колькими словами с мальчишкой, который не говорил по-французски, и сказал водителю:
     - Езжай все время прямо, товарищ, через час выедешь на нужную дорогу.
     Они двинулись дальше, трясясь и подскакивая на бесчисленных выбоинах, ухабах и глубоких рытвинах. Крис посмотрел на Милтона.
     - Кажется, мы можем разворачиваться. Эти негритосы чертовски недоверчивы.
     Милтона швырнуло на дверцу, и он сдавленно выругался.
     - Черт! Надо выбраться на дорогу, иначе вернемся в разобранном виде...
     Однако, чтобы не привлекать внимания аборигенов, им пришлось сыграть до конца свою роль безобидных туристов. На ровной и почти лишенной растительности саванне машину было видно издалека...

***

     Малко с трудом продвигался по кишащей народом рыночной площади. Напротив отеля "Майкл" несколько негров, вооруженных железными прутьями и булыжниками, чинили самовольную расправу над распростертым прямо на мостовой человеком; полицейский косился неодобрительно, но молчал. Это было наказание за угон мотороллера: здесь такое не прощалось... Малко пересек холл отеля, украшенный эротическими картинами, и поднялся на второй этаж. Маленький бассейн был пуст. Он обошел его и оказался в коридоре, о котором говорила Элиана.
     Из-под двери доносились звуки арабской музыки. Малко тихонько постучал, и дверь тотчас распахнулась. Элиана стояла перед ним, босая, ненакрашенная, с еще более детским личиком, чем в их первую встречу. Ее точеное тело было задрапировано в красную джеллабу.
     - Входи, - выдохнула она.
     Огромная комната была полна охотничьих трофеев. Прямо напротив двери голова буйвола с грустными глазами, по обеим сторонам которой висели две головы антилоп, казалось, смотрела на Малко с укоризной. Под буйволом стояла высокая кровать, заваленная разноцветными плюшевыми зверюшками, выделяющимися яркими пятнами на покрывале из белого меха. Малко чихнул. В жилище Элианы стоял арктический холод: кондиционер был включен на полную мощность. Затуманенные желанием и одновременно по-детски наивные глаза ливанки смотрели на него с восторгом. Она привстала на цыпочки, сцепила руки у него на шее и тихонько прижалась к нему. На ее лице появилось какое-то жалобное выражение. Казалось, она вдруг оробела.
     Но робость быстро прошла, и острый язычок раздвинул губы Малко. По телу ее пробежала судорога наслаждения, она уже отдавалась - прямо так, стоя. Оба молчали, покачиваясь под висевшей над дверью головой льва; тела их познавали друг друга. Под джеллабой на молодой женщине ничего не было. Ладони Малко сжали груди, и он убедился, что они круглые и крепкие, как спелые яблоки. Элиана взяла его за руку и увлекла к белой кровати, смахнув на пол огромного черного кота и розовую пантеру, занимавших всю ее середину.
     Она потянула за какой-то шнурок, джеллаба упала, и ее тело предстало во всей красе - стройное, загорелое, с бедрами в форме античной амфоры, тонкой талией и плоским животом. Она сама раздела Малко и набросилась на него с такой страстью, что ему стало не по себе. Ее рот приник к нему, словно плотоядное растение, отрываясь на короткий миг, чтобы издать урчание или стон. Стоило ему коснуться ее, как она начинала учащенно дышать и выгибалась, словно каждый миллиметр ее кожи содержал нервное окончание. Наконец она припала к нему всем телом:
     - Возьми меня сейчас!
     Как ни был возбужден Малко, он вошел в нее медленно, желая сполна насладиться этим нежданным подарком. Глаза Элианы закрылись, и она простонала: "Тише, тише..." Несмотря на вулканический темперамент, устье у нее было узкое, почти как у девочки, и Малко уместился в нем с трудом, хотя она вся истекала медом. Едва он начал двигаться, она застонала, извиваясь под ним, как змея, потом, впившись ногтями в его грудь, закричала так, что задрожали стены. Решительно, климат Уагадугу оказывал благотворное влияние на женщин...
     Малко вдруг вспомнил, что она говорила по телефону. Он отстранился и, пригнув ее голову, долго наслаждался ласками ее рта, потом осторожно перевернул ее на живот. Она выгнулась и сама задвигалась, прежде чем он успел к ней притронуться. Ее крутые бедра и округлые ягодицы колыхались, словно исполняя восточный танец. Малко снова вошел в нее, постепенно раскрывая, его руки сжимали ее бедра. Она опять закричала, кусая простыни и расшвыривая своих зверюшек. Тогда он вышел из нее и с поразительной легкостью проник в другое отверстие. Элиана лишь слегка вздрогнула, когда он погрузился в нее почти до самого основания. Ощущение было головокружительное. Он и не ожидал такого от первой встречи с этой полунезнакомкой... Она задрожала всем телом, судорожно сжимая ягодицы, и принялась кричать, между тем как Малко проникал все глубже.
     - Я умру! - стонала она. - Умираю...
     Но от оргазма, даже такого долгого, еще никто не умирал. Ее реакция все сильнее распаляла Малко. Элиана выгибалась навстречу каждому его движению, крик ее перешел в хриплый вой.
     Малко редко удавалось достичь такой степени наслаждения. Когда его семя разлилось в ней, он еще долго не уходил; ее тело продолжало судорожно вздрагивать. Наконец, успокоившись, она закурила сигарету.
     - Уже много месяцев со мной такого не бывало, - призналась она. - Вот в Бейруте у меня был классный любовник... Он с ума сходил по мне.
     - Почему бы вам туда не вернуться? - спросил Малко.
     - Мой отец не хочет, - вздохнула она. - Он боится, что меня там убьют. Но здесь нечего делать, я подыхаю со скуки. Поэтому целый день ем и толстею. Я чудовищно расплылась.
     - Ну, не совсем, - улыбнулся Малко.
     Эта передышка помогла ему расслабиться. Пока Элиана нежно поглаживала его, он мысленно подводил итоги. Он приближался к тому моменту, когда надо было принимать окончательное решение, после которого операцию уже нельзя будет повернуть вспять. Если он даст добро на приезд полковника Уэдраенго, машина закрутится, и ее уже не остановить. Вся ответственность лежала на нем. Однако смутная тревога не давала ему покоя, мешая собраться с мыслями.
     Перспектива убийства капитана Санкары претила ему, но он знал, что это неотъемлемая часть игры... Нет, решительно, передышка пришлась очень кстати. Сексуальная гимнастика оставила приятную легкость в теле и прояснила мозг. Это была пауза в смертельно опасной, игре. Он ощутил, как теплые губы Элианы вновь сомкнулись вокруг него: гонг, возвестивший второй раунд. Молодая ливанка в самом деле изголодалась по любви.

***

     Несмотря на кондиционер, Малко обливался потом. Вот уже больше часа он обладал Элианой всеми возможными способами. Она была неутомима, ненасытна и хитрила, останавливаясь в тот миг, когда он был на грани оргазма. Его это уже начинало раздражать.
     Молодая женщина в очередной раз со смехом вырвалась от него. Малко успел схватить ее за бедра и придавил ее ноги своими. В такой позе он без труда проник в нее и принялся за дело яростно, грубо. Ему казалось, будто он скачет на хорошо выезженной лошади, послушной каждому его движению. Элиана издала протяжное урчание и закричала:
     - Да, да, сильнее! Пробей меня насквозь!
     Он судорожно стиснул руками ее бедра, и бешеная скачка завершилась ослепительной вспышкой наслаждения.
     Потом они долго лежали, не шевелясь, обессиленные. Наконец Малко встал и на ватных ногах дотащился до душа. Когда он вернулся, Элиана исчезла. Заметив приоткрытую дверь, он шагнул в нее и оказался в гостиной, обставленной низкими диванчиками и пуфиками, покрытыми леопардовыми шкурами, перед целой выставкой стереосистем и магнитофонов "Акай". Маленький оазис цивилизации в нищей стране... В углу, в большой застекленной витрине, были расставлены карабины, винтовки, охотничьи ружья всех марок и калибров. Витрина была открыта. Элиана, уже в своей красной джеллабе, стояла перед ним, держа в руках большой карабин с оптическим прицелом.
     Ее детское лицо осветилось холодной улыбкой, и она подняла оружие, словно собираясь застрелить Малко.
     - Этого вполне хватит, чтобы ухлопать мерзавца Санкару, - произнесла она своим детским голоском.

Глава 7

     Малко показалось, будто ему с размаху нанесли удар в живот. Несколько бесконечно долгих секунд он пытался поймать взгляд Элианы. Не может быть, чтобы она тоже знала о готовящемся путче! Наконец ливанка швырнула карабин на пуф и расхохоталась.
     - Я тебя напугала? - спросила она.
     - Нет, но удивила, - ответил Малко, вновь обретя хладнокровие.
     - Почему же? - протянула Элиана. - Папа и его друзья ненавидят Санкару. После Революции у них дела идут все хуже, люди боятся покупать машины, здесь теперь преследуют тех, кто умел делать деньги. Каждый день в Народном Доме судят спекулянтов, даже без адвоката. У нас в Ливане такого типа, как Санкара, давно бы убили.
     - Да, - сказал Малко, успокоенный ее откровенностью, - но мы, видишь ли, не в Ливане... А откуда это оружие?
     - Это все моего отца, - ответила Элиана, ставя карабин на место. - Охота здесь запрещена уже четыре года, да и вообще в Верхней Вольте не осталось ни одного слона. Солдаты истребили их ради слоновой кости.
     Малко украдкой взглянул на часы. Всего четверть часа оставалось до встречи с Эдди Коксом. Элиана заметила его движение и подошла к нему.
     - Ты уходишь?
     - Да.
     - Еще придешь?
     - Конечно.
     Если позволят дела... То есть подготовка путча.
     Элиана повисла у него на шее. Под глазами у нее залегли глубокие темные круги.
     - Приходи, - попросила она. - Поскорее. А если не сможешь - позвони. Займемся любовью по телефону.
     Малко улыбнулся. Мысли его были уже далеко.

***

     Эвелина Ролле встретила Малко в прихожей и скрылась, оставив его в обществе Эдди Кокса. Резидент ЦРУ сидел в гостиной на диване, созерцая огромную вырезанную из дерева птицу. Малко рассказал ему о разговоре с хозяином грузовиков Бобом.
     - Деньги будут у вас завтра утром, - сказал американец. - У меня есть кое-какой запас в сейфе, чтобы не брать крупную сумму из банка, - это может привлечь внимание. Надеюсь, что он сдержит слово и мы получим грузовики в назначенный час. Если он нас подведет, окажемся по уши в дерьме.
     - Его нашел Жорж, ваш человек, - напомнил Малко.
     - Знаю, - вздохнул Кокс. - В нормальной стране мы никогда не прибегли бы к услугам такого типа. Но мы, увы, в Африке. Это же настоящий бордель. С обеих сторон. Знаете, эти идиоты поставили мой телефон на прослушивание. Так иногда они забывают поменять ленту, и я слышу в трубке свист.
     - Очень смешно, - сказал Малко, которому было совсем не до смеха. Мулат Бангаре не походил ни на идиота, ни на весельчака. А его бритый дружок - тем более.
     - Дела продвигаются, - продолжал Эдди Кокс. - Я передал в Абиджан информацию о верительных грамотах и дату. Пусть Уэдраенго, исходя из этого, вырабатывает свой план. У вас есть новости от господ Джонса и Брабека?
     - Нет еще, - ответил Малко. Американец досадливо поморщился.
     - Будем надеяться, что их не засекут. Как глупо было посылать их туда.
     Малко даже не стал утруждать себя ответом.
     Должно быть, Эвелина Ролле, прежде чем удалиться к себе, отдала распоряжения прислуге: дом казался совершенно пустым. Эдди Кокс зажег сигарету и нервно выдохнул дым.
     - Все-таки нажмите на Жоржа. Вряд ли операция в Корсимиро осуществима. Было бы легче захватить Санкару в городе. Но для этого нам нужна точная и подробная информация. Санкара передвигается обычно на вертолете. Вылететь он может только из казарм жандармерии, Совета Содружества или из аэропорта.
     - Я еще потрясу Жоржа, - пообещал Малко.
     Американец покосился на него.
     - Ну, а как вы сами оцениваете ситуацию? Что подсказывает вам чутье?
     Малко задумался. Если он поделится с резидентом своими сомнениями и тревогами, да еще расскажет о нарушениях секретности, с того станется все отменить.
     - Я думаю, что все будет в порядке, - сказал он наконец. - Если только полковник Уэдраенго не переоценивает свои возможности.
     - Хорошо, - кивнул Эдди Кокс, - тогда надо кончать с этим скорее. Встретимся здесь завтра в это же время и примем окончательное решение. И нажмите на Жоржа Валло.
     Малко так и подмывало сказать, что если нажимать на толстяка чересчур сильно, он может и лопнуть. Однажды это уже чуть не произошло...
     - А деньги? - напомнил он.
     - Их принесут к вам в отель завтра в половине двенадцатого. Прямо в ваш номер. Надежный человек.

***

     В "Индепенденсе" Малко сказали, что Жорж только что ушел. В "Силманде" его служащий как раз запирал кабинет.
     - У меня небольшая проблема с машиной, - сказал Малко. - Вы не знаете, где господин Валло?
     - Патрон уехал обедать за город, - ответил негр. - В "Утеху", на Ниамсиском шоссе.
     Малко вернулся в машину. Через пять минут он затормозил у светофора в том самом месте, где был убит Кулибали. В "датсуне" было трудно дышать - даже кондиционер не спасал от тяжелой жары. Фары освещали латеритовые обочины, которые были шире, чем полоса асфальта. Позади было уже километров десять. Ни одного поворота, никакого жилья вокруг.
     Он едва не проехал "Утеху" - скромное здание, к которому был пристроен большой четырехугольный соломенный навес и еще два поменьше. Малко оставил машину во дворе. У колодца переругивались несколько негров. Под маленьким навесом обедал какой-то краснолицый толстяк в компании двух проституток, которые то и дело громко хохотали. Очевидно, уроженки Ганы, - единственная статья экспорта этой страны после прихода к власти капитана Ролингса... Жорж Валло сидел в одиночестве под большим навесом в окружении полудюжины грифов, ожидающих объедки. Еще несколько птиц сидели на соломенной крыше. Завсегдатаи "Утехи"... Облезлая тощая собака бродила вокруг, тоже в надежде поживиться. Время от времени официант отгонял птиц, один-два грифа тяжело взлетали на соседнюю крышу и застывали в ожидании подходящего момента, чтобы вернуться. Жорж Валло поднял от тарелки испуганные глаза.
     В слабом дрожащем свете примитивной лампы - пропитанный маслом фитиль в банке из-под растворимого кофе - лицо толстяка казалось еще бледнее обычного.
     - Что случилось?..
     - Ничего, ничего, - успокоил его Малко. - Я просто хотел кое-что уточнить.
     Едва он сел, как на стол поставили большую эмалированную миску, полную только что поджаренных кусочков цыпленка.
     Это было фирменное блюдо - "кеджену", так называемые "рысистые цыплята", к тому же страдавшие при жизни от недоедания, под соусом пилли-пилли. При одном взгляде на этот деликатес Крису и Милтону стало бы дурно. Рядом с миской было поставлено ведерко с водой для мытья рук, ибо о столовых приборах здесь, естественно, и не слыхали.
     Вздохнув с облегчением, Жорж залпом осушил стакан "Флэга".
     - Здесь пиво стоит сто двадцать пять франков, а в отеле - пятьсот, - заметил он.
     Малко рискнул попробовать кусочек цыпленка и заключил, что нож так или иначе был бы ни к чему. Чтобы разрезать эту птицу, наверняка пришедшую пешком из Сахели, требовался топор. Он с трудом отодрал несъедобный кусок от зубов и осчастливил первого грифа. Что до соуса, то он, пожалуй, мог бы расплавить металлическую поверхность стола.
     - Вы связались с вашим осведомителем? - спросил Малко.
     Жорж Валло утер рот носовым платком, служившим ему на все случаи жизни.
     - Да, - кивнул он. - Я должен увидеться с ним после обеда. Пойдемте вместе.
     - Вы не находите, что я и без того достаточно рискую? - возмутился Малко.
     - Я везде бываю с друзьями, - возразил Жорж, - а вас уже видели со мной. Это не вызовет подозрений. Все знают, что иногда я играю при моих клиентах еще и роль гида. К тому же вам не придется самому беседовать с ним...

***

     Ночь была еще более душная и влажная, чем в центре. Из Народного Дома доносилась музыка. Странное место - днем здесь заседал Революционный Трибунал, а вечером выступал фольклорный ансамбль... Малко оставил свой "датсун" в "Силманде", и они сели в машину Жоржа Валло. Свернув на улицу Мечети, они словно оказались в другом мире. Негры толпились у баров и дискотек, спали вповалку прямо на земле, уличные торговцы предлагали жаренное на вертелах мясо, ребятишки высматривали в толпе редких белых в надежде выклянчить немного денег. Жорж в сердцах отпихнул мальчишку, который плюнул ему на ботинок. Никакого уважения... Малко вдруг увидел, что толстяк может быть очень злым. Они вошли в дансинг "Палладиум". Это некое подобие ангара, окруженное палисадником. Внутри надрывался негритянский оркестр и топтались несколько парочек в бубу. Мужчины вовсю топали ногами, а женщины томно покачивали потрясающими бедрами...
     Жорж направился к столику, за которым три негра мрачно смотрели на пустые стаканы. При виде его один из них поспешно поднялся. Малко между тем сел снаружи, где было хоть немного прохладнее. Жорж обменялся с негром несколькими словами, и они вдвоем подошли к его столику. Толстяк окликнул официантку с острыми грудями и заказал три "Флэга".
     - Ну что, Бабу, - весело начал он, - как твоя "ямаха", хорошо ездит?
     - Ну, патрон, еще как! - ответил его собеседник с широкой улыбкой.
     - Но у тебя, кажется, есть кое-какие проблемы, твой двоюродный брат мне говорил, - продолжал Жорж отеческим тоном.
     Улыбка тотчас погасла.
     - У-у-у, - вздохнул негр, - что правда, то правда. Сам не знаю, где я раздобуду денег...
     - Так тебе нужны деньги? - невинно поинтересовался толстяк.
     - Еще как, патрон!
     - Много?
     Бабу принялся загибать пальцы.
     - Месяц кончается, патрон, через два дня. Я должен отдать двоюродному брату и двум друзьям деньги, которые я у них занял. Много, почти все их жалованье! Если не отдам, они меня побьют, у-у, как! И еще...
     - И еще? - слащавым голосом переспросил Жорж.
     - Да я же купил в кредит, патрон! Они хотят, чтобы я заплатил первый взнос. Не заплачу - заберут "ямаху".
     - Но ты же скоро получишь жалованье.
     Бабу невесело рассмеялся.
     - Патрон, мое жалованье - пять тысяч франков, а я должен пятнадцать тысяч! Да еще я обещал подарить моей невесте браслет, а не то она уйдет к другому...
     Жорж сочувственно покачал головой.
     - Надо же, ну и влип ты! Останешься без "Ямахи", без невесты, да вдобавок с набитой физиономией.
     - Что верно, то верно, патрон, - обреченно вздохнул негр.
     Они допили пиво, вконец оглушенные оркестром. Жорж уставился на обтянутые узкими красными брючками ягодицы танцевавшей неподалеку девицы. Бабу встряхнулся и собрался было уходить. Жорж остановил его:
     - Подожди-ка. Ты ведь знаешь, твой двоюродный брат - мой добрый друг. Так что я, может быть, смогу помочь твоей беде.
     - Правда, патрон?
     Он так и расцвел... Жорж встал, его собеседник тоже. Они отошли в сторонку и заговорили почти шепотом, хотя сквозь грохот оркестра их все равно никто не мог бы услышать. Малко внимательно следил за мимикой негра, который кивал в ответ на каждое слово Жоржа. Наконец толстяк вернулся к столику.
     - Все в порядке! - торжествующе объявил он. - Парень согласен! Я оплачу его долги, а он сообщит нам все о передвижениях Санкары. Он из одной деревни с начальником его личной охраны, тех, что в Совете Содружества. Ну как, вы довольны, мистер Линге?
     Малко посмотрел на сияющего француза с тревогой.
     - А как вы ему объяснили свою просьбу?
     Жорж выпил еще "Флэга" и приосанился.
     - Сочинил историю в африканском духе. Будто бы родные одного человека, которому Санкара причинил зло, хотят отомстить, и марабут должен знать о нем все, чтобы навести порчу... Для него это вполне естественно.
     Действительно, Малко не принял в расчет ментальность африканцев... За мопед получить информацию такой важности! Жорж значительно вырос в его глазах. Однако этот кабак уже осточертел ему. Забавы с Элианой изрядно вымотали его, и теперь он мечтал о мягкой постели, как голодный пес о кости. Завтра будет новый день... Жорж расплатился, и они вновь очутились в тягостной атмосфере улицы Мечети.
     Рукопожатие Жоржа Валло было все таким же л