акция,  провал  которой
неизбежен?
   А маленькие китаянки, распевающие свои  гимны  и  неподозревающие  об
угрожающей им опасности!
   И тут Малко вдруг осенило. Если китаянки  поют  так  вдохновенно,  то
только потому, что уверены в своей безопасности. Для них это всего  лишь
мирная  демонстрация  против  империалистов.  Только  люди,  находящиеся
сейчас в рубке, знают всю правду. Они вовсе не  собираются  нападать  на
"Корал  Си"!  Нужно  лишь   создать   видимость   нападения,   заставить
американцев поверить в  возможность  нападения,  вынудить  их  стрелять,
чтобы уничтожить паром, и поющих девочек, и гражданских лиц в рубке...
   Это был метод ложных бомб, за которыми последуют настоящие.
   Коммунисты хладнокровно жертвовали  жизнью  сотен  участников  акции,
чтобы осуществить свой провокационный план.
   Итак, "Корал Си" ровным  счетом  ничто  не  угрожало.  Но  первый  же
американский снаряд,  попавший  в  паром,  стал  бы  началом  конца  для
присутствия англичан в Гонконге. Это и был бы  тот  серьезный  инцидент,
который так нужен коммунистам, чтобы вынудить англичан  уступить,  чтобы
выставить их в неприятном свете... Все, включая  ЭВМ  "Макс",  с  самого
начала допустили ошибку: акция коммунистов  была  направлена  не  против
7-го флота США, а  против  англичан.  Малко  сжал  кулаки  от  отчаяния.
Времени оставалось меньше минуты, а у него не было  никакой  возможности
предупредить "Корал Си"! Принцу  представлялись  две  возможности:  либо
прыгнуть за борт, либо погибнуть вместе со всеми пассажирами парома.
   Какой-то звук вывел Малко из задумчивости. Дверь рубки открылась, и в
проеме показался вооруженный пистолетом китаец. Принц поспешно отступил,
побежав вокруг  полуюта.  Внезапно  по  лицу  Малко  хлестнула  какая-то
веревка. Он поднял голову и увидел, что она приводит в действие звуковой
сигнал парома, применяемый при сильном тумане. Принц  мгновенно  намотал
веревку на кулак. К нему уже приближался человек с пистолетом.  Подбежав
поближе, китаец поднял оружие на Малко и тщательно прицелился.
 
*** 
 
   Стоя на капитанском мостике с белым, как стена, лицом, адмирал Райлей
наблюдал в бинокль за  приближением  парома.  Глухие  хлопки  взлетающих
истребителей  сотрясали  авианосец  каждые   тридцать   секунд.   Группа
взволнованных офицеров с напряженными  лицами  вглядывалась  в  покрытый
красными  знаменами  старый  паром.  Зазвенел  телефон.   Сняв   трубку,
лейтенант Шваб передал ее адмиралу.
   - Это английский консул, сэр.
   - Они всего в четырехстах ярдах от нас, - сообщил Райлей.  -  Я  буду
вынужден их уничтожить.
   Дик Рийян тяжело вздохнул.
   -  Вы  уверены?  Могут   ли   они   причинить   авианосцу   серьезные
повреждения?
   - Если на пароме есть взрывчатка и если он врежется в нас, то  сможет
уничтожить мой корабль и мои самолеты. Я несу ответственность за  "Корал
Си" перед президентом США. Не забывайте об этом, господин консул.
   - Выждите до последнего момента, - взмолился консул.
   - Это уже последний момент, - чеканя слова, ответил Райлей.
   После короткой паузы консул отозвался почти неслышным голосом:
   - Уничтожьте его, если это необходимо. И  да  простит  вас  Бог!  Это
просто убийство-Адмирал замер с трубкой в руке, глядя на своих офицеров.
Все опустили глаза. Никто не хотел брать на себя такую ответственность.
   Крики китайцев становились все отчетливее.
   - Что они кричат?  -  спросил  адмирал.  Офицер  службы  безопасности
сделал шаг вперед. Он прекрасно говорил по-китайски.
   - Они выкрикивают лозунг,  сэр:  "Слава  генеральному  секретарю  Мао
Цзэдуну. Смерть империалистам! Уничтожим поджигателей войны!"
   Адмирал глубоко вздохнул. Пушки эскадренных миноносцев и  два  орудия
стодвадцатисемимиллиметрового калибра авианосца были готовы обрушить  на
паром огненный шквал.
   - Лейтенант Шваб!  Через  тридцать  секунд  отдайте  батареям  приказ
открыть огонь. Цельтесь в  обшивку.  Постарайтесь  не  задеть  людей,  -
сдержанно произнес Райлей.
   Лейтенант поспешил к селектору.  В  этот  момент  вой  сирены  парома
заглушил крики китайцев.
 
*** 
 
   Малко повис на веревке сирены.  Огромный  серый  панцирь  "Корал  Си"
неутомимо приближался, но катастрофы  еще  можно  было  избежать.  Малко
закрыл глаза, чтобы сосредоточиться.
   Несколько лет тому назад, в период своего пребывания в спецшколе,  он
выучил азбуку Морзе. Принцу  не  часто  случалось  пользоваться  ею,  но
где-то в уголке его феноменальной памяти навык все же сохранился.
   Сухой щелчок выстрела заставил Малко вздрогнуть: он  совсем  забыл  о
китайце с пистолетом. Первая пуля просвистела мимо. Принц  поднял  глаза
на стрелявшего и понял, что пистолет китайца  не  даст  ему  возможности
отправить сигнал.
   Малко на секунду заколебался. У него еще было время прыгнуть за борт.
"Корал Си" не пострадает, он выйдет из этой переделки живым, и никто  не
сможет его ни в чем упрекнуть. Принц вспомнил о полковнике  Уайткоуме  и
По Йик. На его месте старый англичанин не колебался бы.
   У каждого в жизни случаются  минуты  наивысшего  просветления.  Малко
понял,  что  в  его  жизни  наступила  именно  такая  минута.  Возможно,
последняя в его жизни...
   Принц  начал  ритмично  дергать  за  веревку,  не   теряя   из   виду
вооруженного китайца. Увидев,  что  палец  нападавшего  нажимает  курок,
Малко резко откинулся в сторону и почувствовал, как ему обожгло губу. Во
рту появился привкус крови. Несмотря на это, принц продолжал  передавать
сигналы короткими гудками сирены. Звуки складывались в слова, невероятно
медленно, приводя принца в отчаяние: каждую секунду снаряд авианосца меч
отправить паром на дно залива.
   Вторая пуля угодила  в  левое  плечо.  Принцу  показалось,  будто  он
получил удар молотком. Растерявшийся  китаец  нервничал,  а  покачивание
парома мешало ему как следует прицелиться. Еще одна  пуля  прошла  мимо.
Малко пытался угадать направление выстрелов  по  положению  пистолета  и
безостановочно прыгал на месте, отворачиваясь от пуль. Однако уклониться
от четвертой пули, попавшей в его левое бедро чуть выше кости, принц  не
смог. Выстрел отбросил Малко на метр  назад,  вызвав  агонизирующий  рев
сирены...
   Обезумевший от ярости  китаец  выпустил  всю  обойму.  Одна  из  пуль
скользнула по волосам Малко, задев кожу головы, вторая ударила в  грудь,
а третья прошла сквозь правое бедро рядом с  пахом.  Принцу  показалось,
будто его несколько раз ударило током.  Перед  глазами  прошла  какая-то
красная дымка, и принц был  вынужден  уцепиться  за  веревку,  чтобы  не
упасть. Мысли путались в голове, кровь, стекавшая  с  волос,  ослепляла.
Стоявший напротив китаец принялся менять обойму пистолета.
   Малко дополз до перил палубы и,  собрав  последние  силы,  перешагнул
через них, падая в воду залива.
 
*** 
 
   - Прицел - ноль. Огонь открывать только по моему приказу!
   Старшина  командовал  расчетом   стодвадцатисемимиллиметровой   пушки
"Корал Си". Двое матросов вложили снаряд в ствол орудия.
   - Готово.
   Старшина уже открыл рот для команды, как вдруг его остановил  рычащий
голос мегафона:
   - Прекратить огонь!
   Унтер-офицер подумал,  что  ослышался,  но  адмирал  Райлей  повторил
приказ.
   "Он сошел с ума, - подумал старшина. -  Эти  чертовы  китайцы  сейчас
взорвут нас".
   Адмирал  не  сошел  с  ума:  стоявший  рядом  с  ним  офицер   службы
безопасности медленно превращал в слова сигналы, которые успел отправить
Малко:
   - Говорит SAS.  Не  стреляйте.  Повторяю:  не  стреляйте.  Это  блеф,
провокация.
   Адмирал поднес к уху трубку телефона.
   - Господин консул, на пароме находится  наш  агент.  Он  передал  нам
сообщение с помощью азбуки Морзе,  в  котором  просит  не  стрелять.  Он
утверждает, что это блеф и провокация. Ему можно верить?
   Консул  не  успел  ответить  Райлею.  Установленный  в  его  кабинете
усилитель позволял слышать слова адмирала находившемуся  здесь  же  Дику
Рийяну. Американец выхватил трубку из рук консула.
   - Вы можете ему верить! - заорал он. -  Да!  Можете!  Адмирал  Райлей
вспомнил Малко. Возможно,  именно  та  встреча  с  принцем  повлияла  на
последующий приказ адмирала больше, чем  все  заверения  Рийяна.  Райлей
считал себя человеком, хорошо  разбирающимся  в  людях.  И  все  же  это
решение было самым трудным в его жизни. Если он  ошибается,  то  ему  не
остается ничего другого, как пустить себе пулю в лоб.
   - Они только что выбросили его за борт, сэр, - крикнул наблюдавший за
паромом офицер.
   - Не стрелять! - повторил адмирал.
   Секунды, последовавшие за этим приказом, показались  всем  бесконечно
долгими. В воздух поднялись еще  два  истребителя,  тряхнув  при  взлете
"Корал Си" подобно огромной штормовой волне. Нижняя губа адмирала Райлея
нервно подрагивала.
   Паром теперь был совсем рядом. С капитанского мостика уже были  видны
лица орущих китайцев и бесчисленное количество красных знамен,  которыми
потрясали демонстранты.  На  скамейках  в  первом  ряду  сидели  молодые
девушки в голубых юбках и белых блузках. Китаянки  кричали  громче  всех
остальных пассажиров.
   И вдруг круглый нос парома повернул влево. Судно, как  ни  в  чем  не
бывало, повернулось к авианосцу левым бортом и прошло  так  близко,  что
боковые лифты "Корал Си" нависли над трубой парома. В течение нескольких
секунд шло небольшое состязание  в  выборе  непечатных  выражений  между
матросами "Корал Си" и китайцами - пассажирами  парома,  который  вскоре
удалился, оставляя после себя густые пенные  борозды.  Почти  тотчас  же
выкрики  китайцев  стихли,  а  знамена  исчезли.  Демонстрируя   высокую
дисциплину, китайцы аккуратно сложили свои маленькие  красные  тряпки  и
сунули их в карманы. Девочки вновь  расселись  на  деревянных  лавках  и
принялись болтать между собой, не догадываясь о том, что  секунду  назад
лишь чудом избежали смерти.
   Паром вновь стал одним из  тех  безликих  суденышек,  что  в  великом
множестве курсируют по Цзюлунскому проливу.  Многочисленные  полицейские
катера, поднятые  по  тревоге  при  звуке  пушечных  выстрелов,  вежливо
сопровождали коммунистический паром.
   Один и тот же  вздох  облегчения  вырвался  из  груди  всех  офицеров
авианосца. Адмирал изобразил на лице невесёлую улыбку.
   - Вернуть самолеты на палубу, - приказал он. Вдруг один  из  офицеров
громко вскрикнул:
   - Смотрите.
   Вертолет "Корал Си" завис над каким-то предметом, плавающим в грязной
воде. С вертолета опустили веревочную лестницу, и один из членов экипажа
нырнул в море, чтобы выловить тело Малко.
 
*** 
 
   Холи Тонг вдруг почувствовал себя абсолютно  спокойным  и  уверенным.
Ласковый шелк оранжевого кимоно согревал его тело, а  чистый  прохладный
воздух давал  возможность  легко  дышать.  По  Гонконгу  все  еще  гулял
утренний бриз.  Алый  свет  восходящего  солнца  озарил  остров.  Тонгу,
уроженцу Тянь-Шаня, никогда  не  надоедал  этот  феерический,  сказочный
пейзаж.
   Без лишних слов  Тюан  принес  две  канистры  и  теперь  держался  на
почтительном расстоянии от своего хозяина.
   - Помоги мне, - попросил Тонг. - Делай так, как я тебе сказал.
   Тюан взял первую канистру и вылил ледяную жидкость  на  плечи  Тонга.
Китаец вздрогнул и снова замер в неподвижности.
   Слуга добросовестно вылил на хозяина и  вторую  канистру.  Сейчас  он
стоял рядом, сжимая в руке большой спичечный коробок.
   Закрыв глаза, Холи Тонг медитировал. Он не испытывал никакого страха,
абсолютно никакого страха, впрочем, как и желания жить...
   Госпожа  Яо  "упала"  из  окна  шестого  этажа   с   помощью   своего
привратника,  оказавшегося  комиссаром  службы   безопасности:   аппарат
коммунистической партии не прощал ошибок.
   Это была та капля, что переполнила  чашу  страданий  Тонга.  Убийства
последних двух недель неотступно преследовали Тонга. Он потерял  лицо  в
глазах  окружающих.  Всю  ночь  Холи  думал  о  том,  что   в   подобных
обстоятельствах сделал бы его дедушка-Китаец нашел ответ на этот вопрос,
когда первые лучи солнца осветили остров Гонконг.
   - Приготовься, - сказал он слуге.
   Тюан зажег несколько спичек. В руке слуги вспыхнуло светлое пламя. Он
вытянул руку и коснулся Тонга. Послышался звук падающего тела,  и  яркий
столб огня поднялся высоко над  землей.  Холи  Тонг  казался  божеством,
Окруженный языками пламени. Через несколько секунд  китаец  без  единого
крика сложился вдвое, продолжая  гореть.  Тюан  зачарованно  смотрел  на
хозяина. Это было потрясающее зрелище.
 
*** 
 
   "Боинг-707" летел против солнца над сверкающей гладью  Тихого  океана
на высоте тридцать тысяч футов.
   На хвосте "боинга" ВВС США красовалась голубая звезда. В самолете был
лишь один пассажир: Его Высочество Принц Малко Линге. Лежа на носилках с
четырьмя пулями в теле, господин Линге был окружен  заботой  медицинской
бригады из двух врачей и двух медсестер, постоянно сменявших друг друга.
   Когда принца вытащили из воды, английские врачи  в  Гонконге  вынесли
безапелляционный  приговор:  один  шанс  из   ста.   Состояние   принца,
потерявшего два литра крови, делало любую операцию невозможной.  Адмирал
Райлей специально вызвал из Токио военный "боинг", чтобы отправить Малко
в госпиталь ВМС, находившийся в Калифорнии, в Сан-Диего.  Адмирал  лично
сопровождал носилки к самолету, стоящему в аэропорту Каи Так.
   - Если он умрет, дайте мне знать, - попросил он врача. - Клянусь вам,
что в этот день все флаги 7-го флота будут приспущены в знак траура.
   Вглядываясь в восковое лицо принца, врач спрашивал себя,  дотянет  ли
раненый до Сан-Диего...



   Жерар ДЕ ВИЛЬЕ 
   ВИВА ГЕВАРА! 
 
 
 
   ONLINE БИБЛИОТЕКА tp://www.bestlibrary.ru 
 
Глава 1 
 
    Сеньор  Орландо  Леаль  Гомес  захлопнул  тяжелую  дверцу   голубого
"линкольна", пересек тротуар и  остановился,  чтобы  полюбоваться  своим
отражением в витрине "Скотч-клуба". В канун Рождества сеньор  был  очень
доволен своим элегантным туалетом.
   По  его  мнению,  ярко-красный  смокинг  прекрасно   гармонировал   с
полосатыми брюками, но наибольшее удовольствие ему доставляли  туфли  из
черной крокодиловой кожи пополам с  синей  замшей.  Это  маленькое  чудо
обошлось ему в триста боливаров... Канареечно-желтую рубашку с кружевным
жабо удачно оттенял торчащий из нагрудного кармана черный платок в белый
горошек. Хотя жена не советовала надевать к смокингу часы, он не нашел в
себе  мужества  расстаться  с  громадным,  как  будильник,   "ролексом",
украшавшим его правое запястье.
   На  одутловатом  лице  Орландо  Леаля  Гомеса   появилось   выражение
удовлетворения. Ничего не скажешь -  истинный  джентльмен!  Он,  генерал
венесуэльских вооруженных сил, как правило, редко надевал военную форму.
   В тот момент, когда он уже взялся за дверную ручку  "Скотч-клуба",  к
нему подошли три оборванных мальчугана в грубых башмаках на  босу  ногу.
Один из них робко потянул генерала за рукав смокинга.
   - С Рождеством вас, сеньор...
   - И вас также, - машинально ответил Орландо Леаль Гомес.
   Он не  очень-то  любил  праздники.  Сегодня  жена  пригласила  в  дом
нескольких  своих  подруг  -  невыносимо  болтливых,  расфуфыренных  как
рождественские елки и уродливых как смертный грех... Поэтому он поспешно
отправился в "Скотч-клуб", предвкушая встречу с тамошними ласковыми и на
все готовыми девушками. Одна из  них,  Орора  -  индианка  с  прекрасным
надменным  лицом  и  фигурой  статуэтки,  обтянутой  неизменно  коротким
платьем - внушала ему  особенно  волнующие  чувства.  Но,  подобно  всем
венесуэльским проституткам, она была ужасно обидчивой  и  привередливой.
Чтобы заманить ее в свое "холостяцкое гнездышко", ему приходилось добрую
часть ночи осыпать ее комплиментами.  И,  разумеется,  заплатить  вперед
традиционные двести "болос".
   При  этой  мысли  праздничное  настроение  командующего  специальными
подразделениями дивизии "Анды" несколько омрачилось: он терпеть  не  мог
расставаться с деньгами.
   Один из мальчуганов несмело спросил:
   - Сеньор, хотите, я присмотрю за вашей машиной? Всего за один реал...
   - Пошел вон, поганец! - рявкнул  Орландо  Леаль  Гомес.  -  Надо  же!
Шляются по улицам в такое время!
   Он толкнул дверь и вошел в слабо  освещенный  бар,  решив  завтра  же
посоветовать своему приятелю генералу Боланосу, начальнику муниципальной
полиции, чтобы тот на время праздников упрятал всех  беспризорников  под
замок. Может быть, хоть когда горожане смогут спокойно отдохнуть!
   Мальчишки отошли к подъезду в ожидании новых клиентов  "Скотч-клуба".
Тот, что заговорил с генералом, не распространялся о том, что  здесь,  у
подъезда, ему намного приятнее, чем в двухкомнатном  бараке  на  окраине
города, где живут его отец, мать  и  еще  восемь  братьев  и  сестер.  К
счастью, в Каракасе всегда тепло, несмотря на высоту в тысячу сто метров
над  уровнем  моря.  Поэтому  пальто  здесь  надевают  только  те,  кому
непременно хочется им щегольнуть.
   "Скотч-клуб" был расположен на  углу  бульвара  Чакаито  и  проспекта
Авраама  Линкольна,  центральной  улицы  Каракаса,  которую  все   здесь
называли по-старому: "Сабана Гранде". Подъезжая к клубу,  генерал  Гомес
не  заметил  старый  зеленый  "понтиак",  стоявший  на  другой   стороне
проспекта, около супермаркета. Каракас кишмя  кишел  такими  допотопными
американскими    развалюхами,    составлявшими    девяносто    процентов
венесуэльского автомобильного парка. В "понтиаке" сидело четверо мужчин.
***
 
   - Видел его? - бесцветным голосом произнес Таконес Мендоза.
   Он съежился на продавленном переднем сиденье и  казался  еще  меньше,
чем обычно. Прозвище Таконес он заслужил за  свои  высокие  каблуки,  но
никто не осмеливался так к нему обращаться: в глаза его называли  только
Артуро. У него было бледное угловатое лицо, на  носу  сидели  квадратные
темные очки. Длинные волосы придавали ему несколько женоподобный вид. Но
лежащий на коленях у  Мендозы  длинноствольный  "люгер"  отбивал  всякую
охоту подшучивать над ним. Артуро Таконес Мендоза - чахоточный  невротик
и убежденный кастровец - был безжалостным убийцей.
   Не дождавшись ответа, он обернулся к пассажирам, сидевшим сзади.
   - Конечно, - ответил Малко по-испански.
   Он сидел на заднем сиденье рядом  с  Хорхе  Маленой,  прозванным  Эль
Кура*  -  за  привычку  маскироваться   под   священнослужителя.   Этого
худощавого человека, специалиста по организации взрывов, разыскивали  во
всех южноамериканских странах, где имелось хоть сколько-нибудь  законное
правительство. * Священник (исп.)
   Малко  тоже  держал  наготове  свое  оружие  -  черный   сверхплоский
пистолет. Его безукоризненно скроенный  костюм  из  синего  альпака  уже
успел изрядно измяться, но золотистые глаза светились обычным энергичным
блеском. Он отлично говорил  по-испански,  правда,  с  легким  гортанным
акцентом. Благодаря феноменальной памяти ему достаточно было провести  в
чужой стране три месяца, чтобы научиться довольно сносно говорить на  ее
языке. Впрочем, испанским он овладел уже давно.
   За  рулем  дремал  Рамос  -  коренастый  невозмутимый  венесуэлец   с
негроидными  чертами  лица.   За   поясом   у   него   торчал   огромный
"смит-вессон". За последние несколько лет он успел повоевать  в  составе
доброго десятка партизанских  формирований  и  с  неизменным  фанатизмом
выполнял любые задания.
   Таконес Мендоза повернулся к Малко в профиль  и  произнес,  почти  не
шевеля губами, как говорят все, кому довелось сидеть в тюрьме:
   - При его появлении рисковать не  будем.  Подождем,  пока  повернется
спиной и откроет дверцу машины.
   Эль Кура неспокойно заерзал на сиденье. Видимо, постоянное подражание
священникам не прошло для него даром: порой  он  испытывал  нечто  вроде
угрызений совести. Рамос порылся в карманах и закурил сигарету. В  своем
черном кастровском берете, надвинутом на самые  уши,  он  был  пох