пил
билет и в назначенный день направился на вокзал. Зря купил и зря направился.
   Не знал капитан Борец, что у каждого постового милиционера,  заступившего
на дежурство на каждом вокзале, в каждом аэропорту и  на  каждой  автобусной
станции, в планшет вложена  его  фотография.  Стараниями  нанятого  идейными
партийцами подполковника милиции Громова Александра  Владимировича  вложена.
Который, по  просьбе  обеспокоенных  его  отсутствием  соседей,  объявил  на
пропавшего гражданина Борца общегородской розыск.
   - Минуточку, - остановил капитана молодой сержант.
   - Что такое?
   - Куда вы идете?
   - На поезд иду.
   - На ваш билет можно взглянуть?
   Капитан оглянулся по сторонам и вытащил  из  кармана  билет.  Фамилия  на
билете совпала с фамилией на ориентировке.
   - Вы бы не могли со мной пройти?
   - Зачем?
   - Кое-что уточнить.
   - Но у меня поезд уходит.
   - Мы успеем.
   - А может, мы лучше здесь уточним?
   Капитан Борец тянул время, прикидывая маршруты возможного отхода.
   - Нет. Здесь не получится.
   Милиционер аккуратно взял капитана за руку и подтолкнул к зданию вокзала.
   - Ну хорошо, хорошо, я иду, - примирительно сказал капитан. Наклонился за
поставленными на перрон канистрами  и,  еще  раз  оглянувшись  по  сторонам,
локтем, коротко и сильно, ударил сержанта в пах. Тот охнул, согнулся в поясе
и упал на асфальт.
   Где-то рядом громко закричала женщина:
   - Убива-аю-ут! Ми-ли-ци-онера уби-вают!! Капитан Борец подхватил канистры
и бегом бросился к концу поезда, чтобы обогнуть его и, спрыгнув с платформы,
скрыться среди стоящих на запасных путях составах. Но не успел.  Не  повезло
капитану.
   От последних вагонов навстречу ему, вытягивая  на  ходу  пистолет,  бежал
милицейский патруль.
   - Стой! Стой, стрелять буду.
   Капитан метнулся в другую сторону, но там, видя, что он не  вооружен,  из
толпы выступили доброхоты-помощники. И  еще,  одной  рукой  держась  за  низ
живота, а другой выставляя вперед пистолет, поднимался сержант.
   - Стой!
   Капитан Борец с ходу уронил на асфальт нескольких,  уже  не  юных  друзей
милиции, перепрыгнул через них,  метнулся  за  угол  какого-то  станционного
здания, но убежать все равно не успел. Оттягивающие руки десятикилограммовые
канистры помешали.
   Один из патрульных с разбегу прыгнул на капитана, сбил его с ног и  ткнул
ему в ухо табельный "Макаров".
   - Стоять! То есть лежать!
   От него, ценой потери канистр, отбиться можно было. Но рядом  уже  стояли
его товарищи. Убивать всех капитан не решился. Все-таки не фронт. Да и могло
не получиться голыми руками против взведенных "ПМ".
   - Ну все-все, сдаюсь, - примирительно сказал капитан. Ему заломили  руки,
несколько раз ткнули кулаками в почки и потащили в отделение милиции.
   - Он ему ногой по ним ка-ак... Тот с копыт брык... А этот когти  рвать...
Падла, - доложил проводивший задержание милиционер дежурному.
   - А кто он такой?
   - Хрен его знает. Мы только видели, как он тому, по...
   - Борец он. Из ориентировки, - сказал пострадавший сержант.
   - Какой он, на хрен, борец? Бегун он!
   - Фамилия у него Борец.
   Дежурный посмотрел положенные под стекло  свежие  ориентировки.  Особенно
одну ориентировку, на которой ручкой, в верхнем углу, был написан телефонный
номер.
   - Точно. Он!
   И поднял телефонную трубку.
   - Где задержали? -  переспросил  подполковник  Громов.  -  Какой  вокзал?
Оказал сопротивление? Нет, оформлять на вас не  надо.  Я  его  заберу  себе.
Сейчас заберу. Естественно под расписку. Впрочем, нет. Переправьте-ка вы его
сразу в следственный изолятор. Чтобы мне машину  не  гонять.  Да.  В  первое
сизо. Примут. Я договорюсь. Сделаете? Ну все.
   Спасибо, лейтенант.
   Подполковник Громов аккуратно положил трубку на рычаги и  что  есть  силы
грохнул кулаком по столу. От избытка чувств грохнул.
   Не зря, значит, он рассылал ориентировки  и,  запугивая  дежурных  особой
важностью разыскиваемого, просил записать  свой  телефон  и  позвонить,  как
только тот даст о себе знать!
   И особенно не зря наседал на отделения, обслуживающие  вокзалы  западного
направления.
   Сработали расставленные на транспортных  развязках  милицейские  капканы.
Сунулся в один из них капитан Борец. И попался! Очень скоро сунулся и  очень
скоро попался. Даже быстрее,  чем  подполковник  мог  предполагать.  Похоже,
спешил податься капитан в дальние края. Да не смог. И уже не сможет.
   И значит, из не самого длинного списка претендентов на  партийное  золото
можно вычеркнуть еще одну фамилию. Теперь уже окончательно вычеркнуть.
   Глава 35
   На этот раз  встреча  проходила  не  на  пустыре.  На  этот  раз  встреча
проходила  в  цивильных  условиях.   В   переполненном   посетителями   зале
престижного ресторана.
   - В ресторане он стрелять не будет, - прикинув  расклад,  сказал  генерал
Трофимов. - Теперь, когда он узнал об изменении номеров счетов,  ему  вообще
незачем стрелять. Теперь он будет торговаться. Давай "добро"  на  встречу  в
ресторане...
   - Встречу назначаем  на  завтра,  -  предупредил  майор  Проскурин  Ивана
Ивановича. - Назначаем в ресторане.
   - Но...
   - Не беспокойтесь. Мы предусмотрели все варианты развития событий. В зале
будут  сидеть  наши  люди,  вооруженные  автоматическим  оружием.  В  здании
напротив снайперы. В соседнем здании - группа быстрого  реагирования.  Рядом
будет дежурить бригада врачей "Скорой помощи"... - сказал майор.
   "На  соседних  улицах  притаится  бронетанковая  бригада,  вокруг  города
развернут моторизованный корпус, прикрываемый сверху  эскадрильей  штурмовой
авиации, а в стране проведена частичная  мобилизация...  Ну  что  за  клиент
майору дурной попался! Трус  клиент.  Без  трехсотпроцентной  страховки  шаг
ступить отказывается!" - подумал майор.
   - ...Кроме того, на вас будет надет  бронежилет  и...  В  общем,  кое-как
уломал...
   * * *
   Папа стоял возле ресторана и ждал. Папа редко кого-либо ждал. Но на  этот
раз ждал.
   Иванов пришел вовремя. И пришел один.
   Сопровождающий его вал радиотелефонных переговоров "пернатых" с "цветами"
и "шурупами" Папа не слышал. Он видел одного только Иванова.
   - Зашли в ресторан, - доложил Фазан.
   - Сели за столик, - сообщил Голубь.
   Майор Проскурин поднес к уху наушник. И  предложил  второй  генералу.  На
этот раз связь была односторонняя, потому что при близком  контакте  наушник
мог быть замечен.
   - Сколько? Сколько я получу, если отдам тебе дискеты? - четко прозвучал в
наушниках голос Королькова по кличке Папа.
   - Пять процентов.
   - Ты говорил двадцать.
   - Я говорил двадцать до того, как твои люди стреляли в меня.
   - Это была случайность.
   - Случайность, что не попали?
   - Случайность, что стреляли.
   - Случайность или нет, но я пересмотрел проценты.
   - Пять?
   - Пять!
   - На пять процентов я не согласен. И на десять не согласен.
   - Тогда на сколько?
   - Ни на сколько не согласен.
   - Почему?
   - Потому что я не получу ни пять, ни десять, ни "на сколько соглашусь". Я
получу пулю. Вот сюда, - ткнул Папа пальцем в лоб. - Сразу после  того,  как
отдам тебе дискеты. Я видел, как  ты  умеешь  обделывать  дела.  Ты  здорово
обделываешь свои дела. И всегда одинаково. Зачем мне продавать  дискеты  так
дешево? Всего за девять грамм свинца.
   - Но если ты не отдашь дискеты, то...
   - То ровным счетом ничего не случится. Я  сейчас,  как  только  выйду  из
ресторана, залягу на хату, и только ты меня и видел. Ты зажмуришь  еще  пару
десятков моих "быков", а  потом  за  тебя  возьмутся  менты.  И  перетрут  в
порошок. Ментов много, всех не  перестреляешь.  В  итоге  мы  останемся  при
своих. Ты при вышке. Я при дискетах...
   - Быстро он взял инициативу, - заметил генерал Трофимов. - Очень  быстро.
Слишком быстро!
   - Корольков в своем деле волкодав. А Иванов тюфяк. Теперь  Корольков  его
додавит, и все...
   - Но тогда?.. Но как?.. - растерялся Иванов,  потому  что  такой  поворот
событий сценариями не предусматривался.
   Сценариями  предусматривалась  торговля.  И  вопросы  вроде  -  "Что   ты
предлагаешь?" и "Чего хочешь?".
   - Чего ты хочешь? - спросил Иванов.
   - Сотрудничества. Выгодного тебе и мне.
   - Из расчета фифти-фифти? - вновь зацепился за сценарий Иванов.
   - Вопрос не в деньгах. Вопрос в доверии. Меня  -  к  тебе.  С  партнером,
которому не доверяешь, на дело идти нельзя. Тем более на такое дело  нельзя.
Если я не буду тебе доверять, я откажусь даже от  ста  процентов  барыша.  А
если буду, возможно, соглашусь на три...
   - Куда он гнет? - удивился генерал Трофимов.
   - Может, просто цену набивает?
   - Нет. Торгуются не так. Когда торгуются,  не  отказываются  от  денег  в
пользу доверия. Тут что-то другое...
   - И все же что ты хочешь? - снова повторил  Иван  Иванович  единственную,
подходящую из сценария фразу.
   - Небольшого одолжения. С твоей стороны.
   - В чем одолжения?
   - В деле, которое ты умеешь делать лучше других. Лучше всех...
   - Неужели... - тихо сказал генерал Трофимов. - Неужели он хочет...
   - Мне сильно мешает один человек, - признался Папа.
   - Чем мешает? - не понял Иванов.
   - Он мешает мне тем, что живет. Ты можешь мне помочь.
   - Чем помочь?
   - Тем, что его убьешь, - просто сказал Папа.
   - Но я...
   - Именно ты!
   Что говорить дальше, Иванов не знал. Во всех вариантах сценариев о  найме
на убийство не говорилось ни слова. И значит, готовых  рецептов  ответов  на
подобные предложения не было.
   Иван Иванович растерянно  посмотрел  по  сторонам.  За  ближним  столиком
встал,  отрываясь  от  сильно  подпившей  компании,  здоровенный  парень  и,
покачиваясь и хватаясь за спинки стульев, пошел к столику Иванова и Папы.
   - П-прос-тите, - сказал он. -  Мне...  нужна...  соль.  Посолить.  Они...
заразы... не дали. А мне... не... солено. У вас есть... соль? -  И  отрыгнул
всем, употребленным компанией ликеро-водочно-пивным букетом.
   От двери к перепившему господину устремилась  Папина  охрана.  Подхватила
под руки.
   - Тебе чего, фраер, надо?
   - Тихо! Ему нужна соль! - сказал Папа.
   - А?
   - Соль дайте.
   - А-а...
   Охрана быстро, несмотря на протесты посетителей, сняла солонки с  ближних
столов и протянула подпитому господину.
   - Спа-сибо, - поблагодарил он, прижимая солонки к груди, и побрел обратно
за свой столик. Иван Иванович слегка приободрился.
   - А если я откажусь?
   - Не откажешься.
   - Почему?
   - Потому что тебе деньги  нужны  больше,  чем  мне.  Я  имею  средства  к
существованию. Безбедному. А ты  находишься  в  бегах.  И  рано  или  поздно
захочешь лечь на дно. А для этого нужны бабки. Большие бабки. В твоем случае
очень большие бабки. А все бабки в дискете. Которая у меня. И потом  услуга,
о которой я тебя прошу, - для тебя не цена.
   Иван Иванович лихорадочно  листал  в  памяти  страницы  сценариев,  но  к
сложившейся ситуации ничего не подходило.
   - Для тебя  это  дело  пустячный  пустяк.  За  который  ты  получишь  мою
благодарность. И приложенные к ней дискеты. Ведь тебе нужны дискеты?
   - Нужны. Но убивать...
   - Мне как-то даже странно, - сказал Папа. - Даже  подозрительно.  Вначале
ты за те дискеты зажмурил несчетно народу, а  теперь  мнешься  по  какому-то
одному фраеру...
   Папа не играл. Ему действительно было странно, что базар пошел  за  такой
пустяк. За такие деньги. После такого базара он посчитал бы, что имеет  дело
с лохом. Если бы не видел, как тот лох ловко мочит людей. Из одного шпалера,
который против трех автоматов.
   Может быть, он выглядит как лох, и ведет себя как лох,  но  убивает,  как
профессионал. И значит, не надо обращать внимания на его поведение. И на его
отказы. Возможно, он просто играет на повышение.
   - Тебя что-то не устраивает  в  моем  предложении?  -  на  всякий  случай
переспросил Папа.
   - Меня цена не устраивает, - зацепился Иван Иванович за знакомую фразу.
   - Разве дискеты не цена?
   - Не цена. Ты просишь больше, чем даешь. Ты просишь проценты и еще... еще
фраера. Я не согласен. Я сделаю... фраера и не получу дискеты.
   - А я отдам дискеты и получу пулю!
   - Тогда считаем, что разговора не было.
   Иван Иванович встал. Как предписывал сценарий.
   - А если я доплачу? - сказал Папа. Иванов сел.
   - Чем?
   - Например, визами.
   Папа знал, куда бить. Папа  хорошо  помнил  прошлый  разговор.  И  помнил
интерес собеседника.
   - Ведь тебе нужны визы?
   Генерал Трофимов и майор Проскурин напряженно замерли.  Наконец  разговор
пошел о главном.
   - Это не цена. Визы я добуду и так. В  любом  турагентстве,  -  изображая
безразличие, сказал Иванов.
   - Врешь! - усмехнулся Папа. - Турагентство тебе в этом деле  не  поможет.
Через турагентство ты сможешь  получить  визу  разве  только  в  Магаданскую
область. Ты в розыске! Тебя завернет любое посольство. Потому что посольства
сверяются со списками, представленными им  ментовским  министерством.  Ты  в
компьютере.
   - А в твоем посольстве не сверяются?
   - В моем посольстве сверяются по спискам, в которых тебя  нет.  Как  тебе
такое предложение?
   - Заманчивое предложение. Настолько заманчивое, что я готов  вернуться  к
прежним двадцати процентам, - повторил Иванов заученную фразу  из  прежнего,
который уже не совпадал с действительностью, сценария.
   - При чем здесь проценты? - возмутился Папа. - Базар не за проценты -  за
фраера. Проценты - за дискеты. За фраера - виза.  Или  как  ты  предлагал  -
расходимся, как в море корабли.
   - Но...
   - Ты пойми, если не будет фраера  -  не  будет  визы.  Тогда  зачем  тебе
дискеты? А если ты завалишь мне фраера,  ты  получишь  визы  и  дискеты.  Ты
получишь все...
   Генерал Трофимов и майор Проскурин переглянулись. Предлагаемая цена  была
выше расчетной. На одного фраера выше. - Надо его  притормозить,  -  показал
глазами на радиостанцию генерал. - Как-нибудь аргументирование. Майор поднял
к лицу радиостанцию.
   - Орел вызывает Голубя.
   Один из пьяных посетителей, не в силах держать голову на  плечах,  уронил
ее на положенные на стол руки. И на тарелку из-под салата. Его друзья громко
заорали строевую песню "Не плачь, девчонка".
   - Голубь слушает.
   - Необходимо прервать беседу Щегла и Коршуна.  Как  поняли  меня?  -  Вас
понял. Прервать беседу Щегла  с  Коршуном.  Разрешите  использовать  силовой
вариант?
   - Только при отсутствии других возможностей. Как поняли меня?
   - Понял вас...
   - Ну? - с напором спросил Папа. - Что ты решил?
   - А  если  тридцать?  -  назвал  Иван  Иванович  максимально  разрешенный
процент.
   - Чего тридцать?
   - Процентов.
   - Можно и тридцать. Но прежде процентов - фраера.
   Это мое последнее слово...
   "Никуда не денется, - думал про себя Папа, - для него человеческая  жизнь
против визы - копейка. Поломается и согласится. А когда согласится  и  когда
сделает, можно будет с ним о процентах потолковать. Потому что можно будет с
козырями на руках толковать".
   - Ну же! Всего лишь фраер против визы!
   Из-за соседнего столика встал пьяный посетитель. С полудюжиной одолженных
солонок в руках. Но встал неудачно. Потому что шагнул три шага, подломился в
ногах и рухнул на стол Папы и Иванова, разбрасывая вокруг себя солонки,  как
сеятель пшеницу.
   К нему быстро подскочили охранники.
   - Ну вы чего, вы чего хватаетесь? - возмущенно сказал  он.  -  Чего  руки
крутите? - и как-то очень неудачно заехал ногой одному из охранников в ухо.
   - Ax ты гад! - сказал тот. и врезал обидчику в челюсть.
   - Наших бьют, - возмутились друзья посетителя с  солонками  и,  закатывая
рукава пиджаков, полезли в потасовку.
   - Эх! - сказали совсем посторонние, отдыхавшие в ресторане мужики. -  Раз
гулять, так гулять. А ну! Рр-расту-пись! -  и,  похватав  пустые  бутылки  и
стулья, сунулись в драку...
   - Уходим, - сказал Папа, вставая и утягивая за собой  Иванова  к  выходу,
под прикрытием принимавшего на себя удары охранника.
   - Орел, говорит... мать твою, ну куда ты лезешь!.. О,  „!..  Как  слышишь
меня, Орел? А-а! Куда бьешь, падла! А-а.
   - Слышу тебя, Голубь.
   - Щегол уходит... На, гнида! Получи! Ах ты... Из ресторана уходит...  Ах,
тебе мало?.. Тогда... Уходит, говорю.
   - Голубь. Голубь. Говорит Орел. Доложите обстановку...
   - Ах, ты так! Тогда...
   - Орел вызывает на связь Голубя!
   - Какой орел? Ах ты в я...  Какой,  на  хрен,  орел?  Пошел  ты,  орел...
Держись, ребята! На! Получи! Длинного держи! Он меня в я...
   Майор Проскурин выключил рацию.
   - Ушли из ресторана, - сказал он.
   - Ну, значит, все. Вовремя... - вздохнул с облегчением генерал.
   Рано вздохнул. Потому что разговор кончен не был.
   - Тебе надо уходить, - сказал голос Папы в наушнике. - Здесь скоро  будут
легавые.
   Папа придерживал Иванова за руку,  увлекая  в  ближний  переулок.  Иванов
оглядывался на крики,  доносящиеся  из  ресторана.  И  не  видел  ни  одного
человека, который бы из него вышел. Не видел своих телохранителей.
   - У меня там машина. И хата. Мы сможем поговорить...
   - Я никуда не поеду.
   - Но разговор...
   - Давай говорить здесь.
   - Давай здесь. Ты согласен?
   - На что согласен?
   - На фраера против визы!
   Из ресторана выпали несколько человек и бросились  в  сторону  Иванова  и
Папы.
   - Нет! - сказал Иванов.
   Приближающиеся лица были незнакомы. Приближающиеся лица были  охранниками
Папы.
   - Да! - поправился Иванов.
   - Твердо? - переспросил Папа.
   - Твердо, - механически повторил Иванов.
   - Тогда звони мне. Сегодня, - попросил Папа и быстро свернул в арку.
   - Кретин!.. - в сердцах выругался майор Проскурин.
   - Причем, похоже, действительно не обучаемый! - согласился с ним  генерал
Трофимов.
   - Теперь придется отрабатывать назад. После согласия. И  Корольков  может
что-нибудь заподозрить.
   - Или не отрабатывать. Если извлечь дополнительную пользу.
   - Вы думаете?..
   - Смотря кто. Надо узнать кто.
   - Тогда я...
   - Действуй.
   - Щегла ко мне.
   Щегла подкараулили в тихом месте, обступили, втолкали в машину и  отвезли
к майору.
   - Вы что такое себе позволяете? - грозно спросил майор.
   - Что?
   - Вы что такое говорите?
   - Что говорю? Я ничего не говорю. Я по сценарию говорю.
   - По сценарию?..
   Майор включил магнитофон:
   "За фраера против визы!"
   "Нет!"
   "Да!"
   "Твердо?"
   "Твердо".
   "Тогда звони мне. Сегодня", - прозвучали голоса Папы и Ивана Ивановича.
   - Ну?
   - Что ну?
   - Зачем вы согласились?
   - Я?.. Я согласился?
   - Согласились!
   - Ну да. Согласился. А... А зачем вы меня бросили?
   - Вас никто не бросал.
   - Бросили. Я был один! И они! Они могли меня убить. Если бы я  отказался.
Если бы я отказался, они бы убили. И поэтому я  согласился.  Чтобы  меня  не
убили. Это вы сами виноваты.
   - Лучше бы они тебя убили...
   - Что?
   - Я говорю, что вы поставили себя и нас в затруднительное положение.
   - А зачем вы бросили...
   - Ладно, хватит препираться! Сейчас вы позвоните Королькову и попытаетесь
узнать подробности. Того, что он вам предложил.
   - А сценарий?
   - Нет сценария. Сейчас мы обдумаем с вами общую канву разговора. А  потом
позвоним.
   - А если?..
   - На случай "если" я буду рядом.
   - Но...
   - В целом - нормально, - через полтора часа  сказал  майор.  -  Остальное
будем импровизировать на ходу. - И сунул в руки Иванова трубку.
   - Построже!
   - Что?
   - Я говорю - не мямли. Говори твердо и уверенно.  Ты  же  киллер.  Ты  же
хозяин жизни! Давай.
   - Это я, - сурово сказал Иван Иванович.
   - Ну не так же! Не так строго! - округлил глаза майор.
   - Я это.
   - Слышу.
   - Я хочу знать за фраера.
   - За фраера узнаешь, когда будешь мочить фраера.
   - Так я не согласен. Мне надо все знать заранее. Мне надо знать человека.
И надо посмотреть место.
   - Нет.
   - Тогда я снимаю заказ.
   - Ты обещал!
   - Я не работаю вслепую.