что-то жгло, и он был на грани полной потери самообладания.
     Теперь девочка присела около него. Снова затрещал опиум. Она предложила ему трубку и он вдохнул горький и тяжелый дым. Мало-помалу легкая дремота охватила его, он уже мог спокойно смотреть на обнаженное тело молодой женщины...

***

     Малко вздрогнул и открыл глаза. Элен наклонилась над ним. На ней был ее саронг.
     - Уже поздно, - сказала она.
     Генерал Ну исчез. Комната была наполнена едким запахом опиума. Малко с трудом приподнялся с циновки, голова была тяжелой. Он встал и, отойдя в сторону, оделся. Вернулась в комнату Элен, переодетая в платье. Вилла была совершенно молчалива.
     - Я провожу вас, - сказала она.
     Они вышли. Ночь была светлой, а улица совершенно пустынной. Малко посмотрел на часы: половина первого. Через полчаса потушат огни. Сайгон опустел уже час назад.
     Автоматная очередь послышалась со стороны Виен-хоа. Элен отъехала. Несколько минут они катили по пустынным улицам, потом выехали на большую площадь, украшенную монументом в память погибших.
     - Юридический факультет, - пояснила Элен.
     Влияние опиума начинало постепенно исчезать, и профессиональное сознание Малко брало верх.
     - Мне нужно с вами поговорить, - твердо сказал он. - Давайте остановимся здесь.
     Элен затормозила и остановила машину около тротуара. Перед ними были ворота в парк юридического факультета, мрачного и пустынного.
     - Я ведь так и не смог поговорить с генералом, - сказал Малко.
     - Вы с ним поговорите, я вам это твердо обещаю. Он нашел вас симпатичным. Весьма возможно, что все постепенно устроится. Только представьте действовать мне.
     Малко понял, что, несмотря на странность ситуации, он все же находится на верном пути.
     Платье Элен задралось до бедер, и Малко с трудом проглотил слюну. Он чувствовал на себе ее взгляд.
     Она наклонилась к нему, и ее губы коснулись его шеи.
     - Прошу у вас прощения за недавнее. Я не люблю заниматься любовью, когда курю.
     Правая рука Элен медленно начала расстегивать пуговицу на его рубашке, и он почувствовал, как ее пальцы ласково пробежали по его груди, щекотно играя с волосами.
     Внезапно Элен задрожала так, как будто ее лихорадило, и ее мягкие губы накрыли его рот.
     Не переставая целовать его, молодая женщина продолжала расстегивать на нем пуговицы.
     - Остановитесь, - задушенным голосом прошептал Малко.
     Он и в самом деле хотел, чтобы она перестала, но у него не хватало сил оторвать ее от себя. И внезапно Малко сам почувствовал такое дикое желание, что больше уже не имел сил противиться.
     Его удовлетворение было коротким и мощным, и он откинулся на сиденье со звенящей пустотой в голове и с мокрым от пота телом.
     - Не надо оставаться здесь, - проговорила она через несколько минут. - Мы с вами рискуем провести эту ночь в тюрьме.
     Через несколько минут они уже продолжали путь. Проехали мимо ужасного кафедрала из красного кирпича, особенно зловещего ночью, и двинулись по улице Ту-до. Элен остановила машину напротив темного "Континенталя". Малко чувствовал себя как на крыльях. Молодая женщина поцеловала его в щеку.
     - Позвоните мне завтра, я поговорю с генералом, - сказала она.
     Он задумчиво вышел из "пежо", дождался, пока тот тронулся, посмотрел, как он завернул на авеню Ле-Луа. Первый контакт с генералом Ну был поистине неожиданным...
     Но ничто не происходит вот так запросто во Вьетнаме... Малко углубился в улицу Ту-до, чтобы подойти к своему отелю, когда вдруг послышался резкий в тишине шум мотора. Малко обернулся и увидел мотороллер, мчавшийся прямо на него. Он бросился бежать, чтобы хотя бы достичь тротуара, но мотороллер оказался проворнее. Он пронесся мимо, почти задев его. Малко не имел ни времени, ни возможности разглядеть двух мужчин, которые находились на машине. Когда мотороллер поравнялась с ним, один из них тяжелой дубинкой ударил его по виску. Машина умчалась на бешеной скорости.
     Но этого Малко уже не видел. Он увидел только, как тротуар вдруг поднялся и встал перед ним, он протянул руки, чтобы оттолкнуться от него, и потерял сознание.

Глава 6

     Он был языком колокола. Регулярно, каждые пять секунд, глухой шум наполнял его слух, с силой отдаваясь в черепной коробке, и ударялся о его закрытые глаза, вызывая новый приступ боли. Ему казалось, что гигантская рука превратила его в качающийся памятник под огромным бронзовым колоколом, и что висит он вниз головой.
     Потом внезапно до Малко дошло, что голова его совсем не находится внизу, а просто он весь скрючен, руки его крепко связаны за спиной, лодыжки скручены... Любое движение было для него абсолютно невозможно.
     Он попытался хотя бы открыть глаза, но и это ему не удалось, веки были будто склеены. В нем поднялся панический ужас. Он стал судорожно двигаться всем телом, а достиг этим только того, что больно ударился головой о какую-то металлическую перегородку...
     Понемногу он заставил себя вернуть хладнокровие, и тогда осознал, что поперек его лица наклеена липкая лента, которая захватывала веки и лишала его возможности что-нибудь увидеть.
     Мало-помалу к нему полностью вернулось сознание. То, что он принял за удары колокола, на самом деле было звуком, издаваемым каким-то предметом, ударявшимся по металлической перегородке, у которой он лежал. Как будто кто-то ударял о металл молотком с регулярностью метронома. У Малко было такое ощущение, что его мозг непосредственно принимает на себя эти размеренные удары и что серое вещество мозга постепенно растекается. Он открыл рот, чтобы поглубже вздохнуть воздух, но так шум раздался еще громче и мучительнее, и он закрыл рот.
     Сотрясающиеся от ударов металлические стенки били его по спине, плечам и бедрам, и он понял, что совсем голый. Они не оставили на нем даже трусиков. Нужно было приложить нечеловеческое усилие, чтобы хоть немного распрямить колени и попытаться изменить неудобное положение. Предприняв это усилие, он стукнулся головой о верхнюю металлическую перегородку и тяжело упал обратно. Малко понял, что находится в металлической коробке, как раз по размерам его тела.
     Шум продолжался... Он завопил что есть силы, чтобы заставить их прекратить все это, но звук голоса потонул в шуме ударов. И тут он по-идиотски подумал о гонге, созывающем бонз на молитву...
     Понемногу к нему возвращалась память. Он четко вспомнил момент, когда мужчина с мотороллера ударил его. Но всякое представление о времени исчезло. Это могло случиться и час, и месяц назад. Невозможно было вспомнить, что произошло за это время. Каждый раз, когда он пытался вспоминать, удар прерывал нить. Тем не менее, ему казалось, что он уже давно пришел в сознание, и что после этого что-то говорил.
     Он попытался понять, где находится. Пошевелив пальцами, решил, что находится в большой металлической бочке из-под масла, в которую его засунули как жабу. Пальцами нащупал неровности волнистого металла.
     По мере того, как он окончательно приходил в себя, жара стала проникать во все его поры. Пот заливал глаза, тек по рукам. И противный запах наполнял ноздри. Его собственный запах...
     Он старался прислушиваться между ударами, но ничего не услышал. Можно было сойти с ума, но кричать и вопить бесполезно. Чего они хотели от него? И где он находится? Сколько прошло времени?
     Страшная жажда сушила горло. Он чувствовал себя до такой степени измученным, что уснул бы немедленно, если бы не эти жуткие удары. И он снова закричал, стал биться о стенки своей тюрьмы головой, но добился лишь того, что причинил себе новую боль. Удары по железу продолжались, они заставляли вибрировать все его тело. Он готов был сделать все, что угодно, лишь бы остановить эту пытку.
     Малко попытался дергаться всем телом еще сильнее в надежде опрокинуть бочку. Все напрасно... Он только окончательно выбился из сил. Очевидно, что те, которые ударяли по бочке, хотели довести его до сумасшествия, заставить окончательно потерять голову. Это было совсем по-азиатски... Малко знал, что подобного рода пытки доводили людей до полной потери разума. Вот так и его могут выпустить в конце концов на улицы Сайгона совершенно ненормальным.
     Внезапно удары прекратились. Малко успел глубоко вздохнуть, но шум в ушах продолжался. Крышка бочки с треском отскочила.
     Чьи-то руки взяли его под мышки и поставили на ноги. Он дико закричал от боли, настолько его конечности оказались парализованы.
     Спокойный голос спросил по-английски:
     - Кого еще вы видели после своего приезда?
     Человек говорил по-английски, но Малко был уверен, что он вьетнамец, явственно слышались своеобразные присвисты в произношении. "Что я уже успел им сказать?" - задал он себе немой вопрос, на который ответа пока не было.
     - Кто вы такой? - спросил Малко.
     - Отвечайте на мой вопрос, иначе мы будем продолжать, - ответил все тот же голос.
     Вероятно, он находился в полицейском отделении. Внезапно Малко заорал во весь голос, одновременно втянул голову в плечи, чтобы избежать вполне возможного удара.
     Никто не пришел. Спокойный голос заметил:
     - Зря вы это делаете. Все равно все скажете.
     Он резко толкнул Малко обратно в бочку, и крышка за ним захлопнулась.
     И тут же немедленно возобновились удары, которые теперь воспринимались еще болезненнее. Малко подумал, выдержат ли его артерии, и не выйдет ли он отсюда полным идиотом. Но все мысли были заглушены страшными ударами...
     Теплая жидкость потекла у него из ушей: кровь... Он не мог ее видеть, но ее специфический запах сразу же вызвал у него тошноту. Мало-помалу он погрузился в коматозное состояние. Теперь он был бесформенной медузой и плавал в совсем ином мире...
     Внезапно Малко понял, что он уже больше не скрючен в бочке. Невидимые руки вытащили его в бесчувственном состоянии наружу. Совершенно механически он отвечал на вопросы своего мучителя.
     Он уже ничего не соображал и не пытался защищаться. Он мечтал только об одном: хоть немного отдохнуть, не слышать больше этих страшных, выматывающих душу ударов...
     - Кого еще вы встречали в Сайгоне?
     Потребовалось не менее минуты, чтобы вопрос достиг измученного Малко. Мучительно напрягаясь, он все-таки ответил:
     - Ричард Цански...
     - Не американцев, - проговорил голос торопливо и настойчиво. - Других...
     Малко вынужден был сделать гигантское усилие, чтобы вспомнить другие имена. Сразу перед ним встало жирное лицо генерала Ну.
     - Генерал, - сказал он.
     Он больше не помнил никаких имен. Внезапно подумал, что, может быть, находится в бочке уже несколько дней, что уже был полностью разоблачен, что невидимый человек уже все знает, что он уже тысячу раз повторял ему все.
     - Ну, - произнес голос, - так кто еще?
     Малко пытался добросовестно вспомнить. Борода Чана всплыла в его памяти.
     - Чан, журналист.
     Ни удовлетворения, ни гнева в голосе. Терпение, которому, казалось, не было конца.
     - Кто еще?
     В голове у Малко немного прояснилось. Он подумал о метиске, но тут же поспешил заставить себя забыть о ней, не поддаться желанию говорить.
     - Никого.
     - Вы лжете, - сказал голос, - вы видели других людей.
     Малко подумал о полковнике Туке.
     - Люди из полиции.
     - Кто?
     Он назвал всех, кого помнил, и не услышал никаких комментариев. Ему пришла в голову мысль о том, что, может быть, среди допрашивающих его людей находятся полковник Тук или комиссар Ле Вьен. То, что ему залепили глаза, было хорошим признаком, значит, они собирались оставить его в живых... И поэтому он не должен был видеть своих мучителей, чтобы не узнать их впоследствии. Если, конечно, это не было еще одной из форм пыток.
     - Еще?
     Малко понял, что ему так не отделаться. С чисто азиатским терпением они решили вытянуть из него все.
     - Освободите меня, - заявил он.
     Голос возразил:
     - Я уверен, что вы не говорите мне правды...
     Он отдал какое-то приказание по-вьетнамски. Малко смог уловить только, что речь шла о воде. На курсах его не знакомили с диалектами крестьян.
     Его снова затолкали в бочку, и почти сразу же теплая вода полилась ему на лицо. Он удивленно вскрикнул, почувствовав, что вода поднимается быстро, скоро она достигла колен, а потом и живота. Он хотел выпрямиться, но чьи-то руки толкнули его обратно в бочку. Выбраться оттуда для него было невозможно.
     Он завопил. Вода достигла уже груди. Его собирались утопить? В судорожном рефлексе отчаяния ему удалось выпрямиться, но его грубо толкнули обратно, и голова его очутилась под водой. А руки продолжали давить на плечи, держа его голову под водой. Он задерживал дыхание насколько только мог, потом все-таки открыл рот: его легкие грозили лопнуть.
     Вода залила ему горло, он судорожно закашлялся, ища воздуха, задыхаясь. Руки отпустили его, и он смог глотнуть теплого воздуха. Вода достигала рта, но ноздри были свободны и он мог дышать.
     Неожиданно вибрация сотрясла бочку. Они снова стали стучать по ней, а вода проводила звук еще лучше, чем воздух, и давление на слуховые органы Малко становилось невыносимым. При каждом ударе голова его будто раскалывалась на части. Он попытался выбраться из воды, но его снова втолкнули обратно, и он вынужден был сидеть смирно.
     Это была бесчеловечная, дьявольская пытка: без лиц, без крика, без насилия. Сопротивление Малко ослабевало, дыхание становилось все более прерывистым. Его голова непрерывно звенела. Чтобы сохранить рассудок, он попытался считать, но сразу же сбился. Его мозг отказывался работать. И опять, мало-помалу он снова стал впадать в коматозное состояние.
     А между тем удары казались все более близкими, стоял непрерывный звон. И в этот момент инстинкт самосохранения внезапно отказал ему. Чтобы только больше ничего не слышать, Малко с открытым ртом погрузился в воду. Но он не успел даже глотнуть воды, как его резко вытащили из бочки и бросили на пол. Он остался лежать там, как рыба, внезапно вытащенная на берег. Дергающая боль наполняла весь его череп, мешая разумно мыслить. Он решил, что умирает.
     - Вы готовы сказать нам правду? - спросил тот же голос.
     - Я ее сказал.
     Эти простые слова вырвались из его горла. Кто-то сел верхом ему на спину, две руки взяли его за голову и заставили повернуться. Малко почувствовал жесткую циновку у самой щеки.
     Голос приблизился. Видимо, его мучитель присел рядом с ним.
     - Так как вы отказываетесь сказать нам правду о том, с кем вы виделись, мы убьем вас.
     Классическая угроза! Но она не сработала: Малко готов был отдать все, лишь бы не возвращаться в бочку. Внезапно что-то укололо его в ухо. Он вздрогнул. Руки стали держать его еще крепче, а голос заявил:
     - Я воткну кусочек бамбука в ваше ухо. Он проткнет вашу барабанную перепонку и мозг. Вы сейчас умрете.
     Малко почувствовал прикосновение к своему уху. Это было ужасно! Гораздо хуже, чем дуло пистолета! У него было такое ощущение, что тонкий стержень протыкает ему голову. Он чувствовал острую, как игла, палочку. Инстинкт самосохранения оказался сильнее рассудка. Он знал, что они не хотят его убить, кто бы ни были эти люди - Тука или кого другого.
     Его рывок лишил равновесия человека, который сидел на его спине, и тот тяжело упал с вьетнамским проклятием. Вода немного намочила повязку на его лице, и один глаз открылся. Это продолжалось всего лишь несколько секунд. В поле зрения освобожденного глаза Малко попались два сапога, грязная стена и кусок окна. Ставни были закрыты, и свет, должно быть, исходил из лампы.
     Послышался крик по-вьетнамски:
     - Не убивай его!
     Но страшный удар уже обрушился на затылок Малко, и он свалился на циновку, оглушенный.

***

     - Да он мертвецки пьян!
     - Он был у Тан-тана.
     - Поднимите его.
     Малко почувствовал, что его трогают. Он открыл глаза и сначала увидел лишь хижину и грязь. Был день. Его голова разламывалась, и если бы не люди, которые поддерживали его, он бы упал.
     Около них остановился военный джип с американским солдатом за рулем. Малко находился на краю дороги, окаймленной кустами, двое людей стояли рядом, поддерживая его. Даже когда он просто открывал глаза, это сразу вызывало у него страшную головную боль. Ему дали выпить чего-то теплого, и он почувствовал во рту вкус вьетнамского чая. Малко сразу выплюнул его и его вырвало. Один из тех, кто поддерживал его, поспешил с ругательствами отстраниться.
     - Черт возьми, что же происходит? - спросил Малко. - Где мы находимся?
     Голос сержанта ответил:
     - Ладно, дружок, не все ли тебе равно? Ты находишься на автостраде Виен-хоа. У тебя есть какие-нибудь документы?
     Не дожидаясь ответа, он обшарил его пиджак и вытащил бумажник.
     Малко был слишком измучен, чтобы протестовать. И тут же сержант слегка присвистнул: он нашел его посольское удостоверение.
     - Вы себя чувствуете лучше, сэр? - вежливо спросил сержант.
     Малко удалось выдавить подобие улыбки.
     - Немного, но я не пьян. На меня напали и меня кололи наркотиками.
     - Разумеется, - охотно согласился сержант. А сам в это время спрашивал себя: мертвецки ли пьян Малко или напичкался наркотиками?
     Он редко видел людей в подобном состоянии. Этот тип из посольства, вероятно, накачался рисовым алкоголем у Тан-тана, в ресторане для пилотов, накачался до бесчувствия. Еще счастье, что его в таком состоянии не укокошили!
     - Не хотите ли вы, чтобы мы отвезли вас в отель?
     - С удовольствием.
     Ему помогли взобраться в джип, и он без сил повалился на заднее сиденье. Свежий ветер немного облегчил его муки, но не головную боль. Проезд каждой встречной машины отдавался в его черепе болезненным звоном. Он с ужасом увидел свое отражение в зеркале.
     - Какой сегодня день? - резко спросил он у солдат.
     - Среда, - с удивлением ответил шофер.
     Значит, Малко был пленником всего шесть или семь часов. И, наверное, на нем не осталось никаких следов пыток... Ловко все было проделано! Джип остановился около "Континенталя" и Малко вышел из него под внимательным взглядом сержанта.
     Ночной сторож дал ему ключ без всяких комментариев. После часа тушения огней клиенты отеля могли оставаться ночевать там, где они находились в это время. Малко заказал бутылку вина и едва дотащился до лифта. И только в своей комнате с кондиционированным воздухом он почувствовал себя немного лучше.
     Зеркало над умывальником отразило усталое лицо с красными глазами и осунувшимися чертами, но... больше ничего. Его одежда была сухой. Он быстро разделся и осмотрел перед зеркалом свое тело: никаких следов. Сколько он не вертелся, осматриваясь, ничего не обнаружил. Только крошечное пятнышко крови в левом ухе... Без этого он мог бы и сам подумать, что весь пережитый кошмар был не наяву, что все это ему только приснилось...
     Он повалился на кровать. У него ничего не украли, его одежда и тело были в приличном состоянии... И тем не менее, он-то хорошо знал, что его мучили целую ночь. Его череп еще ощущал проклятые удары по металлической стенке. Ему казалось, что он опять задыхается, и его стало тошнить. Он встал, чтобы отблеваться.
     Кто его оглушил и допрашивал? И, самое главное, что они хотели от него узнать? То, что готовилось с генералом Ну, или то, что сказала ему метиска?
     Неожиданно он уснул, так и не ответив себе на эти вопросы.

Глава 7

     Ту-ан бросила на Малко иронический взгляд, а когда кончила подправлять свой правый глаз, заметила:
     - Вы, видимо, неплохо провели вчерашний вечер? У вас деревянная глотка. Это все вино и такси-герлс... - она громко фыркнула. - Если вы еще чего-нибудь не подцепили...
     Малко поднял на нее недовольный и неприязненный взгляд. И он еще должен был позволять этой девчонке насмехаться над собой?! Но гнев его тут же растаял перед обнаженными бедрами Ту-ан. Мысли его колебались между поркой и насилием...
     - Я не кутил вчера, - терпеливо объяснил он, - просто я плохо спал.
     Вьетнамка опять фыркнула, абсолютно убежденн