помню историю с Бандерой.
   Малко несколько удивила  готовность  высокого  начальства  заниматься
этим делом. Работники ЦРУ казались ему по своему складу скептиками.
   - А у вас есть какие-нибудь новости? - спросил Малко.
   - Еще, по правде сказать, не знаю, -  ответил  Марти  Роджерс.  -  Вы
слыхали о некоем Уилбере Стоктоне, конгрессмене из Техаса?
   - Да. Он противник эмбарго?
   - Точно. Есть о нем новости.
   - Он не умер?
   - Нет, слава богу, но он в корне изменил свою позицию. Сегодня  утром
он дал интервью газете  "Вашингтон  стар",  в  котором  заявил,  что  мы
становимся смешными, упорствуя. В конечном счете,  сказал  он,  удар  по
Израилю не может изменить баланс  военных  сил  на  Ближнем  Востоке,  а
бойкот,  которого  требует  Лига  арабских  стран,  носит   политический
характер.
   - Он мог изменить свои взгляды, - заметил Малко.
   - Вот уже тридцать лет не было случая, чтобы Уилбер Стоктон в  чем-то
изменил свои взгляды. Его новое заявление наделало много шума,  ведь  он
является  президентом  Комитета  по  энергетике.  Кроме  того,   Стоктон
представляет консерваторов, поэтому его новая позиция развязывает  руки,
выражаясь  политическим  языком,   Совету   национальной   безопасности,
позволяя ему смягчить свою позицию по отношению к арабам... Вот  поэтому
я и хочу, чтобы вы вплотную занялись этим Уилбером Стоктоном. Я не  хочу
впутывать в это дело ФБР, и вы знаете почему.
   - Хорошая идея, - согласился Малко.
   Ему не  терпелось  улететь  в  Вашингтон.  Уилбер  Стоктон  -  третий
человек,  выступающий  против  эмбарго,  с  которым   произошло   что-то
непонятное... Этим стоило заняться.

***

   Ануар стучал зубами, завернувшись в толстое  черное  пальто.  Ужасный
ветер и холод. Джаллуд,  сидевший  рядом  с  ним,  замер,  как  каменная
статуя. С тех пор, как они прилетели в Бостон,  им  никак  не  удавалось
улучить удобный момент и  приблизиться  к  человеку,  которого  им  было
поручено уничтожить. При нем неотлучно находились два телохранителя, что
исключало внезапное нападение. Ануар все взвесил и пришел к выводу,  что
попытка сделать это означает сознательно пойти на  самоубийство.  И  они
ограничились тем, что следили за ним, проявляя крайнюю осторожность.
   Сейчас их противник ехал по туннелю к аэропорту Логан.  Над  Бостоном
дул ледяной ветер. Ануару не нравился этот город,  он  испытывал  в  нем
беспокойство. Его могли здесь узнать. Правда, один шанс на миллион, но и
этого достаточно...
   Белая автомашина, шедшая впереди них, въехала на стоянку Герц.  Ануар
остановился чуть поодаль.
   - Джаллуд, иди посмотри.
   Спустя минуты три Джаллуд вернулся очень возбужденный.
   - Они улетают в Вашингтон! Через тридцать минут.
   Ануар выругался сквозь зубы. Не может быть и речи,  что  они  полетят
этим же рейсом. Очень опасно. В атташе-кейсе у них было  около  двадцати
тысяч  долларов  в  аккредитивах  и  пистолет,  стреляющий  ампулами   с
цианисто-водородным газом.
   - Надо нанять лайнер, - принял решение Ануар, - мы должны прилететь с
ним в одно время. Знаешь номер рейса?
   Когда они  покидали  Хьюстон,  получили  четкий  приказ:  перехватить
противника  прежде,  чем  он  приступит  к  расследованию  смерти   Мэри
О'Коннор. Сейчас они продолжали идти по  его  следу.  Они,  понятно,  не
питали иллюзий, что, уничтожив одного человека, заставят ЦРУ  отказаться
от расследования. Но они задержали бы  его,  благодаря  своим  связям  с
Ричардом Кросби.
   Каждый день имел значение.

Глава 14

   Среди ожидающих Крис Джонс обратил внимание на типа в очках, в черном
пальто и черной шляпе на макушке. Мужчина стоял, засунув руки в карманы.
"Горилла" толкнул Малко локтем.
   - Парень из ДОД.
   Он направился к нему, и  они  обменялись  рукопожатием.  Человек  ДОД
достал из кармана пальто толстый коричневый конверт, протянул его  Крису
Джонсу и исчез в толпе.  Малко  вскрыл  конверт.  Там  лежали  ключи  от
автомашины и план,  где  было  отмечено  ее  местонахождение  и  стоянка
"Национала", ключ от дома Лейн Черри и отпечатанный на машинке документ,
подписанный рукой Марта Роджерса. Малко пробежал глазами листки,  и  его
сердце забилось сильнее. Это был доклад ДОД, в котором  говорилось,  что
при  нападении  на  замок  Лицен  использовались  пулеметы  из   партии,
поставленной  американцами  саудовской  армии.  В  конце  доклада  Марти
Роджерс дописал своей рукой:  "Контракт  о  поставке  был  подписан  при
посредничестве Нафуда Джидды. Когда приедете  в  город,  позвоните  мне.
Уилбер Стоктон проживает по адресу: 85 Норт Ив Рэднор Хайтс, Арлингтон".
   Малко ринулся к ближайшему телефону-автомату и  набрал  номер  прямой
связи с шефом Ближневосточного отдела.
   В холле аэропорта было многолюдно. Сотни  людей  на  листах  ожидания
всех рейсов. Из-за нефтяного эмбарго многие рейсы были отменены.
   Малко ответил сам Марти Роджерс. Голос взволнованный:
   - Очень вероятно, что мы оказались жертвами  колоссальных  махинаций,
связанных с эмбарго, - начал он. - Постарайтесь  раскопать  что-либо  об
Уилбере Стоктоне.  (Марти  Роджерс  переменил  тон.)  Теперь  действуйте
осторожно. Я уже получил по рукам. Нафуд Джидда орал.  Одна  "шишка"  из
Пентагона позвонила в Компанию и подняла колоссальный хай. Еще  больший,
чем я вам рассказал.  По-видимому,  Джидда  оказал  столько  услуг  этой
стране, что его похоронят на Арлингтонском кладбище. Лицом к Мекке. Я не
шучу, Пентагону он нужен, чтобы сбывать свои железки.
   Малко слушал и раздумывал. Если совесть у него чиста, почему саудовец
изо всех сил стремится помешать расследованию?
   -  Джидда  пожаловался  своему  послу,   и   реакция   не   замедлила
последовать, - продолжал Марти Роджерс. - Я передал досье в ДОД, который
будет держать с вами связь. Но никаких письменных донесений об этом деле
до  тех  пор,  пока  вы  не  положите  мне  на  стол  признание  Джидды,
подписанное его кровью.

***

   В доме Черри Лейн было жутко холодно. Войдя, Малко сразу  же  включил
отопление. Он раздумывал,  с  чего  начать.  Как  подобраться  к  такому
человеку, как Уилбер Стоктон, и получить ответы на вопросы,  которые  он
хотел бы ему задать? Нелегко. Техасский конгрессмен вполне может послать
его ко всем чертям.
   В данном деле у Малко было не  больше  прав  и  возможностей,  чем  у
частного детектива, хотя за ним и стояло ЦРУ. Особенно когда речь шла  о
президенте Комитета по энергетике. От одного упоминания о Конгрессе шефу
ЦРУ становилось плохо. Он не в силах был выдержать все эти  комиссии  по
расследованию, настойчиво добивавшиеся от него признания, скольких  глав
правительств он хотел уничтожить...
   Из-за серого неба и ледяного  дождя  Малко  хотелось  послать  все  к
чертовой матери. В дверь позвонили. Посыльный  вручил  ему  запечатанный
конверт, надписанный рукой Марти Роджерса. Малко расписался в получении.
Когда посыльный вышел, распечатал конверт. В нем он нашел краткое  досье
на Уилбера Стоктона и несколько фотографий, запечатлевших  конгрессмена.
Его жена и другие члены семьи находились в данный  момент  в  Техасе.  У
него был "линкольн континенталь" металлически-голубого цвета с  номерным
знаком IFG 417.
   Малко принялся разглядывать фотографии. У Уилбера Стоктона  все  было
огромно: руки, нос, челюсть.  Кожа  пористая.  Массивные  очки  казались
крошечными на его здоровенном носу. Гигант, по виду несколько неуклюжий.
   В  конце  досье  сделана  приписка  от  руки.  Отдел  сделал  попытку
проверить банковские счета конгрессмена, но для этого  потребовалось  бы
дополнительное время.
   Малко заметил время: 4 часа 10 минут. Надел свое шерстяное  пальто  и
поехал в Капитоль Хилл. Криса Джонса и  Милтона  Брабека  у  него  опять
забрали, поскольку они принадлежали не к местному оперативному отделу, а
к отделу планирования, который официально прекратил  заниматься  Нафудом
Джиддой. Малко выехал на  М-стрит,  повернул  на  Пенсильвания-авеню.  И
прямо мимо Белого дома и ДОД - к Конгрессу.

***

   Малко окоченел, завел мотор и включил отопление своего  "форда  ЛТД".
На улице было минус пять  градусов.  Мокрый  снег  больше  не  шел,  дул
ледяной северо-восточный ветер, но он по  крайней  мере  разогнал  тучи.
Уровень бензина угрожающе падал. Малко не  хотелось  бы  останавливаться
почти  напротив  дома  Уилбера   Стоктона.   Все   прошло   относительно
благополучно. Малко добрался  до  стоянки  Офис  Хауз  Билдингс,  где  у
Уилбера   Стоктона   было   постоянное   место   для    автомобиля    на
Индепенденс-авеню, в тот  момент,  когда  конгрессмен  садился  за  руль
своего "континенталя".
   Уилбер  Стоктон  спустился   очень   медленно,   как   черепаха,   по
Индепенденс-авеню. Объехав мемориал Линкольна, поехал по мосту Арлингтон
Мемориал, затем вдоль берега Потомака поднялся до Рэднор Хайтс. Это  был
небольшой жилой район, примыкающий к огромному Арлингтонскому  кладбищу,
откуда открывался великолепный вид на Вашингтон.  Небольшой  двухэтажный
дом Уилбера Стоктона, окруженный садиком, как  у  соседей,  стоял  прямо
напротив кладбищенской ограды.
   В двух окнах первого этажа горел свет. Уилбер Стоктон поставил машину
в гараж.
   Малко решил подождать минут тридцать. В доме Черри Лейн все  же  было
уютнее, чем  в  "форде  ЛТД".  Свет  в  окнах  погас.  Малко  облегченно
вздохнул. К тому же он приходил к выводу, что  приказ  ЦРУ  был  глупым.
Чтобы провести эффективное расследование по делу Стоктона, требовалось с
десяток человек. У Малко не было  никакого  желания  играть  в  частного
детектива. Он провел за этим занятием всю зиму, наступила весна, а он не
знал толком, чего ждать. Он было приготовился отъехать, как  его  словно
ударило током.
   Сигнальные огни "континенталя"  зажглись.  Уилбер  Стоктон  вышел  из
дома. Малко сразу же  забыл  о  холоде.  Погасил  подфарники,  остановил
двигатель. "Континенталь" медленно,  задним  ходом  выехал  из  ворот  и
проехал мимо Малко, повернул на Норт Нэш и взял направление  на  бульвар
Арлингтон.
   Малко  понадобилось  тридцать  секунд,  чтобы  включить  двигатель  и
двинуться вслед  за  ним.  Машин  было  немного,  конгрессмен  ехал  так
медленно, что Малко не опасался его потерять. Сейчас конгрессмен ехал по
скоростному шоссе вдоль Потомака. Свернув на  дорогу,  ведущую  на  мост
Теодора Рузвельта, он возвращался в Вашингтон.

***

   Каблук-шпилька царапнул Малко по лицу, едва не выколов ему  глаз.  Он
инстинктивно отшатнулся назад,  а  девушка  на  бархатной  трапеции  уже
неслась прямо на него. Она смеялась и болтала  своими  длинными  ногами,
обтянутыми черной сеткой. Кроме чулок и туфель, на ней было что-то вроде
корсета с  блестками,  плотно  облегающего  талию,  а  на  нем,  как  на
балкончике, лежали две молочно-белые  круглые  груди.  Еще  три  девушки
раскачивались, сидя на цирковых трапециях, под  потолком,  над  головами
посетителей "Спикизи". Девушки болтали длинными ногами, подзадоривая их,
ускользая от тех, кто на лету пытался ущипнуть их. Большое  зеркало  над
баром в  глубине  зала  отражало  этот  беззаботный  спектакль.  Эстрада
располагалась в центре на возвышении, подобно боксерскому рингу. В  зале
стоял  табачный  дым,  полумрак,  пианист  терзал  старые   танцевальные
мелодии, царило вульгарное веселье.  Кругом  практически  одни  мужчины.
Табличка на деревянной двери, как на старинных барах, гласила: "Стриптиз
в 11 часов. Мисс Анита. Пуэрториканская зажигательная бомба".
   Малко выбрал место,  откуда  он  мог  наблюдать  за  входной  дверью.
Впереди, примерно через два ряда, сидел Уилбер Стоктон, он уже  принялся
за третью порцию "Джи энд Би". Конгрессмен мало интересовался  девушками
на трапециях, и Малко  сделал  вывод,  что  он  пришел  ради  стриптиза.
Заведение располагалось на К-стрит, граничащей с китайским кварталом,  и
вашингтонская криминальная полиция считала его наряду с  Силвер  Слиппер
"злачным местом". То, что сюда пришел  конгрессмен,  не  имело  большого
значения. Любой одинокий  мужчина  мог  на  вполне  законных  основаниях
провести час в подобном месте,  перед  тем  как  благоразумно  вернуться
домой. Здесь, по крайней  мере,  было  тепло.  От  нечего  делать  Малко
принялся считать штопки на черных чулках  девушки,  раскачивающейся  над
его  головой...  Машину  он  поставил  на  улице,   прямо   за   машиной
конгрессмена. После пяти вечера центр Вашингтона почти полностью пустел.
   Гимнастка внезапно остановила трапецию и, спустившись сначала на один
из столиков, соскочила на пол,  пройдя  мимо  Малко.  Застучал  барабан,
пианист прекратил игру и склонил голову в котелке над кружкой пива.
   Голос, усиленный динамиком, объявил:
   - Мисс Анита прямо из Пуэрто-Рико.
   Послышались жидкие аплодисменты, свистки. Из динамиков неслась музыка
- смесь конго, бамаба, ча-ча-ча...
   Из  глубины  зала  медленно  выплывало   величественное,   полыхающее
создание. Анита, "пуэрториканская зажигательная бомба". Она медленно шла
между столиками, посылая воздушные поцелуи налево и  направо.  Дойдя  до
эстрады, поднялась и замерла.
   На изготовление ее  костюма,  вероятно,  понадобилось  ощипать  целое
стадо страусов. Перья, окрашенные в  ярко-красный  цвет,  соединялись  в
боа, образуя длинное, до пола,  платье.  Обнаженными  оставались  только
плечи. На голове корона тоже из страусиных перьев метровой длины.
   Корона почти касалась потолка "Спикизи". На исполнительнице стриптиза
были туфли на  двадцатисантиметровом  каблуке  и  накладные  ресницы  не
меньшей длины...
   Анита  -  "пуэрториканская  зажигательная  бомба"  -  закружилась   в
медленном танце, покачивая бедрами под звуки музыки. Иногда,  когда  она
кружилась, боа разлетались в стороны и зрителям открывались  ее  длинные
ноги до самых бедер.
   Так она танцевала, пока зрители не стали выражать нетерпение криками,
давая понять,  что  пора  переходить  к  более  существенным  действиям.
Изящным движением она сбросила часть оперенья, открыв взорам  трусики  в
блестках.
   Она  снимала  одно  за  другим  боа,  заворачиваясь  в  них,  танцуя,
подходила к столикам,  все  время  соблазнительно  покачивая  бедрами  и
сбрасывая пылающие перья. Зрители свистом и аплодисментами  выражали  ей
свое одобрение. Вот она сбросила бюстгальтер с блестками, на миг открыла
грудь, но тут же обвила ее последним оставшимся боа.
   Музыка внезапно смолкла.  Медленно,  размеренными  движениями,  Анита
играла с боа, скользившим по ее груди. Еще движение, и перья упали к  ее
ногам, - теперь зрителям полностью открылась ее грудь.
   Великолепная грудь. Круглая, упругая, высокая. Такую можно  сотворить
только при помощи силикона, и немалого количества! Малко повернул голову
в  сторону   Уилбера   Стоктона.   Конгрессмен,   зачарованный,   слегка
наклонившись  вперед,  казалось,  пожирал  ее  глазами   с   религиозным
благоговением. Ничего похожего на желание, которое читалось  на  веселых
лицах остальных зрителей.
   Теперь  на  красавице  Аните  остались  только  крошечные  трусики  с
красными блестками и туфли на очень высоких каблуках.
   Она плавно расхаживала по сцене, поглаживала свои  груди,  изображала
на лице удовольствие, играла бедрами, принимала ультраклассические  позы
стриптиза, выставляя вперед  бюст.  Ее  фантастическая  грудь  придавала
всему ее облику удивительный вид, и талия казалась невероятно тонкой.  И
все же было видно, что ей лет под  тридцать.  Возобновившаяся  до  этого
музыка  снова  смолкла.  Намеренно  очень  медленно,  словно   испытывая
терпение зрителей, Анита развязывала ленточки, державшие красные плавки.
В тот момент, когда она скинула  их,  свет  погас.  Когда  электричество
включили, сцена была пуста. Раздалось  несколько  жидких  аплодисментов.
Малко зевнул и посмотрел в сторону, где сидел Уилбер  Стоктон.  Банкетка
была пуста. Малко словно ударило током. Уилбер Стоктон исчез!
   Кинув на стол десятидолларовую бумажку, Малко стремглав  бросился  из
зала. Гимнастки усаживались на трапеции. Он вылетел из дверей  "Спикизи"
и увидел зажженные фары  "континенталя".  Конгрессмен  сидел  в  машине.
Малко бросился к своему автомобилю, сел  за  руль.  Странно,  но  Уилбер
Стоктон не трогался с места...  Пять  минут,  десять...  Малко  все  это
начинало интриговать. Наконец из заведения вышла женщина  в  брюках,  на
голове шарф, она перешла улицу и открыла  дверцу  "континенталя".  Малко
видел, как она села на переднее сиденье, сняла шарф,  тряхнула  длинными
волосами... На какой-то миг Малко заколебался: кто она, эта женщина.  Но
его сомнения тут же улетучились. Она обвила вокруг шеи Уилбера  Стоктона
боа из красных страусиных  перьев,  привлекла  его  к  себе  и  страстно
поцеловала. Малко не верил своим глазам. Респектабельный Уилбер Стоктон,
президент Комитета по энергетике, в боа из красных страусиных перьев и в
объятиях исполнительницы стриптиза. Недурно!
   По К-стрит медленно проехала полицейская машина, Уилбер Стоктон сразу
же отъехал, Малко последовал за ним. На пересечении К-стрит и 23-й улицы
Уилбер Стоктон повернул на юг, объехав вокруг Вашингтон Серкл.
   У мемориала Линкольна Малко чуть было не потерял конгрессмена.  Малко
был почти уверен, что тот поедет по мосту Арлингтон Мемориал! На  уровне
Френч Драйв голова спутницы исчезла, а  конгрессмен  вел  машину  вообще
черт знает как. Малко даже решил, что в следующий раз конгрессмен  будет
не в состоянии въехать на мост.
   Слава богу, девица села нормально,  и  конгрессмен  въехал  на  мост,
ведущий в штат Вирджиния.
   Теперь все сомнения рассеялись.  Конгрессмен  вез  исполнительницу  к
себе! Значит, это не случайное приключение. К тому же он не разговаривал
с Анитой перед тем, как посадил ее в машину. Все говорило о том, что это
постоянная связь... В общем, тот факт,  что  Уилбер  Стоктон  состоял  в
связи с исполнительницей стриптиза, ни о чем еще не  говорил.  Но  такой
консервативный и респектабельный человек, каким был  конгрессмен,  давал
повод для шантажа...
   Уилбер Стоктон остановил "континенталь" прямо  напротив  дома,  но  в
гараж не заехал. К счастью, 12-я Норт-стрит была абсолютно пуста. Уилбер
Стоктон вышел наконец из машины, ведя за руку исполнительницу стриптиза.
Но вместо того, чтобы направиться в его дом,  они  скрылись  в  соседней
вилле. В одном окне на первом этаже зажегся свет, потом на втором.
   Было мало надежды на то, что конгрессмен скоро оттуда  выйдет.  Малко
мог наконец вернуться к себе и лечь спать. Он включил двигатель и поехал
назад, думая о том,  что  предпринять  дальше.  Как  подойти  к  Уилберу
Стоктону и выяснить его позицию в отношении  эмбарго.  Очень  деликатное
дело. Но, возможно, ФБР или Оперативный  отдел  внутренней  безопасности
помогут ему. Наконец-то у него в руках было что-то конкретное.
   Внезапно шедшая за ним машина включила фары. Малко удивился, так  как
не слышал, как она подъехала. Прибавил скорость на  перекрестке  с  Норт
Ок-стрит, где стоял знак "стоп". Малко успел  только  выругаться,  когда
слева увидел несущийся на него огромный  кузов  грузовика,  почувствовал
мощный удар, треск  покореженного  металла,  заглушивший  все  остальные
звуки. "Форд" отбросило, и он, вращаясь, как  волчок,  врезался  в  борт
тротуара. Малко с нечеловеческой силой вцепился в руль, ударился головой
о стойку, машина несколько раз перевернулась и замерла колесами вверх.

Глава 15

   Посреди  12-й  Норт-стрит  остановилась  огромная   бетономешалка   с
вращающимся барабаном и зажженными фарами.
   "Форд", врезавшийся в ее массивный бампер, не оставил на нем даже  ни
одной царапины.  Из  кабины  выскочил  мужчина  и  бросился  к  "форду",
лежавшему  колесами  вверх.  Из  пробитого  бензобака  капля  за  каплей
вытекало горючее, ветровое стекло было разбито вдребезги,  в  нескольких
метрах от машины валялась вырванная дверца. Крышу  пробило:  создавалось
впечатление, что это машина с откидны