ечеркивались из угла в угол крестами  все  остальные  сотни
картонных прямоугольников.
   Гражданин Иванов был центром всего.
   Уж так получилось... Генерал Трофимов еще раз оглядел свой грандиозный по
форме, но и по сути пасьянс. И снова, чтобы ничего  не  упустить,  попытался
проследить перипетии своего расклада.
   Началось все с одной-единственной карточки. С карточки гражданина Иванова
Ивана  Ивановича,  который  заявился  к  своей  любовнице  в  дом  по  улице
Агрономической. Карточкой номер два был отставник Главного разведывательного
управления Российской Армии  подполковник  Лукин,  который  в  то  же  время
заявился в то же место, к той же самой, одной на двоих, любовнице.  Туда  же
по адресу любовницы, для сведения счетов  с  подполковником,  заявились  его
конкуренты. И чуть позже  его  союзники.  Банальный  треугольник  перерос  в
кровавую разборку двух вооруженных автоматическим  оружием  группировок.  Из
которой живым вышел один только гражданин Иванов.  И  то  лишь  потому,  что
спрятался в шкафу.
   Покидая место боя,  гражданин  Иванов  надел  чужой,  по  всей  видимости
подполковника Лукина, пиджак, в котором нашел ключи  от  сейфа.  А  в  сейфе
деньги, пистолет и дискеты с номерами и шифрами счетов в иностранных банках.
Не исключено, что счетов бывшего ЦК КПСС.
   Криминалисты горотдела милиции обнаружили на пистолете, из которого  были
убиты трое потерпевших и который, убегая, поднял и  тут  же  бросил  Иванов,
отпечатки его пальцев. Что послужило основанием  для  подозрения  гражданина
Иванова в тройном убийстве.
   День спустя, и снова на Агрономической, случилась еще  одна  перестрелка.
Возможно,  стороны  остались  недовольны  результатами   первого   выяснения
отношений. Или,  что  более  вероятно,  одна  сторона  пыталась  отыскать  в
квартире ключи, которые в кармане чужого пиджака унес  гражданин  Иванов.  А
другая хотела им в том воспрепятствовать. Отсюда еще полдесятка трупов.
   Затем еще один труп со спиленными зубами.  От  которого,  после  жестоких
пыток,  информацию  о  дискетах  и  счетах  узнала  мафия.  Вот  она,  вновь
образовавшаяся стрелка, идущая к  Королькову  Илье  Григорьевичу  по  кличке
Папа.
   Милиция опять повесила труп на Иванова. О содержании дискет в  это  время
были осведомлены Иванов, главарь местной преступной  группировки  но  кличке
Папа генерал Петр Семенович, те, кто их ему передал, и... И все.  Похититель
дискет подполковник Лукин, приятель Иванова, отсмотревший их по его  просьбе
на компьютере, и правая рука Петра Семеновича майор Сивашов из этого  списка
на тот момент уже выбыли.
   Соответственно сами дискеты лежали в подвале дома, где жил убитый друг  и
куда их на всякий случай спрятал гражданин Иванов.
   Поехали дальше.
   Желая  защитить  себя  от  возможных  опасностей,  Иванов  нанял  бригаду
телохранителей. В которую он, генерал Трофимов, внедрил своего человека.
   В момент изъятия из подвала дома  дискет  случается  очередное  выяснение
отношений между столкнувшейся лоб  в  лоб  мафией,  бойцами  генерала  Петра
Семеновича, нанятыми телохранителями, внедренным агентом генерала  Трофимова
и ведущим наблюдение за местом преступления. В этом бою разве только тяжелая
артиллерия не использовалась.
   В итоге еще четыре трупа, повисших  на  Иванове.  По  причине  того,  что
следствие установило идентичность пуль, которыми они были убиты, и  пули  от
случайного, в подъезде,  выстрела,  произведенного  Ивановым  из  пистолета,
прихваченного с места происшествия на Агрономической. Отсюда следовало,  что
гражданин Иванов способен одинаково точно стрелять с двух рук  одновременно.
И во что все - милиция, Петр Семенович, мафия и прочие, поверили.
   Все, как всегда, - куча раненых, четыре трупа и...  вновь  исчезнувший  в
неизвестном направлении Иванов.
   Для всех исчезнувший. Кроме мафии. Неизвестно, каким  образом,  но  мафия
его выслеживает. И похищает из  гостиницы,  где  он  пытался  отсидеться.  В
последний момент Иванов Успевает  набрать  номер  его,  генерала  Трофимова,
контактного    телефона.    Который    получил    от    прикрывавшего    его
агента-телохранителя, который, по всей видимости,  и  стрелял  из  пистолета
Иванова.
   Этот момент для генерала Трофимова был самый провальный. Здесь он потерял
одного из лучших своих агентов, потерял изъятые Корольковым, по кличке Папа,
дискеты и на некоторое время потерял из вида Иванова.
   Но очень быстро нашел. И ценой многочисленных жертв со  стороны  бандитов
освободил.
   Иванова нашел. Дискеты - нет.  Дискеты  до  начала  штурма  успел  увезти
Королькову его подручный по кличке Шустрый.
   Многочисленные трупы бандитов, чтобы избежать подозрений в участии в этом
деле Безопасности, вновь, изобразив из него супермена, пришлось повесить  на
Иванова. Тем более что ему лишний  десяток  трупов,  учитывая  все  прежние,
повредить уже не мог. А за засвеченные "пальчики" работников Безопасности  с
него, генерала Трофимова, начальство голову в одно мгновенье бы сняло.
   Далее был аэропорт, где пытавшийся сбежать за рубежи Родины генерал  Петр
Семенович у таможенной стойки увидел супер, по его мнению, киллера  Иванова.
Отчего за рубежи лететь передумал.
   Но успел отдать приказ своим  головорезам  о  похищении  помешавшего  ему
Иванова.  Похищение  удалось.  Равно  как  его,   через   несколько   часов,
освобождение.
   Гражданина Иванова освободили. А вот дискеты...  Дискеты  генерала  Петра
Семеновича ушли через кухонное окно вместе с капитаном  Борцом,  который  на
момент пересечения границы должен был выполнять роль  "носильщика".  Черт  с
ними, с дискетами. Но ушел Борец, который был свидетелем чистки его  бойцов.
Ушел свидетель.
   Теперь баланс.  Дискеты  предположительно  находятся:  у  генерала  Петра
Семеновича, у капитана Борца и у Папы.
   О  дискетах  знают:  Иванов,  он,  генерал  Трофимов,  и  его  доверенный
заместитель майор Проскурин, генерал Петр Семенович, капитан Борец, мафия  в
лице ее главаря Папы и его  ближайших  помощников  и  те,  кто  эти  дискеты
передавал Петру Семеновичу. В минусе - подполковник Лукин, приятель Иванова,
майор Сивашов, "быки" Папы и бойцы генерала  Петра  Семеновича.  Забывших  о
дискетах больше, чем все еще помнящих.
   Теперь плюсы и минусы  генерала  Трофимова.  В  отрицательном  балансе  -
погибший при исполнении служебных  обязанностей  агент-телохранитель  и  еще
один боец, павший в  последнем,  с  боевиками  капитана  Борца,  бою.  Затем
десяток  устных  и  с  занесением  в  личное  дело  выговоров   вышестоящего
начальства  по  поводу  его,  генерала,  "недостаточно  продуманных,   порой
авантюрных действий и наплевательского отношения к букве закона".
   В графе прихода - контакт озабоченного поиском надежных "окон" в  границе
Королькова Ильи Григорьевича (он же Папа) со  вторым  помощником  атташе  по
культуре  посольства  США  Джоном  Пирксом  (он  же  резидент   Центрального
разведывательного управления Соединенных Штатов Америки).
   ЦРУ.
   Этот плюс был в работе генерала  Безопасности  Трофимова  самым  главным.
Этот плюс перекрывал все минусы.  И  все  возможные  в  будущем  минусы.  За
отслеживание контактов такого уровня дополнительные звезды на погоны вешают.
А прежние выговоры снимают.
   Чувствовал он, печенкой  чувствовал,  когда  отслеживал  череду  странных
событий, происходящих вокруг гражданина Иванова,  что  делает  это  не  зря.
Когда такое количество серьезных людей сшибаются лбами, неизбежно высекаются
искры, небезынтересные для Службы безопасности. Для него. Так и вышло!
   И дело вовсе не в дискетах,  не  в  пресловутом  золоте  партии,  которое
хранится или, может быть, не хранится на зарубежных счетах. Золото  -  чушь.
Фата-Моргана. Второстепенный факт, выяснившийся  в  ходе  ведения  основного
следствия. Вряд ли то золото кому-нибудь достанется,  даже  если  оно  есть.
Дело не в золоте как таковом.
   Дело   в   золоте,   выполняющем   роль   манка,   озвученного    голосом
небезызвестного гражданина Иванова. Такое золото,  бесспорно,  в  пользу.  В
первую очередь ему, генералу  Безопасности  Трофимову.  На  такой,  пахнущий
миллионами долларов  зов  могут  сбежаться  очень  интересные  представители
теневой фауны. И, грызясь друг с другом, подставить  ему  свои  незащищенные
бока. В которые он непременно вцепится.
   Уже вцепился.
   Теперь ему, генералу, довольно лишь подбрасывать свежие поленья  в  пламя
алчно полыхающих надежд, чтобы  таскать  из  него  свои  хорошо  прожаренные
каштаны.
   Теперь дело закрутилось...
   - Майора Проскурина ко мне!
   - Товарищ генерал...
   - Проходи, майор. Понял, зачем пригласил? Майор вытянул руки  по  швам  и
упер глаза в пол.
   - Неправильно понял. То есть  за  проваленную  операцию  и  гибель  бойца
спрошу тебя по самые... гланды. Потому что с меня тоже  спросят.  Но  сейчас
говорить об этом не  стану.  Это  дело  уже  вчерашнее.  А  нам  с  тобой  о
завтрашнем дне думать надо. О  том,  как  загладить  вину  новыми  трудовыми
победами. Так, кажется, в передовицах пишут?
   - Так... точно! - Ну тогда садись и... докладывай. - О чем докладывать? -
Ну, к примеру, о деле гражданина Иванова докладывай. Который всем как  кость
в горле встал. Где он сейчас?
   - В госпитале.
   - Сильно покалечили?
   - Средне. В карточке написано - легкие телесные повреждения.
   - Беседовал?
   - Пока нет.
   - Что дальше с ним делать думаешь?
   - Еще не знаю.
   - Распоряжений вышестоящего начальства ждешь? Что  бы  грех  на  душу  не
брать?
   -  Принятие  стратегически  значимых  решений  по  дальнейшей  разработке
гражданина Иванова выходит за рамки моей служебной компетенции.
   - Эк завернул! А если без протокола?
   - Если без протокола, то он слишком много знает,  чтобы  его  можно  было
безболезненно для интересов  дела  и  без  опасения  скомпрометировать  наше
учреждение вывести из игры. -  Предлагаешь  решить  кардинально?  А  кошмары
потом сниться не будут? Он ведь в наших делах, что тот агнец Божий, которого
мы с тобой на жертвенный алтарь не спросясь толкаем.
   - Не будет. Он все равно на этом свете не заживется, имея столько врагов.
На нем две дюжины неотмщенных покойников и подрасстрельная статья.  Его  все
равно достану!. Не те, так другие. Только  прежде  чем  они  его  убьют  или
расстреляют, он много чего интересного им расскажет. Так что он теперь,  как
несгораемый шкаф, который или первым огня выносить, или... опорожнять.
   - А если попробовать продолжить начатую игру в том же русле?
   - Не получится. Лимит его возможностей использован на сто  процентов.  Он
чужак в сфере наших интересов. Абсолютный профан. Его провал - вопрос самого
ближайшего времени.
   - Но ведь до этого дня он проскакивал. Как ты это объяснишь?
   -  Стечение  обстоятельств.  И   везение.   Которые   рано   или   поздно
заканчиваются. Мы не можем  ставить  на  везение!  Фигурант  исчерпал  себя.
Полностью.
   - Значит, предлагаешь выводить?
   - Выводить!
   - И сворачивать операцию? Прекращать разработку Дяди Сэма?
   - Почему?..
   - Потому  что  работать  Дядю  Сэма  можно  только  через  Королькова,  а
воздействовать  в  нужном  направлении  на  Королькова  только   посредством
Иванова. Нет у нас других рычагов давления на Папу. Нет!
   - Но для того чтобы воздействовать, надо, как минимум, подвести Иванова к
Королькову. Убедительно подвести. Чтобы комар носу... А как? Столкнуть лбами
на автобусной остановке? Или посадить на соседние кресла в филармонии?  Нет,
Корольков не дурак. Он ни в случайную встречу, ни в любовь с первого взгляда
не поверит. А других точек соприкосновения у них нет!
   - Есть!
   - ???
   - Дискеты есть! С номерами иностранных счетов.
   - Дискеты у Королькова. Уже у Королькова! Зачем ему лишившийся их Иванов?
   - Но это дискеты Иванова. Понимаешь - Иванова! У него вырвали  из  глотки
принадлежащий ему кусок. Ею кусок! За которым он так долго охотился.  Лучшею
повода для возобновления знакомства не придумать.
   - То есть?..
   - Ну конечно же. Когда у людей отбирают дорогие им вещи, они пытаются  их
найти. И вернуть. Это тебе не кресла в филармонии.
   - Может быть... Но Корольков очень тертый калач. В трех зонах тертый.  Он
может раскусить игру Иванова, и тогда Дядя Сэм закроется совершенно.
   - Согласен, риск есть. Но  он  хоть  что-то  обещает.  А  капитуляция  не
обещает ничего.
   - Утраты Дяди Сэма нам не простят.
   - Не простят. Но не простят и в том и в  другом  случае.  Завтра  -  если
Иванов провалится. Сегодня  -  если  Дядя  Сэм  выскользнет  из  наших  рук.
Сегодня, вернее, не простят. Потому что сегодняшний день ближе.
   - А завтра или эмир сдохнет?..
   - Или ишак заговорит. Ну что, убедил?
   - Для убежденности мне нужны подробные детали операции.
   - Вот ты их и подготовишь. Ты  по  деталям  мастак.  Можешь  считать  это
приказом.
   - Есть проработать детали!
   - Сосредоточь свои усилия на Иванове. Прошлые ляпы сходили ему с  рук  по
недоразумению. Здесь ты прав. Натаскай его в общих чертах  по  предложенному
образу. Ну там биография, привычки, знакомства. Дай железо подержать.  Ну  и
вообще. Постарайся сделать из него человека.
   - Человек из него не получится.
   - Ну хоть подобие человека. Чехов  говорил,  что,  если  зайцу  долго  по
голове стучать, он научится спички  зажигать.  А  тут  не  заяц.  Тут  целый
Иванов.
   - Чехов говорил? - усомнился майор.
   - Ну, может, не Чехов. Может, Лев Толстой. Или генерал Трофимов. Довольно
тебе генерала Трофимова?
   - Более чем.
   - Ну тогда все. Иди думай. О смене стиля  работы  думай.  О  переходе  от
кустарного производства к фабричному.  Время  одиночек  в  науке  прошло.  И
одиночки  Иванова  тоже  прошло.  До  сегодняшнего  дня  он   работал,   что
называется, соло. Теперь его пора  поддержать  всем  музколлективом.  Больше
ляпов быть не должно! Больше ляпов мы себе позволить не можем!
   Глава 6
   Братва не любит вспоминать своих, почивших в бозе  дружков.  И  свои,  на
ниве преступного промысла, поражения. Но  не  потому,  что  у  них  короткая
память.  Просто  почившие  дружки  и  былые  поражения   напоминают   им   о
перспективах их недалекого будущего.
   Братва не любит  думать  о  своем  завтрашнем  дне,  предпочитая  активно
прожигать жизнь в сегодняшнем.
   Папа тоже не любил вспоминать прошлые поражения и прошлых покойников.  Но
для данного случая он вынужден был  сделать  исключение.  Слишком  о  многих
покойниках  шла  речь  и  о  слишком  сокрушительном  поражении.   О   самом
сокрушительном поражении в его жизни. Делать вид, что ничего  особенного  не
произошло, было бы опасно даже для его непререкаемого авторитета.
   "Шестерки" уже донесли, что кое-кто из братвы развязал языки. Что кое-кто
из братвы считает, что их братаны погибли по его, Папы,  вине.  И  возможно,
погибли напрасно...
   Подобные настроения следовало гасить незамедлительно, до  того,  как  они
распространятся среди всех. Лучше  всего  такие  настроения  было  гасить  с
помощью силы и жестокости или... Или - воровской романтики.
   Папа выбрал романтику. Потому что в своих силах он был уже не уверен.
   Папа решил отметить сорок,  уже  почти  прошедших  с  памятного  ему  дня
массовой гибели его "быков", дней. Папа решил так справить сорок дней, чтобы
живая братва покойникам позавидовала. И не мусолила больше слух о  том,  что
он, Папа, относится к ним как к собакам.
   Большой праздник  требовал  больших  денег,  и  Папе,  в  нарушение  всех
законов,  пришлось  использовать  деньги,  предназначенные  для  передачи  в
"общак". Он рисковал. Но затеянное им дело стоило того. Повернись все как он
задумал, и братва принесет ему бабок втрое больше истраченных.
   Ну и, значит, решено!
   Вначале для поминок Папа решил откупить самый дорогой зал одного из самых
престижных в городе ресторанов. Это было бы очень дорого и... очень  дешево.
Так на его месте поступил бы любой фраер. Фраера, когда хотят пустить пыль в
глаза, всегда откупают рестораны и заказывают черную икру.  Папа  не  должен
был поступать как пустой фраер.
   Папа не  стал  откупать  ресторан.  Папа  откупил  небольшую  столовую  и
небольшой конференц-зал.  В  административном  Здании  окружного  Управления
внутренних дел. В ментовке.
   В подписанном сторонами договоре и в предоплатой проплаченных  банковских
платежках значилось, что конференц-зал, вестибюль и столовая на первом этаже
предоставляются   для   проведения    второй    Всероссийской    конференции
палеонтологов.
   Больше всех хлопотали по поводу аренды конференц-зала директор, его зам и
их  вышестоящий  начальник,   в   лице   заместителя   начальника   УВД   по
воспитательной работе, принятые  Всероссийским  обществом  палеонтологов  на
временную работу, с выплатой части причитающейся им суммы авансом.
   - Но нам разрешено проведение отдельных  сторонних  мероприятий  с  целью
привлечения  средств  для  ремонта  здания  и   выплат   задолженностей   но
зарплате...  Ведь  уже  были  прецеденты...  Тем  более  это   палеонтологи.
Ученые...
   Конференц-зал и  столовая  УВД  были  лучше,  чем  зал  самого  шикарного
ресторана. Для авторитета Папы лучше.
   В назначенный день приглашенная на поминки  братва  собралась  в  дорогом
зале известного в городе ресторана.
   - Не поскупился Папа, - одобрительно судачила братва,  в  общем-целом  не
очень удивляясь его выбору.  Ресторан  входил  в  десятку  самых  популярных
заведений подобного рода в городе, и в нем отмечали свои праздники все  -  и
братва, и милиция, и деятели культуры.
   Приглашенные еще не расселись, когда в зал вышел  метрдотель.  В  черном,
приличествующем случаю смокинге.
   - Господа! - обратился он. Братва оживилась.
   - Горячее давай! - крикнул кто-то.
   - И водяру!..
   - Господа, -- повторил метрдотель, не обращая внимание на шум. -  У  меня
небольшое объявление. Этот зал сегодня не обслуживается. Я прошу вас  пройти
в гардероб и пройти к выходу из ресторана...
   - Ты что? С ума съехал?
   Кто-то схватил метрдотеля за грудки.
   - Я тебя счас урою...
   - Не базлайте, - тихо, но так, что его услышали все, сказал появившийся в
дверях Папа. - Собирайтесь и выходите. Телеги у порога.
   Братва, недовольно ворча, потянулась к выходу.
   У крыльца стояла колонна автобусов.
   - Чудит Папа, - усмехалась братва, забираясь в "Икарусы".
   Автобусы ехали недолго. Но маршрут их был братве непривычен. И ненрияген.
Автобусы повернули направо, потом снова направо, чуть продвинулись и въехали
в открытые ворота... комплекса зданий окружного Управления внутренних дел.
   - Все! Амба! Ссучился Пана! - ахнула братва. - В ментовку сдал! Оптом!
   - Выходи по одному! - скомандовали подручные Папы. Прибывшие  на  поминки
гости вышли из автобусов.
   - Приветствую участников второго Всероссийского  слета  палеонтологов!  -
радостно  выкрикнула   методист-распорядитель   конференц-зала,   распахивая
входную дверь. И увидела настороженно-хмурую, ощерившуюся злобными ухмылками
толпу.
   - Ну?!
   - Приглашаю... Участников... палеонтологов, - сошла на нет  распорядитель
и юркнула обратно в дверь.
   - Проходите, проходите, - подтолкнули вперед толпу подручные Папы.
   - Куда?
   - В ментовскую шамовку.
   - Так это что значит?..
   - Так, значит, это?!
   - Ну Папа!.. Чтобы в ментовке  и  поминки!..  Чтобы  под  самым  боком  у
Хозяина! В цвет попал Папа. В самый цвет...
   Да, такого, чтобы преступный элемент собирал  свое  толковище  в  здании,
принадлежащем Министерству внутренних дел, еще не было!
   Успокоившаяся братва, горланя и вертя глазами во  все  стороны,  повалила
внутрь, щупая по дорою дорогую лепнину стен, пепельницы и тяжелые портъеры.
   - Во, блин, мусора дают. Нам - голые шконки и парашу, а себе - бархат  на
стены...
   Работники зала испуганно жались к стенам, сходя с пути толпы гомонящих  и
сметающих все