авился к кафетерию в глубине зала.
   Странно. Внутренне Малко поморщился  от  неудовольствия.  Разумеется,
это могло быть  острой  зубной  болью  или  любовной  печалью.  Но  негр
выглядел странно нервным. Он вернулся из кафетерия и пошел  позвонить  в
одну из будок. Малко поднялся и спросил у одной из телефонисток, кто  он
такой.
   - Его Превосходительство Давид Мугали, - ответила она.  -  Прекрасный
человек.
   То есть делегат, уполномоченный голосовать. Он вышел из будки  в  тот
момент, когда  объявили  продолжение  заседания  Генеральной  Ассамблеи.
Пошла очередь для выступления представителя Южного Йемена.
   Зал быстро опустел. Его Превосходительство Мугали, казалось, не желал
идти на заседание. Он побродил некоторое время перед  газетным  киоском,
затем присел с подавленным видом.
   Малко, охваченный внезапным вдохновением, склонился к Крису Джонсу.
   - Вот и работа для вас. Я хочу, чтобы вы проследили за этим уважаемым
джентльменом, куда бы он ни пошел, чтобы знать, с  кем  он  встречается,
чем занимается.  У  него  слишком  печальный  вид,  чтобы  иметь  чистую
совесть.
   Телохранитель не мог опомниться.
   -  Если  всякий  раз,  когда  у  какого-то  негра  грустный  вид,   -
запротестовал он, - я буду заниматься слежкой, то этому конца не  будет.
Возможно, его приятели сожрали его семью там, в Африке.
   Определенно, Крис Джонс был расистом.  Малко  протянул  ему  ключ  от
"доджа". Грусть посла могла и не иметь никакого отношения к  его  делам,
но кто его знает. Негр как раз поднялся и вышел из бара.  Колеблясь,  но
подчиняясь, Крис последовал за ним.

***

   Крупный заголовок, извещающий о смерти  мадам  Цо,  появился  лишь  в
"Дейли ньюс", падкой на сенсации. Другие ежедневные газеты не уделили ей
такого большого внимания. Полковник Танака знал,  что  ему  нечего  было
бояться муниципальной полиции.
   Но он был в страшном беспокойстве. Блондин мог сорвать всю  операцию.
И он узнает об этом слишком поздно. О втором покушении на его  жизнь  не
могло быть и речи. Чтобы  умерить  свою  нервозность,  полковник  Танака
заседал в комиссии но вопросу загрязнения северной части Тихого океана и
его  последствий  для  промысловых  компаний.  Новостей  от  Лестера  не
поступало с прошлого  вечера.  "Мэд  Догз"  начали  заключительный  этап
операции. Казалось, наконец-то все идет как надо.  Продержаться  бы  еще
сорок восемь часов.
   До последней секунды полковник Танака будет пребывать в тревоге.  Тем
не менее, смесь дикости и хладнокровия, потребовавшаяся для того,  чтобы
довести до конца часть плана, приводила его  в  восторг.  Он  заслуживал
удачи.
   Он подумал с некоторой ностальгией, что это был  его  последний  шанс
выйти в отставку генералом, что существенно изменило бы  последние  годы
его жизни. Хотя он и не имел вкуса к роскоши. Он  мужественно  попытался
проследить за выступлением представителя Южной Кореи.

***

   Незадолго до десяти часов у Малко  зазвонил  телефон.  Это  был  Крис
Джонс.
   - Ваш нигер обливается слезами в кафетерии на Второй авеню, - объявил
он. - Не дать ли мне ему свой носовой платок?  Кроме  того,  он  пьян  в
стельку. С тех пор, как я за ним иду, он держится на "бурбоне".
   Малко заколебался. В конце концов, это,  возможно,  была  всего  лишь
любовная тоска. Но лучше все же вникнуть в суть вещей.
   - Еду, - сказал он.  -  Если  он  захочет  уйти,  задержите  его  под
каким-нибудь предлогом.
   Он повесил трубку и надел костюм. Этот грустный  негр  не  сулил  ему
ничего хорошего.

***

   Посол не сдвинулся с места, когда Малко вошел в  кафетерий.  Обхватив
голову руками, он безудержно рыдал. Чувствуя себя  неловко,  Крис  Джонс
старался смотреть в сторону.
   - Оставьте его мне, - сказал Малко.
   Он прошел и спокойно уселся напротив негра.  Удивленный,  тот  поднял
голову. Малко послал ему свою самую ласковую улыбку.
   - Что-то не так, Ваше Превосходительство?
   Дипломат вздрогнул, услышав свой титул. Он всхлипнул, пытаясь придать
своему лицу выражение достоинства.
   - Оставьте меня, сделайте одолжение, - сказал он приглушенным  тоном.
- Я вас не знаю.
   Он сделал вид, что поднимается. Малко удержал его.
   - Зато я вас знаю, Ваше Превосходительство.  И  полагаю,  что  у  вас
серьезные неприятности, которые связаны с послезавтрашним голосованием.
   Он бросил пробный шар. Негр задрожал всеми своими  мускулами,  как  в
лихорадке. На тот раз он встал и зыркнул черными глазищами на Малко.
   - Кто вы? Оставьте меня в покое.
   - Думаю, что смогу вам помочь, - сказал Малко.  -  Если  вы  согласны
рассказать мне правду.
   Вдруг  негра  охватила  ярость.  Он  затряс  перед  носом   у   Малко
дипломатическим паспортом и принялся орать:
   - Оставьте меня. Я дипломат. Я вызову полицию. Тотчас же из-за стойки
вынырнул огромный бармен, поигрывая бицепсами. Как  раз  вовремя,  чтобы
его перехватил Крис Джонс, который чуть  не  заставил  его  съесть  свою
карточку "Секретная служба". Сконфуженный, тот вернулся в бар.
   Малко пытался успокоить чернокожего  дипломата,  разговаривая  с  ним
вполголоса.
   - Я не желаю вам никакого зла, - подтвердил он. - Напротив.
   - Оставьте меня, - завизжал дипломат в полной истерике. - Я  не  хочу
говорить ни с кем. У меня нет неприятностей.
   Одновременно  он  начал  отбиваться.  Не  подавая  виду,  Крис  Джонс
подталкивал его к выходу. Не  стоило  затевать  скандал.  Оказавшись  на
тротуаре, телохранитель впихнул негра в "додж". Малко тут же сел рядом с
ним, и машина тронулась.
   - Куда едем? - спросил Крис.
   - Ко мне.
   Негр вдруг принялся отбиваться, хотя  и  позволил  запихнуть  себя  в
автомобиль, будто подчиненный.
   - Куда вы меня везете? - закричал он. - Я хочу уйти. Это похищение.
   - Не нервничайте, - сказал Малко. - Мы из Секретной службы, и я  везу
вас к себе, куда вызову врача. Вы  слишком  возбуждены,  вам  необходимо
успокоительное.
   Негр откинулся на сиденье, бормоча бессвязные слова.  От  него  несло
перегаром. Но было и кое-что другое. Его кожа стала свинцовой, какой она
бывает у негров, когда они очень боятся, а  по  лицу  струились  крупные
капли пота. Время от времени он стучал зубами.
   Кризантем резко отступил, увидев негра, от которого разило перегаром,
с мутным взглядом, поддерживаемого Малко и Крисом Джонсом.
   Они усадили его в кресло,  в  котором  он  развалился,  икнув.  Малко
прошел в свою комнату и позвонил доктору Шу-ло. К счастью, тот  оказался
на месте.
   - Приезжайте немедленно, - сказал он. - Но исключено, что я напал  на
след.
   Затем он предупредил Эла Каца. Американец не был в восторге...
   - Надеюсь, что вы уверены в себе, - сказал он.  -  Он  находится  под
защитой  дипломатической  неприкосновенности.  Если  он  пожалуется,  то
разразится ужасный скандал.
   Через десять минут прибыл доктор Шу-ло. С помощью Кризантема он  снял
с негра куртку, засучил левый рукав и  сделал  дипломату  укол.  Тот  не
сопротивлялся и, казалось, задремал, открыв рот и прикрыв глаза.
   - Он спит?
   - Хватит на четверть часа. Я ввел ему легкое успокоительное.
   Тело негра незаметно осело  в  кресле.  Шу-ло  приподнял  одно  веко.
Никакой реакции. С помощью Кризантема он перенес делегата на тахту. Крис
Джонс начал тщательно  обыскивать  его  карманы.  Ничего  особенного  не
попадалось: бумажник, паспорт, деньги, мелочь, свернутый носовой платок.
   Крис машинально развернул носовой платок и встряхнул им. Что-то упало
на  пол.  Маленький  пластиковый  мешочек.  Телохранитель  поднял   его,
осмотрел и издал сдавленный крик:
   - Смотрите!
   Малко и доктор подошли ближе. Внутри пластикового  мешочка  находился
окровавленный шарик. Доктор Шу-ло вскрыл  мешочек,  взял  предмет  двумя
пальцами, понюхал его и посмотрел на Малко:
   - Это мочка уха, - объявил он так же невозмутимо,  как  если  бы  это
было кусочком жевательной резинки.
   - Что?
   - Мочка уха человека черной расы, - уточнил  доктор  Шу-ло,  повертев
его. - Отрезана ножом или скальпелем.
   - Чертов бордель! - отозвался Крис, который был малонабожным.
   Оба уха посла были на месте.  Они  с  ужасом  посмотрели  на  спящего
человека.  Особенно  Крис.  Перед  ним  уже  вырисовывалась  ситуация  с
людоедами. Малко сказал:
   - У меня такое впечатление, что этот мрачный сувенир  непосредственно
связан  с  нашими  неприятностями.  Нужно  разбудить  этого  человека  и
заставить его заговорить.
   Доктор Шу-ло уже начал искать амфетамины в  своей  сумке.  Через  две
минуты негр открыл глаза.
   - Пить, - пробормотал он.
   Кризантем дал ему выпить стакан воды. Малко тотчас же сунул  под  нос
дипломату пластиковый мешочек.
   - Что это такое, Ваше Превосходительство? Посол  буквально  выпрыгнул
из кресла. С его губ срывались слова, он стонал, кричал,  затем  прыгнул
на Малко, пытаясь вырвать у него мешочек с мочкой. Крис  Джонс  вынужден
был  усмирить  его.  Наконец,  немного  успокоившись,  он  сел,  выкатив
разъяренные глаза.
   -  Вызовите  полицию,  -  завопил  он.  -  Я  пожалуюсь  Генеральному
секретарю! Это позор. Я - глава дипломатической миссии.
   - Успокойтесь, - сказал Малко, - мы желаем вам лишь добра.  Мы  можем
вам помочь. Но скажите нам, кому принадлежит этот кусочек уха?
   Негр посерел. Он принялся дрожать. Его взгляд умолял Малко.
   - Прошу вас, дайте мне уйти. Я  не  скажу  вам  ничего.  Я  не  скажу
ничего.
   Он покачал головой, прикрыл  глаза,  охваченный  каким-то  внутренним
кошмаром.  Малко  озадаченно  разглядывал  его.  Он  набрел  на  ключ  к
проблеме. Но все же не мог выдирать  ногти  полномочному  послу  -  даже
чернокожему, - чтобы  заставить  его  говорить...  Уже  одно  применение
тиопентала было деликатным  делом.  Ему  уже  виделись  заголовки:  "ЦРУ
опаивает дипломата наркотиками!"
   Доктор Шу-ло тихо сказал:
   - Полагаю, что могу заставить его заговорить. Без всяких  наркотиков.
Не останется никаких следов.  Анализ  под  наркозом.  Проблемы  пациента
поднимаются на поверхность - и он освобождается.
   - Лечение, которому вы подвергли Джейду? - спросил Малко.
   - Да.
   - Хорошо, забирайте его. Я вас догоню.  Мне  нужно  предупредить  Эла
Каца.
   С помощью Криса Джонса китаец увел дипломата, одев на него куртку. На
три четверти без сознания, тот не сопротивлялся.

***

   Доктор Шу-ло позвонил Малко через полтора часа. - Вы правы, -  сказал
он. - Какие-то люди вчера похитили его жену. Через два часа  он  получил
кусочек ее уха с серьгой в придачу, чтобы не возникло никаких сомнений в
том, что это она. Ему просто приказали проголосовать за  красный  Китай,
разумеется, не ставя в известность ни  его  правительство,  ни  полицию.
Предупредив его, что в случае малейшего вмешательства  третьих  лиц  его
жена мгновенно умрет. Он не знает, кто совершил похищение и не находятся
ли главы других миссий в таком же положении, что и он... Ему  пообещали,
что вернут жену  целой  и  невредимой  после  голосования,  но  если  он
проболтается, даже позднее, он и его семья будут казнены. Отрезав  мочку
уха, они хотели лишь заставить его воспринять угрозы всерьез.
   Малко онемел от ужаса.  В  его  руках  находилась  жизнь  одного  или
нескольких человек, и теперь один неверный шаг мог вызвать катастрофу.
   - Вспомнит ли он то, что сказал, когда проснется? - спросил он.
   - Нет.
   - Тогда не говорите ему ничего. Вы просто ввели  ему  успокоительное,
поскольку он был очень нервный. У него был обморок. Отвезите его  домой,
будто  ничего  не  произошло.  Я   попытаюсь   что-нибудь   предпринять.
Разумеется, никому ни слова, поскольку мы не знаем, с кем боремся.
   Малко повесил  трубку  и  тотчас  же  позвонил  Элу  Кацу,  хотя  уже
перевалило за полночь.
   Американцу чуть не стало дурно, когда он узнал о том, что происходит.
Разумеется, имея на руках факт интриги, можно  было  официально  просить
переноса  даты  голосования.  Но  это  могло  стоить  жизни  одному  или
нескольким заложникам. После убийства немецкого  дипломата  в  Гватемале
правительства сделались особо чувствительными к проблеме. А какая потеря
лица для Соединенных Штатов! Признают,  что  ФБР  неспособно  обеспечить
безопасность дипломатов. Как заурядная банановая республика.
   - У меня есть идея, как отыскать этих заложников, - сказал  Малко.  -
Необходимо полное сотрудничество со мной Отдела по борьбе с  наркотиками
на Манхэттене. Предупредите кого следует. Пусть мне позвонят  как  можно
быстрее.
   - Причем здесь Отдел наркотиков?
   - Слишком долго объяснять, сказал Малко. - Но нам остается  два  дня,
чтобы найти этих людей, поэтому поторопитесь.
   Эл Кац не настаивал. Спокойная ночь ему не светила. Малко был уверен,
что если центр заговора находился в ООН, то  исполнителями  были  негры.
Нужно искать в этом направлении.
   Малко  набрал  второй  номер  и  подождал.  Когда   подняли   трубку,
взбешенный мужской голос спросил, какая свинья  осмелилась  побеспокоить
его посреди ночи. Малко вежливо объяснил, что он желал бы поговорить  не
с ним, а с его женой.
   Он  думал,  что  его  собеседник  бросит  трубку.   Послышался   залп
ругательств. Вдруг сквозь невнятный шум женский голос спросил:
   - Кто у аппарата?
   - Это я, Джини, - сказал Малко. - Мы виделись сегодня утром.  Вы  мне
нужны.
   - Вы хотите видеть меня сейчас?
   - Да.
   После короткого молчания молодая негритянка сказала:
   - О'кей. Буду внизу  через  двадцать  минут.  Малко  надел  куртку  и
предупредил Кризантема, что вернется поздно. Он вышел и  сел  в  "додж",
поглощенный своими  мыслями.  Сколько  же  "зомби"  было  в  Генеральной
Ассамблее? Не считая тех, которые приняли чек.

Глава 14

   Мусорный ящик стоял немного в стороне  от  других,  в  начале  115-ой
улицы, почти на углу Мэдисон-авеню. Ящик, каких  десятки  на  улице,  из
зеленой пластмассы с крышкой, едва скрывающей выпирающие отбросы. В этот
поздний час на  углу  было  спокойно.  Несколько  автомобилей  и  редких
пешеходов с лицами без выражения, спешащих вернуться домой, 115-ая улица
была одной из самых опасных в  Гарлеме  из-за  банд  наркоманов,  всегда
падких даже на несколько долларов.
   Инспектор из Отдела по борьбе с наркотиками прошептал на ухо Малко:
   - Посмотрите рядом с крыльцом, справа.
   Малко был вынужден вытаращить глаза, чтобы рассмотреть в потемках,  в
тридцати метрах от  них,  старую  негритянку,  сидевшую  сгорбившись  на
чем-то вроде раскладного стула с газетой на коленях.
   От нее до мусорного ящика было  метров  десять.  Менее,  чем  в  трех
метрах от ящика, на пожарной колонке сидел юный негр и поигрывал  старым
мячом от гольфа.
   Инспектор отвел Малко назад.
   - Осторожнее, они очень подозрительны. Говорят,  у  них  есть  шестое
чувство.
   Джини, в гражданской черной юбке и белой блузке, проговорила:
   - Было бы глупо. Он наверняка придет, как и каждый вечер.
   "Им" был Джулиус Уэст, наркоман, которому были известны явки  "Черных
пантер", единственный человек, который мог помочь Малко.  Но  для  этого
нужно было сначала поймать его с  наркотиками,  чтобы  оказать  на  него
давление.
   Перекресток напоминал  декорацию  к  фильму.  Здание,  где  находился
Малко, круглосуточно занимали агенты Отдела наркотиков уже дней  десять.
С тем, чтобы попытаться раскрыть сеть поставщиков наркотиков. Но в  этот
вечер, по просьбе Малко и Джини, им  предстояло  решить  несколько  иную
задачу. На Мэдисон-авеню стоял  старый  развалившийся  "форд"  с  черным
проржавевшим и продырявленным кузовом, готовый к  действию,  с  четырьмя
лучшими детективами из Отдела наркотиков. Требовалось взять  с  поличным
Джулиуса Уэста.
   Повсюду в квартале ожидали своего часа готовые перехватить возможного
беглеца детективы, в том числе чернокожие. С безоговорочным  приказом  -
стрелять только в случае крайней необходимости. Мертвый, Джулиус Уэст не
помог бы им ничем.
   - Посмотрите, - сказал детектив позади Малко.
   Они находились за одним из  окон  занятого  полицией  третьего  этажа
здания на северо-западном углу Мэдисон-авеню, выходящих на перекресток.
   Около старушки остановился плохо одетый негр и заговорил  с  ней.  Он
наклонился и что-то  положил  ей  на  колени.  Затем  спокойно  пошел  к
мусорному ящику. Приподнял  крышку,  будто  что-то  искал.  Напрасно  он
торопился. Малко увидел, как он взял небольшой каштановый пакет  и  живо
закрыл крышку.
   Затем направился  прямо  к  негру,  сидевшему  на  пожарной  колонке.
Проходя мимо него, он разжал пальцы, и можно было ясно  увидеть,  что  в
них было. Негр не переставал подбрасывать свой мяч от гольфа, а  человек
перешел на другую  сторону  улицы  и  удалился.  Все  длилось  не  более
двадцати секунд.
   - Итак, дело сделано, не так ли? - сказала Джини. - Старушка получает
деньги.  Пятнадцать  долларов   за   одну   дозу   героина.   Покупатель
самообслуживается в мусорном ящике, куда  заранее  положен  товар.  Юнец
сидит там для того, чтобы проверить, что тот взял  столько,  за  сколько
заплатил. Можете быть уверены, что у  него  в  кармане  бритва.  Старуха
что-то кричит ему насчет количества. У них условный код.
   Так много надежнее, чем в туалете какого-нибудь бара.  Если  нагрянет
полиция, то наркотиков ни у кого нет. Они будут уверять, что в  мусорном
ящике их оставил какой-то тип, за которым гнались.
   Все скромно и со вкусом.
   Малко изумился такой организации  дела.  ЦРУ  шло  странными  путями.
Подумать  только,  что  в  этот  момент  чрезвычайный  посол   Пакистана
произносил пространную речь на Генеральной Ассамблее ООН, чтобы выиграть
время и позволить Малко задержать мелкого  торговца,  который  держал  в
своих руках исход голосования.
   По крайней мере, если  рассуждения  Малко  были  верны.  И  если  ему
удастся реализовать свой план контрнаступления.
   Сколько делегатов  дрожало  за  жизнь  одного  из  членов  их  семей?
Операция "Террор" была проведена с успехом. В ФБР не  поступило  еще  ни
одной  жалобы.  Что  касается  Дэвида  Мугали,  он  вернулся   к   себе,
убежденный, что не раскрывал рта. Малко  не  удавалось  освободиться  от
тревоги. Жизнь нескольких человек находилась  в  его  руках,  даже  если
никто его об этом не просил. Он был уверен,  что  Дэвид  Мугали  был  не
одинок в своем несчастье.
   Он  осмотрел  перекресток.   Со   старухой   разговаривала   какая-то
негритянка в лохмотьях. Маневр повторился.
   Здесь обещали пройти  все  наркоманы  Гарлема.  Только  бы  показался
Джулиус Уэст. Джини ни на секунду не отрывала глаз от  мусорного  ящика:
она единственная могла опознать его.
   Она улыбнулась Малко, и он понял, что человеческий фактор явно был  в
его пользу. Джини, должно быть, надоели перебранки с ее любовником.  Без
униформы  она  смотрелась  очаровательно,  с  хорошо  очерченным  телом,
выразительным и чувственным лицом. Малко улыбнулся ей в ответ.
   - Джини, вам бы стать фотомоделью или сниматься в кино, чем прозябать
в каком-то гарлемском участке.
   Она покачала головой.
   - Это не для меня. Мне было бы стыдно. Когда я лишь  надеваю  слишком
короткие юбки, то уже чувствую себя не в  своей  тарелке.  Я  не  люблю,
когда мужчины присвистывают мне вслед. А вы хотите, чтобы  я  позировала
совершенно голой перед фотографом!
   - Вам и не требуется раздеваться, чтобы вызвать желание,  -  галантно
сказал Малко.
   Она отвернулась, ничего не сказав, очень смущенная: еще никогда ей не
делали таких прямых комплиментов. В тот же момент детектив толкнул Малко
локтем.
   - Ага, вот и еще один.
   Малко и Джини наклонились. Молодая негритянка вздрогнула.
   - Это он.
   Подходивший негр волочил ногу и был тощ,  как  скелет,  почти  лысый,
лицо впалое и без выражения. Его  походка  была  не  похожа  на  походку
других покупателей. Он огляделся, прежде чем подойти  к  старухе.  Когда
его взгляд скользнул по зданию, где находился  Малко,  тот  инстинктивно
отпрянул от окна. Хотя негр и