на мгновение проснулся ребенок.
- А двери открываются?
   - Нет, двери не открываются, - ответил слегка удивленный вопросом майор.
   Иванов наклонился над макетом, рассматривая и  трогая  пальчиком  домики,
заборчики и деревца. Все было сделано очень здорово,  а  главное,  абсолютно
соответствовало масштабом и деталями оригиналу. Чего Иванов не оценил.
   - Это дом объекта,  -  ткнул  в  один  из  домов  длинной  указкой  майор
Проскурин. - Три этажа плюс подземный гараж. Пустых домов в округе нет - все
заселены, в каждом дворе собака, охрана и видеокамеры. Теперь подъезды...
   Майор поставил на дорогу игрушечную машинку.
   Иванов был в восторге.
   Машинка поехала по дороге, огибая дома, на секунду замерла  возле  ворот,
майор раскрыл пластмассовые створки, и машина вкатилась во двор.
   Иванов чуть в ладошки не захлопал.
   Ну угодили работнички начальству! Просто от души!
   - Теперь посмотрим местность в другом масштабе.
   Второй макет стоял рядом с первым. Но второй макет был выполнен  в  более
крупном масштабе - один к тридцати. На нем был  всего  один  дом,  склеенный
настолько реалистично, что на окнах был виден даже переплет рам.
   - Дом огорожен двойным забором,  -  показал  майор.  -  Первый  бетонный,
высотой два с половиной метра, второй -  дощатый,  с  пропущенной  по  верху
колючей проволокой.
   - Здесь, здесь, здесь и здесь, - начал тыкать указкой в  забор  майор,  -
установлены видеокамеры. Ну, естественно, сигнализация, охрана...  В  общем,
все как положено.
   - Перехватить объект на  маршруте  возможным  не  представляется,  Я  уже
сообщал, что машин выезжает несколько, выезжают из  подземного  гаража,  так
что увидеть, кто в них сел, невозможно, причем иногда они идут порожними, то
есть без объекта.
   Майор еще раз показал маршрут движения кортежа.
   - Стрелять через окна невозможно, все они забраны  жалюзи,  часть  стекол
пуленепробиваемые...
   - А что же делать? - растерянно спросил Иванов.
   - Мы рассмотрели  все  возможные  варианты,  реалистичным  представляется
один.
   Майор быстро взглянул на генерала Трофимова. Тот кивнул.
   Майор достал еще одну детскую игрушку - небольшую модель самолета.
   - Подлет производится в зависимости от направления  ветра  с  юго-востока
или севера, - сказал майор.
   Майор поднял вверх руку с самолетиком и, ?полетев? от самой  двери,  стал
опускать руку, идя на снижение.
   Иванов удивленно хлопал глазами.
   - Сброс исполнителя происходит с  высоты  шестьсот  пятьдесят  -  семьсот
метров. Примерно вот здесь.
   Самолетик завис над макетом поселка. Майор взял в  левую  руку  маленькую
куклу, пронес ее над поселком и поставил на дом.
   - Приземление производится непосредственно на крышу дома. Крыша  плоская,
размером пятнадцать  на  тридцать  метров,  без  антенн  и  пересекающих  ее
проводов, что позволяет справиться с этой задачей  даже  не  очень  опытному
парашютисту.  Купол  парашюта  будет  выкрашен  в  черный  цвет,  чтобы   не
привлекать внимание охраны. Таким образом мы сможем легко  миновать  заборы,
сигнализацию и охрану.
   Это было красиво. Было как в кино.
   - Здесь расположен люк на крышу, через который можно  попасть  на  третий
этаж дома.
   Майор показал фотографию люка,  снятую  откуда-то  сверху,  с  обведенной
ручкой замочной скважиной.
   - Мы установили ?сорт? замка, поэтому его можно будет открыть  с  помощью
отмычек. Если это по тем или иным  причинам  не  получится,  например,  если
изнутри люк будет закрыт на засов, можно будет попасть во  внутренний  двор,
вырезав одно из стекол оранжереи.
   Майор показал на небольшой,  отблескивающий  натянутым  целлофаном  купол
посредине крыши.
   - Спустившись на веревках вниз, нужно будет пройти по третьему  этажу  до
лестницы...
   Майор наклонился  над  макетом  и  снял  с  дома  крышу,  открыв  взгляду
внутренний макет третьего этажа.
   - Эти и эти комнаты, - ткнул майор указкой, - обычно пустуют.  В  крайних
проживает обслуга, но они в этот момент будут спать. По лестнице нужно будет
спуститься на второй этаж...
   Майор снял с дома и отложил в  сторону  третий  этаж,  открыв  доступ  ко
второму.
   - Вот здесь расположен пост охраны. Если там никого не  будет,  то  нужно
будет пройти по коридору в левое крыло здания...
   - А если будут? - спросил Иванов.
   - Если на посту будет охрана,  то  она  зачищается  и  далее  исполнитель
действует, как если бы ее не было. То  есть  проходит  в  левое  крыло,  где
расположены кабинет и спальня объекта. Окна их выходят во двор,  но  свет  в
помещениях лучше все-таки не включать. На этот случай  у  исполнителя  будут
приборы ночного видения. Далее он  проникает  в  спальню,  зачищает  объект,
убеждается, что тот мертв, и спускается вот по этой лестнице  в  гараж,  где
садится в одну из машин. Ключи он находит непосредственно в  гараже  либо  в
одежде объекта или использует отмычки. После чего выезжает во двор,  таранит
ворота и едет по улице вот до этого места и сворачивает на грунтовую дорогу,
где в ста метрах от поворота его будет ждать наша машина. Вот  так  примерно
все это будет выглядеть. Ну как?
   - Здорово! - восхитился Иванов. - А кто все это будет делать?
   - Как кто? - удивился майор Проскурин. - Вы...
   - Я? - ахнул Иванов. - Да вы что?! Там же самолет!.. Там прыгать надо!  А
я не умею с парашютом!
   - Мы это предусмотрели. Вы  пройдете  ускоренную  парашютную  подготовку,
включающую тридцать учебных прыжков.
   - Тридцать! - побелел Иванов. - Ни за что! Я высоты боюсь.
   - Но там не будет высоко - всего шестьсот пятьдесят  метров,  -  успокоил
его майор.
   - Все равно - нет! Я не буду прыгать! Я не могу!
   - А кто же будет? - задал резонный вопрос генерал Трофимов.
   - Ну я не знаю... - пожал плечами Иванов. - Вы...
   - Но план разработан под вас, - напомнил майор Проскурин.  -  ?Кто-нибудь
еще? такое сделать не сможет!
   - Я тоже не смогу... Я не имею права!
   - Почему? - удивились генерал с майором.
   - Потому что я... - пытался Иванов найти какую-нибудь позволяющую ему  не
прыгать с самолета причину. - Потому что я командир! Я  этот...  главный!  Я
должен сберечь себя для следующих операций!
   Во дает!
   - И все!.. И не уговаривайте меня! Будете прыгать  сами.  Можете  считать
это приказом. Моим!
   Генерал Трофимов и майор Проскурин угодили в ловушку, которую  они  столь
любовно готовили другому.
   - А если вы откажетесь, то  я  скажу  Петру  Петровичу,  что  вы  сорвали
придуманный мною план, и вас это... вас накажут! - с угрозой сказал  Иванов,
притопнув ножкой.
   - Это какой план? - удивился генерал, потому что ничего такого Иванов  не
говорил.
   - План, как попасть к нему в дом, - показал Иванов пальцем на макет  дома
объекта.
   - И как вы предлагаете туда попасть? - поинтересовался генерал.
   - Я?.. А я с самолета на парашюте предлагаю! - выпалил Иванов.
   Мышеловка захлопнулась.  Вернее,  генерале  -  и  майороловка.  Формально
Иванов был прав - формально план операции был придуман по его  просьбе,  его
подчиненными и одобрен им, как  вышестоящим  начальником.  После  чего  план
становился руководством к действию, и  командир  имел  право  требовать  его
исполнения с подчиненных.
   - Но это невозможно, - попытался возразить генерал Трофимов. - Мы вряд ли
сможем выполнить такой приказ.
   - Ну тогда найдите кого-нибудь. Почему я должен за вас думать?
   - Но...
   - Вы это... не возражайте. Вы лучше повторите приказ,  -  снова  вспомнил
Иванов какой-то военный фильм.
   - Есть найти исполнителя для проведения акции, - повторил генерал.
   - Ну вот и ищите! - прикрикнул Иванов. - Вам приказали - вы делайте...
   Генерал Трофимов и майор Проскурин  готовы  были  разорвать  Иванова,  но
вынуждены были стоять навытяжку. Лучше бы они его раньше втихушку удавили!..
   - И не говорите мне больше так, - выговаривал им Иванов.  -  Распустились
тут в тыл...
   Нет, это он уже, кажется, говорил. Нужно что-то другое...
   А... вспомнил.
   - Я вас под трибунал!.. В  штрафную  роту  -  рядовыми!  -  вспомнил-таки
Иванов подходящую цитату.  -  Мы  должны  оправдать  оказанное  нам  высокое
доверие...
   Нет, впрочем, это не оттуда,  но  из  какого-то  другого  фильма...  Надо
что-то другое... Ага!..
   - Как стоите! - гаркнул Иванов.
   Генерал с майором совсем растерялись. Во  дает  Иванов!  Раньше  из  себя
гражданского тихоню строил - мямлил, сопли жевал. А тут так раскомандовался,
как будто всю жизнь в армии!..
   А может, и всю жизнь!.. Кто его знает. Может, у него не сейчас  командный
голос прорезался, может, он всегда был!..
   - Смирно! - скомандовал вошедший во вкус Иванов.
   Но генерал Трофимов и майор Проскурин и так стояли  по  стойке  ?смирно?.
Смирнее было уже некуда.
   - Дисциплина есть основа армии!..  Пуля  дура,  штык  молодец!..  Приказы
командира не обсуждаются!.. - повторил  Иванов  все,  что  знал  из  военной
жизни.
   Генерал с майором моргали глазами. Они, может быть, не моргали бы, но  за
Ивановым стоял Петр Петрович со своими держимордами и упрятанные  в  далекий
дом отдыха жены и дети.
   - Да я вас!..
   На чем все цитаты исчерпались. Кроме одной, самой последней.
   -  Не  слышу   ответа!   -   процитировал   Иванов   какого-то   грозного
кинематографического военачальника.
   А какой может быть ответ, если  не  было  никакого  вопроса?  Но  генерал
Трофимов и майор Проскурин не один год прослужили в армии и знали, как  надо
отвечать, когда не знаешь, что отвечать.
   - Так точно! Виноваты! Будет исполнено! - отрапортовали они универсальной
в вооруженных силах формулировкой. - Разрешите быть свободными?
   Иванов разрешил. Все-таки он был не  очень  строгим  начальником.  И  был
отходчивым начальником. Он провинившихся подчиненных даже в штрафную роту не
сослал...
   - Ладно, идите.
   Генерал Трофимов и майор Проскурин уже привычно развернулись на  каблуках
и пошли к выходу.
   Сделаем,  куда  деваться...  Сделаем!  Но  только  так  сделаем,  что  не
обрадуешься. Но и не подкопаешься...

Глава тридцать седьмая

   В гостинице ?Славянская?, на четвертом этаже,  там,  где  снимали  номера
французские тележурналисты,  царил  легкий  переполох.  Полуодетые  французы
выбегали из своих номеров и врывались в соседние апартаменты.
   - Ты слышал?.. Ты уже слышал? - кричал какой-нибудь Пьер  своему  коллеге
по работе. - Иванов нашелся! Иванов здесь, в России!
   - Да уже знаю! - так же возбужденно орал в ответ Жан  или  Жак.  -  И  он
снова убивает! Он убил трех человек!
   Боже мой, какая радость!
   Ну то есть, конечно, не радость, потому что убиение людей не  может  быть
поводом для веселья, но сам факт... Сам факт  появления  Иванова  был  очень
кстати.
   Творческая группа французских телевизионщиков хорошо поработала в России,
накопав массу неизвестных на Западе фактов о деяниях Иванова, совершенных на
Родине, взяв полтора десятка интервью и забив  несколько  кассет  панорамами
мест преступлений.
   Материала  было  много,  даже  слишком  много.  Но  не  хватало  какой-то
изюминки, чего-нибудь такого, что могло расшевелить зрителя, пощекотать  ему
нервы. И вот она, кажется, появилась...
   - Надо найти русского следователя, который давал нам интервью.  Старкова.
Он, кажется, говорил, что Иванов проявит себя. Он оказался прав!..
   Старкова нашли и поставили перед объективом видеокамеры.
   - В прошлый раз вы сказали, что Иванов обязательно должен совершить новое
преступление. И скоро совершить.
   - Говорил, - согласился Старков.
   - Вы оказались правы! Он убил трех человек!
   - Конечно, прав, - не стал скромничать Старков. - Я хорошо  знаю  его.  Я
настроился на него. Иванов не может  не  убивать,  он  -  идеальная  машина,
созданная для убийства. Это его призвание, его работа, его хобби. Вряд ли он
переключится на разведение гладиолусов или кулинарию.
   Французы дружно засмеялись.
   - Что вы можете сказать о его новом преступлении?..
   Теперь Старков знал, что от него хотят услышать французские киношники. Им
необходимо продолжение интриги. Им требуется многоточие.
   - Да,  он  убил  еще  трех  человек,  -  кивнул  в  объектив  видеокамеры
отечественный Шерлок Холмс. - Но  три  жертвы  -  это,  смею  вас  заверить,
немного. Это не масштаб Иванова. Что такое три  трупа  для  преступника  его
уровня - так, семечки. Я расследовал не одно совершенное им  преступление  и
могу со всей ответственностью заявить, что это  преступление  не  более  чем
разминка перед чем-нибудь более серьезным. Как  настоящий  профессионал,  он
понимает, что тот, кто хочет оставаться в форме, должен  тренироваться.  Как
пианист, который каждый день должен играть  гаммы.  Как  балерина,  которая,
если не постоит у станка хотя  бы  три  дня,  не  сможет  исполнить  сложный
пируэт...
   Поучаствовав  в  двух   десятках   телевизионных   и   радиошоу,   бывший
следователь-?важняк? Старков насобачился говорить красиво.
   - Так вы  хотите  сказать,  что  убийство  трех  человек  для  него  лишь
тренировка? - поразились французы.
   - Именно так, - кивнул Старков, - Для того чтобы  не  разучиться  играть,
надо играть. Для того чтобы не  разучиться  убивать,  надо  убивать!  Именно
поэтому он берется за выполнение столь простеньких заказов. Он  поддерживает
себя в форме!
   Это было сказано здорово - убивать людей ради того, чтобы  не  разучиться
их убивать. Это французам понравилось.
   - Уверен, что это дело было для него проходным. И не  сегодня  завтра  мы
услышим о нем снова, - уверенно заявил Старков. - Голову даю на отсечение.
   Последняя фраза вызвала новый  всплеск  оживления.  Шутки  про  отсечение
головы во Франции всегда имели успех.
   - То есть вы думаете, что он не станет прятаться после этого  убийства  и
что он пойдет на новое преступление? - все же переспросили  французы,  чтобы
усилить концовку интервью.
   - Я не думаю - я знаю, - заверил их  бывший  следователь-?важняк?.  -  Он
вышел на охоту, и, значит, никто не может себя чувствовать  в  безопасности.
Не вы, не я - никто! Иванов на свободе, Иванов  среди  нас.  Рядом  с  нами.
Может быть, именно в  эту  минуту  он  выбирает  очередную  жертву.  Вернее,
несколько жертв. Потому что одной ему будет мало. И  трех  -  мало!  Матерый
волк никогда не убивает одного барана, даже когда  ему  нужен  для  утоления
голода только один баран, - матерый волк режет целое стадо!..
   Французы выключили камеру и  зааплодировали.  Это  было  именно  то,  что
нужно. Что нужно для успеха фильма - хищник  вышел  на  охоту,  хищник  ищет
новые жертвы. Продолжение следует!..
   И если так получится, что Старков окажется прав и на этот раз!..

Глава тридцать восьмая

   Иванов сидел в кабине  легкомоторного  спортивного  самолета.  Во  второй
кабине, где обычно помещался инструктор.
   На Иванове был  надет  черный  комбинезон  и  такого  же  цвета  жилет  с
множеством карманов. Туловище и ноги  Иванова  были  перехвачены  парашютной
сбруей. На спине закреплен парашют.
   - До места осталось пять минут, - сообщил пилот.
   Под крылом была темнота, в которой то здесь,  то  там  светились  россыпи
электрических огней. Но они не могли разогнать мрак безлунной ночи.  Генерал
Трофимов и майор Проскурин  учли  в  том  числе  и  это  -  в  том  числе  и
астрономические предпосылки, выбрав для проведения операции ночь новолуния.
   Самолет взлетел со спортивной  базы  и  находился  в  воздухе  уже  более
получаса. Но теперь пошел на снижение.
   - Вон они, ваши огни, - сказал пилот. - Впереди, прямо по курсу.
   Огни впереди образовывали правильные геометрические фигуры, в большинстве
своем квадраты и прямоугольники. Это были освещенные фонарями заборы. Нужный
квадрат был крайним слева.
   -  Минута!  -  предупредил  пилот.  Иванов  сдвинул  фонарь   кабины   и,
повернувшись набок, полез грудью на бортик.
   - Не надо, можете не выбираться, - остановил  его  пилот.  -  Я  вас  сам
сброшу. Только не забудьте отстегнуть связь.
   Иванов нащупал провод, идущий к шлемофону, и разъединил штекер.
   - Счастливо! - крикнул пилот.
   Странный какой-то ?диверсант?, еще раз подумал он. Совершенно не  похожий
на диверсанта - какой-то весь не героический, неловкий и нелепый...
   Самолет завалился  на  крыло,  переворачиваясь  в  воздухе  на  девяносто
градусов, а потом еще на девяносто. И полетел  над  недалекой  землей  вверх
тормашками. Влекомый силой земного притяжения, пассажир  выпал  из  открытой
кабины и полетел вниз. Тугой ветер хлестанул его по  лицу,  отбросил  назад,
гася горизонтальную скорость. И тут же маленькая черная фигурка стремительно
полетела к земле.
   - Раз... Два... - посчитал про себя парашютист,  потому  что  именно  так
считал на многочисленных тренировках.
   - Три!
   И дернул кольцо. Парашют раскрылся.
   Парашютиста сильно дернули вверх натянувшиеся стропы, и  ветер  мгновенно
стих. Купол  парашюта  и  стропы  тоже  были  черными  и  потому  совершенно
неразличимыми на фоне ночного неба.
   Ночь была тихая, почти без ветра, и парашют управлялся легко.  Парашютист
тянул на себя ручку управления полетом, регулирующую натяжение купола.
   И парашют увалился вправо.
   Тянул левую ручку и, выбирая слабину, разворачивался влево.
   А потом еще влево.
   И еще...
   Огни приближались, светящиеся геометрические фигуры росли.
   Теперь чуть правее...
   Словно черная парящая, невидимая с земли  птица,  парашют  скользнул  над
поселком, над крышами домов и высокими заборами.
   Еще правее...
   Нужный квадрат стремительно надвигался на парашютиста.
   Он резче заработал ручками управления, выравнивая парашют и направляя его
на крышу дома.
   Под ногами пролетели фонари забора, мелькнул двор.
   Парашютист резко погасил скорость, проехал ногами пару метров по крыше  и
завалился набок.
   Парашют вздулся впереди черным, мгновенно лопнувшим пузырем.  Парашютист,
потянув за стропы, загасил купол.
   Приземление прошло удачно. Никто ничего  не  заметил.  Потому  что  никто
вверх не смотрел. Все смотрели вокруг и смотрели  в  мониторы  отслеживающих
местность видеокамер. Атака с воздуха предусмотрена не была.
   Иванов быстро отстегнул парашют, собрал, связал купол стропами и сунул  в
вентиляционную трубу.
   Где-то там, впереди, был люк, ведущий в дом. Но до  него  еще  надо  было
дойти.
   Иванов надвинул на глаза прибор ночного видения, огляделся.
   Никого.
   Расстегнул один из карманов жилета и вытащил небольшой  пистолет-пулемет,
из другого достал длинный набалдашник  глушителя,  накрутил  его  ну  ствол.
Медленно и бесшумно передернул затвор, досылая патрон.  Теперь  оружие  было
готово к выстрелу. Продел правую руку в специальную петлю. Теперь он мог  не
держать пистолет-пулемет, освободив руку для другой работы. Но мог  в  любое
мгновение,  слегка  взмахнув  кистью,  поймать  его  за  рукоять  и  открыть
стрельбу.
   Но одного только пистолета-пулемета было мало. Настоящий профессионал  не
может полагаться на один ствол: а вдруг в самый неподходящий момент случится
осечка - перекосит патрон или встречная  пуля  покорежит  обойму.  Настоящий
боец предпочтет иметь что-нибудь про запас.
   Из бокового кармана Иванов  вытянул  пистолет,  который  сунул  за  пояс,
пристегнув к  ремню  полуметровым  ремешком,  чтобы  не  потерять.  Поправил
притороченный к левой руке нож. И проверил еще два метательных, которые были
засунуты за воротник. Затянул поддетый под укладку с карманами бронежилет.
   Ну вот теперь порядок!
   Сильно пригнувшись, бесшумно  ступая  на  толстых,  из  мягкого  каучука,
подошвах, Иванов пошел по крыше. Добрался до люка, сунул в замочную скважину
отмычку, покрутил ею в замке.
   Замок не поддавался. А время шло.
   Нет, не получается... Надо действовать по запасному варианту.
   Иванов быстро переместился  в  центр  крыши,  туда,  где  вместо  мягкого
покрытия было сорок квадратных метров стекла.