имо  одного  из  отдельно  стоящих
домов. Хозяйка, по всей вероятности, слышала гневный  монолог  иностранца  и
выглянула в окно. Я подошла поближе. Вахтанг остался стоять на дороге.
   Хозяйка, латышка средних лет, приоткрыла окно, понимая, что  я  собираюсь
что-то спросить. Я обворожительно улыбнулась. Как  я  обратила  внимание,  в
Латвии сразу же можно было определить, кто латышка, а кто - русская. Латышки
выглядели более подтянутыми и лучше следили за собой.  Взять  хотя  бы  нашу
хозяйку Винету.
   У нее шесть коров, не говоря уже о других домашних животных  и  птице,  а
утром зарядку делает (представьте русскую крестьянку с шестью  коровами,  да
даже с одной, занимающуюся спортом),  водой  холодной  обливается,  вечером,
когда с постояльцами своими общается, глаза подведены, волосы уложены, одета
не как сельская жительница... Латышка, разговаривавшая со мной на этот  раз,
тоже появилась не в ситцевом застиранном халатике, а в блузке и юбке. Ее шею
украшали янтарные бусы.
   - Добрый день! - поздоровалась я.
   - Добрый день, - ответила она с сильным акцентом.
   - Мы приехали отдохнуть в вашу местность, живем в гостинице, - сказала я.
   - Да?
   - Вот сегодня первый раз вышли прогуляться, хотим уж дойти до  леса.  Но,
боюсь, что силы не рассчитали, обратно нам будет  уже  Тяжело  идти.  Вы  не
подскажете, как нам договориться с кем-нибудь насчет машины? У себя дома  мы
обычно ловим попутку в таких случаях, но у вас, пока мы шли, не встретили ни
одной машины...
   Латышка взглянула на часы.
   - Через полтора часа трактор пойдет на ужин. - Она улыбнулась. -  Рабочие
поедут домой. С кем-то договоритесь. Если согласитесь поехать на тракторе.
   - Конечно, согласимся! - воскликнула я, ни разу в жизни  не  ездившая  на
тракторе. - А если вдруг не увидим... или пропустим...
   - Потом машины на молокозавод будут возвращаться. Но это позднее...
   - А легковые?
   - Зайдите в любой из домов, - пожала плечами  латышка.  -  Здесь  у  всех
машины. Сколько сыновей - столько машин. Как же тут жить без машины?
   Да, тут  без  тачки  никак,  а  мы  приехали  только  на  одной,  которой
единолично пользовался дядя Саша. В общем, он имел на это право:  именно  он
ее обеспечил.
   - Вон зайдите, например, к Озолинсам, - латышка  показала  на  третий  от
леса дом. - У них сейчас сын из Риги гостит. Точно дома. Или сам Юрис дома.
   - Спасибо, - поблагодарила я. - Большое спасибо.
   - Девушка, - позвала меня латышка, когда я уже собралась отойти.
   - Да? - Я повернулась к ней.
   - Только не предлагайте денег тому,  кто  согласится  вас  подвезти.  Это
обидит человека. Если вам окажут  доверие,  то  ваше  предложение  заплатить
будет воспринято... не так, как вы хотите.
   - Спасибо, - искренне поблагодарила я ее. - Я этого не знала. Мы как  раз
хотели...
   - Вы из России? - спросила латышка.
   - Да, из Петербурга.
   - Я слышала, что это красивый город, но  никогда  не  была.  Теперь  так,
наверное, и не съезжу. Границы, разные государства...
   - Ну, границы - это не проблема, - махнула рукой я, преодолевавшая их без
всяких трудностей. Да даже если бы и  везла  какую-нибудь  контрабанду,  все
равно, думаю, прошла бы. Не надо забывать истину о том, что  таможник  -  он
ведь тоже мужик.
   - Проблема, - вздохнула латышка. - не было бы границ, мы жили бы  гораздо
лучше. Возили бы к вам товар. Уж ваш-то город  своими  молочными  продуктами
завалили бы. И вам бы лучше было. У нас же дешевле, чем у финнов,  например.
А так слишком дорого получается... Невыгодно.
   Я решилась задать вопрос, уже давно волновавший  меня.  На  эту  тему  мы
бурно спорили с дядей Сашей и Марисом:
   - А после разделения с Россией вам лично жить стало лучше или хуже?
   Латышка задумалась.
   - В чем-то лучше, в чем-то - хуже, - наконец ответила она. - Я хотела бы,
чтобы  не  было  границ.  Вернее,  таможенных  пошлин.  Тогда  все  было  бы
нормально. Но большинству... пожалуй, большинству стало хуже. Тем, кто живет
в городах. Но я не могу говорить за всех, - тут же поправилась она. - Мы  же
отсюда практически никуда не ездим...
   Я поняла, что пора заканчивать  разговор,  еще  раз  поблагодарила  ее  и
вернулась к ждущему меня на дороге Вахтангу. Я передала ему суть разговора с
местной жительницей, успокоила его, что альфонсом он  не  станет,  поскольку
здесь не принято брать деньги  за  то,  что  соседа  подкинули  до  дома,  и
показала на дом Юриса, к которому следует обращаться, если пропустим трактор
или заводские машины.
   - Но все равно человека угостить надо будет, - сказал Вахтанг. -  Человек
нас подвезет - мы должны ему добром отплатить. Нальем виски - ты же  не  всю
бутылку еще употребила? - вместе выпьем, поговорим. Как они живут, как мы.
   Я подумала, что нам лучше  бы  не  принимать  на  грудь  лишнего  сегодня
вечером, потому что, не исключено, придется пускаться в  бега,  но  я  точно
знала,  что  Вахтанга  бессмысленно  отговаривать  от  выпивки  с   "хорошим
человеком". Тем более, ему тут разговоры разговаривать было практически не с
кем (за исключением Друвиса и  моей  персоны,  уже  порядком  поднадоевших).
Молдаване целый день проводили на работе, вечером двое мужчин  удалялись  со
своими женами в отведенные им  комнаты,  а  с  остальными  женщинами,  мужья
которых были или на заработках в Других городах (в  основном,  в  Москве  на
стройках), или таковых вообще не имелось, разговоры У  Вахтанга  Георгиевича
были  особые.  Женщины  на  него   определенно   положили   глаз,   как   на
потенциального спутника жизни, а он не стал  им  сообщать  про  свою  царицу
Тамару, ожидающую красно солнышко в Тбилиси.
   По крайней мере, Вахташа трудился на славу, утоляя женский голод.  Ему  и
за это должны быть благодарны. Появится, может, месяцев  этак  через  девять
какой-нибудь Вахтангович с фамилией  Коряну  или  Вистру.  Результат  дружбы
народов.
   Размышляя на эту тему, я заметила:
   - Сегодня бабу себе постарайтесь на ночь не брать.
   - Чего? - Вахтанг проснулся от своих дум.
   - Бабу, говорю, из молдаванок, к себе сегодня не приглашайте.  Один  день
воздержания тоже не повредит.
   - Эх, Наталья, били тебя в детстве мало!  Правильно  Саша  говорит:  яйцо
курицу учит. Ты мне будешь  указывать,  как  устраивать  личную  жизнь?  Ты,
пигалица...
   - Вахтанг Георгиевич! Я же о деле  думаю!  Можно  подумать,  я  претендую
занять место в вашей койке...
   Выражение лица Вахтанга изменилось. Он посмотрел на меня другими  глазами
и выступил с конкретным предложением:
   - Наташа, давай сегодня ты переночуешь в моей комнате.
   - В дяди Сашиной кровати, - тут же  уточнила  я.  -  И  вы  дадите  слово
джентльмена.
   - Ой, девчонки обидятся! - покачал головой Вахтанг.
   - Ничего, пообижаются и перестанут, - сказала я с женской  стервoзностью.
- Должны понимать, что и мне тоже надо.
   - Тебе надо? - удивленно спросил Вахташа.
   - Кастрирую вашим  же  фамильным  кинжалом,  если  полезете,  -  серьезно
ответила я. - Не пожалею гордости рода Чкадуа.
   Вахтанг рассмеялся, дружески обнял меня за плечи и сказал:
   - Вай, Наталья, Наталья, ты же мне в дочери годишься. Я на тебя и  смотрю
как на дочь. - Он снова стал серьезным:
   - Но, если бы ты была моя дочь, я тебя запер бы на большой амбарный замок
и держал бы взаперти, пока мужа не нашел бы тебе стоящего и  не  передал  бы
тебя ему с рук на руки, чтобы душа моя была спокойна.
   "Милый Вахташа, - подумала я, - ну какой бы заботливый отец из  тебя  мог
получиться... Может, и получился. Только детки-то, если и есть, то у  Тамары
в Тбилиси, а про остальных, бегающих по просторам бывшего  Советского  Союза
(а может, и дальнего зарубежья), ты даже не подозреваешь.  Сколько  их  там,
интересно, Вахтанговичей?"
   - Кстати, о девчонках, - продолжала я серьезным тоном. - Нельзя исключать
варианта, что те двое гарных хлопцев в самом  деле  приехали  к  Друвису  за
врачебной  помощью,  а   в   свободное   от   лечения   время   отдохнут   с
представительницами другого государства, помогающего их родине в прополке  и
сборе урожая.
   - Все может быть, - кивнул Вахташа, - но нам надо оставаться на чеку.
   - Спать по очереди будем или как? - уточнила я.
   - Слушай... - У Вахтанга явно  промелькнула  какая-то  мысль,  но  он  не
решался высказать ее вслух.
   - Ну, чего придумали? - подбодрила я его. - .Говорите раз уж начали.
   - Я только что сказал, что отношусь к тебе к дочери. А поэтому...
   - Вахтанг Георгиевич,  давайте  попроще,  не  с  докладом  перед  съездом
выступаете.
   - Слушай, яйцо!
   - Я уже поняла: не надо учить курицу. Слушаю ваши указания.
   Вахтанг резко выдохнул воздух и заявил:
   - А ты не хочешь посетить кого-то из гарных хлопцев?
   Так, альфонсом Вахташа никогда не был, а вот в сутенеры записывается.
   Нехорошо, господин Чкадуа, нехорошо. Что бы на это сказал мой покровитель
дядя Саша? А вообще-то сказал бы то же самое. Как мне кажется.
   - Посмотрим по ситуации, - уклончиво ответила я. - Вначале  неплохо  было
бы точно выяснить, зачем все-таки они сюда приперлись и кто они такие.
   - Вот ты и выяснишь! - закричал Вахтанг. - Кто еще может это выяснить?
   Я не могу. Саша не может. А тебе,  такой  красивой,  такой  умной,  такой
ловкой, такой  смелой,  мужчина  все  выложит!  Знаешь,  что  мужчины  таким
женщинам в постели открывают?
   Я знала это получше Вахтанга, но смолчала.
   Комплименты всегда приятно слушать. Я  приготовилась  к  продолжению.  Но
Чкадуа просто ждал  моего  согласия  отправиться  выполнять  его  задание  в
постели вновь прибывших. Что мне оставалось делать? Я согласилась.  Придется
в очередной раз использовать свое бренное тело для получения информации,  за
которую, по словам дяди Саши, и идет настоящая борьба. Борьба шла,  конечно,
из-за  денег  и  власти,  но  одним  из  составляющих   является   получение
информации.
   - Молдаванок к себе все равно сегодня не  тащите,  -  предупредила  я.  -
Может, придется сматываться по-тихому.
   - Понял, - кивнул Вахтанг.
   Мы практически дошли до леса. Впереди стоял только один дом, на  довольно
большом расстоянии от предыдущего. Этот последний  был  меньше  остальных  и
упирался задней частью в огромный валун,  вернее,  примыкал  к  нему,  а  за
валуном уже начинался лес. Весьма странное строение.
   Мы остановились на грунтовой дороге, проходившей примерно  на  расстоянии
метров двухсот пятидесяти от дома. К нему вела только  пешеходная  тропинка.
Да и по ней, по всей вероятности, не так  уж  часто  ходили.  Интересно,  он
вообще жилой?  Может,  хозяева  его  сдают  на  лето?  Или  сами  уехали  на
заработки, а кто-то изредка присматривает за домом? Следов  того,  что  хоть
какое-то  транспортное  средство  проезжало  здесь  в  последнее  время,   я
обнаружить не смогла.
   - Странный домик, - тихим  голосом  заметил  Вахтанг.  -  Не  такой,  как
другие.
   - Просто меньше, - пожала я плечами.
   - Давай поворачивать, - заявил Вахтанг.
   - А вдруг хозяину стало плохо, и  ему  никак  не  позвать  на  помощь?  -
сказала я. Не знаю, почему эта мысль пришла мне в голову. - Телефонов  же  у
них тут нет. Только в центре поселка. Может, у кого-то сотовые. Я уточняла у
Винеты. В гости они не особо друг к другу шастают - не на  Руси  чай.  Живут
довольно обособленно. Надо проведать хозяев. Если все в порядке -  извинимся
и уйдем.
   - Нет, что-то здесь не то, - сказал Чкадуа.  -  Не  нравится  мне.  Пошли
назад. Попросим этого Юриса нас отвезти, а то трактора долго ждать.
   Но мне было все же интересно, и я  решила  подойти  поближе.  Спрошу  про
машину: не укусят же меня. Вахтанг  все-таки  последовал  за  мной,  бормоча
что-то себе под нос по-грузински. Он был недоволен, но не мог  бросить  меня
одну.
   Мы поднялись на крыльцо, я постучала. В доме послышался какой-то шорох.
   Я постучала еще раз.
   Наконец дверь распахнулась. На пороге стояла  Женщина  лет  пятидесяти  в
черном балахоне , расшитом звездами, на  голове  у  нее  красовался  золотой
колпак, на груди висел огромный крест на толстенной золотой цепи. Я  назвала
бы ее "собачьей". Кресту и цепи позавидовал  бы  любой  "новый  русский",  и
"новый  грузин"  Вахтанг  Георгиевич  с  жадностью  уставился  на   творение
неведомого кузнеца (думаю, что ювелиру такое создать было бы не под силу).
   Через плечо хозяйки я заглянула  внутрь.  Коридора  в  доме  не  было.  Я
увидела комнату, увешанную какими-то травами и чем-то еще, но с  улицы  было
не рассмотреть.
   - Проходите, коли пришли, - сказала женщина.
   Повинуясь  внутреннему  голосу,  который  почему-то  велел  мне   принять
приглашение, я переступила через порог. Вахтанг последовал за мной.
 
Глава 24 
 
   - Э... - послышался у меня За спиной  Вахташин  голос..  -  Мы,  пожалуй,
ошиблись...
   - Да нет, не  ошиблись,  -  усмехнулась  женщина.  -  Вы  же  из  поселка
специально сюда пришли. Я же видела, откуда появились. Зайти сюда по пути вы
не могли, потому что за домом лес начинается. Раз пришли сюда, значит, это и
было вашей целью.
   Я про себя подумала, что в какой-то мере она, наверное, права.  Пусть  мы
даже не знали о ее существовании, но раз ноги завели нас  к  ней,  значит  -
судьба. Женщина словно прочитала мои мысли:
   - Вы обо мне никогда не слышали?
   Мы с Вахтангом покачали головами.
   - Но судьбой вам было предначертано меня увидеть, - продолжала она. -  От
судьбы не уйдешь. Как написано на роду - так и будет.
   - И ничего нельзя изменить? - посмотрела я на нее.
   - Ну... Облегчить можно, сделать менее  болезненным...  Выбрать  одну  из
нескольких дорог, которые раскрываются перед тобой. Однако  то,  что  должно
случиться, все равно случится,  но  ведь  кто  предупрежден,  тот  вооружен,
правда?
   Я кивнула.
   - Вы - гадалка? - спросил Вахтанг.
   Женщина рассмеялась.
   - Кто как меня называет. Кто - ведьмой, кто  -  знахаркой.  Гадаю,  лечу,
судьбу предсказываю... Сама я называю себя колдуньей. Да  вы  садитесь.  Вон
кресла для клиентов.
   Она махнула рукой в сторону камина.
   Очаг, пожалуй, примыкал  к  тому  огромному  валуну,  который  мы  видели
снаружи. Мне показалось, что я вижу именно его каменную часть. В  нем  горел
огонь,  негромко  потрескивали  сучья.  Перед  камином  стояло  что-то  типа
мангала, с металлического стержня свисал черный котелок. Как я уже говорила,
кругом висели пучки разных сушеных трав и, как оказалось, засушенные  твари:
змеи, мыши, пауки. Но твари скорее  были  для  виду,  а  вот  травы  хозяйка
наверняка использовала в работе. Мебели было немного: в углу  стояла  тахта,
покрытая черным покрывалом с такими же звездами, как на  балахоне  колдуньи,
на некотором расстоянии от камина располагались два кресла, стоящие по обеим
сторонам небольшого столика. В углу стояло еще три стула.
   На  столе  лежали  три  старинные  книги,  одна  из  них  была   раскрыта
посередине. Я  мельком  Рассмотрела  непонятный  мне  шрифт  на  пожелтевших
страницах. Там же лежали две колоды - обычные и большие. Таро? Я  никогда  в
жизни не видела их, только слышала из многочисленных  рекламных  объявлений,
что по ним гадают.
   На стене напротив  тахты  висели  две  книжные  полки,  заполненные  тоже
старинными книгами, в той же стене была дверь, ведущая в другую часть дома.
   Комната, в которой  мы  находились,  была  не  очень  большой,  наверное,
остальную часть дома занимали апартаменты хозяйки. Этакая частная колдовская
практика в своем же особняке, чтобы не платить за аренду помещений.  Ну  что
ж, правильно.
   - Мужчина, сядьте в кресло спиной к очагу, - велела хозяйка Вахтангу. - А
ты, дочка, садись пока в уголок. - Она кивнула на  ряд  стульев  в  углу.  -
Сядь, расслабься.
   Сесть-то я села, но расслабляться не собиралась. Чкадуа рухнул в кресло и
уставился на хозяйку, не произнося ни слова. Я села на самый дальний стул  в
уголке и наблюдала за происходящим. Наверное, уроки Друвиса не прошли зря: я
тут же определила, что хозяйка владела  методами  внушения,  которыми  можно
было заставить Вахтанга повиноваться. Как хорошо, что  я  вовремя  узнала  о
своих способностях, да  еще  и  потренировалась  в  их  развитии!  Теперь  я
чувствовала себя уверенно.
   Друвис говорил, что в психотерапии существует около ста тридцати способов
внушения. Мне в эти минуты было интересно, как  исследователю,  проверяющему
открытый им новый метод. Я, конечно, ничего не открывала, но кое-что  узнала
за последние дни. Мне было просто любопытно, толковая  ли  я  ученица,  а  в
случае  успеха  хотелось  бы  похвастаться.  Перед  Друвисом,  дядей  Сашей,
Марисом... И Сергеем, почему-то мелькнула мысль.  Итак,  что  же  тут  будет
происходить?
   Хозяйка,    казалось,    начисто    забыла    о    моем    существовании,
сконцентрировавшись на Вахтанге Георгиевиче. Вначале она погладила его своей
левой рукой  по  его  правой,  перегнувшись  через  низкий  стол,  предлагая
рассказать ей о  том,  что  беспокоит  такого  красивого,  умного,  сильного
мужчину. Эпитеты ну просто Вахташины. Потом она взяла левую Вахташину  руку,
которую он ей тут же доверчиво протянул, и стала водить по ней пальчиком.  С
моей точки зрения, она несла какую-то чушь про далекую любимую, которая ждет
красно солнышко (царицу Тамару в Тбилиси?), врагов, которые ищут  Вахташу  и
пытаются убить, но такой сильный и умный от них все равно  уйдет  (это  было
близко к истине - в плане преследований и убийств, а вот  насчет  того,  как
там Вахташа выйдет сухим из воды, меня лично мучили большие сомнения).
   Я обратила внимание на то, что колдунья говорит по-русски практически без
акцента и вообще не делает никаких ошибок -  ни  в  построении  фраз,  ни  в
подборе слов, в отличие от других латышей - жителей этих мест, с кем мне уже
довелось поговорить. Жила или училась в  России?  Более  образованна?  Много
общалась или до сих пор общается с русскими?
   Я следила за руками колдуньи, все время благодаря судьбу, которая вовремя
свела меня с Друвисом. Колдунья постоянно поглаживала правую руку Вахташи  и
водила пальцем по левой. Я могла дать объяснение происходящему: правая  рука
напрямую связана с левым полушарием мозга, отвечающим за логику и интеллект,
то есть, поглаживая правую руку  клиента,  хозяйка  пыталась  отключить  его
интеллект и логическое мышление. Левая  рука,  в  свою  очередь,  связана  с
правым полушарием, отвечающим за эмоции.  Водя  по  ней  пальцем,  будто  бы
исследуя какие-то линии, колдунья отдавала Вахтангу приказы, передавала свои
эмоции.
   Вахтанг оказался жертвой в руках этой дамочки. Для меня ее слова, вернее,
какие-то  обрывки  слов,  напоминали  обыкновенный  бред,  но  Вахташа   был
заворожен низким и хрипловатым голоском. Говорила она довольно быстро, голос
становился все тише, мне приходилось напрягаться. Да хитрая бестия.  И  ведь
сколько, наверное, людей попались к ней на крючок...
   Я задумалась о своем, а когда снова посмотрела  на  сидящую  за  столиком
пару, Вахтанг Георгиевич  уже  извлекал  из  заднего  кармана  стодолларовую
купюру.
   Я стояла перед выбором: вмешаться или нет, потом решила, что  это  личные
проблемы Вахтанга Георгиевича,  а  мне  следует  поговорить  с  колдуньей  и
попросить ее об услуге. Пусть считает сотню баксов предварительной оплатой.
   Вахташа тем временем погрузился в гипнотический транс - или как  там  это
можно было назвать. Он откинулся на спинку кресла и захрапел.  Колдунья  тем
временем повернулась ко мне.
   - Видишь, дочка, какая на  твоем  друге  порча?  Сейчас  он  поспит  -  и
проснется с чистой душой. Не будет на нем  висеть  старых  грехов  и  старой
любви, и будет он принадлежать тебе и только тебе.
   Она хотела еще что-то сказать, но я насмешливо посмотрела  на  нее,  сидя
нога на ногу, и заметила:
   - Да он мне со всеми потрохами на хрен не нужен.
   - Да, да, вижу, у тебя другой на сердце...
   Была прои