стрелы. И где эти лица от  тех  выстрелов
умирали. Честно говоря, этот сон мало чем отличался от реально происходивших
боевых действий и оттого был еще более страшен.
   Майор просыпался, выходил на улицу, долго и нервно курил,  снова  ложился
спать и снова во сне переживал не самую удачную в его жизни баталию.
   На второй день майор, чтобы избавиться от  гнетущих  воспоминаний,  купил
бутылку водки и выпил ее. В одиночку.
   Но легче не стало. И сны сниться не перестали.
   Возможно, оттого, что одной бутылки для успокоения совести  и  отключения
памяти было мало.
   Тогда на третий день майор купил две бутылки.
   Чтобы уже с гарантией.
   - Как же это так? - говорил он сам  с  собой,  подливая  водку  в  быстро
пустеющий стакан. - Это же неправильно. Они же не должны были... Они  должны
были... А они...
   Стакан опустошался, но вместо успокоения приходила злоба.
   А все вышестоящий командир! Петр Семенович! Он затеял всю  эту  авантюру.
Он послал туда, на Агрономическую, где... И в морг тоже он... Дались ему эти
дискеты... Сколько парней из-за них положили! А теперь ему, майору, все  это
расхлебывать. Именно ему! Потому что генералы не хлебают... То  есть  дерьмо
не  хлебают.  Все  другое,  что  получше,  -  полными  ложками.   А   дерьмо
предоставляют личному составу...
   Гад генерал! Его бы туда, в казарму, где они приняли  бой...  Ну  ничего.
Придет время... Не все генералу масленица... И с него спросится. А не только
с майоров...
   С теми мыслями майор Сивашов и уснул.
   А когда проснулся...
   Когда проснулся, увидел сидящего у изголовья капитана Борца. В штатском.
   - Ты откуда, капитан? - спросил он.
   - Пришел вот. К тебе пришел.
   - А-а, - сказал майор, - пришел? Тогда наливай.  Там.  На  столе.  Должно
остаться.
   - Нет, - отказался капитан, - не хочу.
   - А что хочешь?
   - Что хочу, мне все равно не дадут.
   - А я хочу, - сказал майор и попытался встать. Но не  встал.  Потому  что
ноги ему кто-то удерживал. А на руки навалился капитан.
   - Ты что? - удивился Сивашов.
   - Извини, майор...
   - Ты что делаешь?! Гад!
   Но капитан ничего не объяснял. Капитан прижимал руки майора к кровати.  А
кто-то из-за спинки давил на голову и  зажимал  пальцами  нос,  чтобы  майор
раскрыл рот. Он и раскрыл.
   - Гниды! А ну... Отпустите меня! Сволочи! Убью... Всех!
   Майору воткнули в рот бутылку водки и держали, пока она не  опорожнилась.
Потом слегка стукнули по шее и отнесли на кухню.
   - Давай, - скомандовал  капитан,  подтаскивая  своего  предшественника  к
самому баллону, - открывай давай!
   Боец открутил вентиль на верхушке  газового  баллона  и  открыл  кран  на
газовой плите. И поставил на конфорку полную кастрюльку с водой, бросив туда
две неочищенные картофелины. Чтобы все было, как  должно  было  быть.  Чтобы
каждый осматривающий место происшествия следователь нашел кастрюльку и нашел
картошку. И чтобы соединил два эти  предмета  в  единую  логическую  цепочку
причинно-следственных связей. И решил, что ту  кастрюльку  с  той  картошкой
гость дома поставил на огонь, после чего уснул. Потому что был в  дым  пьян.
Уснул и не заметил, как вода из кипящей кастрюльки  залила  конфорку  и  газ
стал поступать в помещение. Ну а потом, когда проснулся,  решил  закурить  и
зажег спичку...
   - Ну что, готовы?
   - Готовы.
   - Окна закрыли?
   - Закрыли.
   - А свет?
   - Свет выключили. Там. Рубильником на столбе
   - Ну, тогда привалите его головой к баллону, приказал капитан.
   Бойцы подтащили майора Сивашова к самому баллону  и  уперли  лбом  в  его
металлический бок.
   Капитан Борец встал  в  полный  рост,  вытянул  руку  и  несильно  ударил
случайной ложкой по лампе, разбив ее стеклянную колбу.
   - Все, уходим.
   Бойцы  во  главе  со  своим  командиром  вышли  на  улицу  и,  отойдя   к
электрическому столбу, выждали полчаса. Того, что  майор  может  очнуться  и
попытаться выбраться из обреченного дома, они не опасались.  Потому  что  он
скорее всего давно уже отравился заполнившим кухню пропаном.
   - Ну что, пожалуй, пора, - сказал капитан, глядя на часы. - Давай!
   Боец поднял ручку электрического рубильника вверх. И вдавил  его  жало  в
пазы клемм. Цепь замкнулась.  Висящая  под  потолком  кухни,  не  защищенная
стеклом колбы лампочка зажглась. На одно небольшое, прежде  чем  перегореть,
мгновение. Но этого мгновения хватило на то, чтобы газ пропан воспламенился.
   Грянул взрыв! Во  все  стороны  полетели  осколки  стекла,  штукатурка  и
отдельные кирпичи. Из проема, где только что было окно, полыхнуло пламя.
   - Уходим! - скомандовал капитан. -  Через  несколько  минут  здесь  будут
соседи.
   Дачный домик сослуживца майора Сивашова перестал существовать.  Вместе  с
майором Сивашовым...
   Глава сорок третья
   Эта ходка была уже,  кажется,  шестая.  И  потому  уже  очень  привычная.
Натоптанная, как постоянного пользования ведущая к водопою тропа. Вначале во
двор, потом налево вдоль стены, потом мимо двери  подъезда  к  беседке...  И
снова привычная расстановка фигур  во  внутреннем  периметре  двора  -  Иван
Иванович,  рядом  -   двойного   подчинения,   агентству   и   безопасности,
телохранитель,  поодаль  -  еще  четыре  охранника,  еще   чуть   дальше   -
выглядывающие из подъезда и фиксирующие передвижения "коробочки" и "огурцов"
шпики Петра Семеновича, периодически заскакивающие справить  среди  мусорных
баков малую нужду "шестерки" Папы, наблюдающая из  окон  верхнего  этажа  за
порученной им подъездной дверью милицейская засада и два  десятка  старушек,
оповестивших  друг  друга   и   отсматривающих   по   поручению   "дежурного
милиционера" сквозь щели в шторах  двор,  мусорные  баки  и  всех  внушающих
подозрение и потенциально претендующих на чужую личную собственность людей.
   Но это еще не все. Это фигуры ближнего плана. Потому что на втором плане,
как массовка в спектакле, стали потихоньку концентрироваться новые лица. Еще
несколько вызванных в помощь шпиками Петра Семеновича бойцов, демонстративно
дремлющих в припаркованной в соседнем дворе машине. Десяток без конца пьющих
пиво, покуривающих сигаретки с анашой, задирающих проходящих мимо  женщин  и
сопровождающих их мужчин блатарей, присланных на подмогу перетрухавшим  чуть
не до мокрого корешам. Примостившийся за столиком в небольшом  кафе  связной
безопасности. И наконец сидящая в  дежурке  и  предупрежденная  о  возможном
выезде по тревоге милицейская группа быстрого реагирования.
   А в центре все тот же,  не  решающийся  войти  в  подъезд  Иван  Иванович
Иванов.
   - Мне бы тут одно дело... - обращался к своему телохранителю и  продолжал
тянуть кота за хвост Иван Иванович.
   - Какое дело?
   - Да так, ерунда. Я после скажу.
   - Ну после так  после.  -  И  телохранитель  отворачивался,  демонстрируя
полное свое безразличие к затронутой объектом теме.
   - А вот как вы считаете? Как специалист. Если, допустим, где-то произошло
убийство и ведется следствие, будет милиция оставлять на месте  преступления
своих людей? Или не будет?
   -  Будет...  А  может  быть,  не  будет...  Все  зависит   от   характера
преступления и избранной тактики ведения следствия. Если преступник известен
- скорее всего не будет. Если неизвестен  -  вполне  вероятно,  будет.  Если
известен, но имеет оставшихся на свободе сообщников,  -  тоже,  может  быть,
будет. А может, и нет... А что? Где-то здесь было убийство?
   - Убийство? Какое убийство? Нет, не было... То есть было... То есть  я  о
нем не знаю...
   - А-а, - неопределенно сказал телохранитель. И стал  лениво  смотреть  по
сторонам.
   - А если что, засада ставится  где  -  в  самой  квартире?  Или  во  всем
подъезде?
   - Обычно в квартире. Но бывает и в подъезде...
   - А вы... А вы... не могли бы мне помочь? - вдруг решился на что-то  Иван
Иванович.
   - Я? Конечно, могу. Это моя прямая обязанность - помогать клиентам. А что
нужно сделать?
   - Нужно зайти вон в тот подъезд.
   - Ну?
   - И посмотреть - нет ли там кого.
   - И что еще?
   - Все. Зайти, посмотреть. И сказать мне.
   - Ладно.
   Телохранитель встал и лениво прошел к  подъезду.  На  его  место  тут  же
пришел другой охранник. Дублер. Который попросил у Ивана Ивановича  закурить
и стал что-то ему рассказывать. Свято место пусто быть не должно.
   Первый телохранитель прошел в подъезд и поднялся на первый этаж. Потом на
второй. И третий. И  так  вплоть  до  последнего.  Потом  спустился  вниз  и
вернулся к  беседке.  После  чего  стрельнувший  сигаретку  собеседник  ушел
восвояси. Подпирать плечом положенную ему стену. И просматривать назначенный
ему сектор двора.
   - Ну что?
   - На первый взгляд ничего. Никаких посторонних людей.
   - А вы бы не могли  помочь  мне...  Ну,  в  смысле  сопроводить  туда,  в
подъезд?
   - Желание клиента для нас закон.
   Иван Иванович решительно встал. И  телохранитель  встал.  Оба  пошли  уже
привычным маршрутом. Но завершили его непривычно.  Завершили  возле  крыльца
подъезда.
   - "Коробочка" с одним "огурцом" вошла в  подъезд,  -  доложили  по  рации
шпики Петра Семеновича.
   - Подозреваемый вошел в подъезд, - сказал в прижатую к  плечу  телефонную
трубку  милицейский  наблюдатель.  -  Да.  Похож.   На   того,   который   в
ориентировке. Которого мы разыскиваем. Что нам делать?
   - Ничего не делайте. Мы свяжемся с засадой, которая в квартире.  Они  его
примут. Сами свяжемся. Вы ничего не предпринимайте...
   - Там это... Тот фраер с "быком" в  подъезд  вошли,  -  прибежал  с  угла
взволнованный "шестерка".
   - Зачем?
   - Откуда я знаю? Может, отлить. Может, еще зачем.
   - А остальные?
   - Остальные рядом стоят.
   - Ну что, пошли посмотрим, что ли? - лениво предложила друг другу братва.
   - Да куда он денется? Здесь  мы  все  входы-выходы  видим.  А  за  вторым
проходным наши глядят. А если не углядят, я им...
   - А вдруг денется? Папа с нас голову снимет.
   - Папа снимет. Папе с человека голову  снять  -  что  спичку  переломить.
Ладно, пошли.
   И дружная, слегка захмелевшая от немалых количеств пива компания  побрела
во двор, к мусорным бакам, расстегивая на ходу ширинки.
   - А эти тоже из милиции?  -  спросила  по  телефону  одна  стоящая  перед
задернутыми шторами соседка другую, стоящую точно таким же образом соседку.
   - Если делают  вид,  что  писают,  значит,  точно  милиционеры.  Мне  так
дежурный сказал...
   В подъезде Иван Иванович быстро  сошел  на  несколько  ступенек  вниз,  к
двери, ведущей в подвал. На двери висел новый навесной замок. Путь в  подвал
был закрыт.
   - Вам в подвал, что ли? - спросил телохранитель.
   - Да. Мне это... надо...
   - Ну, раз надо, значит, надо.
   Телохранитель подошел к замку, вставил в замочную скважину подобранную  с
пола случайную скрепку и повертел ею во все стороны. До  щелчка.  До  щелчка
раскрывшейся дужки.
   - Вот спасибо! Если бы не вы... Не знаю, как бы я...
   - Да ладно.
   Иван Иванович протиснулся  в  дверь.  Телохранитель  попытался  двинуться
вслед за ним.
   - Вы меня лучше здесь подождите, - попросил Иван Иванович. - А то я...  я
в туалет захотел. А при вас как-то неудобно.
   Телохранитель пожал плечами и отошел в сторону. Дверь закрылась,
   - Объект в подвале, - передал телохранитель. - Как слышите  меня?  Объект
спустился в подвал подъезда номер три по адресу... Предполагаю, за грузом...
   - Слышим тебя. Объект спустился в подвал за грузом.
   - Что мне делать дальше?
   - Ничего. Сопровождать и охранять объект и груз.  Только  сопровождать  и
охранять. Как поняли меня?
   - Вас понял. Сопровождать и охранять...
   Иван Иванович долго бродил по полутемному  подвалу.  И  долго  копался  в
горах мусора. Он не  вполне  точно  помнил,  куда  именно  засунул  дискеты,
пистолет и деньги, и ему пришлось раскопать несколько мусорных куч, пока  он
не нащупал полиэтиленовый пакет, в который они были сложены.
   Слава Богу!
   Из подвала Иван Иванович вышел с пакетом.
   И из подъезда вышел с пакетом.
   - Давайте я понесу, - предложил свои услуги телохранитель.
   - Нет! Я сам! Сам!..
   Когда подъездная дверь открылась и когда Иван Иванович  вышел  на  порог,
двор ожил.
   - "Коробочка" с "огурцом" вышли. "Коробочка" с грузом. Которого раньше не
было. Как поняли меня? У "коробочки" груз!
   - Поняли тебя. Груз. Как выглядит груз?
   - Полиэтиленовый пакет с какими-то объемными предметами.  Тяжелый  пакет.
Несколько килограммов. Что нам делать?
   - Вы уверены, что раньше его не было?
   - Уверен. "Коробочка" был с пустыми руками. С совершенно пустыми  руками.
Что нам делать?
   - "Коробочку" и груз изъять для осмотра. Как поняли меня?
   - Понял  вас.  "Коробочку"  и  груз  изъять.  Разрешите  привлечь  группу
страховки?
   - Разрешаю. Только постарайтесь обойтись без лишних жертв.
   - Понял вас. Без жертв. Группе страховки выйти на исходные!  Как  слышите
меня? Группе страховки выйти на исходные!
   - Мы высылаем машину на перекресток улиц...
   Иван Иванович сделал первый шаг с крыльца.
   - Мать твою! Фраер-то заряжен!
   - Где?
   - Да вон, сумка. А в сумке баксы!
   - Откуда ты знаешь, что баксы?
   - Оттуда. Я этих баксов перещупал больше,  чем  ты  в  сортире  туалетной
бумаги! Это баксы в пачках. Я по размерам вижу!
   - Тогда ни хрена себе баксов!
   - Ну-ка давай всех сюда! Шустро давай. Будем его ломать.
   - А телохранители?
   - Что телохранители? Они только с виду такие грозные.  А  на  самом  деле
гниль. На первом стволе сломаются. А не  сломаются  -  мочить  будем.  Всех!
Давай зови братву... Папа сказал, что все деньги, что при нем, - наши!
   - Точно?
   - Ну точно!  Пахана  "зелень"  не  интересует.  У  него  своей  вовек  не
истратить. Хоть каждый день подтирайся!...
   Иван Иванович двинулся в сторону улицы. Очень медленно  двинулся.  Потому
что переволновался. Там, в подвале. И теперь ноги плохо слушались его.
   - Он вышел, - передал милицейский наблюдатель.  -  Он  вышел  с  каким-то
пакетом в руках. Вы отпустили его?
   - Отпустили? Сейчас запрошу  по  месту.  Не  бросайте  трубку...  Третий,
ответьте мне... Ответьте насчет контакта с объектом... Что? Как  так?..  Как
не был?.. А как же?.. Четвертый, вы слышали меня?
   - Слышал.
   - Его никто не отпускал! Никто не отпускал.
   - Но он был в квартире?
   - Нет. В квартире его не было. К квартире никто не приближался.
   - А откуда же тогда пакет?
   Гражданин Иванов приближался к арке, ведущей на улицу.
   - Дайте Первого. Товарищ по... товарищ Первый. Разрешите задержание.
   - Где он?
   - Пока еще здесь. Но еще минута, и...
   - Проводите задержание. Я разрешаю задержание...
   Но первыми к месту событий успела не милиция.  И  не  братва.  Первыми  к
местонахождению "коробочки"  и  "огурцов"  успели  бойцы  Петра  Семеновича.
Которые были ближе всех. И шустрей всех.
   Они с ходу подогнали микроавтобус  к  арке  и,  довернув,  поставили  его
поперек входа.
   Телохранители, прокладывавшие и проверявшие путь,  мгновенно  замерли  на
месте.
   - Черт!
   - Что такое?
   - Разуй глаза...
   Из закрывшего дорогу микроавтобуса споро выпрыгивали,  разминая  на  бегу
затекшие  от  долгого  сидения  мышцы,  одинакого  роста  и  комплекции,   в
одинаковой камуфляжной униформе незнакомые мужчины.
   - Назад! - поднял руку бывший впереди телохранитель.
   Все охранники выдернули из кобур оружие.  И  даже  Иван  Иванович,  вдруг
сильно испугавшись, потянул из кармана пистолет.
   - К бою!
   Но было уже поздно. Незнакомцы, рассыпаясь вдоль  стен,  потянули  из-под
курток короткоствольные автоматы. Их было не так  много.  Их  было  даже  на
одного бойца меньше. Но их суммарная огневая мощь во много раз  превосходила
огневую мощь бригады телохранителей. Потому  что  это  были  автоматы.  А  у
охранников полулегальные, уворованные из армейских арсеналов и приобретенные
на "черном рынке" пистолеты. "Тэтэшники" и "пээмы". Старые "тэтэшники" и  не
менее старые "пээмы". Которые черт знает где хранились,  черт  знает  как  и
черт знает сколько  эксплуатировались.  Они  были  хороши  против  случайных
вооруженных  дрекольем  хулиганов.  Или  не  менее  случайных,  с  ножами  и
леденящими душу угрозами грабителей. И  почти  бесполезны  против  новейших,
содержащихся  в  надлежащих  условиях  образцов  армейского  автоматического
оружия.
   Но главное преимущество нападавшей стороны было не в оружии. В них самих.
В вышколенных  многочисленных  боевых  операциях  бойцах.  Которые  способны
умирать и способны убивать. Эта готовность была  гораздо  важнее  наличия  в
руках автоматов.
   - Бросай оружие! - скомандовали они, разбирая стволами автоматов цели.  -
Быстро! Вы нам не нужны. Нам нужен он.
   Телохранители, выставившие свои смешные  пистолеты,  переглянулись.  Они,
конечно, получали за свою работу неплохо, по два-три десятка долларов в час,
но все равно это были не те деньги, за которые они  готовы  были  улечься  в
гроб. Стопроцентно улечься. Потому что пистолеты против автоматов не оружие.
Потому что, пока они будут выискивать цель и нажимать тугие курки, встречные
очереди исполосуют их вдоль и  поперек.  Парочку  врагов  они,  может  быть,
положат, но и сами лягут. Навсегда лягут. Головами  на  грязный  асфальт.  И
клиента не спасут. Хоть так. Хоть этак.
   Есть ли смысл? За тридцать долларов в час...
   - Окей! - сказал первый охранник и развернул пистолет дулом  вверх.  -  Я
выбываю из игры.
   - Оружие на землю.
   Телохранитель очень медленно и очень плавно наклонился,  уложил  пистолет
на  асфальт  и  откинул  в  сторону  противника  ногой.  Все-таки   он   был
профессионал. Потому что сдавал оружие очень  умело.  Без  резких  движений,
дерганий, демонстрируя сразу две руки и не отрывая глаз от противника.
   Все прочие телохранители последовали его примеру. Тоже задрали  пистолеты
к небу, наклонились и положили их  на  землю.  Все.  Кроме  одного.  Который
работал на двух хозяев. И не получал тридцать  долларов  в  час.  А  получал
гораздо меньше.
   Он тоже задрал свой пистолет вверх. И прикинул расклад сил.  Расклад  был
безнадежный. В грудь ему был уставлен автомат. И в перспективе еще три, если
он опасно шевельнется.
   Были бы его коллеги бойцами, а не мешками с... кишками, тогда бы итог мог
быть другой. Совсем другой.
   - А ты? - сказал один из  нападавших.  Ближний  телохранитель  обаятельно
улыбнулся и тоже наклонился. И сместился чуть в сторону, прикрывшись от двух
автоматов телом приближенного к нему охранника.
   - Эй! Без глупостей! - не пропустили мимо глаз его маневр автоматчики.
   Теперь  все  было  безнадежно.  Теперь  надо  было  бросать  оружие.  Или
умирать...
   - Эй, пацаны, не трожь фраера. Это не ваш фраер. Это наш фраер, - сказали
голоса. - Мы его раньше срисовали.
   Сзади неизвестных бойцов с автоматами,  спрятавшихся  за  микроавтобус  и
стены, стояла братва, выставив  перед  собой  разномастное,  от,  не  понять
какого, до самого современного, оружие.
   Автоматчики аккуратно, не отводя оружие от первоначальных целей,  скосили
глаза в сторону.  И  очень  внимательно  рассмотрели  ухмыляющиеся  небритые
физиономии, кепки, короткие стрижки, окурки  сигарет,  висящие  на  кончиках
губ, немецкие, времен второй мировой, "шмайссеры", армейские, образца  сорок
седьмого года, "Калашниковы", израильские "узи" и пару гранат-"лимонок".
   - Ну вы че, в натуре? Борзые, что ли?
   - Что вам надо?
   - Во дают! - удивилась братва. - Ну точно бурые! Фраера нам  надо.  А  вы
можете валить на все четыре. Если не хотите иметь из себя решето.
   Мелкоуголовные боевики угрозы для автоматчиков не представляли. Они  были
плохо организованы, не умели разбирать цели, не были способны бросаться  под
пули, когда надо было бросаться под пули. Опасны были  гранаты,  которые  по
неосторожности могли выронить держащие их  "бычки".  Потому  что  гранаты  в
отличие от автоматов и  пистолет