ока не мог ничего противопоставить холодной логике патрона ЦРУ.
     Ободренный его молчанием, Цански продолжал:
     - Что же касается вашего похищения, то я уверен, что это опять дело рук тех людей, которые убили Митчела. Им хотелось знать больше о нашей операции.
     Это был единственный пункт, по которому Малко мог согласиться с Цански. Сейчас он был немного недоволен тем, что рассказал Цански о махинациях Митчела, но считал себя не в праве держать это в секрете. И это как бы подтверждало теорию Цански: Мэрилин была авантюристкой, вытягивающей деньги из Митчела.
     Американец выдвинул один из ящиков своего стола, вынул оттуда желтый конверт и бросил его на колени Малко.
     - От американских налогоплательщиков, - цинично сказал он.
     Конверт не был заклеен, и Малко открыл его. В нем были весьма плотные пачки новеньких билетов по сто долларов.
     - Это "напоминание" генералу Ну, - сказал Цански. - Вы оставите конверт на столе, уходя от него. И можете быть уверены, что он не бросит его в корзину для бумаг. Воспользуйтесь случаем и скажите ему, что я срочно нуждаюсь в списке вьетнамского персонала, на который мы сможем твердо рассчитывать.
     Малко смотрел на Цански. Огромные татуированные руки, лицо с грубыми чертами, ужасное ранение, мощные плечи. Такие люди как он, жесткие, уверенные в себе, желающие побеждать любой ценой, составляли силу Америки. Но тут же Малко задал себе вопрос: приспособился ли этот человек к войне в Азии?
     - О чем вы думаете? - резко спросил Цански.
     - Я любовался вашей татуировкой, - сладким голосом ответил Малко. - Никогда не позволяйте вьетконговцам приближаться к вам. Они могут захотеть оставить ее себе на память.
     Ричард Цански криво улыбнулся, он был страшно задет. Собеседники представляли собой резкий контраст. Малко - в элегантном костюме с галстуком. Цански - в рубашке с закатанными рукавами. Он даже не встал с места, отпуская своего посетителя небрежным жестом.
     Позвоните мне сегодня вечером и сообщите, как все пройдет у вас с генералом Ну. И не вздумайте оставить себе половину...
     В душе Малко бушевала ярость, но он заставил себя приветливо улыбнуться на прощание. Он уже начал привыкать к Азии! Тихо и вежливо прикрыл за собой дверь, выходя из кабинета. Двое охранников у лифта приветствовали его. Охрана Секретной службы сообщила о продвижении Малко по зданию своим коллегам внизу, как только он вошел в кабину лифта.
     - Говорит шестой. Только что спустился клиент.
     Это была нормальная процедура. Таким образом, никто не рисковал потеряться в этом здании.
     Малко вышел из здания посольства через заднюю дверь. По своему служебному положению для деловых разъездов он имел право на служебную машину с телефоном, водителем которой был вьетнамец, как и на всех посольских машинах.

***

     - Вы!!! Но вы мне не позвонили...
     Мадам Ну казалась одновременно и огорченной, и обрадованной появлением Малко. Одетая в синюю тунику, кончающуюся у бедер, босиком, с сильно подведенными глазами, она легко поцеловала Малко и закрыла за ним дверь.
     - Пойду посмотрю, сможет ли генерал принять вас, - громко сказала она тоном светской дамы.
     Ее бедра иронически проколыхались перед ним. Вернулась почти сразу же.
     - Генерал вас ждет.
     Малко прошел в известный уже ему салон. Толстый Ну что-то читал. Он встал, прошел навстречу Малко и горячо пожал ему руку.
     - Счастлив видеть вас снова.
     - Я оставлю вас одних, - с фальшивой скромностью проговорила Элен.
     Она удалилась, так вертя ягодицами, что Малко не знал, куда ему отвести глаза. Когда они остались одни, толстый Ну вздохнул.
     - Моя жена должна была вас предупредить, что я и в самом деле не чувствую себя способным выполнить миссию мистера Цански.
     Полнейшая покорность судьбе отразилась на его лице. Еще немного, и Малко не знал бы, как поступать дальше. Чтобы собраться с мыслями, он выпил немного чая. Каков старая каналья!
     - Я уверен, что вы себя просто недооцениваете, генерал, - серьезно проговорил он наконец. - Вьетнам нуждается именно в таких людях, как вы - прямых, храбрых, мужественных, искренних, до конца преданных делу своего народа.
     - Разумеется, разумеется, - поспешно согласился генерал Ну. Он был очень доволен и его маленькие глазки совсем исчезли под складками жира. - Но я, знаете, предпочел бы спокойно жить со своей женой. Я вполне довольствуюсь своими пятнадцатью тысячами пиастров пенсии, - тяжело вздохнул вьетнамец. - У меня нет никаких желаний...
     - Я вас вполне понимаю, - по-прежнему самым серьезным тоном проговорил Малко. Он достал из кармана конверт и положил его на стол. - Да, кстати, у меня есть небольшое послание для вас от мистера Цански.
     Жирные пальцы как будто равнодушно пощупали конверт, после чего он мгновенно исчез, как исчезает муха, на лету проглоченная птицей.
     - Я прочитаю этот потом, - сказал генерал.
     Малко стало стыдно от всей этой комедии. Подумать только, что такой человек, как Цански, использует для достижения своих целей подобных типов! Толстый Ну абсолютно ничем не отличался от нынешних вьетнамских правителей. Их жадность и коррупция не знали пределов. Каждый военный сектор Вьетнама являлся объектом рэкета. Будь это что угодно: одежда, рис, корица, техника, лес - ничто не могло быть продано, чтобы генералы-правители не получали свою долю. И все это, не считая опиума, антибиотиков и валюты. И непрерывный поток долларов, попадающих в их карманы, только усиливал процесс гниения. Было совершенно очевидно, что и генерал Ну хочет получать свою долю.
     В салоне появилась Элен, одетая уже в другую тунику. Малко встал.
     - Я должен вас покинуть. Но у меня к вам есть еще небольшое дело: мистер Цански хотел бы иметь список людей, на которых можно вполне положиться в необходимых случаях.
     - Я подумываю об этом, - неопределенно ответил вьетнамец. - Правда, я не совсем уверен, смогу ли я...
     - Конечно, сможете, - уверил его Малко.
     Элен скромно опустила глаза. Она проводила Малко до передней и на секунду прижалась к нему.
     - Все будет хорошо, - сказал она, - я ему прочищу мозги. Позвоните мне поскорее, в эти дни его часто не бывает дома...
     И опять жара навалилась на Малко, как удар. Собирался дождь. Бесстрастный вьетнамец ждал его, сидя за рулем машины. Малко хотелось бы знать, на кого он работает: на вьетнамцев, на специальную полицию, на вьетконговцев или же на всех троих вместе?
     - Улица Во-тан, 259, - сказал он, садясь в машину.

***

     Ту-ан была более кокетливой, чем всегда. Она красовалась в своей юбочке школьницы и прозрачной блузке. Встретила Малко с большой сердечностью.
     - Комиссар Ле Вьен находится в Дананге, - заявила она, - а я смертельно скучаю. Где вы были сегодня утром?
     Малко рассказал ей о нападении, жертвой которого он стал. Вьетнамка сначала слушала внимательно, сопровождая его рассказ сочувственными вскрикиваниями и всплескивая руками, а потом фыркнула:
     - А вы уверены, что это был не муж какой-нибудь вьетнамки, с которой вы успели закрутить любовь? У нас бывает и так: где-то что-то взорвалось, все думают, что вьетконговцы, а на поверку выходит, что это рук ревнивых мужей. Глупцы!
     Ей очень понравилось ее предположение, и она повторила свои слова несколько раз. На секунду образ генерала Ну промелькнул в голове Малко, но это было бы пределом идиотизма. Хотя... в Азии все возможно!
     - Вы поведете меня угоститься мороженым? - просительно сказала Ту-ан. - Мне не хочется работать.
     - А вы уверены, что комиссар Ле Вьен находится в Дананге? У меня с ним назначено свидание.
     - Он уехал вчера вечером и до завтра не вернется.
     Она уже взяла свою сумочку и встала, но Малко остановил ее.
     - Ту-ан, я хочу, чтобы вы проверили, было ли назначено мне свидание в одиннадцать часов на сторожевом судне, находящемся напротив отеля "Мажестик". Кстати, выясните, должен ли был я принять участие в патрулировании, которое организовано специальной полицией.
     - Но ведь это Морские силы! - воскликнула Ту-ан. - Для того, чтобы все это выяснить, мне потребуется несколько часов!
     - Я поведу вас есть мороженое после того, как вы выполните мою просьбу, - твердо сказал Малко.
     Ту-ан вздохнула, снова села и взяла телефонную трубку. В течение четверти часа кабинет был наполнен криками и гневными восклицаниями. Ее маленькое треугольное лицо то и дело искажалось от злости. Ту-ан ругалась со многими собеседниками. Она говорила так быстро, что Малко было очень трудно уследить за ее речью. Но на том конце провода ее понимали.
     Наконец, она торжествующе положила трубку.
     - Они посмеялись над вами, - с нехорошими нотками в голосе сказала она. - Это судно напротив отеля "Мажестик" вообще не должно трогаться с места, потому что защищает грузовые суда. И на сегодняшнее утро не было назначено никакого свидания. Даже командира судна сегодня нет на месте. Ну, а теперь вы поведете меня есть мороженое?
     - Да, вы это заслужили, - важно ответил Малко.
     Итак, уверенность Ричарда Цански была всего лишь мыльным пузырем. Малко начинал все яснее понимать, почему война во Вьетнаме никак не может закончиться! Если такое можно вытворять с американцем в самом Сайгоне... Если патрон ЦРУ продолжает здесь мыслить и действовать, как цивилизованный человек...
     Они вышли на уличное пекло. Очень низко пролетели два американских бомбардировщика, загруженные бомбами и реактивными снарядами. Вот это была война чистая и новая, безо всяких азиатских подвохов.
     - Я хочу мороженого с корицей, - заявила Ту-ан.
     Может быть, Ричард Цански и на этот раз попытается все объяснить с позиции своей прямолинейной логики? Но Малко решил поставить на этом деле точку. У него не было никакого желания отдыхать в одиночестве на дне реки.

Глава 11

     Маленький бар напротив "Континенталя", как и каждый вечер в это время, был заполнен журналистами, которые появлялись здесь после отлетов самолетов в 16.30. Большинство выпусков информации для прессы состояло лишь из одного листка с ограниченным тиражом. Многие руководители различных учреждений, заинтересованные в прессе, покупали бумагу на черном рынке. И это устраивало всех. Цензорам было очень мало работы.
     Малко увидел Чана в кругу полудюжины коллег. Заметив Малко, он сразу встал и направился к нему.
     - Садитесь с нами, - предложил он Малко.
     - Спасибо, - ответил Малко. - Но прежде я хотел бы вас попросить устроить мне встречу с Колином. И как можно скорее. Чан посмотрел на него, плотно сощурив глаза.
     - Мистеру Цански это очень не понравится.
     - Тем хуже для него. Это возможно?
     - Приходите сегодня вечером к Мими. На авеню Нгуон-ху, если свернуть налево после ресторана "Атарбеа". Около десяти часов.
     - Тогда до скорого, - сказал Малко.
     Он вышел из заполненного и прокуренного бара. Безусловно, журналисты во Вьетнаме были в курсе всех событий за последние двадцать пять лет. И занимались тем, что обменивались "утками" и всякими невероятными предположениями и прогнозами. Разумеется, место их постоянных встреч было нашпиговано филерами и подслушивающими устройствами. Даже пепельницы были здесь небезопасны.

***

     Он пробрался между мотоциклами, стоящими около тротуара до самого здания МАКВ. Оттуда он мог позвонить Ричарду Цански без риска быть подслушанным вьетнамцами.
     Днем отель "Президент" был еще более зловещим. Малко сразу поднялся на двенадцатый этаж. Теперь он решил не пренебрегать любыми возможностями проникнуть в тайны Сайгона и защищаться при любых обстоятельствах. Его суперплоский пистолет теперь всегда будет с ним.
     Он легко нашел комнату, которую занимали Мэрилин и черный. Она была заперта. Он постучал. Никакого ответа. Немного дальше по коридору открылась дверь. Накрашенная физиономия позвала Малко.
     - Псстт! Иди.
     Он подошел. Это была маленькая, неумело раскрашенная вьетнамка. Ее платье заканчивалось почти на животе. Еще одна, которую затронула мода "мини".
     На скверном вьетнамском Малко объяснил, кого ищет.
     - Она ушел, - ответила она на ломаном английском. - Но я тоже очень хорошо делать это.
     Наверное, это была единственная фраза, которую она знала по-английски. Вьетнамка взяла руку Малко, чтобы положить ее на свою грудь, но он вежливо высвободил руку. Тогда она отвернулась и закрыла за собой дверь.
     Он еще некоторое время поблуждал по коридору, потом заглянул в зал. Музыкальный аппарат играл, и вокруг бильярда по-прежнему толпились солдаты и шлюхи.
     Малко старательно осмотрел все, даже террасы. В туалетах спали в ожидании вечера девушки, свернувшись клубочками. В лифте мальчишка ущипнул его за руку. Это на самом деле был замечательный дом... В регистратуре он описал черного Эда, сказал, что это его приятель, которого он ищет. Безразличный ко всему вьетнамский служащий объяснил ему, что его друг уехал накануне.
     - Куда?
     Служащий этого не знал, и ему было наплевать на это. Он любезно сообщил Малко, что если он ищет девушку, то двенадцатый этаж полон ими. Лично он может предложить одну таиландку, очень опытную и за умеренную цену. Увидя безразличие Малко, он снова погрузился в свои записи.
     Малко сел в такси и попросил отвезти его на улицу Фанг-динг-фунг, 95. Дом был заперт. Он стал стучать в дверь и барабанил до тех пор, пока ему не открыла какая-то девушка-кореянка. Жестом Малко попросил отвести его на второй этаж. Апартаменты, в которых он встречался с метиской, были заперты. Он просунул под дверь записку со своим именем и номером телефона в "Континентале". На всякий случай, может быть, таинственный знакомый Мэрилин знает что-нибудь...
     Когда он приехал в "Континенталь", дождь лил как из ведра. Мотоциклисты продолжали стоически ездить под дождем. Их окружали брызги воды, а сами они были мокрые до нитки.

***

     По самым оптимистическим подсчетам предполагалось, что на один квадратный метр площади приходится миллиард гонококков и, кроме того, огромное количество неизвестных микробов, таких же злобно-агрессивных. Около тридцати такси-герлс слонялись по помещению у Мими.
     Малко и Чан, стоя у бара, храбро отбивались от батальона такси-герлс, окруживших их с определенными намерениями, которые не обманули бы и скромного семинариста. Сидя позади своей кассы, хозяйка, худая и некрасивая, следила за тем, чтобы поступки ее подопечных не заходили за границы позволенного законом. Танцы и публичное ощупывание были запрещены. Большинство девиц сдавалось лишь после огромного количества зелья, принятого ими.
     - Вот он, - сказал Чан.
     Вошел Колин. Рядом с девушками он казался огромным. Хозяйка наклонилась из-за своей кассы и поцеловала его в губы. Колина окружили девушки, но он осторожно раздвинул их и подошел к Малко и Чану. У американца были твердые черты лица, очень светлые голубые глаза, энергичное лицо и крепкое пожатие руки.
     - Давайте сядем, - предложил он, - а то малышки не дадут нам покоя.
     Он освободил один из боксов от троих девиц и сел. Малко и Чан уселись напротив.
     - Три "А и В", - заказал Колин и пояснил: - Я больше не пью пива, от него толстеешь.
     - Вы часто бываете здесь? - поинтересовался Малко.
     Колин улыбнулся.
     - Я часто провожу здесь вечера. Эти малышки очень забавны, когда поближе познакомишься с ними. Потом я вместе с ними ем китайский суп на улице. Думаю, что это очень шокирует американцев.
     Из-за грохота музыки им приходилось почти орать, чтобы быть услышанными. Принесли заказ, и они начали молча пить.
     С неразговорчивым Колином и бормочущим себе под нос Чаном разговор не клеился. После прихода американца они лишь обменялись несколькими банальными фразами. Малко колебался перед прыжком в неизвестное... Если он ошибся, то самым лучшим для него будет как можно скорее очутиться в первом же самолете, летящим в Америку. И тогда, прощай ЦРУ! Его замок, возможно, так никогда и не будет закончен... Но отступать было некуда: Колин ждал. Он хотел знать причину, по которой Малко захотел с ним встретиться.
     Малко отодвинул свой стакан с "А и В" и нагнулся над столом.
     - Я полагаю, что вы единственный человек в Сайгоне, который может мне помочь. Все считают, что я сошел с ума, и Ричард Цански в их числе.
     При имени Цански Колин невольно вздрогнул. Малко кратко рассказал ему обо всех происшествиях, случившихся после смерти Митчела и закончил самоубийством метиски.
     - Существует определенная вероятность того, что эта женщина говорила правду в отношении полковника Тука. Другими словами, можно предположить, что полковник Тук - двойной агент, - закончил свой рассказ Малко. - Что вы думаете по этому поводу?
     - Это вполне вероятно, - медленно проговорил Колин. - Но это будет очень трудно доказать. Он обладает невероятным могуществом, а на ЦРУ рассчитывать бесполезно. Никто не рискнет пойти против Ричарда Цански, уж я-то это знаю.
     В его голосе послышалась горечь. Малко понял, что поступил правильно и рисковал не напрасно.
     - Вы согласны помогать мне? - спросил он.
     - У меня не так много возможностей, - ответил американец.
     - Но вы лучше меня знаете эту страну, и у вас есть связи.
     Он с тревогой ждал ответа. В сущности, ему нечего было предложить Колину, кроме огромного риска. Но Чан, казалось, был в полном восторге. Он даже перестал обращать внимание на малышек, которые терлись возле него, смеясь над его бородой.
     Маленький вьетнамец имел множество связей среди различных слоев населения. И он сказал Колину:
     - Существует лишь один человек, который может помочь нам.
     Американец заинтересованно поднял на него глаза.
     - Кто?
     - Тот, из Шолона...
     - А! Да, вполне возможно.
     Малко совершенно не понимал, о чем они говорят.
     - Это срочно, - настаивал Малко. - Что мы можем сделать? Практически.
     Колин улыбнулся.
     - Здесь нельзя торопиться. Все, что я смогу сделать, это познакомить вас с людьми, которые не предадут.
     - Во всяком случае, не сразу, - цинично пробормотал Чан.
     Колин встал и протянул Малко руку.
     - Если это удастся, Чан вас известит. Нам лучше часто не встречаться. Город наводнен информаторами. У ЦРУ очень много денег, - иронически добавил он.
     Он приветливо попрощался с хозяйкой, походя похлопал по ягодицам одну из девушек и вышел.
     Чан приблизил свою бородку к уху Малко. Присутствие Колина возбудило его, как и "А и В".
     - Я его знаю, он нам поможет. Он ненавидит Цански. Из-за него он все потерял.
     - А вы?
     Маленький вьетнамец усмехнулся.
     - Я? Я люблю тухлятинку, а здесь пахнет очень хорошей тухлятинкой. И если все удастся, какой это будет отличный фокус! Моя газета заплатит мне целое состояние.
     Он уже заранее торжествовал. Малко оглядел девушек, которые по-прежнему вертелись вокруг них.
     - Как вы думаете, за нами здесь наблюдают?
     - Безусловно, - не колеблясь подтвердил Чан. - И даже больше: я уверен, что Вьетконг знает, кто вы такой. Остальные, впрочем, тоже. Но они не знают, почему мы видимся с вами. Так что я отведу вас в небольшой бордель неподалеку отсюда. Это их должно обмануть.
     Малко заплатил, и они покинули зал бара. Чан остановил одну развалюху "дофин". Со своим зонтиком он был похож на учителя. Они вышли из маленькой машины на спокойной улице около правительственного дворца. Чан нагнулся к Малко.
     - Вот, видите этого? Он работает на СИО... Он следит за вами.
     Малко в этом убежден не был. В таком городе, как Сайгон, до предела напичканном оружием, могло произойти, что угодно. А в настоящий момент только он один подозревал полковника Тука...
     Чан увлек его дальше. Они прошли по узкому проходу с ужасающим запахом, вошли во двор, и Чан постучал в одну из дверей. Она отворилась, и из-за нее показалось морщинистое лицо.
     Разговор велся шепотом, потом дверь широко распахнулась и поглотила Малко и Чана. Они прошли в крошечное помещение, единственной мебелью которого был диван. На нем лежали на живо