намцам с тех пор, как один из его механиков продал на черном рынке всю свою экипировку, включая и кольт.
     Позади него стрелок проверял оружие. Под ними показались первые дома Сайгона.
     Штурман, устроившийся с картой на коленях, старался найти место, о котором говорилось по радио.
     - В ста ярдах к югу есть небольшая фабричка с трубой. Прямо перед ней - барак.
     Дэвидсон опустился пониже. Люди на земле при виде них спасались бегством. У вертолетов в Сайгоне была плохая репутация после атаки "Тет".
     Красная с белым ракета взлетела и осветила объект.
     У Дэвидсона появилось сомнение при виде маленького домика. Никаких признаков жизни не было около него. Он вызвал Тан-сонихута.
     - Королевскому тигру от первого тигра. Вы уверены, что это то, что надо? Там ничего не видно.
     - Первый тигр, вы тупица, - невозмутимо ответили из Тан-сонихута. - Если армейцы вьетнамской республики говорят, что там находятся вьетконговцы, значит, они там есть. Ликвидируйте их и не ломайте себе голову. Сигнал должен быть красно-белая ракета. Вы видели его?
     - О'кей, о'кей, - сказал Дэвидсон, - но...
     - Вам приказано атаковать, - закричало радио. - Это приказ командования специальной полиции!
     Все это было записано на пленку. Дэвидсон почувствовал себя совершенно беспомощным.
     - О'кей. Мы начинаем...
     Он опустился еще ниже. Они начнут с ракет. Когда дом начал увеличиваться в размерах, он нажал на электрический пуск. Ракеты с ревом полетели вниз. Первая же из них попала в дом, подняв столб пламени и дыма.
     Но ни одного выстрела не было сделано по вертолетам, и Дэвидсон нашел это странным. Он на всю жизнь запомнил одного вьетконговца, который стрелял по нему из своего АК-47, стоя в укрытии и прекрасно понимая, что его на кусочки разнесут пулеметные очереди. Это было так не похоже на вьетконговцев - позволять убивать себя просто так, задаром, не отвечая ни одним выстрелом.
     Второй вертолет завис над домом и, в свою очередь, атаковал его. Но от лачуги практически уже ничего не осталось.
     Между двумя заходами вертолетов какой-то мужчина выскочил из дома. Было непонятно, как он мог остаться живым в очаге такого огня. Он, вероятно, был ранен, так как упал в нескольких метрах от двери, продолжая отчаянно размахивать одной рукой. Над домом пролетел вертолет и пулеметная очередь настигла человека. Больше он уже не шевелился...
     Вертолеты еще немного покружились, разглядывая свою работу. Внезапно из маленькой фабрички вышла небольшая колонна полицейских-охранников, они гуськом направились к дымящимся развалинам домика и стали обшаривать их. Вертолеты улетели, их работа была закончена.
     Шофер полковника Тука выпрямил антенну своего передатчика, а сам Тук проговорил тихим голосом:
     - Как только мы убедимся, что больше нет никакой опасности, мы расследуем результаты операции.
     Ричард Цански, казалось, был в восторге. Он с удовлетворением кивнул головой. Приятно было видеть доллары американских налогоплательщиков в действии.
     А внизу полицейские в леопардовой форме шарили в дымящихся развалинах, как шакалы. Вдруг по радио вызвали шефа полиции. Полковник Тук взял наушники, и Малко увидел, как у него изменилось лицо.
     Сухим жестом он отключил аппарат и повернулся к Ричарду Цански.
     - Ваши пилоты только что совершили ужасную ошибку, - сухо проговорил он. Они плохо поняли приказ и атаковали слишком рано. Несколько моих людей находились в доме вместе с вьетконговцами и старались убедить их перейти на нашу сторону. И они погибли вместе со своими врагами.
     - Черт бы их побрал!
     Американец злобно ругался. Это был не первый случай, когда происходили подобные ошибки, и часто - по сине исполнителей. Единственный глаз американца нервно моргал.
     - Если это правда, - сказал он, - то мы разжалуем виновных и возместим все потери.
     Толстые губы полковника Тука сжались.
     - В таком случае вам придется найти мне другого полицейского, такого же ценного, каким был комиссар Ле Вьен. Он был убит вашим вертолетом...
     Сердце Малко больно дрогнуло в груди. Он посмотрел на Тука. Тот, казалось, был вне себя. Но Малко знал, что все это чистая фальшь. Это был заранее запланированный удар.
     И он, Малко, был следующим в списке Тука.
     - Я очень огорчен, - сказал Цански. - Страшно огорчен... Виновные будут серьезно и строго наказаны.
     - Я буду вам благодарен, - сказал серьезно Тук. - Теперь же я вынужден вас покинуть.
     Он поклонился им и спустился по лестнице в сопровождении шофера. Цански нервно потер свою мертвую щеку.
     Малко спросил его:
     - Кто отдает приказ нашим вертолетам?
     - МАКВ и Тан-сонихут.
     - А им?
     - Это зависит от того, кому это необходимо. Начальники вьетнамских вооруженных сил или мы.
     Малко сгорал от желания сказать американцу правду, но он был уверен, что полковник Тук принял все необходимые меры предосторожности.
     Малко уехал вместе с Ричардом Цански, он был вне себя от ярости. Теперь нужно было спасать Дэйва Колина.

Глава 19

     Дэйв Колин пристально посмотрел на Малко, когда тот сел напротив него.
     - Что случилось? - спросил он, едва шевеля губами.
     Американец заканчивал какое-то китайское блюдо. Ресторан был почти пуст. Малко пристально смотрел своими золотистыми глазами в глаза Колина.
     - Ле Вьен мертв, - сказал он. - Трунг-нан и его внучка, вероятно, тоже. Возможно, что это именно она их выдала.
     Колин осторожно положил свою вилку на стол, как будто это была граната. Его бледные голубые глаза пристально смотрели в какую-то точку позади Малко.
     - А Чан?
     - Чан в надежном месте.
     - Если он не лгал, - сказал американец, - то мы имеем некоторую отсрочку. Он один знал про меня, не считая Ле Вьена. Но за вами, по всей вероятности, следят...
     - Мне необходимо было видеть вас, - сказал Малко. - Мы не можем одни продолжать нашу войну с полковником Туком. Я помещу вас в надежное место, а сам буду искать помощи извне.
     Но Дэйв Колин лишь очень недобро улыбнулся.
     - Не стоит этого делать. Я кое-что обнаружил. На этот раз мы крепко держим Тука.
     Он подробно рассказал Малко о подслушанном разговоре, но тот покачал головой.
     - Это было вчера... Вы уверены, что не были неосторожны?
     - Да. Я понимаю теперь, почему я ничего не слышал сегодня днем. Я ведь подумал, что что-то случилось с передатчиком. Что вы собираетесь делать?
     - Все рассказать Ричарду Цански, и если он и на этот раз будет насмехаться надо мной, я пойду дальше.
     Американец покачал головой.
     - Вы на неверном пути. Ричард Цански - это чудовище спеси. Он вам не поверит.
     Малко встал. Он не обедал, но есть ему не хотелось. Колин бросил ему:
     - Будьте осторожны!
     Когда Малко вышел из ресторана, он почувствовал, как страх наполняет его. Его пугало даже скопление двухколесных машин. В такой сутолоке было элементарно просто пустить ему пулю в лоб. Всю дорогу к "Континенталю" он почти пробежал бегом, прижимаясь к стенам и беспрерывно оглядываясь. И только в своей комнате, заперев дверь и проверив ванную комнату, он почувствовал себя лучше. Теперь нужно было письменно предупредить обо всем Дэвида Уайза, чтобы остались, по крайней мере, хоть какие-нибудь доказательства, если с ним произойдет самое страшное.

***

     Ричард Цански выслушал Малко, ни разу не перебив и куря небольшую сигару. Потом он покачал головой.
     - Вы слишком романтичны...
     - Ле Вьен не был романтиком!
     Американец похлопал по досье, которое лежало перед ним.
     - Совершенно верно. Но я объясняю вам, что же произошло. Во всем виноват вьетнамский переводчик, который допустил ошибку. Полковник Тук приказал, чтобы не атаковали до тех пор, пока он не убедился в том, что его людей больше нет внутри дома. Переводчик же ошибся и велел атаковать сразу. Вот у меня рапорт вьетнамской полиции. Это переводчик все перепутал.
     - Это подчиненный Тука, - возразил Малко. - Они все вам лгут.
     Ричард Цански посинел.
     - Вы возмущаете меня, - напряженным тоном проговорил он. - Вы убеждаете, что офицер, к которому я испытываю полное доверие, предатель. Вы дошли до того, что приводите в качестве доказательства показания подозрительных людей...
     Золотистые глаза Малко стали вдруг зелеными.
     - Дэйв Колин один из героев войны.
     - Я знаю, знаю, но с ним покончено! В последний раз я приказываю вам держаться спокойно, ни во что больше не вмешиваться и заниматься исключительно операцией "Санрайз".
     Наступило напряженное молчание. Малко испытывал непреодолимое желание вцепиться в горло Цански... Ведь именно по его вине было уже, по крайней мере, три трупа...
     - А разговор, подслушанный Колином? Вы ведь только что прослушали пленку. Это ведь не выдумка! Человек, с которым разговаривал Тук один из руководителей Вьетконга! Разве, по-вашему, это не предательство?
     Ричард Цански гладил свою мертвую щеку.
     - По этому поводу я попрошу объяснений у полковника Тука. И сделаю это в вашем присутствии, если вы этого захотите.
     Малко почувствовал, что сходит с ума...
     - Вы издеваетесь надо мной! Какие объяснения? Да он вам их представит не меньше дюжины! Послушайте, давайте заключим сделку: вы ничего не скажете Туку, но вы прикажете послезавтра проследить за ним тайно, и пусть это делают люди не из его службы. После этого, если ничего не произойдет, я вообще брошу это дело.
     Ричард Цански подумал несколько секунд.
     - Хорошо. Но это будет последний раз, когда я согласился выполнять ваши капризы. В следующий раз я вас засуну в первый же самолет, и вы отправитесь реконструировать свой проклятый замок, и без денег.

***

     Мотор черного "форда" тихо урчал, чтобы мог работать кондиционер. Штатский из секретной службы сидел за рулем рядом с Колином. Малко и Ричард Цански сидели сзади. Машина находилась в двухстах метрах от хижины, в которой Тук должен был встретиться с вьетконговцами. Накануне она была "приготовлена" силами секретной службы.
     Все, что в ней говорилось, было слышно в "форде". В настоящий момент двое вьетконговцев, которые находились там, обменивались короткими фразами. Одним из них был Го-вап.
     Сердце Малко лихорадочно билось. Полковник Тук безусловно должен был знать, что за ним следят, и должен был соответственно действовать. Существовало девять шансов из десяти, что он вообще не приедет на встречу. Но, может быть, эти двое буду! что-нибудь говорить о Туке? Это будет все же лучше, чем ничего.
     Чей-то голос заставил Малко вздрогнуть.
     - Он едет.
     Они заранее поместили одного наблюдателя неподалеку от дома, он был хорошо замаскирован и имел мощный бинокль и радиопередатчик.
     Дэйв Колин опустил стекло и выбросил сигарету. За все время он ни одним словом не обмолвился с Ричардом Цански.
     Послышался стук открывающейся дверцы машины, шум шагов, потом раздался голос:
     - Го-вап?

***

     Полковник Тук остановил свою машину в пятидесяти метрах от места встречи. Джип, заполненный полицейскими, следовал за ним... Он собрал их всех под деревом.
     - Я постараюсь задержать очень опасных вьетконговцев, - пояснил он. - Я должен идти туда один, чтобы их не насторожить. Если вы услышите выстрелы и я не вернусь к вам, отомстите за меня.
     Некоторые из полицейских сразу же отправились в обход, чтобы пресечь всякую возможность к бегству. Менее чем в километре от этого места были наготове два вертолета.
     Тук взял израильскую винтовку и сунул пистолет под куртку. Он был в штатском костюме. Потом направился к дому своим обычным шагом, ни разу не обернувшись.
     Было жарко, и рой мушек жужжал над головой полковника Тука. Он был очень печален и старался не думать о том, что ему предстояло сейчас сделать. Внезапно дверь в дом оказалась уже перед ним. Он больше не колебался. Левой рукой повернул ручку двери и вошел...
     В темном полумраке были трое. Тук обрадовался темноте, потому что так не было видно его оружие.
     - Го-вап?
     В темноте наверху кто-то зашевелился, и один человек спустился по трапу с потолка. Он приблизился к Туку с протянутой рукой. Его очень худое лицо было изрыто оспой, но улыбка была очень приятной.
     Чтобы больше не видеть эту улыбку, Тук выстрелил сразу же. Короткая очередь попала в грудь Го-вапу.
     - Тук!!!
     Это закричал второй. Тук, действуя автоматически, не говоря ни слова, повернулся в его сторону. Очередь прошла несколько выше, и пули попали ему в шею и голову. Он повалился к стене с разбитым черепом и остановившимся взглядом.
     Полковник Тук опустил оружие. Он весь дрожал. В течение нескольких секунд он молча просил прощения у своих двух компаньонов, у своих двух братьев по оружию, с которыми так долго рука об руку шел к единой цели... Конечно, он выбрал единственно правильное решение. Когда его выбирали для этой миссии несколько лет назад, его начальники предусмотрели все возможные неожиданности. Цель была одна: решительно все должно быть подчинено сохранению его безопасности.
     Это было чрезвычайно важно.
     Тук нагнулся к телам. Го-вап был еще жив. Тук приставил дуло винтовки к его уху, про себя проговорив: "прости, братец", и нажал на спуск.
     Это было тоже продиктовано необходимостью...
     Тук выпрямился. Казалось, что он постарел сразу лет на десять. Он только что убил свою молодость... С оружием в руке он вышел и стоял на солнце, глядя на бежавших к нему людей охраны.
     Как же он их ненавидел!!!
     И он произнес страшную клятву: человек, повинный в этих двух смертях, исчезнет со света. Проклятый иностранец, который оказался единственным, кто смог его обнаружить, разглядеть его подлинное лицо...
     В это время к нему подбежал капитан с М-16 в руках, с трудом переводя дыхание.
     - Полковник, вы не ранены?
     Тук покачал головой.
     - Нет, я сумел выстрелить первым. Они мертвы. Обыщите их.

***

     - Боже мой, что же там произошло?
     Ричард Цански вздрогнул, услышав выстрелы.
     Почти сразу же в приемнике раздался голос наблюдателя:
     - Он уже вышел. Он один. Приближаются полицейские.
     - Он нас переиграл, - с горечью проговорил Малко. - Он их убил. Теперь у нас нет никаких доказательств.
     Ричард Цански посинел от злости.
     - Замолчите! Вы окончательно сошли с ума. Уберемся отсюда, пока нас не обнаружили!
     За все время обратного пути Малко не сказал ни слова. Его последняя надежда улетучилась. Теперь уже никогда Ричард Цански не поверит ему, теперь ему нечем убедить этого упрямого американца. Оставалось только одно: немедленно покинуть этот страшный город - Сайгон.

Глава 20

     Застывшее лицо полковника Тука мало подходило к ситуации. Можно было подумать, что он находится здесь против своего желания. Ричард Цански в белом жакете тоже выглядел неважно.
     Малко, после того как попробовал ром, перешел на "А и В". Он единственный был в смокинге и застегнут на все пуговицы. Застегнут он был потому, что за поясом его был суперплоский пистолет.
     Комиссар Ле Вьен был мертв уже неделю, и Малко знал, что теперь настала его очередь. Но у него был план, который он собирался реализовать.
     Коктейль, на котором они все присутствовали, был устроен в честь полковника Тука, который сегодня был повышен в чине. Теперь он стал генералом Туком. Чтобы попасть на этот коктейль, надо было проехать километры заграждений и только после этого очутиться в президентском дворце, который величественно стоял посредине парка. В центре лужайки, недалеко от дворца, дежурил вертолет: приходилось всегда быть настороже.
     Вице-президент нашел самое хорошее решение: он устроил свое гнездо на площади Тан-сонихут, так что он мог прямо с постели прыгнуть в вертолет. Президент, тот был немного храбрее и удовольствовался небольшой крепостью на краю авеню Онг-тап-ту.
     В это время группа поклонников окружила Тука. Цански взял Малко под руку. "А и В" привели его в отличное настроение.
     - Вы отдаете теперь себе отчет в том, что произошло бы, если бы я вас послушался? Ведь Тук ликвидировал двух самых опасных руководителей Вьетконга! Сам президент поздравил его!
     А Малко не спускал глаз с Тука. Вьетнамец казался рассеянным. Историю о западне, которая была устроена для Го-вапа, напечатали во всех сайгонских газетах. Тук объяснил, что войдя в контакт с одним из своих бывших соратников, согласился на свидание, чтобы убедить его сложить оружие. Но встреча окончилась плохо...
     А про комиссара Ле Вьена было напечатано, что "он умер героической смертью на своем посту". Это сообщение появилось одновременно с опубликованием приказа о присвоении полковнику Туку звания генерала.
     Малко и Цански вдруг увидели направляющегося в их сторону Тука. Американец рассыпался в поздравлениях. Малко пробормотал несколько слов, потом резко спросил:
     - Генерал, могу я задавать вам один вопрос?
     - Безусловно.
     - Когда вы встретились с Го-вапом и его товарищами, почему вы не попытались захватить их живыми?
     Тук грустно улыбнулся.
     - При первом же подозрении о западне они застрелили бы меня, чтобы ничем не рисковать. Все произошло очень быстро: я их увидел и выстрелил. Мы ни о чем не говорили.
     - Но почему же вы не приказали окружить дом?
     - К чему рисковать человеческими жизнями? Это я должен был захватить их. Ведь я начальник полиции.
     Мадам генерала Ну раздвинула окружавшую их толпу и почти упала на руки Малко. Длина ее платья вполне компенсировалась глубиной декольте, которое заставило бы покраснеть всех бонз на свете.
     Малко поцеловал ей руку.
     - Генералу немного нездоровится, - сказала она Туку, - но он просил меня передать вам свои поздравления.
     Потом шепнула Малко:
     - Выйди ко мне на террасу.
     Она удалилась, смешавшись с толпой. Тук ткнул пальцем в сторону Малко.
     - Берегитесь, ведь генерал Ну очень ревнив!
     После этой шутки Тук снова стал серьезным. Он сказал достаточно громко, чтобы его услышал Цански.
     - Осторожнее! Вице-президент недоволен вами. Он может быстро среагировать.
     Очки Тука отразились в золотистых глазах Малко, но последний глаз не опустил.
     - Благодарю вас за предупреждение. Я буду осторожен. Я совсем не собираюсь умирать во Вьетнаме.
     Малко показалось, что он уловил выражение ненависти в глазах вьетнамского генерала, и она была чем-то большим, чем простая профессиональная ненависть.
     Оставив Ричарда Цански и генерала Тука вдвоем, Малко прошел на террасу. Элен курила там, опираясь на колонну. Как только он подошел к ней, тело молодой женщины прижалось к нему. Боковой разрез на ее платье обнажил ногу почти до бедра. Она сунула ее между ног Малко.
     - Вот уже четыре дня, как я не видела тебя.
     - Я был занят.
     Рука Элен скользнула в его руку.
     - Ты даже не хочешь меня?
     В ее голосе слышалась грусть. Внезапно она проговорила тихим голосом:
     - Мне кажется, что я люблю тебя.
     Он поцеловал ее. Очень осторожно поцеловал.
     Он был один, абсолютно один, не считая Колина, которого надо было во что бы то ни было спасать.

***

     Небольшой двухмоторный "Мисс Америка" опустился на палубу. Малко отстегнул пристяжной ремень и спустился первым, опережая Колина. Сильный ветер гулял по палубе авианосца "Америка".
     Чан, стоя в застекленной башне, судорожно взмахнул руками. Громкоговоритель уже приказывал освободить палубу для отправления очередного Ф-4. Малко поднялся в башню в сопровождении лейтенанта. Чан бросился к нему.
     - Итак?
     - Плохо.
     Он подождал, пока они с Чаном и Колином не прошли в офицерский салон, и лишь там начал говорить. Чан огорчился, узнав новости, и Малко постарался его утешить.
     - Я могу отправить вас в Соединенные Штаты прямо отсюда.
     Чан покачал головой.
     - Нет, моя жизнь здесь... В Америке мне будет тоскливо. Может быть, мне удастся уцелеть, если Трунг-нан ничего не сказал... Но вы оба уезжайте и не возвращайтесь в Сайгон. Тук обязательно получит вашу шкуру, Малк