вое штатских тут же подхватили Тони под руки и повели  к  одному  из
черных "бьюиков". У  самой  машины  гангстер  обернулся.  В  глазах  его
полопались сосуды, и он походил на большого испуганного кролика. Шок  от
столь  скоропалительной  развязки,  казалось,  отнял   у   него   всякую
способность к сопротивлению.
   Даже на Малко произвело впечатление то, к каким силам  прибегло  ЦРУ,
чтобы захватить Тони Капистрано. А между тем, это был самый обыкновенный
уголовник... Любой агент ФБР мог бы без всяких проблем арестовать его  в
каком угодно аэропорту.
   Нет, тут было что-то другое. Интересно, был ли Джон Гейл в курсе этой
операции?
   Сотрудник ЦРУ с гладким, невыразительным лицом тепло улыбнулся Малко.
   - Я хотел бы побеседовать с вами. Прошу в мою машину.
   В "бьюике" был телефон. Как только они остались вдвоем, сотрудник ЦРУ
рассыпался в похвалах:
   - Браво! Это просто фантастика! - воскликнул он. - Дэвид  Уайз  будет
очень доволен.
   - Что вы сделаете с Тони Капистрано?
   - Получен приказ отвезти его в Виргинию. На "Ферму".
   На "Ферму"! До Малко тотчас дошел весь смысл акции ЦРУ.  "Фирма"  уже
много лет владела участком земли на восточном побережье,  куда  помещали
перебежчиков с Востока. Их допрашивали и  держали  в  строгой  изоляции,
чтобы  уберечь  от  возможного  возмездия.  Некоторые   оставались   там
месяцами, а иные и на всю жизнь - если людям из ЦРУ удавалось  выяснить,
что они имеют дело с  лже-перебежчиками.  Тут  уж  не  требовалось  даже
разрешения на захоронение: "ферма" охранялась воинскими частями  особого
назначения, прикомандированными к ЦРУ, которым был дан  приказ  стрелять
без предупреждения при любой попытке к бегству.
   Никто никогда не бывал на "Ферме". Большинство  американцев  даже  не
подозревали о ее существовании.
   - Но почему вы хотите поместить его  туда?  -  в  недоумении  спросил
Малко. - Он ведь не с Востока...
   - На этот вопрос я не могу ответить.
   Последовала непродолжительная пауза. Малко услышал шум  мотора:  один
из грузовиков проехал мимо "бьюика".
   Сквозь голубоватое стекло Малко смотрел на крутые  склоны  Горы  Злых
Духов. В этой беседе было что-то нереальное.
   - Можете вылететь в Лас-Вегас или в Лос-Анджелес, как угодно. С вашим
пилотом уже "поговорили". Он будет молчать об этом происшествии.
   Малко открыл дверцу "бьюика" и вышел.
   Второй "бьюик" уже исчез, грузовики тоже. На полосе  осталась  только
"Сессна". Пилот ждал, прислонившись к крылу.
   Все   было    подготовлено    поистине    великолепно.    Центральное
Разведывательное Управление могло, когда хотело,  действовать  быстро  и
эффективно. Кто-то на  седьмом  этаже  здания  в  Лэнгли,  должно  быть,
задумался о том,  что  Тони  Капистрано  представляет  собой  опаснейшую
политическую бомбу. Малко заметил облачко пыли у склона Горы Злых Духов:
туда уехал черный "бьюик". Он подошел к пилоту:
   - Можем лететь.
   Они поднялись  в  "Сессну",  и  Нед  тут  же  склонился  над  пультом
управления. Второй черный "бьюик" тем временем последовал за первым.
   Не знай Малко о существовании невидимых радаров,  неусыпно  следивших
за ними, он мог бы подумать, что они остались совсем одни.
   Три минуты спустя "Сессна" оторвалась от  земли  и,  набирая  высоту,
взяла курс на север. Никаких следов не осталось от странной  операции  -
только  пустая  взлетно-посадочная  полоса,  зажатая  между  желтоватыми
скалами, над которой нависла темная масса Горы Злых Духов.
   Малко оглянулся. Какой удивительный конец его миссии!  Очертания  гор
уже таяли в сгущающихся сумерках. Внезапно Малко заметил яркую  вспышку.
Словно молния сверкнула где-то на пустынном склоне горы.
   Малко ждал, но вспышка не повторилась. Сколько  он  ни  всматривался,
больше ничего не увидел.
   Он повернулся и снова стал смотреть вперед, однако не мог  избавиться
от какого-то смутного ощущения неловкости.

***

   Черный "бьюик" медленно ехал по плохо  замощенной  извилистой  дороге
вдоль подножия Горы Злых Духов. Современная машина  не  гармонировала  с
первобытным пейзажем, который вполне можно  было  бы  увидеть  где-то  в
Афганистане.  Насколько  хватало  глаз,  не   было   видно   ни   одного
человеческого жилища: здесь никто не жил. Тони  Капистрано,  скорчившись
на заднем сиденье, молча смотрел на проносившиеся мимо скалы  и  ущелья.
Машина выехала наконец на ровную площадку, искусственно  вырубленную  на
скале.  К  зияющему  черному  отверстию  тянулись   рельсы.   Это   была
заброшенная шахта.
   "Бьюик" остановился в нескольких метрах от  отверстия.  Двое  мужчин,
сидевших на переднем  сиденье,  вышли.  Один  из  них  распахнул  заднюю
дверцу.
   - Выходите.
   Гангстер замотал головой и вцепился в подлокотник:
   - Нет!
   Он забился в угол, как собака, чувствующая, что ее хотят пристрелить.
Человек, сидевший рядом с ним, мощным пинком вытолкнул его наружу.  Двое
других тут же подхватили Тони под руки и потащили прочь от  машины.  Все
это они проделали без единого слова, без излишней грубости, с совершенно
бесстрашными лицами. Тони взвыл.
   Ему тотчас ответило эхо. Но в этом гиблом месте никто не мог услышать
его.
   Наконец мужчинам удалось оттащить Тони  от  "бьюика".  Он  рухнул  на
землю, мертвой хваткой вцепившись в камни. Один из провожатых  склонился
над ним:
   - Не будьте смешным. Мы не сделаем вам ничего плохого.
   - Вы убьете меня! - выкрикнул Тони, не в  силах  оторвать  взгляд  от
черного отверстия в склоне горы.
   Его снова попытались поставить на ноги,  но  страх  придал  ему  сил.
Тогда один из мужчин отцепил от пояса небольшой баллончик и поднес его к
Тони. Это  был  сильный  газ  паралитического  действия.  Поневоле  Тони
вздохнул.
   Он бился еще несколько секунд, потом упал ничком и замер.
   Двое мужчин подхватили безжизненное тело за руки и за ноги и, кряхтя,
понесли в глубь  шахты.  Третий  шел  впереди,  светя  им  электрическим
фонариком.
   Никто не произнес ни слова. Минут десять они шли по  полуобвалившейся
галерее, распугивая крыс и летучих мышей. Пахло плесенью и гнилью. Шахту
забросили уже с полвека назад, когда иссякла серебряная жила.
   Наконец  они  уперлись  в  тупик.  Дальше  все   галереи   обвалились
полностью. Они прошли около четверти мили от входа.
   Трое мужчин положили неподвижное тело Тони на изрытый пол  и  гуськом
направились обратно, к маячившему впереди свету.  Выйдя  из  шахты,  они
поспешно отряхнулись от пыли и сели в "бьюик".
   Проехав метров триста, человек, сидевший за рулем, затормозил.  Выйдя
из машины,  он  достал  миниатюрный  радиопередатчик  и,  ни  минуты  не
раздумывая, нажал на кнопку.
   Через какую-то долю секунды мощный взрыв сотряс Гору Суеверий.  Столб
желтого пламени и черного дыма взметнулся за гребнем скалы, как раз там,
где находился вход в шахту. Ударная  волна  докатилась  до  "бьюика",  и
машина заходила  ходуном.  Специалист  по  воздушным  взрывам  из  числа
"Зеленых  Беретов"  неподвижным  взглядом  смотрел  в  пустоту.  Это  он
установил в шахте мощный заряд. Галерея рухнула, навеки  похоронив  тело
лежавшего там человека. Ему сказали только, что его надо убрать.
   Как хорошо, что не  пришлось  убивать  своими  руками,  думал  он.  В
дальнейшем в его памяти безжизненное тело  в  темноте  галереи  и  взрыв
будут существовать как бы по отдельности.
   Он не был убийцей по  своей  природе,  но  когда-то  во  Вьетнаме  он
научился при необходимости хладнокровно убивать врагов: на войне, как на
войне. Этот человек тоже был врагом: так сказало ему начальство.
   Никто никогда не найдет его тело. Гора Суеверий -  строго  охраняемая
военная зона. Только четыре  агента  ЦРУ  знали,  что  здесь  произошло.
Солдатам ничего не было известно.
   Он вздохнул и вернулся в машину.
   Пока "бьюик" трясся на ухабах, поднимая облака желтой  пыли,  он  все
думал, кем же мог быть этот человек и что он такое сделал,  за  что  его
приказали начисто стереть с лица земли...

Глава 22

   - Мистер Джон Гейл больше не работает в аппарате.
   - Где я могу его найти?
   - Этого я не знаю.
   Голос секретарши звучал  вежливо  и  равнодушно,  с  легкой  примесью
досады на назойливые расспросы.
   - Вы не можете с ним связаться? - настаивал Малко.
   - Это невозможно, - ответила секретарша. -  Мистер  Гейл  забрал  все
свои бумаги и нам неизвестно, где он сейчас.
   Малко насторожился.
   - Президент что, дал ему отставку?
   Секретарша, казалось, была шокирована.
   - Президент не увольнял мистера Гейла. Он сам подал в  отставку.  Это
все, что я могу вам сказать. До свидания, сэр.
   В трубке раздались частые гудки.  Интересно,  подумал  Малко,  а  где
теперь Тони? ЦРУ может "законсервировать" его на месяцы, а то и на  годы
и воспользоваться им как психологическим оружием в нужный момент.
   Из окна ему были видны огни "Стрипа". Чисто машинально он вернулся  в
"Дюны". "Лас-Вегас Сан" пестрела заголовками об аресте Банни Капистрано.
"Преступление на почве страсти в сердце мафии". Но о Тони  -  ни  слова.
Как будто его и не было на свете.
   Небо было безоблачно-голубым. Тяжелая,  влажная  жара  навалилась  на
Лас-Вегас.  Перед  глазами  Малко  все  еще   стояли   черный   "бьюик",
удаляющийся в  облаке  пыли  вдоль  подножия  Горы  Суеверий,  крошечная
каменистая площадка, самолет и рыжеволосый пилот,  невыразительные  лица
агентов ЦРУ.
   Даже он, привыкший ко всевозможным тайнам, чувствовал,  что  на  этот
раз вторгся в запретную область, доступную лишь маленькой горстке людей.
Он ступил туда, где обычаи были еще жестче,  чем  в  разведслужбе.  Один
вопрос не давал ему покоя.
   Был ли президент Соединенных Штатов в курсе дела?
   Этого ему никогда не узнать.

***

   Коричневый атташе-кейс, казалось, насмехался над  ним.  Малко  открыл
его и задумчиво посмотрел на  аккуратно  сложенные  пачки  стодолларовых
банкнот. Это была последняя  загадка.  Малко,  хорошо  знавший  мелочную
скаредность бухгалтеров ЦРУ, не мог понять, почему никто до сих  пор  не
потребовал у него эти деньги.
   Они тоже будто не существовали.
   Как Джон Гейл.
   Как Тони Капистрано...
   Малко захлопнул чемоданчик. Деньги были не его. Но ни Сэнди Джонс, ни
Майку Рабле они больше не нужны.

***

   Синтия  ослепительно  улыбнулась  Малко.  Ее  светлые   волосы   были
разделены прямым пробором, что делало ее похожей на  девочку.  Несколько
выбившихся из прически  прядей  подчеркивали  высокие  скулы.  Тщательно
накрашенные губы так и хотелось укусить. Только  едва  заметная  горькая
складочка у правого  уголка  рта  напоминала  о  том,  что  ей  пришлось
пережить. Малко она показалась  восхитительно  красивой.  Взгляд  Синтии
упал на охапку роз у кровати.
   - Мне никогда не дарили таких чудесных роз, - сказала она.
   Обе ее руки были закованы в гипс  и  закреплены  специально  для  нее
сделанными протезами.  Видны  были  лишь  кончики  пальцев  с  аккуратно
покрытыми лаком ногтями. Кого она могла здесь попросить об этой  услуге,
подумалось Малко. Он придвинул стул и сел возле кровати. Немного странно
было видеть Синтию на больничной койке.
   - Что говорит хирург? - спросил он.
   Она улыбнулась почти весело.
   - Самое трудное позади...
   Малко и сам знал, что сказал хирург. Пальцы Синтии навсегда останутся
негнущимися, как когти хищной птицы. Только два пальца  на  правой  руке
вновь обретут гибкость после долгих и утомительных  тренировок.  Правда,
на первый взгляд ничего не будет заметно,  но  молодая  женщина  все  же
останется калекой.
   "И все-таки то, что нам удалось сделать, - это чудо",  -  сказал  ему
хирург.
   Малко знал: он  говорит  правду.  Двадцать  тысяч  долларов,  которые
профессор запросил за лечение, он заработал честно. Но как ни  крути,  а
это не вернет Синтии здоровые пальцы.
   Он пристально посмотрел на нее, и она выдержала его взгляд. Выражение
ее лица внезапно смягчилось, губы едва заметно потянулись к нему.
   - Ты любишь меня хоть немножко?
   Не отвечая, он склонился к ней. Теперь она видела  свое  отражение  в
золотистых зрачках.
   Малко встал со стула и сел на краешек кровати. Синтия  тотчас  обвила
руками, стараясь при этом не задеть  загипсованными  ладонями.  Простыня
соскользнула, и  Малко  увидел,  что  она  лежала  обнаженная.  Губы  их
встретились,  и  она  страстно  ответила  на  поцелуй,  закрыв  глаза  и
прижавшись к нему.
   Он осторожно опрокинул ее  на  спину.  Синтия  тут  же  прогнулась  и
приподняла бедра, готовая  отдаться,  невыразимо  прекрасная.  Не  медля
больше, он овладел ею. Почти тотчас она застонала, стон перешел в  крик,
потом в хриплый вопль. Она обвила его ногами, запрокинув голову. Наконец
тело ее обмякло, но она так и не выпустила его из объятий.
   - Это было изумительно, - прерывисто дыша, произнесла она.
   Только теперь Малко заметил, что дверь все это время была приоткрыта,
и в любой момент могла появиться медсестра. Он снова  пересел  на  стул.
Лицо Синтии лучилось счастьем. Он взял ее загипсованную руку  в  свои  и
прижал к губам. Светлые  глаза  молодой  женщины  внезапно  затуманились
грустью.
   - Все кончено, да? - спросила она. - Ты возвращаешься в Европу?
   Синтия была слишком умна, чтобы пытаться  удержать  такого  человека,
как Малко.  Она  знала:  ей  невероятно  повезло  уже  потому,  что  она
встретила его дважды.
   - Я еще вернусь, - пообещал Малко. -  Ты  по-прежнему  хочешь  купить
ферму?
   Она улыбнулась:
   - Если удастся. Это все, что мне остается. Или вернусь в Индокитай...
   - Когда тебя выпишут, - сказал Малко, - оставь свой адрес.  А  теперь
мне пора на самолет.
   Он встал. Они в последний раз поцеловались.
   - Мне хочется еще, - прошептала Синтия.
   Это  был  не  упрек,  просто  констатация  факта.  Когда-нибудь   это
непременно еще произойдет, сказал себе Малко.

***

   Заметив оставленный на стуле "дипломат",  Синтия  вскрикнула.  Малко,
должно быть, забыл его. Она нажала кнопку звонка, вызывая медсестру.
   Через несколько минут в дверях появилась девушка в белом халате.
   - Господин, который навещал меня, забыл вот это, - сказала Синтия.  -
Вы не могли бы его догнать?
   Медсестра улыбнулась:
   - Он не забыл. Он сказал мне, что это для вас. Сюрприз.
   Она взяла "дипломат", положила его на кровать и вышла.
   Синтия задумчиво смотрела на чемоданчик. Сердце ее бешено колотилось.
Двумя пальцами правой руки она ухитрилась  открыть  замок  и  приподняла
крышку.
   Поверх аккуратно уложенных пачек стодолларовых банкнот  лежала  живая
роза.



   Жерар ДЕ ВИЛЬЕ
   КАМБОДЖИЙСКАЯ РУЛЕТКА

Перевод Р. Матвеева. OCR Денис


Глава 1

   - Печень - это самое лучшее, что есть у коммунистов.
   Генерал Унг Кром изобразил на своем лице  ледяную  улыбку,  наблюдая,
как солдат правительственных войск  вскрывал  живот  "красного  кхмера",
лежащего у его  ног,  орудуя  кинжалом  Кобар  . Пленник, связанный телефонными
проводами, был серьезно ранен осколком мины,  разворотившим  ему  живот.
Его  тело  рефлексивно  дергалось.  Это  был   очень   молодой   парень,
круглолицый. Черты его лица были искажены болью.
   Мучивший его солдат старательно раздвинул зеленоватую форму, рассекая
тело, чтобы добраться до печени и желчного пузыря.
   Малко  с  трудом  удержал  тошноту.  За  сценой  наблюдали  смеющиеся
камбоджийские солдаты с автоматами М-16 на плечах. Один из  них  схватил
печень,  завернул  ее  в  полиэтиленовый  пакет  и  положил  в   рюкзак.
Немец-оператор  со  странными  миндалевидными  глазами   снимал   сцену,
сопровождаемый повсюду китаянкой, которая доходила ему только до  пояса.
Он остановил камеру, аккуратно положил ее на землю и вытер лоб.
   Сверху  послышался  свист.  Малко  инстинктивно  сжал  плечи.  Снаряд
82-миллиметрового миномета разорвался в полусотне метров,  подняв  белое
облако. Солдаты не шевельнулись. Один из них осторожно  прикусил  зубами
маленького Будду из слоновой кости, висящего на шее. Он убежден, что это
делает  его  неуязвимым...   Тотчас   же   М-113   -   бронетранспортер,
замаскированный чуть в стороне, начал косить  пулеметными  очередями  по
опушке кокосовой рощи, где засели "красные  кхмеры".  Они  находились  в
сотне  метров  за  открытым  пространством.  Передовая.  Густые  зеленые
джунгли перемежались с пересеченной  саванной.  Пномпень  был  отсюда  в
двадцати километрах к югу. Пока на фронте затишье: священный  час  риса.
По взаимному согласию противники  соблюдают  молчаливое  перемирие.  Тем
более  что  недавно  правительственные  войска  несколько   продвинулись
вперед.
   Малко стал наблюдать за генералом Унг Кромом, стоящим возле трупа. Он
был выше остальных камбоджийцев на добрые двадцать  сантиметров.  Бритая
голова и огромные черные усы, спадавшие по обеим  сторонам  рта,  делали
его похожим на Чингисхана, заблудившегося  в  Азии.  Густой  пук  черных
волос под носом придавал ему невольно комичный вид.
   Его форма была только что выглажена. На фронте он появлялся  лишь  на
короткое время. Будучи правой рукой маршала Лон Нола, главы  государства
Камбоджа, он практически не покидал "Шамкар Мон" в центре Пномпеня,  где
живет старый маршал, окруженный морем колючей проволоки.
   Прикончив пленного и взяв его печень, солдат повесил автомат на плечо
и ушел.
   Несколько заинтригованный Малко подошел к камбоджийскому генералу.
   - Для чего ему эта: печень?
   Генерал широко улыбнулся.
   - Он ее съест. Чтобы заимствовать достоинства врага.
   Длинный оператор, занявшийся перезарядкой  камеры,  поднял  голову  и
добавил медленным и безразличным тоном:
   - Иногда они едят и уши. А еще варят голову для супа.
   Генерал Кром искренне рассмеялся.
   - Из этого хорошего супа не сваришь!
   Неожиданно    несколько    106-миллиметровых    безоткатных    пушек,
установленных на бронетранспортерах М-113, открыли беглый  огонь  прямой
наводкой по позициям "красных кхмеров".  Шум  был  ужасный.  При  каждом
выстреле М-113 исчезал в облаке белого  дыма.  Китаянка,  сопровождающая
длинного оператора, села на землю  и  закрыла  уши  руками,  улыбнувшись
Малко. Ее длинные черные  волосы,  пухлые  губы,  большие  глаза  косули
являли  странный  контраст  с  широкими  плечами  и   походкой,   скорее
напоминавшей движения грузчика. Выражение ее лица не  изменилось,  когда
на ее  глазах  солдат  извлек  печень  убитого.  В  мире  улыбающейся  и
привычной жестокости все это было мелким событием. Малко, не пришедший в
себя после двадцати часов полета, с рубашкой, прилипшей от пота к спине,
неожиданно спросил себя,  как  занесло  его  в  этот  затерянный  уголок
камбоджийских джунглей.
   Генерал Унг Кром нагнулся и взял китайский автомат АК-47  с  разбитым
прикладом и бросил его в личный джип. Остальные машины его сопровождения
остались позади, на дороге.
   Оператор спокойно направился к одному из М-113,  поливавшему  свинцом
позиции "красных кхмеров". За ним шла китаянка с батареями.
   - Где же мистер Франкель? - неожиданно спросил генерал Кром.
   - Вот он, - сказал Малко. - Он относил что-то в машину.
   Американец возвращался, быстро шагая под горячим  солнцем.  Малко  не
мог понять, чего ради его затащили в этот затерянный уголок. Он повернул
голову и перехватил взгляд генерала Крома, направленный  на  американца.
Дикая ненависть сверкала в его черных глазах.
   Как только он заметил, что Малко на него смотрит, его взгляд сразу же
погас. Дуглас Франкель подошел, совершенно запыхавшийся.
   - Вы решили наступать? - спросил он.
   - Мы ждем 105-миллиметровки, - ответил камбоджиец.
   Правительственные войска  никогда  не  торопились  наступать.  За  12
долларов в месяц и одну печень время от времени они не  очень  торопятся
на бойню.
   Дуг Франкель кивнул. Он уже привык. Это могло  длиться  часами...  Он
повернулся к Малко.
   - Возвращаемся в Пномпень, Я покажу вам беженцев на дороге № 30.
   Малко в знак согласия  ки