пояс. В зале было еще много народу. Он обнаружил управляющего стоящим около кассы. Брюнет, худощавый, с изможденным лицом, тонкие усики по-мальтийски, настоящий "сухарь". Помощницу крупье никто не замещал.
     Проходя мимо Марчелло, Малко слегка кивнул ему головой, и лицо у управляющего расплылось в улыбке торгаша.
     - Повезло вам сегодня вечером? - подобострастно спросил он по-английски.
     - Нормально, - ответил Малко. - Не так уж плохо.
     Они поговорили о каких-то банальных вещах, а затем Марчелло посмотрел на свои часы - огромный хронометр из золота.
     - Ну что ж, пора закрывать.
     - У вас не найдется минутки, чтоб выпить со мной по рюмочке?
     - Разумеется. Почему бы и нет?!
     - Я найду вас в баре.
     Управляющий игорным залом состроил гримасу:
     - Мне не очень-то нравится здесь. К тому же, я знаю одно более симпатичное местечко на Нотвейн-роуд. Потом отвезу вас в отель. Я найду вас через пять минут в вестибюле.
     Ожидая итальянца, Малко с трудом отбился от последовательных приставаний пылающих страстью проституток. Итальянец наконец появился. Крепко выругавшись, он разогнал назойливых шлюх.
     - К счастью, я говорю на цвана, - заметил он. - Они едва понимают по-английски.
     Он пошел впереди Малко к своей машине - черному "ягуару", необычному в этом жарком климате. В тот момент, когда Дентс уже взялся за руль, Малко повернулся к нему:
     - Подождите, я хотел бы спокойно с вами потолковать.
     Итальянец удивленно посмотрел на него.
     - О чем это?
     - О вашей подружке Луизе. Или Ванде, если хотите...
     Внезапно глаза итальянца стали столь же выразительны, как оружейные стволы.
     - Кто вы? - спросил он сухо. - Я ни с кем не обсуждаю свою частную жизнь.
     - Я - друг двух южноафриканцев, которых убили в последние дни, - сказал Малко. - И ваша служащая Луиза попыталась убить меня вчера вечером. С той поры она исчезла. Вы ничего не знаете об этом?
     И без того изможденное лицо итальянца, казалось, еще больше сузилось.
     - Нет, я... в самом деле... Полиция побывала у меня, они мне сказали, что Луиза оказалась замешанной в вооруженном нападении. Я не смог ничем им помочь. Впрочем, - добавил Дентс более твердым тоном, - мне ничего неизвестно.
     - Луиза - ваша любовница, - проговорил Малко. - Вы должны знать о ней кое-что.
     Марчелло нервно повернулся к Малко.
     - Послушайте, - произнес он, - я не хочу, чтобы ко мне приставали со всем этим...
     Итальянец внезапно остановился. Малко, сохраняя полное хладнокровие, только что вынул свой браунинг и приставил его ствол к уху управляющего игорным залом. Указательным пальцем он взвел курок, и в стоявшей в "ягуаре" тишине весьма отчетливо прозвучало короткое "клик".
     - Господин Дентс, - начал Малко, - если вы откажетесь мне помочь, я буду считать вас сообщником Луизы и соответственно буду с вами обращаться...
     - Что вы хотите этим сказать? - пролепетал насмерть перепуганный итальянец.
     - Я мог бы пойти в полицию и поговорить там о вашем ремесле как сводника и сутенера, - произнес Малко, - но мне на это наплевать. Только учтите, что если вы тотчас же и вразумительно не ответите на мои вопросы, я спущу курок и разнесу вам голову. Вы находитесь в нескольких миллиметрах от вечности, господин Дентс...
     Итальянец молчал, как рыба, его кадык вытанцовывал "йо-йо" вдоль гортани. До них слабо доносился шум от разборки между двумя проститутками, разгоревшейся у входа в "Габороне Сан". Малко еще больше приблизил свой браунинг к уху итальянца.
     - Я говорю об этом вполне серьезно, господин Дентс.
     Марчелло Дентс глянул на Малко глазами, полными ужаса, и неуверенно спросил:
     - Что же именно вы хотите знать?
     - Вы знали, что Луиза - активистка АНК?
     - Да, - чуть ли не шепотом, тяжело дыша, ответил итальянец.
     - Вы сотрудничали с ней?
     - Нет. Но однажды, в начале нашей связи, она стала исчезать несколько вечеров подряд. Я счел, что она меня обманывает. Тогда я выследил ее. Вплоть до квартала Бонтленг. Она это заметила, и мы поссорились. Тогда она призналась, что ходит к каким-то активистам-неграм, готовящим революцию в Южной Африке. Это была их штаб-квартира. С той поры я никогда больше не задавал ей никаких вопросов...
     - Она бывала там после вашей ссоры?
     - По-моему, бывала.
     - Вы сказали об этом полиции?
     - Нет.
     - Как вы считаете, сейчас она там?
     - Я не знаю...
     - Ладно. Поехали туда.
     Итальянец чуть не подскочил на сиденье.
     - Сейчас?
     - Сейчас, - сказал Малко. - В ваших же интересах отыскать это место...
     Итальянец было запротестовал, а затем все же завел мотор. Малко по-прежнему держал пистолет направленным на него. Скрывая возбуждение. Быть может, он наконец напал на правильный след! Они поехали по Нейрере Драйв, а затем итальянец свернул на Каунда-роуд.
     - Вам знакома девица, именующая себя Гретой Манштейн? - спросил Малко. - Немка, которая побывала здесь некоторое время тому назад...
     - Грета Манштейн? Такая брюнетка, худенькая, красивая? Я видел ее в отеле вместе с Луизой. Я думал, что она из клиенток.
     В данном вопросе он проявлял достаточную искренность. Он свернул направо, на узкую безымянную улочку, и углубился в бедняцкий квартал. Они доехали до грунтовой аллеи, где "ягуар" начало трясти.
     - Мы на месте, - проговорил итальянец, и голос ему изменил.
     Малко заметил слева продолговатое серое здание с крышей из гофрированного железа посреди жалкого садика. Они проехали еще несколько метров, и итальянец был вынужден повернуть назад, поскольку дальнейший путь заводил в тупик. Фары "ягуара" осветили надпись "Бука Клоз".
     В тот момент, когда они вновь проезжали мимо здания, зажегся прожектор, охватив машину пучком света! Итальянец выругался и резко увеличил скорость, преследуемый этим пучком.
     Малко обернулся, когда прожектор уже погас. Это подтверждало слова итальянца. Видимо, была обнаружена тайная явочная квартира убийц Йоханны и Ферди.
     Необходимы были самые срочные меры.
     - Отвезите меня в "Габороне Сан", - произнес Малко, - и никому не говорите об этой нашей прогулке.
     Итальянец не ответил, судорожно вцепившись в руль. Он был белый, как полотно.

***

     Гудрун Тиндорф со зрачками, расширившимися от страха, с "береттой" в руке, одетая в ночную рубашку, наблюдала за дверью, через которую Ванда несколько минут назад отправилась за новостями. Немка, в то время не спавшая, слышала, как на Бука Клоз заезжала автомашина. Автомобиль в этом месте и в этот час был сигналом опасности. Гудрун Тиндорф прибыла накануне вечером из Южной Африки после поистине кошмарного путешествия, и ее нервы были на пределе. До того места, где она сейчас находилась, доносились разговоры, которые вели между собой негры под навесом. Проснулся, должно быть, и Джозеф Гродно.
     Ванда возвратилась. К тому моменту Гудрун Тиндорф переоделась в джинсы и блузку.
     - Они узнали машину моего сутенера, - сказала Ванда с вымученной улыбкой. - Он, должно быть, ищет меня.
     Гудрун ощутила себя так, словно ледяная рука сжала ей сердце.
     - Твой "жюль"! Он знает это место?
     Ванда опустила глаза. Гудрун со всего размаху дала ей пощечину. Швырнув пистолет на кровать, она еще ближе подошла к метиске. На этот раз Гудрун стукнула се правой рукой. Губы у немки были сжаты, глаза словно обледенели, и она продолжала избивать Ванду изо всех сил, действуя поочередно обеими руками. До того момента, пока плакавшая метиска не рухнула к ее ногам.
     - Кретинка! Идиотка! - шипела, как змея, немка. - Ты хочешь всех нас погубить!
     Коленкой она оттолкнула Ванду, продолжавшую рыдать. Метиска тогда подползла к ней, как побитая собака, прижимаясь к ее ногам.
     - Я прошу простить меня, я не знала, - бормотала в расстройстве чувств Ванда.
     - Идиотка! - уже по-немецки воскликнула рассвирепевшая Гудрун Тиндорф.
     Но мало-помалу она успокаивалась, к ней возвращалось присущее ей хладнокровие. Ванда медленно выпрямилась, а затем сжала се в своих объятиях. По се лицу по-прежнему струились слезы.
     - Прости! Прости!
     - Ну ладно, прекрати! - сухо откликнулась Гудрун.
     Ванда приблизила свое лицо к ее лицу, прошептав:
     - Ты меня все еще любишь? Скажи, пожалуйста, скажи!
     - Да, да, - ответила Гудрун как-то устало. - Но ты все же неосторожная идиотка.
     Ванда увлекла ее к кровати, толкнула на постель и, не переставая плакать, просунула свое лицо между мускулистых ляжек немки. Та же, устремив глаза в потолок, была почти бесчувственной к ласкам своей подруги. Ее мозг лихорадочно работал, изыскивая лучшее средство, чтоб ограничить последствия неосторожного поведения метиски.
     Действовать нужно было немедленно.

Глава 16

     Карл ван Хаах машинально мешал ложечкой в чашке с кофе, слушая рассказ Малко. На веранде благоухало, небо было абсолютно чистым, и уже было дьявольски жарко, хотя часы показывали семь часов утра. В конце концов южноафриканец оставил в покое свою ложечку и медленно проговорил:
     - Полагаю, вы выиграли в крупнейшей партии. Я немедленно посылаю донесение Национальному совету безопасности. Нужно уничтожить это гнездо гадюк. Факты достаточно серьезны, чтобы оправдать действия "коммандос" - диверсионно-разведывательного подразделения. Только надо учитывать, что такого рода решение принимается на высшем уровне.
     - Следовало бы, прежде всего, удостовериться, что те, кого мы ищем, находятся именно там, - заметил Малко.
     - Я немедленно посылаю туда двух своих помощников. Они негры, и их будет труднее засечь, - произнес майор. - За Бука Клоз легко наблюдать.
     - Как вы рассчитываете действовать? - спросил Малко.
     Взмахом руки майор отогнал слишком назойливую осу.
     - Как и в прошлом году в Лесото. Надо сначала получить подтверждение, что эти подонки находятся именно там. Для операции будет достаточно тридцати солдат, но нужно предупредить ботсванцев.
     В прошлом году южноафриканские коммандос атаковали и ликвидировали террористическую базу Африканского национального конгресса в Лесото.
     - Быть может, этот Марчелло не все мне сказал, - заметил Малко. - Я его навещу, пока вы будете ждать ответа из Претории. Давайте встретимся за обедом, чтобы "подбить бабки", как говорят в таких случаях.

***

     Только прибыв в "Габороне Сан", Малко сообразил, что у него нет домашнего адреса итальянца! Только один человек мог ему помочь - Кэрол. В регистратуре никого не было. Он обошел ее, толкнул какую-то дверь и увидел рыжие волосы. Кэрол тотчас же встала из-за служебного столика. Чертовски привлекательная в своем красном хлопчатобумажном платье, соблазнительно, до предела обтягивающем се стройную фигуру. Кэрол подошла к Малко, чтобы поцеловать его, и тут же заперла дверь на ключ...
     - Надеюсь, у тебя есть серьезные основания, чтобы заглянуть ко мне, - проговорила она со смущенной улыбкой.
     - Мне нужен домашний адрес Марчелло, - в качестве ответа на вопрос произнес Малко.
     - Ты уже готов?
     Она протянула руку и убедилась в обратном.
     - Нет, - сказал он. - Но это действительно важно.
     - Он живет где-то в направлении Собуза-роуд, в квартале посольств. Желтая вилла. У него есть черный "ягуар"...
     - Спасибо, - произнес Малко.
     Он собрался было уходить. Кэрол преградила ему путь, опершись о дверь, выпятив свой таз, и при этом ее зеленые глаза имели недвусмысленное выражение. Она решительно путала йогу с кама-сутрой. Расчетливо медленно она стала расстегивать снизу пуговицы на своем платье, открывая очаровательный белый треугольничек из нейлона.
     Не говоря ни слова, она спустила его вдоль своих ножек. Затем быстро и старательно занялась приведением Малко в надлежащее состояние. Когда он взял ее, она испустила хриплое "ах" и ее ногти впились в его затылок. Едва приведя себя в порядок, Малко закрыл дверь офиса, а Кэрол наклонилась и подобрала свои трусики, упавшие в корзину для бумаг. Снаружи было страшно жарко, и асфальт Нейрере Драйв, казалось, плавился под солнцем.

***

     Марчелло Дентс читал "Пентхауз", растянувшись у бортика своего плавательного бассейна - невиданной роскоши в Габороне, - когда он услышал шум за воротами. Его доберман-пинчер тотчас же принялся рычать.
     - Кто здесь? - вскричал итальянец.
     Никто ему не ответил. Он собрался было продолжить чтение, как увидел человеческую фигуру, возникшую на верху его каменной ограды, вблизи ворот, и безмятежно перелезавшую ее!
     Перелезший человек спрыгнул в его сад. Это был метис невысокого роста, коренастый, в берете, натянутом по самые уши.
     - Эй, поосторожнее! Здесь собака! - вскричал итальянец.
     А доберман-пинчер уже ринулся на непрошеного гостя с оскаленными клыками. Метис сел на корточки. Молниеносным движением правой руки он выхватил из-за пояса мачете и взмахнул им в пространстве по горизонтали как раз в тот момент, когда к нему подбежала собака. Ее лай тут же превратился в какое-то невразумительное бульканье. Собака рухнула на землю. Ее лапы задергались в агонии, голова была почти отсечена от тела!
     Марчелло Дентс мгновенно вскочил, лишившись от потрясения голоса. В этот же миг через ограду перелезло еще двое мужчин. Они открыли ворота, и на площадку перед виллой проскользнула женщина - Ванда в облегающих тело джинсах и черной блузке. Управляющий игорным залом уже бежал в гостиную, где хранилось оружие. Но он не успел. Первый непрошеный гость преградил ему путь и, подставив подножку, свалил на землю. Острие его мачете уже касалось шеи итальянца.
     - Лиль, подожди! - вскричала женщина.
     Марчелло Дентс, объятый ужасом, почувствовал, как у него словно мороз по коже прошел. Ванда приблизилась к нему, иронически улыбаясь:
     - Встань, Марчелло.
     Мачете куда-то исчезло, и итальянец поднялся с земли, тщетно пытаясь вновь обрести хладнокровие. Метиска бросила ему с той же иронией:
     - Ты не рад мне... Но ты искал меня прошлой ночью...
     - Я? Я тебя искал? - переспросил он каким-то сдавленным голосом.
     Ванда со всего размаху дала ему оплеуху.
     - Лжец! Белый подонок! Разве не твоя машина разъезжала этой ночью по Бука Клоз?
     Марчелло Дентс не отвечал.
     Метис и оба негра наблюдали эту сцену, немые, как статуи. Итальянец взглянул на ворота. Ванда покачала головой:
     - Не пытайся сбежать. Прежде они убьют тебя. Нам надо кое о чем переговорить. Зайдем лучше в дом...
     Она втолкнула его в гостиную, обставленную в лучших современных традициях. Ванда огляделась, посмотрела на предметы искусства, удобные диваны, пуфы, большой стол из мрамора и неизменный видеомагнитофон "Акай", стоящий под телевизором с грудой порнографических кассет, ввезенных контрабандистами.
     Метиска приблизилась к Марчелло и спросила чуточку наигранным голосом:
     - Будь добр, скажи, пожалуйста, разве не на этом столе ты взял меня первый раз?
     Итальянец не ответил, но его кадык безостановочно ходил вверх-вниз.
     - Ложись-ка сюда, - приказала Ванда.
     Поскольку он не повиновался, Лиль, покалывая его в шею острием мачете, все же принудил итальянца растянуться на спине на широком столе. Мрамор леденил его лопатки, но еще холоднее было у него на душе. Ему с трудом удалось выдавить из себя:
     - Ты хотела со мной поговорить...
     Теперь он был полностью распростерт, и два террориста прихватили его к тому же руками за туловище и ноги. Голова Дентс свешивалась, за недостатком места, со стола, и ему приходилось прилагать немалые усилия, чтобы держать ее в горизонтальном положении. Его позвонки вскоре стали болезненно реагировать на такую позу.
     - Зачем ты ездил этой ночью на Бука Клоз? - спросила Ванда.
     - Я искал тебя...
     - Лжец. Говори мне быстрее правду, или я тебя убью.
     Марчелло Дентс проглотил слюну, встретился с ней взглядом и стал все выкладывать. Когда Ванда убедилась, что он все сказал, она подала знак Лилю, и тот вынул из кармана кусок колючей проволоки с плоскими концами. Марчелло взвыл от ужаса и попытался приподняться. Тут же острие мачете вонзилось ему в живот.
     Итальянец снова упал на спину. Лиль потянул его голову назад, вцепившись в волосы. Итальянец издал еще один вопль, и Ванда отдала какой-то приказ на языке сото. Лиль огляделся и увидел корзину с фруктами. Он схватил небольшой апельсин и засунул его в рот итальянца, завязав его сверху какой-то подошедшей для этой цели салфеткой.
     Негры же уселись на Дентс, полностью сковав его движения. Когда острые шипы колючей проволоки коснулись шеи итальянца, он душераздирающе замычал.
     Лиль и Ванда принялись тогда буквально пилить ему шею, прилагая к этому все усилия. Брызнула кровь, заливая итальянца. Мало-помалу колючая проволока углублялась в живую плоть. Ванда склонилась к Марчелло, чтобы убедиться в том, что он умирает.
     - Ты никогда уже не сможешь помогать этим подонкам южноафриканцам!
     Послышалось какое-то ужасное бульканье, и из раны показались красные пузыри. Колючая проволока проникла в гортань. Казалось, что голова Марчелло отплясывает пляску Святого Витта. Отовсюду текла кровь. Вдруг прерывистая кровавая струя брызнула по горизонтали, задев Лиля. Колючая проволока достигла одной из сонных артерий. Итальянец в буквальном смысле слова "опорожнялся" кровавыми струями. Марчелло Дентс вздрогнул несколько раз, раздался ужасный хрип, и он наконец перестал шевелиться. Колючая проволока к тому моменту исчезла в ужасной резаной ране, проходившей от одной сонной артерии к другой.
     - Пошли! - просто сказала Ванда.
     Она обмакнула палец в крови, затем написала на мраморе три буквы: АНК.
     Прежде чем выйти из комнаты, Лиль выбрал в чаше с фруктами великолепное яблоко и начал его есть.
     Ванда испытывала своего рода легкое опьянение. Ведь физически она отомстила впервые. Она могла бы казнить Марчелло ударом мачете, но сегодняшней расправой она стремилась внушить ужас любому в их рядах, кто стал бы колебаться. Она взглянула на голубое небо и подумала, что это только начало.

***

     Уже в течение двадцати минут Малко зигзагообразно разъезжал по тихим авеню квартала посольств. Каждая вилла стояла изолированной посреди огромного сада, и нигде не было ни единой живой души. Он проехал мимо посольства США и резиденции посла, попытался навести справки, но никто, казалось, не знал Марчелло Дентс.
     Наконец на аллее, обсаженной акациями, он заметил перед белыми воротами черный "ягуар". Ворота были полуоткрыты. Малко раздвинул их и вошел во двор. Он тут же замер на месте. То, что он увидел, не сулило ничего утешительного: на боку лежал труп собаки с перерезанной глоткой. Он вынул свой браунинг и бросился внутрь виллы. Какой-то странный шум остановил его у входа в гостиную. Это был шум от мерно падающих и ударяющихся о мрамор капель. Словно неисправный водопроводный кран. Только то был не кран, а горло Марчелло Дентс. Множество мух уже покрывало страшную рану, и сладковатый запах крови вызывал тошноту. Глаза у итальянца были открыты, и, казалось, он лежал на плите в морге. Малко развязал салфетку, вместе с апельсином затыкавшую ему рот. Но вытащить апельсин было невозможно: зубы мертвеца глубоко врезались в него.
     - Какое зверство! - прошептал Малко.
     Ванда и ее приятели славно отомстили, будучи уверенными, надо полагать, в безнаказанности.
     Малко произвел полный обыск дома, и в спальне наткнулся на несколько фотографий Марчелло в компании с Вандой, великолепно выглядевшей в купальнике. Снимки были сделаны у края плавательного бассейна, затененного тропическими деревьями; в некотором отдалении от этого места виднелись бунгало. Еще один снимок привлек внимание Малко. Снимок обнимающейся пары перед гигантским баобабом, посреди бесплодной саванны. Малко взял оба фото. Остальные документы не представляли никакого интереса.
     Он вышел из дома, вновь сел за руль своей "сьерры", превратившейся в горячую печку, и направился к Каунда-роуд. В конечном счете, Габороне представлял собою лишь какой-то "черновой