имание другой девушки  из  кабаре,  тоже  совершенно  голой,
которая поспешила броситься к Малко на колени.
   - "Пиф-паф" намбер уан, - предложила она. - Массаж номер один.
   Увы, она была не так хороша, как Анх. Впрочем, в любом  случае  Малко
пришел в "Белую Розу" отнюдь не для  участия  в  спектакле  французского
колониального фольклора. Тем более что поврежденное бедро все еще давало
о себе знать. Проснувшись в три часа пополудни, он пока не пришел в себя
от треволнений, испытанных накануне вечером. Тем не менее, он был  полон
решимости  в  одиночку  продолжить  свое  расследование.   Хаммуан   был
искренним и честным офицером, но могли он противостоять  могущественному
ЦРУ?
   Что касается Сая Вилларда, то  он  и  мизинцем  не  пошевелит,  чтобы
помочь Малко.
   Малко должен был теперь раздобыть как можно больше сведений  о  Джиме
Дафе, пилоте компании "Эр-Америка"... В этом  ему  могли  помочь  только
Юболь и ее подружки.
   "Белая  Роза"  находилась  на  улице  Манх  Танхурат,  неподалеку  от
"Лан-Ксанга". Зал был  освещен  несколькими  электрическими  лампочками,
выкрашенными  в  яркие  цвета.  Американские  и  французские   пластинки
непрерывно вертелись на проигрывателе,  однако  публика  приходила  сюда
исключительно ради представления Анх. Только она могла выкурить за вечер
целую пачку сигарет! Приличные люди в "Белую Розу" не ходили. Даже Юболь
чувствовала себя здесь не вполне комфортно.
   Не спуская глаз с огненной цепочки сигарет, Малко  думал  о  странных
перипетиях, с которыми для него всегда было связано  выполнение  заданий
ЦРУ. Например, если бы здесь появилась его милая Александра,  то  бедной
исполнительнице сенсационного номера наверняка пришлось  бы  пожалеть  о
своем  способе  курения...  Между  тем,  девушка  проворно  собрала  все
сигареты, выкуренные почти до конца, победно потрясла ими над головой  и
бросила в  пепельницу,  после  чего  скрылась  за  баром.  Сразу  же  ее
"ассистентка" начала собирать с каждого стола  по  две  тысячи  кипов  -
плата за спектакль.
   - Некоторые пилоты готовы платить десять тысяч кипов, чтобы переспать
с Анх, - уважительно произнесла Юболь.
   В Азии богатство всегда в почете.
   Маленькая лаоска смотрела на Малко с таким обожанием, что он  подумал
о ревности, которую могла вызвать в ней недавняя сцена.
   - Не бойся, - ласково сказал  он.  -  Я  не  хочу  укладывать  Анх  в
постель, но мне очень нужно получить информацию.
   - О, вы должны действовать, как считаете нужным, - поспешила уточнить
Юболь...
   В  отличие  от  большинства  азиатов,  она  вела  себя  на  удивление
деликатно и ни разу не спросила Малко, зачем он приехал во Вьентьян.
   К ним подошла Анх. Она надела вместо юбки нечто вроде широкого пояса,
который распахивался при каждом ее шаге, демонстрируя черные трусики. Не
менее скромно выглядела блузка-болеро без лифчика. Без всяких  церемонии
девушка уселась на колени к Малко и  поцеловала  Юболь,  затем  подружки
заболтали на своем языке. Малко чувствовал,  что  Юболь  говорит  о  нем
что-то хорошее. Анх обняла его рукой за шею и сказала:
   - Вы не пригласите меня в "Спот"? Я очень люблю танцевать.
   - С удовольствием, - ответил Малко.
   Анх соскочила с его колен  и  побежала,  предупредив,  что  по  этому
случаю она наденет брюки.
   Вся мужская часть публики завороженно провожала ее глазами -  одетая,
Анх была эротичнее обнаженной...
   Юболь склонилась к уху Малко.
   - Я сказала ей, что у вас много денег и что о ваших делах мне  ничего
не известно.
   Вернулась Анх в неимоверно узких брюках с широченным кожаным  поясом.
В целом она теперь выглядела более пристойно, чем до того.
   - Так мы идем?
   Ее французский был безупречен. Крупный  чувственный  рот  на  плоском
лице придавал ей несколько высокомерный вид.
   На улице Юболь чмокнула Малко в щеку и сказала:
   - До свидания, оставляю вас вдвоем.
   Малко хотел было запротестовать, но  девушка  уже  сидела  в  коляске
велорикши. Анх расхохоталась:
   - Юболь слишком мила со мной. Если бы у меня был такой  мужчина,  как
вы, я бы никогда не знакомила его со своими приятельницами.
   Она взяла Малко под руку и всем своим горячим телом прижалась к нему.
   - Пошли пешком, - предложила она. - Улица Панд Тхам, куда мы идем,  в
двух шагах.
   Улица, по которой они шли, сплошь была в ямах и колдобинах, как после
налета бомбардировщиков  Б-52.  Спотыкаясь,  Анх  каждый  раз  отпускала
сочное ругательство то по-французски, то по-лаосски, делая это не  менее
мастерски, чем какой-нибудь сержант колониальной армии.
   Она обильно надушилась и надела по кольцу на каждый  палец.  На  углу
улицы Сам-Сен-Тай  на  них  в  упор  взглянула  девушка  в  брюках.  Анх
засмеялась.
   - Как она вам понравилась?
   - А что? - спросил Малко.
   - Это переодетый мужчина, - с презрением объяснила она.  -  Их  здесь
полно  рядом  с  "Хеппи  Баром".  Они-то  и  привлекают  сюда  множество
бомбейцев.
   - Бомбейцев?
   Она снова рассмеялась.
   - Так у  нас  называют  индусов.  Им  принадлежат  почти  все  лавки,
особенно  ювелирные.  Они  могущественнее  китайцев,  но  я  предпочитаю
китайцев. Все бомбейцы грязнули и воры...
   Пройдя метров сто, они оказались  перед  высоким  зеленым  строением,
гордо возвышавшимся над остальными домишками в конце улицы.
   - Этот дом принадлежит самому богатому человеку Вьентьяна, - объявила
Анх с ноткой восхищения в голосе.  -  Его  зовут  Ло-Шин.  Он,  конечно,
китаец. У него двенадцать жен, которые никогда не появляются  на  улице.
Когда он  идет  по  улице,  бомбейцы  буквально  слизывают  пыль  с  его
ботинок...
   - А чем он занимается?
   Анх усмехнулась.
   - Здесь никому не известно, кто и как  зарабатывает  деньги.  Лаос  -
очень  бедная  страна,  но  Ло-Шин  заработал  у  нас  так  много,   что
пожертвовал  миллионы  кипов  на  строительство  огромной  пагоды   близ
Луангпрабанга...
   С неба закапали огромные дождевые капли. Анх взяла Малко  за  руку  и
побежала вперед, осыпая ругательствами свои туфли на высоких каблуках.

***

   - Моя мать была самой известной проституткой Хайфона, - с энтузиазмом
рассказывала Анх. - Она затаскивала к себе в постель всех  светловолосых
и голубоглазых мужчин. А сколько их было, известно только господу  Богу.
Теперь она уже стара для любви,  зато  играет  в  азартные  игры,  много
проигрывает. Когда у нее кончаются деньги, она становится сущей ведьмой,
и мне приходится снова снабжать ее кипами, чтобы она не подожгла  дом...
Хорошо, что у меня есть сестра-проститутка в Сайгоне. Меня одной  бы  не
хватило.
   Малко не мог не одобрять такой приверженности традициям.  Теперь  они
танцевали, и она изо всех сил прижималась к  нему  грудью  и  животом  с
твердым намерением поощрить его к покушению на ее невинность. Перед этим
они выпили по бутылке "Моэт-и-Шандон", и язычок ее  чуть  заплетался,  а
резкость манер уступила место какой-то  порочной  вкрадчивости,  которая
оказалась тяжелым испытанием для нервов Малко.
   Она то  отстранялась  от  него  и  начинала  извиваться  всем  телом,
имитируя любовь, то как пиявка впивалась в  него.  Было  трудно  понять,
сколько здесь было притворства, сколько чего другого. Танцевали они  под
музыку темпераментного филиппинского оркестра и певца  Джонни,  знавшего
наизусть обширный репертуар.
   В зале царил такой же полумрак, как и в "Белой Розе",  среди  публики
преобладали американцы.
   Пилоты  из  "Эр-Америки"  предпочитали   танцевать   с   хорошенькими
крестьяночками, очень робкими и неуклюжими, но нежными  и  приветливыми.
Правда, они говорили только  по-лаосски  и  не  поддерживали  беседы  со
своими кавалерами, весь вечер сидя молча рядом с ними и  не  осмеливаясь
даже пригубить виски "Джи  энд  Би"  по  восемьсот  кипов  за  порцию  в
двадцать граммов.
   Оркестр смолк, и они отправились к своему столику. К удивлению Малко,
к ним подсела  какая-то  местная  красавица,  одетая  в  длинное  черное
платье, с толстым слоем  макияжа  на  красивом,  но  нагловатом  лице  и
длиннющими ногтями. Анх резко обругала ее по-лаосски, и женщина отошла к
бару, исподтишка бросив на Малко призывный взгляд.
   - И как только пускают сюда таких путан! -  с  презрением  произнесла
Анх. - Я бы запретила появляться здесь женщинам без кавалеров...
   Они станцевали еще несколько  слоу.  Анх  все  теснее  прижималась  к
Малко, явно надеясь на достойный финал вечера. Наконец она предложила:
   - Не пора ли нам уходить?
   Малко подумал, что никаких интересных  сведений  он  так  пока  и  не
выудил. Было ясно одно, а именно  то,  что  Анх  очень  популярна  среди
пилотов "Эр-Америки". Человек двенадцать из  них,  пока  они  сидели  за
столом, подошли чмокнуть  ее  в  щечку  или  же  пригласить  станцевать.
Несколько слоу она станцевала с высоченным типом  в  оранжевой  рубашке,
который буквально вдавливал ее в себя. Анх особенно не сопротивлялась, и
вдруг в конце танца Малко  увидел,  как  чем-то  смущенный  кавалер  Анх
побежал к выходу,  в  то  время  как  Анх  вернулась  к  столу,  странно
улыбаясь.
   - Какой мерзавец! - гневно  произнесла  она.  -  Во  время  танца  он
говорил, что заплатит мне сто долларов, чтобы переспать со  мной.  А  на
самом деле хотел бесплатно получить удовольствие прямо здесь.
   Несмотря ни на что, она была явно  горда  тем,  до  чего  она  довела
верзилу-американца прямо на глазах у филиппинского оркестра.

***

   - Приехали, - сказала Анх.
   Выйдя из "Белой Розы", они сели в "фольксваген" Малко и поехали к  ее
дому, расположенному недалеко  от  французского  посольства  в  узкой  и
темной улочке.
   - А вы не хотите полежать со мной хоть немного? Ну, пожалуйста, -  со
вздохом сказала она.
   Внезапно она пригнулась к Малко и  впилась  губами  в  его  уста.  Ее
мягкий и теплый язычок проник к нему в рот,  а  рука  ее  с  необычайным
проворством сразу же добралась до нужного места. Однако любовь в  тесном
"фольксвагене" мало  привлекала  Малко,  и,  почувствовав  это,  девушка
отстранилась и с презрением произнесла:
   - Все белые мужчины похожи друг на друга.  При  виде  желтой  женщины
думают только об одном, как бы поскорее ее трахнуть.
   Малко понял, что она смертельно пьяна...  И  тут  он  решил  попытать
счастья.
   - Лично от вас мне  ничего  не  надо,  -  холодно  сказал  он.  -  За
исключением одной маленькой детали. Вы знаете пилота по имени Джим Даф?
   Она с удивлением подняла голову.
   - Джим Даф! Конечно, я знаю его. Самая что ни на есть пьянь.
   - Можно ли доверять ему?
   Лицо Анх сразу приняло жесткое выражение.  Не  такой  уж  пьяной  она
была!
   - Что вы имеете в виду?
   - Мне нужен пилот, умеющий держать язык за зубами,  готовый  рискнуть
своей репутацией.
   - С какой целью?
   В голосе Анх больше не было и тени нежности.
   - Это вас не касается.
   На что Анх прореагировала репликой:
   - Не думайте только, что Джим делает деньги на  том,  что  сбрасывает
беженцам мешки с рисом...
   - Вы можете познакомить нас?
   Анх взорвалась:
   - Сами подсуетитесь! Вес вечера он проводит в "Хеппи Баре" -  поддает
и играет в дартс, он у них чемпион. Иногда заходит в "Красный  дельфин",
по уши влюблен в блондинку-хозяйку, настоящую шлюху.
   Она резко открыла дверцу машины.
   - Я и так вам сказала слишком много. Не хочу,  чтоб  меня  бросили  в
Меконг... Чао! Будьте ласковы с  Юболь,  она  очень  в  этом  нуждается.
Заходите ко мне в "Белую Розу".
   Весь ее эротизм улетучился. Малко с грустью  подумал,  что  шлюшка  с
подсветкой - все та же шлюшка... Правда, кое-что  интересное  он  у  нее
выпытал.
   Под стук се каблуков по деревянному крыльцу  дома  Малко  решил,  что
может успеть посетить "Хеппи Бар".

***

   На  тротуаре  перед  "Хеппи  Баром",  рядом  с   которым   находилось
три-четыре  бара  поменьше,  было  шумно  и  оживленно:  девицы  кадрили
летчиков, зазывалы  в  юбках  отлавливали  клиентов,  из  заведения  под
громким названием "Лидо" выбежала  стайка  проституток  по  вызову.  Все
торопились, так как в полночь начинался комендантский час.
   Малко в третий раз вошел в "Хеппи Бар".  Опять  ни  одного  игрока  в
дартс. Несколько парочек флиртовали на больших канапе из ивовых прутьев.
Малко подошел к барменше.
   - А Джим был у вас сегодня вечером? Лаоска нахмурила брови.
   - Какой еще Джим?
   - Игрок в дартс.
   - А, этот! Да, он заходил. Возможно, он сейчас в "Красном дельфине".
   Малко поблагодарил и ретировался. "Красный дельфин" находился  в  ста
метрах отсюда, на набережной Фангум.  По  пути  ему  пришлось  отклонить
услуги "по первому разряду", поочередно предложенные пятью травести.
   На набережной Фангум было безлюдно и темно, но на "Красном дельфине",
над его дверью в форме бочки, светился огонек.

Глава 8

   Сначала он увидел только  пару  великолепных  длинных  ног,  идеально
очерченных и в то же время налитых силой,  переходящих  в  такие  бедра,
которым позавидовала  бы  и  богиня  Каллиопа.  Все  это  было  обтянуто
ярко-зелеными брюками. Затем молодая женщина, перегнувшаяся через стойку
бара, чтобы достать кубики  льда,  выпрямилась  и  повернулась  лицом  к
двери.
   Взгляд огромных голубых деланно искренних глаз, окаймленных непомерно
длинными ресницами, пронзил  Малко,  как  удар  шпаги.  Рот  незнакомки,
казалось, вышел из-под кисти Варгаса - такой он был полный, чувственный,
яркий.  Верхняя  губа  слегка  приоткрывала   чуть   выдвинутые   вперед
остренькие зубы, что  придавало  ее  лицу  несколько  хищное  выражение.
Белокурые  локоны  падали  на  лоб,  смягчая  выражение  лица  и   резко
контрастируя с почти полностью выщипанными  бровями.  Хозяйка  "Красного
дельфина" Синтия была потрясающе хороша. А в обстановке  атой  азиатской
парилки  ее  красота  еще  больше  поражала  воображение.  Взгляд  Малко
скользнул вниз, на черную блузку из легкой шелковой ткани,  под  которой
угадывались на редкость крепкие и  высокие  груди.  В  своих  туфлях  на
высоченных каблуках она почти не уступала Малко  в  росте.  Ослепительно
улыбнувшись, она пропела бархатистым голосом:
   - Добрый вечер.
   Малко не без труда вернулся на  грешную  землю  и  оторвал  глаза  от
ослепительного видения. Бар был пуст, если  не  считать  бармена-лаосца,
мирно дремавшего в кресле в глубине зала.
   А также мужчины, сидевшего за стойкой бара напротив молодой  женщины.
Между ними на зеленом сукне лежали карты. С искаженным азартом лицом, не
отрывая глаз от карт, партнер Синтии не обратил на  Малко  ни  малейшего
внимания. Приглядевшись к нему, Малко подумал, что это и есть Джим  Даф.
У него был низкий лоб, широкий и твердый рот, приплюснутый нос  боксера.
Руки его были покрыты густыми черными волосами. На запястье  поблескивал
огромный "Ролекс".
   Малко  закрыл  дверь  и  подошел  поближе  к  игрокам.  Из  невидимых
динамиков  струилась  классическая  музыка.  В  глубине  зала  виднелась
уходящая в потолок винтовая лестница.
   Он остановил взгляд на этом поразительно прекрасном  создании,  чудом
оказавшемся в заброшенном на край света кабачке.
   Несмотря на ее вызывающий наряд, она  выглядела  не  содержательницей
бара, а благородной хозяйкой дома, принимающей знатного гостя.
   - Добрый вечер, - ответил Малко.
   При звуке его голоса ее партнер оторвал наконец свои глаза от карт  и
уставился на Малко с недовольным видом.
   - Ты что, не можешь продолжать игру, поручив клиента твоему холую?  -
пробормотал он.
   Синтия, презрительно усмехнувшись, бросила  на  стол  карту,  которую
держала в руке. Перед каждым из партнеров было открыто по четыре  карты:
два короля и два валета перед Джимом, семерка, шестерка, девятка и валет
пик - перед Синтией.
   - Не будь таким азартным, Джим. Отдохни  минут  пять.  Не  хотите  ли
чего-нибудь выпить, месье?
   Голубые глаза глядели на Малко. И как ему показалось, с интересом.
   Она повернулась, чтобы  обогнуть  бар,  и  Малко  вновь  почувствовал
что-то вроде удара шпаги. Искушение святого Антония выглядело рядом с ее
чарами бледным миражом. Он и представить  себе  не  мог,  что  на  свете
возможно такое совершенство. Ее возраст  не  поддавался  определению.  И
хоть на лице ее не  было  ни  единой  морщинки,  оно  излучало  какую-то
странную суровость.
   Малко не  мог  оторвать  от  нее  глаз.  Что  она  делала  здесь,  во
Вьентьяне, за стойкой бара? В любой  цивилизованной  стране  миллиардеры
сражались бы на бритвах за право осыпать ее драгоценностями.
   - Если бы у вас нашлась водка, - сказал он, - это было бы чудом.
   Молодая женщина чуть опустила веки, и Малко заметил, как  расширились
ее  зрачки.  Будто  она  испытывала  наслаждение,   некий   удивительный
чувственный порыв.
   - Я  умею  творить  чудеса,  -  сказала  Синтия.  -  Какую  водку  вы
предпочитаете? Русскую, американскую, польскую?
   - Русскую.
   Под внимательным взглядом Малко Синтия начала грациозно  жонглировать
бутылками и колотым льдом. Она отлично умела подать  водку.  Прежде  чем
налить ее в стакан, она наполнила его колотым льдом и долго  трясла,  не
обращая  внимания  на  свирепые  взгляды  Джима,   который   начал   уже
посматривать на Малко  с  откровенной  ненавистью.  Он  зажег  маленькую
черную сигару и яростно затянулся.  Малко  взял  стакан  с  изумительным
ледяным напитком и сделал несколько глотков. Синтия же уселась  на  свое
место и взяла в руки карты. Не взглянув на Джима, она сказала:
   - Я тебя слушаю.
   Кривая ухмылка тронула губы Джима.
   - Фулл,  к  королям  два  валета,  -  воскликнул  он.  Синтия  слегка
поморщилась.
   - Фулл! Тогда ты наверное выиграл.
   Она взяла себе еще карту  и  положила  ее  рубашкой  кверху  к  ранее
открытым. Шестерка, валет, семерка, девятка пик. Малко  смотрел  на  нее
как зачарованный. Руки Синтии с коротко остриженными ногтями  напоминали
мужские. Она подняла еще не открытую карту.
   - Эту я еще не видела, - бросила она.
   Малко  внимательно  следил  за  лицом   американца,   губы   которого
скривились в нервной ухмылке. Нагнув голову и вытянув  шею,  он,  словно
хищная птица, впился взглядом в руки Синтии.  Она  же  резким  движением
кисти открыла карту. Туз пик!
   - Думаю, что ты проиграл, Джим, - сказала она  мягко.  -  Масть  бьет
фулл, не так ли?
   Джим выругался сквозь  зубы,  порывшись  в  кармане,  извлек  помятую
стодолларовую бумажку и бросил ее на стойку.  Небрежным  щелчком  Синтия
столкнула купюру в открытый  ящик.  Затем  собрала  карты  и  начала  их
тасовать с необыкновенной ловкостью.
   Дверь открылась, пропустив европейского вида мужчину, который  кивнул
Джиму и уселся за стол в  глубине  зала.  Затем  он  достал  из  заднего
кармана брюк довольно внушительную рацию и поставил ее на стол.
   Это был один из ста  четырнадцати  военных  советников  американского
посольства, постоянно связанный с руководством ЦРУ.
   Бармен приоткрыл один глаз и поднялся.
   Джим предложил еще партию.
   Синтия одарила его ангельской улыбкой.
   - Ты сказал мне, что  тебе  завтра  нужно  встать  пораньше,  что  ты
улетаешь. Тебе нельзя чересчур уставать. К тому  же  ты  знаешь,  что  я
плутую.
   - Ерунда! - воскликнул  сердито  Джим.  -  Ты  не  можешь  плутовать!
Сдавай!
   Синтия повернулась к Малко. В се голубых глазах  блеснули  плутовские
искорки.
   - Вы не хотите сыграть с нами?
   - Ты могла бы спросить мое мнение, - взорвался Джим.
   - Ты негостеприимен, - отрезала Синтия. - Джентльмен здесь один и ему
скучно.
   - Откуда ты знаешь, что он джентльмен? - спросил Джим с  тяжеловесной
иронией.
   - Это сразу видно.
   Тон Синтии был куда более ядовит.
   - Я не хотел бы вам мешать, - дипломатично заметил Малко.
   -  Вы  нам  и  не  мешаете,  -  возразила  Синтия.  -  Позвольте  вам
представить Джима Дафа. Это лучший пилот компании "Эр-Америка"...
   Джим не особенно охотно протянул руку Малко. Тот пожал ее,  внутренне
прокли