то есть Светлейшим Высочеством, кавалером Мальтийского  ордена,  рыцарем
без страха и упрека, блуждающим в мире, который он презирал. Это поможет
ему, в случае необходимости, действовать на свой страх и риск  и  самому
принимать необходимые решения.

***

   Влажная жара, царившая в аэропорту Донг-Муанг,  проникала  через  все
поры кожи. Суперлайнер  ДС-8  "Скандинавиан  Эйрлайнз"  выплеснул  целую
волну туристов, сияющих от счастья в предвкушении наслаждения прелестями
Дальнего Востока. Малко смешался с ними в громадном зале для  транзитных
пассажиров. Теперь за малые до смешного деньги они  могли  провести  три
недели на Дальнем Востоке, прибыв  сюда  прямо  из  Копенгагена.  И  это
благодаря рейсу "Трансейшн", обеспечивающему прямой перелет Копенгаген -
Бангкок самолетами "Скандинавией".
   Малко немного завидовал этим  людям,  беззаботно  толпившимся  вокруг
него. Он открыл свой маленький "самсонит"  и  проверил  его  содержимое.
Четыре конверта, врученных ему Дэвидом Уайзом, лежали  на  самом  верху.
Первый был адресован представителю Бюро по  борьбе  с  наркобизнесом  во
Вьентьяне Ральфу Амалфи. "Неподкупному", как его  охарактеризовал  Дэвид
Уайз.
   Это письмо могло очень понадобиться Малко.

Глава 2

   Принц Лом-Сават напоминал  скорее  огромную  медузу,  чем  принца  из
сказки "Спящая красавица". Каждый  раз,  как  Сай  Виллард  останавливал
глаза на необъятной  туше  лаосца,  в  его  голове  неизменно  возникало
определение "омерзительный". Он  заставил  себя  не  думать  об  этом  и
предстал перед хозяином с подобающим лицом. Сев в большое, плетенное  из
ивовых  прутьев,  кресло,  заскрипевшее  под  его  тяжестью,   он   стал
рассматривать китайскую ширму, расцвеченную перламутровыми инкрустациями
в виде картинок непристойного содержания.  Заметив  его  интерес,  принц
Лом-Сават хихикнул:
   - Вы, я вижу, умеете ценить красивую вещь,  мой  дорогой  друг.  Наши
вкусы совпадают.
   Вилларду удалось изобразить на лице некое подобие  улыбки.  Поистине,
нужно быть очень преданным  Центральному  разведывательному  управлению,
чтобы посещать таких людей, как Лом-Сават.
   Принц  был  настоящим  чудищем.  Неестественно  грушеобразная  голова
переходила в бесформенное туловище, распухшее от непомерного потребления
всякого  рода  сладостей.  Маленькие  пухленькие   ручки   принадлежали,
казалось, другому человеку.
   С тех пор, как его  сексуальные  возможности  понизились  в  связи  с
возрастом и  употреблением  опиума,  Лом-Сават  предавался  безудержному
чревоугодию. Каждое утро, в  качестве  первого  завтрака,  он  буквально
заглатывал целый батон колбасы и два "камамбера", доставленных самолетом
прямо из Франции.
   Большую часть времени он проводил в той  самой  комнате,  где  сейчас
принимал Вилларда, и редко заходил в остальные  тридцать  комнат  своего
старомодного и в значительной степени обветшавшего дома. С  маниакальной
настойчивостью он требовал,  чтобы  уборка  во  всех  тридцати  комнатах
проводилась ежедневно. Однако ни один слуга не  смел  переступить  порог
его логова, в  котором  воняло,  как  в  свинарнике.  Дым  многих  тысяч
выкуренных трубок опиума так пропитал старую  обивку  стен  из  тикового
дерева, что казалось, будто она была сделана из черного  дерева.  Лаосец
любил лежать на плотных циновках, покрывавших весь  пол,  подоткнув  под
себя разбросанные повсюду многочисленные подушки. Прямо на  полу  стояли
полки с книгами, главным образом эротического содержания. Распластавшись
как большая самодовольная медуза, Лом-Сават проводил  так  целые  дни  в
компании трех-четырех кошек.
   Принц никогда в жизни не занимался какой-либо полезной  деятельностью
и считал, что так будет до конца его дней,  который,  как  он  надеялся,
наступит еще очень не скоро. При малейшем  недомогании  он  подползал  к
стоящему в углу комнаты большому изваянию безрукого бирманского Будды  и
хнычущим голосом просил дать ему возможность еще пожить на  этом  свете,
чтобы распространять мудрое учение Конфуция...  Лом-Сават  испытывал  по
отношению к человечеству  глубокое  презрение,  но  себя  самого  просто
обожал. Отчаянный трус,  он  любил  всем  рассказывать,  как  его  враги
постоянно посягают на его жизнь. Всякий раз, совершая поездку по  городу
в своем оснащенном  телефоном  "мерседесе-250",  он  напяливал  на  себя
тяжелый пуленепробиваемый жилет. Но даже коммунисты настолько  презирали
его, что никогда не покушались на его жизнь.  Они  символически  оценили
его голову в один кип...
   Чувствуя себя неуютно в плетеном кресле, Сай  Виллард  кашлянул.  Это
молчаливое сидение друг против друга начинало его сильно тяготить. С тех
пор как американца провели  в  кабинет  Лом-Савата,  принц  ни  разу  не
шевельнулся и продолжал лежать на груде подушек.  Казалось,  он  дремал,
опустив ресницы и скрестив руки на животе, словно толстый,  насытившийся
Будда.
   - Вы хотели меня видеть, Ваше Превосходительство?
   Принц Лом-Сават глубоко вздохнул и все его подбородки затряслись.
   - Да, да, мой дорогой друг, - произнес он жалостливым  голосом.  -  У
меня возникли серьезные трудности. Увы, из-за вас... Хотите чаю?
   Лаосец  говорил  на  высокопарном  французском  языке  с  тайским   и
кхмерским гортанным акцентом. Резидент ЦРУ в Лаосе весь напрягся. Каждый
год в одно и то же  время  эта  старая  каналья  Лом-Сават  начинал  его
шантажировать. Он был бы всего лишь жалким жирным моллюском, если бы  не
полтораста тысяч считавших его своим духовным вождем  лаосских  мео,  из
которых  шестьдесят  пять  тысяч  проживали   в   зоне,   контролируемой
коммунистами Патет-Лао,  уже  двадцать  лет  державшими  в  своих  руках
половину страны. Без этих мео американцы  никогда  не  смогли  бы  вести
войну против Патет-Лао. Опираясь  на  подвластных  Лом-Савату  мео,  ЦРУ
оборудовало в джунглях целую сеть мелких баз, где расположились "Красные
береты" (или лаосские таи) и несколько американских советников.  С  этих
баз они делали вылазки против коммунистических повстанцев, не  давая  им
окончательно утвердиться в стране; оттуда же  они  прикрывали  несколько
радарных установок, следящих за небом Северного  Вьетнама,  и  совершали
рейды.
   Соглашения 1958  года  запрещали  присутствие  американских  войск  в
Лаосе, но ЦРУ обходило это препятствие благодаря мео. Суровые и отважные
горцы, мео очень хорошо воевали против коммунистов.
   Правда, при условии, что их "король" Лом-Сават приказывал им это.
   Главное  было  сохранить  шаткое  политическое  равновесие  в  Лаосе,
провозгласившем в 1954 году свою независимость  и  проводившем  политику
лицемерного нейтралитета. В итоге, Лаос был единственной страной, где  и
Северный и Южный Вьетнам имели свои посольства. Каждую среду министры от
Патет-Лао приглашались на заседания Совета Министров, но они не являлись
на них вот уже пятнадцать лет... Делалось это для  того,  чтобы  создать
видимость национального единства.
   Все эти годы коммунисты  пытались  захватить  районы,  контролируемые
правительственными войсками, а ЦРУ, используя свои секретные базы, щедро
поливало их напалмом. Но самое смешное было то, что Патет-Лао даже имело
во Вьентьяне свое представительство. Оно находилось за Главным почтамтом
и стены его были, конечно, напичканы микрофонами.
   Сай  Виллард  смотрел  на  раздутого  как  пузырь  принца,  с  трудом
сдерживая страстное желание убить его. Одно время он был вице-консулом в
Ханое и Азию знал хорошо. Очень смуглый,  коренастый,  с  выразительными
чертами лица, он был больше похож на неаполитанского  сутенера,  чем  на
первого секретаря американского посольства.  Это  была  его  официальная
должность. Однако  в  свободное  от  службы  время  он  вел  размеренную
семейную жизнь, занимая с женой и двумя детьми тихую  виллу  в  квартале
Тхат Луанг и не пил ничего, кроме минеральной воды "Виши".
   - Так что же такое произошло?
   Лом-Сават с трагическим видом покачал головой.
   - Вчера я принял делегацию  вождей  деревень.  Они  очень  рисковали,
явившись сюда. Но им необходимо было доложить мне о своем  решении.  Они
больше не могут участвовать в этой братоубийственной  войне.  Их  потери
слишком велики и они терпят жестокие страдания. Я  их  "король"  и  могу
только одобрить такое решение.
   Виллард пытался сохранять спокойствие.
   - Это невозможно, - сказал он. - До сезона дождей остался всего  один
месяц. За это время надо попытаться вновь овладеть Долиной Кувшинов.  Вы
не можете нас оставить. Что же касается их потерь,  то  они  не  так  уж
велики. И мы обеспечиваем их продовольствием.
   - Конечно, конечно, - согласился лаосец. - Но они не хотят умирать...
Кроме того, была совершена ошибка, когда запретили  выращивать  опиумный
мак. А это их единственный источник существования...
   Сай Виллард взял чашку и отпил немного горячего чаю.  Что  скрывалось
за шантажом принца Лом-Савата? Мео продолжали выращивать мак и  вывозить
его. Для этого Лом-Савату не был нужен  Виллард.  Ведь  не  напрасно  же
"Эр-Лаос" назывался "Эр-Опиум". Виллард по-прежнему  закрывал  глаза  на
то, что  какая-то  часть  опиума  перевозилась  компанией  "Эр-Америка".
Лом-Савату нужно было что-то другое.
   Виллард плохо представлял себе, как он сможет сообщить  в  Вашингтон,
что отдает север страны под контроль коммунистов...
   Принц продолжал неподвижно лежать на своих подушках.
   - Очень неприятная ситуация, - лицемерно  вздохнул  он.  -  Эти  люди
пришли ко мне за советом, и я вынужден думать об их интересах. Ведь  они
меня считают как бы своим духовным отцом. Я не могу их обманывать.
   Резидент ЦРУ с трудом удержался, чтобы не рассмеяться. Лом-Сават  уже
многие годы совершенно бесцеремонно обирал  своих  "подданных".  Ни  для
кого не было секретом, что принц наложил свою лапу на осуществляемую мео
торговлю опиумом. Вожди деревень полностью доверили ему вести переговоры
с оптовыми покупателями.
   Большинство мео были неграмотны и принимали в  качестве  оплаты  лишь
слитки  серебра.  Лом-Сават,  естественно,  рассчитывался  с   ними   за
опиум-сырец по десять-двенадцать тысяч кипов   за
фунт, а по меньшей мере восемнадцать тысяч клал себе в карман.
   Сай Виллард неизменно делал все, чтобы принц Лом-Сават  не  испытывал
никаких трудностей. Без него ни о каких мео не могло быть и речи. А  без
мео ЦРУ оставалось лишь отдать страну под контроль Патет-Лао.
   В дверь тихо постучали,  и  Лом-Сават  крикнул,  чтобы  вошли.  Дверь
открылась, и показалась бородка Вина, доверенного лица принца.
   - Пришел господин Ло-Шин, - доложил он по-вьетнамски. - Я ему сказал,
что вы заняты.
   Он, конечно, знал, что Виллард понимает по-вьетнамски. Все  это  было
заранее предусмотрено.
   - Полагаю, что мой компаньон Ло-Шин будет  рад  поприветствовать  Его
Превосходительство господина Вилларда, - напыщенно произнес Лом-Сават.
   Его отвислые щеки затряслись, когда  он  повернул  голову  в  сторону
американца.
   - Этот визит очень кстати.  Мне  представляется,  что  мой  компаньон
хотел бы попросить вас об  одной  небольшой  услуге.  Правда,  не  знаю,
осмелится ли он это сделать, учитывая глубочайшее уважение, которое он к
вам питает.
   По меньшей мере можно было бы сказать, что американец не отвечал  ему
взаимностью. Сай Виллард с превеликим удовольствием подвесил бы  Ло-Шина
на мясной  крюк  и  оставил  висеть  на  солнце  до  наступления  сезона
дождей...
   Дверь открылась, и в комнату вошел Ло-Шин.
   Его враги говорили, что кормилица сплющила ему голову и подвесила  за
уши. Никто не знал, кто посоветовал ему  наголо  обрить  череп,  имевший
форму сахарной головы, и оставить на макушке лишь клок черных волос.  Со
своим приплюснутым носом и гигантскими  ушами,  напоминавшими  капустные
листья, его как будто только что вытащили из вращающейся  бетономешалки.
Он был родом с юга Китая и  имел  телосложение,  типичное  для  крестьян
провинции Хунань, - массивное туловище и короткие конечности.
   Выглядел он просто омерзительно. Но был самым  богатым  человеком  во
Вьентьяне. Жил он  в  громадном  зеленом  доме,  расположенном  рядом  с
резиденцией   Совета   Министров,   опоясанном   высокими   стенами    с
вцементированными сверху бутылочными осколками. Он торговал во Вьентьяне
всем - от разного рода напитков до опиума. Работая с восхода  до  захода
солнца, он постоянно увеличивал свое состояние, собираясь,  по-видимому,
все оставить в наследство своим тринадцати детям.
   Лишь взгляд подвижных и умных глаз делал  его  похожим  на  человека.
Сложившись  пополам,  он  ринулся  к  Вилларду,  и  американцу  пришлось
отбиваться  от  его  попыток  поцеловать  ему   руку.   Он   пробормотал
по-вьетнамски - только из уважения к Вилларду - витиеватое приветствие и
сел напротив него на неудобный табурет. Весь преисполненный  вкрадчивого
внимания.
   - Вы хотите о чем-то меня попросить? - сказал нарочито  грубым  тоном
Виллард.
   Китаец энергично завертел головой:
   - Никак нет, никак нет! Я просто очень рад вас приветствовать.
   Принц следил за их разговором, развалившись на подушках и  полузакрыв
глаза. Он приподнял одно веко и выдавил из себя гортанным голосом:
   - Мой друг Ло-Шин очень стесняется. У него сейчас серьезные проблемы,
связанные со складированием товаров. Его торговля постоянно растет, и он
ожидает в ближайшие дни крупных поставок. У него  не  хватает  складских
помещений для хранения товаров. Он подумал, что, может быть,  вы  смогли
бы сдать ему внаем один из складов "Американской помощи".  Тот,  который
расположен на 17-м километре, на берегу Меконга.  Он  очень  удобен  для
выгрузки товара из джонок.
   Сай Виллард сохранял ледяное спокойствие.
   - Этот склад принадлежит правительству Соединенных  Штатов,  и  я  не
могу сдать вам его внаем, - сказал он.
   Он забыл, естественно, уточнить, что "Американская  помощь"  в  Лаосе
полностью находится под колпаком ЦРУ. На лицемерие  приходится  отвечать
таким же лицемерием...
   - Понимаю, понимаю, - живо  ответил  принц  Лом-Сават.  -  Мне  очень
неудобно, что я морочу вам голову нашими торговыми проблемами и  отрываю
вас от важных дел.
   Он встал с подушек и мелкими шажками  подошел  к  американцу.  Ло-Шин
даже не шелохнулся.
   - Спасибо, что вы пришли ко мне, - сказал принц. Сай Виллард с трудом
сдержал гнев. Его  попросту  выставляли  за  дверь.  Он  побледнел.  Его
вынуждали потерять лицо.
   - Я сказал, что не могу сдать этот склад внаем, - уточнил он. - Но  я
мог бы, по всей видимости, предоставить  его  в  распоряжение  господина
Ло-Шина на какое-то ограниченное время... Если это вас устроит.
   Принц Лом-Сават энергично затряс всеми четырьмя подбородками.
   - Нет, нет, что вы. Я не хочу создавать для вас какие-либо  проблемы.
Мы сами найдем выход.
   "Вот дерьмо, - подумал Сай Виллард. - Через пять  минут  я  сам  буду
вынужден  его  умолять".  Не  нужно  быть  семи  пядей  во  лбу,   чтобы
догадаться, почему Ло-Шин  так  заинтересован  в  складах  "Американской
помощи", хотя во Вьентьяне  полно  помещений,  которые  можно  снять  за
низкую цену. После принятия новых законов о запрете на торговлю  опиумом
никто уже не застрахован от обыска. Расположенное во Вьентьяне  Бюро  по
борьбе с наркобизнесом буквально осыпает золотом своих осведомителей.  У
китайца много врагов, а склады "Американской помощи" вне подозрений.
   Виллард с трудом проглотил слюну и выдавил из себя:
   - Я ваш друг, Ваше Превосходительство. А друзья, естественно,  должны
оказывать друг другу услуги.
   Скрестив  руки  на  животе,  Ло-Шин  утвердительно  кивнул   головой.
Наконец-то подошли к существу проблемы.
   Сай Виллард с горечью подумал о том, что американцы в своей  политике
во многих  странах  "третьего  мира"  вынуждены  сотрудничать  с  такими
типами, как Ло-Шин и Лом-Сават. То есть с самым цветом коррупции. Китаец
решил, что наступил подходящий момент, и вмешался в разговор.
   - Безусловно, на очень непродолжительное время, -  сказал  он.  -  На
несколько  недель.   Это   поможет   мне   избежать   многочисленных   и
дорогостоящих разгрузочно-погрузочных работ.
   Не изощряясь в излишних словопрениях, как это делал принц  Лом-Сават,
Ло-Шин предпочел внести ясность в ситуацию.
   Видя, как разворачиваются события, принц вернулся мелкими  шажками  к
себе в угол и снова улегся на подушки. На его  лунообразном  лице  сияла
довольная улыбка. Прилетел тихий ангел, ему стало противно - и он тут же
улетел. Молчание длилось невероятно долго. Ни один из  двух  азиатов  не
перевел разговор на посторонние темы, как это обычно происходило,  когда
все важные проблемы были  уже  решены.  Виллард  сразу  понял,  что  его
трудности еще далеко не закончились.
   Наконец Лом-Сават прервал молчание.
   - Я очень обеспокоен, - изрек он плаксивым голосом. Сай Виллард  весь
напрягся. Начался второй раунд.
   - Чем же вы обеспокоены?
   Лом-Сават  посмотрел  на  золоченого  Будду,  как  бы  прося  его   о
поддержке.
   - Несколько принадлежащих нам, моему другу Ло-Шину и мне, джонок были
за последние недели задержаны мятежниками. Одну из них они даже  сожгли.
Там было тканей на шестьсот тысяч кипов. И все это из-за дружбы, которую
я питаю к нашим американским друзьям.
   Сай  Виллард  извлек  из  своего  профессионального  набора   мимику,
выражающую сочувствие.
   - Очень сожалею. Где это произошло?
   - Между Вьентьяном и Хуайсаем.
   Американец поморщился.
   - Вы, конечно, знаете, что между Вьентьяном и Луангпрабангом, а также
на севере страны есть зоны, которые мы не контролируем.
   Не глядя на него, Лом-Сават вздохнул.
   - Будет крайне досадно, если и  другие  товары,  ввозимые  господином
Ло-Шином, будут уничтожены.
   Сай  Виллард  воспользовался  случаем,  чтобы  оказать  столь   легко
выполнимую услугу.
   - Я мог бы, если  понадобится,  попросить  генерала  Фуми  обеспечить
соответствующий эскорт.
   Принц Лом-Сават покачал головой.
   - Боюсь,  что  этого  будет  недостаточно.  Может  быть,  есть  более
подходящий  способ.  Мне  представляется,  что   "дакоты"   "Эр-Америки"
совершают частые рейсы в Хуайсай, и на них можно перевезти много  груза.
Ведь вы еще не освободили всю страну от мятежников.
   Говоря все это, лаосец медленно закрывал глаза. Словно он засыпал...
   Вилларда душил гнев. Он с трудом сдерживал себя,  чтобы  не  надавать
хороших пинков этой толстой медузе. Западня захлопнулась. Он был приперт
к стене.
   "Эр-Америка",  по  сути,   была   частной   американской   компанией,
совершавшей  чартерные  рейсы  в  Лаосе.  Могло,   конечно,   показаться
странным,  что  она  собирается  составить  конкуренцию  трем   лаосским
компаниям, которые и без того дышали на ладан. Это  было  бы  тем  более
странно, что тарифы "Эр-Америки" были выше, чем у ее конкурентов.
   Но, судя по всему, это не отражалось на ее  экономическом  положении.
Потому что всякий раз, как какой-нибудь пассажир желал приобрести  билет
на самолет компании "Эр-Америка", все места оказывались,  по  непонятной
причине,  уже  заняты.  Однако  "пилаты",  ДС-3,  "геркулесы"  и  старые
"куртисы" этой компании днем и ночью бороздили небо Лаоса...
   Рядом с дряхлым аэровокзалом "Руаяль Эр-Лаос" белые здания  аэропорта
"Эр-Америка", оснащенные кондиционерами и покрытые  антеннами,  казались
просто  неуместными  со  своей  роскошью.  Между  городом  и  аэропортом
непрерывно курсировали маленькие сине-белые  автобусы,  развозя  туда  и
обратно экипажи самолетов...
   Лишь  некоторые  лаосские   чиновники,   отупевшие   от   непомерного
потребления "шумы" , могли не  знать,  что  "Эр-Америка"
является вторым "соском", питающим борьбу  против  Патет-Лао.  Компания,
базирующаяся  на  Тайване  и  основанная  бывшим  командующим  "Летающих
тигров", ни в чем не могла отказать ЦРУ - своему первому и единственному
клиенту.
   Время от времени, конечно, "пилаты" сбрасывали несколько меш