татский с биноклем нагнулся и взял его за руку.
     - Посмотрите, - указал он.
     На мизинце не хватало одной фаланги. Во время войны японская пуля оторвала ее у полковника Митчела.
     Ричард Цански ничего не ответил, смотря отсутствующим взглядом, как тело вносили в машину. Потом подошел ко вторым носилкам, на которые санитары положили раненого бонзу. На его одежде около бедра расплылось большое пятно крови. Глаза его были закрыты, но дышал он ровно.
     - Этого мы спасем, - сказал вьетнамский капитан. - А потом мы его допросим.
     - А остальные?
     Офицер огорченно развел руками.
     - Они убежали через склад на улице Нгуен-Ду. Мы приехали слишком поздно.
     Он был прав - в той толпе, которая заполнила квартал кафедрала, найти кого-нибудь было так же легко, как иголку в стоге сена.
     - Колеридж, - приказал Цански штатскому с биноклем, - сходите за моей машиной.
     Штатский убежал. Движение на авеню Тонг-нут постепенно возобновилось. Один из мотоциклистов, проезжая мимо, выплюнул свою жвачку к самым ногам Цански, который, казалось, и не заметил этого.
     Большой "форд" с бронированными стеклами и телефонной антенной сзади, выехал из двора посольства. Колеридж за рулем машины пересек авеню. Цански сел впереди, Малко - сзади.
     Когда "форд" делал разворот, Малко заметил, что вьетнамские солдаты посмеивались. Они считали чувствительность белых глупостью. Ведь это была всего лишь смерть, и больше ничего! Одной смертью больше, одной меньше... Их было столько за эти двадцать пять лет... Равнодушие этих солдат было вполне оправданно...
     "Форд" пробивал себе дорогу по улице Пастера сквозь толпу велосипедистов, мотоциклов, вело-рикш, такси, в которые втискивалось по восемь человек и которые так дымили, что листья опадали с деревьев. Малко был оглушен, ошарашен... Ведь он находился в Сайгоне лишь несколько часов! Никогда еще он не видел такого грязного, сверкающего, архаичного города. Смешение высотных зданий, облупившихся и некрасивых жалких домишек с волнистыми крышами и домов колониальной эпохи, старых и полуразвалившихся...
     Казалось, что весь город медленно разрушается сыростью и жарой.
     Огромная крыса перебежала дорогу прямо перед самой машиной...
     - Почему полковник Митчел покончил с собой? спросил Малко.
     Мертвый профиль Цански оставался неподвижным, как мраморный. Он ответил слегка взволнованным тоном:
     - Полковник Митчел работал под моим руководством в продолжение двух лет. У него не было никаких причин к самоубийству.
     Атмосфера в машине стала еще более напряженной.
     Работа кондиционера слабо ощущалась на заднем сиденье автомобиля. Малко опустил стекло, и горячий воздух, наполненный парами, ударил в лицо. Невольно он вспомнил о комфорте, который предоставлял своим пассажирам суперлайнер ДС-9 Скандинавской авиалинии, привезший его из Нью-Йорка в Бангкок. Его компаньоны по путешествию направлялись на Бали, в Гонконг, в Рангун - в края мечты...
     Колеридж затормозил перед госпиталем. Два блокгауза прикрывали вход, защищенный проволочной сеткой от гранат. Сайгон находился в состоянии войны двадцать четыре часа из двадцати четырех.

***

     Фельд-госпиталь походил на все госпитали мира, только плюс еще жара и большое количество ящериц. Миниатюрные вьетнамские санитарки двигались по коридорам быстрыми шагами, безразличные и далекие от всего. Бесконечная война притупила их чувства.
     Малко и двое его новых знакомых недолго ждали в приемной комнате.
     Американский врач с засученными рукавами рубашки, с бритым черепом, огромный и мускулистый, возник на пороге и протянул огромную руку Ричарду Цански.
     - Майор Тулли.
     - Как полковник Митчел?
     - Умер. В санитарной машине.
     Майор спокойно закурил сигарету. Так как трое мужчин молчали, он спросил:
     - Это был один из ваших друзей?
     Ричард Цански ответил:
     - Больше того... А он что-нибудь успел сказать?
     Врач покачал головой. От него страшно разило дезинфекцией.
     - Нет, он даже не приходил в сознание. Его задушило пламя. К тому же, он был слишком обожжен, обгорело почти все тело - ожог третьей степени. Он все равно не выжил бы... А что с ним случилось? Несчастный случай?
     - Нет, убийство, - с отсутствующим видом ответил Цански. - Могу я видеть тело?
     Он предъявил свою посольскую карточку. Майор Тулли сразу же загасил сигарету.
     - Безусловно, если вы последуете за мной.

***

     Останки полковника Митчела лежали в маленькой комнатке, под покрывалом, скрывающим и его лицо. Ричард Цански поднял покрывало и тут же опустил его. Тело было голое, все в ожогах.
     Вьетнамская сиделка, которая открывала дверь, указала Цански на бесформенную кучу, лежащую на стуле - остатки одежды.
     - После того, что вы мне сказали, - задумчиво проговорил майор Тулли, - можно предположить, что его предварительно накачали наркотиками. Перед самоубийством бонзы всегда вводят себе наркотики. Так что он не страдал...
     Ричард Цански глубоко вдохнул сквозь зубы, и это было похоже на свист. Его лоб покрылся потом. Ему казалось, что кожа его горит, что он катается по песку берега Тарава.
     - Уйдем отсюда, - резко проговорил он.
     Он почти сшиб с ног санитарку, даже не заметив ее горестного взгляда. Этим иностранцам везло. Часть ее семьи сгорела под напалмовыми бомбами, сброшенными американскими самолетами на их городок, и у них не было опиума, который помог бы умереть, не страдая, но зато у нее было прекрасное письмо с извинениями, подписанное генералом Вестморелендом...
     В холле майор Тулли до боли пожал им руки, чтобы выразить свою симпатию и сочувствие.
     Пошел дождь, и трое мужчин вынуждены были бежать к машине, чтобы не промокнуть. Ричард Цански, ни слова не говоря, повалился на сиденье. Малко наблюдал за велосипедистами и мотоциклистами, стоически продолжавшими свой путь под тропическим ливнем. Это было невесело!
     - Кого вы считаете ответственным за это убийство? - спросил Малко, когда машина направилась на мост к авеню Конг-Ли.
     Ричард Цански с отсутствующим видом гладил мертвую половину своего лица. Внезапно их бросило вперед. Колеридж резко затормозил, чтобы не наехать на старуху, которая с тяжелым грузом семенила посередине улицы.
     Из-за шума клаксонов Цански вынужден был повысить голос, чтобы его услышали.
     - У меня есть идея. Митчел занимался операцией "Санрайз". Но я его видел вчера, и он не чувствовал опасности... Так что я не понимаю...
     - "Санрайз"? Что это такое?
     Нечто похожее на горькую полуулыбку тронула губы Ричарда Цански.
     - Это то, для чего вы и приехали в Сайгон...

Глава 2

     - Мерзавцы! Мерзавцы!
     Раздался треск: тяжелая стеклянная пепельница, которой Ричард Цански неистово стучал о стол, разлетелась вдребезги. На Малко смотрел невидящий глаз патрона ЦРУ, объятого гневом.
     Малко с любопытством осматривал мебель в кабинете американца. После "Тет"-наступления, каждый ящик носил определенный номер, соответствующий очередности эвакуации. Вся мебель была стальная.
     - Вы должны были встретиться с полковником Митчелом у меня сегодня утром, - медленно проговорил Цански после того, как сбросил осколки разбитой пепельницы в корзину.
     Внезапно в ладонях Малко появилось неприятное покалывание. Все это напомнило ему тот день в Стамбуле, куда он прибыл как раз вовремя, чтобы увидеть проходящего под окном человека, с которым у него была назначена встреча.
     А между тем, он чувствовал себя в безопасности здесь, в этом прохладном кабинете, защищенном от горячего и пыльного Сайгона.
     - Поясните мне.
     - Все эти желтые - мерзавцы! Все!
     Черты лица Ричарда Цански дышали ненавистью. Смерть полковника Митчела наложилась татуировкой на его мозг, и она будет существовать всегда, как и татуировка на его волосатых руках.
     - Уже несколько месяцев эти мерзавцы вмешиваются в наши дела, - проворчал он. - Они берут наши доллары, наши парни теряют здесь здоровье, а когда мы даем им советы, они отвечают, что, мол, находятся у себя дома...
     - У себя???
     Он горько рассмеялся.
     - Да нет больше Вьетнама, я это знаю, я это вижу! Нет больше ничего: ни экономики, ни администрации, никакой продукции. А они отказываются изменить расценки обмена.
     - А кто эти мерзавцы?
     Цански посмотрел на Малко и внезапно успокоился.
     - Президент и вице-президент, - ответил он. - Они стоят друг друга. К счастью, есть один хороший парень в их правительстве. Жесткий. Тип, который не отправляется каждую неделю в Гонконг с чемоданом, набитым пиастрами, и который не плюет нам в лицо. При нем все может измениться!
     Малко начал кое-что понимать. ЦРУ вело некую игру, которую оно так долго практиковало в Центральной Америке: покупка и продажа правительств всякого рода.
     - Все это не очень ясно, - сказал он. - Для чего я все-таки сюда приехал?
     Голубой ледяной глаз уставился в золотистые зрачки Малко, ища иронии в вопросе. Потом Ричард Цански нагнулся вперед, как будто стены имели здесь уши.
     - Все очень ясно, - проговорил он. - В Сайгоне есть тип, которого зовут Ду Тук, полковник Тук. Он - генеральный директор безопасности. И он решил сбросить марионеточное правительство.
     Малко тут же подумал, что номер первый ЦРУ говорит точно так, как пропагандисты Вьетконга. Странно!
     - Так как он недостаточно известен, - продолжал Цански, - мы решили ему помочь, вернув из отставки генерала Тринк Ну. Это тоже хороший парень, но сам он слишком мягок, чтобы одному взять власть в свои руки. У него имеются политические контакты, есть то, чего не хватает Туку. Они составят хорошее руководство страной.
     - Слепой и паралитик, - сказал Малко.
     Деятельность ЦРУ уже дала достаточное количество тиранов всякого толка, не считая просто каналий и мерзавцев, от которых впоследствии приходилось избавляться любой ценой. Зыбкое привидение усопшего президента Дьема прошелестело в прохладном кабинете...
     - Не говорите глупостей, - оборвал его Цански, - "Большой Ну" достаточно популярен. Весь мир знает, что он живет на свои пятнадцать тысяч пиастров пенсии.
     Но Малко больше уже не хотелось шутить. Он ведь встречал многих Цански за время своих миссий. Все они были глубоко убеждены в правоте своих суждений, и спорить с ними было совершенно бесполезно. В сущности, восстановить парк в своем родовом замке сейчас было самым важным дня него, а что касается политики во Вьетнаме...
     - Итак, - повторил Малко, - для чего я здесь?
     - Чтобы заниматься Ну, - мрачно ответил Цански. - Все остановилось из-за него. Он согласился быть только порученцем полковника Тука, и только так. Вот уже в течение недели дело не двигается вперед. Он отказывается замочить свою репутацию, а без него нет операции "Санрайз".
     - Почему же вы сами не пойдете к нему?
     Американец пожал плечами.
     - У меня же здесь есть официальный пост! Вы хотите, чтобы весь Сайгон говорил, что ЦРУ действует против законного правительства?
     Это было истинной правдой, потому что Ричард Цански официально был членом посольства в ранге "специального помощника".
     - Полковник Митчел как раз и осуществлял все контакты с генералом Ну, - сказал Цански.
     - А-а-а, - протянул Малко.
     Наступило молчание.
     - Вы считаете, что...
     Ричард Цански откинул предположение, как осколки пепельницы.
     - Никаких сомнений! Он просто не способен на такой трюк.
     - А полковник Тук?
     - Еще менее. И кроме того, это единственный вьетнамец, к которому я питаю полное доверие.
     - И который так забавлялся этим представлением? Если полковник Митчел стал для кого-то опасным, его нужно было убрать?
     Американец отрицательно покачал головой.
     - Сразу видно, что вы совершенно не знаете вьетнамцев.
     Неожиданная злоба ожесточила его единственный глаз, и он указал пальцем на Малко, как будто тот был в чем-то виновен.
     - Я вам скажу, что произошло! Эти мерзавцы откуда-то узнали, что что-то готовится. Кто-то проболтался... И, естественно, узнали, на кого работает Митчел. И вот тогда они одним камнем убили двух зайцев: ликвидировав полковника Митчела, дали мне понять, что они в курсе моих дел и что намерены защищаться.
     Малко нахмурил брови.
     - Почему же в таком случае президент просто не попросил выслать вас из страны?
     Ричард Цански откровенно усмехнулся.
     - Они же не сумасшедшие! Даже если бы Бункер принял мою отставку, на мое место тут же пришел другой человек с теми же инструкциями. Так что они предпочитают проделывать вот такие штуки, рассчитывая напугать меня, заставить отказаться от дальнейших действий.
     - И вы думаете, что люди достаточно высокопоставленные могут использовать такие грубые методы?
     Он пожал плечами.
     - В их распоряжении телохранители из Центрального разведывательного офиса, которые прикреплены к президенту и вице-президенту. И не только они, а еще и большие подонки.
     Ричард Цански, казалось, испытывал удовольствие, демонстрируя перед новичком свое знание войны в Азии, с ее пытками, убийствами, сведением счетов...
     Даже если все это было и игрой, то она уже стоила жизни полковнику Митчелу и ставила под угрозу жизнь Малко.
     - Они мне за это еще заплатят, - угрожающе проговорил Цански. Но сначала мы должны пообедать.
     Потом он продолжал уже спокойным тоном:
     - Нужно, чтобы вы как можно скорее увиделись с генералом Ну и узнали от него, что же идет не так. Полковнику Митчелу даже не удавалось встретиться с ним в последние дни. - Он заставил себя улыбнуться. - Будьте как можно осторожнее с мадам Ну. Кажется, у нее очень пылкий темперамент... И еще, официально вы являетесь консультантом по специальной политике. У вас будет кабинет и телефон на улице Во-тан, и никто не будет спрашивать у вас, что вы делаете в Сайгоне. Таким образом вы и познакомитесь с нашим другом Туком.
     Малко нахмурился. Должность полицейского не воодушевляла его. Цански продолжал, словно ничего не замечая:
     - Мы решили действовать во время праздника Блуждающих душ, который начинается 15 августа. Возникнет очень много проблем, если придется отодвинуть эту дату.
     Другими словами, это означало, что убийства президента и вице-президента были уже конкретно запланированы. Малко начинал понимать, как нужно расшифровывать обязанности людей ЦРУ. Вот почему Дэвид Уайз выдал ему столько долларов для его поездки во Вьетнам...
     Пересекая Атлантику, потом Россию, комфортабельно устроившись в кресле самолета Скандинавской авиалинии, дегустируя прекрасный обед и попивая свою любимую водку, он уже тогда предчувствовал, что скоро эти прекрасные вещи сменятся на менее приятные.
     - Разве нет других способов изменить политику этой страны? - осторожно спросил он.
     Ричард Цански только усмехнулся такой наивности.
     - Местные кладбища полны людьми, питавшими подобные иллюзии. Мы находимся в стране жестокой и ведущей жестокую войну. Хотите пример? Не так давно один вьетнамец, у которого был политический вес, решил войти в коалиционное правительство. Это был человек прямой и порядочный, поэтому он сообщил о своем намерении вице-президенту. Последний принял его очень любезно и обещал предоставить полную свободу действий. Тот принялся за дело. И вот однажды он исчез. Я знал, где он находится и кто его забрал. Я уже хотел вмешаться, но меня вежливо предупредили, что дело это сугубо вьетнамское. А несколько дней спустя каждый из его коллег и соратников получил маленький пакетик, который содержал небольшой кусочек нашего идеалиста; была в пакетике и небольшая записка с объяснением, что нет больше места для предателей во Вьетнаме. Его жена получила голову. Все произошло тихо и скромно.
     Малко смотрел на гладкую кожу сожженного лица. Он знал, что Цански говорит правду, но в то же время понимал, что сам он был способен сделать то же самое.
     - Я вам потом покажу виллу, на которой были изготовлены эти пакетики, - предложил американец. - Это около спортивного сектора, пристройки ЦРУ.
     - А бонза, который был ранен и подобран вьетнамцами? Что будет с ним?
     Тонкие губы американца раздвинулись в некоей усмешке.
     - Им займется полковник Тук. Но я не строю иллюзий: нам так и не удастся узнать, кто нанес этот удар.
     Он снова указал пальцем на Малко.
     - Это ведь в ваших интересах найти того мерзавца, который нас предал!
     Ему не следовало говорить об этом Малко...
     - А вам не кажется, что вы требуете от меня слишком много? Ведь я приехал только сегодня утром!
     Ричард Цански закурил сигарету.
     - Что-то произошло между пятью часами прошлого вечера и сегодняшним утром... Может быть, Митчел получил важную информацию? Или другие воспользовались подвернувшейся оказией?
     Он пододвинул к Малко связку ключей.
     - Он жил в пристройке к "Континенталю", улица Ту-до, на четвертом этаже, дверь слева. Пойдите туда. И еще. Есть один парень, который может помочь вам. Приятель Митчела, один репортер из "Таймс", Чан. Вы его найдете или в "Континентале", или в баре напротив. У него бородка и он лжет, как дышит. И потом, я подозреваю его в контактах с Вьетконгом. Но он знает очень много полезных вещей и знаком со всеми.
     Воодушевляющее знакомство!
     Цански подтолкнул к Малко лист бумаги, на котором написал номер телефона генерала Ну. Потом встал.
     - У меня сегодня свидание с патроном, - сказал он таинственно. - Ему не понравилась сегодняшняя история.
     Можно его понять...
     Малко пересек авеню Тонг-нут, чтобы побыть немного в тени. Невольно он остановился перед темным пятном на асфальте перед складскими помещениями. Это было все, что осталось от полковника Дерека Митчела из вооруженных сил Америки, прикрепленного к Центральному Разведывательному Управлению...

***

     Задыхаясь и обливаясь потом, он достиг четвертого этажа. По всем стенам в погоне за мухами бегали ящерицы. Судя по запахам, какая-нибудь старая женщина в доме готовила суп по-китайски.
     Плотная стена из такси "хонда" и "ламбретт" заполняла улицу Ту-до в обоих направлениях. Почти каждый сайгонец имел велосипед или мотороллер, которые создавали страшный шум на улицах, но не имел машины.
     Вьетнамки оставались грациозными, несмотря на черные брюки и развевающиеся туники, двигаясь на своих мотороллерах.
     Дверь апартаментов полковника Митчела была на замке. Малко отдышался и внимательно изучил замок. Ничего серьезного, он легко открыл его.
     В помещении было сумрачно. Раздался какой-то треск, и Малко мгновенно выхватил свой суперплоский пистолет, нашарил выключатель и зажег свет. Он находился в маленькой прихожей, в которую выходили две двери.
     За несколько минут он все проверил и убедился, что в помещении пусто. Запустил кондиционер и, в первую очередь, осмотрел спальную комнату. Автоматический пистолет Мат-47 висел над кроватью, открытая книга - на столе. По-видимому, полковник Митчел собирался вернуться...
     В рамке на столе Малко увидел фотографию: светловолосая женщина и две маленькие девочки.
     Напротив кровати красовалось изображение великолепной чернокожей красотки, голой как червяк. Пройдя в ванную комнату, Малко увидел, что стены там оклеены фотографиями голых девиц из "Плейбоя". Полковник Митчел трудно, видимо, адаптировался во Вьетнаме.
     Немного смущенный тем, что вынужден вторгаться в интимную жизнь умершего, Малко начал более внимательно все осматривать.
     Через полчаса в изнеможении упал на кровать: ничего не нашел. Ни одной бумаги, ни малейшей зацепки.
     Он запер дверь квартиры на ключ и спустился вниз. Движение по-прежнему было интенсивным. Перебежал улицу, едва увернувшись от большого "мерседеса", который отъезжал от тротуара у "Континенталя". Учитывая цены на машины во Вьетнаме, можно было предположить, что владелец "мерседеса", по меньшей мере, миллиардер.
     Малко мгновенно засек женщину, сидящую на заднем сиденье, лицо которой было скрыто темными очками. Какой контраст со старухой, которая неподалеку готовила суп, сидя н