е
взгляда.
     Здание Securidad представляло собой  старинную  постройку  с  грязным
фасадом. Люди с перепуганными лицами стоя ожидали в коридорах. Фелипе Чано
провел Малко прямо в помещение архива.  Он  хотел  точно  идентифицировать
личность Чамало. Малко рассказал Фелипе, не очень вдаваясь в  подробности,
как он провел вечер  и  утро.  Фелипе  оставил  его  рассказ  безо  всяких
комментариев, но у  Малко  сложилось  впечатление,  что  Фелипе  не  питал
иллюзий относительно гостеприимства мадам Ленц.
     Принесли около сотни снимков, и Малко принялся их изучать.
     Чамало он нашел сразу же. Его настоящее имя было Луис Чико.  Его  уже
арестовывали однажды за убийство и приговорили к  трем  годам  тюрьмы.  Он
имел прозвище Эль Индио и действительно был хирургом.
     - Я его  знаю,  -  сказал  Фелипе.  -  Это  опасный  человек,  маньяк
пистолетной стрельбы. Кто-то из его друзей украл у него деньги.  Два  года
спустя он встретил его на улице, здесь, в Мехико, и  выстрелил  в  него  в
упор без предупреждения, здорово начинив свинцом. Затем зашел в кафе  и  в
ожидании полиции заказал текилу.
     - Он пообещал мне то же самое, - улыбаясь, сказал Малко. -  Лучше  на
него не нарываться.
     - Так будет лучше. Он -  loco,  сумасшедший.  Бог  уже  вас  сохранил
однажды.
     Малко сдержал усмешку: он никогда еще не  встречал  такого  набожного
сыщика. Фелипе расцвечивал  свою  речь  молитвами,  осенял  себя  крестом,
проходя мимо церкви, будучи в то же время одним  из  самых  тонких  спецов
полиции Мехико.
     Он отдал распоряжение, чтобы Эль Индио нашли. Затем  они  отправились
выпить кофе на другую сторону Пасео в маленький кафетерий.  Малко  решился
рассказать Фелипе правду. Он говорил около получаса. Полицейский то и дело
вставлял испуганное "dios" [Боже мой! (исп.)].
     - Я думаю, что у меня есть одна ниточка для вас, - сказал он наконец.
- Здесь  есть  небольшая  группка  кастристов,  которых  мы  не  принимаем
всерьез. Они издают листовки,  поддерживают  время  от  времени  кое-какие
подпольные организации, короче, ничего серьезного. Поскольку ваша  история
касается Кубы, мы могли бы начать проверку с этого боку.
     - Но почему те, кто совершил покушение на самолет, не развернули  его
прямо на Мексику? - спросил Малко. - Так было бы проще.
     - Нет. Поскольку существует Федеральная полиция. Самолет - это  очень
заметно. В то же время намного легче провезти несколько человек  и  флакон
наподобие вашего.
     - Нет, храни господь, не моего.
     Фелипе тихонько рассмеялся.
     - Если хотите, мы  можем  сегодня  вечером  пойти  поужинать  в  один
типично  мексиканский  ресторанчик.  Место  встречи  кастристов.   Кстати,
кажется ими руководит какая-то женщина, метиска. Она занимает здесь видное
положение. Два года назад она дебютировала в кино, затем  вышла  замуж  за
старика-миллиардера, Гомеса Аримана, владельца  половины  серебряных  шахт
страны. И сделала его настолько счастливым, что восемь месяцев  спустя  он
умер, оставив ей все, что имел.  С  тех  пор  она  живет  в  доме  со  123
комнатами,  где  ванные  с  золотыми   кранами   и   дьявольски   красивые
слуги-индейцы.
     - И чем занимается ваша миллиардерша? Что ее интересует?
     - Мужчины. Опыт со стариком Ариманом наложил на нее  свой  отпечаток,
поскольку теперь она систематически  устраивает  охоту  на  всех  красивых
самцов Мехико. Это делает ее могущественной: те, кто побывал в ее постели,
остались ей за это очень признательны. Все остальные ждут своей очереди. К
этим последним принадлежит и наш президент.
     - Я понял. И где же можно встретить это волшебное создание?
     - У нее дома. Но вас к ней не допустят. Следовало бы затесаться в  ее
окружение... Или рассчитывать на  случай.  Что  мы  и  попытаемся  сегодня
вечером делать.
     - Кстати, сегодня вечером нас будет трое.
     Полицейский улыбнулся:
     - Сеньора Ленц?
     - Да.
     - Ничего. Это наоборот хорошо. Я заеду за вами в отель  около  девяти
часов. А пока отдохните.
     Фелипе настоял и уплатил за два кофе. Малко смотрел, как он садится в
свой старенький кадиллак. Мексиканец возвращался на обед к  своей  жене  и
детям в маленькую деревушку. Так было дешевле, чем в ресторане.
     Малко не торопясь возвратился в отель. На Пасео была  очень  приятная
атмосфера. Его то и дело задевали стайки девушек, одетых в легкие  платья;
многие из них были очень соблазнительны. Частенько они держались  за  руки
на испанский манер или шли под руку  с  парнями.  Все  дышало  весельем  и
радостью   жизни.   Газетные   киоски   рушились   под    весом    дешевых
иллюстрированных  изданий,  но  "Эксельсиор",  самая  большая   ежедневная
газета, была отпечатана на плохой серой бумаге.  В  километре  отсюда  уже
начинались трущобы  с  глинобитными  домиками.  Невзирая  на  производимое
впечатление, Мехико был бедным  городом.  Вокруг  него  из-за  высоты  над
уровнем моря не было ничего -  ни  заводов,  ни  ферм,  один  только  пояс
бидонвиллей - еще худших, чем Гарлем.
     Витрины Пасео ломились от роскоши. Малко остановился  перед  рубашкой
из почти черного шелка. Он зашел внутрь и примерил. Тут же он  купил  себе
брюки из белой шерсти и галстук - из  того  типа  галстуков,  которые  ему
нравились: шелковые, с  тонким  платочным  рисунком.  Смуглая  приземистая
продавщица пожирала его глазами: высокие светловолосые мужчины  -  большая
редкость в Мексике... Он отказался от доставки в отель  и  собственноручно
унес свой пакет, чтобы позволить себе удовольствие тут же надеть рубашку.
     Было время сиесты.  Улицы  опустели.  Жизнь  замерла  до  пяти  часов
вечера. Малко прошел мимо фонтана у  "Марии-Исабель".  Войдя  в  холл,  он
вздрогнул. Кондиционированный воздух нагонял полярный холод.
     На его полочке было три письма. Все из  Вашингтона.  Он  почувствовал
угрызения совести. Его направили в Мехико не для хождения по магазинам. Но
в конце концов, не может же он работать двадцать четыре  часа  в  сутки...
Ему еще требовалось время, чтобы адаптироваться к высоте... 2500 метров  -
это высоко!
     Славянское происхождение проявлялось в нем некоей  непринужденностью,
от которой он никак не мог избавиться. Как Малко ни говорил себе, что  его
миссия  сверхсекретна,  что  если  он  ее  провалит,  это  может  означать
уничтожение страны, которая его приняла, что каждая минута на счету, -  он
не мог отделаться от страстного желания растянуться  на  солнышке  у  края
бассейна на семнадцатом этаже. К  счастью,  двадцать  лет,  проведенные  в
Америке, покрыли его броней солидной профессиональной закалки.
     Он спросил у дежурного администратора  код  Вашингтона  и  взял  свой
ключ. Он не чувствовал себя в опасности. Однако если Чамало принадлежит  к
людям, которых он ищет, те могли уже отреагировать.
     Но как думать об этом под таким солнцем?
     У себя в номере он установил на столе панорамный снимок своего замка.
Это фото всегда было при нем, куда бы ни забрасывала  его  судьба.  Сейчас
там остался верный мажордом, чтобы наблюдать за  ходом  работ:  Хризантем,
турецкий убийца, которого он вытащил из одного славного осиного  гнезда  в
Стамбуле [см. "SAS в Cтамбуле"].
     В замке предстояли еще большие работы. Малко себя  иногда  спрашивал,
не будет ли кладбище для него единственной  частью  собственных  владений,
которой он сможет однажды насладиться...
     Зазвенел телефон, вырывая его из жутких мыслей. Это был Вашингтон. Он
узнал голос генерала Хиггинса.
     - Есть что-нибудь новенькое? - тут же спросил тот.
     - Еще очень мало. Кажется, я нащупал нить, но не знаю, где ее конец.
     - Поторопитесь. Мы расставили предохранительные  устройства  по  всей
мексиканской границе, но есть и многочисленные дыры.  К  тому  же,  у  нас
имеются сообщения от наших агентов на  Кубе.  Это  как  раз  то,  чего  мы
боялись. За всей этой историей стоит Йохико Таката. CX-3 попал к нему.  Вы
знаете, что это значит?
     - Нет.
     - Что он воспользуется им  как  только  сможет.  У  нас  нет  никакой
защиты. Нельзя же, в самом деле, обыскивать всех людей, которые  прибывают
в США! Нужно, чтобы вы с успехом завершили это дело и побыстрее, если нет,
у нас будет только одна альтернатива.
     - Какая?
     - Поднять по тревоге  все  население  Соединенных  Штатов,  со  всеми
последствиями, к которым это приведет.
     Малко почувствовал себя плохо. Голос генерала слегка дрожал, хотя  он
не принадлежал к людям, которые не умеют сдерживать свои чувства.
     - Я сделаю все, что смогу, - тихо сказал он.
     - Может быть, вам нужно подкрепление, деньги, материальная часть?
     - Нет. Спасибо. В данный момент я ни в чем не  нуждаюсь.  Я  даже  не
знаю, с какого конца подобраться. Может быть, позже. Если  я  найду  этого
японца, что мне с ним делать?
     - Убейте его!
     В этом крике слышалась настоящая ненависть. Малко представил сидящего
за столом генерала с искаженным от ярости лицом. Ему стало не до смеха.
     - Послушайте, - снова заговорил генерал, - я  могу  вам  отправить  в
течение трех часов двадцать лучших ребят из службы быстрого реагирования и
столько оружия, сколько понадобится, чтобы ликвидировать этого  проклятого
японца. Кстати, я уже сделал необходимые приготовления. Я вам все  пришлю,
когда вы его найдете.
     Генерал буквально кипел от гнева.
     Малко положил трубку. Вся его беззаботность улетучилась. Он  попал  в
переделку. Чтобы иметь покой, нужны были доллары; а чтобы  иметь  доллары,
надо было окунуться в этот кошмар.
     Тем не менее, он любовно  сложил  все  свои  покупки  и  решил  стать
жертвой   обычаев   этой    страны.    Вечеринка    рисковала    оказаться
продолжительной. О, этот испанский  обычай  ужинать  в  одиннадцать  часов
вечера!.. Поставив свой будильник на семь часов, он разделся и уснул  безо
всяких усилий.


     Его разбудила  гигантская  реклама  "Пепси-колы",  мигавшая  напротив
отеля, как настоящий прожектор. Чтобы стряхнуть остатки сна,  он  бросился
под душ.
     Побрившись, он надел шелковую рубашку - он так и не смог привыкнуть к
нейлону - и костюм, который купил после полудня. Затем  он  открыл  второе
дно в своем чемодане. Перед отъездом генерал Хиггинс сделал ему  маленький
подарок: длинный черный, очень  плоский  пистолет,  к  тому  же  абсолютно
бесшумный. Службы ЦРУ завершили разработку этой системы  во  время  второй
мировой  войны  по  требованию  страны.  Эта  серия   насчитывала   крайне
ограниченное количество стволов,  которое  раздавалось  по  принципу:  чем
меньше, тем лучше. ЦРУ жило в постоянном  страхе,  как  бы  один  из  этих
пистолетов не попал в руки организации наподобие  "Синдиката"  или  мафии.
Малко был одним из  тех  редких  агентов,  которые  имели  право  обладать
подобным оружием.
     - Это единственный пистолет, который вы можете носить под  смокингом,
- заметил Хиггинс наигранным тоном. Малко заколебался, затем бросил оружие
в  чемодан.  Чемодан  имел  совершенно  обычный  вид.  На  самом  деле  он
герметически закрывался и мог в случае нужды служить гранатой: если бы его
попытались взломать, пластиковый заряд направил бы осколки  прямо  в  лицо
любопытного.
     К восьми часам Малко был готов. Он спустился  вниз.  Портье  проводил
его до такси, и шофер включил счетчик прямо у него на глазах.
     Дверь открыла мадам Ленц собственной персоной. На этот раз  она  была
одета в английский дамский костюм из шелка цвета бычьей крови,  чей  блеск
способен был пробиться через самый толстый слой калифорнийского  смога.  С
учетом того, что он скрывал под собой... Она обожгла Малко  прикосновением
кончиков грудей, когда целовала ему шею. Похоже, она выкупалась в духах.
     - Где мы будем ужинать, Guapo? - спросила она.
     - У тебя нет новостей от мужа? - сказал ей  в  ответ  Малко,  мучимый
угрызениями совести.
     Она покачала головой.
     - Нет. Никаких. Появится он через два дня или через две недели -  мне
плевать.
     "Или никогда", -  подумал  Малко.  Они  сели  в  такси.  По  пути  он
рассказал ей о своем свидании с Чамало. Она расхохоталась.
     - Я тебе говорила, что он сложный человек, Guapo. Будь осторожен.
     Выходя из такси перед "Марией-Исабель", она захлебнулась от  восторга
свежим воздухом, завидев мраморный фасад.
     - Здесь даже в воздухе пахнет  бабками,  -  прошептала  она.  Она  не
видела, что в ста метрах отсюда, на пустыре играли совсем голые  индейские
ребятишки, пока их родители попрошайничали  у  дверей  больших  отелей  на
Пасео.
     В баре их ожидал Фелипе Чано. За столом он сидел один.  На  нем  были
галстук и белая рубашка. Перед мадам Ленц он сделал  глубокий  поклон.  Ее
появление заставило умолкнуть все  разговоры.  Все  без  исключения  самцы
провожали ее глазами, и все без исключения женщины  скрежетали  зубами  от
злости. Польщенная мадам Ленц доплыла до стола. Малко представил  их  друг
другу.
     - Я приглашаю вас в один ресторанчик, - заявил  Фелипе.  -  "Фуэнте".
Там можно выпить, поесть и потанцевать. Даже если вы хотите развлечься...
     - Браво! - сказала мадам Ленц. - Я знаю это место.
     Она заказала три коктейля с текилой,  затем,  выпив  свой,  еще  три.
Малко сделал знак, что пора уходить. Словно по волшебству, столики  вокруг
них оказались заняты только мужчинами.
     Около получаса им пришлось ехать по Мехико. Мадам Ленц положила  руку
на бедро Малко. Фелипе смотрел вбок.
     "Фуэнте" представлял  собой  огромное  здание,  испещренное  неоновой
рекламой. Вход был  увешан  снимками  соблазнительных  созданий,  служащих
приманкой.  Заведение  делилось  на  две  части.  Внизу  играл  оркестр  и
располагалась площадка для  танцев.  Изысканно  одетые  пары  ужинали  при
свечах. На втором этаже вдоль всего  зала  тянулась  галерея.  Здесь  было
гораздо менее шикарно. За пятьдесят песо можно было выпить стакан  теплого
пива и посмотреть на счастливчиков внизу. Здесь извлекали выгоду  даже  из
этого зрелища.
     Фелипе потащил их вниз. Метрдотель был очень опытным, потому  что  он
буквально разметал перед ними людей, пока не провел их к столику.
     - Соседний столик заказан для мадам Ариман, - прошептал Фелипе на ухо
Малко.
     Это был лучший столик в зале на двенадцать персон лицом к оркестру  и
сцене.
     Им принесли меню. Фелипе выбрал для всех tamales  и  фирменное  блюдо
ресторана - цыпленка под острым соусом и много текилы.
     Вокруг них все мертвецки пили. Мужчины посыпали щепоткой соли тыльную
сторону ладони, затем одним движением слизывали и залпом  глотали  текилу.
Женщины "лакали" скромнее, но столь же эффективно.
     Мадам Ленц была на седьмом небе от счастья: с галереи  второго  этажа
ей бросили розу, немного увядшую, но тем не менее  розу.  Она  обвила  под
столом своей ногой ногу Малко.
     Фелипе молча ел, поливая свои tamales соусом, способным проесть дырку
в столе.
     Мадам Ариман явилась как раз в тот момент, когда они  набросились  на
цыплят и вторую бутылку текилы. Малко отвел от  нее  глаза  только  тогда,
когда мадам Ленц жестоко укусила ему правую руку.
     Кристина Ариман  была  восхитительно  хороша.  Ее  матовая  кожа  еще
выгоднее подчеркивалась белым вечерним платьем, усыпанным  блестками.  Она
носила шиньон и, благодаря своему росту, казалось, парила над толпой. Если
бы не взгляд, ее можно было бы принять за холодную  принцессу  инков.  Два
теплых светлых озера охватили Малко  золотистой  дымкой.  Это  были  глаза
женщины, которой нравились мужчины так, как могут нравиться меха.
     Совершенно случайно она села напротив Малко.  По  правую  руку  сидел
какой-то молодой человек со скульптурным индейским профилем. Он бросал  на
Малко ненавидящие  взгляды.  По  ее  левую  руку  -  маленький  толстяк  с
блестящими от бриллиантина волосами и напомаженными усами: настоящий Санчо
Панса.  Пятеро  других   мужчин   за   столом   производили   незабываемое
впечатление. Все они были одеты  в  костюмы  серого  цвета,  у  всех  были
твердые, надменные лица, черные глаза и откинутые назад волосы.
     - Это пятеро братьев Майо, - шепнул Фелипе Малко. - Ваша  организация
могла бы зачислить на службу, сеньор  SAS.  Это  самые  опасные  убийцы  в
Центральной Америке. К несчастью, они не продаются.
     - Они работают на нее?
     - Не на нее, а вместе с ней. Они не любят деньги. Они живут на  вилле
Ариман.  Время  от  времени  они  куда-то  исчезают.  Едут  на  Кубу   или
куда-нибудь  еще.  Американцы  устроили  подпольную   тренировочную   базу
антикастристов к югу от Кампеша, возле границы с Гватемалой. В ее  составе
были и братья Майо. Ночью они перерезали горло всем инструкторам-гринго  и
вонзили кинжал в сердце начальника мексиканского отряда. Затем  они  ушли.
База закрылась.
     - Почему они делают это?
     - Они индейской крови. Они ненавидят гринго  и  американцев.  Поэтому
они подались на службу к Кастро, так как мечтают освободить весь континент
от американского влияния. Ради этого они готовы на все.
     Малко искоса глянул на Фелипе.
     - Но у вас тоже индейская кровь, разве нет?
     Фелипе засмеялся:
     - У кого ее здесь нет, сеньор SAS. Но индейская раса очень стара,  ее
время прошло.
     В ярости от того, что ее отодвинули в сторону, мадам Ленц,  ни  слова
не говоря, встала и направилась к туалету. Фелипе воспользовался этим.
     - У меня есть новости про Чамало, - торопливо сказал он. - По  дороге
в Акапулько видели его автомобиль. Я надеюсь проследить за ним,  когда  он
вернется.
     - Акапулько? Это в том краю, который нас интересует?
     - Да. Туда нужно съездить.
     Вернулась мадам Ленц. Они принялись болтать об охоте на акул.
     Малко много раз встречался взглядом с Кристиной Ариман. Он все  время
отводил  взгляд  первым.  Впервые  его  золотистые  глаза  не  производили
впечатления. В отместку он перехватил в глазах метиски взгляд, который дал
ему повод подумать, что светлые волосы очень ценятся в этой стране.
     Малко  понимал  по-испански.   Ему   удавалось   улавливать   обрывки
разговора, который направляла  Кристина.  Они  говорили  об  избирательной
компании Диаса - нового президента республики.
     На сцене появился грохочущий оркестр. После нескольких  марьячис  они
принялись наигрывать странную мелодию -  смесь  конги,  самбы  и  меренги.
Музыка  зачаровывала.  Сидевшие  за  столами  люди  тотчас   поднялись   и
сгрудились на площадке, вихляясь в танце как попало.
     Кристина Ариман величественно  встала  и  повела  к  площадке  эфеба,
который сидел от нее справа. Она танцевала с  восхитительной  грацией.  Ее
платье  с  глубоким  декольте  открывало  взорам  волшебную  грудь.  Малко
призадумался. Такой подходящий случай не скоро представится.  Он  встал  и
взял за руку мадам Ленц. Прочитав короткую  молитву  о  прощении  в  адрес
своих венских предков, он ринулся в мексиканский  танец.  Едва  ступив  на
танцевальную   площадку,   его   партнерша    принялась    извиваться    с
головокружительной скоростью. Закатив глаза, она дергалась так, словно  от
этого зависела ее жизнь. Она откидывала голову и яростно бросала бедра  из
стороны в сторону, словно давала отпор невидимым притязаниям. Каждый  раз,
когда шелк ее костюма прикасался к Малко, он чувствовал желание  взять  ее
по-хорошему за руку и пойти продолжить где-нибудь то, что она так  здорово
начала в одиночку.
     Кристина Ариман исчезла на другом конце площадки.  Легкими  касаниями
бедер Малко начал усердно подталкивать Илну Ленц в правильном направлении,
стараясь не прервать ее транс.
     Как-то сразу  он  очутился  прямо  позади  Кристины.  Та  повернулась
первая. Их взгляды встретились. После короткой молчаливой борьбы на  губах
Кристины обозначилась неопределенная улыбка. Малко  ответил  ей  взглядом,
постаравшись выразить своими золотистыми глазами как можно  больше.  Затем
удалился. Не следовало будить свою тигрицу.