рушка,  слыша
сзади приближающиеся шаги, задрав  к  подбородку  юбку,  прыгала  через  две
ступеньки. Она добежала до своей  квартиры,  открыла  и  тут  же  захлопнула
дверь. Бросилась к телефону.
   - Ал„! Милиция! Он меня преследует!
   - Кто? Кого преследует?
   - Он. Убийца. Меня.
   - Какой убийца?
   - Который стреляет. Всех подряд.
   - Зачем?
   - Откуда я знаю, зачем?! Он нашел меня.  Он  убьет  меня.  Потому  что  я
видела, когда он пилил зубы. И уже два раза приходил. Приезжайте скорее.  Он
сейчас будет ломать дверь.
   - Проспитесь, бабушка, - раздраженно сказал  диспетчер,  -  и  больше  не
вздумайте сюда звонить. Если не хотите иметь неприятностей.
   - Что там? - спросили диспетчера коллеги.
   - Пьяный бред.
   Ноль-два в помощи отказало! Что же делать? Что?.. Если он уже!..
   Опасливо косясь на дверь, женщина перевернула сумку и трясущимися  руками
нашла и подняла смятую бумажку, на которой был написан номер и была написана
фамилия.
   - Мне следователя Старкова.
   - Старков слушает.
   - Вы давали мне телефон.
   - Кому давал?
   - Мне давали. На случай чего.
   - На какой случай?  Кому  давал?  Объясните  нормально...  За  дверью  на
лестничной  площадке  послышались  шаги.  И   еще   какой-то   звук.   Очень
напоминающий стук открываемой двери. Правда, не этой двери. Чердачной двери.
   - А-а-а! Он убьет меня!
   - Кого убьет?
   - Меня. Федорову Зинаиду Петровну. А-а-а!
   - Какую Петровну?
   - Которая  живет  на  Северной.  Которой  вы  сказали,  чтобы  съехать  к
родственникам. Чтобы он не нашел. А он  нашел!  Хотя  вы  сказали...  -  Кто
нашел?
   - Убийца! Который зубы пилил. А теперь меня по всему городу ищет.
   - Так это... Вы... Так он... Назовите ваш адрес!..
   - Строительный проспект, 12-46.
   - Какой этаж?
   - Девятый...
   Следователь Старков, на ходу засовывая  в  пистолет  обойму,  пистолет  в
кобуру и надевая пиджак, ссыпался вниз, в дежурку.
   - В ружье! - заорал он.
   - Кому в ружье?
   - Группе захвата.
   - Она на выезде.
   - Тогда всем в ружье!
   - Кому?
   - Всем, кто может держать в руках оружие! И у кого есть  оружие!  Всем  в
ружье! - Что случилось?
   - Иванов! Иванов нашел свидетельницу.  И  убивает  свидетельницу.  Сейчас
убивает! Ну я прошу вас, мужики. Это же один шанс из тысячи. Если он  сейчас
уйдет...
   - Всем, кто меня слышит! Всем с оружием собраться возле входа, -  передал
дежурный по громкоговорящей связи беспрецедентную команду.
   По  лестнице  к  входу  стали  спускаться,  накапливаясь   в   вестибюле,
растерянные следователи.
   - Что? Что такое?
   - Почему объявлена мобилизация?
   - Революция, что ли?
   - А войска? Войска тоже? Или пока только мы?.. Из оружейки прямо  на  пол
вестибюля сваливали кучей бронежилеты, каски и автоматы.
   - Разбирай, ребята.
   Происходящее напоминало первый день Великой  Отечественной  войны.  Когда
все  уставы  побоку.  Когда  ломай  замки  на   оружейках,   хватай   первое
подвернувшееся под руку оружие и в бой!
   - Да что случилось-то? Объясните наконец!
   - Нами установлено местонахождение Иванова.  Который  на  Агрономической,
Северной и в поселке Федоровка...
   Несколько следователей сразу отошли в сторону. Потому  что  это  была  не
война. Это было гораздо хуже.
   - За каким это надо! Если Иванов! Он стреляет, как... А в Федоровке сразу
четырнадцать человек! А ему хоть бы хрен!.. Он всех  нас...  Прежде  чем  мы
его. Такими должен СОБР заниматься. Им за  это  надбавки  платят.  Кому  это
надо... под пули головы подставлять.
   Оставшиеся, глядя на разбредающихся по сторонам  следователей,  побросали
обратно в кучу автоматы и надетые было бронежилеты.
   - Прекратить панические настроения! - гаркнул Старков.
   - И что дальше? - резонно спросили его.
   Дальше надо было хватать паникеров и  расстреливать  перед  строем.  Если
продолжать следовать логике войны. Но  Иванов  все-таки  не  был  войной.  И
Старков  не  мог   хватать   и   расстреливать.   Оставалось...   Оставалось
уговаривать.
   - Ну вы поймите, мужики. Ну ведь уйдет! И свидетельницу прикончит.  Ну  я
прошу вас...
   Несколько добровольцев вновь подняли автоматы и бронежилеты.  И  пошли  к
выходу.
   - Поднимай ОМОН. И СОБР! - крикнул на  ходу  Старков  дежурному.  -  Всех
поднимай!..
   ...Иванов лежал под маскнакидкой. И смотрел на улицу. из  которой  должен
был выехать автомобиль. Лежал очень недолго. Буквально  минуту,  потому  что
время операции было просчитано буквально до секунд.
   -  Готовность!  -  сказал  в  наушнике  голос  Подберезовика.  Автомобиль
подъехал к крыльцу, и из него вышли несколько человек. В том числе Анисимов.
   - Сыроежке работать, - приказал  Подберезовик.  Иван  Иванович  поймал  в
объектив прицела Анисимова, который встал так, как его учили.  Встал  грудью
под выстрел. Иван Иванович зафиксировал перекрестие на левой стороне груди и
стал ждать. Команды.
   - Выстрел! - сказал майор Проскурин.
   Иванов положил палец на спусковой крючок. Но стрелять не стал.  Чтобы  не
привлекать ничьего внимания. Он просто сказал "бах".
   - Бах!
   Анисимов резко дернулся головой назад и упал навзничь. Очень сильно упал.
Так, что, наверное, сильно расшиб затылок.
   - Сыроежке эвакуация!
   Иван Иванович еще раз взглянул на свою жертву.
   Анисимов недвижимо лежал на асфальте. На лбу у него расплывалась  красным
небольшая звездочка. А сзади, на асфальте, была разбрызгана кровь  и  что-то
еще. Красно-серого цвета.
   "Оказывается, я попал в голову, - удивился Иван Иванович. -  А  говорили,
что в грудь".
   Он быстро поднялся, чтобы собрать винтовку.  Но  не  собрал.  Потому  что
увидел, как снизу,  через  люк,  из  подъезда,  поднялись  три  человека.  С
пистолетами на изготовку.
   - Без глупостей! - сказал один из  них.  -  Вы  окружены!  Иван  Иванович
оглянулся.
   С дальней стороны крыши, не  торопясь,  подходило  еще  двое.  И  тоже  с
пистолетами. Бежать было некуда!
   - Тихо! Я все вижу! - сказал в наушник майор Проскурин.
   - Что мне делать? - растерянно спросил его Иванов.
   - Ничего не делать, - ответил услышавший  его  человек  с  пистолетом.  -
Бросить винтовку и поднять руки.
   - Мухомору распределить цели!  -  приказал  майор  Проскурин.  -  Бледной
поганке страховать Мухомора.
   Мухомор и  Бледная  поганка,  лежащие  на  крыше  соседней  девятиэтажки,
синхронно повернули дула винтовок и поймали в перекрестия  прицелов  близкие
фигуры.
   - Цели взял. Кроме третьей. Которую загораживает Сыроежка. Надо  сдвинуть
Сыроежку на шаг.
   - Понял тебя. Начало по команде.
   - Так что же мне делать?! - еще раз повторил Иван Иванович.
   - Бросить винтовку! - напомнил человек с пистолетом.
   - Шагнуть вправо и еще раз повернуться и посмотреть на тех, кто сзади,  -
сказал Подберезовик.
   Выполняя команду, Иванов Иванович сделал шаг и повернулся  назад.  Отчего
дуло винтовки скользнуло в сторону нападавших.
   - Выстрел! - приказал майор  Проскурин.  И  тут  же,  обращаясь  к  Ивану
Ивановичу: - Иванов! Жми на курок!
   Иван Иванович инстинктивно нажал на спуск. Хлопнул негромкий, заглушенный
глушителем выстрел.
   И почти одновременно с ним первый  выстрел  произвел  Мухомор.  Мгновенно
передвинул винтовку на несколько сантиметров и выстрелил второй раз.  И  еще
два раза в сторону попытавшегося упасть третьего нападающего.  Две  цели  он
поразил наповал. Третьего нападавшего ранил в грудь.
   - Мухомор работу закончил. - Мухомору эвакуация!
   Двое, приближавшихся с дальнего  конца  крыши,  сообщников  обезвреженных
нападавших ошалело замерли, силясь понять, что произошло.  А  когда  поняли,
упали плашмя на крышу и поползли за вентиляционные трубы. Идти в  атаку  они
не решились. После того, что видели. После того, как  видели,  как  стреляет
тот мужик с винтовкой! Почти не глядя, от бедра и точно в цель! В три  цели!
С промежутком в несколько секунд!
   - Подберезовик вызывает Сыроежку. Сыроежка! Иван Иванович!
   - А? Что?!
   - Падайте.
   - Что?
   - Падайте!
   Иван Иванович упал.
   С  дальнего  края  крыши  застучали  частые  выстрелы.  Но   неприцельные
выстрелы. Потому что стрелки боялись высунуться из-за труб.
   - Ползите к входу и спускайтесь в подъезд.
   - Ладно.
   Иван Иванович дополз до люка. Возле него  в  луже  крови  лежал  один  из
нападавших. Тот, который был еще жив. Который был только ранен.
   Увидев приблизившееся к нему лицо Иванова, он задвигался, задергал  лицом
и губами.
   - Не надо! - умоляюще прошептал он. - Не на-до!
   - Чего не надо? - автоматически переспросил Иван Иванович.
   - Добивать не надо. Я никому ничего не скажу...
   - Сыроежка! Мать твою! Быстро вниз!
   Иван Иванович слетел по ступенькам в подъезд.  И  наткнулся  на  женщину.
Которая испугалась в Лифте и вышла из лифта. Женщина  наполовину  высунулась
из двери, прислушиваясь к тому, что происходит на крыше. Потому что  думала,
что это милиция ловит преследующего ее убийцу. И если открыть  дверь,  можно
увидеть, как они его сводят вниз.
   Она открыла дверь и теперь не могла ее захлопнуть,  потому  что  замерла,
как кролик перед открытой пастью удава, глядя на направленное в  ее  сторону
дуло винтовки.
   - Не надо! - прошептала она. - Я прошу вас!..
   - Что? - не расслышал Иван Иванович.
   - Убивать не надо! Я никому ничего...  Я  не  скажу.  "Да  что  они  все,
сговорились, что ли?"
   - Вниз! Вниз! - торопил Подберезовик.
   Иван Ивапнович сделал шаг в сторону лестницы и потому в сторону  открытой
двери. Женщина увидела приблизившееся к  ее  лицу  дуло,  закатила  глаза  и
упала.
   Иван Иванович добежал до первого этажа. И бросился к двери.
   Из  соседних  улиц  выкатились  три  "уазика"  мобилизованных   Старковым
следователей. И развернулись в  сторону  подъезда.  Где-то  еще  далеко,  но
быстро набирая силу, зазвучали сирены машин приближающихся  ОМОНа,  СОБРа  и
направленной к месту операции группы захвата.
   - Назад! - крикнул майор Проскурин.
   - Куда назад? - не понял Иван Иванович. - На девятый этаж?
   - На первый этаж. Позвоните во  все  квартиры  первого  этажа.  Там,  где
откроют, пройдите внутрь. Выбейте окно и спрыгните на улицу. Там  вас  будет
ждать машина. Поняли меня?
   - Да!
   - Тогда быстрее, быстрее.
   Иван Иванович нажал все подряд звонки.
   - Кто там? - спросил за одной дверью женский голос.
   - Скажи, что ее муж попал под  машину.  И  как  только  дверь  откроется,
вставь в щель носок ботинка.
   - Ваш муж попал под машину.
   - И лежит во дворе.
   - И лежит во дворе.
   - Ой!
   Дверь распахнулась. Женщина увидела Иванова и увидела винтовку.
   - Втолкни ее  в  квартиру  и  закрой  дверь!  Обязательно  дверь!  Иванов
надвинулся на женщину, и она отступила за порог.
   - Дверь закрой.
   Иван Иванович захлопнул дверь.
   В подъезд,  прикрывая  друг  друга,  ворвались  следователи  Старкова.  И
побежали на девятый этаж.
   - Иди к окну.
   Иван Иванович Прошел к окну.
   - Выбивай прикладом винтовки стекла. Иван Иванович выбил.
   - Выбирайся на подоконник. Выбрался.
   - Скажи, чтобы жильцы сидели тихо полчаса.
   - Сидите тихо полчаса.
   - Или ты убьешь их.
   - Или я убью вас.
   Женщина испуганно закивала и заплакала.
   - Все, прыгай вниз.
   Иван Иванович спрыгнул. И увидел в десяти шагах от  себя  машину.  С  уже
открытой дверцей.
   - Сюда, - крикнул водитель.
   Машина сорвалась с места, свернула во дворы и по ним выехала на  соседнюю
улицу. Очень вовремя выехала. Потому что вдоль дома,  перекрывая  подходы  и
задерживая всех подозрительных, уже рассыпались цепи ОМОНа, СОБРа  и  группы
захвата. Десятки людей в бронежилетах, пригибаясь и прячась за  углы  домов,
стягивались ко второму подъезду.  На  соседние  крыши  взбирались  снайперы.
Напротив дома встали два бронетранспортера.
   - Что такое? Зачем они? И еще бронетехника?..  -  спрашивали  друг  друга
испуганные жильцы.
   - Наверное, банду брать будут.
   - Какую банду? - Наверное, вооруженную.
   - Почему вооруженную?
   - А чего они столько сил нагнали.
   - Внимание жильцам дома! - сказал в мегафон командир ОМОНа.  -  Прошу  до
особого распоряжения не выходить из квартир. Повторяю...
   Потом повернулся и спросил:
   - Как его зовут?
   - Иванов. Иван Иванович.
   - Гражданин Иванов Иван Иванович. Вы окружены. Сопротивление  бесполезно.
Предлагаю вам сдаться. Гражданин
   Иванов, вы окружены...
   - Там, на девятом этаже, вооруженные люди!  -  доложил  командир  первого
взвода.
   - Вяжи их.
   - Всех?
   - Всех!
   - А может, это милиция?
   - Один хрен вяжи! После разберемся.
   Снизу, с восьмого этажа, и сверху, с крыши, на веревках,  выбивая  ногами
стекла, на девятый этаж, выбивая оружие, выкручивая руки и пиная  всех,  кто
не успел увернуться, ботинками между ног, ворвались омоновцы.
   - Да вы что?!  Мы  же  свои.  То  есть  ваши.  Мы  же  милиция!  -  орали
следователи Старкова.
   - Все так говорят! - объясняли свои действий омоновцы, пиная  поверженные
жертвы куда ни попадя.
   Через несколько минут избитые следователи, придерживая руками низ живота,
вышли в сопровождении омоновцев во двор.
   - Это же наши! - узнали их бойцы группы захвата. - А  чего  они  все  так
руки держат? А не сзади?..
   - Руки? Не знаю. Вы лучше посмотрите, нет ли среди них Иванова? -  сказал
командир ОМОНа.
   - А где он тогда?
   - Откуда нам знать! Мы вместе с вами приехали!
   - Тогда всем отбой!..
   Десятки  бойцов,  сжимая  в  руках  автоматы  и   снайперские   винтовки,
потянулись  к  машинам.  Жильцы  разочарованно  разошлись  по  домам.  Улицы
опустели. О недавнем происшествии напоминали теперь лишь выбитые  стекла  на
верхних этажах второго подъезда и кровавое пятно на асфальте. В  том  месте,
где остановилась машина.  В  том  месте,  где  был  убит  заместитель  главы
городской  администрации  Анисимов.  Выстрелом  в  голову   из   снайперской
винтовки.
   Глава 52
   - Товарищ генерал! Операция завершена.
   - Успешно? - как-то странно, как-то очень официально спросил генерал.
   - Так точно! Завершена успешно.
   - А ты знаешь, что Анисимов убит? Из снайперской винтовки. Мне только что
сверху сообщили.
   - Так точно,  знаю.  Конечно,  "убит".  Из  снайперской  винтовки.  Я  же
докладываю, что операция прошла...
   - Да не "убит", а убит! Наповал убит! В лоб убит!
   - Как в лоб? Как убит?! - растерянно переспросил майор Проскурин.
   - Так убит!
   - Не может быть!
   - Можешь поехать в морг и убедиться!
   - Ничего не понимаю! Он  же  стрелял,  холостыми  патронами!  Вернее,  он
вообще не стрелял!
   - А что делал?
   - Сказал "бах"!
   - Что сказал?
   - "Бах". Чтобы нам сигнал подать. Он не стрелял...
   - Он, может, и не стрелял, но убить - убил!
   - Как же так может быть? Как же он мог... если патроны холостые...
   - А ты проверял?
   - Я? Да. До операции.
   - Все проверял?
   -  Все...  То  есть  почти  все.  Конечно,  может,  какой-нибудь  один...
Боевой... Случайно. И тогда Иванов, когда стрелял...  Хотя  как  бы  он  мог
попасть? С такого расстояния? Если он в тире ни разу в мишень... Если только
нечаянно...
   - Случайно оказалась боевая пуля, случайно выстрелил и нечаянно попал?  -
резко спросил генерал.
   - Ну да. Иначе как объяснить...
   - Реалистично! Я не верю  в  случайности.  Тем  более  в  случайности  со
смертельным исходом. И особенно  в  такие,  где,  как  в  лототроне,  должны
совпасть сразу несколько маловероятных самих по себе событий. Боевой,  среди
холостых,  патрон,  попадание  в  лоб  с  расстояния,  с  которого   стрелок
промахивался в заднюю стену тира...
   - А как же тогда объяснить...
   - Возможно, очень просто. Если допустить, что нас подставили. Меня,  тебя
и Иванова. Что нас использовали в чужой игре. В  качестве  громоотводов.  То
есть сделали так, что стреляли не мы, но убили мы. И отвечать нам. По полной
программе. Короче, нашими руками убрали кому-то очень мешающего Анисимова.
   - Зачем нашими?  -  Затем,  что  надеются,  что,  если  в  дело  замешана
Безопасность, им все сойдет с рук. Потому  что  свои  своих  вряд  ли  будут
тащить на суд. Что свои своих  выведут  из-под  удара.  Вместе  с  несвоими.
Или...
   - Что или?
   - Или все еще хуже. Гораздо хуже!
   - Куда уж хуже?
   - Хуже всегда есть куда! Даже когда некуда!  Хуже,  если  нас  подставили
свои.
   - Какие свои?
   - Которые наши. Которые братья по оружию.
   - Как так?! Они же...
   - Очень просто! Допустим, кому-то мешаешь ты или  я.  Или  весь  отдел  в
целом. А то, что он мешает многим, ты знаешь лучше меня. Слишком  много  ног
мы с тобой за все это время поотдавливали.  И  слишком  много  чего  лишнего
узнали. Чтобы убрать нас с пути, необходим какой-нибудь компромат.
   - Или киллер.
   - Киллер не подойдет. Одного киллера на весь  отдел  будет  мало.  А  вот
компромата  -  в  самый  раз.   Умно   состряпанный   компромат   равен   по
разрушительной силе тяжелой  авиационной  бомбе.  Которая  всех  разом  и  в
клочки! Так?
   - Допустим, так.
   - Тогда по качеству компромата. Пьянство, дебош и аморальное поведение  в
быту, которых раньше хватило бы с лихвой на взвод таких, как мы, сегодня для
увольнения будет мало. Кто теперь не пьет и, выпив, не аморальничает. Даже и
на работе. Воровство и взяточничество еще нужно доказать.  Да  и  какие  это
преступления? Это теперь даже не проступок.  А  вот  убийство...  Причем  не
легко заминаемое рядового гражданина, а убийство видного  политика!  Которое
не  сокрыть.  За  которым  неизбежно  последуют  разбирательство  и  быстрые
оргвыводы. Между прочим, в отношении нас с тобой  оргвы-воды.  Убийство  для
них идеальный рычаг для сковыривания  нас  с  места.  Особенно  потому,  что
гарантирует наше с тобой молчание. По имеющимся в нашем распоряжении фактам.
   - Почему?
   -  Потому  что  должностной  проступок,  приведший  к  гибели  опекаемого
объекта, в любой момент можно превратить  в  должностное  преступление.  Или
того хуже, в прямое убийство. Которое пахнет уже  не  отставкой,  а  десятью
годами лагерей. Потому что  нашу,  к  этому  делу,  непричастность  доказать
невозможно. Иванова посылали на крышу мы? Мы! Винтовку и патроны ему  давали
мы? Тоже мы! В кого стрелять указывали мы? Опять  мы!  Кругом  -  мы!  Мы  с
тобой. Таким образом, они бьют наши многочисленные компроматы  одним  своим.
Наповал бьют!
   Ну что, похожи мои рассуждения на правду?
   - Но это получается, что они с самого начала предполагали... - С  самого.
С момента, когда я испрашивал разрешения на операцию.  И  получил  его.  Под
свою персональную ответственность.
   - И кто это может быть?
   - Кто угодно. Потому что мой рапорт прошел не одни  руки.  И  каждый  мог
использовать его в своих целях. Причем не только против  нас.  Но  и  нашего
начальства. Которое тоже кому-то может мешать.  А  мы  в  этом  случае  лишь
пешки, подставляя которые, рубят более серьезные фигуры. А кто рубит, нам не
узнать никогда. Потому что когда пауки в банке, они все кусают всех.  А  кто
кого конкретно, узнать трудно.
   - Значит, или нас? Или с помощью нас кого-то из наших начальников?
   - Но в любом случае отыгрываться будут на нас. В общем,  вляпались  мы  с
тобой, майор. По самую маковку вляпались! И если я прав, то  с  сегодняшнего
дня наши морды будут  возить  по  всем  возможным  столам.  От  ближнего  до
министерского. Конечно, при условии, что мы... Что мы не найдем какой-нибудь
сильный встречный ход. Такой, чтобы был весомей убийства Анисимова. Найдем -
будем живы! Не найдем - переоденемся в черные фуфайки с номерами  на  груди.
Или заляжем на два метра в грунт. Потому что или мы, или  кто-то,  кто  выше
нас, очень серьезно задели чьи-то интересы.
   Глава 53
   - А вы, пожалуйста, не перебивайте! - строго сказал прокурор.
   - Как не перебивать? Когда она такую ахинею несет! Как будто я против нее
вместе с