хо совещаться.
   Кляп душил Малко, под ложечкой стоял тошнотворный ком,  кровь  бешено
стучала в висках. Что делает теперь Конор Грин?  Вопиющая  нелепость,  -
это судилище над ним посреди города,  прочесываемого  Особым  отделом  и
английскими войсками. Но пропитавшийся виски труп Билла Линча  напоминал
о том, что это отнюдь не невинная забава дурного вкуса. Он не  испытывал
ни  малейшего  желания  благоухать  ирландским  виски  на  Арлингтонском
кладбище, где нашли вечное упокоение прославленные шпионы...
   Предатель в полумаске хлопнул ладонью по столу, требуя тишины:
   - Посовещавшись, суд  приговорил  обвиняемого  к  смертной  казни  за
шпионаж. Приговор привести в исполнение немедленно. Да здравствует ИРА!
   Том наклонился к уху Малко и удовлетворенно прошептал:
   - Я же говорил тебе, чтобы ты прощался с жизнью!..
   Леденящий  страх  стиснул  сердце   Малко.   Какая   нелепость!   Ему
представилась великолепная фигура Александры в черном кружевном  платье,
бесстыдно облегающем ее прелести, словно тугая перчатка. Подарок  к  дню
рождения. К его дню рождения.
   Шум отодвигаемых стульев. Решив судьбу Малко, члены суда разминались.
***

   Конор Грин кричал в трубку:
   - Где она?
   На другом конце провода голос майора Джаспера  звучал  бесстрастно  и
безлично, без малейшего намека на беспокойство.
   - Не знаю, будет ли вам  прок  от  нее,  -  говорил  Джаспер.  -  Она
бредит... Я даже не уверен, что вам позволят говорить с ней.  Она  может
умереть с минуты на минуту. Но она требует вас.
   - Где она? - повторил вопрос американец.
   - В "Куинс хоспитал", -  неохотно  отозвался  англичанин.  -  Но  вам
придется просить в Особом отделе разрешение на свидание...
   - Плевал я на Особый  отдел!  -  прорычал  Конор  Грин.  -  Я  еду  в
госпиталь!
   Он с треском швырнул трубку, схватил куртку, сунул в карман маленький
кольт  "Питон"  и  сбежал  по  лестнице.  Английские  солдаты,   праздно
слонявшиеся  у   пулеметных   транспортеров,   поставленных   у   здания
консульства, с изумлением проводили его глазами, когда он промчался мимо
них, точно за ним гнался сам черт.

***

   В коридоре нельзя было протолкаться среди  военных  и  полицейских  в
штатском и в форменной одежде. Целое крыло здания больницы, где положили
Туллу, было  оцеплено  военными.  Опасались,  что  ИРА  сделает  попытку
устроить ей новый побег. Конор  Грин  уткнулся  в  высоченного  сержанта
британской армии, втиснутого в пуленепробиваемый жилет. Американец сунул
ему под нос свой дипломатический паспорт:
   - Я хочу видеть мисс Туллу Линч!
   Сержант изучил паспорт, сравнил фотографию и живого Конора Грина и  с
вежливой улыбкой вернул ему паспорт.
   - Боюсь, это невозможно, сэр! Никому не разрешается говорить с ней.
   Конор Грин посинел.
   - Послушайте, - начал он.  -  Я  -  заместитель  консула  Соединенных
Штатов Америки  в  Белфасте  и  действую  с  согласия  майора  Джаспера,
начальника службы безопасности вашей  Третьей  бригады.  Мне  необходимо
получить  сведения,  которые  могут  спасти  человеку  жизнь.   Или   вы
пропустите меня, или вам придется применить силу.
   Растерявшись перед этой вспышкой бешенства, которой он никак  не  мог
ожидать от джентльмена, сержант сдался.
   - Я должен прежде обыскать вас, сэр.
   - Проклятье! - гаркнул Конор Грин. - Я - дипломат,  меня  никогда  не
обыскивали...
   Сержант покачал головой.
   - Сэр, у меня приказ!
   Конор Грин смерил  взглядом  громадного  сержанта,  бешено  ощерился,
отступил на шаг, вынул кольт, навел его на англичанина и объявил:
   - Сержант, даю вам десять секунд.  Если  вы  не  пропустите  меня,  я
прострелю вам ногу!
   Ошеломленный сержант попятился. Конор Грин отстранил его и  пошел  по
коридору. К нему бежало несколько солдат с автоматами  наперевес.  Конор
Грин крикнул им:
   - Если вы убьете меня, заварится такая каша...
   Сержант поднял руку в то самое мгновение, когда один из  солдат  взял
Конора  Грина  на  мушку.  Он  не  мог  допустить  гибели  представителя
дружественной державы... В полной растерянности  он  схватил  телефонную
трубку:
   - Ни под каким видом не выпускайте этого человека!..

***

   Тулла лежала бледная, как полотно, вся оплетенная трубками. В  тесной
палате удушливо пахло обезболивающими лекарствами.  Санитарка  удивленно
взглянула на Конора Грина:
   - Сэр?
   - Она в состоянии говорить?
   - Но, сэр...
   Тулла открыла глаза и шепнула:
   - А, пришли... Они повезли его в старый спортивный зал в Ардойне. Они
убьют его...
   Она закашлялась, в углах губ показалась кровь. Санитарка подлетела  к
Конору Грину:
   - Уходите, сэр! Вы убьете ее!..
   Но Конор Грин уже спешил прочь, мелькая сбившимися носками.
   Коридор был битком набит военными. Рядом с обиженным сержантом  стоял
сурового вида капитан, который двинулся навстречу Конору Грину:
   - Сэр, ваше...
   Американец окинул его ледяным взглядом:
   - Вы бы хотели предстать перед подпольным судом ИРА?

***

   Рядом с Малко явился Том с куском черной  ткани  в  руке.  Он  обошел
стул, и Малко почувствовал, что ему завязывают глаза. Свет  померк.  Том
закрыл ему лицо повязкой приговоренных ИРА к смерти.
   - По исполнении приговора ваше  тело  будет  положено  у  консульства
Соединенных Штатов Америки, - возвестил "председатель суда".
   Малко  молчал.  В  голове  его  было  пусто.  Какой  смысл   спорить?
Оставалось лишь с достоинством умереть.
   В затылок ему уперлось дуло, и в памяти всплыла фраза из  "Архипелага
ГУЛАГ": "Девять граммов свинца в затылок".
   Жизнь продолжится без него.

Глава 19

   Малко обливался потом под повязкой, невольно считая секунды.
   Очевидно,  Том  за  его  спиной  ждал  знака  "суда".  Еще  несколько
мгновений жизни. Раздался голос "председателя суда":
   - Да послужит это примером!
   Малко напрягся всем телом, чувствуя, что во рту  пересохло,  и  зная,
что мучиться она не будет.

***

   Целый кусок стены обрушился со страшным грохотом.  Из-за  осыпавшихся
кирпичей высунулось тупое рыло пулеметного транспортера "Сарасен". В  ту
же секунду мальчишка, подававший чай, вбежал со двора с воплем:
   - "Поросята"! "Поросята"!
   Уже  кое-кто  из  собравшихся  строчил  из  автомата  по  "Сарасену",
застрявшему в груде обломков. Без особого,  впрочем,  успеха.  Пятеро  в
черном повскакали с мест. "Председатель" возопил:
   - Казнить осужденного!
   Снаружи прогремела очередь,  выпущенная  из  автоматического  оружия,
глухо взорвалось  несколько  гранат  и  прогремело  несколько  одиночных
выстрелов.
   Том замешкался, отскочил вбок, разворачиваясь в  сторону  "Сарасена".
Его наипервейший долг  заключался  в  том,  чтобы  прикрыть  отступление
руководства. Он обежал стол и поднял тяжелую крышку люка в полу. Люди  в
черном скучились вокруг,  дожидаясь,  когда  можно  будет  спуститься  в
подземелье. У  дверей  появился  английский  солдат,  выпустил  короткую
очередь, попятился, окруженный роем пуль, поднес руку к шее  и  свалился
замертво. Пуля угодила в не защищенное жилетом место. Его  тело  рухнуло
поперек дверей. Снаружи доносились свистки и усиленный мегафоном голос.
   Невообразимый грохот  покрыл  треск  перестрелки:  стеклянная  кровля
обрушилась под тяжестью севшего на нее вертолета.
   Том, державший в вытянутой руке свой П-38 в двадцати  сантиметрах  от
затылка Малко, нажал курок, но в ту самую секунду, когда грянул выстрел,
он взвыл от боли и выронил  оружие,  бессмысленно  уставившись  на  свое
запястье, рассеченное крупным осколком стекла. Кровь лилась ручьем.  Том
попытался подобрать оружие левой рукой, но у него закружилась голова.
   - Том! Том!
   Один из его  соратников  строчил,  как  сумасшедший,  из  "томпсона",
присев у лаза. Том оставался последним в спортивном зале. Рядом с  Малко
взорвалась дымовая граната,  его  окутало  желтоватым  дымом.  Он  сразу
понял, что появилась возможность спастись. Раскачиваясь всем  телом,  он
опрокинулся со стулом и откатился на несколько метров.
   Как раз вовремя. Последний боец ИРА нажал на курок и  повел  стволом,
выпуская очередь в ту сторону, где стоял стул. Придерживая запястье, Том
подбежал к лазу, оставляя за собой кровавый след, и  опустил  над  собой
крышку под градом английских пуль. Послышалась бешеная ругань английских
полицейских. Малко поставили на ноги, разрезали путы. Перед  ним  стояли
Конор Грин и майор Джаспер. В старом  спортивном  зале  стало  тесно  от
солдат.  Два  члена  ИРА  валялись  мертвые  в  луже  крови.   "Сарасен"
окончательно проломил стену.
   - Вовремя мы подоспели! - заметил американец.
   - Как же вы меня нашли? - спросил Малко, утирая потное лицо.
   - Тулла.
   Малко так и подскочил.
   - Где она?
   Лицо Конора Грина потемнело.
   - В больнице. Если она выживет, то вернется в тюрьму.
   Он поведал Малко о недавних событиях, о том, как девушку  подстрелили
в ста метрах от консульства, а он даже ни о чем не догадывался.
   Военные и полицейские Особого отдела подняли крышку подземного  хода,
бросили туда гранату и полезли в подполье. Конор Грин с легкой  усмешкой
наблюдал за этой возней.
   - Их уж и след простыл. Бог весть, где они теперь объявятся.
   Тут Малко вспомнил, что у него есть  кое-что  любопытное  для  майора
Джаспера.
   - Майор, - начал он, - известно ли вам, кто хотел меня казнить и едва
не исполнил свое намерение?
   Англичанин вздернул брови.
   - Ни малейшего понятия!
   - Ваш таинственный осведомитель!..
   Если чубук трубки не переломился, то лишь потому, что был  сделан  из
очень старого шотландского вереска, а не из японской пластмассы. Тем  не
менее, когда майор заговорил, голос его звучал неизменно спокойно:
   - Почему вы так решили?
   Малко сообщил ему свои умозаключения и под конец сказал:
   - Не исключено, что он занесен в вашу картотеку. Мужчина лет  сорока,
небольшого роста,  плотный.  Вероятно,  прошел  подготовку  в  Советском
Союзе... И на левой руке у него нет большого пальца.
   - Едемте в Лисберн, - сказал в ответ майор.

***

   - Определенно он,  -  подтвердил  Малко,  кладя  на  стол  фотографию
кряжистого мужчины лет пятидесяти с зачесанными назад темными волосами и
узким умным лицом. Подпись гласила: "Тревор Мак-Гуайр,  46  лет,  бывший
помощник мастера на молочном заводе.  Годичная  стажировка  в  Советском
Союзе в 1971 году. Подозревается в нескольких политических  убийствах  и
ограблении банка Мидленд в 1970 году".
   Майор Джаспер устало выпустил струю табачного дыма.
   - Это нам мало что дает. Никто не видел Мак-Гуайра после 1971 года.
   Малко изумился:
   - Возможно ли, чтобы активист так долго ускользал от вас?
   Англичанин пожал плечами:
   - Да, если он соблюдает  осторожность  и  если  его  не  выдадут.  Не
исключено, что какое-то время он отсиживался в Южной Ирландии.
   - У меня есть предложение: если я доставлю вам Мак-Гуайра, вы сможете
обменять его на Туллу Линч?
   Майор был поражен до такой степени, что молчал едва ли не минуту.
   - Это зависит не от меня, - проговорил он наконец. - Я  полагаю,  тем
не менее, что, ввиду значения, которое власти придают поимке Мак-Гуайра,
они постараются проявить милосердие...
   - Прекрасно! - заключил Малко. - Мы еще  к  этому  вернемся.  А  пока
постарайтесь избежать всеобщей огласки  ареста  Туллы  Линч.  Вам  будет
таким образом проще отпустить ее на свободу.
   Пустив эту парфянскую стрелу, он отворил дверь  кабинета.  Когда  она
затворилась за ними, Конор Грин не выдержал:
   - Вы просто рехнулись!  Компания  платит  вам  не  за  то,  чтобы  вы
изображали Дон-Кихота.
   - Я вправе сочетать полезное с приятным, - безмятежно возразил Малко.
- Компания поручила мне узнать, почему убили Билла Линча и кто его убил.
Свое задание я выполнил.
   - Разумеется! Разумеется! - отвечал Конор Грин. -  Браво,  Дон-Кихот!
Но если англичане не загребут этого Мак-Гуайра...
   - Именно поэтому я пока ни о чем не буду их просить. Ну, а  теперь  в
больницу!

***

   Тулла дышала слабо, но ровно. При виде Малко ее лицо просветлело.
   - Боже мой, как я рада!
   Рассказав ей о суде, он спросил:
   - Вы когда-нибудь слышали о некоем Треворе Мак-Гуайре?
   Тулла кивнула:
   - Слышала, но никогда не видела. Говорят, он в Южной Ирландии. Я  это
слышала от Маурин.
   - Это он повинен в смерти вашего отца и  в  аресте  членов  временной
ИРА. Сейчас он в Белфасте. Это он осудил меня на смерть.
   Тулла прикусила губу.
   - Это должно быть известно Маурин. Но теперь...
   Малко размышлял. Биг Лэд погиб. Гордон тоже.  Единственной  ниточкой,
ведущей к Маурин, оставался однорукий Брайан.
   - Где Брайан? - спросил он.
   Поколебавшись, девушка сказала:
   - Я могу вам дать два телефонных номера, где его часто можно застать.
Только он не станет говорить с вами.
   - Давайте.
   Малко написал оба телефона. Ниточка тонкая,  но  единственная.  Тулла
беспокойно заворочалась.
   - Будьте осторожны! У них снайперы, убийцы... За вашу голову,  можете
не сомневаться, назначена награда... Уезжайте из Белфаста.  Ваша  смерть
не воскресит отца.
   Малко склонился над ней и поцеловал ее в лоб.
   - Тулла, я иду охотиться на дракона. Пожелайте мне удачи!

***

   Красный шлагбаум и вооруженные солдаты преграждали въезд в Гленголенд
Гарденс.  Привыкший  к  подобному  зрелищу  на  улицах  Белфаста,  Малко
остановил машину и опустил стекло. Подошел сержант.
   - Куда едете, сэр?
   - Домой.
   - Вы живете на этой улице? В каком доме?
   - Номер 29.
   Сержант сокрушенно покачал головой.
   - Боюсь, сэр, что это невозможно.
   - Почему?
   - Дом номер 29 только что взорвали, сэр. Каких-нибудь двадцать  минут
назад. Раненых нет, но дом теперь непригоден для жилья...
   За ними не задерживалось! Спортивный зал взяли всего три часа  назад.
Значит, начиналась борьба не на жизнь, а на смерть.  Тулла  была  права.
Оставаться  в  Северной  Ирландии  значило  подвергать   себя   страшной
опасности.
   - Могу ли я забрать то, что уцелело из моих вещей? - спросил он.
   Сержант был взволнован едва ли не больше Малко.
   - Разумеется, сэр! Эти террористы просто сумасшедшие! Собаки бешеные!
   Нет, не такие уж сумасшедшие.

***

   - Брайан? Не знаю никакого Брайана! - ответил грубый  голос  с  таким
сильным ирландским акцентом, что едва можно было разобрать слова.
   Видимо,  говорили  из  какой-то  пивной,  потому  что   слышны   были
посторонние шумы, гомон  голосов  и  звон  стекла.  Малко  назвал  номер
"Европы" и своей комнаты и попросил:
   - Если он появится, скажите ему, чтобы позвонил Малко.
   Он собирался набрать второй номер, но призадумался. Вполне  возможно,
что и здесь его постигнет неудача. В конечном счете он позвонил на почту
я спросил, кто отвечает но  этому  номеру.  Через  несколько  минут  ему
сообщили адрес пивной в районе Ардойн. Часы  показывали  полдень.  Малко
решил пренебречь опасностью и отправиться туда.

***

   В распивочной стоял  запах  прокисшего  пива  и  пота.  Потолок  зала
украшала великолепная, хотя и  закоптившаяся  от  табачного  дыма  яркая
мозаика.
   Малко направился к почти пустому бару.  Вдоль  стен  было  нагорожено
множество кабинок со скамейками, обтянутыми  рваным  черным  молескином.
Кое-где на сиденьях развалились осовелые от пива клиенты. Малко  заказал
порцию "Айриш Пауэр".
   - С яйцом или без? - спросил рыжий бармен.
   - Без.
   Малко облокотился о стойку, разглядывая трех  барменов.  Те,  в  свою
очередь, поглядывали на него. В этом районе с  неприязнью  относились  к
хорошо одетым иностранцам.
   Когда рыжий подошел, Малко нагнулся над цинковой стойкой:
   - Брайан был здесь сегодня?
   Гарсон посмотрел на него так,  словно  он  справлялся  об  английской
королеве.
   - Это какой Брайан?
   - Однорукий Брайан.
   Рыжий как-то съежился, часто моргая, и отодвинулся  от  Малко,  точно
увидел прокаженного.
   - Не знаю никакого Брайана! - буркнул он. - С вас двенадцать пенсов.
   Малко понял, что  необходимо  было  прибегнуть  к  сильнодействующему
средству.  Он  достал  десятифунтовую  банкноту,   что   соответствовало
недельному заработку бармена, написал на пей  свой  телефон  и  фамилию,
скрутил бумажку трубочкой и протянул рыжему.
   - Это вам, - сказал Малко. - Если увидите Однорукого Брайана, скажите
ему, чтобы позвонил мне по этому номеру. Срочно.
   По крайней мере, он мог быть уверен,  что  такую  записку  гарсон  не
сожжет.

***

   У  "банни",  заменявшей  Маурин,  были  такие  же  длинные  ноги,  но
вздернутый нос и заурядное аляповатое лицо потаскушки.
   Увлекшись зрелищем, Малко едва не пропустил  грума  с  дощечкой,  где
была написана его фамилия. Он щелкнул пальцами, и мальчуган остановился.
   - Вас к телефону, сэр.
   Малко вошел в кабину в дальнем конце ресторана, снял трубку и услышал
гомон пивной.
   - Алло?
   - Малко Линге?
   Он едва не завопил от радости: голос Однорукого!
   - Это я, Брайан. Очень рад, что  вы  позвонили.  Я  видел  Туллу,  ей
лучше...
   На том конце провода молчали, словно Брайан не понял...
   Но вот зазвучал его голос:
   - Что вы хотели?
   - Повидаться с вами. Оставайтесь в пивной, я сейчас приеду.
   Наступило  короткое  молчание,  потом  послышался  испуганный   голос
Брайана:
   - Нет-нет! Только не здесь!
   - Тогда где?
   Опять молчание. Малко перестал вдруг слышать  шум  в  пивном  зало  и
насторожился: кто-то закрыл ладонью микрофон трубки. Значит, Брайан  был
не один... Но вот снова он услышал его голос:
   - Вы знаете, где здание Би-Би-Си?
   - Найду.
   - Ждите меня перед ним в семь часов, - продолжал Брайан. - Будьте там
с вашим другом Грином.
   Трубку повесили прежде, чем Малко успел спросить зачем.
   Выйдя из кабины, Малко немедленно отправился пешком  на  Куинс-стрит,
соблюдая все возможные предосторожности, но убийцы из ИРА избегали этого
района в центре города, где нельзя было  ступить  шага,  не  наткнувшись
либо на полицейский кордон, либо на военный патруль.
   Конор Грин  трудился  над  отчетом  по  делу  Линча  для  Лондонского
отделения Европейской службы ЦРУ.
   - Нам с вами назначена встреча, - объявил ому Малко.
   Когда Малко объяснил суть дела,  американец  не  выказал  той  бурной
радости, какой можно было ожидать от начальника службы ЦРУ.
   - Почему именно я? - спросил он.
   - Сами у него спросите, - елейным голосом ответил Малко.
   Конор Грин поводил головой из стороны в сторону:
   - Это ловушка.
   - Конечно, - согласился Малко. - Но здание Би-Би-Си находится в самом
центре. Для них ясно, что мы успеем что-то предпринять, перекрыть улицы,
оградить себя от опасности...
   - И все же это ловушка.
   - Нам нечего особо опасаться, - настаивал Малко. - Мы будем вооружены
и начеку. К тому же, нас прикроет Особый отдел.
   - Будем надеяться,  что  этого  окажется  достаточно,  -  со  вздохом
подытожил американец. - Да, не забудьте о снайперах!

***

   - У меня такое чувство, что  я  -  тарелочка  для  стрельбы  влет,  -
проронил Конор Грин с несколько натянутой улыбкой.
   - Надо сказать, роль не очень трудная, - съехидничал Малко.
   Навьючив на себя пуленепробиваемые жилеты и прикрыв их дождевиками  -
все это любезно предоставил им Особый отдел, - они походили  на  парочку
выпивох. Часы показывали без пяти семь. Они прохаживались взад и  вперед
напротив входа в здание Би-Би-Си, в самом центре Белфаста, в  ста  шагах
от "Европы". Маленькая площадь перед  зданием  была  безлюдна  и  дышала
покоем, а между тем десяток агентов  Особого  отдела,  вооруженных  так,
словно им предстояло брать штурмом Иводзиму, засели  в  холле.  Не  было
дома вокруг площади, на крыше которого не лежал бы снайпер. По  соседним
улицам разъезжали автомашины Особого отдела без отличительных знаков.
   Малко сжимал  в  кармане  рукоять  своего  пистолета,  а  Конор  Грин
предпочел короткоствольный автомат "Узи", спрятав его под