икрытием должности в Объединенных Нациях, агент ФБР или ЦРУ. Полковник
Танака скорее подумал о ЦРУ. Это  больше  походило  на  их  методы.  Его
теснили с его собственной территории. Он бросил подозрительный взгляд на
своего визави, еще пребывавшего в блаженстве  от  приключения  накануне.
Ему придется дорого заплатить за участие в оргии. Это был трюк,  старый,
как  мир.  Если   не   из-за   жены,   то   боялись   общественных   или
профессиональных последствий.
   Он отодвинул от себя тарелку: есть больше не хотелось.
   До голосования оставалось четыре дня.  Одному  богу  известно,  какие
махинации мог  провернуть  этот  блондин  за  оставшееся  время!  Танаку
пробрала  дрожь:  он  избежал  катастрофы.  Он  почувствовал  мимолетную
признательность к сидящему напротив него человеку.
   - Прошу вас извинить меня, -  сказал  он.  -  Я  совершенно  забыл  о
комиссии, в которой я должен заседать. Мы увидимся позже.
   Он ушел, подписав счет и оставляя посла наедине  с  его  русоволосыми
мечтами. Полковнику Танаке требовалось  походить,  поразмышлять,  прежде
чем принять решение.  Розарий,  обрамляющий.  Ист-Ривер,  показался  ему
подходящим для раздумий местом. Он  всегда  любил  природу.  Но  уже  на
эскалаторе он понял очевидность: его противника требовалось устранить. И
чем быстрее, тем лучше. В секретной войне люди невзаимозаменяемы. Его не
успеют своевременно заменить. И на этот раз  за  операцию  возьмется  он
лично.
   Так будет надежнее.

***

   Малко находился в убийственном настроении. Не хватало самой  малости,
чтобы он вылетел в Австрию с Кризантемом. Эл  Кац  попросил  его  самого
оказать давление на участников вечеринки... От их спора тряслись  стены.
Малко уже сожалел, что ввязался в подобные вещи. Никогда  больше  он  не
станет этим заниматься. Это противоречит его принципам.
   Что же касается его участия в шантаже несчастных,  которых  он  помог
застигнуть врасплох, то Малко  предпочел  бы  лучше  задушить  Эла  Каца
собственными  руками.  Услуга,  которую,  впрочем,  стихийно   предложил
Кризантем.
   Он  оглядел  толпу  черных,  желтых,  белых  лиц  делегатов,  занятых
оживленными разговорами.  Они  так  скучали  на  заседаниях  комиссий  и
многочисленных подкомиссии. Даже дебаты  по  красному  Китаю  многих  не
увлекали. Все  заранее  знали  результат,  и  нескончаемые  речи  членов
коммунистического блока были лишь обманчивой внешностью.
   ООН лопалась. Пространства  не  хватало.  Несчастным  делегатам  даже
некуда было всем присесть в этом баре,  а  офисы  представительств  были
рассеяны по всему Нью-Йорку.
   Шум разговоров перекрыл голос  одной  из  дикторш.  Малко  просили  к
телефону. Он покорно поднялся, Эл Кац, должно быть, готов к  извинениям.
Смуглокожая дикторша неопределенной национальности указала ему на  будку
№ 3. Малко вошел в нее и снял трубку.
   - Вы князь Малко Линге из австрийского представительства?
   Человек говорил по-английски с ярко выраженным азиатским акцентом,  и
Малко он был не знаком.
   - Я хотел бы встретиться с вами через четверть часа,  на  двенадцатом
этаже, - сказал мужчина. - В кабинете 1184. У нас есть новости.
   Прежде чем Малко спросил, кто он, тот повесил трубку. Малко вышел  из
будки,  заинтригованный.  Двенадцатый  этаж   был   вотчиной   китайских
националистов. Союзников Эла Каца, Ло-нин и  других.  Голос  должен  был
принадлежать доктору Шу-ло. Он посмотрел в баре, не было  ли  поблизости
Ло-нин, но в такой толпе было невозможно что-либо увидеть.  Он  спокойно
отправился на двенадцатый этаж.
   Вестибюль напротив зала Совета по опеке гудел от разговоров. Делегаты
расхаживали взад-вперед или сидели на диванах без спинки  под  отеческим
взглядом охранников в синем.
   Малко взошел на эскалатор.

***

   Этаж был пуст. Перерыв на обед. Малко прошел в  большой  кабинет  под
номером 1183. Зал каллиграфов. На каждом столе - их было десятка  два  -
разложены   листы,   покрытые   старательно   выписанными   иероглифами.
Удивительно.
   В глубине одна дверь вела в другую комнату.  Кабинет  №  1184.  Малко
вошел.
   Там находился лишь один стол,  на  котором  стоял  какой-то  странный
аппарат, напоминавший кран и пишущую машинку. Малко вспомнил, что о  нем
ему говорила Ло-нин. Это была пишущая машинка  для  письма  по-китайски.
Мандаринское наречие состояло из  тридцати  пяти  тысяч  иероглифов,  из
которых отобрали семь тысяч.  В  распоряжении  оператора  их  находилось
четыре тысячи в большом  плоском  ящике  с  перегородками.  Лист  бумаги
пропускали через валик,  как  в  обычной  пишущей  машинке.  При  помощи
шарнирных щипцов оператор выбирал один из иероглифов, прикладывал его  к
листу  бумаги,  на  котором  он   отпечатывался.   Некоторым   удавалось
напечатать несколько сотен иероглифов в час.
   Это было так же занимательно, как детская игра. На  валике  был  лист
белой  бумаги,  будто  кто-то  тренировался.  Малко  посмотрел  в  окно.
Маленький кабинет выходил на Первую авеню. Поскольку других  сидений  не
было, он присел на металлический стул напротив каллиграфической машины.
   На столе принялся звонить телефон. Сначала Малко не  отвечал.  Затем,
поскольку звонки не  прекращались,  он  снял  трубку.  Говорил  человек,
назначивший ему встречу. Голос  звучал  намного  менее  загадочно,  даже
тепло.
   - Я немного опаздываю, -  сказал  он.  -  Не  хотите  ли  присесть  и
подождать меня? (Он издал смешок.) Займитесь написанием вашего имени.
   Он повесил трубку. Малко склонился над машинкой. Каждый иероглиф имел
размер в несколько миллиметров. Он попытался разобраться,  как  работает
машина.  Это  было  одновременно   кропотливым   и   архаичным   трудом.
Противоположность  машине  ИБМ  со  сферической  головкой.  Нужно   было
обладать  такой  же  хорошей  памятью,  как  у  него,  чтобы   запомнить
расположение четырех тысяч  иероглифов  в  ящике.  Он  заметил,  что  на
некоторых из них были нанесены  красные  или  зеленые  метки.  Возможно,
наиболее используемые.
   Он вдруг осознал, что умирает от желания немного позабавиться.

***

   Полковник Танака неподвижно стоял в помещении на  двенадцатом  этаже,
где  располагалось  электрооборудование.  Он  воспользовался  им,  чтобы
выполнить несколько дыхательных упражнений по  системе  йогов.  Применяя
политику взвешенного риска, во время своих раздумий в розарии он  пришел
к заключению, что лучшим местом для устранения его противника оставалась
все же ООН. Именно здесь он чувствовал себя  в  большей  безопасности  и
именно здесь меньше всего агентов ФБР.
   Разумеется, устранение Малко имело известный риск, но  его  выживание
было бы еще большим риском. Полковник Танака не стал бы  так  стараться,
если бы его не обставили в  самую  последнюю  минуту.  Пространства  для
маневра было слишком мало. Достаточно было  трех  или  четырех  голосов,
дрогнувших в последний момент, чтобы свести на нет усилия японца.
   Он рассмотрел контрольно-измерительные приборы перед  собой.  У  него
было образование  инженера.  Иногда  это  помогало.  Стрелки  перед  ним
сообщат ему о смерти его противника. Ему останется лишь  расставить  все
по своим местам перед тем, как вернутся китайцы, отправившиеся на  обед.
Он кропотливо организовал ловушку, зная  о  связях  Малко  с  китайцами,
благодаря Джейде. И перебрав варианты, которые предоставляло здание ООН,
он остановился на сложном, но эффективном решении.
   Им оказался просто-напросто принцип электрического  стула.  Полковник
Танака  соединил  каллиграфическую  машину  со  стояком  электропроводки
напряжением в две тысячи вольт при  помощи  переносного  кабеля.  Другое
ответвление кабеля он  подключил  к  металлическому  стулу,  на  который
должен был сесть Малко. Накануне  вечером  он  выполнил  предварительные
подключения, просверлил отверстие в стене при  помощи  дрели,  купленной
после полудня. Никто ничего не спросил у него. В здании работали днем  и
ночью, особенно когда не было служащих.
   Танака был доволен своим планом. Играя с машиной, Малко замкнет цепь.
Через несколько секунд все будет кончено. Японцу останется  лишь  убрать
соединительные провода. За  время  своей  карьеры  он  уже  ликвидировал
несколько человек подобным образом.  Достаточно  было  обнаружить  линию
высокого напряжения, иметь нужный  инструмент  и  некоторое  понятие  об
электричестве.
   Наиболее деликатная часть плана состояла в том, чтобы завлечь Малко в
комнату в тот момент, когда она будет пуста. Но  на  звонок  и  итоговое
подключение у Танаки ушло ровно восемь минут. Он говорил из  кабинета  №
1183.
   Когда Малко притронется к  проводам,  стрелка  вольтметра  отклонится
вправо. Достаточно выждать одну минуту.  Танака  заперся  в  клетушке  и
опасался  лишь  неожиданного  прихода  рабочего-ремонтника.   Что   было
маловероятно в обеденный час.
   Он заканчивал свою дыхательную гимнастику  по  системе  йогов,  когда
стрелка вдруг качнулась, затем  скакнула  вправо.  Она  бешено  качалась
несколько секунд, затем одним махом  вернулась  в  левый  угол.  Человек
замкнул цепь, сопротивлялся, чтобы высвободиться, затем упал  со  стула,
пораженный электрическим током, разомкнув цепь.
   Японец тотчас же отключил кроссовый провод пассатижами с изолирующими
рукоятками. Оставалось лишь вернуться  в  ресторан  делегатов,  где  его
ожидал один из японских коллег. Не имело никакого значения, что  провода
обнаружат. Во всяком случае, станет известно, что работал профессионал.
   Танака  открыл  дверь  и  быстро  закрыл  ее.  Это  был  единственный
рискованный момент в его операции. Поскольку ему нечего  было  делать  в
этой комнатушке.
   - Что вы ищете?
   Холодный голос заставил его вздрогнуть. Он разом обернулся.  Какая-то
китаянка с сэндвичем в руке рассматривала его, нахмурив брови. Женщина с
седыми волосами, собранными в пучок, очень худая.
   - Я ошибся дверью, - отозвался Танака с самой идиотской улыбкой.
   Он не мог знать, что мадам Цо, правая рука доктора  Шу-ло,  постоянно
сокращала  свои  обеды,  страдая  болями  в  желудке.  И  что  она  была
недоверчивой по роду службы.
   - Вы не могли ошибиться, -  сухо  сказала  она.  -  Для  того,  чтобы
открыть эту дверь, нужен специальный ключ. Кто вы?
   На секунду полковник Танака подумал, что пора удирать. Но он  не  мог
исчезнуть из ООН, а эта женщина могла его  опознать.  Мгновенно  к  нему
вернулось все его хладнокровие. Он и не такое видывал.
   - Я не знаю, - любезно сказал он, - дверь была открыта.
   Он сделал шаг вперед  будто  для  того,  чтобы  пройти,  но  китаянка
преградила ему путь с враждебным выражением на лице.
   - Кто вы? - повторила она.
   Это было единственной вещью, которую не мог сказать Танака. С  минуты
на минуту мог кто-нибудь появиться, и эта мегера всполошит весь этаж.
   - Я не понимаю, - медленно сказал он, - я не делаю ничего дурного.
   -  Вы  находитесь  в  китайском  отделе,  -   сухо   отозвалась   его
собеседница. - Вы лжете, вы не заблудились.
   Она взяла его за руку. Японец почувствовал, как в его мускулы впились
стальные пальцы.
   - Вам придется объясниться с охранником, - сказала китаянка.
   Полковник отреагировал  с  быстротой  змеи.  Не  пытаясь  разжать  ее
хватку, он резко повернулся вокруг себя, выведя китаянку из  равновесия.
Они находились как раз напротив двери женского туалета. Он грубо толкнул
ее, и они оба ввалились вовнутрь.
   Китаянка поднялась первой, открыла рот, чтобы  закричать.  Танака  со
всего размаху ударил ее, отчего она полетела к противоположной стене. Но
его нога поскользнулась на сэндвиче, упавшем на пол, и  он  оказался  на
коленях. Раскрыв  рот,  китаянка  переводила  дух.  Она  вскрикнула,  но
слишком слабо, чтобы привлечь чье-то внимание. Теперь она знала, что это
серьезно. Либо сумасшедший, либо еще хуже.
   Ее рука нащупала стальную булавку в пучке волос.  Кончик  был  смазан
сильнодействующим анестезирующим средством растительного  происхождения.
Хватит на то, чтобы усыпить слона. Она выставила ее горизонтально  перед
собой, сжав кулак у груди так, чтобы ее противник напоролся на нее.
   Танака сморщился от неудовольствия: он  нарвался  на  профессионалку.
Необходимо немедленно избавиться от нее. Каждую секунду  кто-нибудь  мог
войти в туалет и поднять тревогу.
   Согнувшись вдвое, он пошел вперед; затем, когда до нее оставался один
метр, обе его ноги распрямились в горизонтальной  плоскости,  пока  руки
упирались в плитки.
   Его ноги ударили китаянку на уровне колен.  Потеряв  равновесие,  она
замахала в воздухе руками и, падая, выпустила иглу.  Танака  ринулся  на
нее, схватил за горло. Но она обладала  удивительной  силой.  Она  вновь
увернулась от него, кинулась к двери, вопя на этот раз как сирена.
   Он поймал ее за талию, приподнял над полом и бросил на  дверку  одной
из кабинок, которая от удара открылась. Танака бросился за ней и  закрыл
дверку пинком. Он согнул китаянку пополам и, держа ее за  волосы,  начал
ударять лбом о фарфоровый унитаз. Она снова закричала.
   Полковник Танака надежно выполнил свой захват. Кожа на лбу лопнула, и
струя крови забрызгала пол и белый фарфор. Танака едва успел  отпрянуть.
Китаянка отбивалась уже слабее.  Японец  наносил  удары  все  сильнее  и
сильнее: нужно, чтобы она умерла.
   В отчаянном рывке китаянка ухватилась за его  волосы  и  вцепилась  в
них, чтобы распрямиться.
   Танака перевел дух, не сопротивляясь, и с силой обрушил ее голову  на
унитаз. На этот раз хрустнула теменная кость слева. От дальнейших ударов
слышался почти мягкий, отвратительный звук. Китаянка больше не  кричала.
Она была без сознания. Танака безжалостно продолжал молотить ее разбитый
череп о треснувший фарфор унитаза. Он остановился,  лишь  когда  увидел,
что из ноздрей китаянки потекла кровь.
   Для большей надежности он приподнял тело мертвой и погрузил голову  в
унитаз. Для того, чтобы она захлебнулась,  если  в  ней  еще  оставалась
искра жизни. Затем он  вышел  из  узкой  клетушки,  захлопнув  за  собой
дверку.
   Проходя  мимо  зеркала,  он  проверил  свой  внешний  вид  и   быстро
причесался. Слава богу, крови на одежде не было. Он  мог  благопристойно
отправиться в ресторан делегатов.
   Коридор был пуст.
   Полковник направился к лифтам.  Ему  пришлось  подождать  всего  лишь
несколько секунд, прежде чем подошел один из них, который,  по  счастью,
оказался пустым.

***

   Малко  склонился  над  каллиграфической  машиной.  Сотни   иероглифов
казались  совершенно  чарующими.  Он  протянул   руку,   чтобы   поймать
металлический стержень, позволявший брать маленькие кубики, и его  рукав
зацепился за линейку, которая упала на пол.
   Малко наклонился, чтобы поднять ее, и его взгляд упал на ножку стула,
на  котором  он  сидел.  К  ней  черным  лейкопластырем  был  прикреплен
металлический провод.
   В его голове сработала сигнализация. Он уже заметил, что к машине был
подключен провод, который шел вдоль стены, и это его не удивило. В  наше
время все машины электрические. Он встал и осмотрел провод от стула.  Он
шел  вдоль  стены  и  исчезал  в  отверстии.  Малко  нагнулся  и  увидел
известковую  пыль.  Отверстие  было  свежим.  Он  выпрямился,  испытывая
неприятное покалывание в кончиках пальцев.
   Осторожно  подойдя  ближе,  он  уронил   линейку   так,   чтобы   она
одновременно коснулась стула и пишущей машинки.
   Раздалось потрескивание, и проскочила короткая синяя  искра.  Линейка
упала на пол. Против своей воли Малко отскочил назад. Он поднял линейку.
В тех местах, которыми она коснулась металла,  остались  две  черноватых
метки.
   Он только что избежал  хитроумного  способа  поражения  электрическим
током. Ждать собеседника больше не стоило.
   Дернув  за  стул,  он  вырвал  провод.  Затем  вызвал   по   телефону
электриков, попросив их прийти немедленно.  Написал  "Опасно"  на  листе
бумаги и положил его на провод.
   Еще сильно взволнованный, он вышел из комнаты. Надеясь,  что  в  баре
делегатов найдется русская водка. В кистях  рук  еще  покалывало.  Легко
отделался. Оставалось лишь предупредить Эла  Каца  об  этом  неожиданном
повороте. Одно было несомненно. Их враг находился внутри ООН. "Мэд Догз"
были лишь исполнителями. Нажав на кнопку вызова  лифта,  Малко  заметил,
что его правая рука слегка дрожала.

***

   Клок черных волос был тщательно разложен на слое ваты  в  пластиковом
пакете. Его внимательно рассматривал доктор Шу-ло.
   - Нужен микроскоп, - сказал он, - но я почти уверен, что  эти  волосы
принадлежат какому-то азиату.
   Эл Кац покачал головой.
   - То же самое говорят и в лаборатории полиции.
   Было восемь часов вечера. Тело мадам Цо уже покоилось  в  морге.  Его
обнаружили через несколько минут после того, как Малко покинул этаж. Уже
целый час трое мужчин обсуждали создавшееся положение. Доктор предложил:
   - Я готов взять на анализ волосы всех членов моего  представительства
и отделов переводчиков. И сопоставить их с этими.
   Эл Кац одобрил. Уже не раз красные внедрялись в службы Формозы.
   - Это дает нам шанс распознать нашего противника, - сказал он. -  Это
азиат, работающий в ООН. Ему известны привычки служащих  и  расположение
кабинетов.
   - Я полагаю, мы можем добавить, что это жестокий человек,  -  добавил
доктор. В его устах эти слова имели особый привкус.
   Эл Кац  опустил  голову,  взбудораженный  фотографиями,  которые  ему
показали. Туалет был заколочен. Во всяком  случае,  служащие-женщины  на
этаже поклялись, что ноги их там больше не  будет.  Полковник  МакКарти,
ведавший  безопасностью  в  ООН,  был  ошеломлен.  Подобное  происходило
впервые. Официально речь шла о садистском преступлении. В конце  концов,
ежедневно здание посещали тысячи туристов. Один мог заблудиться.
   Китайский  отдел  не  счел  нужным  сказать  полковнику  МакКарти   о
маленькой ловушке, подстроенной Малко. Лучше стирать свое грязное  белье
дома.
   - У нас остается три дня, - заключил Кац. - Будем надеяться,  что  он
совершит еще один промах.
   Малко желал того же, при условии, что не будет вовлечен в это.

Глава 13

   Гейл смотрела на Ист-Ривер через один из  застекленных  проемов  бара
делегатов. Свет, пронизывающий легкую ткань ее платья, придавал  ей  вид
обнаженной.  Настоящий  магнит  для  дипломатов.  Но  на  этот  раз  она
подчинялась  непосредственно  Элу  Кацу.  Малко  совершенно  определенно
заявил, что больше не желает впутываться в "контрнаступление".
   Наступило 27 сентября, и до голосования осталось два дня. Нервозность
высших  чиновников  Государственного  департамента  достигла  совершенно
беспрецедентного уровня. Это голосование обещало стать настоящей игрой в
рулетку, поскольку  мошенничество  намечалось  с  обеих  сторон.  Хватит
разрыва в один голос.
   Малко маялся в "Нирване". Джейда, разумеется, исчезла. Также  никаких
следов и в ООН. Поиски доктора Шу-ло ни к чему не привели. Среди  членов
китайской делегации убийцы  не  оказалось.  Ло-нин  продолжала  работать
гидом,  забегая  на  несколько  минут  к  Малко  всякий  раз,  когда  ей
представлялась такая возможность. Кризантем нашел себе турецкое общество
и проводил в нем большую часть  своего  времени.  Крис  Джонс,  которому
также было нечем заняться, восхищался баром  делегатов.  Тот  факт,  что
здесь можно было выпить "Джи энд Би" за пятьдесят центов стакан,  делало
бар бесценным местом в его глазах. А пока он разглядывал Гейл, не  давая
непристойным мыслям вырваться наружу.
   - Смотри, - вдруг сказал он, - педик.
   Малко поднял голову. Прямо за  Гейл  сидел  какой-то  негр.  Он  едва
бросил косой взгляд, когда она уселась рядом с ним, и вновь погрузился в
свои мысли. Он не принимал участия в "оргиастической вечеринке" у Малко.
Впрочем, тот его не знал.
   Сидя в кресле, негр казался равнодушным ко  всему.  Однако  когда  он
заметил, что за ним наблюдает Малко, то неожиданно поднялся с испуганным
видом и напр