кулаками. Она свалилась на пол, но он поднял  ее  за  волосы  и  стал  с
размаху хлестать по щекам. Наконец  Саид  отпустил  ее  и  повернулся  к
сыщикам:
   - Этой предательнице нужно развязать язык. Почему иностранец приходил
именно к ней?
   Один из агентов заявил:
   - Мы заберем ее с собой. Там у нас есть все необходимое.
   Лейтенант Саид почувствовал опасность. Они будут пытать ее, пока  она
не признается в чем угодно. Например, в том, что ее  любовник  лейтенант
Саид якобы обо всем знал, но предпочитал это скрывать.  В  этой  стране,
где единственными новостройками являются виселицы,  риск  был  непомерно
велик.  Лейла  должна  умереть  как  можно  скорее,  и  причем   в   его
присутствии.
   - Нет, - твердо сказал он. - Я обязан вести это дело сам. Хотя бы для
того, чтобы спасти свою честь.
   Баасисты сделали лицемерную гримасу, желая показать,  что  далеки  от
подозрений. Но Мозару была слишком дорога собственная шкура.
   - Я работник армейской службы безопасности, - важно добавил он. - Наш
долг - разоблачать шпионов.
   Между  строк   следовало   читать:   "А   вы   -   жалкие   бездарные
ничтожества..." Опасаясь перегнуть палку, он решил пригласить агентов  к
общему котлу.
   - Допросим ее вместе.
   Пинком ботинка он заставил Лейлу подняться с пола. Она хотела  что-то
сказать, но лейтенант непреклонно толкнул ее к двери: он не желал  вести
душеспасительные беседы с предателями!
   Агенты быстро натянули на нее свитер и  брюки  и  потащили  к  машине
лейтенанта. Там ее бросили на пол, под ноги агентов,  севших  на  заднее
сиденье. Для разминки один из них наклонился и потушил сигарету о  спину
девушки. Она отчаянно вскрикнула. Радуясь своей шутке, агент  с  хохотом
откинулся назад. Даже в такой работе бывают приятные моменты...
   Минут  десять  они  ехали  в  северном   направлении   по   проспекту
Аль-Мутама-Бир-Харит,  пока  не  достигли   офицерского   квартала.   Он
представлял  собой  нечто  вроде  цивилизованного  гетто  с  пустырем  в
восточной части и многочисленными вооруженными патрулями на улицах (что,
кстати, не помешало курдам несколькими месяцами ранее расправиться здесь
с полковником Бадреддином).
   Лейтенант Саид остановил машину у штаба военного городка,  служившего
отправной точкой маршрута патрульных автомобилей.
   У дома,  под  охраной  полицейских  в  красных  кепи,  стояло  в  ряд
несколько джипов.
   - Подождите здесь, -  приказал  лейтенант  обоим  сыщикам.  На  своей
территории он чувствовал себя гораздо свободнее и увереннее. Он объяснил
начальнику караула, что арестовал женщину, подозреваемую в  шпионаже,  и
собирается допросить ее на месте, чтобы она не попала в руки баасистской
охранки.
   Заслужив  горячее  одобрение  за  свою  инициативу,  лейтенант   Саид
вернулся с тремя солдатами и двумя джипами, в которых  лежали  подручные
средства.
   Обретя свой обычный повелительный тон, он  велел  баасистам  и  Лейле
выходить из машины. Египтянка была так напугана, что не могла  вымолвить
ни слова. Ее втолкнули в один из джипов, и  вся  процессия  двинулась  в
западную часть квартала, где  находился  обнесенный  колючей  проволокой
участок земли, служивший  стрельбищем.  Место  прекрасно  подходило  для
допроса.
   Там Мозар Саид развернул свой джип и  включил  фары,  чтобы  осветить
площадку. Оба агента молча наблюдали за ним.
   Офицер вытащил Лейлу из машины и поставил ее на колени. Затем  достал
автоматический пистолет, снял его с предохранителя и приставил к затылку
девушки.
   - Говори, что знаешь, и останешься жить, - прошипел он. -  Считаю  до
пяти.
   Лейла пронзительно вскрикнула  и  в  истерике  повалилась  на  землю.
Мужчины презрительно смотрели  на  нее.  Мозар  Саид  убрал  пистолет  и
подозвал одного из солдат.
   - Сейчас ты у нас заговоришь, - сказал он Лейле.
   По его приказу солдаты надели на нее наручники и привязали их толстой
веревкой к заднему бамперу второго джипа. Затем один из них сел за  руль
и завел мотор.
   - Будешь говорить?! - заорал Мозар Саид.
   - Я ничего не знаю, - простонала Лейла, - клянусь, я ничего не знаю!
   - Давай! - крикнул лейтенант водителю.
   Тот включил передачу,  и  джип,  подпрыгивая  на  ухабах,  поехал  по
каменистой земле, волоча за собой  бедную  проститутку.  Она  попыталась
подняться на ноги и побежать за машиной,  но  слишком  короткая  веревка
тянула ее к земле. Крича и плача, она упала на  бок,  не  в  силах  даже
прикрыть лицо. При  каждом  рывке  острые  камни  раздирали  ей  кожу  и
впивались в тело. Она очень быстро затихла.
   Через  пятьдесят  метров  лейтенант,  стоявший   у   другого   джипа,
посигналил, и солдат послушно затормозил. Саид  и  сыщики  подъехали  на
своей машине и склонились над Лейлой. Она была без сознания.  Всю  левую
сторону лица словно протащили по гигантской терке.  От  свитера  и  брюк
практически ничего не осталось. Лейла тихо стонала. Мозар Саид пнул ее в
ребра и наклонился над ней.
   - Может, теперь заговоришь?
   Голова египтянки бессильно упала набок, как  только  он  выпустил  ее
волосы. Оба сыщика обеспокоенно затоптались  на  месте.  Они  ничего  не
имели против пыток, но в  данном  случае  лейтенант  явно  перебарщивал.
Девчонка могла отдать концы, так и не успев ничего сказать.
   - Лейтенант, - сказал один из них, - может быть,  лучше  отвезти  эту
женщину к нам? У нас есть более эффективные средства допроса.
   Мозар Саид бросил на них испепеляющий взгляд, дескать: как они  смеют
подвергать сомнению его преданность родине...
   - Вот увидите, она заговорит, - пообещал он.
   По его новому приказу солдаты сняли с девушки наручники  и  поставили
джипы задом друг к другу, на расстоянии метра. Лейла по-прежнему  лежала
на  земле.  Они  приподняли  ее  левую  ногу,  застегнули  одно   кольцо
наручников повыше щиколотки и прикрепили второе к бамперу.  Вторую  ногу
они таким же образом пристегнули ко второй машине.  Затем  оба  водителя
заняли свои места и стали ждать приказа.
   Мозар Саид склонился над Лейлой и слегка пнул ее между ног,  в  самое
чувствительное место. Она вскрикнула и открыла  глаза.  В  ослепительном
свете фар ее любовник показался ей настоящим великаном.
   - Это твой последний шанс,  -  громко  произнес  он.  -  Если  будешь
молчать, то умрешь. Ты почувствуешь,  как  разрывается  твое  тело,  как
ломаются кости...
   Лейла с нечеловеческим усилием  попыталась  заговорить.  У  нее  были
сломаны почти все передние зубы.
   - Милый, - взмолилась она, - ты же знаешь, что я не шпионка...
   Это "милый" окончательно  решило  ее  судьбу.  Мозар  Саид  внутренне
содрогнулся: чего только она не наговорит баасистам, чтобы  спасти  свою
несчастную шкуру!..
   - Что  ж,  пеняй  на  себя,  -  проронил  он.  -  Молись  великому  и
милосердному Аллаху...
   Властным жестом он согнал с  сиденья  одного  из  водителей.  Тот  не
заставил себя долго упрашивать. С минуту  слышалось  лишь  урчание  двух
моторов и отдаленный лай собак.  На  горизонте,  в  двух  километрах  от
города, сплошной полосой горели багдадские огни.
   Агенты встревоженно переглянулись. Если они привезут лишь бездыханное
тело, их ждет несмываемый позор. Один из них собрался духом и подошел  к
лейтенанту.
   - Мне кажется, нужно дать ей последнюю возможность, -  сказал  он.  -
Что, если она все же знает что-то важное?..
   Мозар Саид успокаивающе улыбнулся.
   - Я ее только припугну,  -  пообещал  он.  -  Если  будет  молчать  -
заберете к себе.
   Действительно, во время допросов  в  армейской  безопасности  нередко
применяли подобное средство устрашения. Нужно было иметь стальные нервы,
чтобы не запаниковать, слыша рев моторов и  видя,  как  машины  начинают
разъезжаться в стороны.
   Лейтенант отдал приказ. Солдат,  сидевший  за  рулем  второго  джипа,
послушно включил передачу и осторожно начал отпускать педаль сцепления -
так,  чтобы  проехать  каких-нибудь  полметра  и   оставить   жертву   в
критическом положении.
   Вдруг Лейла закричала:
   - Подождите, я знаю, я все скажу!
   Она  только  что   вспомнила   о   разговоре,   подслушанном   ею   в
"Багдад-кафе".   Вопреки   представлениям    Джемаля,    она    понимала
по-английски, но с перепугу забыла о том случае. Теперь же упоминание  о
Баакубе и Черной Пантере обретало как никогда важный смысл.
   Нога  проститутки  были  раздвинуты  под  углом  45  градусов.  Мышцы
невыносимо  тянуло.  От  ужаса  ее  вырвало  прямо  на  себя.  Сыщики  с
отвращением поморщились.
   Стиснув зубы, Мозар Саид разок надавил для проверки на  газ  и  выжал
сцепление. Он слышал, что сказала Лейла, но не собирался обращать на это
внимание. Мало ли что она может насочинять  ради  своего  спасения?  Ему
следовало действовать решительно и точно. Способ был эффективный. В свое
время на юге страны во время большой коммунистической чистки  1963  года
таким образом казнили немало людей.
   Если рвануть с места слишком быстро, наручники могут ободрать мясо  и
сломать лодыжку, но жертва останется жива. При слишком медленном  старте
может  случиться  то  же  самое,  да  и  крики   тогда   будут   гораздо
неприятнее... Он поудобнее устроился на сиденье,  убедился,  что  первая
передача включена, и медленно, плавным движением нажал  на  акселератор,
одновременно отпуская сцепление. Джип равномерно и уверенно проехал  три
метра вперед.
   По сопротивлению лейтенант понял, что наручники не сорвались.
   Безумный крик Лейлы разбудил добрую половину военного  городка.  Даже
сыщики, привыкшие ко всякого рода ужасам, потрясенно отвернулись.
   Шум двигателя заглушил хруст костей. Разорванная пополам до  середины
позвоночника, Лейла конвульсивно содрогалась  в  луже  крови.  Но  Мозар
по-прежнему нажимал газ, и  через  секунду  наручники  с  сухим  треском
оторвали левую ступню. Лейла этого уже не почувствовала.
   Офицер резко затормозил и выжал сцепление. Когда он поворачивал  ключ
зажигания, его рука все  же  слегка  дрожала.  Он  вытер  мокрый  лоб  и
посмотрел в звездное небо.
   Агенты  уже  пришли  в  себя  и  принялись  горячо  высказывать  свое
возмущение, но Мозар Саид прервал их.
   - Нога соскользнула с педали, - невозмутимо сказал он. - Сам не знаю,
как это получилось.
   Лейла лежала на камнях, похожая  на  окровавленную  сломанную  куклу.
Лейтенант отдал следующее распоряжение.  Солдат,  которому  не  довелось
участвовать в экзекуции, подошел к трупу, чтобы снять наручники, но  тут
же   невольно   отшатнулся.   Разбросанные   по    земле    внутренности
распространяли отвратительный запах. Чтобы заставить солдата расстегнуть
браслеты, Саиду пришлось повторить приказ дважды.
   Все молча поехали к штабу. Лейтенант Мозар Саид чувствовал  себя  уже
намного спокойнее. Зато сыщики, помрачневшие от гнева, успокоиться никак
не могли.

***

   Стук тамбуринов был таким  громким,  что  собеседникам,  сидевшим  за
одним столиком, приходилось почти кричать.  После  ужина  в  "Хаммураби"
Джемаль привез Малко в  какую-то  забегаловку  на  севере  Багдада.  Три
девушки, одетые в  целомудренные  платья  до  пят,  по  очереди  пели  в
микрофон под аккомпанемент деревенского ансамбля.
   Но стоило на сцене появиться  полураздетой  танцовщице,  как  публика
начала сходить с ума.  Полицейским  уже  трижды  приходилось  сгонять  с
эстрады подвыпивших поклонников ее таланта.
   Джемаль  мрачно  смотрел  на  дно  своего  стакана.  Он  был   сильно
взволнован. Через два часа у них назначена встреча  с  посланцем  Черной
Пантеры. Малко должен был сообщить ему сигнал к началу операции, который
Гюле предстояло передать в Бейрут.  Курд  никак  не  мог  простить  себе
оплошность, допущенную в ресторане.
   - Поехали! - крикнул он на ухо Малко. - Там нужно появиться  хотя  бы
на полчаса.
   Малко кивнул. Танец живота  уже  стоял  у  него  поперек  горла.  Они
направились к выходу, где швейцар-"таможенник" как раз отбирал у рослого
араба, одетого в национальный костюм, огромный кинжал: с оружием  в  зал
входить запрещалось.
   На улице два парня, окруженные толпой зевак, хватали  друг  друга  за
грудки, Джемаль ожесточенно засигналил, прокладывая машине путь.  В  его
движениях сквозила нервозность. Едва не сбив с ног стоявшего  на  дороге
нищего, он выругался сквозь зубы и резко придавил акселератор.
   Перед глазами Малко снова замелькали  узкие  пустынные  улицы.  Чтобы
убедиться в отсутствии слежки,  Джемаль  делал  резкие  повороты,  часто
увеличивал скорость, а затем тормозил, выключая фары.  Проехав  один  из
перекрестков, они надолго остановились, но никаких других машин за собой
не увидели.
   Облегченно вздохнув, Джемаль поехал дальше.
   Малко тоже чувствовал себя не слишком спокойно. Теперь весь его  план
зависел только от Амаль. Если она забудет о своем обещании или  побоится
- все пропало. Он не смог найти другого способа узнать о  времени  казни
заранее. Что ж, утешало лишь одно: если сигнал от Амаль не последует, не
будет и приказа об атаке, останутся живы. Погибнет только Виктор  Рубин:
ведь что-либо предпринять будет уже поздно. Малко чувствовал нечто вроде
привязанности к этому человеку, которого знал  только  по  фотографии  и
которого отчаянно пытался спасти. Он думал о Рубине, как о старом друге.
   "Мерседес" тихо остановился напротив  виллы  проституток.  На  первом
этаже горел свет. Джемаль заглушил мотор.

***

   Генерал Латиф Окейли кипел от бешенства. Он швырнул трубку на рычаг с
такой яростью, что на эбонитовом корпусе телефона появилась трещина. Все
его  расчеты   полетели   к   черту   из-за   глупости   баасистов.   Не
удовольствовавшись арестом Лейлы, они упрятали за  решетку  ее  брата  и
насмерть запугали вторую египтянку... И все это  напрасно:  египтянин  и
его сестра не знали ровно ничего. Однако, терзаемый сомнениями,  генерал
решил еще раз проверить Малко и Джемаля, как только они снова появятся у
девушек.
   Что  же  касается  лейтенанта  Мозара  Саида,  то  его  будущее  было
перечеркнуто раз и навсегда. Окейли подыскал ему подходящее местечко  на
юге, вблизи границы с Ираном, где лейтенант не  замедлит  пасть  смертью
храбрых, защищая родную страну. Генерал не любил, когда его  подчиненные
попадали в сомнительные ситуации.
   Теперь предстояло вывести американца на чистую воду, ничего не зная о
цели его задания.
   Суссан и ее брат, донельзя напуганные ужасными угрозами, возвратились
на свою виллу. Ее  окрестности  уже  кишели  агентами  армейской  службы
безопасности.  Генерал  Окейли  пообещал  устроить   своим   подчиненным
настоящий террор, если поблизости окажется хотя бы один баасист.

***

   - Где Лейла?
   Суссан опустила глаза. Несмотря на  угрозы,  она  плохо  играла  свою
роль.
   - Она больна, - ответила египтянка едва слышно. - Придет завтра.
   Малко и Джемаль встревоженно переглянулись. В доме царила необычайная
атмосфера. Суссан была явно взволнована. Джемаль взял ее  за  руку  и  с
напускным весельем сказал:
   - Ну что ж, тогда потанцуешь для нас одна. Пойди приготовь чай.
   Они вошли в прежнюю маленькую комнату и уселись на  подушки.  Джемаль
быстро достал ручку и написал  в  блокноте:  "Здесь  наверняка  побывала
полиция. Может быть, они еще тут".
   У Малко екнуло в груди.  Они  с  Джемалем  были  безоружны.  Если  их
арестуют сейчас - произойдет катастрофа. Нужно было  во  что  бы  то  ни
стало связаться с посланцем Гюле и сообщить ему сигнал.
   Малко потянул курда за рукав.
   - Бежим, - сказал он шепотом. - Нельзя рисковать.
   Выходя, они наткнулись  на  Суссан,  которая  несла  поднос  с  чаем.
Джемаль встретился с ней взглядом, и она задрожала.
   - Если ты устала, мы придем в другой раз, - сказал Джемаль, кладя  на
медный поднос бумажку в один динар. - До завтра.
   - До завтра, - ответила египтянка.
   Через две минуты Джемаль рванул машину с места. В ста  метрах  позади
них зажглись фары другого автомобиля.  На  этот  раз  сомнений  быть  не
могло.
   - Что же делать? - спросил курд.
   Малко лихорадочно размышлял. Конечно, можно было вернуться в отель  и
не выходить на встречу.  Но  где  они  тогда  встретятся  с  курдами?  И
встретятся ли вообще?
   Малко обернулся и увидел, что фары преследователей приближаются.
   -  Нужно  от  них  оторваться  и  провести   встречу.   Потом   пусть
арестовывают, это уже неважно, - сказал он.
   - Во всем виноват я, - пробормотал Джемаль.
   Его лицо превратилось в каменную маску. Он  резко  нажал  на  газ,  и
"мерседес" рванулся  вперед.  Преследователи  тоже  увеличили  скорость.
Доехав до круга  на  Аль-Нидал-стрит,  Джемаль  без  колебания  направил
машину против движения, чудом избежав столкновения со  встречным  такси.
Агентам не удалось повторить этот же трюк. Их машина с разгона врезалась
в такси, огласив улицу скрежетом исковерканного металла.  Джемаль  сразу
же свернул на Шейх Омар-стрит. Малко был страшно встревожен.
   - Это только минутная передышка, - сказал он. - Через  четверть  часа
за нами будет гнаться вся багдадская полиция.
   Встреча должна была состояться на другом берегу Тигра, в южной  части
города. Джемаль выехал на пустынную в это  время  Порт-Саид-стрит  и  на
скорости сто двадцать километров в час пронесся по мосту над рекой.
   Спустя три минуты они петляли  по  лабиринту  узких  улочек  квартала
Мариам. Один раз  они  обогнали  машину  с  белой  звездой,  которая,  к
счастью, не была оснащена приемником и поэтому не пустилась  за  ними  в
погоню.
   Темный, как пещера, тупик, где была назначена встреча, оказался пуст:
они приехали на пятнадцать минут раньше. Джемаль на всякий случай трижды
коротко нажал на сигнал и прислушался.
   - Только бы пришли! - пробормотал Малко.
   Он был ни жив ни мертв.
   Через несколько секунд кто-то поскреб по стеклу, и человек,  вышедший
из темноты, открыл заднюю дверцу машины. Это был один из курдов, которых
Малко уже знал.
   - Ты один? - спросил Джемаль.
   - Нет, мы вдвоем, - ответил тот. - А что?
   - Нас ищет полиция. Нам нельзя задерживаться здесь надолго.
   Курд, похоже, не слишком удивился. Его карие глаза лишь прищурились и
превратились в две узенькие щелочки.
   - Поехали вместе, - предложил он. - Только придется пересечь город.
   Джемаль перевел его слова Малко. Тот покачал головой.
   - Слишком опасно. Пусть берет письмо  и  уходит  один.  Второй,  если
хочет, может поехать с нами - покажет дорогу.
   - Хорошо, - сказал связной, - но шансов у нас мало. Малко  отдал  ему
конверт. Курд мгновенно исчез в темноте. Меньше чем через  минуту  после
его ухода появился  второй  связной,  как  две  капли  воды  похожий  на
первого, и сел сзади.
   - Если нас возьмут, - предупредил Джемаль, обращаясь к Малко, - нужно
говорить, что ты попросил меня отвезти тебя на север и что я  познакомил
тебя с курдом. Я ни за что не проболтаюсь насчет Баакубы и Гюле.
   Малко не ответил: он во все глаза смотрел на бегущую впереди  дорогу.
Чтобы пересечь Багдад из конца  в  конец,  нужно  было  проехать  четыре
моста. До моста Джамхурия все шло хорошо. Но за ним стояли в укрытии две
полицейские  машины,  которые  не  замедлили  пуститься  в   погоню   за
"мерседесом". Джемаль  увеличил  скорость  и  свернул  на  узкую  улочку
Аль-Ватба-стрит.
   - Я знаю это место, - сказал он. - Попробуем оторваться. Но когда они
выскочили на круг Рашид-стрит, полицейские машины по-прежнему  ехали  за
ними. Малко понял, что от преследователей не уйти.
   Джемаль так круто повернул на очередную узкую улицу, что левое  крыло
машины задело стенку, высекая желтые искры.
   - Сейчас я им повторю тот фокус, что показал на площади Аль-Нидал,  -
сказал он.
   Аль-Джамхурия-стрит была широкой  улицей  с  двухполосным  движением.
Одна полицейская машина выскочила на вторую полосу, пытаясь их обогнать,
но "мерседес" Джемаля оказался быстрее.
   Они не  услышали  выстрела,  но  заднее  стекло  внезапно  украсилось
звездочкой: полицейс