, очень, очень интересный человек. Мы  были  поражены!
Мы сказали о вас начальству в Вашингтон, и они  тоже  были  поражены!  Таких
людей очень мало во всем мире.
   Иван Иванович насторожился. И расстроился. Откуда они могли  узнать,  что
он  стрелок?  Неужели  Папа  капнул?  Теперь  янки  лишат   его   обещанного
гражданства. Потому что зачем им на родине стрелки! У них  там  преступников
не любят. Отберут сейчас уже почти готовый паспорт, и все! Может, они не все
знают. Только часть?
   - Иногда нам бывают очень нужны такие люди, как  вы.  Очень  мужественные
люди, как вы, - многозначительно сказал референт.
   - Зачем?
   - Иногда в нашем деле возникают такие  разные  трудности,  которые  можно
решить только с помощью таких мужественных людей, как вы.
   - Какие трудности?
   - Ну вы понимаете, о чем я говорю?
   - Не понимаю.
   - Совсем не понимаете?
   - Совсем не понимаю! Вы что, не можете сказать по-человечески?
   "Он не так глуп, как хочет выглядеть, -  отметил  про  себя  референт  от
культуры. - Он заставляет все называть своими именами. Он обрезает мне  пути
к отступлению. Не исключено, что он записывает встречу  на  диктофон.  Чтобы
шантажировать посольство, если будет задержка с видом  на  жительство.  Если
так, то он действительно очень опытен".
   - Я говорю о работе, которую вы делали здесь.
   -  Здесь  я  работал  инженером.  По  котельным.  Вам   нужно   котельную
переделать?
   - Но! Нет. Я говорю о другой работе. Которую прочитал в досье.
   - Ах, это. Ну да. Было. Но вообще-то я по основной работе инженер.
   - А то, что в досье?
   - Это так. Ну... В общем, подработка. Случайная.
   - В России так подрабатывают?
   - В России по-разному подрабатывают. Потому что денег не хватает.
   - Хорошо. Мы прекрасно понимаем вас. Мы не говорим. о работе просто  так.
Мы дадим вам возможность подработать.
   Доллары. Мы тоже хорошо платим за такую работу. Дороже, чем  платили  вам
здесь.
   - Что я должен буду делать?
   - То, что хорошо умеете.
   - Хорошо я умею только котлы...
   - Ладно. Я понял вас. Давайте будем называть эту работу расчетом  котлов.
Нам нужно рассчитать несколько котлов. В разных странах. За каждый котел  мы
будем укладывать на ваш счет доллары. А после  последнего  котла  вы  будете
жить в самой свободной стране мира Америке. Вы согласны?
   - Мне надо подумать.
   - Хорошо. Мы не торопим.  Как  только  вы  решите  с  нами  сотрудничать,
позвоните по этому телефону... Генерал Трофимов скинул наушники.
   - Охренели  янки!  Киллеров  нанимают!  Интересно,  кого  они  собираются
шлепать?
   - Причем в международном масштабе, - подсказал майор. - Нет, что-то здесь
не то. Не стали бы они тащить  из  России  просто  киллера.  Здесь  какая-то
хитрая комбинация. Очень хитрая. И очень перспективная.
   - И когда теперь вести Иванова в тир? - мрачно спросил майор.
   - Не знаю, когда! Я только знаю, что  нам  на  Иванова  клюнула  какая-то
добыча. Очень крупная добыча! И еще знаю,  что  выудить  ее  мы  не  сможем.
Потому что не успеем! Потому что нас с тобой завтра отправят в отставку.
   - Или в тюрьму.
   - Или на кладбище.
   - И что делать?
   - Думать! Искать возможность отразить или отвести удар, сохранив при этом
Иванова, необходимого нам для раскрутки Дяди Сэма.
   - А если проверка  сумеет  найти  Иванова  до  того,  как  мы  что-нибудь
придумаем?
   - Не сумеет. Потому что ты его так запрячешь, что ни одна живая  душа  не
найдет! Пусть даже это душа прокурора. Запрячешь? - Запрячу!
   Глава 57
   - ...запрячу! В тюрьму запрячу! До конца жизни за такое разгильдяйство! -
кричал, все более себя распаляя, начальник начальника генерала Трофимова.  -
Вы же меня подставили! Вы же всю ФСБ  подставили!  Рядом  с  ним  совершенно
спокойно и совершенно безучастно сидел  человек  в  гражданском  пиджаке,  -
Теперь, по вашей милости, нас в хвост и в гриву! Меня в хвост и в гриву...
   - Довольно, - сказал безучастный гражданский.  И  повернулся  к  генералу
Трофимову. -  Я  должен  информировать  вас,  что  назначен  для  проведения
расследования по факту гибели работника городской администрации Анисимова. В
связи с чем я вынужден подвергнуть вас задержанию.
   - Но это незаконно. Вы...
   - До выяснения всех обстоятельств дела вы будете помещены в  следственный
изолятор. Если у вас есть оружие, прошу его сдать.
   - Оружие в сейфе.
   - Тогда прошу пройти со мной...
   Недооценил генерал прыти своих коллег. Не стали они ждать и валять его по
коврам. Сразу потащили в следственный изолятор. Похоже,  убийство  Анисимова
задело интересы очень высоких людей. И значит, теперь ему, генералу,  и  его
людям придется очень туго! Теперь за них возьмутся всерьез.
   В приемной генерала ждал конвой. Правда, очень  интеллигентный  конвой  -
двое парней в штатском, которые вежливо попросили идти его впереди  себя.  И
даже не приказали заложить руки за спину.
   На том вежливое обхождение и закончилось.
   - Я тебя сгною на параше! Я тебя к стенке прислоню! -  орал  и  матерился
следователь отдела по расследованию  преступлений,  совершенных  работниками
российских спецслужб. - Урою на... и на...
   На языке  следствия  его  поведение  называлось  акцией  предварительного
устрашения.
   - Ну все, считай, что ты уже гниешь в могиле! Потому что вляпался  ты  по
самые!.. Теперь я тебе все кишки на шомпол намотаю! Потому что  право  имею!
Давить таких гнид, как ты! Тебя давить! Который вместо работы  создал  отдел
наемных убийц!..
   - Может, хватит? - прервал словесный поток генерал Трофимов. -  Я  же  не
новичок в этом деле. Чтобы не понять, чего ты тут надсаживаешься.
   - Что?!
   - Хватит, говорю, юродивого изображать.
   К генералу подскочил стоявший возле двери боец и ударил открытой  ладонью
по лицу.
   Неаргументированные удары по лицу  тоже  входили  в  прейскурант  методов
первичного устрашения. Громкие и болезненные  пощечины  причинить  вреда  не
могли,  но  на  новичков  действовали  безотказно.  Потому  что  унижали   и
доказывали, что можно не только ладонью и не только по лицу.
   Но генерал не был новичком. Он прекрасно понимал, что с ним здесь делают.
И прекрасно понимал, что то же самое где-нибудь в соседнем кабинете делают с
майором Проскуриным и с его бойцами. Чтобы добыть у них и на них компромат.
   И еще генерал понимал, что пощечинами здесь не обойдется, потому что  это
не следствие, а нормальная разборка. В которой ему  и  его  людям  уготована
роль зерен между жерновами. И если не броситься в атаку, то эти жернова всех
их перемелят в пыль.
   - Будет орать! - гаркнул генерал так, что стекла  на  окне  задребезжали.
Потому что тоже когда-то вырабатывал командный голос.
   Следователь осекся.
   - Чего вопишь? - уже тихо повторил генерал. - Запугать меня  хочешь?  Так
не выйдет. Потому что я все эти твои приемчики знаю. Сам  использовал.  Если
еще раз пасть раззявишь, я вообще все позабуду. По причине  сильного  испуга
от твоих криков. И тебя твое начальство за  чрезмерное  усердие  взгреет  по
первое число.
   - Что?! Что ты сказал, гнида?! - взревел следователь.
   - Я дело сказал. Тебе крик нужен? Или показания? Если крик - то ори. Если
показания - то давай поговорим.
   - Хорошо, поговорим, - вдруг согласился следователь. И перестал  орать  и
выпучивать глаза. Потому что орал не от того, что хотел орать. -  Мне  нужно
задать вам несколько вопросов.
   - Тебя интересует Иванов?.
   - Иванов.
   - Я тебе отвечу, что не знаю, где он. Потому что он, по  неизвестной  мне
причине, скрылся с места покушения, и больше мы его не видели. И не  вздумай
мне по секрету сообщать, что мои люди рассказали что-то другое. Я все  равно
не поверю.
   - Не буду. Ваши люди молчат. Пока молчат.
   - Что тебя еще интересует?
   - Кто готовил покушение на Анисимова?
   - Никто! Мы готовили инсценировку покушения. А не покушение!
   - Кто в таком случае убил Анисимова?
   - Не знаю. Но в том числе мог и Иванов.
   - Иванов?!
   - Да. Я не исключаю возможности, что Иванов в последний  момент  подменил
холостые патроны боевыми и произвел выстрел на поражение.  И  еще  несколько
выстрелов в охранников. Ведь охранников он убил. А  мы  ему  патроны  давали
холостые.
   - Зачем он стрелял в охранников?
   - Возможно, подумал, что это люди заказчика. - Разве вы не контролировали
его действия?
   - Только до подъезда дома.
   - Почему?
   - Потому что нашей главной задачей было не спугнуть заказчиков  убийства,
которые наверняка следили за ним. И потом,  зачем  нам  было  контролировать
Иванова, если мы  не  собирались  убивать  Анисимова?  Ему  надо  было  лишь
подняться на крышу и изобразить выстрел.
   - Который убил Анисимова!
   - Ну, значит, будем считать, что Иванов переиграл  нас.  Или  что  нас  и
Иванова переиграл кто-нибудь другой. Такую версию вы прорабатывали?
   - Прорабатывали.
   - Пули идентифицировали?
   - Идентифицировали.
   - И что?
   - Анисимов и охранники убиты из одного и того же оружия!
   - Что?
   - Чему вы так удивляетесь? Ведь вы сами не  исключали,  что  он  подменил
патроны.
   - Значит, по-вашему, выходит, что убийца он?
   - По-нашему, выходит он. - Ну, значит, он! - быстро перестроился генерал.
- И теперь понятно, почему  он  скрылся  с  места  происшествия  и  прячется
неизвестно где. От вас. И от нас.
   - Вам не кажется, эта версия неубедительна? Насчет стрелка-одиночки.
   - Не кажется. Может, у него с этим Анисимовым были личные  счеты.  Может,
он не хотел жениться на его забеременевшей дочке.
   - Прекратите!
   - Прекращаю.
   - Я задам вам еще несколько вопросов.
   - Задавай.
   - Что вы знаете о прежних делах Иванова?
   -  Почти  ничего.  Слышал,  что  он  убил  нескольких  человек  на  улице
Агрономическая и в поселке Федоровка. - Как вы думаете, почему он убил  этих
людей?
   - Потому же, почему убил Анисимова. Потому что отменный стрелок.
   - А я считаю, что  есть  какой-то,  объединяющий  все  эти  преступления,
мотив.
   - Ну какой мотив? Нашел парень пистолет... Вот  вам  и  мотив,  для  всех
случаев... Впрочем...
   - Что "впрочем"?
   - Ничего! Я отказываюсь давать показания. Вам.
   - Мне?
   - Да, именно вам.  Я  хочу  говорить  с  вашим  начальником.  А  лучше  с
начальником того начальника.
   - Это невозможно. Потому что следствие веду я.
   - Это возможно. Потому что я делаю заявление,  что  знаю,  где  находится
Иванов. Я один знаю! Но вам не скажу.
   - С кем вы хотите говорить? - С гражданским в пиджаке, который меня  сюда
спровадил. Только с ним! Или с теми, кто над ним. - Хорошо, я  передам  вашу
просьбу. Но я уверен, что он не согласится. Потому что...
   * * *
   - Меня зовут  Петр  Петрович.  Что  вы  хотели  мне  сказать?  -  спросил
гражданский, но уже не в пиджаке, а в легкой рубашке.
   - Следователь уверял меня, что вы не придете.
   - Он ошибался. Я слушаю вас. - Мне нужно переговорить с вами с  глазу  на
глаз. - Работавший с вами следователь имеет допуск к секретной информации.
   - Это мое условие.
   - Хорошо. Прошу всех выйти. Следователь и охранник вышли из кабинета.
   - Вы сказали, что знаете, где находится Иванов?
   - Знаю. Причем лучше других. Потому что это я его спрятал.
   - Мы так и предполагали.
   - Правильно предполагали.
   - Вы назовете его адрес?
   - Конечно, нет.
   - Почему?
   - Потому что если я назову его адрес, ваши  следователи  тут  же  сцапают
его.
   - И правильно сделают.
   - Неправильно сделают. Потому что на  Иванова  завязана  очень  серьезная
игра с резидентурой американской разведки. Подробности я вам  рассказать  не
могу,  потому  что  допуск  к  информации  по  данному  делу   имеет   очень
ограниченный круг людей.
   - Я не прошу подробностей. Я понимаю.
   - Если Иванова изъять, вся многоходовая, долго выстраиваемая  конструкция
рухнет. Нанеся серьезный урон обороноспособности страны.
   - Он должен выйти на контакт?
   - Хуже. Он должен дать согласие на участие в одном очень перспективном, с
нашей точки зрения, мероприятии. И должен для этого выехать за рубеж. Именно
поэтому его розыски и разработку следует прекратить. Хотя бы на время.
   - И вашу разработку?
   - И моих людей тоже.
   - Объявить всеобщую амнистию?
   - Заняться делом.
   - Послушай, генерал.  Ты  мне  симпатичен,  и  поэтому  я,  чтобы  ты  не
испытывал иллюзий и не придумывал новых  способов  выбраться  отсюда,  скажу
правду. Без права передачи. Ты и твои люди обречены. Причем обречены в любом
случае - будете ли вы молчать или будете давать показания.
   - Почему?
   - Потому что дело не в тебе и не в Иванове. Дело в принципе. И  в  козлах
отпущения. Пусть даже они немые. В данном случае козлы отпущения вы.  Больше
я тебе ничего сказать не могу. Потому что и так сказал слишком  много.  Если
сможешь, поймешь больше, чем я сказал.
   - Похоже,  кто-то  валит  Первое  Управление.  Или  Госбезопасность.  Всю
Госбезопасность! В целом.
   - Ты очень догадлив.
   - И значит, им нужны деньги, - на ходу перестроился генерал,  поняв,  что
первый его козырь бит.
   - Деньги? Зачем деньги?
   - Затем, что тот, кто валит  Безопасность,  валит  государство.  То  есть
совершает переворот. А переворот требует очень больших денег.
   - Я не пойму тебя, при чем здесь деньги?
   - Притом, что они у меня есть. Передай своим хозяевам, что  у  меня  есть
эти деньги.
   - Какие деньги?
   - Очень большие деньги. Деньги партии.
   - Что, что?
   - Средства КПСС, хранящиеся  на  счетах  в  иностранных  банках.  Которые
оберегал Иванов. Если вас еще интересуют мотивы его преступлений.
   - Все?
   - Все.
   - Я считал вас серьезным человеком.
   - Правильно считали. Потому что я очень серьезный человек. И  отвечаю  за
свои слова, - спокойно сказал генерал.
   - Тем, кого, вы считаете, я здесь представляю, не нужны деньги.
   - Деньги нужны всем и всегда! Тем более эти деньги.
   - Чем эти деньги отличаются от других денег?
   - Тем, что они партийные! И тот, кто возьмет их  все,  но  отдаст  стране
часть, станет национальным героем. Преемственность денег  -  преемственность
симпатий.
   Петр Петрович задумался.
   -  Не  понимаю,  какая  связь  может  быть  между  партийными  счетами  и
убийствами?
   - Вы пиратские романы в детстве читали?
   - Допустим.
   - Значит, знаете, что происходит с владельцем карты, на которой крестиком
помечено местоположение сокровищ. А потом происходит со следующим владельцем
карты. И со следующими тоже. И так до последнего героя книги, на котором она
заканчивается. То же самое происходит с людьми, которые узнали  о  партийных
счетах.
   - Вы хотите сказать, что Иванов убивает их из-за того, что они знают, где
находятся средства КПСС?
   - Совершенно верно. Он считает, что карта с сокровищами принадлежит ему.
   - Анисимов тоже узнал о золоте?
   - Не исключено.
   - Если бы вы хотели изобразить сумасшедшего, вы бы сказали что-нибудь еще
более глупое. Если бы решили заинтриговать меня, выдумали более убедительную
историю.
   - Вы очень правильно рассуждаете.
   - И тем не менее мне нужны доказательства. У вас есть доказательства?
   - Будут. Если вы дадите мне лист бумаги и ручку.
   - Пожалуйста.
   Генерал написал в верхней части листа  длинный  ряд  цифр  и  букв.  .  -
Проверьте эти цифры. Лучше прямо сейчас.
   - Каким образом?
   - Позвоните своим  знакомым,  работающим  в  банковской  системе.  Или  в
Центробанк. И  продиктуйте  то,  что  я  написал.  Чтобы  упростить  задачу,
скажите, что это номера счетов одного из швейцарских банков.
   Гражданский набрал номер телефона.
   - Юра, это я. Мне нужна справка. По зарубежным  банковским  счетам.  Нет.
Мне нужно знать, могут ли быть цифры, которые  я  тебе  продиктую,  счетами.
Слушай...
   Несколько секунд Петр Петрович перечислял цифры и  буквы.  Потом  положил
трубку и повернулся к генералу.
   - Судя по вашему лицу, цифры совпали.
   - Только начало.
   - Вполне естественно. Последние цифры я вам не сказал. Чтобы  не  вводить
вас в соблазн. И не создавать предпосылок знакомства с Ивановым.
   - Но вы могли назвать любые счета!
   - Мог. Но если вы посчитаете так, ваши хозяева могут  не  получить  очень
крупную сумму. Я на вашем месте не рисковал бы.
   - Вы пока еще не на моем месте!
   - Вы тоже не на моем. И тоже пока.
   - Вы знаете номера всех счетов?
   - Увы, нет.  Только  тех,  которые  запомнил  Иванов.  Когда  отсматривал
содержимое одной из дискет.
   - Если вы блефуете...
   - То вы отвинтите мне голову. Как в пиратских романах.
   - Совершенно верно.
   - Только я не блефую. Потому что моя голова не болт с резьбой,  чтобы  ее
крутить. Моя голова мне дорога.
   - Вы знаете, где можно добыть информацию по счетам?
   - Я знаю, где и у кого могут находиться  дискеты.  И  я  могу  найти  их.
Если...
   - Что, если?
   - Если ваши хозяева возьмут меня в долю. Если они возьмут меня в долю,  я
получу сильный дополнительный стимул искать дискеты.
   - Я передам все, что вы мне сказали.
   - И не забудьте сказать  про  американскую  резидентуру,  которая  желает
послать Иванова в командировку.
   - При чем здесь это?
   - При том, что это моя работа. За которую я получаю деньги.
   - Вам теперь только о работе и думать.
   - И  еще  при  том,  что  это  идеальный  способ  перебросить  Иванова  в
Швейцарию. - Для чего? - Чтобы выманить на себя владельцев  дискет.  Или  вы
предпочитаете их выковыривать по одному из российских щелей? Как  тараканов.
Вместо того чтобы собрать на сладкое и прихлопнуть всех разом тапкой.
   - Так это получается, что ваша работа... Ваша разработка американцев лишь
прикрытие? И вы, так же, как все, охотитесь за сокровищами?
   - Я? Может быть, да. А может быть, нет. Но вам лучше верить в да!  Потому
что нам теперь работать вместе.
   - Вы в этом уверены?
   - Уверен! Потому что читал книги про пиратов. И ни разу не встретил в них
персонаж, который отказался бы  от  поиска  сокровищ,  помеченных  на  карте
крестиком! И вы не откажетесь. Как не отказались те, кто был до вас.
   - Я, может быть, и не откажусь. А вот тем, к кому  вы  апеллируете,  ваше
предложение будет вряд ли интересно...
   * * *
   - Это очень интересно, - задумчиво сказал Высокий Начальник. - Очень!
   - Чем?
   - Тем, что это не деньги, а политика. Большая политика. Деньги  партии  -
это преемственность средств и лозунгов.  Вернее,  средств,  назначенных  для
реставрации лозунгов. Bepнув в страну деньги партии,  мы  привлечем  к  себе
голоса ностальгирующих по прошлому избирателей. И свалим... И изменим курс в
нужную нам сторону. Деньги той партии  -  это  знамя,  под  которое  встанут
многие. И кроме того, это еще деньги! Очень большие деньги! Без  которых  не
купить армию и силовиков. Ваш генерал имеет  очень  хороший  товар.  .Но,  к
сожалению, закрытый в сейфе, от которого потеряны ключи.
   - Можно попытаться вскрыть сейф.
   - Как?
   - Потрясти генерала.
   - Он ничего не скажет. Он гэбэшник. Кроме  того,  мы  не  знаем,  всю  ли
правду он рассказал. Торопиться тянуть  рыбу  -  значит  рисковать  оборвать
леску. Трясти можно только его людей.
   - Его людей мы уже трясли. Они ничего не знают.
   - Не знают? Или не сказали?
   - Я думаю, не знают. Потому что мы трясли очень... Очень основательно.
   - Тогда их надо выпустить.
   - Всех?
   - Всех!
   - Но они должны были служить причиной ревизии ФСБ!
   -  Безопасность,  в  нынешнем  ее  виде,  обречена.  После   выстрела   в
высокопоставленного чиновника обречена! Маховик реорганизации уже раскручен.
Нам нужен был повод для начала их  конца.  Мы  его  получили.  Теперь  пешки
утратили свое значение. Вчера без них  было  нельзя.  Сегодня  -  можно.  Их
наказание или амнистирование уже никак не способно повлиять на ход  событий.
Их можно наказать. Но лучше рационально использовать.
   - Я не верю генералу.
   - Я тоже. Но если его пытать, то он