ду радоваться жизни.
   Потом  Марис  сообщил,  что,  оказывается,  на  самое   ближайшее   время
запланирован наш вылет в Грецию.
   - И что мы будем делать в Греции? - спросила я.
   - О, это очень кстати, - вдруг подал голос Вахтанг.
   Мы с удивлением посмотрели на него.
   - А ты что там собираешься делать? - уточнил у Чкадуа дядя Саша.
   - Да есть кое-что... - уклончиво ответил Вахташа.
   Я тут же вспомнила, что он ведь не только Вахтанг  Георгиевич  Чкадуа,  а
еще и Константинос Колиастасис, о чем,  пожалуй,  Марис  с  дядей  Сашей  не
подозревали, а я  узнала  от  своего  предыдущего.  Сообщать  известную  мне
информацию (информация - сила, как учил тот же дядя Саша) я никому не стала,
а решила для себя, что, очень возможно, присоединюсь  к  Вахташе,  когда  мы
окажемся в Афинах или  где  там  еще.  У  него,  как  я  видела,  настроение
поднялось,  и  он  уже  явно  планировал  какие-то  мероприятия  в   Греции,
осуществление которых, пожалуй, не предусматривало участия  Мариса  с  дядей
Сашей. Но я-то в них поучаствую - в любом качестве.  Прицеплюсь  к  Вахташе,
как пиявка, а там видно будет. Мне очень захотелось отделаться от  Шулманиса
и Никитина, потому что я чувствовала: они все  глубже  и  глубже  затягивают
меня в какую-то игру - причем втемную.
   Наконец мы остановились у  какого-то  дома  -  то  ли  это  был  пригород
Хельсинки, то ли уже  какой-то  другой  город.  Я  не  стала  уточнять.  Мне
выделили комнату, как и Вахтангу. Марис с дядей Сашей разместились в одной.
   Я слышала, что в доме звонил телефон. Трубку снимал Шулманис и говорил на
каком-то иностранном языке - то ли финском, то ли латышском. Я не  знала  ни
того, ни  другого,  поэтому  определить  не  могла.  Но  это  точно  был  не
английский, которым я теперь усиленно занималась по  предоставленному  дядей
Сашей учебнику, - делать-то все равно было нечего.
   После обеда Марис сообщил, что "ребята" прилетят сегодня вечером.
   Самолет приземляется без пяти семь, он поедет их встречать.
   - Какие ребята? - не поняли мы с Вахтангом.
   - Гунар с Мартыном. Ваши знакомые.
   - А им-то что здесь делать? - заорали мы, не имея ни малейшего желания  с
ними встречаться.
   - Это мои друзья, - сообщил Марис. - И нам нужны помощники.
   Я высказала все, что думаю о Мартыне и Гунаре. Вахтанг  поддакивал.  Ему,
как я поняла, тоже страшно не хотелось видеть эту команду. Я все-таки решила
выяснить, что же произошло прошлой ночью - ну хотя бы для того, чтобы  точно
знать, не придется ли мне ночевать в одном доме с насильниками.
   -  И  вообще,  -  заявила  я,  -  я  переселяюсь  в  комнату  к  Вахтангу
Георгиевичу. Вы, надеюсь, не против?
   Чкадуа был совсем не против.
   - Они не насильники, - сообщил Марис. - Вы просто  не  знаете  того,  что
произошло.
   - Можно подумать, ты там был, - фыркнула я.
   - Не был, - согласился он, - но выслушал отчет своих людей. И у  них  нет
оснований мне врать.
   - Как бы не так, - теперь фыркнул Вахтанг.
   - Дайте мне хоть слово сказать! - завелся Марис. - Вы пришли  к  каким-то
выводам, не выслушав все стороны!
   - Так ты тоже не выслушал все стороны, а только своих людей,  -  перебила
я.
   - Наташа права, - Вахтанг пододвинулся ко мне  поближе  и  взял  меня  за
руку. Названый папочка.
   Пока мы были двое на двое, а вот когда приедут "ребята"... Я  подумывала,
не умотать ли нам с Вахташей - да хоть в ту же Грецию - до их появления.
   Пожалуй, Марис с дядей Сашей поняли,  что  нужно  что-то  быстро  делать,
чтобы не упустить нас. Марис заговорил.
   Он признал, что специально прислал в поселок Гунара и Мартына -  мало  ли
что может произойти. Ребята были хорошо вооружены и готовы прийти к  нам  на
помощь в случае необходимости. Тем более, в Петербурге после  того,  как  мы
уехали,  стало  происходить  вообще  неизвестно  что.  Застрелили   крупного
преступного авторитета (это я и без Мариса знала - только  в  газете  о  нем
писали, как о бизнесмене и меценате, но такое случалось не  впервые).  Людей
Дубовицкого арестовали. (Об этом мне тоже было известно.) Сам  он  свалил  в
Грецию - но об этом известно лишь узкому кругу посвященных. Как в них  попал
Марис, я уточнять не стала: все  равно  не  скажет,  но,  по  крайней  мере,
становилось хоть немного понятно, почему  Греция  является  нашей  следующей
остановкой. С другой стороны, было совершенно непонятно, зачем нам охотиться
за Дубовицким. Рута вызволена из его лап, все остальные пленницы  тоже.  Да,
одна из них покончила с собой, но нам-то, в принципе, какое дело до Лили?  У
нее отец есть, который и занимался вначале поисками дочери,  а  теперь  явно
будет мстить.
   - Так пусть Лилин отец и ищет Дубовицкого, - заметила я.
   - Он нам нужен живой, - вставил дядя Саша. - Поговорить  надо  с  ним.  А
Сергиенко наверняка его уже "заказал". Так что мы должны найти его раньше.
   И тут меня осенило:
   - Значит, я вам нужна как приманка?! Ах вы, сволочи!
   - Ты всегда была умной девочкой, Наташа, - только и сказал дядя Саша.
   - Наташа, - открыл рот Марис, - с тобой все будет в порядке. И  Александр
Петрович со своей стороны, и я со своей обеспечим тебе  надежную  охрану.  С
тобой ничего не случится, а потом я обещаю найти тебе...
   - Ничего мне от тебя не надо! Сволочи! Гады! -  вопила  я.  -  Меня  этот
подонок или убьет, или... - Я не знала что могло быть "или". - И  работы  от
тебя никакой не надо. Сама найду. Бог внешностью не обидел. Буду  жить,  как
жила.
   Вернусь к Олегу Николаевичу!
   Дядя  Саша  плеснул  мне  в  лицо  воды  из  своего  стакана.   Я   стала
отфыркиваться,  сопровождая   процесс   витиеватыми   выражениями,   которые
приличной девушке знать вообще не положено.
   - Наташенька, киска, ну, скажи, что ты хочешь? - запел  сладким  голоском
Марис. - Ну хочешь мы тебе сейчас счет в Финляндии откроем и денежку на него
положим?
   "Ах, даже так? - подумала я. - Послушаем дальше".
   - Можем хоть завтра съездить в одно финское модельное агентство, я с ними
уже говорил в принципе, они подпишут с тобой контракт  -  и  через  недельку
приступишь к работе. А?
   - Если жива буду, - процедила я.
   - Будешь, - твердо заявил дядя Саша. - Ну кто  тебя  убивать  станет?  Ну
кому ты нужна, подумай сама.
   - Вам, - тут же ответила я.
   Никитин усмехнулся, опять заметил, что я всегда была умной  девочкой,  но
поработать на них с Марисом мне все равно придется. И как только они  усилия
объединили? Ведь совсем недавно даже знакомы не  были,  а  тут,  пожалуйста,
лучшие друзья и партнеры. Вахтанг молчал, явно пытаясь вникнуть в  ситуацию.
Может, прикидывал, что он лично может со всего этого поиметь. Наконец Чкадуа
решился:
   - А из-за чего весь сыр-бор-то, а? - Он переводил  взгляд  из-под  густых
черных бровей с дяди Саши  на  Мариса  и  обратно.  -  Чего  добиваетесь-то?
Девчонку втемную используете, меня втемную...
   - Тебе надо было из Питера свалить? Так? - повернулся к нему дядя Саша.
   - Тебя вывезли, в Латвии укрыли, сейчас в Финляндии  укрывают,  отсюда  в
Грецию поедешь. Никто тебя не достанет. В Питер-то ума хватило  не  звонить,
как предупреждали? Или звонил?
   Вахтанг молчал. Я тоже. Но он ведь постоянно куда-то названивал, сидя  на
бережку. О чем он говорил и с кем, я не знала: разговоры, в основном, велись
на непонятных мне языках.
   - Так вот,  дорогой,  -  продолжал  Никитин,  -  дачку  твою  вверх  дном
перевернули. Не менты. Другие заинтересованные стороны.
   Вахтанг стал выражаться на  грузинском  (в  припадке  ярости,  гнева  или
других сильных эмоций Чкадуа всегда переходил на родной язык, как он сам мне
говорил), его лицо просто перекосило. Видимо, ему  еще  не  успели  сообщить
последние новости, или Зураб не хотел лишний  раз  расстраивать  брата,  все
равно тот из Латвии ничем не помог бы. Но дядя Саша  еще  не  закончил  свою
речь и прервал излияния Вахтанга:
   - Твоих  ребяток  сигаретками  поприжигали,  не  знаю  уж,  что  они  там
нарассказывали. Сейчас Зураб там  всех  откачивает  да  порядок  наводит.  К
твоему возвращению успеет - если, конечно, не будешь особо с ним спешить.  С
возвращением в смысле. Я понятно излагаю?
   Чкадуа, как я видела, все было понятно. Да, похоже,  про  дела  на  своей
вилле узнал только сейчас. Но мне лично было непонятно: какой толк от  этого
вандализма? И ребят зачем пытали? И кто, главное? В особенности,  если  всех
орлов Дубовицкого менты загребли, сам он в  Грецию  отвалил,  а  у  Волошина
кишка тонка такими делами заниматься, да и нет у него достойной "бригады".
   - Так будешь еще дергаться? - обратился  к  Вахтангу  дядя  Саша.  -  Или
спокойно поедем в Грецию нашей дружной компанией?
   - Поедем, - процедил Вахтанг. - Но у меня там дела будут. Я с ними  давно
торгую.
   - Торгуй на здоровье, - ответил дядя Саша, - но делай, что тебе  говорят,
и не выпендривайся. Да вот эту, - кивок в мою сторону, - приструнивай.
   - Меня не  надо  приструнивать.  Если  все  доходчиво  объяснить,  я  все
понимаю.
   - Ox, какие речи мы толкаем! - воскликнул дядя Саша.
   - Тем не менее, - как ни в чем не  бывало  продолжала  я,  -  пожалуйста,
объясните, что произошло сегодня ночью. Ведь две  девчонки  погибли!  Умерли
жуткой смертью! Я не буду хватать за горло ваших Мартына с Гунаром, но  хоть
скажите: они или не они?
   - Не они, - сказал Марис.
   - А подробнее нельзя?
   - Сейчас в Латвии работают ребята, - пояснил он, - пока я  точно  сам  не
могу сказать, кто.
   - Скажи, что знаешь, - настаивала я. Гунар с  Мартыном  решили  пойти  за
двумя молдаванками. Девчонки жили прямо над ними, а поэтому ребята  услышали
шум, когда молдаванки поднялись среди ночи. Их первой мыслью было,  что  это
мы с Вахтангом задумали сбежать, тем более что нас полдня не было, а они так
и не смогли выяснить, где мы провели все это время. Они позвонили Марису,  и
он велел следовать за нами, но оказалось,  что  это  две  молдаванки.  Парни
все-таки решили их проверить. С чего бы это вдруг две  девицы  встают  среди
ночи и отправляются неизвестно куда?
   Девчонки пошли в редкий лесок  у  речки,  там  одна  завязала  другой  на
предплечьях два лоскутка - белый и черный, потом та, что завязывала,  отошла
назад - они еще шаги считали, - причем довольно далеко, на триста шагов.
   Оставшаяся начала  устанавливать  свечи,  определяя  по  компасу  стороны
света.
   Светила полная луна. Парни  сидели  в  кустах  и  обалдело  наблюдали  за
происходящим. И они вначале решили, что, может, девки - сумасшедшие и у  них
обострение. Потом разделились: один  смотрел  за  втыкающей  в  землю  свечи
Валей, а второй пошел за Ниной, усевшейся на берегу.
   Валя зажгла свечи, установленные треугольником, и три раза произнесла имя
"Вахтанг". (Чкадуа при сообщении об этом выпучил глаза.) Гунар, следивший за
Валей, понял, что она ворожит на одного из тех, кого его прислали охранять.
   Валя  была  девушкой  красивой,  явно  хотела  мужчину,  и  Гунар   решил
воспользоваться ситуацией.  Его  мысли  совпали  с  мыслями  Мартына.  Ночь,
безлюдно, полная луна...
   Но силой брать не пришлось, девушки отдались  им  добровольно.  Возможно,
решили, что ворожба сразу же подействовала - пусть и  не  Вахтанг  появился.
Тем более, колдунья их предупреждала, что если Валя сделает что-то  не  так,
результата может не быть - или будет, но совсем  другой.  Девушки  подумали,
что так и произошло. Две пары  провели  примерно  полчаса  в  объятиях  друг
друга, а потом...
   У речки, как раз в  том  месте,  где  мы  с  Вахтангом  обычно  загорали,
затормозила машина. Гунар с Валей бросились к Мартыну с Ниной. Парни  велели
девушкам тихо лежать на месте, а они пока  проверят,  кто  это  может  быть.
Ребята тут же вспомнили,  зачем  их  сюда  прислал  Марис.  Приезд  какой-то
неизвестной машины в это уединенное  местечко,  тем  более  среди  ночи,  не
предвещал ничего хорошего. Из машины вышли четверо, говорили по-русски,  без
всякого акцента.
   Этих четверых интересовала я...
   Мартын с Гунаром обходными путями дернули в гостиницу,  забыв  о  Нине  с
Валей, - парням требовалось выполнять задание по моему  спасению.  Их  отход
замечен не был: они принимали все возможные меры предосторожности.
   Из гостиницы они тут же связались с Марисом, во второй  раз  за  ту  ночь
разбудив его. Шулманис велел парням оставаться в доме и дежурить по очереди,
обещая прислать подкрепление.
   Об остальном можно только домыслить. Наверное, Валю  с  Ниной  обнаружили
те, из машины. И воспользовались ситуацией. Потом пришла вторая машина - уже
с теми, кого прислал Марис. Они утверждают, что у реки  не  было  ни  джипа,
описанного Гунаром и Мартыном, ни девчонок. Насчет джипа,  возможно,  они  и
правы, а вот насчет  девчонок...  Марис  не  уверен.  Но  сейчас  ничего  не
докажешь.
   Короче, можно считать, будто бы я во  всем  виновата.  Охраняли  меня,  а
погибли две ни в чем не повинные девчонки. Возможно, Марис и говорил правду,
а может, специально придумал  эту  версию,  чтобы  таким  образом  объяснить
случившееся и заставить меня одновременно и бояться за свою жизнь, и считать
себя виноватой. Но проверить слова Шулманиса я не могла.
   Но если меня и вправду кто-то так усиленно ищет? Кому же  я  нужна,  черт
побери?
   Все молчали. Потом дядя Саша заявил:
   - Ты, Наталья, никуда одна не высовывайся. Сиди в  доме.  Завтра  с  утра
можешь позагорать во дворе, с улицы не видно, что там делается.
   - И кого же я могла так заинтересовать? - решила все-таки уточнить я.
   Должны же дядя Саша с Марисом это знать?
   - Разбираемся, - уклончиво ответил Никитин.
   - А кто знал, что мы будем жить в гостинице? - подал голос Вахтанг. - Как
нас вычислили?
   - Разбираемся, - сказал теперь уже Марис и добавил:
   - Тут может быть...
   Мы с Вахтангом вопросительно посмотрели на него.
   - Радиоперехват. Слишком много болтали по трубе, друзья мои.
   Марис взглянул на часы и заявил, что ему  пора  в  аэропорт.  В  доме  мы
остались втроем.
 
Глава 28 
 
   На следующее  утро  я  напомнила  Марису  про  обещание  отвезти  меня  в
модельное агентство.  Он  попытался  отговорить,  убеждая  обратиться  туда,
"когда все закончится". Я отказывалась  понимать,  что  может  означать  это
"все", и требовала гарантий своей будущей работы.  Вахтанг  опять  взял  мою
сторону. Гунар с Мартыном молчали.  Дядя  Саша,  видимо,  поняв,  что  я  не
успокоюсь, пока Шулманис не отвезет меня в это  самое  модельное  агентство,
велел ему позвонить туда и договориться. И добавил: "С бабами лучше дела  не
иметь, в особенности с этой упрямой ослицей". Мы с Вахташей подмигнули  друг
другу, Марис отправился звонить, и вскоре я уже сидела в его машине.
   В  агентстве  работала  дама,  разговаривающая  по-русски,  бывшая   наша
проститутка, в свое  время  вышедшая  замуж  за  финна  и  перебравшаяся  на
постоянное место жительства к северным соседям. Мы  с  ней  сразу  же  нашли
общий язык. Марис остался в приемной листать какие-то  журналы,  а  со  мной
беседовала директриса - финка лет пятидесяти с  прекрасными  для  своих  лет
фигурой и кожей. Набор фотографий  у  меня  был  с  собой  -  это  такая  же
принадлежность моего многострадального рюкзака, готового всюду  сопровождать
"делающую ноги" хозяйку, как и  зубная  щетка,  смена  белья,  косметика  и,
конечно, документы. Ведь подобные снимки - это моя визитная карточка.
   Я не сомневалась, что финке я понравилась,  мне  рассказали  о  возможных
перспективах работы и обещали позвонить.  Я  оставила  номер  выданного  мне
дядей Сашей мобильного телефона, а также телефон своей квартиры в  Питере  и
телефон брата Андрюши.
   Из модельного агентства мы с Марисом вышли во двор, где оставили  машину.
Навстречу нам направлялось трое молодых людей. Мне это очень не понравилось.
Шулманису, как я успела заметить, тем более.
   Двое молодых людей с типичной внешностью бывших боксеров оказались с двух
боков Шулманиса, один - рядом со мной.
   - Тихо! - прошипел он. - Не будешь дергаться и верещать  -  все  будет  в
порядке.
   Я почувствовала, как к моему боку прикоснулась холодная сталь.
   - Вперед к машине, - давал указания парень.
   Я  посмотрела  вперед  и  увидела  темно-синий  джип  "гранд  чероки"   с
питерскими номерами. Марис в сопровождении двух бойцов уже двигался к  нему.
В тихом финском дворике никого кроме нас  не  было,  да  и  в  окна  никакие
любопытные бабушки не выглядывали. Откровенно говоря, кричать я не  рискнула
(была  недвусмысленно  предупреждена),  а  на  свои   навыки   в   восточных
единоборствах в данной ситуации не рассчитывала.
   Нас затолкали в машину. Джип мгновенно тронулся с места.
   - Довыпендривалась! - прошипел у меня над ухом Марис.
   Я удивленно посмотрела на него: а я-то тут при чем? Но не стала  выяснять
отношения с Шулманисом и обратилась к похитителям:
   - А куда едем, мальчики?
   - Молчать! - приказал сидевший рядом со мной.
   - Что, нельзя ответить на простой вопрос?
   - Слушай, ты...
   - В Питер или нет? - снова вякнула я. В ответ мне дали по голове, и я  на
какое-то время отключилась. Пожалуй, мальчики получили задание  со  мной  не
церемониться. Но опять же, за кем они приехали - за мной или Марисом?  И  от
кого?
   Вскоре я очнулась, но глаза пока открывать не стала.  Может,  скажут  что
интересное? Голова  здорово  болела.  Вот  ведь  сволочи:  бьют  беззащитную
женщину.
   И тут я вспомнила про заколку, которую мне вручил в Латвии дядя  Саша.  В
заколку было встроено одно из достижений технического прогресса.  Интересно,
оно еще работает? Как оно подает сигналы, и сколько времени понадобится дяде
Саше, чтобы понять, что нас с Марисом похитили? При  первой  же  возможности
надо будет сказать Шулманису об устройстве. Правда, разозлился  он  на  меня
здорово... Но ничего, переживу, мне с ним детей не крестить.
   Мы ехали чуть больше  часа,  это  дало  основание  предполагать,  что  мы
покинули пределы Хельсинки. К сожалению, Финляндию я совсем не знаю, так что
определить, где мы находимся, была не в состоянии. Марис, наверно, смог  бы,
но спрашивать его в данной ситуации не следовало.
   Мы въехали в какой-то двор, окруженный  высоким  забором,  дверцу  машины
открыли снаружи. Нас встречали еще двое хорошо накачанных молодцев.
   - Привезли? - спросил один из них, заглядывая внутрь джипа.
   - С хахалем, - ответил мой личный страж.
   Так, значит, все-таки молодых  людей  интересую  я.  И  кто  же  это  так
беспокоится? Неужели Дубовицкий? Или Волошин? Геннадий Павлович решил  снова
набирать гарем, и я стою первой  в  списке  наложниц?  Или  Волошин  считает
карточный долг долгом чести? Но к чему такие  затраты?  Или  стоит  потешить
себя мыслью, что я вызываю. в мужчинах такие желания, что они готовы идти на
любые расходы, только бы заполучить меня в свои сети?
   Нас с Марисом проводили в дом. Меня отвели в комнатку без окон на  первом
этаже. Не знаю, для каких целей планировали ее использовать финны, строившие
дом, но,  похоже,  русские  хозяева  (или  арендаторы?)  решили  сделать  ее
тюремной камерой. В комнатке имелись одна узкая кровать и два стула.  Больше
ничего не было: ни умывальника, ни параши. Меня заперли на ключ. Слава Богу,
не в полной темноте: свет включить было можно и в глаза он не бил.
   Через полчаса дверь открылась, и один из молодых людей принес мне обед  -
пиццу, приготовленную в микроволновке, и бутылку "Фанты".
   - А виски со сливками можно?
   Составляющих моего любимого коктейля в доме  не  нашлось,  и  вообще  мое
пожелание вызвало удивление.
   - А чаю? - попросила я.
   Чай вскоре прибыл.
   - И долго мне здесь сидеть? - спросила я у "официанта".
   - Шеф должен приехать вечером, - сообщил молодой человек и оставил меня в
одиночестве.
   Так, вечером должен появиться какой-то мифический шеф. И этот  самый  шеф
явно желает со мной побеседовать. Вот только о