, нет, я этого не говорил! - возразил Уильям Купер. -  Я  только
задаю себе вопрос, как мне выкрутиться из этого. Мы ведь  не  ассоциация
филантропов... Придется созвать Совет директоров.
   Ричард Кросби засмеялся.
   - Существует очень простой фокус. Вы поднимаете  ваши  цены,  и  люди
либо платят, либо стучат зубами.
   - Три недели назад я уже повысил все цены на пятнадцать процентов.
   - Сделайте их еще на десять процентов выше.
   - Хорошо, думаю, что мы  будем  вынуждены  это  сделать,  -  вздохнул
Уильям Купер.
   Ричард Кросби помолчал и закурил сигарету. Теперь он чувствовал  себя
лучше. Стоявший у него в желудке ком  рассосался.  Марта,  должно  быть,
спит. Сегодня он не будет заниматься с ней любовью. Но скоро  она  снова
будет смотреть на него с восхищением.
   - Билл, - сказал он, - я попытаюсь защитить вас. Неизвестно,  сколько
времени продлится эмбарго. Если хотите, я заключу  с  вами  контракт  на
шесть месяцев.
   - По двадцать три доллара?
   - По двадцать три доллара. Без пункта об отказе от сделки. Вы делаете
чертовски полезное дело.
   Уильям Купер тяжело вздохнул.
   - Завтра я соберу Совет и позвоню вам. Но не забудьте  про  обещанные
мне сто восемьдесят пять тысяч тонн.
   Ричард Кросби громко и счастливо рассмеялся.
   - Билл, у меня есть достаточные основания не  забывать  Лос-Анджелес.
Помимо вас.
   - Какое основание? - удивленно спросил тот.
   -  Если  бы  вы  встретили  ее  на  улице,  вы  бы  не  спрашивали...
Послушайте. Вместо того, чтобы звонить, приходите ко мне завтра в  отель
"Сенчури Плаза". Часов в шесть. Если опоздаю, подождите меня... О'кей.
   С  восхищенной  улыбкой  он  повесил  трубку.  Затем   снова   вызвал
телефонистку.
   - Хьюстон Мобил. Дайте мне 213 6568798.
   Он подождал, насвистывая. Женский голос ответил "Алло".
   - Радость моя! Это я.
   - Где ты? - томно спросила она.
   - В Хьюстоне, - ответил Ричард  Кросби.  -  К  завтрашнему  дню  будь
красивой. Я заеду за тобой около восьми часов  и  мы  поедем  ужинать  в
"Сен-Жермен".
   - Замечательно! - сказала Джоан. - Ты надолго?
   - До шести утра, - ответил Ричард. - Послезавтра у меня здесь  в  час
совещание.
   - Но ведь ты будешь без сил?
   - Посплю в самолете. До завтра, любовь моя. Будь умницей.
   Он повесил трубку  и  закрыл  кейс  с  телефоном.  Довольно  забавная
игрушка за три тысячи долларов.
   Кросби повеселел. На своем собственном "сэбрилайнере" он доберется до
Лос-Анджелеса ровно за три часа. Так же быстро, как  и  обычным  рейсом.
Его самолет мог взять на борт шесть человек, не  считая  пилотов.  Когда
Ричард Кросби был один,  он  надувал  матрац,  клал  его  на  пол  между
сиденьями и ложился.
   Он дошел до столовой и налил себе стакан "Кортон-Шарлемань".  В  доме
было совсем тихо. Все трос его детей -  Ли,  Триция  и  Джон  -  были  в
университете, в доме остались лишь Марта и он.
   Сделку, которую он только что заключил с Управлением водных  ресурсов
и энергетики Лос-Анджелеса, была баснословной. Цены на сырую нефть вновь
упадут...  Прежде,  чем  пройдет  шесть  месяцев.  Примерно  на   десять
долларов.  Продавая  нефть  по  двадцать  четыре  доллара,  он   получит
фантастическую прибыль.
   Втайне он лелеял  надежду,  что  доведенный  до  крайности  Президент
направит в Кувейт или Саудовскую Аравию  солдат  морской  пехоты...  Ему
лично это дорого обойдется, но он снова сможет уважать свое знамя...
   Ричард  Кросби  потянулся.  Пора  было  ложиться.  Но  спать  ему  не
хотелось. Он вышел в сад. После дневной духоты воздух был  восхитительно
свеж. Он постоял несколько минут, глядя на звезды. Несмотря на  льющийся
на него поток долларов, ему было не по себе.

Глава 6

   Барбара Станс, секретарша Эда Колтона, высокая полная девица с острым
носом и живыми глазами, спрятавшимися за стеклами очков, нахмурилась.
   - Что вы делаете, мистер Колтон?
   Эд Колтон со странной отсутствующей улыбкой поднял на нее глаза.
   - Ничего, Барб, пытаюсь удалить это пятно.
   Оттолкнув кресло назад  к  застекленной  перегородке,  доходившей  до
самого пола, он энергично  тер  одну  штанину  на  своих  серых  брюках.
Барбарой Станс овладело странное ощущение. Тоном, которым обычно  бранят
ребенка, она тихо сказала:
   - Но здесь нет никакого пятна, мистер Колтон.
   Серые брюки были безупречно чисты. Эд Колтон ткнул пальцем в какую-то
точку на своем бедре.
   - А это?
   Барбара не видела ничего. Настойчивость шефа испугала ее. С  утра  Эд
Колтон был какой-то странный: бормотал про себя  что-то  непонятное,  то
смеялся без причины, то, наоборот, внезапно впадал в мрачное настроение.
Когда час назад она вошла в большой кабинет, из окон которого был  виден
весь Лос-Анджелес,  он  стоял  у  окна,  пристально  глядя  в  небо.  Из
включенного радио  звучала  тихая  музыка.  Колтон  обернулся  к  ней  и
спросил:
   - Барб, вам не кажется, что в этой музыке великолепные краски?
   Она подумала, что он оговорился, и не  стала  настаивать.  Эд  Колтон
перестал счищать невидимое  пятно  и  занял  свое  место  за  письменным
столом.
   - Вы закончили отчет по Управлению водных ресурсов  и  энергетики?  -
спросил он.
   Барбара Станс в недоумении остановилась.
   - Но, мистер Колтон, ведь вы мне его дали всего пять  минут  назад...
Там больше сорока страниц.
   Эд Колтон покачал головой, как будто не верил ей. Потом он  схватился
за голову. Барбара Станс тотчас же подошла к нему. Она была обеспокоена.
Своего шефа она обожала.
   - Вы устали, мистер Колтон. Может, вызвать врача?
   Он покачал головой.
   - Нет, все в порядке, я слишком много работал, вот и  все.  Принесите
мне немного кофе...
   - Это уже двадцатая чашка, - возразила  Барбара.  -  Это  вредно  для
вашего сердца.
   - Это полезно моему сердцу, - безапелляционно заявил Эд Колтон.
   Она вышла из кабинета  и  закрыла  за  собой  дверь.  Тотчас  же  она
услышала в кабинете шум, дверь резко открылась, и  появился  Эд  Колтон.
Вид у него был растерянный. Он сразу успокоился и слабо улыбнулся:
   - Ох! Я подумал, что вы меня заперли!
   - Заперла! Что вы, мистер Колтон!
   - Хорошо, хорошо, все в порядке, дайте мне кофе, - сказал Колтон.
   Он  вернулся  в  кабинет,  оставив  дверь  открытой.  Барбара   взяла
кофейник, стоявший на обычном месте,  налила  кофе  и  отнесла  чашку  в
кабинет. Эд Колтон положил две ложечки  сахару  и  оттолкнул  сахарницу.
Барбара наблюдала за ним. Зрачки у него были расширены, как если  бы  он
накачался наркотиками. Он закурил  сигарету,  двадцатую  за  этот  день.
Снизу доносился шум бульвара Сансет. Этот кабинет на десятом  этаже  был
гордостью Эда Колтона. Барбара работала с ним с самого начала. Когда  он
начинал создавать ассоциацию  защиты  потребителей  из  своей  маленькой
конторы на бульваре Робертсона.
   Таким растерянным, странным, нервным она еще никогда его не видела.
   Эд Колтон ударил себя по лбу.
   - Кстати, вы попытались связаться с Ричардом Кросби?
   - Я звоню ему каждые пять минут, мистер Колтон, - вздохнула  Барбара.
- Его секретарша отвечает мне, что он уехал по делам и она не знает, как
с ним связаться.
   Эд  Колтон  внезапно  показался  страшно  подавленным.  Он  удрученно
покачал головой и прошептал:
   - Мне это никогда не удастся.
   Его отчаяние, казалось, было таким глубоким, что Барбаре стало не  по
себе. Она подошла к нему.
   - Что случилось, мистер Колтон?
   - Ничего, - ответил он, - я  хочу  остаться  один.  Уходите,  вы  мне
больше не нужны. Вы  часами  сидите  здесь  и  заставляете  меня  терять
время...
   - Но сейчас только четыре часа, - возразила Барбара.
   - Уже гораздо больше, чем четыре, - прервал ее Эд Колтон. - Уходите и
не запирайте меня.
   Он снова стал раздражительным.  Барбара  решила  не  настаивать.  Она
взяла  сумку,  сложила  свои  вещи  и  злополучный  отчет.   Когда   она
обернулась, чтобы попрощаться, то увидела,  что  адвокат  стоит  посреди
кабинета и с ожесточением трет несуществующее пятно.
   Спустившись вниз, она зашла в одну из  телефонных  кабин  в  холле  и
позвонила доктору Гринсбергу,  одному  из  лучших  друзей  Эда  Колтона.
Психиатру. Он принимал больных, и  секретарша  отказалась  вызвать  его.
Барбара  попросила,  чтобы  он  перезвонил  Эду  Колтону,   как   только
освободится. Страшно обеспокоенная, она отправилась за своей машиной.

***

   Малко посмотрел на табличку, вывешенную в холле дома на Сансет  9000.
Там было несколько сотен съемщиков. Фамилию  Эда  Колтона  он  нашел  на
десятом этаже. Номер 1067. Сидевший в стеклянной будке сторож равнодушно
взглянул на него и  Криса  Джонса.  Сверхскоростной  лифт  за  несколько
секунд доставил их на десятый этаж. Помещение 1067  находилось  в  конце
коридора в восточной части здания.  Малко  постучал,  попытался  открыть
дверь. Тщетно. Она была заперта изнутри.  Он  посмотрел  на  свои  часы.
Половина пятого.
   - Должно быть, он ушел. Спустимся вниз.
   Их машина была припаркована на Сансет, поэтому  они  снова  пересекли
холл. Проходя мимо сторожа, Малко спросил его, когда приходит Эд  Колтон
по утрам. Тот нахмурился.
   - Он еще должен быть здесь. Он  никогда  не  уходит  раньше  половины
седьмого. Подождите, я проверю в гараже.
   Он снял трубку внутреннего телефона, с  кем-то  коротко  поговорил  и
повесил трубку.
   - Его машина тут, - уверенно заявил он. - Иногда, когда он говорит по
телефону, то не слышит. Поднимитесь еще раз.
   Они снова поднялись на лифте и опять  начали  стучать  в  дверь.  Уже
гораздо более настойчиво. Из соседнего помещения появилась  разгневанная
и обеспокоенная женщина в очках.
   - Что происходит?
   Малко сказал ей, в чем дело. Она пожала плечами и вернулась  к  себе.
Это ее  не  касается.  Крис  Джонс  прижался  ухом  к  двери.  Когда  он
выпрямился, в его серых глазах  блеснула  тревога.  Он  сунул  руку  под
куртку  и  вытащил  кольт  "Питон",  представлявший  собой  его  главную
устрашающую силу. Позади него раздался крик. Он  мгновенно  обернулся  и
оказался нос к носу с объятой ужасом дамой в очках,  кричавшей  кому-то,
кто находился в ее кабинете:
   - Полиция... Джоанна, вызови полицию...
   Опустив пистолет, Крис Джонс подошел  к  ней,  стараясь  внушить  как
можно больше доверия, что ему не очень хорошо удавалось.
   - Не стоит, - сказал он. - Я сам из полиции, мэм.
   Он  сунул  ей  под  нос  свое  удостоверение  Секретной  службы.  Она
осмотрела его, как будто  это  была  стодолларовая  купюра.  Но  это  не
убедило ее. Отчаявшись, Крис сказал Малко:
   - Послушайте же, что происходит за этой дверью.
   Малко в свою очередь прижал ухо к двери. Он  тут  же  услышал  слабые
стоны, похожие на звуки, издаваемые  попавшим  в  капкан  животным.  Они
звучали в одном ритме, не становясь ни громче, ни тише.
   - Есть здесь кто-нибудь?
   Никакого ответа. Стоны не  прекращались,  как  если  бы  находившийся
взаперти человек или животное  не  слышали.  Малко  повернулся  к  своей
соседке, которая все еще не оправилась от изумления:
   - Вы не слышали сегодня ничего подозрительного?
   Она покачала головой.
   - Нет, а что?
   - Здесь творится  что-то  странное,  -  сказал  Крис.  -  Могу  ли  я
воспользоваться вашим телефоном?
   Он вошел в кабинет и позвонил местному агенту ЦРУ.  Он  сообщил  свой
шифр и попросил немедленно прислать  на  Сансет  9000  шерифа  и  машину
скорой помощи.
   - Надо срочно открыть эту дверь, - сказал  Малко,  -  там  происходит
что-то неладное...
   Крис Джонс повернул ручку двери. Заперто. Он  попытался  высадить  ее
плечом. Тщетно. Постепенно, привлеченные  шумом,  из  всех  кабинетов  в
коридор высыпали люди. Человек  пятнадцать  с  почтительного  расстояния
наблюдали за происходящим.  Малко  огляделся,  увидел  в  пожарной  нише
топор, снял его  и  принес  Крису  Джонсу.  Телохранитель  схватил  его,
отступил назад и изо всех сил ударил по двери.
   Дерево треснуло, и топор до середины рукоятки исчез в проломе. Крис с
огромным трудом вытащил его обратно. Тремя-четырьмя ударами он  расширил
отверстие так, чтобы в него можно было просунуть руку. Таким образом ему
удалось повернуть ручку изнутри. Он открыл дверь и отступил назад.
   Сжав "питон" в руке, он бросился в кабинет. Малко последовал за ним.
   В первом маленьком помещении  и  в  кабинете,  расположенном  справа,
никого не было. Стоны  не  прекращались,  они  раздавались  из  большого
кабинета, дверь которого была открыта. Оттуда тянулся густой дым и запах
табака. Большая часть штор была задернута, и комната  была  погружена  в
полумрак. Крис Джонс  закашлялся.  Дышать  было  нечем:  кондиционер  не
работал,  все  окна  были  закрыты.  Остолбенев,  Малко  обвел   глазами
просторный кабинет в форме буквы "L". Он сделал шаг вперед и обомлел:  в
самом  отдаленном  углу  комнаты,  там,  где  толстые   оконные   стекла
соединялись со стеной, прислонясь спиной к стене, положив подбородок  на
колени, скорчившись, как загнанный зверь, на полу сидел мужчина.  Своими
неестественно расширенными зрачкам он уставился на Малко,  как  внезапно
разбуженная ночная птица. Он не был привязан, но казался парализованным.
Мужчина издал звук, напоминавший те, что они слышали из-за двери.
   По фотографиям Малко узнал Эда Колтона.
   Он, казалось, постарел на десять лет, волосы  его  от  пота  прилипли
колбу, рубашка была расстегнута на груди, и сердце  его  колотилось  так
сильно, что Малко видел, как поднималась его грудная клетка.
   Он тихо позвал:
   - Мистер Колтон?
   Адвокат никак не отреагировал.
   Стоявший позади Малко  Крис  Джонс  с  пистолетом  в  руке  был  тоже
удивлен.
   - Он что, напился? - тихо спросил он.
   Телохранитель  мыслил  примитивно:  только  спиртное  могло   довести
человека до такого состояния. Малко покачал головой.
   - Не думаю.
   Никаких бутылок видно не было.  На  письменном  столе  стояла  только
пустая кофейная чашка. Крис Джонс снова закашлялся.
   - Надо открыть окно, черт возьми!
   Снова вложив пистолет в  кобуру,  Крис  Джонс  подошел  к  стеклянной
перегородке, отодвинул задвижку одной панели и поднял  ее  вверх.  Струя
свежего воздуха проникла в кабинет.
   Находившийся в  состоянии  прострации  мужчина  издал  нечеловеческий
вопль и уставился в образовавшееся отверстие с  выражением  невероятного
ужаса. Малко увидел, что  его  мышцы  напряглись,  и  он  съежился,  как
загнанный зверь. Малко крикнул:
   - Осторожно!
   Было уже слишком поздно.
   Отчаянным усилием Эд Колтон встал и ринулся к  отверстию!  Как  муха,
пытающаяся выбраться из банки с вареньем.  Раздался  глухой  удар,  звон
разбитого стекла, вопль, и тело Эда Колтона наполовину свесилось наружу:
он лежал на животе, почти на уровне ковра. Колтон не  попал  в  открытую
часть окна, бросившись головой вперед в его нижнюю, неоткрытую часть.
   Малко и Крис Джонс кинулись к готовому выпасть наружу телу. В тот  же
момент сильный порыв ветра, ворвавшийся  через  открытую  панель,  задул
шелковые шторы внутрь комнаты. Шедший впереди  Малко  почувствовал,  что
ткань охватывает его, как щупальца спрута. Ничего  не  видя,  он  тщетно
попытался высвободиться. Каждый порыв ветра все плотнее обматывал  штору
вокруг него. Он услышал,  как  Крис  Джонс  выругало  1,  обеими  руками
потянул ткань, стараясь освободиться, ударился о стеклянную  перегородку
и наконец выпутался. В какую-то долю секунды он  заметил  Криса  Джонса,
лежавшего ничком на полу, наполовину свесившись наружу,  вцепившегося  в
левую ногу Эда Колтона.
   На сером ковре расплывалась большая лужа крови. Бросившись на стекло,
Колтон серьезно поранился. Теперь он висел вдоль  здания  вниз  головой,
издавая слабые крики.
   Малко бросился на помощь Крису Джонсу, схватив его за ноги, чтобы тот
не вывалился из окна. Если бы на месте Криса был менее сильный  человек,
он бы уже упал вниз  и  разбился.  Малко  почувствовал,  что  его  мышцы
напряглись, как стальные тросы. Но он  не  мог  сдвинуться  ни  на  один
миллиметр...
   Позади них в коридоре слышались крики и шум. У Криса Джонса вырвалось
сдавленное восклицание. Малко показалось, что его тело дернулось, словно
через него пропустили электрический разряд.
   Снаружи раздался ужасный вопль.  Крис  Джонс  перекатился  на  спину,
вцепившись обеими руками в коричневый ботинок. С бульвара  Сансет  Малко
услышал встревоженный гул, машины резко тормозили. Потом стало тихо.  Эд
Колтон разбился, упав с десятого этажа... У них не было времени задавать
друг другу вопросы. Около полудюжины полицейских в форме  грубо  подняли
их и обыскали, заставив  повернуться  лицом  к  стене  и  поднять  руки.
Поскольку Малко действовал недостаточно быстро, он получил  дубинкой  по
затылку, отчего наполовину оглох. Он слышал, как надрывался Крис Джонс:
   - Но, черт возьми, возьмите мой бумажник!
   Позади них раздался крик:
   - Это они, я их узнал, этих сукиных детей!
   Сторож с первого этажа с пунцовым лицом мстительно  указывал  на  них
пальцем. Все здание  бурлило.  Внизу,  на  бульваре  Сансет,  на  полной
скорости подъехала машина скорой помощи с включенной  сиреной.  Для  Эда
Колтона, конечно, слишком поздно. Ни один  человек  не  может  выдержать
падения на асфальт с десятого этажа.

***

   Доктор Гринсберг был  похож  на  психиатра  из  кинофильмов.  Однако,
несмотря на то, что он жил в Вествуде,  это  был  настоящий  психиатр  с
отличной репутацией. Пышущий здоровьем,  с  хорошо  расчесанными  седыми
волосами, загорелой грудью и  мускулистыми  руками...  Метрдотель  "Поло
Лаундж" в отеле "Беверли Хиллз"  предоставил  Малко  отдельную  кабинку,
чтобы трое  мужчин  могли  спокойно  поговорить.  Оправившись  от  своих
переживаний, Крис Джонс с восхищением осматривал "Беверли Хиллз", ожидая
за каждым поворотом коридора обнаружить Ракель Уэлш или призрак  Мерилин
Монро.
   Малко, тот искал другое... Разгадку смерти Эда Колтона.
   - Я знал Эда с двенадцати лет, - сказал доктор Гринсберг. - Мы вместе
плавали на яхтах в Окснаре каждый уик-энд. Уверяю вас, на земле не  было
более уравновешенного мальчика, чем он. Я с ним еще  виделся  в  прошлый
уик-энд. Он говорил об этом эмбарго на  нефть  и  был  очень  возбужден,
потому что подозревал...
   - Что подозревал? - спросил Малко.
   Психиатр заколебался.
   - Трудно сказать. У  него  не  было  никаких  доказательств.  По  его
мнению,  некоторые  американские  и  арабские  интересы  совпали,  но  в
неизвестной пока форме. Он только начал  свое  расследование.  Это  было
трудно. Речь идет об огромных прибылях...
   Он умолк, как бы испугавшись самого себя.
   Крис Джонс не спускал глаз с молодой блондинки с томными  глазами,  в
одиночестве сидевшей в соседней кабинке. На ней был костюм  из  набивной
материи. Лифчика под ним не было, что позволяло о  многом  догадываться.
Устремив взгляд в пустоту, она  пила  "Кровавую  Мэри".  Заметив  взгляд
Криса Джонса, она улыбнулась. На всякий случай. В "Поло Лаундж"  никогда
не знаешь,  кто  есть  кто...  Какой-нибудь  бородатый  хиппи  в  старых
заплатанных джинсах мог  оказаться  киносценаристом,  получающим  триста
тысяч  долларов.  Или  продюсером  "Челюстей"...  Или   просто   молодым
бородатым хиппи.
   Когда  она  с  хрустом  в  суставах  положила  ногу  на  ногу,  Крис,
устыдившись собственных мыслей, покраснел и глотнул виски.
   Малко принялся за салат из крабов. Он  был  в  растерянности.  Доктор
Гринсберг был его последней надеждой  что-либо  узнать.  Он  допросил  -
официально - жену Колтона, его  секретаршу,  несколько  человек  из  его
окружения, но это ничего не дало. Местная полиция сообщила им результаты
предварительного расследования. Ничего необычного.  Эд  Колтон  умер  от
серьезных внутренних повреждений,  вызванных  его  падением.  Порезы  на
животе, хотя и глубокие, не были смертельными.
   Вскрытия не  будет.  Жена  Колтона  потребовала,  чтобы  ее  муж  был
кремирован