дура. Но если средства позволяют, то почему бы и нет?
  Голдвин уже многое разузнал о Федоре: кто он, откуда, как и почему
оказался в Швейцарии. Сдавать его властям не входило в планы Годдвина,
опытного резидента ЦРУ. Он продолжал завоевывать доверие Федора Пятницкого.
  - Так что же вы скажете о приобретении жилья? - настаивал Федор.
  - Вы говорите о вилле? - уточнил юрист.
  - Да, о вилле, купленной на имя жены. Сколько времени займет оформление?
  - Трудно сразу сказать, - уклонился от прямого ответа Годдвин. - Есть
много подводных камней, которые придется обойти. Нужно время.
  Он протянул Федору свою визитную карточку.
  - Позвоните мне через два дня. Надеюсь, я смогу ответить на все ваши
вопросы.
  - Хорошо, - согласился Федор.
  - Я представлю вам общий счет, чтобы не мелочиться! - с улыбкой ответил
Голдвин. - Если будете покупать машину, обратитесь за советом к Эрвину.
  - Кто это такой? - не понял Федор.
  - Ваш таксист! - удивился Голдвин. - А он вам разве не представился?
  - Нет, не удосужился! - нахмурился Федор. - И денег не берет.
  - Значит, очень вы ему понравились! - рассмеялся Голдвин. - У него это
изредка бывает. Ностальгия по России. Хотя он родился то ли во Франции, то
ли еще где и ни разу в России не бывал. Говорят, что ампутированная
конечность и через двадцать-тридцать лет вдруг начинает сильно болеть,
хотя, по большому счету, болеть вроде нечему.
  Голдвин встал из-за стола и протянул Федору руку для прощания.
  - Я постараюсь вам помочь!
  - Буду очень признателен вам! - крепко пожал протянутую руку Федор,
отметив, что рука у старика "железная".
  Франсуа о чем-то оживленно болтал с таксистом.
  - Эрвин предлагает купить "мерседес", - сообщил он подошедшему
Федору. - Говорит, что это самая прочная машина.
  - Да, это так, поверьте мне, - подтвердил таксист и осведомился: - Куда
поедем?
  - Пусть Франсуа командует! - предложил Федор. - Ольга отпустила нас
погулять.
  - Тогда на улицу Корратери! - понял Эрвин. - Там ведь не только на театр
оперы и балета можно полюбоваться. В районе улицы Корратери образовался
целый музыкальный центр: кроме театра оперы и балета, там построены
концертный зал "Виктория-холл", консерватория. А недавно и кабаре
"Мулен-Руж" соорудили, где полуголые красотки канкан отплясывают, сверкая
замечательно красивыми попами... И ногами! - добавил он смущенно.
  - Когда-то улица Корратери служила местом торговли лошадьми, - стал
рассказывать Франсуа, - и здесь же располагались многочисленные
кузницы, горели горны, всюду подковывали лошадей, чинили рессоры карет.
Но, очевидно, превращение Золушки в принцессу началось после того,
как в восемнадцатом веке знатный женевец Буассе-Бутилон нашел в развалинах
старой кузницы нечто, похожее на скрипку. Он отдал ее
реставраторам-мастерам, те бережно ее восстановили, и оказалось, что эта
скрипка работы самого Страдивари. Можно только предположить, как она
попала в эту кузницу: очевидно, Страдивари, чья карета развалилась, когда
он проезжал мимо этих мест, испытывал денежные затруднения и за ремонт
кареты, за подковку лошадей заплатил кузнецу, любителю-музыканту, вместо
денег скрипкой. Так, с легкой руки хорошего музыканта Буассе-Бутилена
улица Корратери постепенно и превратилась в музыкальный центр Женевы.
  Приехав на улицу Корратери, Федор с удовольствием осмотрел здание
великолепного театра оперы и балета и другие здания музыкального центра,
но от покупки билетов в кабаре "Мулен-Руж" отказался, несмотря на
предложение Франсуа сходить туда, так как неизвестно еще, попадет ли Федор
когда-нибудь в Париж, а в женевском "Мулен-Руж" ничуть не хуже.
  - Ольга разрешила мне только выпить! - пошутил Федор, оправдывая
свой отказ.
  Какая-то птичка, совершенно не известная Федору, мелькнула почти мимо его
лица и села неподалеку.
  Федор хотел спросить у Франсуа, что это за птица, но Франсуа сам уже
обратил внимание на нее:
  - Смотри! - удивленно воскликнул он. - Снежный вьюрок! Что это он
залетел в город. Наверное, кто-то держал его в клетке, а он улетел.
  - А в городе он не живет? - спросил Федор.
  - До сей минуты не видел! - сознался Франсуа. - Дроздов видел, пищух,
стрижей, клушиц. В горах видел беркутов, в лесу глухарей. По берегам рек и
озер живут еще чайки. А вьюрков я видел лишь в горах.
  - А в лесах какая-нибудь живность водится? - поинтересовался Федор. -
Между прочим, я охотник! И неплохой, - похвалился он.
  - Водится, водится! - успокоил его Франсуа. - Есть серна, заяц-беляк,
куница, лисица. В горах водится каменный козел. А если ты к тому же
и рыбак, то к твоим услугам форель, сиг, хариус. Это из самых вкусных рыб.
Я-то рыбак! - сообщил он.
  - Я тоже рыбак! - обрадовался Эр-вин. - Как говорится: "Рыбак рыбака
видит издалека"!
  - Слушай! - удивился Федор. - А почему ты - Эрвин?
  - У меня мама немецкоговорящая швейцарка, - пояснил Эрвин. - А
доля отцов - всегда соглашаться с тем именем, которое выбирает мать.
  Стемнело сразу, и зажглись фонари. Запахи цветов пьянили, вызывая легкое
головокружение.
  В центре города, там, где Рона вытекала из Женевского озера, Федор обратил
внимание, что под одним из мостов, перекинутых через Рону, построена
плотина, а на самом мосту здание электростанции.
  Франсуа охотно сообщил в ответ на вопрос Федора:
  - Это первая в Женеве электростанция на мосту Пон-де-ля-машин. Ты видишь
в плотине старинные люки? Когда глетчеры в жаркие дни начинают усиленно
таять, эти люки поднимаются старинными цепями.
  - А что такое глетчеры? - не понял Федор.
  - Рухнувшие в воду Роны куски ледника с гор, - пояснил Франсуа. - Их
много бывает там, где Рона впадает в Женевское озеро.
  - Говорят, что Рону переплыть нельзя, - сказал Федор.
  Эрвин лишь улыбнулся.
  - Рону переплыть нельзя лишь после того, как в нее впадает река Арва,
коварная и непостоянная. Вот тогда Рона становится столь стремительной,
что и на лодке ее пересечь невозможно, сносит.
  - Еще Юлий Цезарь, чтобы предотвра-а тить вторжение галлов в пределы
Римской империи, разрушил мост через Рону.
  - Римляне были мастера разрушать! - засмеялся Эрвин.
  - Почему же! - не согласился Франсуа. - Какой акведук они построили!
Остатки его, километров одиннадцать, еще сохранились. Это было в эпоху
римского господства, когда городом управлял Юлиус Броккус Валериус Бассус.
  - И куда доходил этот акведук? - поинтересовался Федор.
  - Заканчивался он возле Женевской крепости, - сказал Франсуа. - А уж
оттуда по керамическим трубам вода шла в бани, в дома именитых граждан
Женевы и в фонтаны, откуда брали воду неименитые граждане. Лишь в начале
двадцатого века под Женевой на глубине от сорока до шестидесяти метров
обнаружили водоносные пласты.
  Эрвин не спеша вел машину по набережной, чтобы Федор мог полюбоваться
вечерней Женевой.
  Неоновые трубки высветили красным название: "Казакова"!
  - Казакова! - прочитал Федор. - Тот самый соблазнитель?
  - Да, - подтвердил Эрвин. - Шпион, авантюрист и развратник.
  - Поэтому и светится красным, как фонарь на улице публичных домов в
Роттердаме, - рассмеялся Франсуа. - Протестантская Женева открыла кафе
"Казакова" именно на том самом месте набережной, где стоял дом, в котором
Казакова в 1750 году трахнул двух сестер Елену и Гедвигу, племянниц
женевского пастора.
  - Тогда таких кафе должно быть по несколько штук в каждом старом городе! -
заметил Федор. - Особенно в Петербурге. Насколько мне известно, Казакова и
туда добрался.
  - Но ни одна столица не воздвигла памятного знака шпиону и развратнику! -
поведал Франсуа. - Только Женева не постыдилась заработать на Казакове.
  - Почему? - удивился Федор.
  - Потому что Казакова в восьмом томе своих двенадцатитомных мемуаров
подробно описал обольщение двух сестер, как он их трахал и в каких позах.
  - "А из зала кричат: "Давай подробности"! - грустно произнес Федор.
  - Это откуда? - спросил Эрвин. - Что-то очень уж знакомое.
  - Строчка из песни Галича! - ответил Федор. - Кто только не жил в Женеве,
оказывается: от философов века до тра-халыциков века.
  - Философы тоже бывают разные! - заметил Франсуа. - В Женеве создал свое
учение и Фридрих Ницше. И этим учением впоследствии воспользовались,
взяли на вооружение немецкие фашисты. Человеконенавистническая теория о
превосходстве нордической расы над другими неполноценными народами создана
на основе учения Ницше. Здесь есть кинотеатрик, где крутят фильмы прошлых
лет. Я однажды
попал на западногерманский фильм, если не ошибаюсь, под напыщенным
названием. "По ту сторону добра и зла". Фильм этот о Ницше. Так вот авторы
этого фильма утверждают, что личная жизнь философа была грязна и страшна,
как и его философия.
  - Роскошный город! - заметил Федор. - Может себе позволить давать приют
всем, невзирая на их убеждения, да еще впоследствии гордиться этим.
  - То, что роскошный, ты абсолютно прав! - заметил Франсуа. - Это слово
употребил и Александр Дюма в своей книге "Впечатления и путешествия",
написанной им в 1853 году. "Женева - город роскоши, где все сделано из
золота: цепи, часы, кареты. Три тысячи ремесленников снабжают всю Европу
ювелирными изделиями. 75 тысяч унций золота и 400 тысяч унций серебра
каждый год в их искусных руках меняют свою форму".
  Эрвин остановил машину на площади Молар в центре города. Возвышающаяся на
ней башня выглядела настолько новой, словно ее только что построили. Федор
так ее и воспринял:
  - Построили недавно? - спросил он. - Специально для туристов? В
России тоже стали восстанавливать разрушенное большевиками. Находят старые
чертежи и делают под старину.
  Франсуа расхохотался.
  - С тобой не соскучишься! - заявил он, отсмеявшись. - Эту башню воздвигли
здесь в 1591 году. Но она сохранилась до наших дней лишь потому, что ее
дважды реконструировали. А площадь Молар возникла еще раньше, в 1309 году,
когда здесь появились торговые помещения.
  - А зачем тогда здесь построили эту башню? - спросил Федор.
  Франсуа на минуту задумался.
  - Я думаю, - наконец сказал он, - что здесь стали держать приговоренных к
казни. Дело в том, что площадь Молар в шестнадцатом веке стала местом
казни. Здесь казнили известного ученого-геолога, противника Кальвина
Мигеля Сервета, а также синдика Жана Филиппа и...
  - О боже! - прервал его Федор. - Мы приехали гулять и пить, а после
твоего рассказа тянет в церковь поставить свечку за упокой души.
  - Пожалуйста! - обрадовался Франсуа. - Рядом с площадью Молар находится
церковь Фюстери. Зайдем и поставим свечу за невинно загубленные
души.
  - Ну уж нет! - отказался Федор. - Надо немного развеяться. Раз этого хочет
Ольга.
  - Что хочет женщина, того хочет бог! - сказал Франсуа.
  Эрвин свернул с набережной на узкую улочку и стал лавировать среди машин
и прохожих. Туристы заполнили улицы Старого города, все бары, таверны,
кафе. Прямо на мостовых тут и там стояли десятки столиков, за которыми
пили и ели. Откуда-то доносились звуки музыки, раздавался смех, гомон.
  - Поедем в бар, - предложил Франсуа.
  Когда они пробирались сквозь толпу туристов к входу в бар, Федор
машинально бросил взгляд сквозь оконное стекло и вдруг замер. Он смотрел
на черноволосого официанта, который что-то принес посетителям, сидевшим за
столиком у окна. Он сразу вспомнил хмурого чеченца, приехавшего вместе с
Шамилем на встречу с тремя преступниками и бывшими компаньонами его дяди и
его убийцами.
  Федор отступил от окна. Франсуа сразу заметил это.
  - Кто-то знакомый?
  - Враг! За мной охотятся!
  - Ты не ошибся?
  - Нет!
  - Тогда будем подражать тигру! - сказал Франсуа. - Излюбленный прием
тигра - сделать круг и пойти по следам охотника, чтобы, улучив момент,
напасть на него сзади.
  - Мне это будет трудно сделать! - пояснил Федор. - Уверен, что он
настолько хорошо меня изучил, что я ему по ночам снюсь.
  - Это могу сделать и я! - сказал Франсуа.
  - Опасно! - предупредил Федор. - Эти люди не знают жалости ни к себе, ни
к другим.
  - Я проходил службу во Франции! - открылся Франсуа. - И знаешь, в каких
частях?
  - Откуда?
  - Коммандос! - пояснил Франсуа. - "Зеленые береты".
  - Мне бы пистолет достать! - вздохнул Федор. - Тогда я по-другому
чувствовал бы себя.
  - Достанем! - пообещал Франсуа. - Вместе с временным разрешением на
жительство и удостоверением личности... На сегодня посещение бара
откладывается. Но свое появление в трезвом виде ты Ольге не объясняй
смертельной опасностью. Это они тебя подставили9 - спросил Франсуа.
  - Кто меня подставил, тс уже на том свете, - сознался Федор.
  - Тогда чего же тебе бояться? - спросил Франсуа.
  - Старейшины рода приказали убить меня и всю мою семью, -
пояснил Федор. - Я их законы знаю хорошо. У меня тетка, которая заменила
мне мать, чеченка.
  - Тебе лучше вернуться в пансион, - предложил Франсуа
  - А ты?
  - Я послежу за твоим знакомым. Завтра встретимся, и я обо всем тебе
расскажу.
  Федору ничего не оставалось делать, как повернуть обратно, к машине
Эрвина, и поехать в пансион.
  "Скорее бы Франсуа достал мне новые документы! - подумал он. - Мы бы тогда
тут же сменили местожительство. Наверняка хозяйка пансиона обязана
предоставлять сведения о своих постояльцах в полицию. А я записан по
паспорту мужа Ольги. Бывшего мужа", - поправился он.
  Хозяин бара был давним приятелем Франсуа. Он рассказал, что только вчера
принял на работу официантами двух турок. Хотя ему кажется, что они вовсе и
не турки. У одного на руке татуировка - волчья морда и звезда с
полумесяцем. Видел ее уже, а где - трудно вспомнить. Этих ребят к нему их
земляк привел, Мамед, который поставляет для бара вино из Франции. Франсуа
записал адрес этого Мамеда и, дождавшись за коктейлями и кофе, когда
"турки" закончат работу, проследил их до самого дома.


                                    14

  На следующий же день после отдыха, во время которого Юсуф увеличил
список cвоих любовных побед сразу на трех скандинавок, он со своим
напарником Азма-
дом отправился на работу в кафе, расположенное в Старом городе.
  Хозяин Юсуфу не понравился сразу же. Он первым делом посмотрел не в глаза
Юсуфу, а на его татуировку. Юсуф был уверен, что если бы он посмотрел ему
в глаза, то желания смотреть еще куда-либо у него не возникло бы.
  Работа, правда, была не из трудных, не то что в России, где каждый клиент
заказывает блюдо с купеческим размахом, только успевай таскать и подносить.
  В кафе работа была поспокойнее: немецкие туристы сразу заказывали себе по
несколько кружек пива и любимые бараньи ножки в чесночном соусе. А
французы или швейцарцы брали лишь сухое вино или сидр и дули его целый
вечер, захватывая и добрую часть ночи. А их непьющие жены заказывали себе
кофе с молоком. И все были довольны и счастливы, все веселились до упаду,
шутили беспрерывно, смеялись, некоторые даже пытались петь.
  Но Юсуф не затем приехал в Женеву, чтобы обслуживать веселящуюся,
довольную жизнью и собой западную публику.
  Вернувшись на явочную квартиру, Юсуф заявил Мамеду:
  - Мне нужен адрес, где живет Федор Пятницкий. Ты не забыл?
  - Ащи! Что я могу сделать? - оправды-
вался Мамед. - Не везет, да! Мой полицейский заболел как назло.
  - Ащи Пятницкий? - разозлился Юсуф. - Ты что, дурак? У него даже
паспорта своего нет с собой. Ты разве не знаешь, под каким именем он
выбрался из России? Не испытывай моего терпения!
  - Извини-подвинься! - обиделся Мамсд. - Я тебе разве сказал, что
спрашивал Пятницкого?
  - А что такое: "не зафиксирован Пятницкий?" - насмешливо спросил Юсуф. -
Слова какие выучил, иностранные.
  - Ащи, говорим, да! - замахал руками Мамсд. - Я говорю - "Пятницкий",
подразумеваю - мужа его женщины...
  - "Мы говорим - Ленин, подразумеваем - партия, мы говорим - партия,
подразумеваем - Ленин"! - засмеялся Юсуф. - Это мы уже проходили в школе.
Больше не надо. Верно я говорю, Азмад?
  - Ты прав, учитель! - сразу же откликнулся Азмад. - Я о другом думаю!
  - Тихо! Чапай думает! - пошутил Юсуф.
  - Шутки в сторону! - серьезно сказал Азмад. - Мне показалось, что за нами
следили.
  - Кто? - удивился Юсуф. - И почему ты только сейчас говоришь об этом,
ослиная твоя голова.
  - Я не знаю кто, - ответил Азмад, словно не слыша оскорбления Юсуфа. - Но
я знаю одно, мне это не нравится. А понял я это только сейчас. Утром мы с
тобой очень устали, работали все-таки.
  - Понимаю! - насмехался Юсуф. - Подумал и решил! А с чего ты решил,
объяснить можешь?
  - Могу - упрямо гнул свое Азмад. - Это такси за нами ехало всю дорогу. Не
верю, что так рано из одного района в другой кому-то еще понадобилось
поехать.
  - Я не помню, чтобы кто-нибудь еще останавливался на нашей улице, -
сказал Юсуф.
  - Он остановился за углом! - ответил Азмад. - Значит, мог подсмотреть,
где мы живем.
  - Ты его разглядел? - угрожающе произнес Юсуф.
  - Нет! - признался Азмад. - Он сидел в глубине машины.
  - Хотя бы номер такси запомнил? - презрительно спросил Юсуф.
  Он злился лишь потому, что сам не обратил внимания на эту машину, а должен
был как старший и более опытный.
  - Запомнил! - ответил Азмад.
  Юсуф искренне обрадовался. Упоминание о такси натолкнуло его на интересную
мысль.
  - Нам придется съездить в аэропорт, - неожиданно перевел он разговор, -
как он называется...
  - Куантрен! - подсказал Мамед.
  - Да! - продолжил Юсуф. - И попробовать найти того таксиста, который вез
Федора Пятницкого в день его приезда.
  - А если они на автобусе поехали? - спросил Мамед.
  - Куда? - презрительно спросил Юсуф. - На кудыкину гору, хворост
ломать, тебе жопу драть? Это так говорила моя соседка по двору, одна
русская.
  - Уже забыл, как соседку звали? - засмеялся злорадно Мамед.
  - А зачем я должен ее помнить? - презрительно ответил Юсуф. - Мы все равно
не сегодня, так завтра всех русских выселим из Чечни или вырежем всех! А
ты разве спрашиваешь у барана, когда его режешь, "как тебя зовут"?
  И он злобно расхохотался, так ему понравилась собственная шутка. Остальные
охотно поддержали его, эта тема была любезна им всем одинаково.
  Но упоминание о резне почему-то сразу же убедило Мамеда в целесообразности
такой поездки.
  - Верно говоришь! - одобрил он. - Таксист - то что нужно! Он им и адрес
мог лодсказать, где на первое время остановиться.

  - А когда мы получим разрешение на временное проживание?
  Мамед думал не более пяти секунд.
  - Я уже отдал бумаги от хозяина кафе и пятьсот долларов.
  - Почему так мало дал? - спросил Юсуф.
  - Половина - до, и половина - после. Ты не бойся, я не дурак. Э!
  - Посмотрим, - заявил Юсуф. - Надо быстрее. Я что, работать сюда
приехал? И этот хозяин кафе мне не нравится. Смотрит и будто хочет что-то
вспомнить.
  - Откуда он может тебя знать? - поспешил успокоить Мамед.
  Он сразу понял, что над хозяином кафе нависла угроза, но терять один из
источников своего заработка не хотел.
  - Не знаю, - ответил Юсуф. - Одно время меня часто показывали по
телевизору рядом с Дудаевым.
  - Это же было давно.
  - Ладно, - закрыл неприятную тему Юсуф. - Я думаю, нам придется съездить
в аэропорт и порасспрашивать таксистов.
  У таксистов хорошая память. Но никто не помнил, что отвозил в город
русских молодых супругов с маленьким ребенком. Юсуф соврал, что он друг
этих русских, но не смог их встретить, так как поздно получил телеграмму.
  - Может, этот таксист болен? И сегодня его здесь нет, - подсказал Азмад.
  - Эрвина нет на работе. Возможно, и заболел.
  Где живет этот Эрвин, никто не знал, но номер его машины выяснить удалось.
На обратном пути Юсуф спросил Мамеда:
  - Твой полицейский пьет?
  - Еще как! - ответил Мамед.
  - Пойдешь к нему в гости!
  - Но он меня не приглашал, - удивился Мамед.
  - Когда человек болен, он рад и непрошеному гостю! - сказал Юсуф. - Тем
более что ты единственный мусульманин, который пьет спиртное.
  - Сам недавно пил! - буркнул недовольно Мамед.
  - Что было - позабудь! - вещал Юсуф. - Новая жизнь настала. Мы
больше не будем подражать этим пьяным св