осил сосед по кабинету.
   - Не важно кому.
   С  фотографии,  напечатанной  на   газетной   странице,   на   Александра
Владимировича смотрел Иванов Иван Иванович. Который  был  в  Швейцарии.  Уже
был!
   - У тебя есть лист бумаги?
   - Зачем?
   - Рапорт написать.
   - Рапорт?
   - Да. На отпуск без содержания сроком на три недели. С сегодняшнего дня.
   - Генерал тебе его не подпишет.
   - Почему?
   - Потому что работников не хватает. И потому что его сегодня не будет.
   - В таком случае рапорт отнесешь ты.
   - Если я, тем более не подпишет.
   - Тогда дай еще один лист.
   - Еще один? Для чего?
   - Для еще одного рапорта. Об увольнении...
   * * *
   - Все. Давай журналистам отбой, - распорядился генерал Трофимов.
   - Вы думаете, что этого будет довольно?
   - Уверен. Теперь об Иванове в Швейцарии знает вся страна.  В  том  числе,
будем надеяться, и те, кому надлежит знать.
   - Может, для верности еще пару статей?
   - Хватит, я сказал! Будем считать, что мы его раскрутили. Об  Иванове  на
этой неделе больше, чем о семье Пугачевой, писали!  А  это,  я  тебе  скажу,
результат!..
   Глава 65
   - Рубль вызывает Червонца. Как слышите меня?
   - Слышу тебя, Рубль. Доложи обстановку.
   - Гривенник на месте.
   - Давно?
   - Как вы приказывали. С момента открытия касс.
   - Где он находится сейчас?
   - Там, где вы приказывали. Возле касс.
   "Кассами"  на  языке  радиопереговоров  назывались  банки.   Рублем   был
наблюдатель. Червонцем - майор Проскурин. Гривенником - Иванов. По умению  и
кличка. Хотя если честно, он и на гривенник не тянул. От силы на полушку.
   - Понял тебя, Рубль. Что еще?
   - Гривенник ведут неизвестные. Как поняли меня? Ведут неизвестные.
   - Сколько?
   - Больше, чем вчера.
   - Насколько больше? На одного? Двух?
   - Нет, на еще больше. На гораздо больше. Сейчас попробую подсчитать...
   Гривенник  второй  день  околачивался  возле  фасадов  банков  в  столице
Швейцарии Берне. И очень  удивлялся  тому,  где  околачивается.  Потому  что
представить не мог, что когда-нибудь будет ходить по столице Швейцарии!  Вот
так вот  запросто!  Собственными  ногами!  Простой  российский  "гривенник",
рядовой инженер по котлоагрегатам и  вдруг  по  столице  Швейцарии,  как  по
какой-нибудь Рязани!..
   - Девять, - сообщил Рубль.
   - Сколько?!
   - Пока насчитал девять.
   - Может, ты кого-нибудь из швейцарцев прихватил?
   - Нет. Они за ним  уже  два  часа  наблюдают.  Червонец  вытащил  сотовый
телефон.
   - Слушаю! - поднял трубку в номере отеля Четвертной.
   - Я видел на витринах девять мужских костюмов, - доложил Червонец.
   - Девять?! Зачем так много?
   - Столько я видел.
   - Ты смотрел на всех витринах?
   - Предполагаю, что на всех.
   - Посмотри на всех витринах! Обязательно на всех!..
   - Хрен он нас  к  золоту  допустит!  -  изрек  один  из  охранников  Юрия
Антоновича. - Второй день, как шлагбаум поперек пути стоит!
   - И не он один, - заметил другой.
   - Почему?
   - Видишь вон тех четырех мужчин?
   - Тех, что витрину рассматривают?
   - Тех, что делают вид, что рассматривают.
   - Ну?
   - Они наши. И они следят за Ивановым.
   - Как ты определил?
   - По рожам... Проходящих мимо швейцарцев! И по их рожам. Западные  ребята
чистенькие и гладенькие. А эти, как кирзовый сапог...
   - Ты чего не  побрился?  -  спросил  Папа  Паленого,  блудливым  взглядом
рассматривающего содержимое витрины магазинчика женского белья.
   - А чего?
   - Того! Твоя харя за километр зоной отсвечивает. На всю Швейцарию.
   - Забыл, Папа! Ну забыл, в натуре!
   - И плеваться сквозь фиксы забыл?
   - Забыл!
   - В следующий раз забудешь - урою.
   Крапленый, словно верный хозяйский  пес,  ощерился  на,  проштрафившегося
Паленого, готовый, по первому приказу рвать его в куски. Паленый отступил на
шаг. Меченый на всякий случай застегнул верхние пуговицы  на  рубахе.  Чтобы
прикрыть  кресты  наколотых  на  груди  куполов  церквей.  -  Ладно,  хватит
загорать.  Нашли  место!  Пошли  другую  витрину  искать.  А   то   на   нас
оборачиваются...
   "Господи! Урки! В столице Швейцарии!  -  поразился  подполковник  Громов,
наблюдая за блатной, развинченной походкой отходящих от  витрины  с  женским
бельем четырех мужчин. - Урки-то здесь откуда взялись? В Швейцарии!.."
   - Мне, кажется, этот тоже, -  глазами  показал  Джон  Пиркс  на  неспешно
гуляющего подполковника.
   - Почему?
   - Походка не наша. Русская походка. Так только русские ноги переставляют.
И потом, он никуда не уходит. Он гуляет туда-сюда. Уже полтора часа.
   - И еще вон те, четверо. Которые за людьми Королькова присматривают.  Они
тоже не просто так.
   - Этих я заметил. Сколько же их всего?
   - Много. Для нас двоих слишком много...
   - Ты гля! Какие у чувихи брюлики! И котлы у ее  чувака!  Они  же  желтые!
Папа, дай я их сделаю. Я их в момент сделаю. Они же здесь лохи!
   - Стоять! Мы не за брюликами сюда приехали!
   - За чем приехали. Мочила все равно не даст!
   - Кто сказал!..
   Гривенник вздохнул и прошел к другому входу в другой банк. Чтобы немножко
постоять там.
   Вслед ему двинулась братва.
   За братвой - подполковник Громов.
   За подполковником и братвой - люди Юрия Антоновича.
   За подполковником, братвой и  людьми  Юрия  Антоновича  на  уже  третьей,
сменившейся с утра машине проехали Джон Пиркс с референтом...
   - Ты смотри, и эти туда же! - удивился один  из  наблюдателей.  -  Срочно
вызываю Червонца.
   - Червонец на связи.
   - Здесь Дядя Сэм.
   - Кто, кто?!
   - Дядя Сэм.
   - Что он делает?
   - Сопровождает на машине Гривенника.
   - Ты точно видел?
   - Точно!
   Червонец вызвал Четвертного.
   - На витрине вывесили два новых импортных костюма.
   - Каких импортных? - не сразу понял Четвертной.
   - Импортных! Которые Дядя Сэм носит.
   - Дядя Сэм?!
   - Да. Он!
   - Господи! А этот-то откуда?..
   - Продолжайте слушать!  -  отдал  распоряжение  оперативникам  Четвертый,
сбросил с головы наушники и вышел на доклад Третьему.
   - Срочный доклад Третьему.
   - Третий слушает.
   - В радиообмене зафиксирован новый, ранее  не  фигурировавший  объект,  -
доложил   Четвертый   -   старший   группы   операторов   радиоперехвата   и
радионаблюдения. - Они говорят о каком-то Дяде Сэме... - Четвертый  доложил,
что они упоминают в радиопереговорах новый объект  под  кодом  Дядя  Сэм,  -
доложил Третий Второму. - Просим указаний по новому объекту.
   Второй вышел на доклад к Первому. И самому главному.
   - Я слушаю, - сказал Первый, находящийся в своем кабинете в Москве.
   Сказал Высокий Начальник. - В Швейцарии, кроме уже  известных,  появилась
новая фигура. В радиообмене они называют его  Дядя  Сэм.  Переговоры  майора
Проскурина с генералом Трофимовым  мы  за  фиксировать  не  смогли.  Поэтому
дополнительной информацией по новому объекту не располагаем.
   - Я знаю, о ком идет речь, - вспомнил Высокий Начальник  доклад  министра
Безопасности о разработке помощника  атташе  посольства  США,  проходящем  в
документах Безопасности под кличкой Дядя Сэм. - В чем проблема?
   - Третий просит  уточнить  его  действия  в  связи  с  появлением  нового
объекта.
   Высокий Начальник на мгновенье задумался.
   -  Передайте  ему,  что  новый  объект  равен  старым.   С   единственным
исключением - в обращении с ним, по возможности, избегать крайних мер.
   - А с остальными?
   - С остальными можете не церемониться. И лучше не церемониться.  Особенно
с людьми генерала. И с генералом. Но  в  любом  случае  не  раньше,  чем  вы
выйдете с их помощью на источник. Вам все ясно?
   - Ясно!
   - Тогда все!
   Высокий Начальник позвонил своему человеку в  таможне.  Который  сидел  в
соседнем кабинете с самым главным человеком в таможне. И собирался пересесть
в его кабинет.
   - Готовьте коридор. Мои люди вышли на источник.
   - Когда нужен коридор?
   - Я думаю, коридор понадобится завтра или послезавтра. Высокий  Начальник
лгал. Его люди не выходили на источник. Его людей привел к источнику генерал
Трофимов!..
   Гривенник вздохнул и пошел к следующему входу в следующий банк.
   - Папа, те четыре фраера ходят за нами! - сказал Пал„ный. -  Гадом  буду,
за нами!
   - Я их тоже раньше видел.
   - Кого вы еще видели?
   - Кажется, вон того швейцарца! Папа, я знаю того швейцарца!  -  удивленно
сказал Меченый.
   - Откуда?
   - Оттуда! Я видел его, когда "парился"  в  крытой!  Папа,  тот  швейцарец
мусор! Папа, они все мусора! Они пасут нас. Надо обрываться, пока  менты  не
надели нам браслеты! Надо обрываться прямо сейчас!
   - Заглохни! Здесь менты не дома! Менты не будут шухерить за  кордоном,  -
уверенно сказал Папа.
   - Папа, менты они везде менты, - возразил Крапленый.  Паленый  и  Меченый
сунули руки в карманы, где были перья и шпалеры.
   Подполковник тоже заметил четырех наблюдавших за ним, за  блатными  и  за
Ивановым мужчин. И  заметил,  как  блатные  одновременно  сунули  в  карманы
руки...
   - У них пушки! Они будут стрелять,  -  сказал  один  из  охранников  Юрия
Антоновича. И тоже сунул руку под левую подмышку...
   - Менты тянут шпалеры! Менты будут нас мочить! - вскричал Паленый.
   Подполковник метнулся в сторону дома и прилип спиной к стене за  какой-то
лепниной, держа в поле зрения обе четверки. И  тоже  сунул  в  карман  руку.
Вернее, в два кармана две руки.
   - Все! Амба! Сейчас будет мочиловка...
   С двух сторон улицы послышались  полицейские  сирены.  Мочиловка  грозила
перерасти в международный конфликт, в  котором  одна  сторона  проиграла  бы
неизбежно.
   Нужно было что-то предпринимать...
   Подполковник вытащил руки из карманов, поднял их и решительно двинулся  к
четверке урок.
   Гуляющие швейцарцы с большим удивлением взглянули на него. И на удивленно
замерших урок.
   - Предлагаю открыть карты, - сказал подполковник. - Пока нас не  повязала
полиция.
   - Ты мент, и твои карты крапленые! - процедил сквозь зубы Паленый.
   - Но сегодня мы играем за одним столом. Против одного  игрока.  -  Против
кого?
   - Против Иванова! Я предлагаю мир вместо драки.
   - С ментами может быть только драка!
   - Тогда с их ментами! Которые покрошат вас в лапшу! - кивнул подполковник
на вышедших из машин швейцарских полицейских, сложивших  руки  на  рукоятках
пистолетов и лениво поглядывающих на болтающих о  чем-то  иностранцев.  Пока
спокойно болтающих. - Я говорю дело! Я предлагаю стрелку!..
   -  Они  договариваются!  -  сказал  охранник  Юрия  Антоновича.   -   Они
договариваются против Иванова!
   - Они договариваются против полиции! И лучше бы они договорились!..
   - Думайте! - предложил подполковник.
   И направился к четверке, преследовавшей его и урок сзади.
   - Предлагаю мир! - напрямую сказал он.
   - Мы вас не понимаем, - ответил на ломаном английском один из  охранников
и вежливо улыбнулся.
   - Кончайте дурака валять, - поморщился подполковник. - Вы можете говорить
хоть по-китайски, я все равно знаю, кто вы. Потому что вы два часа висите на
"хвосте" Иванова. Я предлагаю стрелку!
   - Мы не знаем вашего языка... - продолжил было охранник. Но  его  оборвал
Юрий Антонович.
   - Ладно. Согласен! - сказал он.
   - Тогда пошли, Юрий Антонович, его  люди  и  подполковник  направились  к
Папе. Туда же двинулся полицейский наряд.
   - Улыбайтесь! Вы рады нас видеть! - крикнул издалека подполковник.
   Братва ощерилась.
   - Ваши документы! - потребовали полицейские.
   -  Все  нормально!  -  сказал  на  хорошем  французском  Юрий  Антонович,
обращаясь к полицейскому наряду. - Мы русские туристы.  Мы  встретили  наших
друзей. Мы очень рады! Не так ли, друзья?
   "Друзья"  принялись  обниматься  и  целоваться.  Не  вытаскивая  рук   из
карманов.
   - Зачем они держат руки в карманах? - поинтересовались полицейские. - Там
оружие?
   - Нет!
   - А что же там?!
   - Там? Там деньги! Они русские туристы и боятся кражи. У  них  на  родине
очень много воров. Поэтому они привыкли держать деньги руками.
   - А-а! - вс„ поняли и засмеялись полицейские. - Это русские туристы,  они
держат в карманах свои деньги! Ха-ха-ха.
   - Кто за стрелку? - спросил подполковник.
   - Согласен, - сказал Юрий Антонович.
   - Ладно, мы тоже! - кивнул Папа.
   - А тот? - кивнул Паленый на стоящего возле входа в банк Иванова.
   - Тот будет голосовать против. Против всех. И через пару минут  останется
в большинстве.
   - Нет, не решится. За нас их полиция. Только  надо  договариваться,  пока
они здесь.
   Люди Папы, Юрия Антоновича и подполковник  гурьбой  двинулись  в  сторону
Ивана Ивановича и, прежде чем он что-нибудь  понял,  окружили  его  со  всех
сторон.
   - Только не надо глупостей, - предупредил подполковник. - За нами смотрит
их полиция. И если что...
   Иван Иванович взглянул на  бравых  полицейских.  Полицейские,  перехватив
призывный  взгляд  и  заподозрив  неладное,  придвинулись  к  толпе  русских
туристов.
   - Это тоже русский. Наш приятель, - крикнул  Юрий  Антонович  и  радостно
хлопнул Иванова по плечу.
   И все остальные хлопнули. Но очень аккуратно, чтобы случайно  не  обидеть
приятеля.
   - Мы предлагаем стрелку, - тихо сказал подполковник. - Вы согласны?
   - Да... - судорожно кивнул напуганный до полусмерти Иванов.
   - Тогда сейчас, в парке.  Тут  недалеко  есть  парк,  где  нам  никто  не
помешает. Вы согласны в парке?
   - Да...
   Толпа русских туристов, обнимаясь и на всякий случай по-приятельски держа
друг друга за руки, двинулась к парку...
   - Гривенник и сопровождающие движутся в сторону парка,  -  доложил  Рубль
Червонцу.
   - Они направляются в парк, - доложил Червонец Четвертному.
   - Зачем?
   - По всей видимости, выяснять отношения. Что нам делать?
   - Сопровождать и наблюдать. И ничего не предпринимать. До моего  прибытия
не предпринимать!..
   Четвертый сообщил Третьему  о  перемещении  людей  генерала  Трофимова  в
сторону парка.
   Третий доложил Второму. Второй - Высокому Начальнику в Москву.
   - Пошлите за ними людей. Пусть выяснят, в чем там дело. Но  только  пусть
раньше времени не высовываются! - приказал Высокий Начальник...
   Толпа русских туристов ввалилась в парк. И прошла за дальние, где  никого
не было, деревья.
   - Предлагаю потолковать миром. Для чего считаю целесообразным, для общего
спокойствия, сдать оружие, - сказал подполковник Громов.
   - Как сдать?
   - Например, сложить вот сюда, на поляну, и прикрыть чьим-нибудь пиджаком.
А после разговора разобрать.
   - Нет! Без оружия мы не согласны! - не согласились люди Юрия Антоновича.
   - Но тогда с оружием останутся все! - с упором на последнее слово  сказал
подполковник и посмотрел на Иванова.
   - Может, просто разрядим оружие?
   - Лучше так...
   Все, участвующие в переговорах стороны, потянули из карманов  оружие.  На
землю полетели снаряженные патронами обоймы и патроны  россыпью,  высыпаемые
из барабанов револьверов. Сверху упали патроны и "перья" людей Папы.
   - А вы? - спросил подполковник у стоящего неподвижно Иванова.
   - У меня ничего нет!
   - Можно проверить?
   Иван Иванович приподнял руки.
   Подполковник споро ощупал его и замотал головой.
   - Ничего нет.
   - Как нет?!
   - Ну нет! Совсем ничего нет.
   Присутствующие с сожалением посмотрели на брошенные на землю боеприпасы.
   - Предлагаю всем поровну, - без  предисловий  начал  подполковник.  -  По
присутствующим людям?
   - Нет. По заинтересованным сторонам.
   - То есть ты хочешь получить равную со всеми долю? - усмехнулся  Папа.  -
За что?
   - За то, что я здесь.
   - Этого мало.
   - У меня есть дополнительный аргумент.
   - Какой?
   - Координаты того, что мы ищем.
   - Но у меня тоже есть координаты, - возразил Папа.
   - И у нас, - подал голос Юрий Антонович.
   - Получается, у нас у всех есть координаты. Получается, мы все  равны.  И
все  имеем  право  на  равную  долю,  -  вернулся   к   своему   предложению
подполковник. - Мне кажется, не имеет  смысла  затевать  драку  из-за  таких
пустяков. Там очень много тою, что мы ищем. Там хватит на всех!
   "В конце концов, переделить доли никогда не поздно,  -  подумал  Папа.  -
Было бы что делить".
   - Ладно, я согласен, - сказал он. - Если будет... три доли!
   Прежде чем все поняли, о чем  идет  речь,  подручные  Папы  подскочили  к
Иванову и схватили его за руки.
   - Зачем?.. Зачем вы его? - не понял подполковник.
   - Затем, что, если он будет жив,  сделка  не  состоится.  Потому  что  он
перемочит всех нас. По одиночке перемочит. И заберет все себе.
   - Верно! - поддержал Папу Юрий Антонович. - Если он будет жив, мы  ничего
не получим! О чем бы здесь сейчас ни договорились.
   - Вы хотите сказать, что... - начал подполковник.
   - Его надо мочить, - жестко продолжил Папа. - Здесь и  сейчас!  Пользуясь
тем, что у него нет оружия.
   Иван Иванович испуганно забился в руках уголовников.
   - Согласен! - сказал Юрий Антонович.
   - Согласен! - сказал подполковник.
   Охранники наклонились и потянули из кучи свои обоймы.
   - Стойте! - остановил их Юрий Антонович.
   - Почему? - Пусть лучше они, - кивнул он на людей Папы. - Им  все  равно.
Им терять нечего.
   - Руки пачкать не хотите? - недобро ухмыльнулся Папа.
   - Папа, дай мне! - закричал Крапленый. - Дай за братанов отыграться!
   - Валяй! - разрешил Папа.
   Крапленый отпустил Иванова, бросился в кучу и стал лихорадочно, перебирая
и отбрасывая боеприпасы, искать свою обойму.
   - Все, курва! Конец тебе пришел! Сейчас за всех... - приговаривал  он.  -
Сейчас, сейчас...
   Нашел, вогнал обойму в пистолет, передернул затвор, подбежал  вплотную  к
Иванову.
   - Готовься! Жмуриться готовься!  Задергал,  запрыгал  перед  его  глазами
пистолетом, норовя ткнуть дулом в лицо.
   - Ты что?! - испуганно закричали Меченый и Паленый,  опасливо  косясь  на
мотающееся во все стороны дуло пистолета. - Перестань шпалером играться!  Ты
в нас попадешь!
   И на  всякий  случай  отпрянули,  шарахнулись  в  стороны,  на  мгновенье
отпустив Иванова.
   Иван Иванович увидел направленный на него пистолет., За  ним  наполненные
злобой глаза. Лицо. Плечи. Фигуру. Стоявшую в  позе,  которая  что-то  такое
напоминала. Или кого-то напоминала. Точно так  же  стоявшего  с  пистолетом,
направленным  в  лицо...  Ну  точно  же!  Фигура  с  пистолетом   напоминала
спарринг-партнера при отработке упражнения номер двадцать два.
   При выполнении упражнения двадцать два спарринг-партнер стоял именно так,
а Иванов так, как стоял теперь. И спарринг-партнер тыкал ему в лицо...
   Далее  Иван  Иванович   действовал   на   подсознательном,   закрепленном
тысячекратным повторением упражнения двадцать  два  уровне.  Он  метнулся  в
сторону и вниз под направленный на него пистолет. Схватился рукой за дуло и,
резко выкручивая и вырывая пистолет,  ударил  противника  носком  ботинка  в
голень. Тот взвыл и нажал курок.
   Раздался выстрел.
   Все инстинктивно отпрыгнули назад.
   Паленый схватился за руку и заорал.
   Быстро пришедший в себя Меченый рванулся к Иванову,  чтобы  сбить  его  с
ног, но не успел. Тот вывернул пистолет  и  выстрелил  навстречу  прыгнувшей
фигуре. В упор выстрелил.
   Меченый упал  на  бок,  зажимая  руками  живот.  Из-под  пальцев  у  него
просочилась алым кровь.
   - Сука! - крикнул Папа и бросился к горе боеприпасов.
   И все прочие бросились.
   Иван Иванович, забыв про пистолет, что есть ног побежал к близкому лесу.
   Сзади ударило несколько выстрелов. И послышался  вначале  неуверенный,  а
потом все убыстряющийся топот ног.  Но  Ивана  Ивановича  уже  скрыли  ветви
деревьев.
   Еще немного, и можно было считать себя спасенным!
   Можно было...
   Из-за ближних  стволов  выдвинулись  три,  вооруженные  короткоствольными
автоматами фигуры.
   - Пистолет! - коротко сказал один из  них,  недвусмысленно  поведя  дулом
автомата.
   Иван Иванович послушно отдал пистолет.
   Мужчина вырвал п