.
   Черный портфель Нафуда Джидды колотил его по бедру. Ему хотелось петь
и кричать от радости. Все прошло точно так, как было  задумано.  Нервное
напряжение спало, и он почувствовал, что у него все болит. Малко задавал
себе мысленно вопрос, погиб или  нет  Нафуд  Джидда  от  декомпрессии...
Собрался,  напряг  мышцы.  Земля,  казалось,  стремительно  летела   ему
навстречу. Он не прыгал с парашютом лет пять. Последний раз это  было  в
Боливии.

***

   Нафуд  Джидда  дышал,  как  морж,  прижав  широко  раскрытый  рот   к
кислородной маске. Он  вдыхал  глубоко,  стараясь  захватить  как  можно
больше кислорода, но легким все было мало. Он подумал, что сейчас у него
откажет сердце. Самолет уже стоял на взлетной площадке ранчо, а ему  все
еще казалось, что он задыхается. Он открыл глаза: над ним склонился Омар
Сабет и неодобрительно смотрел на него.
   - Я не нашел его, -  сказал  палестинец,  увидев,  что  Нафуд  Джидда
открыл глаза.
   Как только самолет приземлился,  они  стали  искать  портфель  Нафуда
Джидды.  Внутри  самолета  творилось  что-то  невообразимое,  как  после
Варфоломеевской ночи. Повсюду бумаги, кассеты, посуда, - что  только  не
валялось на полу!
   Кислородные маски свисали с потолка, как диковинные желтые цветы.
   В душе  Нафуда  Джидды  теплилась  малюсенькая  надежда  на  то,  что
портфель унесло потоком воздуха. Но и это  было  очень  рискованно.  Его
душила злоба. Ричард Кросби предал его. Он был абсолютно уверен  в  этом
особенно после того, как его не оказалось на ранчо. Он пытался заставить
себя рассуждать хладнокровно, не поддаваться ненависти, кипевшей  в  его
груди.
   Он нацарапал телеграмму и протянул ее Омару Сабету.
   - Отправить тотчас же.
   В телеграмме содержался приказ остановить все отгрузки для "Мегуойл".
   Он пытался проанализировать ситуацию. Он исходил из  худшего:  тайное
соглашение, подписанное им с  Лигой  арабских  государств,  находится  в
руках американского правительства. Что из этого следовало? не  говоря  о
том, что ожидало его лично, это означало конец эмбарго и сотни миллионов
долларов,  выброшенных  на  ветер.  Зная,  что  конец  эмбарго   близок,
американское правительство не уступит ни на  йоту.  Палестинцы  во  всем
обвинят его, Нафуда Джидду. И единственное, чем он сможет искупить  свою
вину, - смертью.
   Никакими деньгами  он  не  сможет  откупиться  от  них,  уйти  от  их
ненависти. Он провел рукой полбу. Паника охватила его.
   Омар Сабет снова стоял  рядом.  Молчал.  Нафуд  Джидда  протянул  ему
телеграмму:
   - Зашифруй и передай немедленно.
   Он не строил  иллюзий.  ЦРУ  перехватит  ее.  Но,  может,  не  сумеет
расшифровать. Он живо  представил  себе  реакцию  стран,  участвующих  в
эмбарго. Пожалуй, первой отречется от него родная страна.
   Взбешенный, он отбросил кислородную маску, зашагал взад и  вперед  по
салону. Ему хотелось выпить. Все провалить, когда финиш был так  близко!
И все из-за одного человека. Он ругал себя последними  словами,  что  не
пристрелил того, когда он садился в "ДС-9".
   - Позови Мохаммеда, - сказал он Омару Сабету.
   Палестинец пошел за пилотом-египтянином,  беззаветно  преданным  делу
палестинцев.
   - Конечно, - подтвердил пилот. - Дверь не пострадала, к счастью, но в
Хьюстоне следует ее проверить. Сменить иллюминатор, чтобы вернуться. Нам
надо лететь на  высоте  не  больше  шести  тысяч  футов.  Это  абсолютно
безопасно.
   - Сколько времени займет замена иллюминатора?
   - Два-четыре часа. Сколько человек будет работать...
   - Хорошо. Постарайся поскорее.  Самолет  должен  быть  готов  сегодня
вечером. Мы заплатим. Вылетаем тотчас же.
   Он взял телефон, стоявший позади него,  вызвал  номер  в  Вашингтоне.
Высокого офицерского чина в Комиссии по  закупке  оружия  Пентагона.  Он
сообщил ему, что подвергся нападению со стороны авантюриста, работающего
на ЦРУ, который поставил  под  угрозу  его  жизнь  и  причинил  огромный
материальный   ущерб,   повредив    самолет.    Кроме    того,    важные
конфиденциальные  документы   похищены.   Генерал   заверил   его,   что
незамедлительно свяжется с ЦРУ и потребует  начать  расследование  этого
случая.
   "ДС-9" катился по взлетной дорожке ранчо. Нафуд Джидда посадил  Омара
Сабета рядом с собой и стал диктовать  ему  инструкции.  Начать  надо  с
того, чтобы посадить Паприку в  первый  самолет,  отлетающий  в  Европу.
Теперь Нафуд Джидда будет бороться  один  на  один  с  ЦРУ  и  ФБР.  Ему
понадобится весь запас энергии. Если он не выиграет сражение, то хотя бы
отомстит.

Глава 22

   В   кабинете   Центрального   разведывательного   управления   царило
чрезвычайное оживление. Бюро располагалось  на  седьмом  этаже  Кейтолик
Дайосез Билдинг, на пересечении  улиц  Джефферсон  и  Сан  Джейсинто,  в
центре Хьюстона. Человек шесть сотрудников, в том числе  и  Грег  Остин,
шеф радиостанции  ДОД  в  Хьюстоне,  буквально  вырывали  друг  у  друга
телефоны. Время от времени все бросали нетерпеливые взгляды на  закрытую
дверь.
   За дверью находился переводчик с  арабского  языка  Хьюберт  Ллойд  -
сотрудник ЦРУ, прибывший два часа тому назад из Лэнгли в Хьюстон.
   Хьюберт Ллойд переводил документ из портфеля,  "позаимствованного"  у
Нафуда Джидды. Надо было сделать все срочно. Малко ходил взад  и  вперед
по комнате. Он ужасно волновался. Если в портфеле  не  окажется  ничего,
его репутация в ЦРУ может сильно пострадать.
   - Марти Роджерс на 54-й, - окликнул его Грег Остин.
   За прошедшие два часа шеф Ближневосточного отдела вызывал его  уже  в
четвертый раз. Малко подошел.
   - Давление поднимается, - заявил высший чиновник ЦРУ. - Друзья Джидды
уже  подняли  бучу.  Помощник  Президента  потребовал  от   ФБР   начать
расследование  с  целью  выяснения  обстоятельств  нападения  на  "ДС-9"
Джидды. Ну что, этот чертов Ллойд еще не закончил?
   - Нет.
   - О'кей. Позвоните мне, если будут новости.
   Двадцать минут спустя дверь отворилась, появился переводчик.
   Высокий мужчина в роговых очках с пачкой бумаг. Малко кинулся к нему.
   - Ну что?
   - Я считаю, что это подлинные документы. Я сравнил печати и некоторые
подписи с теми, что имеются у нас.
   Малко кипел.
   - В этом я не сомневался. А содержание?
   - Сожалею, сэр, - ответил Хьюберт Ллойд, -  но  этот  документ  имеет
такое огромное значение, что я не могу дать вам его на ознакомление.  Он
безусловно будет храниться под грифом, разрешающим доступ  к  нему  лишь
шефам  департаментов  Компании.  Извините.  Я  немедленно  передам   его
содержание господину Роджерсу по телексу.
   Он скрылся за бронированной дверью  звуконепроницаемой  комнаты,  где
находился телекс, связанный с Лэнгли. Это уж было слишком!  Малко  почти
никогда не курил, но сейчас взял у Грега Остина сигарету: надо же как-то
убить время!
   Спустя минут  десять  зазвонил  телефон.  Звонил  Марти  Роджерс,  от
волнения он не мог говорить.
   - Вы выиграли, -  торжественно  объявил  он.  -  Письмо,  которое  вы
добыли, есть не что иное, как секретное соглашение, подписанное странами
- экспортерами нефти и  Нафудом  Джиддой.  Страны-экспортеры  не  хотели
сохранить полное эмбарго более чем на ста двадцать  дней.  Нафуд  Джидда
обязался заставить Соединенные  Штаты  пойти  на  уступки  раньше  этого
крайнего  срока.  Но  он  умолчал  о  том,   что   будет   прибегать   к
противозаконным методам. Вот в чем  причина  жестокости,  с  которой  он
действовал.
   Малко не верил своим ушам. Теперь все встало на свои места.
   - Это должно было принести ему целое состояние.
   - Да, должно было бы, - Марти Роджерс поправил Малко, сделав ударение
на "бы". - В случае успеха страны, подписавшие соглашение, выплатили  бы
Джидде стоимость всей продукции за период со дня прекращения  эмбарго  и
до истечения крайнего срока в сто двадцать дней... Иначе говоря, если бы
Джидде удалось нас обойти, на шестидесятый день он получил бы  стоимость
продукции за шестьдесят оставшихся дней. Посчитаем: при поставке в  день
3,6 миллионов  баррелей  по  цене  10,50  долларов  Джидда  имел  бы  36
миллионов долларов в день, один миллиард в месяц.
   Да, от этих цифр перехватывало дыхание. Не дав Малко прийти  в  себя,
Марти Роджерс продолжал:
   - Я вас сейчас оставлю.  Теперь,  когда  мы  это  узнали,  необходимо
предпринять ряд политических шагов. Через десять минут Ларри О'Нил будет
у меня. Он будет держать вас  в  курсе.  Кстати,  я  не  знаю,  как  вас
вознаградить. То, что вы  заработали  в  этой  истории,  увы,  абсолютно
несоизмеримо с тем, что заработал бы месье Джидда.
   - Это цена добродетели, - вздохнул Малко.
   Он повесил трубку,  испытывая  какое-то  сверхъестественное  чувство.
Несколько подписей на листе бумаги могли наделать  столько  дел.  Теперь
Малко сможет освободить Аниту Диир. Никто больше не захочет  ее  убрать.
Он спрашивал себя, что же ожидает Нафуда Джидду.

***

   Представитель Лиги  арабских  стран  в  Вашингтоне  вошел  в  кабинет
высокого чиновника Госдепартамента, который пригласил его на шесть часов
вечера. По какому поводу, он не знал, и не очень  волновался.  Настоящее
эмбарго,  как  и  предыдущее,  привело  к  некоторой   напряженности   в
отношениях между США и арабскими государствами, но не более.  Какие-либо
грубые действия были абсолютно исключены.
   Он знал своего собеседника очень давно. Мужчины обменялись  сердечным
рукопожатием,  американец  извинился,  что   пригласил   его   в   столь
неподходящий час, оторвав от коктейля.
   - У меня  есть  очень  важное  сообщение,  которое  я  должен  срочно
передать в штаб-квартиру Лиги арабских государств. Вот оно.
   Он протянул досье, фотокопии и пространный доклад, подготовленный ДОД
ЦРУ, не указывая на источник, естественно.
   - Ознакомьтесь, пожалуйста,  -  сказал  чиновник  Госдепартамента,  -
затем мы побеседуем.
   Он вышел из кабинета, оставив представителя Лиги арабских  государств
наедине с документами.
   Когда через  полчаса  он  вернулся,  араб  стоял  у  окна,  глядя  на
Вирджиния-авеню. Он обернулся. Бледный.
   - Я не могу сделать никакого официального заявления, -  начал  он.  -
Представляется, что речь идет о преступной сделке, к которой Комитет  по
бойкотам не  имеет  никакого  отношения.  Естественно,  если  эти  факты
достоверны...
   - Все достоверно, - холодно прервал его чиновник Госдепартамента. - У
нас  есть  доказательства,   и   мы   получили   новые.   Мне   поручено
Госдепартаментом сообщить вам об этом. У нас  будет  выбор  между  двумя
решениями.  Мы  предполагаем  созвать  завтра  пресс-конференцию,  чтобы
рассказать журналистам, имея на руках  доказательства,  как  Комитет  по
бойкотам разработал и подготовил преступную операцию,  чтобы  ужесточить
эмбарго.  Эта  операция  стоила  жизни  трем  американским  гражданам  и
миллионов  долларов   нашей   стране.   Естественно,   что   последствия
разоблачений будут очень серьезны для вас как в Соединенных Штатах,  так
и за рубежом.
   - Но, - запротестовал араб, - мы никогда не просили господина  Джидду
прибегать к противозаконным методам! Ледяная  улыбка  застыла  на  губах
американца.
   - Я думаю, что вам будет очень трудно доказать это. Существует нечто,
что мы называем по-английски "circonstantial  evidence"  ... Господин Джидда араб, и  его  связи  с  Лигой  известны.
Кроме того, мы перехватили  несколько  телеграмм,  а  также  располагаем
свидетельством правительства в лице Ричарда Кросби.
   Он умолк. Араб облизал сухие губы.  Чиновник  улыбнулся,  подбадривая
его.
   - Вы понимаете, что в  этих  условиях  Соединенные  Штаты  пойдут  на
необходимые жертвы, чтобы выдержать до снятия эмбарго.
   Он помолчал, чтобы придать своим словам больший вес. Затем продолжал:
   - Но возможно и другое решение. Наши отношения с  арабскими  странами
исключительно дружелюбные, и мы желаем, чтобы и в будущем они оставались
такими же.
   Араб энергично закивал головой, выражая свое одобрение.
   - Если руководящий комитет Арабской Лиги заявит в ближайшие  двадцать
четыре часа о снятии нефтяного эмбарго, естественно, мы забудем об  этом
прискорбном  деле.  Мы  удовлетворимся,  провозгласив  господина  Нафуда
Джидду "персоной нон грата" в пределах Соединенных Штатов.
   Наступило  длительное  молчание.  Чиновник  Госдепартамента  встал  и
направился к двери, показывая этим, что аудиенция закончена.
   - Можете оставить себе эти документы, - сказал он. - Надеюсь, что  вы
в ближайшем будущем дадите о себе знать.

***

   Омар Сабет молча вошел и положил перед Нафудом Джиддой телекс.
   - Ответ из Дамаска! Написано клерком.
   Нафуд Джидда чувствовал, как у него останавливается сердце.
   Незашифрованная! Он  впился  глазами  в  очень  короткую  телеграмму.
Комитет по бойкотам отказывался от какого-либо  публичного  заявления  о
сроках нефтяного эмбарго США и выражало  ему  благодарность  за  усилия,
которые он приложил во  имя  победы  дела  арабов.  Телеграмму  подписал
египтянин Насир Шафик. Именно он и предложил ему всю операцию.  Странно,
но  телеграмма  не  взбесила   Нафуда   Джидду.   Он   чувствовал   себя
опустошенным, где-то витал, будто слова не имели  для  него  конкретного
смысла. Но смысл был один, и они четко выражали его:  Арабская  Лига  от
него отступалась. Он стал для них как паршивая овца, которая портит  все
стадо.
   Он вдруг вес четко понял. Насир Шафик уже знал, что соглашение  между
ним и Комитетом по бойкотам,  ограничивающее  эмбарго  до  ста  двадцати
дней, было в руках у американцев. Значит, Нафуд  Джидда  компрометировал
их. От него отрекались.
   Дикая ненависть застлала ему глаза,  напускного  спокойствия  как  не
бывало. Он поднялся, взял телефон, швырнул его на  пол,  встал  и  почти
вплотную  подошел  к  Омару  Сабету.  Последний  сидел,   не   двигаясь,
таинственный и спокойный. Черные глаза Джидды зажглись безумным огнем.
   Он вдруг  вспомнил  об  одном  разговоре  с  Ричардом  Кросби.  В  то
счастливое время, когда они были друзьями.
   - "ДС-9" готов? - спросил он.
   - Иллюминатор заменили.
   - Сколько у тебя надежных людей?
   Омар Сабет считал, загибая пальцы.
   - Восемь.
   Нафуду Джидде казалось, что он видит дурной сон.
   Он с трудом  поборол  желание  заплакать:  ненависть  одержала  верх.
Телексы смолкли, Паприка  улетела  два  часа  назад,  через  Нью-Йорк  в
Европу.
   Он никогда не подумал бы, что его американское приключение  окончится
таким образом.

***

   Грег  Остин  первым  вышел  из  лифта  на   последнем   этаже   отеля
"Астроуорлд", за ним следовало полдюжины агентов ФБР.  Все  политические
барьеры,  охранявшие  Нафуда  Джидду  в  США,  только  что  рухнули.  Из
Вашингтона по телексу передали приказ произвести обыск у Нафуда  Джидды.
Приказ исходил непосредственно от Департамента юстиции.
   В то же утро Уилбер Стоктон направил из госпиталя письмо  с  просьбой
освободить его  от  обязанностей  председателя  Комитета  по  энергетике
Конгресса по состоянию здоровья. Полицейские  стремительно  обежали  все
комнаты девятого этажа. Но никого не обнаружили.
   Грег Остин взял телефон и вызвал контрольную вышку аэропорта Хобби.
   "ДС-9" Нафуда Джидды взлетел час назад. В полетном  листе  значилось,
что самолет следовал до Кингстона на  Ямайке.  На  борту,  кроме  Нафуда
Джидды,  находились  несколько  человек.  Грег  тут  же   соединился   с
"Ридженси" и вызвал Малко, чтобы передать ему эту приятную новость.

***

   Исключительно редкий случай: Марта Кросби была  даже  без  наклеенных
ресниц. Сидя в кресле в курительной комнате, она то  и  дело  бросала  в
сторону мужа  тревожные  взгляды.  Со  времени  прихода  Малко,  который
сообщил о бегстве Нафуда Джидды, он не произнес ни слова. Он был  где-то
далеко. Отключился.
   Глубоко вздохнул и буквально оторвал тело от кресла.
   - Мне надо идти на работу, - сказал он.
   Малко наблюдал за ним, стараясь угадать, о чем  тот  думает.  Техасец
выглядел  постаревшим,  опустошенным,  глубокая   вертикальная   морщина
прорезала лоб. Малко проводил его до двери.
   - Господин Кросби, - сказал он, - я дал вам слово, что  ваше  имя  не
будет произнесено. С другой  стороны,  я  должен  поблагодарить  вас  по
поручению Марти Роджерса за ту огромную помощь, которую вы оказали нам в
этом деле с документами, касающимися эмбарго. Без вас мы  бы  не  смогли
загнать в угол Нафуда Джидду.
   Ричард Кросби покачал головой, выражая сожаление.
   - Благодарю вас, но я ошибся насчет моей страны и насчет Джидды. И не
могу себе этого простить.
   Он на миг улыбнулся Малко и пожал ему руку.
   - Ну все, съем сэндвич на работе. Я сейчас веду войну с индонезийцами
за несколько сотен тысяч баррелей. До скорого.
   Малко смотрел, как он садился в свой "мерссдес-600", и  понимал,  что
это конченый человек. Машина повернула на бульвар Ривер Окс.
   Малко обернулся. Сзади стояла Марта Кросби с глазами, полными слез.
   - Не знаю, что с ним происходит, - сказала она дрожащим голосом. - Он
не спал всю ночь, ходил взад и вперед.
   Она подняла голову и пристально посмотрела на Малко.
   - Произошло что-то ужасное? Я всего не знаю. Нафуд...
   - Не напоминайте ему больше о Нафуде.
   Малко поцеловал ей руку. Он тоже устал.  Уже  пущена  дипломатическая
машина. Его роль окончена. Он может возвратиться в свой замок и заняться
тюльпанами.
   Малко вел машину очень медленно, доехал до "Ридженси"  и  поднялся  в
свои апартаменты. Вошел в пустой салон. Подошел  к  бару,  чтобы  налить
себе водки. Сзади тихонько скрипнула дверь.
   Поток адреналина хлынул ему в артерии в долю секунды. Выронив стакан,
Малко отскочил назад и рванулся к атташе-кейсу, где лежал его пистолет.
   - Что с вами? - испуганно спросил женский голос.
   Он  обернулся:  Анита  Диир  стояла  в  дверях  с  сонными   глазами,
завернувшись в банную простыню.
   - Я спала, - сказала она.
   Под простыней вздымалась ее фантастическая грудь. Малко отметил,  что
у нее красивый рот, ровные зубы, а лицо свежее,  несмотря  на  ее  образ
жизни.
   - Где те двое мужчин, которые меня стерегли? - спросила она Малко.
   - Вам больше ничто не угрожает.
   - Правда?
   - Правда. Я пойду отдохну немного, а потом повезу вас ужинать.
   Малко пошел в свою комнату, вытянулся на кровати и тотчас же  заснул.
Проснулся он спустя  длительное  время,  что-то  его  разбудило:  черные
волосы Аниты лежали у него на животе. Она сбросила банную простыню, а ее
белая кожа казалась еще белее в полумраке.  Груди  у  нее  действительно
были фантастические.  Но  когда  Малко  погладил  их,  впечатление  было
странное. Груди были твердые, словно из дерева. Их твердость объяснялась
силиконом.
   - Мне их дважды переделывали, - прошептала Анита. -  В  моем  ремесле
это необходимо.
   Они все сделали очень быстро. Малко  хотел  забыть  все,  что  с  ним
недавно произошло, а она хотела доставить ему удовольствие. Потом лежали
на кровати молча.
   Малко вдруг почувствовал, что голоден, как волк.
   - Едем ужинать.
   Они не мешкая оделись. Малко даже  вздрогнул,  когда  увидел  на  ней
желтое платье на пуговицах спереди.
   Панорамный ресторан, где они ужинали, помещался  на  тридцать  первом
этаже и медленно вращался вокруг своей оси, так что  взорам  посетителей
открывался  весь  Хьюстон   до   самого   горизонта.   Анита   Диир   не
воспользовалась этой возможностью  обозревать  город:  она  рассказывала
Малко историю своей жизни. Она уже  выпила  четвертую  порцию  "Кровавой
Мэри", в глазах появился блеск, настороживший Малко. Он спрашивал  себя,
что с ней будет дальше.  Нет,  Уилбер  Стоктон  на  ней  определенно  не
женится.
   Малко смотрел сквозь дымчатое стекло. На горизонте мерцали  огни.  За
исключением центра с его зданиями,  Хьюстон  был  огромной  промышленной
зоной... На пятьдесят  миль  до  самого  Мексиканского  залива  тянутся,
сменяя друг друга, фабрики и нефтеперерабатывающие  заводы.