я.
   Он спустился с крыльца  и  прошел  через  сад  к  погребу.  Ему  было
необходимо снова увидеть техасца. Вино будет хорошим предлогом. Он легко
постучал в дверь, услышал шум, который он  принял  за  голос,  и  открыл
дверь.
   И тут же замер.
   Спустив до лодыжек брюки от смокинга, с распахнутыми полами  рубашки,
сбросив куртку на стол, Ричард Кросби неистово  совокуплялся  с  Офелией
Бёрд. Молодая техаска прислонилась к  столу,  за  которым  они  ужинали,
среди блюд с едой и тарелок, обняв Кросби за шею; кружева с  ее  корсажа
были оторваны,  ее  длинное  скромное  платье  было  задрано  до  бедер.
Частично сидя на столе, она удерживала равновесие, опираясь  на  кончики
своих высоких каблуков. Кросби держал ее за бедра, сотрясая  энергичными
толчками. Он даже не заметил, что дверь открылась. С  закрытыми  глазами
Офелия принимала его в свое чрево, откинув назад голову с разметавшимися
белокурыми волосами.
   Потеряв всякое достоинство.
   Малко тихо закрыл за собой дверь. Паприка ждала его на крыльце.  Один
из шоферов Кросби вылез из "мерседеса" и спросил:
   - Куда господин хочет ехать?
   - В "Ридженси", - сказала Паприка, прежде чем Малко смог ответить.
   Он никак не отреагировал. Это было слишком  ловко  подстроено,  чтобы
быть честной игрой. Разве что это просто "подарок" от Нафуда Джидды.  Он
обернулся и увидел позади них  фары  машины.  Грег  Остин  добросовестно
выполнял свою работу.

***

   Паприка залпом выпила водку и встала. Совершенно естественным  жестом
она завела руку за спину.  Шуршание  расстегиваемой  "молнии"  заставило
Малко поднять глаза.  Она  подошла  к  нему,  повернулась  и  по-немецки
попросила:
   - Расстегни мне эту штуку на воротнике!
   Малко застегнул "молнию" и взял ее под руку.
   - Думаю, мы достаточно выпили. Я провожу вас. У меня есть машина.
   Несколько  мгновений  Паприка  пристально  смотрела  на  него,  затем
бросилась в его объятия и стала тереться об него от колен до плеч.
   - Я хочу. Мне хочется...
   Она начала обследовать его ухо острым  язычком,  буквально  обвившись
вокруг него. С тех пор, как они вошли в номер, они  не  переставая  пили
водку. Но это всего не объясняло. Малко оттолкнул ее.
   - Почему вы хотите заниматься со мной любовью?
   Паприка упрямо посмотрела на него.
   - Я вам не нравлюсь?
   Он приложил ей руку ко рту, чтобы помешать начать все сначала.
   - Паприка, - сказал он по-немецки, - скажите мне правду.
   Он не понимал, какое место занимала  молодая  женщина  в  смертельной
головоломке, в которой он запутался. Молодая немка  помолчала  несколько
секунд, затем из ее голубых глаз брызнули слезы.
   - Умоляю вас, - сказала она, - разрешите мне остаться здесь.
   Голос у нее внезапно стал как у маленькой девочки. Малко приподнял ее
лицо за подбородок.
   - Что такое? Чего вы боитесь?
   Он скорее угадал, чем услышал произнесенное ею слово.
   - Нафуд.
   - Почему?
   - Он мне сказал, чтобы я осталась с вами...
   Малко холодно улыбнулся.
   - Очень любезно с его стороны. Но почему?
   - Не знаю.
   - Он вас часто просит оказывать подобные услуги?
   - Иногда.
   - Вам это безразлично?
   Она вздохнула и прямо посмотрела на него, вытирая слезы.
   - Мне тридцать лет. Десять лет я была фотомоделью. Пыталась сниматься
в кино, - не получилось. С тех пор как я  встретила  Нафуда,  моя  жизнь
изменилась. Он мне дает пять тысяч долларов, оплачивает мою квартиру. Он
очень щедрый. Я знаю, что когда  надоем  ему,  он  мне  даст  достаточно
денег, чтобы  купить  магазинчик.  Или  выдаст  замуж  за  какого-нибудь
богача. У меня будут дети...
   Ее макияж размазался. Малко стало жаль ее. Ее зависимость  от  Нафуда
Джидды была гораздо более утонченной  формой  давления,  чем  физическая
угроза. Он налил в стакан водку и протянул ей.
   - Успокойтесь.
   Она залпом выпила, но в голубых глазах по-прежнему стоял  страх.  Она
снова прижалась к нему.  Ее  духи  были  такими  крепкими,  что  от  них
становилось не по себе.
   - Оставьте меня спать здесь, - прошептала она. - Иначе у  меня  будут
неприятности.
   В ее больших голубых глазах блестели слезы. Малко подумал, что  ничем
особо не рискует.
   - Очень хорошо, - сказал он. - Идем спать. Я устал.
   Паприка взяла свою сумку, бутылку  водки  и  впереди  Малко  вошла  в
спальню. На этот раз он помог ей расстегнуть платье.  Под  ним  не  было
ничего,  кроме  загорелой  кожи.  Когда  Малко  вышел  из  ванной,  она,
казалось, спала. Он вытянулся на  соседней  двуспальной  кровати.  Через
тридцать секунд теплое тело Паприки прижалось к нему с упорством спрута.
Ни слова не говоря, она  с  полной  нежности  настойчивостью  попыталась
довести его  до  такого  состояния,  как  ей  хотелось.  Наконец  она  с
удовлетворенным вздохом уселась на него.  Малко  был  слишком  напряжен,
чтобы в полной мере воспользоваться случаем. Тем не менее, поскольку таз
Паприки  продолжал  раскачиваться  взад  и  вперед   все   быстрее,   он
почувствовал, что не сможет долго сопротивляться. Его руки  вцепились  в
бедра молодой немки. Она поняла, что у него вот-вот наступит оргазм.
   - Да, да, давай, - прошептала она.
   В момент оргазма он почувствовал, что Паприка наклонилась вперед.  Ее
руки приблизились к его лицу, раздался слабый хруст стекла, и  сразу  же
появилось ощущение холода у ноздрей. Он не успел задержать дыхание.
   Ощущение ожога легких было мгновенным. Ему показалось, что сердце его
забилось со скоростью сто шестьдесят ударов в минуту, что в его артериях
течет жидкое пламя. В несколько долей секунды это чувство передалось его
члену, вызвав фейерверк невероятных ощущений, как если бы он исторг лаву
в чрево Паприки. Он едва не потерял сознание.
   Он вырвался из объятий Паприки, перекатился набок, зажег свет, хватая
открытым ртом воздух, чтобы не задохнуться. Ему казалось, что сердце его
сейчас выскочит из грудной  клетки.  Стоя  на  коленях  перед  кроватью,
Паприка смотрела на него  с  полувеселым,  полувстревоженным  выражением
лица. Возле нее в ее открытой сумке  Малко  заметил  десяток  стеклянных
ампул.
   - Что ты мне дала? - все еще задыхаясь, спросил он. - Ты сума сошла!
   Ему никак не удавалось восстановить  нормальный  ритм  дыхания.  Лицо
Паприки приняло выражение ребенка, которого бранят.
   - Это для того, чтобы ты лучше себя чувствовал, - сказала  она.  -  Я
это часто принимаю. Это "pep-pills" .
   Малко выпрямился, легкие его все еще горели, в глазах позеленело.
   -  Тебя  следовало  бы  так  отодрать,  как  тебе  еще  в  жизни   не
доставалось. Надо сойти с ума, чтобы  пользоваться  такой  гадостью.  Ты
могла убить меня.
   Теперь  он  знал,   что   это   было   такое:   амилнитрат,   сильное
кардиотоническое   средство,   которое   прописывали    при    приступах
стенокардии.
   - Кто тебе велел дать мне это?
   Паприка покачала головой.
   -  Никто,  клянусь  тебе.  Я  это  сделала,  чтобы   доставить   тебе
удовольствие. Я сама часто этим пользуюсь.
   - В таком случае ты можешь не дожить до старости, - заметил Малко.
   Она пожала плечами.
   - Нафуд тоже этим пользуется.
   Он не ответил. Все это было странным.  Разве  Паприка  не  попыталась
сейчас попросту убить  его?  Эта  мысль  была  довольно  неприятной.  Он
посмотрел на часы: половина третьего.
   - Я провожу тебя, - безапелляционно сказал он. - Если мистер Джидда о
чем-нибудь спросит, у тебя теперь есть что ему рассказать.
   Они молча оделись. Паприка  закончила  первая  и  ушла  ждать  его  в
гостиную. Малко чувствовал себя одновременно опустошенным  и  обманутым.
Ричард  Кросби   дал   совершенно   правдоподобное   объяснение   своего
присутствия на  "Немиране"  под  именем  мистера  Ивенса,  Нафуд  Джидда
казался честным бизнесменом, а Паприка действовала лишь из самых  лучших
побуждений.  Вот  только  в  стенке  лифта  было  маленькое   отверстие.
Конкретный   факт,   который    мог    позволить    раскачать    тяжелый
административный механизм ЦРУ.  Однако  он  был  уверен,  что  вышел  на
крупный след. Паприка ждала его, скромно положив ногу на ногу.
   - Идем, - сказал он.
   У него больше не было никакого желания спать рядом с ней.

Глава 12

   В дверь постучали. Два раза. Малко выключил душ и,  с  полотенцем  на
шее выскочив в небольшую прихожую, крикнул:
   - Кто там?
   За дверью раздался голос Криса Джонса.
   - Друзья.
   Малко открыл. На пороге стоял Крис Джонс с широкой радостной  улыбкой
на детском лице. За ним Малко увидел красный нос Милтона Брабека,  шляпа
надвинута по самые уши, на шее шарф.
   - Очень здорово, что ты нас позвал, - сказал Крис. - Самое  время,  а
то Милтон уже приготовился писать завещание. Мне он оставлял  весь  свой
арсенал...
   Гости  вошли  в   прихожую.   Остановившись,   Милтон   Брабек   стал
принюхиваться и, неодобрительно глядя на Малко, изрек:
   - Вы стали душиться?  Техасцы  будут  принимать  Его  Сиятельство  за
педика...
   Действительно, витающий в воздухе  запах  духов  "Гардения  джунглей"
трудно было выдать за туалетную  воду  после  бритья.  Следы  пребывания
здесь Паприки были налицо, Малко  и  сейчас,  вдыхая,  испытывал  легкое
жжение.
   - Милтон, вы же знаете, что я всегда пользуюсь  духами...  Во  всяком
случае, вы прибыли очень быстро.
   Крис Джонс рассмеялся.
   -   Нас   засунули   в   самолет   СОД    , даже не спрашивая согласия. В пять  утра.  Итак,  какая
программа?
   Пока Малко одевался, Милтон сел в кресло и забавлялся со своей  новой
любовью: "Магнум-44" со стволом длиною в четыре дюйма.
   - Вы будете охранять меня.
   Малко рассказал им историю, которая произошла с  ним  накануне.  Крис
слушал, рассеянно выдвигая и задвигая ящики секретера,  стоявшего  рядом
со столом. Малко не успел и глазом моргнуть, как Крис  запустил  руку  в
один из них и, ехидно улыбаясь, произнес:
   - Мало того, что ты душишься, ты еще и наркотиками балуешься...
   На своей огромной ладони он держал с дюжину  ампул,  похожих  на  те,
которыми пользовалась  Паприка.  Малко  взял  одну  и  стал  внимательно
разглядывать ее. Никаких следов. Внутри абсолютно  бесцветная  жидкость.
Что бы это могло означать? Почему молодая немка оставила это у  него?  В
комнате зазвонил телефон. Малко снял трубку. Звонил Нафуд Джидда.
   - Я вас не побеспокоил? - любезно осведомился саудовец.
   Малко, заинтересованный, поспешил заверить его в  обратном.  Саудовец
сразу же приступил к делу.
   - Вчера я ушел, не закончив наш разговор, - начал он. -  Я  хотел  бы
встретиться с вами. Пришлю за вами лимузин к одиннадцати часам.
   - С удовольствием, - ответил Малко.
   Раз такой могущественный человек, как Нафуд  Джидда,  пожелал  с  ним
встретиться, значит,  Малко  удалось  по  меньшей  мере  его  озадачить.
Улыбаясь, он возвратился в комнату.
   - Что происходит? - осведомился Крис.
   - Это был Нафуд Джидда. Я с ним увижусь сейчас.
   "Горилла" сардонически заулыбался.
   - Иначе говоря, - сказал Крис, - если вы не  вернетесь  к  ужину,  мы
начнем прочесывать все кладбища Техаса.
   - Точно. А пока передайте, пожалуйста, эти  ампулы  на  анализ  Грегу
Остину, на всякий случай.
   Малко передал  Крису  Джонсу  "забытые"  Паприкой  ампулы.  "Горилла"
подбросил их на своей огромной ладони и закашлялся.
   - Вы уверены, что мы вам не нужны? - настойчиво спросил он.
   - Абсолютно. Мы встретимся здесь. Пока я  с  Джиддой,  мне  ничто  не
угрожает.
   Малко посмотрел на часы. Машина саудовца должна прибыть с  минуты  на
минуту. Оставив американцев отдыхать, Малко вышел на улицу.
   Черный "мерссдес-600" уже ожидал у  подъезда.  За  рулем  шофер-араб.
Машина выехала на скоростное шоссе Саус-вест, и они взяли курс  на  Саус
Луп, в четырех километрах от центра. Отель "Астроуорлд" находился  всего
в нескольких сотнях метров от скоростного шоссе. "Мерседес"  остановился
прямо за отелем, подальше от главного входа.  Шофер  проводил  Малко  до
лифта, открыл кабину своим ключом, и  они  вошли  вместе.  На  последнем
этаже за столом сидели два араба. Шофер  сказал  им  несколько  слов  на
своем языке, и они тотчас  же  проводили  Малко  в  небольшую  гостиную,
обитую красным бархатом, что придавало ей сходство с борделем.
   Почти одновременно дверь отворилась, и в гостиную стремительно  вошел
Нафуд Джидда в развевающемся белом национальном  платье.  Любезный,  как
всегда, саудовец  пригласил  Малко  в  апартаменты.  При  виде  огромной
кровати  под  балдахином,  комнатного   бассейна   и   стен,   увешанных
диковинными предметами, Малко с трудом сдерживал смех.
   Слуга-араб принес кофе и чай. Зазвонил телефон, Нафуд Джидда  ответил
кратко по-арабски. Затем взглянул на Малко, улыбаясь.
   - Мистер  Линге,  я  пригласил  вас,  чтобы  рассеять  недоразумение,
возникшее между нами...
   Малко изобразил на лице удивление:
   - Недоразумение?
   Нафуд Джидда слащаво улыбался, машинально поглаживая свои усики.
   - Вы считаете меня убийцей, а мне это не  нравится.  Я  всего-навсего
деловой человек, и моя деятельность абсолютно законна.
   Он сделал акцент на слове "законна" и продолжал уверенным голосом:
   - Да, так случилось, что у меня много друзей в этой стране, и я узнал
о ваших (Он несколько  поколебался,  подбирая  слова.)  связях  с  неким
федеральным бюро. Теперь я знаю, что вы считаете меня виновным в  смерти
этой молодой англичанки, и это  истинная  причина  вашего  пребывания  в
Хьюстоне. (Он выждал несколько секунд и продолжил, чеканя каждое слово.)
В прошлую нашу встречу я рассказал вам, как все было. И  это  правда.  Я
никоим образом не причастен к смерти мисс Хайсмит.
   Саудовец умолк и отпил немного кофе. Малко  соображал  с  невероятной
быстротой. Саудовец  атаковал  его  на  самых  слабых  его  позициях.  О
настоящей цели его пребывания в Хьюстоне знал только Марти Роджерс.
   - Мистер Джидда, - начал Малко, - да, действительно, у меня  возникли
сомнения. И в большей мере из-за этого происшествия с  Ричардом  Кросби.
Это фальшивое имя.
   Нафуд Джидда раздраженно закачал головой.
   - Ричард Кросби ведет себя порой как ребенок. Хотя Марта плюет на его
любовные похождения, он продолжает делать из них тайну. В тот момент  он
был на борту "Немирана" с очень известной дамой и строил из себя безумно
влюбленного. Вот и все.
   - Что же касается мисс Хайсмит, - добавил Нафуд  Джидда,  -  я  узнал
кое-что еще. Вы знаете некого Дейва Хэлперна?
   - Слышал это имя.
   Это был возлюбленный Патриции Хайсмит, биржевой маклер из Лондона.
   - Дейв Хэлперн работает на Моссад, израильскую секретную  службу.  Он
был начальником Патриции Хайсмит,  и  по  его  просьбе  она  выехала  на
Ближний Восток.
   Малко с трудом удавалось скрыть свое недоумение. Было  непохоже,  что
Нафуд Джидда блефовал.
   Патриция была просто сумасшедшей, если хотела нравиться  обоим  своим
любовникам сразу. Есть над чем задуматься. С другой стороны, создавалось
впечатление, что Нафуд  Джидда  не  был  в  курсе  задания,  полученного
Патрицией Хайсмит от Малко. Значит, друзья из Компании  не  сказали  ему
всего. Видимо, саудовец не был осведомлен и об  участии  Малко  в  деле,
касающемся непосредственно его самого.  Размышления  Малко  прервал  все
такой же спокойный голос саудовца.
   - Вы мне верите?
   Малко улыбнулся.
   - Я спрашиваю себя, почему вы посчитали нужным увидеться  со  мной...
Эта страна не может предъявить  вам  никаких  законных  обвинений...  Вы
достаточно могущественны, чтобы защитить себя...
   Лицо Нафуда Джидды оживилось, на  его  губах  появилась  и  мгновенно
исчезла улыбка.
   - Мистер Линге, я хотел бы, чтобы когда-нибудь вы стали одним из моих
сотрудников... Я отвечу на ваш вопрос. Я хотел встретиться с вами, чтобы
предупредить.  Проведя  небольшое  расследование,   я   обнаружил,   что
некоторые палестинцы приговорили вас к смерти. И  я  решил  предупредить
вас, поскольку у меня отличные  отношения  с  некоторыми  из  ваших  (Он
помедлил, подыскивая слово.) заказчиков. Вам грозит смерть.
   Он в упор, не мигая, смотрел на Малко своими черными  глазами.  Малко
почувствовал неприятную пустоту в животе, внутри что-то оборвалось,  как
будто врач сообщил ему, что у него рак.
   - Почему меня хотят убить?
   Нафуд Джидда бессильно развел руками.
   - Я не знаю  истинной  причины.  "Они"  считают,  что  вы  -  опасный
израильский агент. Может, они  думают  так  из-за  вашей  связи  с  этой
молодой женщиной.
   Задумавшись, Малко  рассеянно  разглядывал  кровать  под  балдахином,
бассейн, все эти безделушки  в  стиле  рококо,  украшавшие  апартаменты.
Странно,  очень  странно.  Или  Нафуд   Джидда   обладал   еще   большим
могуществом, чем он думал, или Малко ошибался на его счет.  Мысленно  он
анализировал все, что сказал саудовец,  но  не  находил  уязвимых  мест.
Вспомнил и о смерти Эда Колтона. Тоже ничего, обвинить Нафуда  Джидду  в
чем-либо невозможно и в этом случае. Малко  задал  наконец  единственный
вопрос, который считал важным:
   - Господин Джидда, не  могли  бы  вы  объяснить  мне  причину  вашего
присутствия в Хьюстоне?
   Саудовец пристально посмотрел  на  Малко  и,  немного  поколебавшись,
сказал:
   - Я мог бы не делать этого, но отвечу на ваш вопрос.  Чтобы  рассеять
все  ваши  сомнения.  В  Хьюстоне  я  по  двум  причинам.  Первая  -  по
экономическим соображениям. Влиятельная компания нашей  страны  поручила
мне изучить возможность установления прямых финансовых связей с США  для
покупки биржевых акций без посредничества  банка  или  брокера.  В  этом
отеле живет группа специалистов, приехавших со мной, которые  занимаются
этой  проблемой  уже  в  течение  нескольких   недель.   (Улыбка   стала
высокомерной.) Вторая причина личного порядка... Мне неприятно  об  этом
говорить, но я не хочу, чтобы вы заблуждались. (Его черные глаза  искали
взгляд Малко.) Понимаете, Марта Кросби и я, мы в прекрасных  отношениях,
и  я  счастлив,  что  могу  быть  в  Хьюстоне.  Вас  удовлетворяют   мои
объяснения?
   В этом  случае  интересоваться  подробностями  мог  только  абсолютно
беспардонный хам. Побежденный, Малко наклонил голову.
   - Я думаю, все ясно.
   Нафуд Джидда поднялся, показывая, что беседа окончена. Сопровождаемый
хозяином, Малко направился  по  коридору  к  лифту.  Он  слышал  стрекот
телексов,  видел  снующих  по  этажу  арабских  специалистов.  Ничто  не
вызывало подозрений, все казалось совершенно законным.
   - Вот моя маленькая фабрика, - улыбаясь, заметил Нафуд Джидда. -  Да,
надо прикладывать немало сил, чтобы зарабатывать на жизнь. Теперь, когда
мы все  выяснили,  ничто  не  мешает  нам  поужинать  вместе.  У  "Тони"
прекрасный итальянский ресторан.  Я  пришлю  за  вами  машину  в  восемь
вечера.
   Саудовец, пожимая на прощание руку Малко,  подтолкнул  его  к  лифту.
Двери закрылись. Внизу уже ждал шофер, неизвестно кем и когда вызванный.
Малко сел в длинный "мерседес-600" и целиком погрузился в свои мысли. Он
был обязан сообщить в ЦРУ о своей беседе с саудовцем. В противном случае
его поведение можно было бы считать нечестным. От его подозрений  ничего
не осталось. Только какое-то смутное беспокойство. Словно от  того,  что
все так хорошо сходилось одно с другим.
   "Мерседес-600" плавно катил по Саус Луп, и Малко  думал  о  том,  что
Крис Джонс и Милтон Брабек могут возвращаться в свой холод,  а  он  -  в
свой замок.  Убийство  Патриции  Хайсмит  будет,  вероятно,  отнесено  к
"накладкам" параллельного мира...

***

   - Амилацетат - прекрасное средство для "балдежа".
   Крис  Джонс,  хохоча,   протянул   Малко   отпечатанное   на   бланке
полицейского управления  Хьюстона  сообщение.  Малко  прочел.  Еще  одно
подозрение улетучилось, как дым. Паприка не собиралась его  отравить,  а
хотела доставить ему приятные ощущения...
   - Думаю, что я слишком увлекся, - только и сказал он.
   - Но убить-то из пистолета вас  все  же  пытались,  -  возразил  Крис
Джонс.