одителями
привез к принцу. Лом-Сават, зная, что родители  девочки  будут  польщены
этим, стал заигрывать с ней, а затем объявил о своем желании оставить се
в своей резиденции. Благодарные родители готовы были целовать ему руки.
   Лом-Сават был богат  и  могуществен.  Он  деликатно  выяснил  у  отца
девочки, что она девственница, и тут же вручил ему пачку кипов в  мелких
купюрах. Арюн восприняла такой поворот фортуны довольно  спокойно.  Идея
стать куртизанкой принца не пугала се. Ужасало се  другое:  внешний  вид
Лом-Савата и особенно его вес: она боялась оказаться  раздавленной  этой
стопятидесятикилограммовой тушей.
   Теперь он надеялся, что с ее помощью он снимет нервное напряжение.
   Сердясь на  девочку  за  пассивность,  он  приказал  ей  придвинуться
поближе.
   Она повиновалась.  Толстые  пальчики  принца,  чуть  задержавшись  на
маленькой грудке, побежали вниз. Арюн пребывала в оцепенении.  Говорили,
что Лом-Сават обладает магической властью и  что,  разгневавшись,  может
даже превратиться в дракона. Чего ей никак не хотелось,  так  это  иметь
любовь с драконом...
   - Тебя уже надушили? - спросил Лом-Сават.
   Арюн   утвердительно   кивнула   головой.   Принц    обладал    очень
чувствительным обонянием. Все эти деревенские девчонки всегда пахли илом
рисовых плантаций,  и  перед  началом  сеанса  он  приказывал  буквально
отмачивать их в ароматной воде. Арюн тоже не избежала этого.
   Он вздохнул. Часы тянулись  медленно,  как  пытка.  Там,  на  Севере,
полным ходом гнали героин. Но хитроумный китаец Ло-Шин производил оплату
только после того, как все удачно завершалось. В ожидании этого  момента
Лом-Сават переживал тысячу смертей. Он  нежной  плотской  любовью  любил
слитки  золота,  которыми  расплачивался  китаец.  Нередко   он   часами
пересчитывал и гладил слитки, иногда даже  спал  на  них.  Сад  его  был
нашпигован глубоко закопанными золотыми слитками. Он  сам  распространял
слух о том, что  их  охраняют  невидимые  драконы.  И  что  всякий,  кто
попытается их украсть, будет превращен в жабу и сожран.
   Он подумал о своем партнере Ло-Шине.  Их  сотрудничество  можно  было
сравнить с настоящим браком по любви. Им обоим были  свойственны  полное
презрение к человеческому роду и невероятная жадность. Однако  если  он,
Сават, был жесток от  природы,  Ло-Шин  никогда  никого  не  убивал  без
серьезной причины.  Как-то  раз  он  ехал  в  машине  Лом-Савата,  и  их
"Мерседес-250" обогнала другая машина. Обезумев от ярости, принц  нагнал
ее, прижал к тротуару, заставил шофера выйти и на глазах у  ошарашенного
китайца застрелил его.
   Ло-Шин никогда бы  так  не  поступил.  В  глубине  души  он  презирал
гималайскую беззаботность Лом-Савата. Его страстью была работа, и только
работа.
   Тем  не  менее,  они  прекрасно  ладили  друг  с  другом.   Оба   они
обрадовались, когда пришло известие о сокращении посевов опиумного  мака
в  Турции:  это  означало,  что   цена   на   наркотик   поднимется,   а
следовательно, возрастут и их барыши.
   В глубине души принц Лом-Сават считал себя в чем-то  сильнее  и  выше
китайца с его стальными нервами и отчаянной смелостью. Превосходство это
заключалось в полнейшей беспринципности, в готовности к любой измене...
   От слишком быстрого приема  пищи  он  начал  рыгать,  и  все  жировые
складки его массивного тела затряслись. С едой было покончено.
   Протянув руку, он деликатно ухватил малюсенький сосочек правой  груди
Арюн и сжал его двумя толстыми  пальцами.  Девочка  чуть  взвизгнула  от
неожиданности и боли. Лом-Сават тут же разжал пальцы.
   - Я сделал тебе больно? - лицемерно спросил он.
   Девочка и впрямь была очень миловидной. Он медленно ощупывал  все  се
тело.
   Она в напряжении ждала, боясь только  одного  -  что  ей  не  удастся
удовлетворить принца. Лом-Сават вкрадчивым голосом, но называя все  вещи
своими   именами,   объяснил   девочке,   что   делать.   Впрочем,   как
предусмотрительный мажордом, Вин  заранее  все  рассказал  Арюн  и  даже
заставил ее полизать горлышко пустой бутылки из-под "пепси-колы".
   Проведя инструктаж, принц Лом-Сават облокотился на подушечку и закрыл
глаза. Арюн уважительно раздвинула полы  его  расшитого  шелком  кимоно,
встала на  колени  на  циновку  и,  пробившись  сквозь  жирные  складки,
дотронулась  губами  до  его  плоти.  Лом-Сават  задрожал  и  постарался
мысленно  представить  себе  Синтию.  Великолепная  блондинка-иностранка
стала его наваждением. С тех пор, как она появилась во Вьентьяне,  самые
умелые лаосские куртизанки казались ему пресными. Теперь он больше всего
ценил те моменты сладостной  пытки,  которые  он  испытывал  в  "Красном
дельфине".
   Тем временем Арюн неуклюже продолжала свою ласку,  прерываясь,  когда
не хватало дыхания. Без видимых результатов.
   Разозленный Лом-Сават сказал ей:
   - Остановись, дура!
   Взбешенный принц снова подумал о Синтии. Вот уж кто должен знать  все
секреты любовной техники. Если бы она захотела, ей удалось  бы  получить
наслаждение и от его старого, усталого тела.
   Он опустил глаза и с грустью взглянул на себя вниз. Никаких признаков
активности. Девочка же ничего не понимала. Видимо, ему не  нравилась  ее
девственность. Он же снова представил себе Синтию, великолепную крутизну
ее бедер, недоступных для него, и даже застонал от  огорчения.  Мысль  о
неосуществимой мечте  снова  возбудила  его.  Тяжело  заворочавшись,  он
схватил девочку за талию и, как котенка, распластал на  подушках.  Такое
состояние возбуждения, возникшее только благодаря  образу  Синтии,  было
для него редкостью, и надо было этим воспользоваться.  Тяжело  дыша,  он
обрушил на Арюн всю  свою  стопятидесятикилограммовую  массу.  Зарывшись
лицом в подушки, девочка попыталась  расслабиться.  Но  он  причинил  ей
такую  сильную  боль,  что  она  завизжала  и  стала   отбиваться.   Это
сопротивление обострило желание Лом-Савата. Он нажал  изо  всех  сил,  и
девочка завизжала, как резаный поросенок... Взбешенный принц приказал ей
молчать. Но боль была слишком сильной, и она продолжала рыдать и умолять
его. Желание стало  уходить,  и  он  понял,  что  понадобится  спокойная
обстановка, чтобы снова вызвать образ Синтии.
   Отстранившись внезапно от Арюн, он  подполз  к  серебряной  шкатулке,
стоявшей на низком столике, открыл ее и вынул шприц  и  ампулы  морфина.
Разбив одну ампулу, он быстро наполнил  шприц.  Девочка  посапывала,  не
смея сменить позицию. Сухим жестом Лом-Сават воткнул шприц в  ее  правую
ягодицу и резко выжал всю жидкость. Легкая боль укола заставила  девочку
вскрикнуть.
   - Не бойся, - сказал принц. - Больше тебе больно не будет.
   Он взял вторую ампулу и впрыснул ей содержимое почти в  то  же  самое
место.  Этот  трюк  использовали  американские  морские  пехотинцы   для
коллективного изнасилования. Он подождал  несколько  мгновений  и  затем
снова пошел на штурм. Арюн слабо подвывала. Она почти перестала  ощущать
свои  ягодицы,  которые  ей  казались   одеревенелыми,   и   больше   не
сопротивлялась, хотя ей было трудно  дышать  под  весом  своего  палача.
Принц Лом-Сават хотел  усилить  темп,  но  внезапно  его  желание  снова
пропало. Помимо своей воли он оказался вне ее,  как  будто  сам  испытал
действие морфия.
   Несостоявшийся финал вызвал в нем такую жалость к самому  себе,  что,
повернувшись набок, он чуть не заплакал.  Мысленным  взглядом  он  снова
увидел чудесное тело Синтии. Робко оборотясь к нему,  девочка  протянула
руки для ласки. Ее предупредительность почему-то окончательно вывела  из
себя  Лом-Савата.  Он  схватил  тонкий  бамбуковый  прут   с   массивной
серебряной ручкой и хлестнул по обнаженному телу Арюн.
   - Пошла вон! - заорал он. - Пошла вон!
   В полной растерянности девочка попятилась назад и убежала.  Едва  она
прикрыла за собой дверь, как  ее  схватил  за  волосы  вьетнамец  Вин  и
сердито спросил:
   - Ты не понравилась господину? Что ты наделала?
   Она пыталась объяснить ему, но  Вин  не  слушал.  Он  повалил  ее  на
циновку под лестницей и лишил невинности.

***

   Все более нервничая, принц Лом-Сават мелкими шажками прогуливался  по
аллеям сада. От Ло-Шина не было никаких новостей, и это его  беспокоило.
Никогда раньше они не производили такого количества опиума.  Между  тем,
несмотря на все старания,  этот  дьявольский  агент  Бюро  по  борьбе  с
наркобизнесом так и не был устранен.  А  он-то  надеялся,  что  сеанс  с
маленькой Арюн позволит ему рассеять тревогу...
   Дойдя до розария, он в гневе остановился. Цветы были высохшие,  почти
без лепестков. Было ясно, что ими не занимались.
   - Сисом! - крикнул он фальцетом.
   Тут же бегом к нему устремился садовник, который на  маленьком  озере
обрабатывал  лотосы.  Он  услужливо  согнулся  в  поклоне  перед   своим
господином. Во рту у  него  не  было  ни  одного  зуба.  В  свое  время,
поддавшись доброму чувству, Лом-Сават спас его  от  правосудия.  Дело  в
том, что будущий садовник убил тогда вдову, чтобы изнасиловать ее  дочь.
Эта черта понравилась принцу...
   - Ты совсем не ухаживал за розами! - сурово произнес Лом-Сават.
   Садовник растянул губы в угодливой улыбке, показав пустые десны.
   - Я ухаживал, господин. Но на них ополчились духи зла.
   - Ты лгун и лентяй.
   Наконец-то он нашел  способ  отвлечься.  Он  вынул  из  кармана  брюк
маленький автоматический пистолет  и  спустил  предохранитель.  Садовник
тупо смотрел на него. Лом-Сават нацелил пистолет ему в грудь.
   - Сейчас я тебя проучу! - заявил он.
   Нервы его были так напряжены, что он выпустил в садовника  пять  пуль
подряд. Тот пошатнулся и, не выговорив ни слова, упал  назад.  Лицо  его
выражало полное недоумение. Принц  несколько  секунд  смотрел  на  него,
потом повернулся и пошел к дому. Он давно испытывал желание убить  этого
человека. Полиции он скажет, что это был коммунистический агент, а людям
Патет-Лао - что он шпион генерала Хаммуана.
   Убийство садовника немного отвлекло его. Но этого было  недостаточно.
Лом-Сават вошел в дом...
   Принц Лом-Сават разогрел  первый  шарик  опиума.  Затем  взял  старую
трубку из слоновой  кости,  инкрустированную  серебром,  заложил  в  нее
шарик, взял  в  губы  мундштук  и  принялся  курить  быстрыми  глубокими
затяжками. Это был самый приятный способ  дождаться  часа,  когда  будет
прилично появиться в "Красном дельфине", чтобы увидеть пышнотелую Синтию
в натуре - единственное средство развеять хандру.

Глава 18

   Внезапно вспомнив о своем  достоинстве  принца,  Лом-Сават  попытался
отвести взгляд от Синтии. Это удалось ему только на мгновение,  а  затем
он снова уставился на затянутые в голубой  шелк  пышные  бедра  женщины,
которые оказались в нескольких сантиметрах от него.
   Чтобы осуществить маневр, Синтия специально задержалась  поболтать  с
группой американцев за соседним столиком. На  ней  было  очень  короткое
платье, забранное под широкий  пояс  и  открывавшее  ноги  гораздо  выше
колен, что нисколько не смущало ее. Стоя спиной к  принцу,  она  сделала
легкое движение бедрами, так что платье взметнулось вверх. У  Лом-Савата
пересохло во рту: он никогда не  думал,  что  можно  так  сильно  желать
женщину.
   "Красный дельфин" был переполнен, но Синтия усадила принца за  лучший
столик напротив бара, близ выхода, на место для почетных гостей.  Второй
стул она зарезервировала для себя.
   В тот момент, когда Лом-Сават, готовый испить чашу публичного позора,
совсем собрался погладить ее по бедрам,  Синтия  повернулась  к  нему  и
насмешливо улыбнулась. Лаосец растерянно заморгал.
   - Вы чем-то озабочены, - заметила Синтия. - О чем задумались?
   Лом-Сават с трудом отвел  помутившийся  взгляд  от  ее  тугого,  чуть
выпуклого живота и вздохнул:
   - Вы же знаете, как я влюблен в вас...
   - Неужели?
   Синтия милостиво села напротив. Когда она забрасывала ногу  на  ногу,
он предпочел закрыть глаза, чтобы избежать искушения.
   Волнение принца было столь явным, что она громко расхохоталась, затем
пригнулась к нему и прошептала на ухо:
   - Вот правильно, старайтесь не смотреть на меня и успокойтесь,  чтобы
не произошел конфуз, как с каким-нибудь лицеистом.
   Теперь  их   лица   настолько   приблизились,   что   он   чувствовал
прикосновение ее светлых волос. Внезапно женщина прижала свою ногу к его
ноге, а в ее голосе  ему  послышались  заговорщические  нотки.  Какой-то
клиент позвал ее со стороны бара, но она даже не отреагировала.
   - Если вы пожелаете, - сказал Лом-Сават, -  я  сделаю  из  вас  самую
богатую женщину Вьентьяна.
   Пухлые губы Синтии сложились в очаровательно-невинную улыбку.
   - А что я должна сделать?
   Взгляд принца стал еще более мутным.
   - Вы прекрасно знаете что.
   Синтия пошла к  бару,  оставив  Лом-Савата  в  коматозном  состоянии.
Неудача с Арюн, переживания, связанные с операцией Ло-Шина,  -  все  это
требовало какой-то компенсации. Едва она дошла до  бара,  как  он  снова
пригласил ее к себе за столик. Она повиновалась.
   - Я говорю совершенно серьезно, - сказал  он.  -  Я  готов  дать  что
угодно, чтобы...
   В ее голубых глазах вспыхнула искорка.
   - Я польщена, - сказала она. - И хочу предоставить вам шанс.
   Лом-Савату показалось, что он теряет сознание.
   - Все, что вам угодно.
   - Сыграем в покер, - сказала Синтия.
   - По какой ставке?
   Лом-Сават был готов на любые безумства.
   - Если я выиграю, вы заплатите мне серебром столько, сколько я вешу.
   На какую-то  секунду  жадность  лаосца  пересилила  его  желание.  Он
взвесил  глазами  пышнотелую  Синтию.   Но   утробное   неконтролируемое
вожделение взяло верх.
   - Согласен, - сказал он слабым голосом.
   Синтия повернулась к залу и захлопала в ладоши.
   - Джентльмены, немного тишины! Принц  Лом-Сават  согласен  попытаться
выиграть у меня в покер. Ставка - мой вес в серебряных слитках.
   Раздался всеобщий рев. Синтия торжественно взяла в  баре  шкатулку  с
картами, вынула из нее новую колоду и протянула Лом-Савату.  Можно  было
подумать,  что  действие  перенеслось  в  Лас-Вегас.  Пилоты   наперебой
заключали пари друг  с  другом.  Вокруг  стола  Лом-Савата  образовалась
плотная толпа болельщиков. Принц стасовал  и  дал  снять  Синтии.  Затем
раздал по карте ей  и  себе.  В  абсолютной  тишине  Синтия  перевернула
девятку треф. Принц - короля пик.
   Синтия медленно положила  на  стол  десятку  треф.  Мертвенно-бледный
принц снял со своей руки восьмерку червей.  Осталось  раздать  по  одной
карте.
   С какой-то странной улыбкой Синтия, чуть вздрогнув, вынула  восьмерку
треф.
   В  толпе  пробежал  шепот.  Складывалась  полная  масть.   Оставалась
последняя сдача, а все знали, как слушаются ее карты. С искаженным лицом
Лом-Сават выложил второго короля.
   - Ваш черед, - произнес он сдавленным голосом.
   Синтия медленно перевернула последнюю карту:  шестерка  бубен.  Не  в
масть! Радостно взвизгнув, Лом-Сават показал короля червей.
   Синтия скривила губы в полуулыбке.
   - Ваша взяла, - сказала она. - На этот раз я не  получу  свой  вес  в
серебряных слитках.
   Лом-Сават не смог ей ответить. Ему казалось, что сердце его выпрыгнет
сейчас из груди. Произошло нечто невероятное. Ему хотелось  прямо  здесь
наброситься на Синтию. Поднявшись, он  сказал,  с  трудом  перекрыв  шум
голосов:
   - Нас ждет машина.
   Это было своевременно. За баром три поклонника Синтии  начали  тянуть
соломинки, чтобы выяснить, кто из них перережет горло  Лом-Савату,  дабы
не допустить кощунства над красотой...
   Синтия нахмурила брови.
   - Что с вами, дорогой принц, за кого вы меня принимаете?

***

   Худая сиамская кошка вспрыгнула на колени Малко и сразу  замурлыкала.
Он с удовольствием погладил ее по удивительно  мягкой  шерстке.  В  доме
Синтии царила полная тишина. Он спросил себя еще раз,  правильно  ли  он
поступил, рассказав о своем плане молодой женщине и попросив ее  помощи.
Ведь он ничего не знал о ней, кроме  того,  что  она  авантюристка.  Как
прекрасная  графиня  Саманта  Адлер.  И,  вероятно,  столь  же  опасная,
несмотря на все ее заверения в любви.
   Ставка в затеянной игре была так  велика,  что  она  могла  поддаться
соблазну и раскрыть истину принцу Лом-Савату.
   В этом случае его жизнь повисла бы на волоске. Как истинный фаталист,
он придвинул поближе бутылку водки и мысленно напомнил  себе,  что  двум
смертям не бывать, а одной не миновать. Кошечка потерлась  мордочкой  об
его руку и заурчала еще сильнее, как бы успокаивая его.

***

   Принцу Лом-Савату  показалось,  что  от  него  ускользает  прекрасный
мираж. Выпучив глаза, он стал протестовать:
   - Ведь вы проиграли!
   Синтия ответила ледяной улыбкой.
   - Может быть, вы хотите употребить меня прямо здесь, на полу бара?  -
отрезала она. Он покачал головой.
   - Нет, я хочу, чтобы вы поехали ко мне.
   - Нет, мы поедем ко мне, - спокойно сказала Синтия. - Буду ждать  вас
вечером с одиннадцати часов.
   - Я не люблю так поздно уезжать из дома, это опасно.
   - Ну, тогда тем хуже для вас.
   Она открыла дверь ресторана, и "Мерседес-250" Лом-Савата  с  лаосским
флажком - три белых слона на красном  фоне  -  на  левом  крыле  подался
вперед. Синтия протянула принцу руку для поцелуя.
   - До скорой встречи, - безапелляционным тоном произнесла она.

***

   - Будешь ждать меня здесь хоть всю ночь! - приказал Лом-Сават.
   "Мерседес-250" только что остановился у дома Синтии. Принц  замер  от
удовольствия, увидев свет в окне. Молодая женщина сдержала обещание. Она
ждала его.
   Он тяжело вывалился из машины,  отягощенный  своим  пуленепробиваемым
жилетом, затем поднялся по деревянным ступенькам.
   Не дожидаясь, пока он постучится, Синтия открыла  принцу  дверь.  Она
сменила ультракороткое платье на длинное, но  еще  более  прилегающее  к
телу, на котором у нее не было явно ничего другого.
   Это показалось Лом-Савату прекрасным предзнаменованием. Он сказал про
себя, что раз везет, так везет. Помимо той  кругленькой  суммы,  которую
должна принести операция Ло-Шина, ему бесплатно достанется  несравненная
Синтия.
   - Я жду вас, - сказала Синтия.
   Она пропустила принца вперед. Проходя, он  не  мог  отказать  себе  в
удовольствии погладить ее круглое  шелковистое  бедро.  Большая  комната
была освещена высокой желтой лампой. Принц поспешил снять с себя тяжелый
жилет, положив его на кресло из плетеного тростника. Кругом была разлита
восхитительная свежесть. Принц плюхнулся на низкий диван. Синтия  встала
перед ним. Она собрала волосы в  пучок,  чтобы  не  было  жарко.  Принцу
показалось, что она менее раскованна, чем обычно. Однако, когда он  взял
ее за руку и притянул к себе, она села рядом, но как только он попытался
поцеловать ее, отвернулась в сторону.
   - В чем дело? - запротестовал он. - Вы же дали мне слово.
   Глаза женщины следили за  маленьким  паучком,  который  поднимался  к
потолку по серебряной нити.
   - Но ведь я с вами.
   - А дальше?
   - А дальше, - произнесла она, - есть один дополнительный вопрос...
   - Что еще вам понадобилось? - плаксиво спросил Лом-Сават.
   Слезы досады чуть не капали  у  него  из  глаз.  Он  искренне  считал
двуличие своей собственной исключительной привилегией.
   - Все очень просто, - светским тоном  произнесла  Синтия.  -  Скажите
только, где находится героиновая фабрика Ло-Шина. Та, которая на Севере.
И никто никогда не узнает, что информация получена от вас.
   Принцу Лом-Савату показалось, что прямо в ноги ему ударила молния. Он
посмотрел на Синтию, чтобы убедиться, что это действительно она, и сразу
потерял голос, обнаружив, что эта великолепная женщина каким-то  образом
связана с суровым Бюро по борьбе с наркобизнесом. Он  хотел  встать,  но
Синтия задержала его за руку. Страстное желание уступило место животному
страху.
   - Разве  так  трудно  предавать?  -  нежно  спросила  она.  Лом-Сават
пробормотал какое-то ругательство. Надо  пре