. Когда
Синтия отстранилась, глаза ее сияли.
   - Обычно я угадываю на расстоянии, - сказала она. - Но ты  удостоился
особой чести!
   - Как ты это делаешь?
   Она приложила палец к губам.
   - Тссс... Я  никому  никогда  этого  не  рассказываю.  Даже  если  ты
женишься на мне, то все равно не узнаешь.  Просто  поверь,  что  я  тебя
люблю - и мои руки в твоем полном распоряжении.
   Он был польщен таким признанием.
   - Я похоронила Конфуция, - вдруг сказала Синтия. -  Я  многое  отдала
бы, чтобы найти тех мерзавцев, которые убили его.
   Она уже не думала ни о себе, ни о Малко. Малко глубоко вздохнул.
   - Пойду лягу спать.
   Синтия подошла к нему и сунула в руку ключ от своей комнаты.
   - Иди ко мне. Я вернусь поздно, но буду очень рада увидеть там  тебя.
Даже спящим.
   Малко взял ключ.  Синтия  впервые  открыто  проявляла  свои  чувства.
Внезапно вспыхнувшая любовь этой сильной и  волевой  женщины  показалась
ему не правдоподобной. Но он очень хотел ей верить.

***

   Сердце Малко забилось сильней, когда они вошли в сарай, где находился
склад велоколясок. Ведущий себя столь двусмысленно Нго был его последним
шансом выйти на след. Вьетнамец сидел и штопал свои старые брюки.
   Увидев  Малко,   он   быстро   заморгал.   Юболь   сразу   заговорила
по-вьетнамски. Когда она закончила  свою  тираду,  Нго  поднял  глаза  и
посмотрел на Малко.
   - Вы были правы, - сказал он. -  Труонг  еще  жив.  Он  скрывается  в
селении  Турахом,  в  сорока  километрах   от   Вьентьяна,   на   старой
луангпрабангской дороге. За Турахомом, среди рисовых полей, есть большой
перекресток. Если вы завтра в  три  часа  будете  там,  вас  встретят  и
отведут к нему.  Но  Труонг  не  хочет  встречаться  с  людьми  генерала
Хаммуана. Он очень боится их.
   Нго говорил на одной ноте, глаза его бегали. По всему было видно, что
он что-то недоговаривает.
   - Как вы все это узнали? - спросил Малко.
   Нго начал многословно объяснять:
   - Труонгу удалось удрать от людей Ло-Шина. Он  спрятался  в  Турахоме
потому, что там живет его любовница. Он не может вернуться во  Вьентьян,
так как китаец считает его предателем. Ему нужны деньги.  За  деньги  он
готов рассказать все. Он знает многое.
   Малко попытался прервать этот словесный поток.
   - Как вы его нашли?
   Нго хитро улыбнулся.
   - Одна из провизорш  приносит  мне  опиум.  Она  все  рассказала,  не
подозревая меня ни в чем. Труонг думает, что вы преследовали  его  из-за
американца, который покончил с собой...
   Малко остановил его.
   - Хорошо. Передайте Труонгу, что я приду на встречу с ним.
   Нго пожал ему руку, бормоча свои бесконечные извинения...  Когда  они
вышли из сарая, Юболь взяла Малко под руку.
   - Это западня. Ты не должен туда идти. Я уверена. Когда Нго  говорил,
он ни разу не посмотрел мне в глаза.
   - Ты так считаешь? - спросил Малко, улыбнувшись.
   Он был того же мнения.

***

   Генерал Хаммуан казался очень озадаченным.  Ладонью  правой  руки  он
провел  по  своему  почти  совсем  облысевшему  черепу.  Кондиционер  не
работал, и в его кабинете было невыносимо жарко.
   - Я так и думал, что Труонг тоже замешан в наркобизнесе, - сказал он.
- Если он предал Ло-Шина, то можно считать, что он уже мертвец...
   - Наверняка, - сказал Малко. - Но, тем не менее, я хочу пойти на  эту
встречу и посмотреть, что будет дальше.
   Лаосец одобрительно кивнул головой.
   - Я вам выделю несколько парашютистов и  оснащенную  радиоаппаратурой
машину. Они будут ждать в километре от назначенного места встречи. У вас
будет "уоки-токи", чтобы связаться с нами, если понадобится.
   - Вы хорошо знаете те места?
   - Да, знаю.  Местность  там  очень  ровная.  В  бинокль  можно  будет
наблюдать за вами.
   - Будем надеяться, что нам удастся что-нибудь узнать.  Лаосец  ничего
не ответил. Он проводил Малко до машины. Неподалеку, на  площади,  стоял
маленький обветшалый храм.
   - Башня этого храма была разрушена во время революции, организованной
капитаном Конг-Ли. Очень жаль, потому что там хранился  волос  Будды,  -
вздохнул Хаммуан.
   Малко также выразил свое сожаление по этому поводу.

***

   Труонг пытался закричать, но один из тех, кто держал его, двинул  ему
в челюсть. Вес равно бы никто не услышал. Во дворе дома  Ло-Шина,  кроме
его людей, никого не было.
   Аптекарь старался ни о чем  не  думать.  С  того  момента,  как  люди
Ло-Шина появились  на  складе  "Американской  помощи",  все  происходило
словно в кошмарном сне. Никто не хотел ему верить. Его долго  и  жестоко
били бамбуковыми палками в подвале дома Ло-Шина. Безжалостные китайцы  с
вожделением истязали вьетнамца.  Труонг  все  время  надеялся,  что  вот
сейчас войдет Ло-Шин и он сможет оправдаться. Но китаец не  соблаговолил
появиться.
   Аптекаря бросили в кузов грузовика на мешки  с  рисом.  Его  удивляло
только  то,  что  он  еще  был  жив.  Обычно  Ло-Шин  не  церемонился  с
предателями. Труонг помнил, как однажды китаец  велел  отрубить  топором
голову пятнадцатилетнему мальчишке за то, что тот выдал мелкого торговца
опиумом. А его сестру заставил ублажать похотливых гостей в своем доме.
   Труонг не мог понять, кто завлек его в эту дьявольскую западню.
   Вдруг во дворе началась какая-то  суматоха.  Его  мучители  торопливо
расступились. Величественно вышел сам Ло-Шин. В белом костюме, сшитом по
старой  моде,  и   в   пробковом   шлеме,   прикрывавшем   макушку   его
грушеобразного черепа, он напоминал, скорее, комический персонаж.
   Но Труонгу было не до смеха.
   - Ло-Шин, - закричал он. - Ло-Шин, мой господин, мой  благодетель.  Я
тебя не предавал, и ты это знаешь.
   Один из китайцев бросился вперед  и  сильно  ударил  его  кулаком  по
губам. Изо рта аптекаря потекла кровь.
   Тем не менее, Труонг  продолжал  кричать  истошным  голосом  о  своей
невиновности,   перечисляя   все   услуги,   которые   он   уже   оказал
могущественному Ло-Шину, и те,  которые  мог  бы  оказать  в  будущем...
Китаец  слушал  с  благосклонным  видом,  как  какой-нибудь   профессор,
одобрявший ответ талантливого ученика. Его маленькие ручки были скрещены
на животе. Вообще-то он никогда не испытывал особой симпатии к аптекарю.
   Возможно,   это   объяснялось   чувством   солидарности   со   своими
соплеменниками из Гоминьдана, погибшими из-за жадности Труонга от ран  и
малярии.
   Когда вьетнамец, наконец, умолк, исчерпав все свои аргументы,  Ло-Шин
заговорил хорошо поставленным голосом, почти не двигая губами, так,  что
один лишь Труонг смог уловить смысл его слов.
   - Я знаю, что ты невиновен,  -  сказал  он,  приветливо  улыбаясь.  -
Поэтому твоя семья может меня не бояться.
   У Труонга появилась призрачная надежда, и он весь задрожал.
   - Я знал, что ты справедлив, Ло-Шин, - сказал он. -  Я  буду  служить
тебе так же верно, как и прежде!
   Китаец загадочно улыбнулся.
   - Совершенно верно, ты мне еще послужишь.
   Труонг  внезапно  подумал:  почему  же  его  не   развязывают?   Ведь
всемогущий китаец признал его невиновность. И  он  решился  задать  этот
вопрос. Ло-Шин взглянул на него с лукавой улыбкой и подошел  еще  ближе,
так, что  его  рот  находился  всего  в  двадцати  сантиметрах  от  лица
аптекаря.
   - В твоей жалкой жизни ты предавал всех, кроме меня, - сказал  он.  -
Может быть, в конце концов, меня бы ты тоже предал, если  бы  я  оставил
тебе для этого время. Но я оставляю тебе лишь право надеяться.
   Труонг ничего не понимал. Ло-Шин говорил, будто...
   - Почему меня не развязывают? - спросил он.
   - Потому, что ты окажешь мне еще одну услугу. Я никому не сказал, что
ты меня не предавал, и ты будешь казнен. Ты окажешь мне  этим  последнюю
услугу. Прощай, Труонг.
   Он повернулся к нему спиной,  отошел  на  несколько  шагов  и  что-то
сказал своим людям. Он произнес  это  по-китайски,  то  есть  на  языке,
который Труонг понимал. То, что он услышал,  заставило  его  онеметь  от
ужаса... Затем, когда Ло-Шин уже подходил к дому, он завопил:
   - Ло-Шин, Ло-Шин, я не хочу умирать, я не сделал тебе ничего плохого.
   Не обращая внимания на его  вопли,  китаец  вошел  в  дом.  Его  люди
залезли в кузов грузовика, где лежал Труонг. Так как  пленник  продолжал
кричать, один из них ударил его со всей силы в висок.
   Труонг перестал вопить как раз в тот момент, когда  грузовик  выезжал
на улицу.

Глава 15

   "Уоки-токи"  лежал  на  коленях  Юболь,  и  его   тихое   равномерное
потрескивание подбадривало.
   Абсолютно ровная местность  на  севере  переходила  в  линию  голубых
известковых холмов.  Здешние  леса  уже  давно  расступились,  освободив
пространство рисовым полям, и теперь лишь невысокие  дамбы,  разделявшие
их, нарушали монотонность пейзажа этой тропической Голландии.
   Малко в сотый раз  оглядел  окрестности.  Никого.  На  месте  встречи
решительно никого не было. Юболь тоже смотрела во все глаза. Она сменила
свои извечные черные брюки на полотняное мини-платьице. Малко  не  сумел
се отговорить, и она поехала с ним, несмотря на очевидную опасность. Она
чувствовала себя ответственной за все, что произошло -  ведь  с  Нго  ее
связывали дружеские отношения. Было невыносимо жарко и  душно.  Покрытые
пластиком сиденья  "фольксвагена"  стали  липкими,  как  смола.  Турахом
остался в километре за ними.
   Машина с людьми генерала Хаммуана стояла в укрытии за первыми домами.
Была половина  четвертого,  и  время,  назначенное  для  встречи,  давно
прошло. Юболь смотрела направо, внимательно вглядываясь в рисовое  поле.
Вдруг она подскочила.
   - Смотри!
   Кто-то бежал  по  дамбе  прямо  на  них,  но  слишком  далеко,  чтобы
разглядеть - мужчина это или женщина.
   Малко зарядил пистолет. Они находились на открытом месте, и  это  уже
обеспечивало некоторую безопасность. Он наблюдал за бегущим силуэтом,  и
ему  показалось,  что  это  мужчина.  Но  бежал   он   как-то   странно,
переваливаясь как утка.
   Бегущий приблизился, и Малко увидел, что руки его связаны за спиной.
   Малко выскочил из машины с пистолетом в руке  и  бросился  навстречу.
Дамба упиралась в дорогу, и он вскарабкался на нее. На бегу  он  заметил
еще одну деталь - на голове у незнакомца было что-то  вроде  капюшона  с
отверстиями для глаз. Он кричал не  умолкая.  Это  был  не  человеческий
вопль, а  вой  смертельно  раненого  зверя,  протяжное,  леденящее  душу
завывание.
   Малко с трудом сохранял равновесие на скользкой дамбе,  идущей  вдоль
рисового поля. Наконец он добежал до незнакомца. Черный капюшон закрывал
лицо и был завязан шнурком вокруг шеи.
   Он остановился рядом с Малко, издавая все более пронзительные  звуки.
Малко засунул пистолет за пояс и стал развязывать шнурок  капюшона.  Это
оказалось нелегким делом. Незнакомец плясал на месте,  как  будто  стоял
босыми ногами на раскаленном железе.
   Малко сорвал, наконец, капюшон и тут же пожалел  об  этом  -  картина
открылась невыносимая.
   Да, это был Труонг. Но его лицо напоминало сплошное кровавое  месиво.
Можно   сказать,   кипящее   смородиновое   варенье.   Сотни   громадных
муравьев-маниоков, каждый длиной в два сантиметра, впились в его лицо  и
волосы. При каждом укусе они  отщипывали  кусочек  тела...  Левое  веко,
наполовину съеденное, свисало кровавыми лохмотьями.  Кровь  сочилась  из
тысячи мелких ранок.
   Труонг открыл рот, закричал, и Малко увидел кровоточащую культяшку...
Язык был отрезан...
   Кисти рук были туго связаны за  спиной  тонкой  железной  проволокой,
врезавшейся в кожу.
   Малко  старался  не  смотреть  на  изуродованное  лицо  и   сохранять
хладнокровие. Надо было спасти Труонга и заставить  все  рассказать.  Он
взял его за плечо и повел к дороге, до конца еще не понимая, в чем смысл
этой ужасной сцены.
   - Пойдемте. У меня машина, - сказал он.
   Труонг ответил тирадой невразумительных звуков.
   Малко увидел, как Юболь вышла из машины. Свой "уоки-токи" он впопыхах
оставил в "фольксвагене".
   Он еще раз внимательно посмотрел  на  дорогу,  оглядел  рисовые  поля
вокруг. Никого.
   Вдруг он услышал шум мотора. Он доносился с запада. Малко посмотрел в
этом направлении, но, ослепленный солнцем, ничего не увидел.
   Шум нарастал. Подняв голову, Малко увидел два  винтовых  одномоторных
самолета, летящих очень низко над рисовым  полем  крылом  к  крылу.  Они
приближались к перекрестку.  Задавать  себе  вопросы  было  поздно.  Две
светящиеся стрелы отделились от крыльев самолетов. Одна из них врезалась
в "фольксваген". Раздался  глухой  взрыв,  и  в  какую-то  долю  секунды
автомобиль превратился в оранжевый огненный шар.
   Оба самолета с оглушительным ревом пронеслись над Малко.  Они  летели
так низко, что он успел увидеть ракеты, висевшие под крыльями. Это  были
штурмовики Т-28, с лаосскими опознавательными знаками.
   Рядом с горящим "фольксвагеном" Юболь лежала на спине посреди дороги,
как  тряпочная  кукла.  Оставив  Труонга,  Малко  бросился   к   машине.
Обернувшись, он увидел, что самолеты возвращаются.
   В то же мгновение из-под крыльев вырвалось пламя. Ракеты летели прямо
на него, словно смертоносные насекомые. Инстинктивно он нырнул в рисовое
поле под прикрытие дамбы. Последнее,  что  он  увидел,  был  неподвижный
Труонг, оглушенный взрывами, растерянный и беспомощный.
   Малко задержал дыхание и погрузился в теплую  жидкую  грязь  рисового
поля. Когда он поднял голову, Труонга на дамбе не было.
   Сверкая на солнце, оба Т-28 сделали вираж и собирались  вернуться.  У
Малко едва оставалось время, чтобы перемахнуть через дамбу и укрыться  с
другой стороны.  Но  эта  игра  в  прятки  могла  плохо  кончиться.  Его
единственный шанс - добраться до маленькой рощицы в пятистах  метрах  от
него.  Грязь  комьями  полетела  с  дамбы,  когда  он,   завершая   свой
великолепный прыжок, плюхнулся животом в грязную  воду.  Пули  рикошетом
отскакивали от камней. И снова оба самолета проревели над  его  головой.
Теперь они разделились. Один из них пошел на вираж, чтобы вернуться. Они
собирались взять его в клещи и ударить с двух  сторон  дамбы.  Прятаться
уже было негде. Каждая взрывная пуля калибра 12,7  могла  разорвать  его
пополам.
   На дороге "фольксваген" догорал рядом с тем, что совсем  еще  недавно
было Юболи.
   Малко поднялся. Один самолет исчез из поля зрения. Второй  шел  прямо
на него. Через несколько секунд он будет на расстоянии выстрела.
   Неожиданно  им  овладело  абсолютное  спокойствие  перед  неизбежным.
Смерть будет быстрой и, в конце концов, безболезненной. Он всегда  знал,
что кончит так - в далекой стране, один, не зная точно, кто его убийца.
   Он вглядывался в летящий на него Т-28. Самолет шел низко над землей и
нес  смерть  на  своих  крыльях.  Генерал  Хаммуан  был  прав.  В  Лаосе
бесполезно становиться на пути  торговцев  опиумом.  Для  самоуспокоения
Малко подумал, что после него придет кто-то другой, потом еще кто-нибудь
и так до тех пор, пока проблема не будет решена. Дэвид Уайз  был  ужасно
упрям... Он станет еще упрямее, когда узнает о смерти своего сына.
   Малко вздрогнул. Его звали. Он повернул голову и увидел  голую  руку,
протянутую к нему из-под дамбы. Рука отчаянно жестикулировала.
   Сначала ему показалось, что это галлюцинация. Но в  следующий  момент
он бросился к этой смуглой руке, которая  схватила  его  за  запястье  и
потянула в дыру, вырытую под дамбой.  В  потемках  он  различил  силуэт,
сидящий на корточках. Пахло грязью и  буйволиной  кожей.  Женский  голос
произнес что-то по-лаосски. Конец фразы был  заглушен  треском  пуль.  В
отверстие летели комья земли. Второй Т-28 прошел низко над  дамбой,  но,
не найдя мишени, стрелять не стал.
   Шум моторов удалялся. У Малко  было  несколько  минут  на  передышку.
Глаза, уже привыкшие к темноте, разглядели молодую  лаоску,  сидящую  на
корточках. На ней были широкие черные брюки и кофта.  Волосы  собраны  в
пучок. Одна из женщин, работавших на рисовом поле еще полчаса назад. Она
улыбнулась ему, обнажив зубы, красные от бетели.
   Здешние крестьяне  привыкли  к  бомбардировкам  и  уже  давно  вырыли
повсюду убежища. Малко повезло: он находился рядом с одним из них. Снова
послышался нарастающий рев моторов. Крестьянка втянула голову  в  плечи.
Пули свистели где-то в опасной близости.
   Раздался глухой взрыв напалмовой бомбы. Затем целая симфония  взрывов
и свиста. Прямое  попадание  могло  легко  разнести  в  пух  и  прах  их
ненадежное убежище. Но без этой молодой женщины от  него  уже  давно  бы
ничего не осталось, кроме кусков мяса, разбросанных по рисовому полю.
   В яме было душно и жарко. Вдруг Малко осознал, что уже какое-то время
не слышит самолетов. Он напряг слух. Ничего.  Ему  не  терпелось  скорее
встретиться с людьми генерала Хаммуана. Он вспомнил об истерзанном  теле
Юболи, лежащем на дороге, и его охватило чувство ненависти. Он встал,  с
трудом выбираясь из грязи. Но крестьянка удержала его за руку. В тот  же
момент их оглушил рев обоих Т-28, летящих над самой землей. Новая  серия
взрывов и свиста  пуль.  Малко  скрючился  рядом  с  женщиной.  Самолеты
удалялись.
   На этот раз, похоже, оба Т-28 исчерпали свой боезапас. Прошло  десять
минут, и они больше не возвращались.  Лаоска  улыбнулась  Малко,  что-то
прощебетала и вылезла из ямы. Малко видел, как  она  удалялась  быстрыми
шагами по рисовому полю, утопая по щиколотку в грязи. Тогда  он  тоже  с
осторожностью выбрался наружу. Солнце слепило глаза. Рисовое  поле  было
вспахано взрывами ракет. Одна из них прорвала дамбу в трех метрах от  их
убежища...
   Аптекарю Труонгу пуля попала в правый глаз, выбила его, прошла  через
левую глазницу, выбила второй глаз и вышла рядом  с  виском.  Вся  левая
сторона головы была разнесена. Он лежал рядом с дамбой в месиве грязи  и
крови.
   Малко спрашивал себя, кто мог устроить эту западню.  "Эр-Америка"  не
располагала Т-28. Здесь, очевидно, были замешаны лаосцы.
   Он поспешил к дороге. Подойдя к Юболи,  он  пожалел,  что  торопился.
Люди  генерала  Хаммуана  были  уже  здесь  и,  с  автоматами  в  руках,
озабоченно разглядывали небо. Самолеты могли вернуться.  Малко  заставил
себя посмотреть на Юболь. Осколок ракеты  искорежил  половину  ее  лица,
оторвал левую ногу почти до бедра. Огромное пятно  крови  растеклось  по
дороге.
   К горлу подступила тошнота. Он едва сдержался. Люди генерала Хаммуана
подвели его к машине.

***

   Генерал  Хаммуан  снял  трубку  допотопного   телефонного   аппарата,
стоявшего на стопке папок с делами. Он отвечал односложно,  и  Малко  не
смог догадаться, с  кем  он  разговаривает.  Хаммуан  положил  трубку  и
улыбнулся Малко, который в это время потягивал безвкусный чай.
   - Вам нужно прийти в себя.
   Малко уже чувствовал себя немного лучше. Но ни Труонг, ни  Юболь  уже
никогда не придут в себя...
   - У вас есть какие-нибудь новости?
   Не имея возможности уловить содержание телефонного  разговора,  Малко
терпеливо ждал. Часа два тому  назад  специальная  группа  расследования
выехала к месту трагедии. Пока она не  вернулась,  генерал  Хаммуан  мог
лишь пытаться вычислить,  кто  организовал  нападение.  Ведь  если  даже
режиссером был Ло-Шин, он никак не мог отдавать приказы  непосредственно
ВВС Лаоса.
   - Имею сообщить нечто новое, - внезапно произнес генерал.
   По-видимому, напыщенность его французского языка возрастала вместе со
смятением, которое он испытывал. Малко сразу почувствовал себя,  как  на
раскаленных углях.
   - Что же это?
   Аккуратно прикурив сигарету "Гравен", лаосец начал свой рассказ:
   - Так вот, вас атаковали самолеты Т-28,  входящие  в  состав  девятой
штурмовой эскадрильи. Дело в следующем: утром была получена информация о
том, что люди  Патет-Лао  готовят  операцию  в  направлении  на  Турахом
совместно с поддерживающими  их  группами  местных  жителей.  Нам  стало
известно также, что атакующие отряды встретятся  у  развилки.  Поскольку
армия не располагает сейчас сво