к раз нужна машина, - говорит Малко. - Они очень кстати.
   К нему  сразу  же  возвращается  вкус  к  жизни.  Магнитофон  и  джип
доказывают, что счастье изменчиво. Пора бы.
   Он осторожно  взводит  американский  карабин,  и  все  трое  внезапно
выходят из укрытия.  Ребятишки  замечают  их  первыми  и  разбегаются  с
пронзительными криками. Две женщины  с  голыми  грудями,  свисающими  на
бубу, которые наблюдали  за  солдатами,  поспешно  возвращаются  в  свою
хижину.  Остается  какой-то  старик  с  пупом  в  кулак   и   совершенно
придурковатым видом.
   Что касается четырех солдат, вооруженных до зубов автоматами, они  не
двигаются. Нужно сказать, что Малко с карабином  у  бедра,  направленным
прямо на них, выглядит не очень успокаивающе.
   Энн приближается одна, улыбается и говорит:
   - Amakuru maki?
   Четверо негров вежливо улыбаются и хором отвечают.
   - Amakuru maki.
   Но это сказано неубедительно. Энн продолжает, но уже более твердо:
   - Слезайте с джипа.
   Они послушно выполняют приказание, держа оружие на  ремне.  Никто  не
пытается сделать малейший агрессивный жест. Однако же, в ручник вставлен
магазин, и достаточно небольшого движения пальцем...
   Они продолжают стоять, переминаясь, с глупым видом, совершенно ничего
не понимая. Энн решительно подходит к первому и забирает у него автомат.
Как какой-то робот, избавленный от груза, он по-хорошему поднимает руки.
   То же и трое других. Постепенно Энн передает  весь  арсенал  Базилио.
Она подает знак четырем неграм отойти от джипа, а Базилио бросает в него
оружие.
   - Ну вот, остается только сесть и поехать.
   Малко уже за рулем. Черный сержант  что-то  говорит  на  урунди.  Энн
смеется.
   - Они хотят, чтобы их связали и немного побили,  иначе  у  них  будут
большие неприятности. Они скажут, что нас было очень много.
   Базилио не надо повторять дважды.
   Первый негр получает кулаком по физиономии.  Он  поднимается  весь  в
крови, с улыбкой и без зуба.
   Троим другим  -  такая  же  обработка.  Увлекшись,  Базилио  неудачно
посылает пинок последнему, который скорчился от него. Но солдату удается
выпрямиться и вежливо улыбнуться.
   При помощи ружейных ремней и веревки, найденной в джипе, они  кое-как
связывают четверых солдат, сваливая  их  в  кучу  перед  хижиной.  Малко
оставляет себе лишь один автомат, а другие бросает. Беднягам и без  того
достанется...

***

   Можно было с трудом догадаться, что  это  взлетно-посадочная  полоса.
Конечно, трава была намного  ниже,  чем  на  обычной  поляне.  Негры  из
соседней  деревни  регулярно  приходили  жечь  ее,  за  что  им  платили
торговцы.  Никакое  светотехническое  оборудование   не   напоминало   о
цивилизации.
   Бурундийский джип был спрятан под большим манговым деревом. Хотя вряд
ли стоило чего-то опасаться. Патрули конголезской армии Мобуту больше не
заходили в этот угол, практически обособившийся с  тех  пор,  как  Конго
получило  независимость.  Единственным   риском   было   наткнуться   на
грабителей или подвыпивших катангских жандармов.
   Они стали здесь лагерем накануне, стоя по очереди в карауле, но Малко
не  сомкнул  глаз.  Голова   Кини   начинала   распространять   попросту
омерзительный запах. Тем не менее, он решил с ней не  расставаться.  Это
создаст проблемы, когда он окажется в цивилизованном мире. Трудно  будет
заявить об этом на таможне...
   Он думал об Энн. Без нее они попали  бы  в  руки  бурундийцев  или  в
желудок крокодила. Он смотрел, как она спит,  с  непреодолимым  желанием
прижать ее к себе. Сейчас он  вглядывался  в  небо  в  поисках  самолета
Аллана Папа. Настал день встречи. Но имелось столько поводов,  чтобы  он
не прилетел! Их распри с Аристотом могли иметь печальные последствия для
американца...
   И временами Малко желал, чтобы самолет не прилетел. Это  было  глупо,
но он, испытывавший отвращение к Африке, чувствовал себя хорошо  в  этих
джунглях, когда Энн была рядом.  Она  была  здесь  так  непосредственна!
Предавшись мечтаниям, он видел себя живущим на  плантации,  занимающимся
охотой и облачающимся в смокинг для обеда  наедине  с  Энн.  Они  вместе
уезжали бы на охоту и занимались любовью под открытым небом, на  виду  у
неисчислимых созданий  леса.  И  однажды,  заработав  много  денег,  они
вернулись бы в Европу и обосновались в замке...
   - Вот он!
   Энн поднялась рывком.
   Замечтавшись, Малко не услышал  шума.  Из-за  горизонта  приближалась
какая-то черная точка. Она выросла, и Малко узнал маленький двухмоторный
легкий самолет с расположенным высоко крылом.
   Он был уже над ними. Пилот накренил его, и Малко узнал  бритый  череп
Папа.  Он  пилотировал  в  рубашке  и  был  в  самолете  один.  Базилио,
жестикулируя, поспешил из-под баньяна.
   Пап увидел их.
   Он зашел еще ниже, покачивая крыльями. На  этот  раз  большие  листья
задрожали от потока воздуха, шедшего от винтов.
   Самолет зашел на посадку и в конце площадки  начал  выпускать  шасси.
Ветра почти не было,  и  посадка  не  представляла  трудностей.  Базилио
незаметно взял из джипа пластиковый мешок и помчался  к  краю  площадки,
где остановился самолет.
   Малко посмотрел на Энн. Ее глаза блестели от слез.
   - Энн, ты летишь?
   Это было нечто большее, чем вопрос.
   Она покачала головой и взяла его за руку, увлекая на  другую  сторону
от огромного баньяна, вне поля зрения Базилио и Папа.
   Прислонившись к дереву, она привлекла Малко к себе и спрятала  голову
у него на плече. Она укусила его  через  рубашку.  Так  сильно,  что  он
вскрикнул. В то же время она сжимала его изо всех  сил,  как  будто  для
того, чтобы раздавить себя между деревом и мужчиной.  Малко  чувствовал,
как каждый его мускул и каждая кость его таза входили в ее бедра.
   - Давай, быстрее, - прошептала она. - Быстрее. Потом у нас  не  будет
времени.
   Он хотел сказать ей, что они летят вместе,  что  у  них  будет  много
времени, по в глубине души он знал, что это было не правдой.
   Она  уже  начала  сползать  на  землю,  снимая  свою  одежду.   Малко
чувствовал ее горящее тело через полотняную рубашку. От ее тела  исходил
сильный и здоровый запах, который вскружил ему голову.
   Любя его,  она  не  закрывала  глаз,  рассматривая  не  правдоподобно
голубое небо. Затем ее  зрачки  расширились,  голова  уперлась  в  ствол
баньяна, и она прошептала два слова, которых Малко не понял:
   - Dada kunda.
   - Что ты такое говоришь?
   Резким движением она уже высвободилась и приводила  себя  в  порядок.
Она повторила, прильнув к Малко:
   - Dada kunda. Это значит "я люблю тебя" на урунди.
   Она заправила рубашку в брюки, ничего больше не сказав.
   - Иди, - сказала она. - Не будем заставлять ждать твоего друга.
   Они вышли, когда к ним подбегал Базилио. Негр запыхался.
   - Быстрее, - сказал он. - Он не хочет здесь долго задерживаться.
   - Иду, - сказал Малко.
   Базилио снова убежал. Самолет урчал в трехстах метрах.  Пап  даже  не
вылез из него.
   Прислонившись к стволу огромного баньяна, Энн  смотрела  на  Малко  с
неопределенным выражением. Несмотря на карабин, который свешивался в  ее
правой руке, и джинсы, она была необыкновенно женственной. Ее полотняная
блузка была расстегнута, и через вырез угадывались ее маленькие груди.
   Малко стер каплю пота, стекавшую по губе.
   Голубые глаза девушки не  отрывались  от  него.  Впервые  он  заметил
маленькое красное пятнышко в ее левом глазу.
   - Пойдем.
   Она медленно покачала головой. Выпустив карабин, она взяла руку Малко
и с силой сжала ее.
   - Нет.
   На другом краю поляны Аллан сверялся по карте. Ветер от винтов  валил
траву и разгонял неисчислимых разноцветных птиц. Для  сильной  жары  еще
было слишком рано.
   Подпрыгивая на ухабах, самолетик подъезжал к ним. Через стекло кабины
Малко видел Аллана. Они не могли оставаться  здесь  вечно.  Бурундийские
солдаты не колебались бы ни секунды, чтобы напасть, если  бы  обнаружили
их. В Африке границы - понятие растяжимое.
   Энн опустила глаза, и когда она подняла голову, они были полны  слез.
Ее ногти до боли вонзались в ладонь Малко.
   - Идем, - повторил Малко. - Останься со мной.
   Она прижалась к нему и прошептала:
   - Нет. Моя страна - здесь. Я родилась в Африке и чувствовала бы  себя
потерянной в другом месте. И потом, здесь мой отец. Езжай.
   Она приподнялась и слегка коснулась его рта своими сухими губами.
   - Думай обо мне иногда.
   Малко посмотрел на нее с каким-то внутренним  смятением,  которое  он
испытывал не часто. Любую другую девушку он  волей-неволей  отвел  бы  в
самолет. Но не Энн. Ее не заставишь.
   - Ты ведь знаешь, я не вернусь, - сказал он.
   - Я знаю.
   Ее голос слегка дрожал. Она не отпускала его руку. Самолет подъехал к
ним. Пальцы Энн разжались.
   - Не заставляй его ждать, - сказала она. - Это было бы опасно.
   - Но ты?
   Ее лицо приняло суровое выражение. Она выпрямилась.
   - Ни о чем не беспокойся.  Бурундийцев  я  не  боюсь.  С  Базилио  мы
вернемся по тропам, которых они не знают.
   - Kwa Neir!
   Она толкнула его к самолету. Он побежал, обходя  крыло  сзади,  чтобы
избежать лопастей винта, и проскользнул в маленькую дверку.
   - Девушка не летит? - прокричал Аллан.
   Малко покачал головой.
   Такова судьба. Пап поддал газу. Через плексиглас  Малко  увидел,  как
уменьшается силуэт Энн. Она медленно помахивала  карабином  в  вытянутой
руке. Вскоре он уже не различал черты  ее  лица.  После  легкого  толчка
самолет приподнялся: они взлетели.
   Баньян, под которым находилась Энн, смешался  с  другими  гигантскими
деревьями. Самолет накренился влево, беря курс на запад. Прильнув  лицом
к иллюминатору, Малко пытался что-нибудь  рассмотреть.  Но  все  деревья
одинаковы. Африка уже поглотила Энн.
   Он поклялся себе вернуться, зная, что шансов на то,  что  он  сдержит
свое обещание, очень мало. Он закрыл глаза  и  представил  энергичное  и
тонкое тело Энн, слитое с его телом, с запахом Африки вокруг  них.  Один
из безрассудных импульсов, которым никогда не подчиняются, толкал его на
то, чтобы попросить Аллана развернуться. Чтобы посмотреть, там ли она.
   Американец оглянулся и прокричал:
   - Мы будем в Найроби через два часа. Свежее  пиво  и  соблазнительные
девушки ждут вас!
   Малко вежливо улыбнулся и согласился. Головорез не имеет сердца - это
хорошо известно.

***

   Лишь только они приземлились на аэродроме  Найроби,  к  ним  подъехал
аэронортовский   джип   для   выполнения   полицейских   и    таможенных
формальностей.
   - Откуда вы летите, месье?
   Малко не удержался, чтобы не ответить:
   - Из Бурунди. Очень счастливы, что выбрались оттуда.
   Негр закивал головой и сказал:
   - Да, месье, эти негры - они ведь дикари.



   Жерар ДЕ ВИЛЬЕ
   "SAS" ПРОТИВ ЦРУ



   ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru

Глава 1

   От смрадного духа перегоревшего масла и  керосина  першило  в  горле.
Часы показывали далеко за полночь, но раскаленный за  день  асфальт  все
еще хранил дневное тепло. Вдоль взлетной полосы мерцали  синие  огоньки,
придавая месту вполне респектабельный вид аэропорта двадцатого века.  Но
Малко  Линге  с  иронией   усмехнулся   про   себя,   заметив   странную
подстраховку: возле каждой лампочки стояла наготове загашенная  "летучая
мышь". Электрическое освещение в Тегеране - весьма капризная штука.
   Огромный самолет ДС-8 вырулил почти к  самому  зданию  аэропорта.  На
остальном  пространстве  было  почти  пусто.  Стоял  "боинг"   Индийской
авиакомпании, один  "коронадо"  и  две  старых  "дакоты",  принадлежащих
неведомым компаниям Среднего Востока.
   Пассажиры послушно проследовали за  пухленькой  смуглой  стюардессой.
Малко огляделся по сторонам. Его никто не  встретил.  Иначе  встречающие
стояли бы у самого трапа. Кроме  двух  оборванцев  восточного  типа,  на
террасе никого не было. Большие светящиеся часы показывали десять  минут
второго.
   Сонный и усталый, Малко с сожалением  подумал  о  своей  нью-йоркской
квартире, о том,  что  в  Штатах  в  это  время  всего  половина  пятого
пополудни и что ему было бы сейчас куда уютней в каком-нибудь  приличном
ресторане, чем в этом диком, затерянном на краю  земли  месте,  где  все
пропитано запахом керосина, настоенным на дневной духоте.
   Прибывшие пассажиры уже выстроились возле двух  застекленных  окошек.
Сонные, скверно выбритые служащие с таинственным видом  передавали  друг
другу паспорта иностранцев.
   Дипломатический паспорт Малко избавил его от томительного ожидания  в
очереди. Молодой  иранец  с  великолепными  белыми  зубами,  сверкающими
из-под черных усов, с недоумением уставился на  паспорт  Малко.  Видимо,
его внимание привлек княжеский титул владельца, но он так и  не  рискнул
спросить, что означают три маленькие буквы "s.a.s.", четко пропечатанные
латинским шрифтом. Любопытство так и  разбирало  этого  молодца,  но  он
сдержался и промолчал.
   Многие интересовались этими таинственными буковками, но разгадка была
проста.  Это  было  сокращенное  обозначение  титула  -   "Son   Altesse
Serenissime"     - князя Малко Линге.
   У него был дипломатический паспорт,  выданный  в  Соединенных  Штатах
Америки,  но  Малко  Линге  -  австриец  по  происхождению   -   обладал
высокородным титулом, которым весьма  дорожил,  равно  как  и  старинным
родовым замком в Австрии, где он собирался, когда  состарится,  доживать
свои  дни,  вспоминая  о  достаточно  странных  услугах,  оказанных   им
американскому  правительству.  Пока  же  он  тешил  себя   надеждой   на
возможность  реставрации  замка  и  ту  пору,  когда   его   приключения
благополучно завершатся.
   Он был своего рода наемником ЦРУ. На  всех  его  коллег  титул  князя
производил неотразимое впечатление, несмотря на то, что в цивилизованном
демократическом западном мире со всякого  рода  титулованием,  казалось,
было давно покончено. Но Малко носил титул, и это  несколько  затрудняло
общение с ним.  Если  титуловать  его  по  полной  выкладке,  получалось
немного длинновато и отдавало пафосом, если же называть просто по  имени
- излишне фамильярно. Но вот  три  начальные  буквы  титула,  по  мнению
многих, как раз и  содержали  в  себе  и  краткость,  и  почтительность,
достаточную для Его Сиятельства.
   - Вам нужна машина? - вежливо осведомился чиновник.
   - Благодарю вас, я предпочитаю такси.
   В этой стране услужливые люди представляли большую опасность.
   Малко огляделся по сторонам. Он находился  в  таможенном  зале  среди
прилетевших вместе с ним людей. По  другую  сторону  застекленной  снизу
доверху стены  толпились  иранцы.  Их  было  не  менее  пятидесяти.  Они
прижимались к  стеклу,  стараясь  разглядеть  прибывших.  Одни  казались
взволнованными и озабоченными, другие - радостно возбужденными,  но  все
равно  у  Малко  создалось  впечатление,  будто  их  рассматривают   как
новорожденных младенцев в инкубаторе.
   Чтобы не терять времени в ожидании багажа,  он  отправился  к  окошку
отделения банка Мелли разменять сто долларов. Ему выдали  пачку  риалов.
Малко пересчитал деньги. Двух купюр  не  хватало,  и  он,  ни  слова  не
говоря, протянул руку  кассиру.  С  выражением  явного  отвращения  тот,
ничего не сказав в ответ, вернул недостающее. Чаще всего подобный  фокус
благополучно сходил ему с  рук,  и  остающаяся  прибыль  была  солидной,
особенно если он имел дело с наивными туристами, свято доверяющими  всем
без исключения банковским кассирам. "Бог с ним, - наверно подумал он,  -
новое платье для дочки на сей раз ушло перед носом".
   Прибыл багаж. Таможенник любезно улыбнулся Малко и наклеил  этикетки.
Малко протянул ему пять риалов. За все это время к нему так и не подошел
никто из встречающих.
   Но ведь Шальберг должен был  знать  о  его  приезде!  Тем  более  что
самолет прибыл вовремя.
   Малко покрепче сжал ручку своего черного дипломата, словно  опасаясь,
будто таможенники смогут увидеть его содержимое.
   Когда-то ему пришла в голову довольно глупая мысль соединить цепочкой
ручку дипломата со своей рукой. Но потом он  передумал,  сообразив,  что
такое излишество будет выглядеть довольно странно и наверняка  привлечет
внимание. С каким облегчением он вздохнул бы, если бы смог передать этот
чертов дипломат в руки Шальберга!
   Оборванный  носильщик  подхватил  чемоданы  Малко.  Его   сиятельство
двинулся следом, держа в руке один только злополучный дипломат.
   Аэропорт находился на высоте полутора тысяч метров над уровнем  моря,
но это ничуть не спасало от жары.  Тегеран  в  начале  июня  представлял
собой настоящее пекло. Пот так и катился по спине Малко.  В  костюме  из
черной тонкой шерсти он явно выглядел одетым не по сезону. К тому  же  в
дороге костюм изрядно помялся, что несказанно раздражало его  владельца.
Его сиятельство терпеть не мог малейшей неряшливости.
   Просунув руку  под  пиджак,  он  слегка  передвинул  рукоятку  своего
сверхплоского пистолета, засунутого за пояс. Это было не совсем  удобно,
но тут он был не так заметен. От жары металл нагрелся,  и  прикосновение
его к коже досаждало. Захватив с  собой  огнестрельное  оружие,  он  тем
самым сделал  уступку  отправлявшим  его  сюда.  Ему  часто  приходилось
пользоваться оружием, но в глубине души он ненавидел это занятие.
   Выйдя  из  здания  аэропорта,  Малко  в  нерешительности  остановился
посреди тротуара. Лучше было ехать сразу в  отель.  Там  наверняка  есть
приличный бар, там же можно будет сразу  получить  в  свое  распоряжение
личный сейф и спрятать наконец драгоценную  ношу.  Это  необходимо  было
сделать в первую очередь, а уже  потом  можно  будет  спокойно  сесть  и
выпить, никуда не торопясь и ни о чем не беспокоясь.
   Чуть поодаль стояло несколько  такси.  Он  поднял  было  руку,  чтобы
подозвать первую в шеренге машину, как услышал позади себя чей-то голос.
   - У вас совсем растерянный вид.
   Малко  обернулся.  Около  него  стояла   очаровательная   стюардесса,
сопровождавшая пассажиров от самого Парижа.  Она  была  немкой.  Девушка
стояла с сумкой в одной руке и перекинутым через другую пиджаком.
   - Да нет, я просто размышляю, в котором из этих такси сидит  водитель
почестнее. Стюардесса улыбнулась.
   - Почему бы вам не поехать с нами? Командир не станет  возражать.  Он
хороший, покладистый человек.
   Малко заколебался. Возможно, те, кто должен был его встретить, просто
опоздали и скоро приедут. Но, с другой стороны, предложение Хильдегард -
она назвала ему свое имя еще в самолете -  было  заманчивым.  Стюардесса
была очень привлекательная, они даже немного  поговорили  по-немецки,  а
теперь у него появилась возможность продолжить  приятное  знакомство  по
приезде в отель "Хилтон". Оторванность  от  родных  мест  делает  женщин
более  доступными,  -  это  было  ему  хорошо  известно.  Что   касается
драгоценного дипломата, пожалуй, он будет в большей  безопасности  среди
членов экипажа, чем между двумя полицейскими сомнительной  честности.  А
честность и порядочность иранцев всегда подвергалась сомнению, даже если
речь шла о сумме всего в один доллар.
   - Если вы  решили,  идемте,  -  пригласила  стюардесса.  Для  очистки
совести он осмотрелся в последний раз и отправился вслед за  девушкой  к
микроавтобусу, дожидавшемуся на противоположной стороне тротуара.
   Их набилось в салон человек двенадцать. Было тесновато,  но  командир
любезно улыбнулся Малко, показывая всем видом, что он - желанный гость.
   Хильдегард уселась рядом, улыбнулась.  Малко  явно  нравился  ей.  Он
хмыкнул, представив себе ее реакцию, если та узнает, кто  он  такой.  Но
ему было не до флирта. Он почувствовал, как рукоятка  пистолета  впилась
ему в бок, но он не подал вида. Передвинуть  пистолет,  не  обратив  при
этом на себя внимания, не было никакой возможности.
   Война давно закончилась, и простым смертным не полагалось  иметь  при
себе оружие.
   - Вы впервые в Тегеране? - спросила Хильдега