у нее было  только  одно  ухо,  другое,  несомненно,  было  разорвано  в
каком-то бою.
   Его рубашка намокла от пота. Он обернулся. Сетка была в  пяти  метрах
позади него. Справа и слева  -  открытое  пространство,  без  какой-либо
защиты. Птицы улетели, испугавшись зверя.
   Небо  было  безупречно  голубым.  Вся   сцена   вызывала   в   памяти
сюрреалистический кошмар в стиле Сальвадора  Дали.  Он  бы  дорого  дал,
чтобы иметь крылья колибри.
   Неожиданно его спина наткнулась на сетку.
   Все кончено.
   Торжествуя свою победу, пантера на мгновение остановилась, не спуская
глаз с Малко. Ее длинный хвост все быстрее бил по земле.
   Она собралась, мускулы задних лап сократились для прыжка.
   Малко оставалось жить несколько секунд.  Тысячи  вещей  пронеслись  в
голове: его замок, многочисленные случаи, когда он  избегал  смерти.  Но
никогда он не представлял себе ничего настолько ужасного...
   Малко поднял камень правой рукой и резко бросил его. Он попал пантере
в плечо. Она отпрыгнула в сторону и яростно зарычала. Затем отступила на
несколько метров, и на секунду Малко подумал, что спасен.
   В следующий миг хищник бросился вперед. Малко увидел,  как  пятнистая
молния ринулась на него, и закричал, инстинктивно закрывая руками горло.
   Позади него,  с  другой  стороны  сетки,  раздался  страшный  грохот.
Отчаянным усилием Малко удалось броситься  в  сторону.  Он  почувствовал
запах зверя и растянулся на земле.
   Одновременно его мозг отметил шум серии выстрелов.
   Как во сне, он увидел  съежившуюся  пантеру  у  основания  сетки:  та
яростно скребла землю когтями, рыча и брызгая слюной. Выстрелы раздались
еще, почти у его уха. Оглушенный детонацией, Малко перекувырнулся, чтобы
отдалиться от хищника.
   Пантера сделала еще один ужасный прыжок, пытаясь взобраться по сетке.
На секунду она зависла на высоте двух метров над землей, рыча  с  широко
раскрытой пастью, затем сразу рухнула.
   Она агонизировала, вздрагивая и мешая слюну и кровь в пасти.
   Малко понадобилось несколько  минут,  чтобы  подняться  на  ноги.  Он
судорожно вздрагивал, прислонившись  к  сетке,  и  пытался  восстановить
дыхание.  В  каком-то  метре   от   сетки   начиналась   плотная   стена
растительности. Никого не видно. Он даже не успел заметить того или тех,
кто его спас. Малко позвал. Ответа не последовало.
   Он слишком устал, чтобы разрешить эту новую  загадку.  Он  знал,  кто
хотел убить его, но не предполагал, что в Бужумбуре у него есть союзник.
Если только ЦРУ не начало творить чудеса. Теперь у него была только одна
навязчивая идея: выйти отсюда во что бы то ни стало.
   Ему не хватило смелости остановиться перед телом  Джилл.  Он  пересек
зловещий загон и подошел к двери. Она не была заперта на ключ. Он открыл
ее и оказался на тропинке.

***

   В старом "пежо-403" инспекторы  Бакари  и  М’Поло  перезаряжали  свое
оружие. К счастью, "кольт" 45 калибра стрелял небольшими снарядами...
   Бакари был сильно взволнован. Да, Никоро приказал ему следить за тем,
чтобы с этим типом ничего не случилось, но  пантера  принадлежала  месье
Ари, а тот явно не будет рад, что они убили ее... Погруженные в  мрачные
мысли, они спустились в город и поехали прямо в комиссариат.
   Бакари, дрожа, вошел в кабинет комиссара и рассказал  о  случившемся.
Никоро слушал его с непроницаемым видом. Еще накануне вечером  он  знал,
что все должно было закончиться таким образом. Но, чтобы избежать стычки
с Ари, нужно было действовать быстро. И чтобы  этот  проклятый  австриец
реагировал, как предусмотрено.
   - Он вас видел? - спросил он.
   - Нет.
   - Хорошо. Возвращайтесь в гараж и больше не дергайтесь. О чем  бы  ни
спросил вас грек, вы ничего не знаете.
   Бакари убежал без лишних слов. Вся  эта  история  не  обещала  ничего
хорошего. Он сел к  М’Поло  в  "пежо-403",  и  они  покатили  на  полной
скорости.

***

   Малко приехал к Кудерку в десять часов утра. Ему  пришлось  прошагать
около двух километров, прежде  чем  его  подобрал  автобус,  ехавший  на
рынок. Негры  безмолвно  потеснились,  с  любопытством  глядя  на  этого
грязного и бледного белого, у которого не было машины.  Из  осторожности
Малко доехал лишь до въезда в Бужумбуру.  Он  не  думал  возвращаться  в
гостиницу. По крайней мере, до тех пор, пока не будет готов к отъезду.
   Мишель Кудерк вскрикнул, увидев его.
   - Что с вами случилось?
   Малко объяснил ему,  пока  тот  прочищал  его  рану.  Не  вдаваясь  в
подробности, чтобы не напугать Кудерка. И не говоря о Джилл.
   - Возможно, меня хотели только запугать, - заключил он. - Но уже пора
покинуть Бужумбуру. Машина готова?
   Тот заколебался:
   - Да, но...
   - Пошли. Я хочу покинуть город через полчаса. Тем  более,  что  грек,
полагая, что  устранил  меня,  возможно,  нагрянет  к  вам  с  небольшим
визитом...
   Это быстрее заставило Кудерка решиться, чем  какая-либо  речь.  Через
минуту они были на улице, Кудерк нес небольшой саквояж.
   - Все, что у  меня  осталось  после  семнадцати  лет,  проведенных  в
Африке, - с горечью сказал он.
   На углу улицы они нашли такси "пежо-203". Гараж находился  на  другом
конце города. По дороге Малко старался утихомирить свою ярость. Если  бы
он прислушался к себе, то поехал бы прямиком в гостиницу, взял  бы  свой
пистолет и отправился на поиски Ари-убийцы.
   Он не любил насилие, и мысль хладнокровно убить кого-либо внушала ему
отвращение. Но перед глазами  стояла  Джилл,  растерзанная  пантерой.  В
нормальном мире за это обычно платят.
   Только  он  жил  в  ненормальном  мире.  ЦРУ  много  платило  ему  за
выполнение задания, но не за игры в галантного кавалера. Даже если Джилл
пыталась спасти ему жизнь, одному Богу известно - почему.

Глава 9

   Полинявшая табличка с указанием "Кабези, 32 километра" была прибита к
дереву.
   - Наконец-то! - вздохнул Малко.
   Мишель Кудерк заворчал. Он растерянно  глядел  на  прохожих,  которых
Малко  ловко  объезжал.  Они   только   что   проехали   через   большой
металлический мост на реке Муа на южном выезде из Бужумбуры и  ехали  по
авеню Лимит.
   - Нельзя ли  ехать  побыстрей?  -  спросил  он.  -  За  час  мы  мало
продвинулись...
   Владелец гаража, к которому  они  приехали  за  машиной,  внушал  ему
инстинктивное недоверие: слишком вежливый, слишком угодливый. Как  будто
старался, чтобы они быстрее уехали. Тем не менее, "форд", казалось,  был
в прекрасном состоянии.
   Кончился асфальт и  начался  плохо  выровненный  латерит.  Теперь  на
выезде из Бужумбуры движения почти не было,  за  исключением  нескольких
велосипедов,  на  которых  ехало  по   три   человека,   да   сорванцов,
выскакивающих с тропинок. Бак  был  заправлен  полностью  -  восемьдесят
литров,  -  и  у  них  было  четыре  канистры  бензина,  к  которым  они
притронутся лишь в  случае  крайней  нужды.  Малко  все  же  заскочил  в
гостиницу, как ветер, чтобы забрать свои  вещи  и  заплатить  по  счету.
Администратор чуть не упал навзничь, увидев  его.  Жаль,  что  ему  было
некогда задать несколько вопросов.
   Несмотря на некоторый уход за его раной над  ухом,  которую  покрывал
большой кусок лейкопластыря, Малко еще чувствовал нестерпимую стреляющую
боль в голове.
   Мишель Кудерк, одетый во все  новое,  имел  почти  человеческий  вид.
Скрестив свои руки на животе, он поглядывал на дорогу.
   - Впереди что-то есть, - вдруг сказал он. Малко увидел  солдат  около
грузовика  и  двух  джипов.  Тотчас  же  у   него   возникло   нехорошее
предчувствие. Чтобы подбодрить Кудерка, он непринужденно сказал:
   - Должно быть, у них учения. Во всяком случае, у нас все в порядке...
   Посреди дороги стоял здоровенный  негр,  расставив  ноги  и  потрясая
своим ручным пулеметом в вытянутой руке.
   Малко осторожно затормозил и остановился на обочине. Затем  вышел  из
машины.
   Негр с ручником приближался бегом, за ним следовали двое в  штатском.
Малко почуял ловушку.
   - Toko a Motokaa,  - заорал негр.
   Поскольку Малко не понял, один из штатских сказал по-французски:
   - Ваши документы. Выходите.
   Малко протянул документы и пропуск, подписанный генералом Уру. Оба  в
штатском, скрывавшие свои глаза за черными очками, отчего их лица теряли
всякое выражение, не раскрыли рта. Под их распахнутыми куртки  ми  Малко
заметил автоматические пистолеты с перламутровыми рукоятками.
   Здоровый негр изучал документы с обратной стороны. Он вернул их Малко
без единого слова.
   В этот момент один из штатских, крутившихся вокруг машины, спросил:
   - Что у вас в багажнике? Странно пахнет.
   Озадаченный, Малко ответил:
   - Бензин и продовольствие.
   - Откройте.
   Негр в штатском раскрыл свою куртку и положил руку на  рукоятку,  как
будто ожидал, что из багажника выскочит  черт.  Смирившись,  Малко  взял
ключ зажигания и открыл багажник. Кудерк не сдвинулся со своего кресла.
   Между  двумя  канистрами  бензина  стоял  какой-то  джутовый   мешок,
заляпанный чем-то черным, которого Малко раньше никогда но видел.
   Его сердце учащенно забилось.
   Негр в черных очках ощупал мешок.
   - Внутри кто-то есть, - сказал он холодным тоном.
   С помощью сержанта он сбросил мешок на дорогу и  развязал  совершенно
новую веревку, которой тот был  завязан.  Затем  они  опрокинули  мешок.
Малко стал мертвенно-бледным.
   Вывалилась чья-то голова. Но без глаз и ушей, с  расплющенным  носом,
без зубов, с разорванным и зияющим ртом. Губы были срезаны бритвой.
   Малко ничего не понимал.  Но  тот,  кто  подложил  труп  в  багажник,
вероятно, не желал ему добра.
   Он не успел задать себе ни одного вопроса. Сержант  грубо  упер  свой
ручник ему в спину.
   - Белая шволочь. Ты убил брата!
   - Вы с ума сошли!
   - Мне не нравится, как вы разговариваете, - сказал штатский в  черных
очках. - Вы не очень вежливый белый. Если вы будете  продолжать,  я  вас
убью. Я - инспектор Бакари, из службы безопасности Бурунди.
   Он вынул "кольт" 45 калибра с рукояткой из перламутра и  покрутил  им
перед носом Малко.
   - Я арестовываю вас вместе с вашим сообщником. За убийство, -  сказал
негр.
   Подошел второй штатский и также вынул  свое  оружие.  На  суахили  он
приказал солдату погрузить тело в  машину.  Тот  выполнил  приказание  с
совершенным безразличием и закрыл багажник.
   Бакари грубо втолкнул Малко в машину и сел позади с М’Поло, все время
держа оружие в руках.
   - Разворачивайтесь, - приказал он.
   Через двадцать минут они  подъехали  к  комиссариату.  Шпик  сунул  в
карман ключ зажигания и вышел. Кудерк  не  промолвил  ни  слова  за  всю
дорогу. Он был мертвенно-бледен, и кислый пот стекал по его рубашке.  На
секунду Малко подумал, что его предали, и он не на шутку испугался.
   Кудерк вылез из машины и неожиданно  бросился  бежать  со  всех  ног.
Бакари сначала вскинул свое оружие, затем рассмеялся и  заорал:  "Simba,
simba".    Так  как  Кулерк   и   не   думал
останавливаться, он бросился за ним вдогонку. М’Поло  втолкнул  Малко  в
комиссариат, уперев "кольт" ему в  спину,  пока  два  шпика  в  униформе
разгружали машину.
   Комиссар  Никоро,  затянутый  в  тунику,  застегнутую  до  воротника,
несмотря на жару, сидел, положив ноги на свой стол. Он  не  сдвинулся  с
места, когда Малко впихнули в комнату, где умышленно не было  ни  одного
стула, чтобы присесть.
   - Это возмутительно, - запротестовал Малко.
   - Tvlia,  - прорычал М’Поло.
   Комиссар поднял руку. Вошел Бакари, таща  Кудерка,  рубашка  которого
была в крови, а правый глаз - фиолетовым.  Его  левая  рука  безжизненно
свисала вдоль туловища. Он снял свои очки одной рукой  и  положил  их  в
карман рубашки. Вид у него был покорный и вялый.  Малко  проклинал  его.
Его попытка к бегству была глупостью  и  ставила  их  в  затруднительное
положение.
   Бакари докладывал на урунди. Во время его речи два шпика  в  униформе
принесли чемоданы обоих мужчин и мешок. Они  бесцеремонно  вывалили  его
содержимое на пол.
   Малко уже приходилось видеть трупы, но еще никогда в таком состоянии.
Половые органы были вырваны. Дыру закрывала свернутая  салфетка.  Пальцы
раздроблены, а все тело покрыто кровоподтеками и следами от порезов.  Ни
одного живого места. Настоящее месиво. От отвращения он  отвел  глаза  в
сторону.
   Полуприкрыв свой здоровый глаз, Никоро ликовал. Одним ударом он  убил
двух  зайцев.  История  с  изуродованным  трупом  будет  разглашена,   а
посвященные - предупреждены. Кроме того,  это  составляло  замечательное
обвинение против этого Малко Линге. Начиналась вторая часть плана. Когда
Бакари закончил, комиссар продолжил мягким голосом:
   - Инспектор Бакари говорит, что, согласно его расследованию, вы убили
этого несчастного,  чтобы  украсть  у  него  бриллианты,  предварительно
подвергнув его ужасным  пыткам  с  тем,  чтобы  он  сознался,  где  были
спрятаны другие камни... Это ужасное преступление, - грустно заметил он,
качая головой.
   Малко подскочил.
   - Какое расследование? Нас арестовали полчаса назад. Понятия не имею,
кто убил этого несчастного.
   - Вас видели вместе. Он предлагал вам бриллианты. В своей машине.  За
вами следили.
   Грязное дело. Чего он хотел? Малко еще не понимал, какой интерес  был
комиссару пришить ему это  грязное  дело.  Если  только  это  не  особая
хитрость Аристота. Негр продолжал:
   -  Это  очень,  очень   серьезно...   Преднамеренное   убийство.   Вы
заслуживаете смертной казни.
   - Немедленно  предупредите  мое  посольство,  -  сказал  Малко.  -  Я
невиновен.
   - Я не могу,  -  горестно  сказал  Никоро.  -  Наш  уголовный  кодекс
запрещает обвиняемым общаться с внешним миром.
   Он приказал М’Поло по-французски:
   - Обыщите багаж этих людей.
   Черный полицейский поспешно опрокинул три чемодана на землю.  В  двух
чемоданах Малко ничего особенного не нашли.  Двойное  дно  не  поддалось
беглому осмотру.
   Но из саквояжа Мишеля Кудерка выпал небольшой  пакет.  М’Поло  поднял
его и положил на стол комиссара.
   Тот развязал его умышленно замедленными движениями. Малко  уже  знал,
что он там найдет.
   Действительно,  Никоро  высыпал  себе  на  ладонь   небольшую   кучку
бриллиантов. Тех, которые несчастный шофер такси предлагал Малко два дня
назад.
   - Вот доказательство  вашего  преступления,  -  сказал  он  загробным
голосом. - Вы на самом деле очень плохие люди...
   Малко кипел от ярости. Но что можно сделать против  законной  полиции
страны? Он прекрасно знал, что ЦРУ не станет вмешиваться. Таковы правила
игры. В  крайнем  случае,  его  начальники  из  Вашингтона  пришлют  ему
красивый венок. Анонимно. Поэтому он удовольствовался тем, что повторил:
   - Предупредите мое  посольство.  Речь  идет  о  провокации,  жертвами
которой  мы  стали.  Если  вы  будете  упорствовать  в   вашей   ошибке,
международное  общественное   мнение   составит   себе   неблагоприятное
представление о Бурунди...
   На мировое мнение Никоро плевал, как на свое первое бубу.
   Он язвительно сказал:
   - Вы, белые, считаете себя  неуязвимыми.  Но  теперь  мы  независимая
нация. Мы имеем право судить уголовных преступников.
   Это оказалось слишком для Кудерка. Немного воспрянув, он завопил.
   - Вы - обезьяны,  макаки,  вы  хороши  лишь  для  того,  чтобы  жрать
кокосовые орехи. Сволочи! Сволочи! Когда  ты  был  сержантом,  ты  лизал
ботинки белым, Нико. Надо было тебе  загнуться  в  гнилом  животе  твоей
матери-проститутки.
   Со всего размаха Бакари обрушил на него рукоятку "кольта". Послышался
звук разрывающейся плоти, и Кудерк свалился, как куль.
   - Мы занесем в протокол, что обвиняемые грубо  оскорбили  государство
Бурунди, - заметил ученым голосом Никоро. - В лице одного из  его  самых
высокопоставленных чиновников. Впрочем, следствие по вашему  делу  будет
довольно долгим, поскольку за него лично берется министр. У  него  много
работы, так как он также  является  министром  связи  и  обороны.  Пусть
уведут обвиняемых.
   Бакари и М’Поло схватили Малко, каждый за одну руку. Увидев  стоявшую
перед  комиссариатом  полицейскую  машину,  Малко  попятился:  это   был
полностью зарешеченный грузовичок, как машина собачника.  К  дверям  уже
сбежались  негры,  чтобы  увидеть  арестованного  белого.  Малко  твердо
сказал.
   - Я туда не сяду.
   М’Поло помахал рукояткой "кольта" над своей головой:
   - Или ты сядешь, или...
   Не стоило давать повод избить себя. Малко сел. Запах внутри напоминал
запущенный курятник. Нет ничего,  на  что  бы  сесть.  Оп  схватился  за
решетку. Через несколько минут М’Поло и  Бакари  бросили  обмякшее  тело
Кудерка на пол, и машина тронулась.
   И вовремя:  вокруг  полицейской  машины  собралось  не  меньше  сотни
негров, которые отпускали шуточки, плевались, выкрикивали  ругательства,
тогда как водитель  с  готовностью  рассказывал  зевакам  подробности  о
преступлении обоих белых.
   М’Поло и Бакари ликовали. Чтобы весь город мог видеть  могущество  их
шефа, они приказали водителю сделать крюк, прежде чем поехать в  тюрьму,
и устроить обоим пленникам прогулку по всей Бужумбуре.

***

   Спустившись по авеню Упрона, они объехали площадь  Независимости.  Со
всех сторон раздавались насмешки.
   Они проехали перед "Ля Кремальер", и  полицейской  машине  неожиданно
пришлось остановиться из-за грузовика, который выезжал из ряда.
   Из  любопытства   подошла   высокая   молодая   женщина-блондинка   с
соблазнительной фигурой, стоявшая у дверей ресторана.
   Увидев вцепившегося в решетку Малко, она  подскочила  и  подошла  еще
ближе.
   - Кто вы? - спросила она по-французски.  -  Почему  они  с  вами  это
делают?
   Малко ответил в тот момент, когда грузовик вновь тронулся с места.
   - Это ошибка. Провокация. Предупредите... Шум двигателя заглушил  его
голос. Но несколько секунд его золотистые глаза были погружены  в  глаза
незнакомки. Красивое  лицо  омрачилось.  Она  оставалась  неподвижной  и
глубоко взволнованной на краю тротуара, пока машина  удалялась.  Наконец
полицейская машина прибыла в Белый Дом. Этим поэтическим именем называли
старую тюрьму, построенную бельгийцами. Тем временем Мишель Кудерк почти
пришел в себя.  Малко  помог  ему  слезть,  и  они  вместе  оказались  в
канцелярии.
   Маленькая  комнатка  была  отвратительно   грязной.   Стены   покрыты
надписями. Секретарь вывернул карманы обоих мужчин. Это был  здоровенный
негр, скорее всего, из племени тутси, на лице которого застыло выражение
отталкивающей жестокости. Ничего не говоря, он сложил все  вещи  в  ящик
своего стола. Затем он указал на перстень с печаткой Малко.
   - А это?
   Он уже наклонялся, чтобы снять его силой. Малко стал утверждать,  что
снять  перстень  можно  было  только  вместе  с  пальцем.  Негр  немного
заколебался: у него не было под рукой инструмента.
   Положение спас Кудерк. Он сказал секретарю на суахили:
   - На твоем месте я не стал бы его забирать. Это его талисман. На тебе
он  станет  очень  плохим  талисманом.  Секретарь  сразу   же   перестал
настаивать. Отрезать палец - пожалуйста, но брать себе плохой талисман -
нет уж, а то можно навлечь на себя неприятности.
   Два надзирателя-оборванца увели их внутрь тюрьмы.  В  коридоре  пахло
хуже,  чем  в  плохо  содержащемся  зоопарке.  Из-за  прутьев  камер   с
любопытством выглядывали заключенные, чтобы посмотреть на двух белых.  С
тех пор, как  уехали  бельгийцы,  такое  случилось  впервые.  Малко  был
приятно  удивлен,  обнаружив,  что  в  их  камере  было  две  кровати  с
противомоскитными сетками, стол  и  небольшой  вентилятор.  В  общем-то,
роскошь. И было даже подвальное окно, выходившее на улицу.
   Их догнал секретарь. Он показался им очень  любезным.  Бакари  должен
был объяснить ему, в чем заключается их преступление.
   - Меня зовут Бобо, - сказал он, протягивая руку Малко. - Я -  главный
надзиратель. Здесь надо быть очень послушным... но пища  для  вас  будет
хорошей. Комиссар дал указания. За едой для вас каждый