ков  риса
беженцам, пригласив как можно большее число  местных  фотографов,  чтобы
запечатлеть это. Но большую часть  времени  они  обеспечивали  снабжение
секретных баз ЦРУ,  а  также  доставляли  продовольствие,  боеприпасы  и
оружие отважным мео.
   Всего в Лаосе насчитывалось до четырехсот таких баз...
   Сай Виллард отчаянно пытался найти для себя какую-нибудь лазейку.  Но
не находил. Он старался не  думать  о  том,  какова  реальная  цена  той
услуги, о которой его просят. Хуайсай находился на севере Лаоса,  в  том
районе,  где  выращивали  большую   в   мире   часть   опиумного   мака.
Транспортировка опиума была в руках китайских националистов из  остатков
армии Чан Кайши, которые базировались  на  стыке  трех  границ.  Виллард
хорошо знал это, так как неофициально снабжал их всем необходимым еще  в
те  годы,  когда  Белый  дом  полагал,  что  они  совершают   набеги   в
коммунистический Китай. Но они использовали оружие, получаемое  от  ЦРУ,
для  создания  маленького  независимого   княжества   между   Бирмой   и
Таиландом...
   Принц Лом-Сават вновь открыл глаза.  Взгляд  Ло-Шина  был  обращен  в
пустоту. Оба они спокойно дожидались ответа американца.
   Сай Виллард снова с трудом проглотил слюну  и  постарался  преодолеть
угрызения совести.
   - Я непременно постараюсь помочь господину Ло-Шину, - пообещал он.  -
Если окажутся свободные самолеты. Не забывайте, что мы ведем войну...
   - Это совершенно естественно, - согласился китаец. Его блестевшее  от
пота лицо так и светилось ликованием. На этот раз чаша  была  выпита  до
дна... Лом-Сават начал долго  говорить  о  преимуществах  и  недостатках
содержания птиц в  клетках.  Американец  просто  задыхался.  Он  прервал
бесконечный монолог хозяина дома.
   - Я сожалею, но я должен быть на совещании у  Его  Превосходительства
посла и вынужден вас покинуть. Могу ли я ему сообщить, что наше весеннее
наступление пройдет нормально?
   Принц Лом-Сават многозначительно кивнул головой.
   - Я не могу, конечно, ничего вам обещать. Но я сделаю все  возможное,
чтобы  убедить  вождей  моих  деревень  продолжать  сражаться  на  вашей
стороне.
   Виллард был уверен, что эти вожди или уже ушли, или  вообще  сюда  не
приходили...  Он  пожал  две  толстенькие  ручки,  протянутые  ему.  Вин
проводил его до выхода. В отличие  от  большинства  лаосских  садов  сад
перед резиденцией Лом-Савата был хорошо ухожен. Пахло розами и миндалем.
Но охровая краска на фасаде дома кое-где облупилась. Сай Виллард  сел  в
свой "линкольн" и поехал в посольство мимо высоких стен Ват Пракхео.
   Он был совершенно деморализован. Ему  приходилось  вести  войну  теми
средствами и при помощи тех людей, которые были в его  распоряжении.  Но
далеко не всегда это было легким делом...

***

   - Вызовите ко мне Джима Дафа, - попросил Виллард свою секретаршу.
   Он вошел в свой кабинет  и  бросил  портфель  на  кресло.  Климат  во
Вьентьяне был изнуряющим. Однако первый секретарь посольства за все свое
пребывание здесь  не  выкурил  ни  одной  трубки  опиума  и  пил  только
"пепси-колу" и минеральную воду.
   Секретарша вернулась, держа в руках какой-то пакет.
   - Вам только что принесли это, сэр.
   Сай Виллард взял пакет и взвесил его на руке.  Для  бомбы  содержимое
было слишком легким. Он взял ножницы и вскрыл  его.  На  стол  сразу  же
высыпалась целая  пачка  банкнот  по  тысяче  кипов,  а  также  визитная
карточка Лом-Савата.
   "Дорогой друг! Я забыл вам сказать, что играл за Вас  в  "маджонг"  и
что нам сопутствовало везенье"...
   Американец криво усмехнулся. Коррупция была неотъемлемой частью жизни
в Азии. Он взял вскрытый пакет и  купюры,  засунул  все  это  в  большой
желтый конверт, заклеил его и нажал на кнопку внутреннего телефона.
   - Велите немедленно отослать это принцу Лом-Савату, - приказал он.  -
С кем-нибудь из верных людей.
   Уже не первый раз его  восточные  "союзники"  хотели  выразить  таким
образом свою признательность.

***

   Джим Даф подумал, что ему не следовало бы взлетать.  Самолет  еще  не
тронулся с места, а в левом двигателе давление масла вдруг резко  упало.
Но  через  несколько  секунд  оно  снова  стало  нормальным.  Чтобы   не
задерживать свой вылет, он решил не  вызывать  для  проверки  готовности
самолета лаосского авиамеханика. Он собирался лететь  в  Хуайсай  -  эту
Мекку контрабанды. Там можно было  купить  французские  духи,  спиртное,
сигареты - и все это  по  баснословно  низким  ценам.  И  даже  баскские
береты, от которых мео просто без ума. Он поклялся хозяйке  ресторанчика
"Красный дельфин" Синтии, за которой безуспешно ухаживал уже  в  течение
нескольких недель, что привезет ей целый галлон французских духов.
   И вот теперь зажглись  все  три  красные  лампочки  датчиков  "низкое
давление". Еще слава Богу,  что  самолет  не  загорелся.  Самолеты  ДС-3
компании "Эр-Америка" были уже не первой  молодости.  Некоторые  из  них
даже  участвовали  в  войне...  А   если   учесть   качество   лаосского
техобслуживания...
   - Где это мы сейчас? - спросил он у своего второго пилота-лаосца.
   Тот указал точку на карте. Они  уже  находились  довольно  далеко  от
Вьентьяна.  К  счастью,  летели  они  над  руслом  Меконга.  Джим  плохо
представлял себе, как  им  удастся  пробраться  через  джунгли,  кишащие
людьми Патет-Лао.
   - Мы спускаемся со скоростью пятисот футов в минуту, - сказал  второй
пилот.
   Им уже не удастся дотянуть до Хуайсая. Выбора  не  было:  нужно  было
прыгать. Джим взял микрофон и настроил передатчик  на  частоту  приемной
антенны во Вьентьяне.
   - Говорит номер 765894, - сообщил он. - У нас  вышел  из  строя  один
двигатель. Вынуждены покинуть самолет. Вот наши координаты...
   Он  сообщил  их  последние  координаты.  Ему  ответил  диспетчер   во
Вьентьяне таким четким голосом, будто находился совсем рядом.
   - Говорит диспетчерская Вьентьяна. Сообщаю на базу 12.  Они  высылают
вертолеты. Сигнальте ракетами и  старайтесь  подойти  ближе  к  Меконгу.
Желаю успеха.
   База 12 была одной из секретных баз  ЦРУ  в  Лаосе,  в  ста  двадцати
километрах к северу от Вьентьяна, в Лонгшьене. Добраться туда можно было
только по воздуху.
   Несколько успокоившись, Джим Даф пристегнул парашют.
   - Прыгаем! - сказал он.
   Загруженный под завязку ДС-3 падал.  До  земли  оставалось  не  более
тысячи восьмисот футов.

Глава 3

   Малко остановился под балдахином, висевшим перед входом  в  гостиницу
"Сеттах-Палас". То, что называлось улицей Фанг-Кам,  представляло  собой
реку  грязи,  в  которой  плавали  всякого  рода   отбросы,   непрерывно
приносимые  ливневыми  потоками.  Большинство  улиц  Вьентьяна  не  были
асфальтированы. По сравнению с  кокетливым  Пномпенем  Вьентьян  казался
дряхлым, бесцветным и загнивающим городом,  бездушной  столицей  уже  не
существующей страны. Создавалось впечатление, что находишься в маленьком
колониальном   поселке   начала   века   с   его   низкими   деревянными
административными постройками с облупившейся краской на стенах.
   Он напрасно прождал целый час. Ральф Амалфи позвонил ему, сказав, что
сейчас не сможет с ним встретиться, и назначил свидание на десять  часов
вечера  на  проспекте  Лан  Ксанг,  перед   бензозаправочной   станцией,
расположенной напротив рынка. Американец сказал,  что  будет  в  зеленом
"понтиаке". Малко искал встречи с ним уже  почти  целые  сутки.  Амалфи,
казалось, совсем не бывал в своем  кабинете,  расположенном  на  третьем
этаже нового здания  американского  посольства.  Представитель  Бюро  по
борьбе с наркобизнесом подчинялся не ЦРУ,  а  Министерству  юстиции.  Не
выразив особого энтузиазма, он позвонил Малко в гостиницу и назначил ему
свидание в "Сеттах-Паласе", одной из двух приличных гостиниц,  имеющихся
во  Вьентьяне.  Это  было  деревянное   трехэтажное   здание,   кишевшее
молоденькими лаосками сомнительной репутации.
   Пока Малко размышлял о том,  как  бы  ему  аккуратнее  перейти  через
протекавший перед  ним  грязевой  поток,  из  гостиницы  вышла  парочка:
высоченный рыжий американец в рубашке с короткими рукавами и миниатюрная
лаоска.  В  плотно  обтягивающей  маленькую  грудь  черной   блузке,   с
мальчишескими бедрами и немыслимо тонкой талией, она напоминала куколку.
Ее крупный рот, маленький носик и  узкие  раскосые  глаза  придавали  ей
чувственный  и  в  то  же  время  испуганный  вид.  Малко  услышал,  как
американец сказал ей, что идет за своим автомобилем. Она ничего  ему  не
ответила и осталась неподвижно стоять рядом с Малко. Судя по всему,  они
вышли из "Слота", модного во Вьентьяне кафе-шантана,  расположенного  на
первом этаже гостиницы "Сеттах-Палас". По вечерам какой-то  филиппинский
певец выступал здесь с  заезженным  репертуаром  выученных  им  наизусть
поп-куплетов,   почти    в    полной    темноте,    благоприятной    для
американо-лаосских поцелуев и объятий.
   За семьсот кипов, то есть за  столько,  сколько  стоила  одна  порция
виски "Джи энд  Би",  можно  было  потискать  молоденькую  крестьяночку,
изображающую  из  себя,  при  помощи  косметики   и   длинного   платья,
женщину-вамп.  Робеющие,  неловкие  и  почти  немые  лаоски  становились
естественными лишь тогда, когда оказывались в постели.
   Да и здесь они не блистали особым разнообразием приемов.  Но  пилотам
компании "Эр-Америка" даже это доставляло истинное наслаждение.
   "Сеттах-Палас" был  дворцом  только  по  названию.  Это  было  старое
деревянное  здание  колониального   стиля.   В   нем   проживали   почти
исключительно американцы.
   Мимо  медленно  проехал  велорикша.  Малко  поднял  руку.   Но   тот,
закутанный в вощеное тряпье, его даже не заметил.
   Вдруг Малко услышал позади себя какой-то глухой удар и обернулся.  Он
увидел, что маленькая лаоска лежит на спине  с  закрытыми  глазами.  Она
упала как подкошенная. И то, что он услышал, был стук ее головы о цемент
тротуара. Он бросился к ней и поднял ее. Она была невероятно  легкой,  и
ему сразу удалось  поставить  ее  на  ноги.  Девушка  открыла  глаза  и,
наклонившись к нему, что-то пробормотала по-лаосски.  Похоже  было,  что
она смертельно пьяна, но спиртным от нее не пахло.  Разбрызгивая  вокруг
себя потоки грязи, подъехал  автомобиль-универсал  и  остановился  перед
Малко. Из него с разъяренным видом вышел  конопатый  верзила-американец.
Ему явно не нравилось, что его подружка обнимала Малко за шею.
   - Это еще что такое? - сказал он, схватив девушку за руку.
   - Я держу ее, чтобы она не упала, -  холодно  ответил  Малко.  -  Она
больна.
   Верзила-американец произнес грубое ругательство  и  захотел  оторвать
девушку от Малко. Она сразу же завопила пронзительным голосом,  цепляясь
рукой за рубаху Малко и закатив глаза.
   - Эта девушка больна, - повторил Малко, явно теряя терпение.
   - Эта косоглазая просто накурилась "кхая", - прорычал американец.
   Он потянул еще сильнее и вырвал девушку из рук Малко. Та завопила еще
громче, какой-то момент осталась стоять, потом снова начала падать.
   Малко подхватил ее под мышки и прислонил к столбу.
   - Я отвезу эту  девушку  туда,  где  ей  помогут  прийти  в  себя,  -
решительно сказал он.
   - Пошли вы в задницу, - ответил американец. -  Это  моя  девчонка.  Я
потратил целую сотню долларов, чтобы одеть ее. И  не  вмешивайтесь  куда
вас не просят.
   Девушка снова открыла глаза и посмотрела на Малко, дрожа всем  телом,
хотя, несмотря на дождь, было не менее 36 градусов...
   Золотистые глаза Малко позеленели от злости. Он  вытащил  из  кармана
пачку купюр. В  тот  момент,  когда  рыжий  верзила  открыл  рот,  чтобы
обругать его, он сунул ему туда несколько банкнот по тысяче кипов, затем
спокойно взял девушку на руки и  пошел  вперед,  несмотря  на  проливной
дождь. Через несколько секунд его рубашка  и  брюки  так  промокли,  что
буквально прилипли к телу. На землю низвергался  сплошной  поток  теплой
воды. Лаоска в его руках  была  совсем  невесомой  и  горячей.  Обхватив
руками его шею, она продолжала дрожать.
   Оставшись  стоять  под  навесом  у  входа  в  гостиницу,   американец
выплевывал купюры как испортившийся игральный автомат.  Он  был  слишком
ошарашен, чтобы отреагировать на все это должным образом.
   Благое дело всегда вознаграждается.  Малко  не  пробежал  и  двадцати
метров, как рядом с ним остановилась "топота", обдав его сплошной струси
воды. Это было такси. Он затолкнул девушку на заднее сиденье и сел рядом
с ней. Затем осторожно потряс ее.
   - Где вы живете?
   Она покачала головой и произнесла что-то непонятное. Шофер тронулся с
места и поехал в сторону Меконга, к  набережной  Фангум.  Малко  не  мог
решить, что ему делать дальше. У него были дела поважнее, чем заниматься
спасением этой девочки. Но ему было ее очень  жаль.  Закрыв  глаза,  она
прижалась к нему, словно напуганный зверек. По ее лицу длинными полосами
стекала косметика, и она уже  не  была  тем  соблазнительным  созданием,
которое он увидел у выхода из "Сеттах-Паласа". Он сразу принял решение и
наклонился к водителю.
   - В "Лан-Ксанг".

***

   Дежурный портье  и  глазом  не  повел,  увидев,  как  Малко  вошел  в
гостиницу в сопровождении этой промокшей до нитки  девочки,  которой  на
вид было не больше четырнадцати лет. В "Лан-Ксанге" видели и  не  такое.
Две недели тому назад один американский "военный  советник"  напился  до
того, что начал из  своего  "кольта-45"  расстреливать  ящериц,  которые
кишмя кишели в коридорах старой гостиницы. После  этого  пришлось  целую
неделю заделывать дыры в стенах и полу. Хорошо еще, что убиты  оказались
всего  лишь  два  гостиничных  боя.  Каждый  день  летчики  "Эр-Америки"
приводили к  себе  в  номера  целые  толпы  лаосок.  Дирекция  гостиницы
довольствовалась тем,  что  систематически  записывала  на  счета  своих
постояльцев по пятьсот кипов за каждую девицу, которая пересекала  порог
"Лан-Ксанга".
   Несмотря на длиннющие и мрачные коридоры, дряхлый  вид  и  убожество,
"Лан-Ксанг" считалась самой престижной гостиницей во  Вьентьяне.  Из  ее
окон открывался вид на желтые воды Меконга, и  к  услугам  тех,  кто  не
боялся заразиться холерой или тифом, имелся даже бассейн.
   Малко поднялся вместе с девушкой на третий этаж по лестнице. Лифтов в
"Лан-Ксанге" не было.
   Как только они вошли в номер,  лаоска  сразу  же  упала  на  кровать,
положив голову на подушку.
   Он слегка потормошил ее и попытался с ней  заговорить.  Она  даже  не
пошевелилась. Просунув руку под черную блузку, он прикоснулся  к  нежной
коже ее груди и ощутил под пальцами равномерное биение сердца.  Несмотря
на то, что кондиционер подавал умеренно  прохладный  воздух,  она  могла
простудиться в своей промокшей одежде.  Он  стал  ее  раздевать.  Помимо
блузки и черных брюк на ней были лишь черные кружевные трусики. Малко не
мог не  залюбоваться  ее  совершенной  фигуркой  с  высокими  маленькими
грудями, стройными ножками  и  нежной  матовой  кожей.  Она  по-прежнему
лежала неподвижно. Что могло с ней произойти? Он также переоделся  и  на
цыпочках вышел из комнаты.
   Его суперплоский пистолет оставался в закрытом на  ключ  "самсоните".
На нем была лишь сетчатая рубашка и брюки из тонкой ткани,  и  ему  было
крайне затруднительно носить с собой оружие, даже столь  малогабаритное,
как его пистолет.
   Дождь уже прекратился. Он решил пройтись пешком до "Хеппи Бара", где,
согласно докладу, который он прочел  в  кабинете  Дэвида  Уайза,  обычно
встречались торговцы опиумом. До назначенного свидания с Ральфом  Амалфи
оставалось еще полчаса. Выходя из гостиницы, он чуть не раздавил одну из
гигантских жаб, которые так и кишели на площадке перед подъездом.

***

   Под восхищенными взглядами маленьких лаосок какой-то здоровенный  тип
с орлиным носом кидал стрелки в пробковую  мишень,  висевшую  в  глубине
"Хеппи Бара". Всякий раз, как он попадал в центр мишени, со всех  сторон
раздавались  восторженные  возгласы  зрителей.  Малко   оказался   здесь
единственным клиентом, кто пришел сюда один.  Сидя  в  больших  плетеных
креслах, парочки пили свои напитки и беседовали. Было  похоже,  что  все
здесь  были  знакомы  друг  с  другом.   Это   были   летчики   компании
"Эр-Америка". В баре или перед входом в здание  прогуливалось  несколько
девиц.
   Чтобы  поднять  себе  настроение,  Малко  закрыл  глаза  и  попытался
представить себе, что вместо теплого джина с тоником в его стакане  была
хорошо охлажденная водка.
   Кто из этих пилотов принимал участие в торговле опиумом?
   Он  начал  разглядывать  их  одного  за  другим.  В  их   суровых   и
безразличных лицах было что-то общее. Это были наемники,  с  нетерпением
ждавшие, когда закончится срок контракта и можно будет уехать. Работа их
была не из легких. Нужно было ежедневно сажать за расположением  отрядов
Патет-Лао, на временно оборудованные посадочные полосы,  свои  маленькие
одномоторные "пилаты" и доставлять туда боеприпасы,  рис,  всякого  рода
материалы. На всех в среднем до тридцати рейсов в день.
   Время от времени укрытый в непроходимых  джунглях  пулемет  превращал
"пилат" в огненный шар...  Сидевший  рядом  с  Малко  один  из  летчиков
говорил своему приятелю, что, если все подсчитать, то при каждой посадке
они рисковали жизнью за пятнадцать долларов... И неудивительно, что  они
предпочитали перевозить опиум или героин. Малко положил на  стойку  бара
купюру в тысячу кипов и вышел на улицу, оставив почти нетронутым  стакан
джина с тоником.

***

   За исключением нескольких велорикш, на громадном проспекте  Лан-Ксанг
не было ни души. На обеих сторонах этих Елисейских Полей Вьентьяна  были
расположены несколько современных, но уже обветшавших домов, лавочки  из
рифленого железа, а также  большое  число  административных  учреждений.
Напротив  Малко  высилось  вычурное  бело-зеленое  здание   Министерства
юстиции.
   Указанная  Ральфом  Амалфи   бензозаправочная   станция,   наряду   с
расположенной  на  Ват-Тайском  шоссе  у  гостиницы  "Три  слона",  была
единственной во Вьентьяне, которая  работает  по  ночам.  Но  американца
около нее не было. Малко посмотрел вокруг себя. Большинство лавочек  уже
было закрыто. На другой стороне улицы, метрах в  пятидесяти,  он  увидел
машину, похожую издали на темный "понтиак", и  сразу  же  перешел  через
мостовую.
   Это действительно оказался зеленый "понтиак". Но внутри  него  никого
не было. Машина была припаркована напротив громадного рынка под открытым
небом, пустые прилавки которого стояли в темноте подобно призракам.
   Было маловероятно, чтобы Ральф  Амалфи  находился  в  этом  безлюдном
месте. Но сразу за "понтиаком", между двумя закрытыми  лавочками,  Малко
увидел нечто вроде тропинки, идущей перпендикулярно улице.
   Он  подошел  поближе.  Благодаря  свету  луны  кое-что   можно   было
разглядеть. Темная дорожка вела к более  светлой  площадке,  на  которую
падал свет нескольких  керосиновых  ламп.  Набравшись  храбрости,  Малко
пошел вперед. Ударившая ему в нос ужасная вонь  чуть  не  заставила  его
повернуть обратно. Он быстро понял,  откуда  эта  вонь.  Позади  зданий,
стоящих на проспекте Лан-Ксанг,  на  сваях,  торчавших  из  застоявшейся
тухлой воды, был расположен бидонвиль...
   Нога Малко ступила на какую-то доску. Он различил нечто вроде мостика
из досок, проложенного между домами по отвратительной  жиже,  в  которой
плавали ошметки чего-то такого, что лучше было не уточнять.
   Самодельная  дорога  этой  кошмарной  мини-Венеции  извивалась  среди
высоких деревянных домов, почти все из  которых  были  наглухо  заперты.
Лаосцы ложились спать очень рано.
   Малко пошел по этому зловонному лабиринту.  Он  обернулся.  Казалось,
проспект Лан-Ксанг находился отсюда уже в тысячах километров.  Он  решил
идти по направлению к тусклому свету, видневшемуся немного поодаль.
   Внезапно доска под его ногой прогнулась. Он еле успел  ухватиться  за
стену