на голове, похожим на пробор?
   Заметно помрачнев, Альфи заказал шнапс, сделал глоток и проговорил:
   - Опасные у тебя знакомые, как я погляжу...
   - А в чем дело?
   Альфи с таинственным видом повертел в руке стакан.
   - Венгра зовут Ференц Карцаг. Он  несколько  раз  появлялся  здесь  с
любовницей - красивой высокой брюнеткой; кстати, вид у нее был  какой-то
странный - наркоманка, что ли... Они садились друг против друга и просто
смотрели по сторонам. Даже не танцевали.
   - Но что он тут делает?
   - Спроси у полицейских. Они давно хотят от него отделаться. Но  он  -
"персона грата": дипломатический паспорт и все  такое.  Одним  словом  -
неприкасаемый.
   - Чем он занимается в Вене?
   - Мстит. Знаешь, откуда у него этот шрам?
   - Коллеги подрезали, что ли?
   - Его расстреливали. Помнишь будапештский мятеж 1956 года? Ференц был
майором АВО - венгерской тайной полиции. Учился этому ремеслу в России -
кстати, никто не знает, настоящий он  венгр  или  нет.  Когда  повстанцы
захватили город, то поставили к стенке всех работников АВО,  которых  им
удалось поймать. Ференца взяли одним из последних и собрались казнить  у
здания агентства "Рейтер". Шесть ружей были направлены на него без  суда
и следствия. Стреляли наспех: на горизонте уже появились русские  танки.
Но он все же получил пять пуль. Из них две - в легкие. Он  пролежал  под
трупами до самой темноты. Ференца нашла эта самая  девчонка  и  сообщила
русским. Его долечивали в Москве.  А  через  год  он  снова  появился  в
Будапеште и стал участвовать в последних карательных операциях. Узнав об
этом, многие участники мятежа сами покончили с собой. В Вену он  приехал
в пятьдесят восьмом  году  в  качестве  культурного  атташе  венгерского
посольства. С тех  пор  погибли  или  пропали  без  вести  около  десяти
венгерских эмигрантов, причем все они прямо или косвенно  участвовали  в
мятеже.
   - Понятно, - сказал Малко. - Значит, он и не думает скрываться?
   - Конечно нет. Живет в роскошной квартире  в  Ландштадте.  Только  не
ходи к нему ночью - твой визит  может  взволновать  его,  -  ухмыльнулся
Альфи.
   "Славный город Вена, - подумал принц. - С  сорок  пятого  года  здесь
начался  небывалый   рост   числа   сомнительных   личностей   на   душу
населения..."
   - Слушай, - продолжал Малко. - На  кого  же  все-таки  работает  этот
Стефан Грельски?
   - А уж это и вовсе не тайна! - улыбнулся Альфи. - Слыхал про кобальт?
Металл такой, стратегический. Русские и китайцы его друг у  друга  прямо
зубами рвут. Грельски - их оптовый поставщик. Продает недешево,  но  они
все равно довольны. Кстати, он водит дружбу с твоим  Ференцем.  Как  же,
культурный атташе! Вся его  культурная  деятельность  сводится  к  тому,
чтобы обеспечивать работой сочинителей надгробных эпитафий...
   Однако Малко по-прежнему не видел связи между кобальтом и венгерскими
эмигрантами. И что же это за вещь, без которой не мог обойтись Грельски?
Ведь не покойная же Грета!
   Но Малко не хотел преждевременно пугать Альфи.
   - Стефана Грельски нет дома, - сказал он. - Ты, случайно, не  знаешь,
где его можно найти?
   - Понятия не имею. Попробуй зайти в чайный салон отеля "Захер"  часов
в  пять.  Он  и  его  уродина-жена  почти  каждый  день  объедаются  там
сладостями...
   Чайный салон "Захера" на весь мир  славился  своими  "захер-торте"  -
шоколадными тортами с абрикосовым кремом, рецепт  которых  сохранился  с
позапрошлого века.
   - Однако мне пора к моей баронессе, - засуетился Альфи, - не то  она,
чего доброго, подумает, что я гомик...
   - Ты не гомик, ты просто кладезь знаний! - благодарно сказал Малко.
   Поклонившись баронессе и оставив двести шиллингов бармену Тони, Малко
стал спускаться в гардероб. По пути он вспомнил, что оставил  в  кармане
пальто пистолет. Но старушка-гардеробщица подала ему пальто  с  любезной
улыбкой и без всяких комментариев.
   Через пять минут он уже ехал  по  шоссе  домой.  Бесконечные  вопросы
теснились в голове Малко. Стефан Грельски исчез, его жена и Серж Голдман
мертвы. Мариза? Вряд ли она что-то знает.  Возникла  и  новая  проблема:
почему недавние друзья Грельски и Ференц вдруг поссорились?
   И еще: почему от него скрывают содержимое черного чемодана? Это  ведь
многое могло бы объяснить...
   Обратная дорога заняла у него полтора часа. Ни в одном из окон  замка
света не было. Он оставил "ягуар" во дворе, а пальто  -  в  холле.  Часы
показывали почти четыре часа утра. Через два часа Ильза начнет хлопотать
на кухне.
   Малко не спалось. Он вошел в  библиотеку,  зажег  свет,  поставил  на
проигрыватель пластинку и налил себе немного водки.
   События разворачивались так  стремительно,  что  требовали  огромного
умственного напряжения. В этой истории под  каждым  камнем,  лежавшим  у
него  на  пути,  обязательно  пряталась  какая-нибудь  ядовитая   гадина
наподобие Ференца Карцага.
   На лестнице послышался скрип, и Малко обругал себя за то, что оставил
пистолет в кармане пальто.
   Дверь приоткрылась, и показался босой заспанный  Кризантем  в  старом
военном френче.
   - Я слышал, как подъехала ваша машина, - сказал он. -  Для  вас  есть
новости.
   - Да ну?
   Выдержав эффектную, как ему казалось, паузу, турок объявил:
   - В девять вечера звонил Грельски. Обещал утром перезвонить.
   - Что ему было нужно?
   - Не сказал.
   "Ну вот, - обиженно подумал Малко. - Меня чуть не убили, пока  я  его
искал, а он вдруг сам звонит..."
   Малко решил было позвонить Уильяму Коби, но  затем  передумал:  лучше
дождаться звонка Грельски. Все равно иначе его не найти.
   Они вместе пошли наверх. Проходя мимо комнаты турка, Малко заметил на
его кровати женскую фигуру.
   - Гм...
   Кризантем покраснел до ушей.
   - Она сама пришла. Боюсь, говорит, спать одна. Ну, вот я и подумал...
   Судя  по  блаженной  улыбке  спящей  Маризы,  Кризантем   не   только
подумал...

Глава 8

   Малко вскочил на ноги при первом же телефонном  звонке.  Впрочем,  он
почти не спал: томился  ожиданием.  Добежав  до  аппарата  за  рекордное
время, он схватил трубку.
   - Алло, принц Малко?
   Да, это был раскатистый голос Стефана Грельски.
   - Слушаю.
   На другом конце провода послышался какой-то отчаянный вздох  -  будто
испускал дух особо крупный зверь. Затем поляк медленно отчеканил:
   - Через три часа  я  подойду  к  ресторану  "Патаки"  на  Сейл-гассе.
Приходите один. Скажите своим шефам, что интересующий их товар  у  меня.
Никто другой его не видел. Я готов на обмен. Только без фокусов: если со
мной что-нибудь случится - к вечеру чемоданчик будет на столе у русского
посла Александра Шелепина. Гутен морген!
   Грельски повесил трубку.
   Малко, не раздумывая, пошел одеваться и собрался  всего  за  четверть
часа. Затем он наскоро позавтракал в библиотеке. Вся эта история уже  не
на шутку его раздражала. Он чувствовал, что от него что-то скрывают.
   Как  всегда  неслышно  подошел  Кризантем.  Малко  поставил   его   в
известность о своем свидании - мало ли что...
   - Отсюда - ни ногой, -  приказал  он  напоследок.  -  Ты  можешь  мне
понадобиться.  А  если   увидишь   Ференца   Карцага   -   стреляй   без
предупреждения. ООН вручит тебе за это памятный подарок.
   Прежде чем уехать, он пошел будить Маризу. Она  по-прежнему  спала  в
кровати Кризантема. Увидев Малко, она испуганно вытаращила глаза.
   - Не бойтесь, - сказал он. - Я оставляю вас под  защитой  Кризантема.
Но я хочу узнать вот что: до приезда сюда вы были знакомы с Грельски или
с его женой?
   - Нет, - покачала головой Мариза.
   - Вы знали, что именно вез Серж Голдман в своем портфеле?
   - В каком портфеле?
   - Ладно. Слишком долго объяснять.
   ...На шоссе порывами налетал сильный  боковой  ветер.  Окаймленное  с
обеих сторон сугробами, оно напоминало трассу бобслея.
   Дело принимало даже немного забавный характер: почти все  действующие
лица оказались предателями. Голдман, Грельски... Малко знал только  одну
причину, способную заставить агента принять  подобное  решение:  деньги.
Большие деньги.
   Приехав в Вену, Малко направился в  американское  посольство.  Уильям
Коби еще не пришел. Его секретарша провела Малко в  зал  телетайпов.  Он
тотчас связался с Вашингтоном, требуя соединить его с Давидом Уайзом.
   Через двадцать минут в трубке раздался сонный голос начальника отдела
планирования. Уайз звонил из дома. В Вашингтоне  было  сейчас  три  часа
ночи.  Благодаря  кодирующей  системе  они  могли  говорить   совершенно
открыто.
   Малко резюмировал  ситуацию  и  рассказал  о  предстоящей  встрече  с
Грельски.  Начальник  отдела  внимательно   слушал,   воздерживаясь   от
каких-либо комментариев.
   - Может быть, нам  стоит  попробовать  перетянуть  Грельски  на  свою
сторону? - предложил  Малко.  -  Он  очень  многое  может  рассказать  о
европейских коммунистических организациях.
   Дэвид Уайз почему-то  не  проявил  особого  энтузиазма.  "А  жаль,  -
подумал Малко. -  ЦРУ  зачастую  тратило  уйму  времени  и  долларов  на
вербовку гораздо более мелких людишек".
   - Посмотрим, - был ответ. - Пока что нужно забрать свое.
   - Сколько я могу предлагать?
   Последовала  небольшая  пауза.  Затем  Дэвид  Уайз   ровным   голосом
произнес:
   - До пятисот тысяч долларов. Если  запросит  больше  -  свяжитесь  со
мной.
   Малко оторопел.  Несмотря  на  годовой  бюджет  в  семьсот  миллионов
долларов, ЦРУ не так-то легко расставалось с деньгами. А тут...
   - В целях облегчения моей работы позвольте узнать, о чем идет речь? -
спросил Малко.
   - Нет.
   Это прозвучало резко и непреклонно. Чтобы как-то смягчить свой отказ,
Уайз пояснил:
   - Подобная  информация  не  облегчит  вашу  задачу.  К  тому  же  это
государственная тайна. Так  что  в  целях  секретности  я  был  вынужден
поручить дело вам одному. Кстати, я,  пожалуй,  распоряжусь,  чтобы  наш
венский агент Курт фон Хазель обеспечил прикрытие  и  вам,  и  Грельски.
Если Грельски попадет в руки наших противников - произойдет катастрофа.

***

   "Патаки" располагался на узкой  улочке  в  центре  Вены.  Завсегдатаи
собирались здесь  в  основном  по  вечерам,  чтобы  послушать  цыганский
ансамбль. Так что в это утро, остановив машину напротив ресторана, Малко
увидел внутри только официанта, вытирающего столы.
   Ровно в одиннадцать часов  из-за  угла  Шпильгассе  вырулил  знакомый
"мерседес". Он  остановился  позади  "ягуара".  Видя,  что  Грельски  не
выходит, Малко выбрался из машины  первым  и  побрел  к  "мерседесу"  по
свежему скрипучему снегу.
   Широкие плечи и массивный  подбородок  Стефана  Грельски  по-прежнему
производили сильное впечатление. Однако его лицо заметно  побледнело,  а
под глазами появились синеватые  круги.  На  нем  было  серое  пальто  с
меховым воротником. Между сиденьями машины лежал парабеллум.
   Грельски бросил на Малко быстрый взгляд:
   - Вы действительно один?
   - Да.
   - У меня есть предложение. Вам известно, чем  я  располагаю.  Если  я
убегу с этим на Восток - мне  дадут  хорошую  должность  и  значительные
материальные блага.
   Малко откинулся на спинку  сиденья,  ожидая,  пока  Грельски  назовет
цифру, и тут же почувствовал затылком чье-то горячее дыхание.
   - Это Лях, - сказал Грельски. - Мой лучший друг.
   Малко медленно повернул голову и увидел  огромную  немецкую  овчарку,
которая с вожделением смотрела на него. Вдруг нес открыл пасть, и  Малко
чуть не расхохотался: все четыре клыка у собаки были золотые.
   - Породистая собачка, - заметил он, - и к тому же довольно дорогая.
   - Три года назад с ним произошел несчастный случай. - Упал с двадцати
метров. И все же я не советую вам испытывать на себе его зубы...
   У Малко отнюдь не возникало подобного желания.
   - Не будем терять времени, - сказал он. - Сколько вы хотите?
   Черные глаза Грельски пристально смотрели на австрийца.
   - Вы, скорее всего, не сможете дать столько, сколько я хочу.
   - Думаю, наша организация готова поднатужиться,  -  осторожно  сказал
Малко.
   - Знаете что? - сказал Грельски. - Если бы они не убили мою Грету, вы
никогда бы не  увидели  своего  документа.  Эх,  если  6  я  только  мог
предположить...
   - Мне казалось, что вы специализируетесь в основном  на  кобальте,  -
перебил его Малко.
   В глазах Грельски мелькнул ностальгический огонек.
   - Это верно... Но русские что-то там не поделили с китайцами, и  дела
у меня в  последнее  время  расстроились...  А  на  этих  бумагах  можно
заработать больше, чем на десяти тоннах кобальта.
   - Так сколько? - настаивал Малко.
   Стефан Грельски посмотрел ему в глаза.
   - Ни гроша, - отчеканил он. Наступило минутное молчание.
   - Я хочу, - сказал наконец Грельски, - чтобы вы достали мне сто ампул
необходимого мне лекарства. Здесь его не найти. Знаете,  принц,  я  ведь
болен. Мне нужен ежедневный укол. Иначе - кома. А у меня осталось  всего
две ампулы. Раньше мне поставляли  эту  штуку  китайцы.  Нужно  спешить,
принц Малко. Меня ищет  Ференц...  Если  вам  когда-нибудь  представится
возможность его убить - сделайте это!
   Утомленный длинной  тирадой,  Грельски  устало  откинулся  на  спинку
сиденья и вытащил из кармана сложенный листок бумаги.
   - Здесь указано, что мне нужно. Только коробки должны быть запечатаны
изготовителем. Знаю я ваших умельцев из ЦРУ...
   Малко был поражен. В первую встречу Грельски казался несокрушимым. Он
убил Голдмана с хладнокровием профессионального палача. И  вот  нехватка
нескольких капель жидкости на глазах превращала его в живого мертвеца.
   - Значит, так, - заключил Грельски. - Завтра  с  шести  до  восьми  я
звоню вам в замок. Если у  вас  не  будет  результатов  -  найду  других
покупателей. Хотя бы того же Ференца. Я хочу жить.
   - Где документ? - спросил Малко.
   - Не здесь. Сначала товар, а потом обмен.
   Несмотря на холодную погоду, Грельски обливался  потом.  Его  дыхание
стало  тяжелым,  прерывистым,  будто  у  него  отказывали   легкие.   Он
наклонился и открыл Малко дверь изнутри:
   - Уезжайте первым.
   Малко сел в свой "ягуар" и завел мотор. "Мерседес" остался стоять  на
месте.  Несмотря  на  жуткую  расправу  над  Голдманом,  Малко  невольно
восхищался Грельски: даже пораженный недугом, тот  держался  героически.
Вдвоем с собакой они представляли  трогательную  и  одновременно  весьма
устрашающую парочку.

***

   Курт фон Хазель с виду напоминал почтенного попугая. Виной тому  были
его горбатый нос и надменное выражение лица. Он  слушал  рассказ  Малко,
сидя на подлокотнике кресла и покуривая тонкую сигару.
   Сидевший за столом своего кабинета Уильям Коби смотрел на двух бойцов
невидимого фронта с явной брезгливостью. Ему куда больше нравилось иметь
дело с электронными машинами.
   - Обязательно предупредите меня о следующей  встрече,  -  сказал  фон
Хазель вкрадчивым голоском скрытого гомосексуалиста. - Иначе я ничем  не
смогу вам помочь. Разыскивая этого Грельски, я  рискую  навести  на  его
след Ференца. Итак, до скорого свидания. - Он повернулся к  Малко.  -  У
меня в машине есть телефон. Мой номер вам известен.
   Выйдя из кабинета Коби, Малко  пошел  в  зал  телетайпов  и  составил
депешу для Дэвида Уайза. Только бы тот смог достать пресловутые  ампулы!
Судя по замысловатому названию, препарат на каждом углу не продавался.

***

   ...Выехав на мост кайзера Фридриха, Малко увидел  в  зеркале  ехавший
сзади черный автомобиль и сразу же узнал Ференца. Рядом с венгром  сидел
еще  один  мужчина.  Малко  свернул  направо,  проехал  сотню  метров  и
остановился. Черная машина притормозила сразу за поворотом.
   Малко задумался. Если Ференц показывается  так  открыто,  значит,  он
ищет контакта. А следовательно, Грельски он еще  не  нашел.  Поэтому  на
контакт идти не стоит: во-первых,  венгр  опасен.  А  во-вторых,  ничего
нового ему не сообщит.
   Малко резко рванул  машину  с  места.  Замешкавшись,  Ференц  потерял
несколько драгоценных секунд. Увидев впереди светофор,  Малко  умудрился
проскочить на желтый свет. Через  мгновение  загорелся  красный.  Ференц
решительно проигнорировал его, но тут словно из-под земли на перекрестке
появился постовой и преградил черному автомобилю дорогу.  В  Вене  свято
чтут правила уличного движения.
   Когда Ференц  смог  продолжить  путь,  Малко  уже  ехал  по  шоссе  в
направлении Лицена.
   Ференц Карцаг повернулся к своему спутнику и сказал по-венгерски:
   - Ничего страшного, тем более что, он все  равно  бы  не  согласился.
Нужно дать им возможность встретиться еще раз, а лотом уж действовать.
   Второй мужчина покачал головой:
   - Опасно, товарищ полковник. Он может перестраховаться.
   Ференц ударил ладонью по рулю.
   - Ну тогда найдите  Грельски  и  заставьте  его  говорить,  черт  вас
побери! Это же ваша работа! А времени у нас мало.
   - Я же нашел его тогда, товарищ полковник! - слабо запротестовал тот.
- Но он смог уйти. Нам досталась только его жена.
   - Ну и чего вы добились от этой толстой дуры? - разозлился Ференц.  -
Нужно разыскать Стефана! Именно Стефана! А как развязать ему язык, я  уж
знаю. Правда, если работать обычными методами,  это  займет  неделю:  он
крепкий малый. Но я кое-что раскопал в  его  деле.  Он  болен  и  должен
каждый день принимать какую-то дрянь.  Иначе  его  ждут  такие  мучения,
каких даже мы и придумать не сможем.
   - Ясно, товарищ полковник.
   - Так что ищите, - угрожающе произнес Ференц.

Глава 9

   В библиотеке горел камин,  словно  сошедший  со  старого  новогоднего
календаря. Дрожащее пламя  бросало  красноватый  отблеск  на  деревянные
панели, и на стенах отчетливо  выделялись  две  тени:  Малко  и  Маризы,
сидящих в креслах друг против друга. Мариза гадала, когда же Малко решит
ее ликвидировать, а Малко  ожидал,  что  с  минуты  на  минуту  в  замок
нагрянет Ференц Карцаг. Элько  Кризантем  расположился  у  окна  второго
этажа,  наблюдая  за  воротами  и  поставив  рядом   с   собой   карабин
"ремингтон".
   И  только  Сержа  Голдмана,  сидевшего   в   кресле-качалке   посреди
обледеневшего сарая, уже ничто не волновало.
   Настенные часы в холле пробили девять. Час назад звонил  Дэвид  Уайз.
Он справился с  заказом  на  удивление  быстро:  фармацевтическая  фирма
"Парк-Дэвис" специальным самолетом отправила контейнер с лекарством  для
Стефана Грельски. Таможенные формальности  были  улажены  в  минимальный
срок.  Для  изготовления  препарата  пришлось  изъять  сырье   из   трех
лабораторий. Массовое производство медикамента еще не началось.  В  Вену
он должен был прибыть утром.
   Мариза так пристально посмотрела на Малко, что он поднял голову.
   - В конце концов вы ухлопаете меня так же, как котика?
   Малко пожал плечами.
   - Не говорите глупостей.
   Она безнадежно вздохнула.
   - Если не вы, то кто-нибудь другой. Я ведь не дура. Может, вы  бывали
в Далласе и помните танцовщицу Джаду и кабаре Джека Руби? Она была  моей
подружкой. После  истории  с  Кеннеди  и  Освальдом  Джада  смоталась  в
Нью-Йорк. Ей было так страшно, что  она  оставила  свой  шикарный  белый
"кадиллак" со всеми чемоданами прямо на  стоянке  посреди  Далласа.  Так
вот: через три месяца ее  нашли  задохнувшейся  в  квартире.  Сказали  -
забыла закрыть газ. А она в кухню вообще никогда не заходила, так как не
только не ела дома, но даже кофе не пила.
   Малко  промолчал.  Он  знал,  что  Мариза  права.   Участники   этого
дьявольского спектакля один за другим гибли от рук  некоей  невидимой  и
неумолимой силы.
   Он сел на подлокотник ее кресла и положил Маризе руку на плечо.
   - Говорю вам еще раз: пока вы здесь - вам ничто не угрожает. Клянусь.
   Зазвонил телефон. Голос Стефана Грельски был как  никогда  хриплым  и
отрывистым.
   - Ну что? - только и спросил он.
   - Ваше лекарство уже в пути.
   Грельски так тяжело вздохнул, что Малко даже пожалел его.
   - Вы готовы выполнить свою часть контракта? - продолжал Малко