расоте, ищет очередную жертву, подготавливает почву для очередной
любовной победы. Алла даже и не подумала, откуда может быть этот статный,
интересный мужчина. Много их ходило по разным делам по коридорам
уголовного розыска, и ни один из них не оставался равнодушным к ее яркой
красоте.
  "И этот такой же кобель!" - подумала она равнодушно.
  Ей быстро удалось выполнить поручение Юсуфа. И хотя ей казалось, что ее
тело все еще находится в объятиях этого страстного дикаря, она думала о
том, что он должен заплатить ей за добытые сведения гораздо больше
обещанного.
  "Эти сведения для Юсуфа на вес золота! - решила она. - Вот пусть и платит
столько, сколько я скажу".
  И, довольная собой, она сделала копию докладной Толстухи, в которой он
подробно описывал события последних дней, закончившихся бегством Федора
Пятницкого с Ольгой в Швейцарию, в Женеву. А Корнилов смотрел ей вслед и
думал: "Надо же, какой магнит! Такая может свести с ума, оставшись холодной
и равнодушной. Небось вьет веревки из своего мужа!" Встретившись с
Толстухой, он прежде всего спросил о ней.
  - Скажи-ка мне, друг, кто такая здесь работает, рыжеволосая с лицом
стервы?
  - Верно сказал, Корнилов!.. - сразу понял Толстуха, о ком спрашивает
его новый приятель. - Чья-то любовница из министерства. Поговаривают, что
"засланный казачок-то". Стараются ее ублажать и не трогать. А главное, не
загружать работой. Но ты вроде по телефону просил меня узнать о другом?
  - Встретил ее в коридоре, - пояснил Корнилов. - Шла в машбюро с делом
Пятницкого. Вот и заинтересовался.
  Толстуха насторожился.
  - И что это, интересно, она делала в машбюро с моим делом? - спросил он
озабоченно, как будто сам себя. - Ладно, выясним!


  - Ты выяснил? - спросил Корнилов о деле, ради которого был направлен сюда
генералом.
  - Мы располагаем лишь копией анонимки, с которой все и началось! - заявил
Толстуха. - Там перечисляется собственность, которой якобы теперь
располагает Федор Пятницкий. Ксерокопию я тебе сделал, можешь взять с
собой.
  - Бутылка за мной! - пошутил Корнилов...


  Алла сняла копию с докладной Толстухи и оформила сдачу дела в канцелярии.
Теперь можно было продумать разговор с Юсуфом, на каких условиях продать
документ.
  "Сначала это нужно хорошенько спрятать. С Юсуфа можно будет взять и все
десять тысяч! - жадно размышляла она. - Смешные мужики! За никчемную
бумажку платить такие деньги! Хотя Федор Пятницкий вряд ли будет доволен.
Ну, да Бог с ним. Его в России нет. Их разборки меня не касаются, если
можно заработать. Да и где Юсуф будет искать Пятницкого? Европа - не
Россия, где все покупается и продается!" - оправдывала она свою жадность.
  Алле был нужен предлог, чтобы, уехав , на время с работы, зайти домой и
спрятать документ.
  С Юсуфом надо держать ухо востро. Утром Алла чуть не потеряла сознание При
виде засохших разводов в подъезде.

  Она не стала заглядывать под лестницу, где лежал труп зарезанного
работника уголовного розыска, которого она не пустила к себе в квартиру.
  Его должны обнаружить послезавтра: уборщица мыла подъезд лишь один раз в
неделю за ту зарплату, что она получала в ДЭЗе.
  Предлога искать не пришлось. Начальник Аллы попросил ее отвезти документы
в министерство. Документы были секретными, и Алла воспользовалась случаем,
чтобы взять табельный пистолет с собой. Она уже считала своими десять
тысяч долларов, а такую сумму необходимо было защищать. Вот здесь оружие и
могло пригодиться.
  Алле выделили машину с шофером. Она быстро съездила в министерство, сдала
под расписку документы, но на обратном пути попросила шофера:
  - Коленька, мне надо на минутку заехать домой! Не сочти за труд.
  Коленька тоже мечтал хоть разок оказаться в постели у "рыжухи", такую
кличку дали ей молодые сотрудники, поэтому не отказал в таком пустяке.
  Не будь Алла так увлечена своими мыслями, она бы, несомненно, заметила,
что от самой конторы за ее машиной неотступно следовала черная "волга".
  Возле дома стояло несколько грузовиков.

  - Придется вам, дорогая Аллочка, пройтись немного пешком, - сказал шофер.
  - Не подъехать!
  - Ладно, жди меня здесь, на углу, - согласилась Алла. - Я не более чем
через минут двадцать-тридцать.
  Она обещающе улыбнулась шоферу и побежала к дому.
  В подъезде Алла столкнулась лицом к лицу с Юсуфом.
  Вскрикнув от неожиданности, она хотела выскочить на улицу. Но путь
преградил Перцев.
  Юсуф протянул Алле долларовые банкноты и произнес резко:
  - Документ!
  Алла пересчитала деньги. Было ровно пять тысяч.
  - А обещанная прибавка за срочность? - напомнила она,
улыбнувшись.
  Юсуф согласно кивнул головой и протянул еще одну пачку, в пять раз меньшую.
  Спрятав деньги в сумочку, где лежала ксерокопия докладной. Толстухи, она
нахально заявила Юсуфу:
  - Этот документ стоит десять тысяч! С тебя еще четыре!
  - Хорошо! - согласился Юсуф. - Но у меня с собой больше денег нет. Отдай
документ, вечером я тебе занесу остальные.
  Алла неожиданно даже для себя выхватила пистолет и сказала:
  - Вечером деньги, утром стулья!
  Тихий хлопок в кармане Юсуфа отозвался болью внизу ее живота. Она не
успела нажать на курок, и Юсуф легко выбил пистолет из ее руки, а когда
Алла упала, спокойно выстрелил из пистолета с глушителем ей в затылок.
  После этого Юсуф открыл сумочку, с которой Алла никогда не расставалась, и
достал из нее ксерокопию и свои доллары.
  - Убери эту падаль под лестницу! - приказал он Псрцеву.
  Сержант привычно потащил труп под лестницу, оставляя широкую кровавую
полосу на загаженном полу.
  - Жадность фраера сгубила! - равнодушно сказал Юсуф, провожая взглядом
тело женщины, которая доставила ему прошедшей ночью ни разу не испытанное
прежде наслаждение.


                                     8

  Федор посмотрел на оживившуюся Ольгу с удивлением и внезапно почувствовал
что-то, похожее на укол ревности.
  - Познакомься, Франсуа! Это мой муж и отец моей дочери. Зовут его Федором.
  - Изменения в личной жизни? - улыбнулся лукаво Франсуа. - Прими мои
поздравления!
  Крепкое рукопожатие Федор сразу оце-
нил. Этот хрупкий на вид Франсуа имел стальные мускулы.
  - Наверное, вы можете говорить и по-английски? - спросил он с намеком. -
Я, к сожалению, не понимаю по-французски.
  Ольга смутилась. Она поняла, что Федор немного приревновал ее к Франсуа.
Но, как ни странно, это было ей приятно.
  - Разумеется! - сразу же согласился Франсуа, легко перейдя на
английский. - Извините, но я не знал, что вы не владеете французским.
  - Это я виновата! - вмешалась Ольга. - Я так обрадовалась, увидев тебя,
что забыла предупредить. У нас сложности в-жизни, Франсуа, мы ни с кем не
можем видеться. И вдруг такая встреча! Ты ведь мне говорил, что мы -
друзья?
  - Друзья, друзья! - подтвердил Франсуа. - И я постараюсь это доказать. Но
сложности, как я понимаю, у вас не финансовые? Кто с такими довольными
лицами покидает один из старейших банков Швейцарии, не может испытывать
денежных затруднений.
  - А что это за Швейцарский банковский союз? - сразу же поинтересовался
Федор. - Солидный? Не разорится?
  - Не, не разорится! - успокоил Франсуа. - Швейцарский банковский союз был
учрежден еще в 1897 году под названием "Базлер банкферайн". В Лондоне его
презрительно назвали "Цюрихские гномы". Но эти "гномы" были одними из тех,
кто превратил Швейцарию, бедную страну Европы, обделенную природными
ресурсами, со скудной землей, удаленную от моря, в одну из самых богатых
стран мира.
  - Да, я слышал, что Швейцария обогнала даже США по уровню жизни, а одно
время занимала даже первое место в мире, - признался Федор.
  - Помогла историческая судьба! - с удовольствием делился своими знаниями
Франсуа. - Когда в течение столетий не испытываешь тягот войны, не знаешь,
что такое разрушение производственного потенциала и массовая гибель
наиболее производительной части населения, то, согласитесь, есть
возможность и разбогатеть.
  - Если к этому еще приложить старание, и умение, и прилежание! - добавила
Ольга. - Из ничего и будет ничего! И еще можно добавить, что Швейцария
прямо или косвенно выигрывала от войн, всяческих потрясений, типа
революций, и других трагических событий в мире. Но это не умаляет ее
достоинств. В прошлом веке она была известна лишь как производитель часов
и сыров, а теперь стала одной из ведущих стран в машиностроении и
химической промышленности.
  - Ну, сыры и сейчас производят еще в большем количестве! - облизнулся
Франсуа. - "Грюйер", "Эмментальский"! Пальчики оближешь! К природным
ресурсам, которыми в избытке обладает Швейцария, чистейшей воде и горному
воздуху шутливо добавляют: "И молоко!" На альпийских и субальпийских лугах
и пастбищах шесть месяцев в году пасутся коровы знаменитых симментальской и
швицкой пород. В горах нежирные сорта сыра заменяют крестьянам хлеб. Варят
сырный суп, а какой вкусный сыр, сваренный в вине?
  - "Фондю"! - вспомнила Ольга. - Устойчивость традиций!
  Они с Франсуа переглянулись и, засмеявшись, в один голос сказали:
  - Чего крестьянин не знает, того он не ест!
  Для Федора эта сторона жизни Ольги была тайной за семью печатями. Но, с
другой стороны, когда она могла ему рассказать обо всем, что с ней
случилось за два года, что Федор был в армии? Бурные события последних
дней не давали ей такую возможность.
  - Может, пойдем в кафе, поговорим, выпьем вина? - предложил Федор.
  - Хорошая идея! - загорелась Ольга. - Поедем в Старый город?
  - Что ж, пожалуй. Я сейчас свободен, - согласился Франсуа.
  - Нас ждет машина, - напомнил Фе-I Дор.
  Франсуа быстро оценил ситуацию:
  - Сколько он берет с вас за целый день? -.Пока что он не взял с нас ни
франка! -
ответила Ольга.
  - В деловой Женеве, которую сделали деньги, не брать за проезд? - выразил
свое удивление Франсуа. - Значит, вы его чем-то привлекли. Уж не твоя ли
красота?
  - А что ты скажешь, если узнаешь, что и юрист, к которому нас этот таксист
возил сегодня утром, тоже не взял с нас ни франка за консультацию?
  - Я скажу: берегитесь! Эти люди имеют на вас определенные виды! Ладно,
поехали с этим альтруистом в Старый город! Там и поговорим обо всем.
  - Сядем рядком - поговорим ладком! - сказал Федор по-русски,
грустно, с ноткой ностальгии.
  Ему действительно вдруг захотелось вернуться в Москву. Но...
  Об этом нечего было и думать.
  Таксист успел разглядеть человека, с которым разговаривали у ворот сада
его знакомые и который стал теперь еще одним его пассажиром.
  "Альфонс!" - решил он и пожелал в душе, чтобы Федор свернул этому
смазливому французику шею при первой же возможности.
  - Куда едем? - спросил он благожелательно.
  - В Старый город! - ласково улыбнулась таксисту Ольга, чем привела его
в такой восторг, что спина его выгнулась, как у молодого.
  Ни дать ни взять: старый конь при звуках боевой трубы.
  - С какой стороны хотите подъехать? - спросил он. - Погулять или водку
пьянствовать будете?
  На Федора это выражение из армейского фольклора не произвело такого
впечатления, как на Франсуа. Тот сразу насторожился и внимательно оглядел
таксиста, будто фотографируя его в памяти.
  - Там, где мраморный фонтан! - пояснила Ольга. - В той части Старого
города есть отличное местечко, где можно посидеть за стаканчиком белого
столового вина "фандан".
  - Значит, с улицы Марше подъедем! - понял таксист.
  Мраморный фонтан перед входом в Старый город с улицы Марше был сооружен
еще в 1857 году в память еще более старого события: последнего военного
штурма в 1602 году, последнего штурма в истории города, удачно отраженного.
  Федор был просто заворожен видом Старого города, или, как его любовно
называют сами женевцы, Сите.
  - Какая красота! - восклицал он.
  - Вот здесь, - стала рассказывать Ольга, - на холме и зародилась Женева,
окруженная высокими каменными стенами с бастионами и редутами. Здесь еще
стоят здания, многим из которых по четыреста-пятьсот лет.
  - Давайте там погуляем! - предложил Федор.
  Они шли по узким улочкам, шириной в полтора-два метра. В один из домов они
даже решились зайти, открыв тяжелую дверь из толстых деревянных блоков, на
которой висел старинный бронзовый молоток, до сих пор исполнявший роль
звонка. И подъезд, и крученая лестница, вьющаяся вверх, были шириной не
более метра. А внутри дома был крошечный дворик-колодец с маленьким
квадратиком синего неба вверху.
  - В домах этих не живут, - пояснила Ольга. - Здесь расположены
правительственные учреждения кантона Женева и города.
  Около мэрии под навесом красовались старинные пушки. Огромные мозаики
рассказывали об истории города: на одной было изображено вступление Юлия
Цезаря в Женеву, на другой - городская ярмарка, а на третьей - прием
городом Женевой из- гнанников-гугенотов.
  Старый город вел совсем не музейную жизнь, скорее, деловую жизнь
правительственного квартала: поток автомашин заставлял многочисленных
прохожих, в основном туристов, испуганно жаться к стенам домов, потому что
тротуары здесь узкие - сантиметров сорок. Бойко работали антикварные и
букинистические магазины.
  - Ты посмотри! - удивился Федор. - Один антик!
  - Да! - подтвердила Ольга. - Здесь почти не продают современных вещей и
книг: все не позднее семнадцатого-восем-надцатого веков.
  Федор залюбовался старинным оружием и рыцарскими доспехами, выставленными
в витрине одного магазина. В другом, букинистическом магазине, изумили
книги в старинных кожаных, сафьяновых переплетах, с застежками из
позолоченного серебра или бронзы, усыпанными драгоценными камнями.
  Рассматривая фасад красивого дома, Федор увидел в открытом окне
второго этажа обворожительное личико молодень- ? кой девушки. Он
приветливо помахал рукой и улыбнулся. Просто так, от хорошего 
настроения. Девушка тоже улыбнулась. 
  - Ты с ума сошел! - шутливо возмутилась Ольга. - При жене заигрывать с
проституткой?! 
  - Не может быть! - удивился Федор. - Проститутки ходят по панели.
  - Может, может! - поддержал Ольгу Франсуа. - В Женеве проститутки не
имеют права открыто предлагать свои услуги. Но все запреты легко обходят.
Вы видите один из способов заманивания клиентов.
  - Что, даже ночью проститутки не шастают? - все еще сомневался Федор.
  - Не шастают! - уверил Франсуа. - Но ночью здесь начинается другая жизнь!
Об этом можно рассказывать часами.
  Федор виновато глянул на Ольгу. Она правильно поняла его взгляд.
  - Повинную голову меч не сечет! - сказала она и так нежно поцеловала
Федора, что у Франсуа от зависти в душе заныло.
  "Теперь понятно, почему Ольга предложила мне быть только друзьями! -
подумал он. - Ее сердце было в России!"
Федор решил перевести разговор на безопасную тему.
  - Неужели здесь дома такие старые, по четыреста-пятьсот лет? - спросил
он у Франсуа. - Выглядят они как новые!
  - Я тебе сейчас покажу дом, один из самых старых! - пообещал Франсуа.
  Он свернул в какой-то переулочек, и через минуту они оказались возле
скромного и очень старого дома, на котором сверкала мемориальная доска.
  Федор сумел прочитать на ней лишь: "Агриппа д'Обинье".
  - В этом доме провел последние годы Агриппа д'Обинье! - стал рассказывать
Франсуа. - Это друг и сподвижник Генриха IV Наваррского.
  - Неплохо иметь такой домик в центре Женевы! Я бы не отказался. Правда,
Гол-двин обещал мне помочь что-нибудь приобрести. Надеюсь, что обещанного
не надо будет ждать три года.
  - Кто такой Голдвин? - насторожился Франсуа.
  - Это тот самый юрист, о котором мы тебе рассказывали, - пояснила Ольга.
  - Пойдем в таверну, посидим, поболтаем, Сашенька уже устала.
  В таверне Ольга заказала белое вино "Фандан", сыр, сваренный в вине,
"фондю" и антрекоты.
  - Швейцарский сыр лучше всего есть в Швейцарии! - громко произнес Франсуа.
  И заказал вдобавок еще три сорта сыра, которые были в таверне.
  В таверну с шумом и гамом ввалилась толпа юнцов в джинсах и в майках,
сплошь исписанных лозунгами о любви и братстве.
  - Хиппи! - улыбнулся Франсуа. - При виде их истертых до белизны
джинсов трудно поверить, что Леви Штраус, уезжая на поиски золота в
Калифорнию в прошлом веке, во время вспыхнувшей там "золотой лихорадки",
вывез именно из Швейцарии несколько рулонов прочного синего полотна,
которое выпускали местные текстильные фабрики. Рассчитывая выгодно
продать полотно для изготовления палаток, Штраус с большей выгодой для
себя стал шить из этого прочного синего полотна штаны для ковбоев,
специальные штаны с двойными швами, восемью карманами: для ножей,
револьверов, двенадцатизаряд-ных кольтов, табакерок и другой нужной
мелочевки, с рядами металлических пуговиц и с бахромой вместо отворотов.
  - Здесь много таких? - тоже улыбнулся Федор, столь живописной была
компания, что даже Сашенька вытаращила на них свои огромные глаза.
  - Много! - Франсуа отпил глоток вина. - Каких туристов здесь
только нет. Из пеших туристов, кроме хиппи, много студентов. В своих
огромных рюкзаках они несут палатки, одеяла, газовые плитки, посуду.
Иногда даже маленькие надувные резиновые байдарки. - И Франсуа произнес: -
"Все мое ношу с собой".
  Ольга, видя растерянность Федора, не понявшего последнюю фразу, поспешила
ее перевести любимому:
  - Это латинская поговорка! - добавила она после перевода.
  - Они действительно ходят пешком? - не поверил Федор.
  - Естественно, нет! - пояснил Франсуа. - Голосуют на дорогах. На
обочинах, в лесах спят. В Женеве они ночуют в парках, на пляжах, в порту -
на каменном молу у фонтана. Но это приличная молодежь, смирная. Есть еще
моторизованная молодежь - "мотары". Они так носятся на мотоциклах по
автострадам и выделывают такие немыслимые кульбиты и неописуемые виражи на
забитых транспортом улицах Женевы, что редкий день газеты не сообщают о
несчастных случаях и смерти "мотаров". Если ты увидишь в красной, желтой
или черной кожаной куртке мотоциклиста, с обязательной девчонкой позади,
обхватившей его крепко руками, знай, что это и есть "мотар". Разглядеть
его можно только мертвым, настолько быстро, метеорами, они носятся по
дорогам.
  - Свобода! - сочувственно сказал Федор. - Много свободы - тоже
плохо?
  - Швейцария - страна контрастов! - усмехнулся Франсуа. - Есть
постановления властей, которые ограничивают свободу во имя покоя граждан.
Например, в Женеве городские власти приняли решение, согласно которому
необходимо ставить в известность полицию, если ваши гости задержатся после
десяти часов вечера. Один мой знакомый журналист решил пошутить и написал
заявление в полицию, что его гости задержатся после 22 часов. К его
удивлению, в полиции на полном серьезе приняли это заявление и
зарегистрировали его. И ровно в десять вечера у подъезда дома журналиста
стояла полицейская машина, а двое полицейских с дубинками и портативными
радиостанциями следили, чтобы гости не разгулялись, мешая соседям спать.
  Ольга расхохоталась.
  - И гости вели себя тихо и смирно? - спросила она, вспоминая, как шумят
гости в Москве.
  - Естественно, гости тут же разбежались, - сообщил Франсуа, - а смущенные
хозяева пригласили полицейских откушать пирожных с чашечкой кофе.
  За разговорами они умудрились съесть все, что им принесли.
  Сашенька, наевшись, стала откровенно "клевать носом". А зевнула она так,
что Ольга тут же прервала пиршество.
  - Нам надо спать! - заявила она. - Федор, расплачивайся! Ты теперь у
нас "богатенький Буратино"! И поехали в пансион.
  - Давайте теперь о главном, - заметил Франсуа, - какие у вас проблемы и
чем я могу помочь?


                                     9

  Шофер спокойно ждал. Через час он вышел из машины и направился к дому.
  Номер квартиры он уже давно знал, но заявиться в гости все не решался.
Хотя го-ворили, что эта женщина доступна для каждого красивого и молодого
мужчины. А шофер именно таким и считал себя.
  Подниматься на этаж не пришлось. В подъезде он увидел широкую полосу
крови, стекающей под лестницу.
  Когда Толстухе доложили об убийстве сразу двух сотрудников, он сразу
вспомнил разговор с Корн