- Этому тоже есть объяснение, - заверил его в ответ Малко. - Но Нафуд
Джидда здесь ни при чем.
   Крис Джонс незаметно вышел, в то время как Малко вызывал по  телефону
Марти Роджерса из Лэнгли. Только бы он уже вернулся. Тот был на месте.
   - Я только что собирался звонить вам, - сказал Марти.  -  Я  вернулся
вчера. И узнал кое-что. Первое - наша подруга Патриция работала также  и
на израильтян... Подтверждение получено из отделения в Тель-Авиве.
   Затем  после  вашего   приезда   в   Хьюстон   Джидда   обратился   в
Госдепартамент с жалобой, что за ним "шпионит" ЦРУ...  Сегодня  утром  у
себя на столе я нашел "ноту". Объяснил ваше присутствие сбором досье. Но
чувствую, что вы сгорели...
   - Ярким пламенем, - подтвердил Малко жалобно.
   Он рассказал о своей встрече с Нафудом Джиддой шефу  Ближневосточного
отдела.
   Он  почувствовал,  что  американец  приуныл.  Когда  Малко   закончил
рассказ, он вяло спросил:
   - И что вы собираетесь делать?
   - У меня нет выбора, - вздохнул Малко. - Если Нафуд Джидда обнаружит,
что я кручусь возле него, он снимет трубку и вызовет ФБР...
   - Хорошо, - в свою очередь со вздохом произнес Марти Роджерс,  -  вам
теперь ничего не остается, как отступиться. Что же касается палестинцев,
мы поставим в  известность  некоторых  лиц,  что  не  одобряем  эти  два
покушения на вас. Думаю, этого будет достаточно.
   - Да, я тоже.
   - Кстати, - возобновил разговор Марти Роджерс, - постарайтесь  завтра
привезти  из  Хьюстона  немного   нефти.   Первого   марта   федеральная
энергетическая служба вводит в действие вторую фазу ограничений.
   - А что это значит?
   - Это значит, - печально начал шеф Ближневосточного отдела, - что  мы
имеем право лишь на тридцать процентов того, что потребляли до  эмбарго.
Впервые после окончания войны Лос-Анджелес  будет  наконец  избавлен  от
смога! Экологи будут довольны...
   Наступило молчание, длительное молчание.
   - Хорошая новость, - только и сказал Малко.
   - Еще не все: это были плохие новости. А теперь  -  очень  плохие.  С
завтрашнего дня во всех больших городах нашей страны  будет  по  очереди
произведено отключение электричества на три часа. Полное отключение.
   Не успел Малко повесить трубку, как в комнате появился Крис  Джонс  с
газетой в руках, крайне возбужденный.
   - Смотрите!
   В заметке, которую он  показывал  Малко,  говорилось  о  смерти  Мери
О'Коннор в Кембридже и о дне похорон. Малко прочел заметку с  непонятным
чувством неловкости. Как и Эд Колтон, Мэри  О'Коннор  была  непримиримой
противницей всяких уступок требованиям арабов. Как и  он,  она  ушла  из
жизни внезапно, но ее смерть не вызывала абсолютно никаких подозрений...
Естественная смерть старой дамы, скончавшейся от сердечного  приступа...
Неожиданно в мозгу Малко вспыхнул красный огонек - воспоминание.  Смерть
Мэри О'Коннор напомнила ему о подобной смерти, имевшей  место  несколько
лет назад.
   У Малко было чувство,  что  он  безуспешно  пытается  открыть  крышку
коробки, но никак не может справиться с пружиной. Решение  он  принял  в
несколько секунд. Ему нужны материальные доказательства, а не догадки.
   - Крис, мы едем в Бостон. Предупредите тамошнего агента и ДОД.
   - У вас идея?
   - Да. Хочу тщательно осмотреть труп Мэри О'Коннор. Хочу убедиться, не
становлюсь ли я параноиком. Вот уже несколько дней эта мысль не дает мне
покоя.
   Малко вызвал номер Нафуда Джидды. Саудовца  не  оказалось  на  месте.
Малко  оставил  для  него  сообщение,   предупредив,   что   не   сможет
воспользоваться его приглашением, так как вынужден покинуть Хьюстон.

Глава 13

   Омар Сабет, с неизменной сигарой в зубах, сидел  за  большим  столом,
рядом с компьютером. Телексы следовали один за другим, и он едва успевал
их обрабатывать. Когда он наконец поднял голову и посмотрел в окно,  его
взору представилась белая масса "Эстредома", парка научных  аттракционов
Хьюстона.
   Впервые за несколько  дней  правая  рука  Нафуда  Джидды  была  менее
напряжена.
   Две кривые допустимости - теоретическая и практическая -  сближались,
что означало ослабление американского сопротивления.
   Кроме того, Омар Сабет проанализировал все сообщения  о  смерти  Мэри
О'Коннор и не нашел в них ничего, что могло бы вызвать тревогу.
   Зазвонил телефон. С телефонной станции отеля ему  передали  сообщение
для господина Джидды. Омар Сабет выслушал бесстрастно.
   -  Я  непременно  передам  все  господину  Джидде,   -   заверил   он
телефонистку.
   Положил трубку и  застыл.  Благодушного  настроения  как  не  бывало.
Тотчас же набрал номер аэропорта Хьюстона. Получив  информацию,  тут  же
дал отбой, сердце превратилось в кусок льда. Через  два  часа  в  Бостон
отправится самолет компании "Дельта  Эрлайнз".  Чтобы  удостовериться  в
своих догадках, вызвал компанию и  осведомился,  может  ли  он  передать
сообщение мистеру Линге, вылетающему рейсом 377. Пока служащая проверяла
на компьютере список пассажиров, Омар Сабет ждал с  бешено  колотившимся
сердцем...
   - Ждите, я соединю вас с нашим отделением в  аэропорту  Хьюстона.  Не
кладите трубку.
   Омар Сабет нажал на рычаг телефона и погасил в пепельнице сигарету.
   Психологическая обработка,  проведенная  Нафудом  Джиддой,  оказалась
напрасной.
   Он вышел из комнаты и, перескакивая через несколько ступенек,  влетел
в комнату, где отдыхали четверо мужчин из его "спецбригады".
   - Возвращаетесь в Бостон, - объявил  Омар  Сабет  с  застывшим  лицом
двоим убийцам Мэри О'Коннор.
   Не успел он войти в круглую комнату, как  с  телефонной  станции  ему
передали еще одно сообщение для Нафуда Джидды.
   - Нафуд там? - прорычал в трубке разъяренный голос.
   - Господин Джидда в Далласе, господин Кросби, - вежливо ответил  Омар
Сабет. - Я попытался связаться с ним в самолете несколько  минут  назад,
но ничего не вышло. Буря. Вы хотите ему что-нибудь передать?
   - Передайте этому сыну проститутки, чтобы он связался  со  мной,  как
только будет в городе, - лаконично ответил американец.
   Он с такой силой бросил трубку на  рычаг,  что  у  Сабета  болезненно
завибрировала барабанная перепонка. Несколько минут  палестинец  не  мог
прийти в себя от удивления. Да, Ричард Кросби порой  бывал  вспыльчив  и
даже груб, но для этого должна быть причина. Его реакция  означала,  что
возникла новая проблема. Сабет опять принялся за кодирование телеграммы,
которая будет направлена окольными путями  в  комитет  бойкота  Арабской
лиги в Дамаске.
   Омар Сабет закончил  диктовать  данные,  которыми  он  располагал,  и
сообщил, что они могут рассчитывать  на  благоприятный  исход  заседания
Совета национальной безопасности.
   Спустя час прибыл Нафуд Джидда и тотчас же прошел в свои апартаменты.
Паприка поспешила снять с  него  одежду,  в  то  время  как  Омар  Сабет
следовал за ним с озабоченным видом. То, что он должен был сообщить,  не
терпело отлагательства. На какой-то  момент  саудовец  оставался  голым.
Присутствие Сабета его нимало не трогало. Маленький  живот  свисал,  как
фартук, закрывая член. Он попытался выпрямиться, чтобы убрать живот,  но
ничего не получилось. Паприка уже несла  напольные  весы  в  футляре  из
золота. Джидда  собственноручно  отрегулировал  весы  и  встал  на  них,
разглядывая показание стрелки. Поднял одну ногу, подождал, встал на  обе
нормально, стоял продолжительное время, словно  от  этого  его  вес  мог
уменьшиться. Наконец сошел с весов. Взял какую-то книгу. Он понимал, что
Сабет пришел с  плохой  новостью.  И  его  поведение  было  своеобразной
подготовкой к тому, что он должен был услышать.
   - Иди найди Сайда, - обратился он к Паприке.
   Появился Сайд, шофер, с ножницами в руках. Джидда сидел в бассейне, а
Паприка тщательно намыливала его.
   Как только девушка смыла все мыло, приблизился парикмахер и  принялся
точными движениями подправлять ему усы.  Зазвонил  телефон.  Звонили  из
Кувейта. Разговор был заказан заранее. Омар Сабет  поставил  телефон  на
край бассейна, и саудовец разговаривал, не вылезая из воды.
   Он говорил мало, отвечал односложно  и  очень  громко:  мешали  шумы.
Положил трубку, озабоченно нахмурил брови. У "Мегуойл" возникли проблемы
с группой  палестинцев,  которые  пытались  задержать  в  порту  танкер.
Парикмахер закончил наконец, и Нафуд Джидда повернулся к Омару Сабету.
   - Говори.
   Паприка не понимала ни одного слова по-арабски. Саудовец  бесстрастно
слушал. Отъезд Малко в Бостон  серьезно  взволновал  его,  а  контрмера,
предпринятая Сабетом, - еще больше.
   Правда, Омар Сабет  заверил  его,  что  оба  убийцы  будут  предельно
осторожны. Он же посоветовал Паприке оставить в квартире Малко "таблетки
бодрости". Если бы им удалось его ликвидировать,  посчитали  бы,  что  у
мужчины в полном расцвете сил сердце остановилось из-за наркотиков.
   Нафуд Джидда высказывал свое одобрение, кивая головой. Незначительная
ошибка, просчет могли повлечь за  собой  катастрофу...  Значит,  следует
действовать с холодной жестокостью, с расчетом, не думая о  человеческих
жизнях. Чтобы расслабиться,  он  положил  в  рот  фисташку  и  вылез  из
бассейна. Паприка завернула его в красный  шелковый  халат  на  махровой
подкладке. Омар Сабет продолжал докладывать. Теперь он перешел к  звонку
от Ричарда Кросби. Внезапно Джидда выплюнул фисташку: он  ее  больше  не
хотел.
   - Если только речь идет о танкере, - сказал он.
   С Ричардом Кросби нельзя разделаться  так  просто,  это  не  Патриция
Хайсмит и не агент ЦРУ.
   - Если ты не можешь отрубить руку, поцелуй ее,  -  процитировал  Омар
Сабет арабскую пословицу...
   Озадаченный, Нафуд Джидда кивнул головой в знак согласия с  ним.  Да,
если  Ричард  Кросби  начал  что-то  подозревать,  успокоить  его  будет
непросто. Зазвонил телефон.
   - Если это Кросби, я еще не вернулся.
   Это был техасец. Его сильный  голос  заполнил  все  помещение.  Сабет
успокаивал его, заверив, что Джидда, вернувшись, тут же перезвонит  ему.
Как только Сабет положил трубку, Нафуд Джидда без лишних слов сказал:
   - А сейчас оставь меня.
   Паприка тоже удалилась.
   Нафуд Джидда снял трубку и набрал номер Ричарда Кросби, он нашел  его
в "мерседесе". Слышно было очень плохо.  Кросби  сразу  же  приступил  к
делу:
   - Что там еще за мерзкая история с Патрицией Хайсмит? - пролаял он  в
трубку. - Вы что, рехнулись?
   Нафуд Джидда  с  большим  трудом  сохранял  самообладание.  Если  ФБР
слушало их разговор, значит, его ожидают серьезные проблемы. Взяв себя в
руки, он ответил самым спокойным и убедительным тоном:
   - Дик, это ужасное недоразумение, я  не  имею  никакого  отношения  к
смерти этой женщины, и я вам объясню, что произошло. Я вам скажу то, что
сказал сегодня князю Линге.
   - Думаю, что  вы  законченный  лгун,  -  холодно  отпарировал  Ричард
Кросби.  -  Надеюсь,  что  у  вас  есть  веские   доказательства   вашей
непричастности. Я вам не гангстер.
   Он с яростью бросил трубку на рычаг. Нафуд Джидда поставил аппарат. У
него было такое впечатление, что он спускается с  горы  на  тобоггане  с
возрастающей скоростью,  а  подтолкнул  его  этот  австрийский  князь  с
золотистыми глазами. Одновременно он заронил  сомнение  в  душу  Ричарда
Кросби. Недаром Джидда пошел на риск, чтобы уничтожить  Малко  до  того,
как он будет разговаривать с Ричардом Кросби. Омар  Сабет  заверил  его,
что осечки не будет. В течение долгих часов он высчитывал на  компьютере
скорости лифтов, траектории  полетов  пуль.  Заид  использовал  пистолет
высокого класса с длинным стволом. У  него  было  трое  помощников,  они
прикрывали его. На спуск он нажал в десятую долю секунды. Но...

***

   Ричард  Кросби  совещался  с  шестью  своими  сотрудниками.  В  суете
каждодневных проблем он на время забыл  историю  с  Джиддой.  Кувейт  не
выпускал танкер, и  Кросби  вел  отчаянную  войну  с  Венесуэлой,  чтобы
обеспечить ему связь с Лос-Анджелесом и штатом Массачусетс. Одновременно
федеральные агенты проверяли его книги, чтобы удостовериться, не слишком
ли он завысил тарифы на природный газ.
   Однако действия Джидды начинали его беспокоить. Как только сотрудники
покинули его кабинет, он сел напротив окна,  занимавшего  всю  стену,  и
перед его взором раскинулся Гудзон. Ричард Кросби думал.
   Два часа тому назад он встречался с Джиддой. Беседа была бурной, хотя
саудовец ни разу не вышел из себя. Очень терпеливо он  объяснил  Ричарду
Кросби то, что он уже говорил Малко. Сказав при этом, что Малко работает
на ЦРУ.
   Вот тут был психологический  просчет.  Для  Ричарда  Кросби  это  был
ужасный удар. Как? ЦРУ вело расследование о нем, а его друг, знаток вин,
- федеральный агент, подосланный к нему?
   Мысли были совсем невеселые. Что ожидало его в будущем? Если он  тихо
отойдет от реализации плана, мало того что не заработает больше  ни  су,
но и не сможет выполнить свое обязательство по контролю  над  поставками
нефти. Лос-Анджелес  возбудит  против  него  судебный  процесс,  он  его
проиграет и потеряет больше того, что уже заработал. А что и говорить  о
возможной "негативной" реакции  Нафуда  Джидды!  Есть  и  другой  выход:
выложить в ЦРУ всю правду, не умолчав о важности его роли в  организации
эмбарго. Но для этого у него не хватало храбрости.  Объяснения  саудовца
по поводу смерти Патриции Хайсмит его не убедили. И он  затаил  на  него
обиду за то, что это скрыли от него. Но никаких доказательств,  что  это
дело рук саудовца, у него не было...
   - Черт!
   Он выругался про себя и зевнул. Секретарша вызвала его  по  телефону:
молодая блондинка из "Техас мэгэзин", Офелия Бёрд,  желала  его  видеть.
Ричард  сразу  же  подумал,  что   ему   предоставляется   замечательная
возможность на какое-то время забыть о своих проблемах.
   - Пусть войдет.
   Офелия Бёрд вошла в кабинет, одетая  в  полотняную  юбку  и  шелковую
кофточку, плотно  обтягивающую  ее  пышную  грудь.  Отбросив  неприятные
мысли, радушно улыбаясь, Ричард встал из-за стола и пошел ей  навстречу.
Без лишних движений засунул руки под кофточку  и  обхватил  ладонями  ее
груди. Офелия отшатнулась.
   - Ричард!
   - Я хочу тебя трахнуть, - без церемоний заявил техасец и потащил ее к
столу, за которым проходили совещания. Правой рукой отодвинул в  сторону
бумаги. Офелия Бёрд, придя  в  себя  от  неожиданности,  начала  яростно
сопротивляться. Ричард прижал  ее  спиной  к  столу  и,  глядя  в  упор,
спросил:
   - Ты зачем пришла?
   Молодая женщина в  ответ  пробормотала  что-то  невнятное,  а  Ричард
Кросби в это время уже стаскивал с нее трусики. Офелия схватила  его  за
руку, вяло защищаясь.
   - А вдруг кто-то войдет...
   - Никто не войдет,  -  безапелляционно  заявил  Ричард.  -  Посмотри,
красная лампочка над моим кабинетом,  значит,  сам  черт  не  переступит
порога.
   Он спокойно снял с нее майку  и  уткнулся  лицом  в  ее  большие,  но
несколько потерявшие упругость груди, в то время как его руки  скользили
по ее телу все ниже и ниже. Офелия в страхе не отводила глаз от зеркала,
в котором отражалась схема нефтеперерабатывающего завода. Ричард  Кросби
коленом раздвинул  ноги  Офелии,  мгновенно  расстегнул  брюки  и  одним
движением вошел в нее.  Несколько  движений  взад  и  вперед,  и  Ричард
удовлетворил свое желание. Тут же  оставил  ее  и  скрылся  в  небольшой
туалетной комнате.  Когда  вернулся,  Офелия  благопристойно  сидела  на
диване и смотрела на него влюбленными глазами:
   - Это было восхитительно.
   Ричард Кросби погладил ее груди.
   - Я очень люблю твои сисечки, леди! А теперь мне надо работать...
   Он с сожалением отстранился от молодой женщины и  сел  за  письменный
стол. В глазах леди Берд стояли слезы.
   - Но... ведь мы должны были поговорить о моей статье.
   - Послушай, Офелия, через четверть часа у меня  совещание,  я  должен
подготовиться, приходи, когда захочешь.
   - О!
   Офелия Бёрд мгновенно поднялась с  дивана  и  вылетела  из  кабинета,
хлопнув дверью и налетев на Диану, секретаршу.
   Сидя за столом, Ричард  Кросби  весело  насвистывал.  Диана  вошла  в
кабинет и села напротив него. Пятидесяти пяти  лет,  полная,  с  крупным
носом, в очках, Диана обладала  трезвым  умом.  Двадцать  семь  лет  она
работала с Кросби.
   - Господин Кросби, вы действуете лихо, она и десяти минут не пробыла.
   Ричард Кросби рассмеялся весело и удовлетворенно.
   - Значит, я не так уж стар, Диана.
   - Похоже, что вы ее не скоро увидите...
   Он пожал плечами, в глазах веселый огонек:
   - Она вернется, Диана. Вернется.
   - Вот телеграммы из Кувейта, -  перешла  Диана  к  делу.  -  Они  там
застряли...
   - Черт побери! - взорвался Кросби. Хорошего настроения как не бывало!
Он углубился в чтение телеграмм.

***

   Малко опустил воротник своего шерстяного пальто и вошел в лабораторию
бостонской полиции. Здесь было почти так же холодно,  как  и  на  улице.
Крис Джонс и Милтон Брабек выглядели несчастными и кашляли наперебой.
   Полицейский в белом халате, принявший  их  накануне,  был  на  месте.
Вмешательство  оказалось  эффективным:  бостонская   полиция   буквально
сотворила  чудо.  Они  провели   длительные   утомительные   встречи   с
родственниками Мэри О'Коннор. Им надо было убедить двух ее  племянников,
старшего сына и невестку в необходимости осмотреть труп.
   Мэри О'Коннор умерла естественной смертью. В этом были единодушны все
свидетели. Полицейские прибыли на место уже  через  несколько  минут,  а
владелец гаража видел, как Мэри О'Коннор упала.
   Семья О'Коннор уступила настояниям полиции, разрешив коронеру  увезти
тело на два часа в лабораторию для осмотра. Там по просьбе  ДОД  коронер
провел исследование кровеносных сосудов, взял две пробы из  левой  руки,
сделав совсем незаметные  надрезы.  Мрачная,  неприятная,  неблагодарная
работа.
   Сейчас Малко пришел узнать результаты.
   Полицейский в белом халате вручил ему отпечатанный на машинке  отчет.
Малко быстро пробежал глазами бумаги. Благодаря электронному микроскопу,
удалось  обнаружить  на  щеке  умершей  дамы  многочисленные  мельчайшие
осколки стекла, но их происхождение осталось загадкой. Они могли быть  и
на тротуаре, когда Мэри О'Коннор упала.  В  отчете  отмечалось,  что  на
левом виске  имелась  значительная  гематома,  означающая,  что  женщина
сильно ударилась при падении.
   Анализ сосудов был отрицательный. Состояние  сосудов  соответствовало
возрасту умершей.
   Малко  отложил  отчет.  Он  был  абсолютно  уверен.   Заинтригованный
полицейский не удержался от вопроса:
   - Что вы подозреваете?
   Полицейский, проявивший искреннее желание  помочь  Малко,  по  мнению
последнего, заслуживал ответа на свой вопрос.
   - Несколько лет назад КГБ часто прибегало к  политическим  убийствам,
инсценируя несчастные случаи  с  использованием  пистолетов,  стреляющих
ампулами с  цианисто-водородным  газом.  Этот  газ  вызывает  мгновенное
сужение кровеносных сосудов, и смерть наступает через несколько  секунд.
Как  при  сердечном  приступе.  Спустя  два  часа  после  смерти  сосуды
возвращаются в нормальное состояние. Так что я и не ожидал, что  в  этом
плане можно что-либо обнаружить.  Но  я  надеялся,  что  осколков  будет
достаточно, чтобы можно  было  сделать  заключение.  Так  было  раскрыто
убийство Степана Бандеры, украинского эмигранта, антисоветчика.
   Полицейский широко раскрыл глаза.
   - КГБ? Но почему КГБ понадобилось убивать Мэри О'Коннор?!
   - А я не сказал, что это КГБ. Такими пистолетами пользуется не только
КГБ... Я попрошу вас сохранить это в полнейшей тайне...
   Полицейский заверил Малко,  что  сделает  это.  О  проведенном  Малко
вскрытии никто не знал. Из лаборатории Малко и  полицейский  направились
прямо в бостонский ДОД. Малко не терпелось доложить о своем открытии...
   Шеф Ближневосточного отдела ловил каждое его слово.
   - Мы поставим на прослушивание все  телефонные  разговоры  Кросби,  -
решил он. - Да, я прекрасно