совсем забыл о приглашении Джослин Сабет поужинать с ней, когда раздался звонок и она сообщила, что ждет в холле. Его охватила ярость: юная фалангистка почти наверняка виновна в смерти Масбунжи.
     Выглядела она весьма элегантно: черный костюм-смокинг, волосы стянуты сзади, легкий макияж. Малко дождался, пока они уселись в красную "мицубиси", и высказал ей все, что думал. Джослин Сабет слушала его, не снижая скорости. Лишь чуть скривила рот. Потом повернулась к Малко:
     - Надеюсь, вы не считаете все же, что это сделала я?
     - Может, и не вы, - ответил он. - А кто-то из вашего ближайшего окружения.
     В черных глазах женщины вспыхнул гнев.
     - Я немедленно вызову того, кто передал мне эти сведения. Он из службы безопасности. Предатель - кто-то из его подчиненных. Мы найдем его и обезвредим.
     - Только это не вернет к жизни Масбунжи, - заметил Малко.
     Джослин Сабет остановилась как раз у поста, зажгла свет в машине и ответила:
     - Конечно, нет. Но зато одним предателем станет меньше.

***

     Ужин был просто шикарным, если забыть о газовых фонарях на низких столиках и разрушенной снарядом террасе.
     К концу ужина Джослин улизнула на минутку к телефону, но и оттуда продолжала наблюдать за Малко. По сравнению с остальными женщинами, увешанными драгоценностями и стразами, она выглядела почти строго... Как все это далеко от разбитого стадиона. Однако война чувствовалась и тут: профессор медицины в углу стонал по поводу факультета. Каждый из присутствующих за восемь лет гражданской войны потерял родственника или друга, но об этом все предпочитали помалкивать.
     Джослин вернулась к столу. Глаза ее блестели, она напряженно вертела в пальцах бокал "Гастон де Лагранжа".
     - Завтра мне будет все известно об убийстве Масбунжи.
     К ним подошел веселый толстый ливанец. Джослин спросила:
     - Что поделываешь, Рашид?
     - Я только что из Баальбека.
     Малко навострил уши:
     - Любовались на древние руины?
     Джослин покатилась со смеху:
     - Руины закрыты для осмотра. Там теперь только сирийцы, иранцы и торговцы крадеными машинами. Наверняка Рашид ездил к ним.
     - Зачем?
     - На войне не только разоряются. Шайка, возглавляемая неким Абу Шаки, крадет в Бейруте машины, в основном в христианских кварталах: "мерседесы", "порше", "БМВ". Благодаря сообщникам друзьям им удается переправлять краденое в Бекаа. Самые лучшие автомобили Абу Шаки продает сирийцам, а остальные разбирает на запчасти.
     Рашид подтвердил:
     - Это точно. Мою тоже украли, но мне удалось ее отыскать, потому что я действовал очень быстро. Один знакомый отвез меня к Абу Шаки в Баальбек. Я предложил ему пять тысяч ливров за то, чтобы он "отыскал" мою машину. И вот она снова у меня! Он, конечно, опять ее украдет, но немного времени все же остается...
     Совсем близко раздался взрыв, и разговоры смолкли. Задрожали стекла. Бывший министр, сидевший рядом с Малко, произнес со светской улыбкой:
     - Подумать только, ракета "Град". Что-то они сегодня раньше начали.
     Джослин взяла Малко за руку.
     - Поехали, скоро Кольцо станет опасным.
     Действительно, ведь придется пересечь границу между восточным и западным секторами. Он последовал за женщиной. Впрочем, вечер все равно подошел к концу.
     Сонные солдаты, остановившие их при въезде на Кольцо, заверили, что обстановка нормальная. Это была самая зловещая дорога Бейрута: за двумя черными стенами развалин скрывались боевики "Амала". Но Джослин Сабет словно не осознавала опасности.
     - У меня, в западном секторе, бояться нечего, - заверила она.
     Даже не спросив, согласен ли он, Джослин привезла Малко в богатую квартиру, завешенную коврами, где вдоль стен стояли мягкие диваны. Похоже, женщина жила одна. Она принесла Малко водки, поставила на проигрыватель диск с классической музыкой и вытянула ноги, положив их на низкий столик. Волна эротизма, бросившая их друг к другу в первый вечер, отхлынула и не возвращалась. Разве что Джослин снова раздразнит призрак Моны. Женщина плеснула в бокал "Гастон де Лагранжа" и стала греть коньяк в теплых ладонях. Малко слишком устал, чтобы делать ей авансы. Они посидели молча, но тут зазвонил телефон.
     Джослин сняла трубку, выслушала и взволнованно повернулась к Малко.
     - Помните, там была пара: полная такая женщина в черном? Они оба погибли. Ракета попала прямо в их машину. Ужас какой! Что тут скажешь? Бейрут. Малко снова подумал о Баальбеке. Нужно во что бы то ни стало организовать экспедицию. Джослин закурила, в глазах ее стояли слезы. Рука дрожала.
     - Почему вы не уезжаете из Бейрута? - спросил Малко.
     Она тряхнула головой, не в силах говорить, потом выдавила из себя:
     - Не хочу стать бездомной армянкой. Это моя страна. Я арабка.
     - Но убить вас стремятся тоже арабы.
     - Мы выживем, - сказала она. - Христиане всегда выживали.
     Малко не ответил. Он представил, как это хрупкое тело разорвет бомба или проткнет штык. В Ливане все вокруг весело убивали друг друга. Джослин примяла окурок.
     - Поехали, я вас отвезу.

***

     Нейла выглядела еще соблазнительней, чем раньше. Малко не стал спрашивать, как она провела ночь. Мешки под глазами и распухшие губы. Словно наслаждение ее не покидало. Она оглянулась на магазин, из которого только что вышла для встречи с Малко, и вздохнула:
     - До чего надоело торчать тут по восемь часов за каких-то тысячу двести в месяц...
     Она подхватила Малко под руку и объявила:
     - Хочу есть. Знаешь "Бейрутский погребок"? У нас сегодня есть время. Я не иду в университет.
     Он не знал. Взяли такси, хотя "Погребок" оказался совсем рядом. Малко старался определить, наблюдают ли за ним израильтяне. В этом городе, кишевшем группировками самого разного толка, невозможно понять, кто на кого работает. Нейла выглядела совершенно спокойной. Перед "Бейрутским погребком" стояло несколько автомобилей с номерами американского посольства, а внутри шумно поглощала обед разномастная публика. Малко подождал, пока Нейла закажет бифштекс и красное вино, а потом спросил:
     - Ты ездила в Бордж Эль-Бражнех?
     Нейла опустила глаза и покраснела.
     - Да, я была там всю ночь.
     - С тем приятелем из "Амала"?
     - Да.
     Малко с трудом удерживал готовые слететь с губ вопросы.
     Нейла выглядела смущенной. Она основательно приложилась к бокалу, словно стараясь придать себе храбрости, потом улыбнулась Малко:
     - Мне здесь нравится...
     Будучи мусульманкой, она прекрасно себя чувствовала в христианском окружении. Во всяком случае, выглядела так же вызывающе, как самая последняя маронитка. Девушка с глазами порочной лани.
     Заметив немой вопрос во взгляде Малко, Нейла наклонилась над столом:
     - Они что-то замышляют. Зачем-то угнали мусоровоз...

Глава 9

     Малко уже приходилось видеть большие желтые машины для сборки мусора, которые время от времени проезжали по Бейруту в сопровождении военного эскорта. Если такую громадину начинить взрывчаткой, получится ужасающее оружие, причем сработать оно сможет совершенно неожиданно. Гул голосов в ресторане заглушал их беседу.
     - Твой друг сам ее...
     - Да, - признала Нейла. - Он фанатик. Ненавидит израильтян, а еще больше - американцев. В шестнадцать он уже вступил в компартию. Этот парень хочет на мне жениться.
     - Тебе известно, где сейчас находится машина?
     - Да, - выдохнула она. - Но тебя отвести туда не могу. Слишком опасно. Я тебе все объясню.
     Малко поднял глаза и вдруг увидел Мону, стюардессу, в красном платье из джерси, рука об руку с высоким молодым человеком с орлиным профилем. Она оставила своего спутника и бросилась к Малко.
     - Малко! А Джослин сказала мне, что вы уехали из Бейрута... Вот негодяйка!
     Малко поцеловал девушку, и она, обняв его, шепнула на ухо:
     - Я позвоню. Или вы сами заезжайте.
     Он снова повернулся к Нейле, и они продолжили обед в молчании, потому что теперь рядом сидели люди, которые могли слышать их разговор. Потом он приказал вызвать такси, и они вернулись в "Коммодор". Нейла разделась, сохраняя отсутствующий вид. Она немного оживилась, когда со знанием дела принялась его возбуждать, но ее движения оставались механическими. Она даже не стала изображать удовольствия. Вулкан на время утих... Потом девушка вытянулась нагишом на кровати и закурила, краем глаза посматривая на Малко.
     - Ты сможешь достать мне американскую визу?
     Он не ожидал такого вопроса. Так вот что ее беспокоило!
     - Зачем тебе туда?
     Она качнула головой.
     - Видишь ли, я боюсь. Они победят, эти безумцы, ретрограды. Тот приятель уже сейчас меня заучил: нельзя употреблять спиртного, нельзя так вызывающе одеваться. Дальше жизнь станет совсем невозможной. Я никогда не надену чадры... А в Америке я найду, чем заняться...
     - Почему ты не обратилась с этим к Роберту Карверу?
     - Потому что он никогда не согласится. Я ему нужна здесь. Он выжмет меня, как лимон.
     Прозорливая девочка. Малко воспользовался ситуацией:
     - Я помогу тебе, если ты согласишься помочь мне. Я должен попасть в Баальбек.
     Она с интересом посмотрела на него.
     - Это опасно. Там полно иранцев. Они контролируют город. Что тебе там нужно?
     - Хочу кое с кем встретиться.
     - А-а-а.
     - Ну так как же?
     - Сирийцы тебя не пропустят.
     - Пропустят, я кое-что придумал.
     И он рассказал ей про Абу Шаки и торговлю крадеными автомобилями.
     - Ты будешь моим переводчиком, - сказал он. - Получишь десять тысяч ливров и визу.
     Прекрасные черные глаза сверкнули.
     - Это правда?
     - Да.
     Она отложила сигарету и приникла пухлыми губами к его шее.
     - Знаешь, я тебя очень люблю. Роберт Карвер считает меня животным. Но я не виновата, что бедна, а в Бейруте нужно иметь много денег, чтобы выжить. Мой отец ничем не может мне помочь. А в Америке-то я сумею хорошо заработать, я уверена.
     - И я не сомневаюсь, - заметил Малко.
     Нейла царапнула его.
     - Негодяй! Ты считаешь меня проституткой!
     Он обнял ее, они начали барахтаться, а когда опомнились, то уже вовсю занимались любовью. На этот раз Нейла была в лучшей форме... Не успев отдышаться, она шепнула между поцелуями:
     - Послезавтра я не работаю. Выехать надо пораньше, потому что на дороге полно постов. Только будь осторожней. В Бекаа очень много сирийских шпионов, им все известно.
     Малко закрыл глаза. Оставалось только предупредить Джони. И помолиться всем богам-садистам, которые правят Ливаном...

***

     Телефон зазвонил ровно в семь. Джони не шутил.
     - Мне необходимо с вами увидеться, - сказал Малко, - по поводу поездки, о которой мы говорили. Я предполагаю отправиться туда завтра. Это возможно?
     Палестинец удивился.
     - Пока не знаю. Увидимся через полчаса. На карнизе Мазраа, рядом с кинотеатром "Сальва", есть небольшой ресторанчик "У Ассада". Приходите туда.
     Малко взял свой "магнум". Он выходил в город, и не был застрахован от неожиданностей. Движение в конце дня стало безумным, особенно в Музейном проезде, где находилось несколько постов ливанской армии, впрочем, чисто символических. Оставив Махмуда метрах в пятистах от места встречи, он под проливным дождем двинулся пешком. У "Ассада" стояла очередь. Клиенты ждали, а повар ловкими движениями отрезал тонкие ломтики баранины от вращавшейся на вертикальном вертеле туши. Малко, которого со всех сторон толкали голодные посетители, стоял почти на одной ноге. Кто-то дернул его за рукав. Плохо одетый мальчишка, с ничего не выражающим, как у сфинкса, лицом, убедившись, что привлек его внимание, перешел широкий проспект и повел Малко в мусульманский квартал с узкими улочками.
     Они подошли к подъезду, возле которого дежурил молодой боевик в очках, как у Троцкого, с "Калашниковым" на плече и пистолетом за поясом. Мальчишка что-то шепнул ему на ухо, и тот пропустил Малко в старое здание со сломанным лифтом. Они пешком поднялись на шестой этаж. Лестничную площадку охраняли парни, увешанные оружием. Их провели в старомодную квартирку, принадлежавшую, видимо, какому-то каирскому мещанину. Коренастый Джони, как всегда улыбающийся, пригласил Малко в заваленное папками помещение.
     - Зашел в гости к другу, - объяснил он. - Сюда тоже не пытайтесь вернуться. Опасно...
     - Как с Баальбеком?
     Они сели. Женщина беззвучно внесла поднос с чаем. Палестинец повернулся, и Малко заметил у него сзади за поясом рукоять револьвера. Джони ему не доверял. Говорил он медленно, внимательно наблюдая за реакцией собеседника. Впрочем, для того, чтобы при таком количестве врагов остаться в живых, нужно обладать змеиной изворотливостью...
     Он выпил глоток чая и лишь тогда ответил:
     - Все в порядке. Поговорить с ним я не смог, потому что телефон не работает, но послал с надежным человеком записку. Вы завтра рано отправитесь?
     - Да.
     - Один?
     - Нет.
     Он рассказал о своих планах взять с собой шофера и Нейлу и о выдумке с украденной машиной. Расставшись с Нейлой, он успел съездить в американское посольство, чтобы сообщить об угнанном мусоровозе. И еще получить пять тысяч ливанских ливров наличными, которые обеспечат ему алиби. Роберт Карвер снабдил его описанием и фотография ми "БМВ", украденного у торгового атташе три дня назад. Джони одобрил план.
     - Тот, с кем вам предстоит встретиться, из исламского "Амала", - объяснил он. - Сообщая информацию, он подвергается громадному риску. В городе вам нельзя видеться. У иранцев повсюду шпионы. Он отличный специалист по взрывчатке, потому они его и терпят, но не слишком доверяют.
     - Где же мы с ним встретимся?
     - Когда прибудете, отправляйтесь в гостиницу "Пальмира". Спросите там Сайда. Скажите ему, что хотите видеть Набила Муссони. Он поймет. И отправляйтесь на прогулку в руины Баальбека, они сейчас закрыты для осмотра. Он сам вас там отыщет.
     - А как он меня узнает?
     Джони улыбнулся.
     - Больше иностранцев там не будет... Тем более с женщиной. Счастливого пути. Берегитесь сирийцев, у них все под контролем. Надеюсь, вам понравится в Баальбеке...
     Они обменялись рукопожатием. Малко вышел. На втором этаже в распахнутой настежь квартире громко спорили о чем-то вооруженные люди. Оказавшись на улице, Малко на всякий случай запомнил ее название и номер дома. Махмуд, как обычно, жевал шаурму.
     Шофер совсем не обрадовался предстоящей поездке в Баальбек, хотя Малко и объяснил ему, что нужно вызволить украденную машину торгового атташе.

***

     Малко собирался быстренько поужинать, когда раздался телефонный звонок. Звонкий голосок Рашели, израильтянки:
     - Я проезжала мимо, - сказала она. - Можем пропустить стаканчик.
     - Конечно, - согласился Малко. - Заходите в бар.
     Попугай свистел, как безумный, бомбы падали для него одного. Рашель с рассчитанной медлительностью села на высокий табурет, представив на обозрение свои длинные ноги. Юбка в обтяжку подчеркивала стройные бедра, а черный свитер плотно облегал маленькую грудь. Не будь Малко таким искушенным, он бы растаял от ослепительной улыбки. Они заказали коньяк и водку и чокнулись.
     - Вы подвергаете себя опасности, - произнесла со вздохом молодая женщина.
     - Неужели?
     - Знаете, у кого вы сегодня были?
     Он напрягся. Значит, все-таки следили.
     - Нет, не знаю.
     - Здание, где у вас состоялась встреча, принадлежит депутату от коммунистов Кариму Зехару.
     Малко, почувствовав неловкость, попытался скрыть свое удивление. Кариму Зехару принадлежала и та серая "вольво", на которой уехали террористы...
     - Да?
     - Мы постоянно следим за этим и еще несколькими подобными зданиями. Израильская армия покинула Бейрут, но мы-то здесь. С кем вы встречались?
     - Раз уж вы в курсе всех событий, - заметил Малко, - вам и это должно быть известно...
     Женщина сверкнула черными глазами:
     - Уверена, что с подлецом Наземом Абдельхамидом.
     Они несколько секунд в упор смотрели друг на друга, потом напряжение разрядил свист безумного попугая.
     Малко не хотел, чтобы женщина заметила, как сильно он смущен. Что если Джони и в самом деле на другой стороне?
     Тогда в Баальбеке его ждет смерть. Рашель, почувствовав волнение Малко, наклонилась к нему:
     - Мы относимся к вам с уважением и не хотим, чтобы с вами что-то произошло. Поймите, Абдельхамид - глава банды. Помогите нам взять его, и мы уничтожим терроризм...
     Он не ответил. Она залпом допила свой бокал и насмешливо сказала:
     - Сегодня я не смогу с вами поужинать. Но у вас есть мой телефон. Звоните.
     Она прошла через бар, вызывающе покачивая бедрами. Одно из представлений в театре смерти, где играл Малко, началось. Роберт Карвер сообщил ему, что вилла, где его допрашивали, официально принадлежит израильской армии.
     Там должны были бы находиться офицеры, выдающие визы на проезд через южно-ливанские заграждения. А на самом деле она представляла собой не что иное, как базу Моссада, чьи агенты свободно разгуливали по Бейруту.

***

     Нейла зевнула и снова положила голову на плечо Малко. Едва сев в машину, она быстро уснула. Махмуд вез их на полной скорости на восток. Комендантский час уже кончился, но движение было еще вялым. Снаряды тоже пока не рвались. Джамблатисты спали. Погода обещала быть великолепной. Они промчались мимо порта, и Махмуд свернул в Метн - узкие извилистые улочки христианского квартала. Изредка попадались посты фалангистов. Почти ничего не разрушено. Чем выше они поднимались, тем величественней становилась панорама Бейрута, протянувшегося с запада на восток в беловатой полупрозрачной дымке.
     Постепенно жители стали попадаться реже, а разрушенные здания - чаще. Они остановились у поста, предъявили документы заспанным солдатам. И поехали дальше. Тот же пейзаж, но две вещи привлекли внимание Малко: здесь почти не было домов, а в тех, что стояли, никто не жил. Они оказались на нейтральной полосе между территориями фалангистов и сирийцев. Совсем немного, и он убедится сам, права или нет его подруга Рашель. Еще двести метров, и уже можно различить груду покрышек поперек шоссе, а в стороне - укрытие с солдатами в строгой военной форме. Сирийцы. Махмуд обернулся и сказал с улыбкой, больше похожей на гримасу:
     - Внимание, вот и первый сирийский пост.

Глава 10

     Подошли двое сирийских постовых, держа наготове автоматы. Махмуд вышел, открыл багажник, потом капот. Один из сирийцев сунул под машину укрепленное на палке зеркало. Боятся, что на днище взрывчатка. Потом принялись за людей.
     Малко отдал часовому пропуск, выданный сторонниками сирийцев. Тот, погрузившись в глубокие размышления, изучил документ от корки до корки, сравнил личность Малко с фотографией и, наконец, вернул ему пропуск. Потом сириец что-то презрительно сказал Нейле. Юная шиитка начала неуверенно пересказывать сказку об украденной машине, даже продемонстрировала фотографию "БМВ", выданную Робертом Карвером. Потонув в потоке арабской речи, сириец отступил.
     - Нормально, - прокомментировал Махмуд, - сегодня они не злые. Я сказал, что мы только до Захле, в Бекаа. Они и пропустили.
     Радиоприемник в машине был настроен на волну Радио Ливана. Было ровно шесть - время последних новостей. И вдруг, когда Махмуд собирался уже тронуться, один из сирийцев сунул в машину автомат и, топчась на месте, завопил с перекосившимся от ярости лицом:
     - Абу Аммар! Абу Аммар!
     Малко понадобилось несколько секунд, чтобы понять, в чем дело. В сводке новостей диктор упомянула второе имя Ясира Арафата - Абу Аммар. А для сирийцев Арафат - предатель, подлежащий уничтожению...
     Новости кончились, зазвучала музыка, но сириец продолжал угрожать приемнику, держа палец на курке и осыпая проклятиями незримого главу ООП. Если бы не дуло автомата в двух сантиметрах от головы Малко, ситуация бы выглядела комично...
     Махмуд выключил радио и, прижав руку к сердцу, разразился длинной тирадой. Солдат понемногу успокоился и даже начал улыбаться. Потом велич