***

   Джим Даф отбросил  в  угол  вторую  пустую  бутылку  "Моэт-и-Шандон",
поцеловав ее в горлышко.
   - До свидания, Синтия!
   Малко  вежливо  улыбнулся.  Американец  выдул  практически  один  две
бутылки шампанского. И был в  стельку  пьян.  Он  развалился  в  кресле,
осоловело  глядя  на  собутыльника.  Глаза  его  вдруг  блеснули,  и  он
нацелился пальцем в Малко.
   - Вы ведь тоже из наркобизнесменов? - спросил он, еле ворочая языком.
   - Если хотите, - ответил Малко.
   Он еще не решил, как действовать. Джим начал икать.
   - Здесь все занимаются наркотиками, - произнес он менторским тоном.
   - Не слишком ли это рискованно?
   Американец пренебрежительно хмыкнул.
   -  Пф-ф.  Таможенники  редко  обыскивают  наши   самолеты.   А   если
вмешиваются эти дурни из Бюро по борьбе с наркобизнесом, диспетчеры  нас
предупреждают, и мы садимся в другом месте. Однако меня мучит жажда!
   Он отправился к  холодильнику,  извлек  оттуда  последнюю  бутылку  и
попытался ее открыть. Но он  был  настолько  пьян,  что  просто  отломил
пробку и, раздосадованный, воззрился на свою работу.
   - Вот дерьмо!
   Малко заметил висящий на стене тесак. Он снял его и взял из рук Джима
бутылку. Хорошо  прицелившись,  он  резким  движением  отрубил  горлышко
бутылки чуть выше этикетки. Пробка вместе с частью горлышка  отлетела  в
угол комнаты, а пенистая струя вина выплеснулась на брюки Джима.
   Тот с хохотом отскочил.
   - Вот это да! Колоссально!
   - Это  называется  рубить  шампанское  саблей,  -  сказал  Малко.  Не
прибавив, что обычно он рубил его в более приличной компании...
   Не вспомнив даже о стакане, Джим начал хлебать шампанское  из  горла.
Наконец поперхнулся и протянул бутылку Малко.
   - А вы все-таки шикарный парень. А теперь, когда мы  стали  корешами,
не рассказывайте мне сказки: нет на севере Бирмы никаких рубинов.  Зачем
вы здесь, если без вранья?
   Малко быстро обдумал ситуацию. Классический финт  -  выдать  себя  за
покупателя наркотиков. Но Джим может быстро раскусить его и  вывести  на
чистую  воду.  Он  еще  раз  присмотрелся  к  искаженному  выпитым  лицу
американца.
   - Я работаю на Бюро по борьбе с наркобизнесом.

***

   В налитых кровью глазах Джима Дафа блеснул огонек панического страха.
   - Вы шутите?
   -  Совсем  наоборот,  -  ответил  Малко.  -  Я  прибыл  в  Лаос   для
расследования одного дела о наркотиках.
   - Послушайте, - встал  в  позу  Джим,  -  что  я  один  что  ли  этим
занимался? Я выкручиваюсь, как умею, все так делают.
   Он, казалось, совершенно растерялся. И тут  в  голове  Малко  молнией
мелькнула мысль:  ему  представлялась  редчайшая  возможность  захватить
Джима врасплох. И он решил продолжить игру и попытаться  проверить  одну
гипотезу.
   - Кто приказал вам пилотировать ДС-3, набитый уксусным ангидридом?  -
спросил он. - Тот самый, что разбился в джунглях?
   Джим смотрел на него, выпучив глаза.
   - Но, черт побери, откуда вы...
   - Вы вернулись на "Пилате", чтобы посмотреть, что от него осталось, -
безжалостно продолжал Малко. - Я вас видел.
   Американец судорожно сжал кулаки.
   - Вы меня видели?
   - Да, я был рядом с обломками ДС-3.
   - А что вы там делали?
   Малко твердо взглянул в глаза Джима.
   - Я обнаружил там труп уполномоченного Бюро по борьбе с наркобизнесом
во Вьентьяне Амалфи. Зверски убитого потому, что он  узнал,  чем  именно
был загружен этот самолет.
   Последовало  довольно  долгое   молчание.   Джим   Даф   предпринимал
невероятные усилия, чтобы освободиться от паров  алкоголя  и  попытаться
найти точку опоры для сопротивления. Однако без большого успеха.
   - Убитого. Ему отрубили голову и вырезали печень, - уточнил Малко.  -
Так кто же поручил вам доставить этот груз?
   Джим раскрыл было рот, помолчал и выпалил:
   - Я не знаю, что  вы  имеете  в  виду,  -  пробормотал  он.  -  Я  не
пилотировал этот самолет.
   Он врал, но очень неуверенно.
   - Вы являетесь соучастником преступления, - сказал Малко. -  Те,  кто
заставил вас вести самолет с этим  грузом,  совершили  убийство,  спасая
свою  шкуру.  Помогите  мне,  иначе  придется  привлечь  вас   к   этому
расследованию. Мне не  составит  труда  отыскать  план  рейса  ДС-3.  И,
естественно, имя пилота.
   Джим Даф был полностью сломлен. Он покачал головой.
   - Катитесь отсюда!
   Малко встал.
   - Даю вам срок до завтрашнего вечера, - сказал он. - Я остановился  в
"Лан-Ксанге", в 225-м номере. Если вы мне расскажете все, что знаете,  я
даю вам гарантию, что вас не будут беспокоить. В  противном  случае  вам
конец.
   И он вышел из комнаты, даже не обернувшись. Джим Даф упал  в  кресло,
обхватил голову руками и начал автоматически отбивать ритм левой  ногой.
Атака Малко привела его в состояние прострации.
   А Малко оказался на темной  дорожке,  идущей  вдоль  зданий  ЦРУ.  Он
зашагал по направлению к проспекту Лан-Ксанг, то  есть  к  единственному
месту, где в столь поздний час был маленький шанс поймать такси.

***

   Обозленный   и   вспотевший,   Малко   потрясал   решетчатую    дверь
"Лан-Ксанга", закрытую на огромный замок. Он так  и  не  нашел  такси  и
проделал весь путь пешком. Неожиданно  что-то  коснулось  его  ноги.  Он
опустил глаза и увидел в  полутьме  желтоватую  спину  собаки.  Это  был
чау-чау. Затем послышался легкий шум шагов, и он различил светлые волосы
и зеленые брюки Синтии.
   -  Добрый  вечер,  -  произнесла  она  своим  мелодичным  голосом.  -
Поздненько вы возвращаетесь.

Глава 10

   Удивление Малко  мгновенно  переросло  в  чувство  значительно  более
приятное. Их встреча не была  делом  случая.  Если  гордая  Синтия  была
здесь, значит, она ждала его почти два часа.
   - Какой приятный сюрприз! - воскликнул он.
   Синтия подошла и лукаво улыбнулась.
   - Вам повезло, потому что Конфуций любит, чтобы с ним гуляли ночью.
   - Почему же повезло?
   - Потому что ночной сторож "Лан-Ксанга" спит  как  убитый.  Нечего  и
пробовать его разбудить...
   Малко оглядел сад и темную массу здания. Конечно, у него всегда  была
возможность перелезть через решетку. Но это  несколько  унизило  бы  его
достоинство...
   - И что же вы предлагаете?
   Синтия улыбнулась.
   - Я готова оказать вам гостеприимство, если вы не боитесь меня и моей
собаки.
   Малко оглядел восхитительный силуэт молодой женщины, чувствуя, как  у
него слегка перехватывает горло.
   - У меня нет решительно никаких оснований бояться вас.
   Синтия щелкнула поводком по ноге.
   - Однако я чуть не поверила в это... совсем недавно.  Пришла  очередь
Малко улыбнуться.
   - Я не люблю чересчур легких побед. В игре иногда все слишком зависит
от везения.
   Синтия кольнула его ироническим взглядом. А затем  быстрым  движением
взяла под руку.
   - Пошли. Я живу недалеко. Как раз за Ват Шаном. Через пять домов, как
говорят американцы.
   Малко вдруг понял, что ему совсем не хочется спать.

***

   - Вы даете мне возможность взять реванш? Улыбнувшись, Синтия  достала
колоду карт. У нее был типично лаосский дом,  построенный  на  сваях.  В
комнатах было свежо, огромные вентиляторы вращались  под  потолком,  пол
устлан циновками, а  мебель  заменили  разбросанные  повсюду  подушки  и
низенькие кресла. Большая бирманская сабля в серебряных ножнах висела на
стене. Малко и Синтия расположились в низеньких плетеных  креслах  около
такого же низкого стола. Несмотря на столь странное приглашение, молодая
женщина не проявляла ни малейших признаков заигрывания. Совсем напротив.
Все ее поведение было выдержано в рамках хорошего тона.
   - Я просто не вижу возможности отказаться, - сказал Малко.
   Что еще она  задумала?  Хозяйка  дома  перетасовала  карты  и  начала
сдавать.
   - Ставка сто долларов за партию, - сообщила она.

***

   Малко недоуменно рассматривал кучу мятых купюр,  возвышавшуюся  прямо
перед ним. У него не оставалось ни сантима. Туда  перекочевали  все  его
доллары и кипы. А на него с явной иронией смотрела  Синтия.  Спокойно  и
непринужденно она расстегнула пуговицы своей черной блузки и сбросила ее
с плеч. Показались груди.  Высокие  и  крепкие.  Потрясающе  прекрасные.
Держалась она прямо, откинув назад плечи, испытующе глядя Малко в глаза.
   -  Здесь  слишком  жарко,  -  пояснила  она.   -   А   я   не   люблю
кондиционированный воздух.
   Она поднялась. Одетая в одни лишь зеленые брюки, она стала еще  более
соблазнительной. Малко протянул руку и положил ее на  бедро  Синтии.  Во
рту у него пересохло. Прикосновение к упругой женской плоти произвело на
него эффект раскаленной лавы, вылившейся  в  желудок.  Легким  движением
Синтия освободилась от его руки.
   - Не надо плутовать, - сказала она. - Совсем недавно вы  не  захотели
воспользоваться победой. А сейчас вы проиграли.
   Малко, злой и обманутый, убрал руку. Она его здорово проучила. И  тут
Синтия расхохоталась, сгребла деньги и положила их на колени Малко.
   - Вы такой же глупец, как и  Джим,  -  бросила  она  сочувственно.  -
Заберите ваши доллары. Я же вам говорила, что со мной не следует  играть
в покер...
   - Что вы хотите этим сказать? - спросил Малко, переходя в оборону.
   Положив руки на бедра, Синтия  смотрела  на  него  с  иронией,  а  ее
великолепные груди, казалось, бросали Малко вызов.
   - Вы и в самом  деле  думаете,  что  я  играла  в  покер,  не  будучи
уверенной в выигрыше? С картами я делаю все, что мне вздумается.  Именно
по этой причине я и оказалась во Вьентьяне. Мне запрещено появляться  во
всех казино мира. Меня знают все профессиональные игроки в карты. Но мое
умение мне теперь ни к чему. Оно годится, быть может, только  для  того,
чтобы позабавиться на горе нескольким дурачкам...
   Малко попытался прочесть правду в  ее  больших  голубых  глазах.  Они
одновременно светились грустью и горели яростью. Две горестные  морщинки
лишь подчеркивали красоту ее губ. А выщипанные брови усиливали суровость
ее лица.
   - Выходит, тогда вы нарочно проиграли? - спросил он. -  Почему?  Ведь
вы меня никогда и не видели.
   Синтия взяла со стола свой стакан с водкой и осушила его одним духом.
Затем она уселась на циновку рядом с Конфуцием и стала рассеянно ласкать
его, не спуская глаз с Малко.
   -  Это  правда,  -  сказала  она,  -  никто  во  Вьентьяне  не  может
похвастаться, что провел со мной ночь. А в тот вечер  у  меня  были  две
причины. Во-первых, я хотела дать  урок  этому  мужлану  Джиму  Дафу.  А
во-вторых, мне вдруг захотелось завязать роман с вами.
   -  И  у  вас  больше  нет  такого  желания?  -  спросил  Малко  почти
машинально.
   Синтия заколебалась.
   - Не знаю. Пожалуй, нет. Вам следовало бы тогда остаться со  мной,  а
не отправляться куда попало с этим идиотом Джимом.
   - У меня были для этого самые серьезные причины, - сказал Малко. -  А
впрочем, вы о них явно догадываетесь...
   - Почему вы так думаете?
   - Не случайно же вы ждали меня у отеля. После комендантского часа.
   Синтия подняла голову и  впилась  в  лицо  Малко  напряженным,  почти
мученическим взглядом.
   - Это правда, я не люблю обманываться.
   - Вы не допустили никакой ошибки, - заявил Малко. - Просто  произошло
неблагоприятное стечение обстоятельств.
   Продолжая гладить Конфуция, молодая женщина спросила:
   - Почему вам так хочется услужить Джиму Дафу? До такой  степени,  что
вы отказались пойти навстречу моему желанию? Вы так уверены в себе?
   Малко покачал головой.
   - Совсем нет. Но я пока ничего не могу вам сказать.
   Синтия пожала плечами.
   - Хорошо, не будем  больше  об  этом.  Я  покажу  вам  вашу  комнату.
Возвращаться в отель уже поздно.
   Малко последовал за  ней  в  маленькую  комнатку  с  противомоскитной
сеткой над кроватью. Синтия обернулась, острые соски ее  грудей  были  в
нескольких сантиметрах от глаз  Малко.  Это  выглядело,  пожалуй,  более
соблазнительно, чем если бы она была обнаженной.
   - Спокойной ночи.
   Несмотря на ее недавний отпор, Малко не удержался и привлек Синтию  к
себе. Она не сопротивлялась. Их губы  встретились.  Горячий  и  искусный
язык завладел его собственным  в  сладком  и  долгом  поцелуе.  Ее  холм
Венеры, на редкость твердый и выступающий, вжался в  его  живот.  Однако
она тут же отстранилась с огоньками злорадства во взгляде.
   - Нет, я не хочу, - прошептала она.
   И Малко понял, что настаивать здесь бесполезно. Синтия была  явно  не
из тех женщин, которыми можно овладеть силой. Но кровь билась у  него  в
висках, и он был куда более склонен к насилию, нежели к целованию ручек.
Чтобы не поддаться грубому инстинкту, он решил сменить тему.
   - Вы часто разыгрываете себя в покер? - спросил он.
   Синтия вежливо улыбнулась.
   - Нет. Это принц Лом-Сават подсказал мне такую  идею.  Этот  лаосский
толстяк, миллиардер и развратник вбил  себе  в  голову,  что  он  должен
переспать со мной. Он явился в "Красный дельфин" однажды вечером, узнав,
что я нахожусь  во  Вьентьяне.  Затем  он  предложил  мне  через  своего
секретаря провести неделю у него в доме за несколько слитков серебра. Он
был так уверен в себе, что я предложила ему разыграть их в покер.
   Он, конечно же,  проиграл...  Но  с  тех  пор  Лом-Сават  является  в
"Красный дельфин" почти каждый вечер. И просит меня сыграть  с  ним.  Но
это меня больше не забавляет. Чтобы утешить себя, он распустил по  всему
Вьентьяну слух, что я лесбиянка.
   Синтия отстранилась от  Малко  и  направилась  к  двери.  Прежде  чем
захлопнуть ее, она обернулась:
   - Надеюсь, вы не лунатик... Ночью Конфуций никого не признает,  а  он
спит около меня.
   Ей не откажешь в галантности... Малко  начал  раздеваться,  с  тоской
представляя себе в мыслях великолепное тело этой женщины. А также  помня
о ее изворотливом уме. Ну ничего, как только  он  выполнит  задание,  он
возьмет  реванш.  По  доброй  воле  или   силой.   Он   растянулся   под
противомоскитной сеткой и попытался заснуть.

***

   Джим Даф открыл глаза. У него было ощущение, что рот его набит ватой,
а лоб сдавлен стальным обручем. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы
сообразить, что он заснул в кресле.
   Было уже  совсем  светло.  Американец  посмотрел  на  часы:  половина
десятого. И тут он увидел бутылки из-под шампанского,  и  в  памяти  его
внезапно всплыли все подробности вчерашнего  вечера.  Так  это  не  было
кошмаром... Он поднялся и вскрикнул от нестерпимой боли в суставах.
   После  обеда  он  на  "куртисе  коммандо"  должен  слетать  на   базу
Лонг-Шьен. Три часа туда и обратно.
   Наспех раздевшись, Джим принял теплый  душ.  Затем  он  единым  духом
выдул полбутылки "контре", чтобы промыть себе кишки.
   И чем больше он приходил в себя, тем сильнее терзала его тревога.  Он
впутался в ужасную историю, и на принятие решения у него оставалось лишь
несколько часов.
   Он вытерся, натянул рубашку и брюки и вышел  из  дома.  Главный  вход
комплекса На-Хай-Дио находился всего в ста метрах, и он  решил  оставить
свой "камаро" дома.
   Пять минут спустя он входил в комнату секретарши Сая Вилларда.
   - Я хотел бы видеть господина Вилларда. И очень срочно, - сказал  он.
- По чрезвычайно важному делу.

***

   Не успел Джим Даф закрыть за собой дверь кабинета Вилларда,  как  тот
схватился  за  трубку  прямого  телефона.  Мало  кто  знал  номер  этого
телефона, и он не дублировался аппаратом на  столе  секретарши.  А  если
учесть лень лаосцев и отсутствие нужных средств, опасность подслушивания
была также невелика.
   Первый  секретарь  был  вне  себя  от  ярости.  Хотя   в   ней   явно
чувствовалось беспокойство.
   На  другом  конце  провода  сняли  трубку.  Чей-то   голос   произнес
по-китайски:
   - Резиденция господина Ло-Шина.
   - Я хотел бы поговорить с господином Ло-Шином, - сказал  по-английски
Сай Виллард. - Говорит Виллард из американского посольства.
   Последовало довольно долгое молчание, затем вкрадчивый голос  китайца
произнес:
   - Я счастлив слышать вас, господин  Виллард.  Чем  я  могу  быть  вам
полезен?
   Американец испытывал смертельное желание сказать своему  собеседнику,
что лучшей услугой с его стороны было  бы  сделать  себе  харакири...  К
сожалению, Ло-Шин был компаньоном принца Лом-Савата, верные мео которого
снова начали сражаться на стороне сил, связанных с американцами...
   - Один из моих пилотов только что вышел из моего кабинета,  -  сказал
он. - Он один из тех, кого я назначил на перевозку ваших товаров.  Агент
Бюро по борьбе с наркобизнесом разыскал его, чтобы заявить, будто в  его
самолет  был  загружен  уксусный  ангидрид,  служащий  для  производства
героина. Я надеюсь, что это всего лишь блеф и что  вы  не  злоупотребили
моим доверием.
   И тут Вилларду пришлось несколько  отодвинуть  телефонную  трубку  от
своего уха, чтобы не оглохнуть от протестующих воплей китайца. Несколько
секунд он слушал их, затем оборвал собеседника:
   - Хорошо. Я рад, что вы ничего об этом не знаете. Так как если  пилот
сказал правду, я буду обязан сообщить  ваше  имя  в  Бюро  по  борьбе  с
наркобизнесом.
   - Конечно, конечно, - согласился Ло-Шин.
   - Кстати, как зовут этого пилота?
   - Джим Даф.
   - Благодарю вас.
   После нескольких вычурных формул вежливости китаец повесил трубку.
   Несколько минут Сай Виллард задумчиво смотрел в пространство.  Иногда
он был противен самому себе.

Глава 11

   Ло-Шин был человеком крайне  осторожным  и  расчетливым.  Именно  это
позволило ему выжить и даже процветать. Родился он в Абердине,  плавучей
деревне у берегов Гонконга, на маленькой джонке, которую могла  потопить
любая волна, и очень рано узнал,  как  мало  стоит  человеческая  жизнь.
Единственный   вид   мяса,   который    ему    удалось    отведать    до
шестнадцатилетнего возраста, было мясо крыс,  изловленных  силками,  или
рыбы, украденной в ресторане "Кай-Так".
   С  задумчивым  видом  он  сидел  в  своем   кабинете,   оборудованном
кондиционером, перед листком бумаги, покрытым иероглифами.
   Звонок Вилларда его скорее расстроил, чем  обеспокоил.  Конечно,  сам
факт, что Бюро по борьбе с наркобизнесом заинтересовалось Джимом  Дафом,
был неприятен. Однако цепочка, соединявшая этого рядового исполнителя  и
его  самого,  была  достаточно  сложной  и   надежной.   Однако   Ло-Шин
предпочитал использовать систему глухих перегородок. Он не любил  людей,
которым нравится играть с огнем. Единственная проблема состояла  в  том,
чтобы определить размеры опасности.
   Следует ли устранить эту пешку?
   Или,  напротив,  человека,  работающего   на   Бюро   по   борьбе   с
наркобизнесом? А может быть, их обоих?
   Хотя  степень  его  уважения  к  человеческой  жизни  была   довольно
умеренной, Ло-Шину всегда претили крайние решения. Ради экономии сил.

***

   Перед  "Лан-Ксангом"  уличные  торговцы  серебряной  бижутерией   мео
расставили свои лотки. Без особой надежды на успех. Тут же  был  вывешен
вчерашний номер "Бангкок пост", единственной  продающейся  во  Вьентьяне
газеты. Это было ежедневное издание на  лаосском  языке,  пробавлявшееся
более всего самыми фантастическими новостями.
   Малко решил пройтись пешком до улицы Бун. Когда он  проснулся  утром,
Синтия уже отправилась гулять с Конфуцием. Служанка-лаоска, старенькая и
молчаливая, приготовила ему чай.  Теперь  ему  оставалось  только  ждать
возвращения Джима Дафа. Если пилот "Эр-Америки"  согласится  заговорить,
Малко  получит   возможность   размотать   всю   цепочку   наркобизнеса,
пронизавшую службу ЦРУ в Лаосе.
   А тянется она в довольно высокие сферы.
   Юболь ждала его к  обеду  в  ресторане  "Тан-Дао-Вьен",  единственном
приличном китайском ресторане Вьентьяна,  расположенном  напротив  отеля
"Анбо". Ему не терпелось  отведать  китайских  блюд.  Впрочем,  если  не
считать бесчисленных харчевен, торгующих  супом  по-китайски  и  сушеной
рыбой, во Вьентьяне не было ни одного лаосского ресторана!
   "Тан-Дао-Вьен" был разделен перегородками из зеленого пла