Потому  что  домик  при  своих  скромных
размерах был безразмерный и был способен вместить десятки  жильцов,  которые
оставались в нем часами, а то и днями.
   Из машин вышли люди. Вышли очень неудачно, окружив и перекрыв  собой  две
выбравшиеся с заднего сиденья первой машины фигуры.
   Интересно, от кого они их загораживают?
   От взглядов камер?..
   Нет, вряд ли. Обнаружить слежку, ведущуюся на таком расстоянии, не зная о
ней, невозможно.
   Но тем не менее они их явно  страхуют!  Причем  внутри  охраняемой,  куда
никто посторонний попасть не может, территории.
   Неужели от своих охраняют? Вернее, закрывают. Закрывают, чтобы  никто  их
не мог увидеть и узнать...
   Это предположение имело смысл проверить.
   На  еще  одном,  соседнем  компьютере  ?Просмотрщик?   отсмотрел   второй
доставленный  ему  сидиром.  Второй  диск  хранил  видеоизображение,  снятое
второй, закрепленной на колокольне церкви камерой. Вторая камера работала на
общих планах - то есть сканировала всю территорию  объекта,  фиксируя  любые
перемещения.
   "Просмотрщик? отмотал изображение до нужного времени.  Снова  увидел  две
миновавшие КПП машины, но теперь на них внимания не обращал,  а  обращал  на
территорию бывшей ракетной части.
   Нет, никаких перемещений. Никто ниоткуда не выходил, никуда не шел  и  из
окон не высовывался.
   Интересно, так было всегда?
   "Просмотрщик? перебрал архивы и нашел интересующий его диск. Дело в  том,
что машины к этому домику подъезжали  не  в  первый  раз.  В  третий  или  в
четвертый раз. И каждый раз картина была та же самая - здоровенные охранники
выпрыгивали из  джипа  и  вставали  живой  стеной,  загораживая  квадратными
спинами привезенных пассажиров.
   Но вопрос сейчас не в них, вопрос в том, что происходило вокруг.
   "Просмотрщик? нашел диск, вставил его в дисковод и нашел нужный эпизод.
   Знакомые  машины  затормозили   возле   шлагбаума,   въехали   внутрь   и
остановились возле домика.
   И снова никого! Ни единой живой души, хотя до  того  и  после  того  были
отмечены довольно оживленные перемещения.
   Отсюда можно сделать вывод, что территорию заранее очищают от посторонних
глаз, запрещая выход из домиков и любые внутренние передвижения.
   А раз так, то привозят не просто гостей, а важных гостей, доступ к  телам
которых разрешен лишь ограниченному числу охранников.
   Так?
   Так!
   Интересно знать, что это за люди, которых не должны видеть даже свои?
   "Просмотрщик? снова вернулся к последнему диску.
   Плотная и очень грамотно  выстроенная  ?толпа?  из  охранников  и  гостей
поднялась на крыльцо.
   Еще раз, но теперь медленней.
   Толпа, еле переставляя ноги, поплыла  по  экрану.  ?Просмотрщик?  пытался
поймать кадр, где можно было бы рассмотреть лица гостей. Но видел лишь спины
и затылки.
   Еще раз...
   Теперь он цедил видеоизображение буквально по кадрам.
   Пожалуй, этот.
   Здесь один из гостей на долю секунды выглянул из-за спины  охранника,  но
из-за плохого освещения, а еще более из-за Скорости  передвижения  его  лицо
?смазалось?. Никаких отдельных черт разобрать было невозможно.
   Разве только общий абрис лица?
   "Просмотрщик?  перетащил  выбранный  кадр  в  фоторедактор  и   попытался
?реанимировать? его. Он менял масштаб, контраст, тональность изображения...
   Но ничего путного добиться так и не смог. Лицо не  желало  выстраиваться,
оставаясь размытым и размазанным по поверхности экрана бесформенным пятном.
   Впрочем, какую-то информацию это пятно все-таки несло.
   Например, более светлая верхняя треть изображения позволяла рассчитать  и
смоделировать  форму  и  величину  лба.  Нижний  абрис  -  определить   овал
подбородка. Расположение теней - рассчитать общий контур ушей и глазниц...
   Немного, но хоть что-то.
   "Просмотрщик? вывел портрет на принтер и описал  его,  отметив,  что  для
проведения  опознания  имеющегося  в   распоряжении   видеоматериала   будет
недостаточно.
   Закрыл и опечатал конверт и передал его по инстанции.
   Передал аналитикам.
   Аналитики, обрабатывавшие весь объем поступавшей из различных  источников
информации, вскрыли конверт, отсмотрели очередную порцию  видеофрагментов  и
сделали соответствующие выводы.
   Аналитики  считали,  что  небольшое  строение,  к  которому  периодически
подъезжают машины, в которое заходят и из которого выходят  люди,  на  самом
деде   не   является   самостоятельным   помещением,   а   выполняет    роль
замаскированного входа в какое-то другое, скрытое от глаз сооружение, вполне
вероятно, что в подземный бункер.  В  доказательство  чего  привели  таблицу
времени входа и выхода из строения людей, которая сильно  напоминала  график
смены часовых. И приложили схему типового проекта  ракетной  пусковой  войск
стратегического назначения, на которой в том самом месте, где стояло искомое
строение, располагался спуск, ведущий в тоннель командного пункта.
   Из чего следовало, что данное строение на отслеживаемой территории  можно
признать наиболее интересным и перспективным.  Что  косвенно  подтверждалось
тем, что из всех обслуживающих ?базу?  работников  туда  имели  доступ  лишь
полтора десятка постоянно друг  друга  сменяющих  людей.  И  что  никого  из
периодически наезжающих гостей туда не водят.
   Кроме редких исключений. К числу которых можно отнести визит трех до  сих
пор не установленных лиц, приезд которых на территорию  базы  сопровождается
принятием особых мер безопасности.
   Отсюда напрашивается вывод об их особой значимости. И в связи  с  этим  о
необходимости  получения  дополнительной  визуальной  или  иной  информации,
которая позволит идентифицировать их личности.
   Но это уже было не  их  умов  дело.  Не  аналитиков.  Их  -  обрабатывать
полученную информацию, увязывать с полученной  ранее,  сравнивать  и  делать
выводы. А как поймать в объектив  лица  неизвестных  визитеров,  которые  не
желают туда попадать, пусть у других голова болит...
   Свое дело аналитики сделали -  на  территории  секретной  базы  вычислили
особо секретную зону, появление возле которой неизвестных лиц  автоматически
причисляло их к разряду наиболее перспективных фигурантов,  на  установлении
их личностей имело смысл сосредоточить особое внимание.
   Погоня вывела охотников на логово. Теперь лишь осталось  узнать,  что  за
зверь там хоронится, поднять его с лежки и...

Глава тридцать четвертая

   Все были на месте, так что можно было начинать.
   - Нам поручили важное дело! - сказал Иван Иванович своим подчиненным. Его
подчиненными были генерал и майор. Генерал Трофимов и майор Проскурин. - Нам
нужно... ну это, прибирать, что ли?..
   Генерал с майором ухмыльнулись. Про себя.
   - То есть я хотел сказать ?почистить?. Да - почистить! Нам - почистить...
   Не нам, а вам, хотел было сказать майор Проскурин, но  промолчал,  потому
что начальникам, согласно Уставу, перечить нельзя.
   - Какие у вас предложения?
   Командир из Иванова был не очень - как из поноса пуля. Он  не  знал,  как
держать себя, как говорить  и  что  говорить.  Ну  ничего,  не  боги  горшки
обжигают. Это дело наживное.
   - Ну чего теперь делать-то будем? - почти жалостливо спросил Иванов.
   - Обычно первым свои  предложения  высказывает  вышестоящий  командир,  -
заметил майор Проскурин.
   - Я, что ли? - переспросил Иванов.
   - Так точно - вы. У вас есть какой-нибудь план?
   - План?.. Ну да, конечно, есть, - довольно бодро ответил Иванов.
   Генерал с майором с большим интересом приготовились слушать.
   - План будет такой... Надо найти там рядом кафе или ресторан  и  посадить
того, кто это будет делать, за крайний столик. Когда  этот,  ну  как  его...
объект будет выезжать из гаража, надо будет позвонить по телефону...  Только
очень важно, чтобы он заранее заплатил официанту! - отметил  Иванов,  подняв
вверх  указательный  палец.  И  добавил  слышанную  им  в  каком-то  военном
кинофильме фразу:
   - Обращаю на это ваше особое внимание!
   Генерал с майором ошалело переглянулись. Они никак не могли понять, то ли
их новый начальник издевается над ними, то ли говорит всерьез...
   - Но там нет поблизости кафе, - сказал майор Проскурин.
   - Как нет? - расстроился Иванов.
   - Там вокруг жилые дома. Кроме того,  у  него  несколько  машин,  которые
выезжают одновременно, так, чтобы нельзя было узнать, в какой он находится в
данный момент.
   - А что же тогда делать? - совершенно растерялся Иванов.
   - Наблюдать за  домом  и  подходами,  собирать  информацию  о  привычках,
контактах и маршрутах объекта и его близких, искать среди охраны и  прислуги
потенциальных информаторов, - изложил майор  типичный  набор  первоочередных
действий. - А главное, думать.
   - Ну хорошо, я согласен - думайте, - согласился Иванов.
   - А почему мы, а не вы? - не удержавшись, спросил генерал Трофимов.
   - Ну вы же мои подчиненные... - промямлил Иванов. Вот гад!
   - А если мы откажемся? - спросил генерал.
   - Тогда я... Тогда я скажу, что вы не  хотите  выполнить  мой  приказ,  -
ответил Иванов - И что мы из-за вас ничего не сделаем!
   Это был удар ниже пояса. Жалобы Петру Петровичу могли  выйти  боком.  Еще
каким боком!..
   Генерал стиснул зубы.
   Быстро он привыкает к своей новой роли. Если так  дальше  пойдет,  то  он
скоро  станет  гонять  их  по  плацу,  как  новобранцев,   обучая   строевой
подготовке!..
   - Хорошо, мы попробуем что-нибудь придумать, - пообещал генерал.
   Но  Иванову  не  понравилось,  что  он  сказал.  Не   понравилось   слово
?попробуем?. Он действительно быстро вживался в роль командира.
   - Что значит ?попробуем?? - возмутился он, - Я обещал все  сделать  через
неделю!
   - Но это нереальные сроки, - возразил генерал.
   - Как нереальные? - начал свирепеть Иванов. - Я же обещал!  Значит,  надо
сделать! Меня, когда на аварии вызывали котлы чинить, не спрашивали, сколько
я хочу их делать!..
   - Ну хорошо, - сдался генерал. - Через неделю.
   Но Иванову этого уже было мало.
   - Как нужно говорить в армии, когда вы согласны? - вдруг спросил он.
   - В армии? - удивился генерал. - Нужно говорить - есть!..
   - Ну вот и говорите,  -  потребовал  Иванов.  И,  видно,  снова  вспомнил
какой-то фильм. - Совсем распустились тут... в тылу!
   Обалдевшие генерал Трофимов и майор Проскурин  глядели  на  не  на  шутку
разбушевавшегося Иванова и только диву давались - откуда что берется.
   - Будете докладывать каждый день  лично  мне!..  Да,  кажется,  это  была
киноэпопея ?Освобождение?.
   - Мы должны выполнить приказ любой ценой!..
   А Иванов говорил, по всей видимости, за маршала Жукова.
   - Я не позволю вам сорвать операцию! Вы мне головой ответите...
   Подчиненные невольно подобрались. Дальше шли слова про трибунал,  Ставку,
Сталина и про то, что позади Москва. Эти слова были  не  в  тему,  и  Иванов
скис.
   - У меня все, - произнес  он  заключительную  цитату  из  Жукова.  -  Все
свободны.
   - Разрешите идти? - четко проговаривая слова, спросил генерал Трофимов.
   - Что? Ах да, идите.
   - Есть! - одновременно сказали генерал с майором.
   А про себя сказали... Про себя такое сказали!.. Ну Иванов!..  Чтоб  этого
Иванова!..

Глава тридцать пятая

   Юрий Антонович пил горькую. Он тоже узнал про Иванова. Узнал, что  Иванов
в России и что пристрелил на улице Мичурина трех человек.
   Но Юрия Антоновича меньше всего волновали те три покойника. Ему  не  было
дела до других, его волновала его судьба! Он  не  верил  в  то,  что  Иванов
вернулся в Россию просто так, он был уверен, что тот вернулся за ним! Именно
за ним!
   А раз так, то его дни сочтены!
   Ну как тут не запить?
   И он запил. Начал  с  дорогих  французских  коньяков,  кончил  водкой  из
ближайших ларьков, за которой бегали люди из его охраны. Потому что  не  все
ли равно, что пить, если пить не для поддержания знакомства или  веселья,  а
чтобы забыться!
   - Давай сбегай по-быстрому к остановке,  -  будил  он  в  два  часа  ночи
кого-нибудь из челяди.
   - А что покупать?
   - Что угодно, лишь бы покрепче. И ?спикере? какой-нибудь.
   Юрию Антоновичу приносили  очередную  бутылку,  он  сковыривал  пробку  и
глотал крепленую  муть  прямо  из  горла,  закусывая  высохшим  от  старости
батончиком.
   - Чего это он? - удивлялась его охрана. - Совсем крыша поехала! Если  так
приспичило выпить, мог бы в ночной клуб съездить. При таких-то деньжищах!
   Слугам  было  трудно  понять  барина,  дующего  из  горла   сомнительного
происхождения пойло. Они не понимали, что  он  пьет  не  для  кайфа,  а  для
анестезии сознания.
   Но водка помогала плохо. Водка не избавляла от страха. От  гипнотического
страха, который испытывает травоядное животное перед питающимся ею хищником.
Иванов в этой пищевой цепочке был хищником, Юрий Антонович - жертвой.
   - Давай сбегай еще, - просил он. - И вот что еще, притащи  сюда  девочек.
Только не одну, а много.
   Юрий  Антонович   надеялся   заглушить   мешающий   ему   жить   инстинкт
самосохранения другим, не менее сильным инстинктом - инстинктом размножения.
   - Да где же я их возьму в такое время? - удивлялся охранник.
   - Где хочешь, там и возьмешь? А если не найдешь, то я тебя вместо них!
   От в дым пьяного и, кажется, свихнувшегося  хозяина  можно  было  ожидать
чего угодно. Можно было ожидать и того, что он начнет пользовать охрану  как
проституток.
   - Хорошо, сделаю.
   По-быстрому найденные девочки были примерно такими же,  как  купленная  в
ближайшем киоске водка, - сомнительного происхождения.
   - Здравствуйте, девочки! - радостно приветствовал их еле стоящий на ногах
владелец особняка. И сразу лез целоваться.
   Девочки визжали и для порядку,  но  так,  чтобы  не  уронить  качающегося
кавалера, отбивались.
   - И-дем-те в спальню, - предлагал Юрий Антонович.
   И, как ему казалось, тащил девиц за собой. Хотя на самом деле его  несли,
подхватив под руки, они.
   В спальне он быстро, как водку из горла, употреблял девиц по назначению и
засыпал.
   Но скоро просыпался. От страха просыпался. Потому что ему снился  Иванов,
который хватал его за горло и душил.  Или  гнался  за  ним  с  окровавленным
топором, а Юрий Антонович никак не мог от него убежать, потому что его  ноги
приклеивались к полу...
   Он просыпался и долго лежал среди обложивших его голых девиц, не в  силах
прийти в себя от только что виденного кошмара.
   Инстинкт самосохранения был сильнее желания продолжить свой род.
   - Гоните их к чертовой матери! - приказывал  он  охране.  -  И  принесите
водки.
   Испуганных девиц выставляли вон, всучив пару сотен долларов. И  бежали  в
ларек...
   Но однажды на Юрия Антоновича  снизошло  озарение.  В  туалете  снизошло,
когда он стоял на коленях перед унитазом. То ли водка в этот раз попалась уж
совсем ?левая?, то ли он допился до такой  степени,  что  организм  перестал
принимать алкоголь, но только ему стало плохо. Так плохо, что  не  передать.
Он то сидел на импортном за штуку баксов санфаянсе, то стоял  перед  ним.  А
потом снова сидел.
   Испуганная охрана вызвала ?Скорую помощь?. Страдальцу промыли  желудок  и
поставили капельницу.
   - Я буду жить? - тихо спросил перепивший пациент.
   - Нет, если будете продолжать в том  же  роде,  -  щелкнул  себя  по  шее
пальцем врач.
   Умирать от водки  было  менее  обидно,  чем  от  рук  Иванова,  но  могло
случиться раньше, чем если от рук.
   - У вас что, горе какое-то случилось? - спросил врач.
   - Случилось,  -  кивнул  белый  как  смерть  пациент.  -  Вернее,  должно
случиться.
   - Ну так развейтесь - в театр сходите, съездите куда-нибудь.  Все  лучше,
чем пить, - посоветовал врач.
   Съездить...
   А может, действительно  съездить?..  Вернее,  уехать  отсюда  к  чертовой
матери!  Совсем!  Сбежать  куда-нибудь  на  далекие  острова,  жениться   на
аборигенке и заделаться местным жителем. Хрен он тогда где его найдет!
   Конечно, бизнес... Если уехать отсюда больше  чем  на  месяц,  то  бизнес
начнет хиреть, быстро сойдет на  нет,  и  он  станет  таким  же,  каким  был
несколько  лет  тому  назад,  -  станет  нищим...  Управлять  делами  оттуда
невозможно, так как конъюнктура рынка постоянно  меняется.  Перепоручить  их
кому-нибудь другому - то же самое, что бросить.  Все  разворуют,  а  что  не
смогут - пустят по ветру. Нет, настоящий бизнес возможен только там, где  ты
находишься.
   Именно поэтому он никогда не думал о бегстве.
   Но то было раньше. Когда он еще не знал, кто такой Иванов, и  не  знал  о
партийном золоте. А теперь...
   Теперь он знает, на что способен Иванов, и знает, что он в России...
   Так, может, дьявол с ним, с делом! Жизнь дороже  денег!  В  конце  концов
можно работать таксистом где-нибудь в Бразилии. Лучше  быть  там  таксистом,
чем здесь покойником!
   Может, так?
   Юрий Антонович приободрился.
   Что это он нюни распустил? Не все еще потеряно, особенно если выбирать не
Европу, а какую-нибудь африканскую  или  южноамериканскую  глушь.  В  Европе
Иванов его найдет - вон он как во Франции резвился, -  а  вот  дальше  пусть
попробует.
   Только надо уходить быстро и тихо,  никак  не  выдавая  своих  намерений.
Магазины,  склады,  производство  продать,  конечно,  не  удастся,  придется
бросить. Дома, квартиры, машины тоже. Продажа фондов, недвижимости и дорогих
вещей может выдать его с потрохами. То есть большая часть нажитого пропадет.
   Сколько у него есть свободной наличности?..
   Тысяч сто пятьдесят - двести? То есть практически ничего. Для  жизни  там
ничего.
   То есть, значит, все-таки таксистом...
   Но если срываться не завтра, то можно попытаться вытащить из  дела  часть
оборотного капитала,  перевести  его  в  какой-нибудь  зарубежный  банк  или
наличность и...
   Юрий  Антонович  нашел  выход.  Точно  такой,  какой  находят  травоядные
животные, учуявшие вышедшего на охоту хищника. Он  собрался  бежать  -  куда
угодно, лишь бы подальше от острых зубов идущего за ним по пятам зверя!..
   Но Юрий Антонович, кроме того, что  был  ?травоядной  жертвой?,  был  еще
бизнесменом и поэтому, пускаясь наутек, пытался прихватить с  собой  деньги.
Безусловный  рефлекс  -   сохранение   жизни   -   оказался   слабее   вновь
приобретенного условного рефлекса - желания спасти свои деньги.
   Заяц-русак, олень, степной суслик на его месте спасались бы бегством,  не
думая ни о чем другом! Спасались бы как есть, налегке, не пытаясь тащить  за
собой гнездо, лежку или корм. Бежали бы без оглядки...
   Юрий Антонович не побежал без оглядки. Он побежал с оглядкой.
   На чем и сгорел...

Глава тридцать шестая

   На полу стоял большой деревянный ящик. В ящике был насыпан мелкий, хорошо
просеянный песок. Причем  насыпан  неравномерно,  где-то  холмиками,  где-то
ямками. На холмиках и в ямках тоже стояли склеенные из картона домики. Очень
похожие на настоящие домики, потому что с дверями, крылечками и  небольшими,
затянутыми  целлофаном  оконцами.   Дома   были   окружены   сделанными   из
выструганных палочек изгородями и  воткнутыми  в  песок  веточками,  которые
должны были изображать кусты и деревья. От одного бортика  ящика  к  другому
шла выложенная пластмассовыми квадратиками  дорога.  Вдоль  нее  вертикально
стояли вбитые ?в грунт? карандаши, изображавшие осветительные фонари. И были
две ярко раскрашенные будочки автобусных остановок.
   Конечно, весь этот огород можно было не городить, а просто развернуть  на
полу  карту-десятиметровку,  составленную  на  базе  сделанного   с   высоты
километра аэрофотоснимка. Ну или создать  на  компьютере  трехмерную  модель
местности.  Но  заказчик  плохо  ориентировался  в  картах  и   не   жаловал
компьютеров. Ему  желательно  было  все  увидеть  как  есть,  в  максимально
приближенном к натуральному виде. Для чего пришлось колотить ящики,  таскать
песок и резать картон.
   - Вот здесь объект и обитает, - сказал майор Проскурин.
   - Здорово! - восхитился Иванов, в котором