о, задыхаясь. Бессвязные слова вылетали из ее уст,  сначала
по-сомалийски, потом по-итальянски.  Вдруг  она  хрипло,  почти  бессвязно
пробормотала:
     - Теперь я хочу кончить, потрись спереди...
     Малко, обезумев от страсти, повиновался.  Она  была  вся,  как  жидко
расплавленный металл. Внезапно он кончил, и это вызвало  ответный  оргазм.
Она  оставалась  некоторое  время  в  той  же  позе,  все  еще   продолжая
вздрагивать и вцепившись ногтями в алюминиевую  стенку.  Малко  чувствовал
опустошение в мозгу и во всем теле. Вдруг они услышали  легкий  толчок,  и
двери закрылись. Лифт вызвали на первый этаж.



                                    8

     Фуския вскрикнула, повернулась и резко выпрямилась. Глаза ее все  еще
туманились от вожделения. Чудесный  тропический  деликатес,  эта  женщина.
Торопливо и неловко она стала дергать вниз подол своего  платья,  прижатый
поясом, чтобы прикрыть нижнюю часть тела, оголенного до талии. А лифт  тем
временем спускался со скоростью улитки. Малко остановил ее, сжав  запястья
руками. Она бросила на него одновременно томный и испуганный взгляд. Глаза
Малко вновь были суровыми и холодными, несмотря на неистовство, с  которым
он занимался любовью.
     - Зачем вы мне мешаете? Отпустите меня.
     Холодные  глаза  Малко,  казалось,  гипнотизировали  ее.  Так  хищник
смотрит на свою жертву.
     - Потому что вы - б..., Фуския, - четко выговорил он.
     Глаза  мулатки  моргнули,  уголки  рта  опустились.  Лифт   продолжал
спускаться. Фуския стала вырываться еще энергичнее.
     - Оставьте меня, - твердила она, - я  не  хочу,  чтобы  меня  считали
"такой".
     - А что, разве нет? - криво усмехнулся Малко.
     Резким движением он сгреб в  ладонь  шелк  цвета  электрик  и  стащил
платье с левого плеча. Послышался треск материи, протестующий крик  Фускии
- и она осталась только в своих лодочках на очень высоких каблуках.  У  ее
ног лежала небольшая кучка шелка. Ремешки на щиколотках не могли сойти  за
одежду. Несмотря на трагикомическую ситуацию Малко взглядом знатока оценил
ее тело. Восхитительна! Грудь полная и тяжелая, хотя слегка и отвислая, но
прекрасной формы, талия, как античная амфора,  живот  плоский,  затененный
внизу пушком почти того же цвета, что и кожа, великолепные длинные ноги  и
ни грамма лишнего жира. Коричневая кожа блестела от пота,  груди  все  еще
вожделенно вздрагивали, но чувственные черты лица Фускии исказила тревога.
     - Вы с ума сошли,  -  крикнула  она,  пытаясь  дотянуться  до  кнопки
остановки лифта.
     - Нет, - сказал Малко.
     Он загородил кнопки и почувствовал теплый толчок ее тела. Их  взгляды
скрестились. Лифт уже подъезжал к площадке второго этажа.
     В глазах молодой женщины ярость сменилась паникой.
     - Но зачем, зачем вы это делаете?
     - Потому что из-за вас меня чуть не убили сегодня вечером, - объяснил
Малко.
     Фуския вдруг отвела глаза. Она возразила неуверенным  и  изменившимся
голосом:
     - Не понимаю, что вы хотите сказать. Я не знаю этих  бандитов.  Дайте
же мне одеться. Мне стыдно...
     Левой ногой Малко наступил на голубой шелк. Лифт наконец  остановился
внизу. Фуския вскрикнула,  зрачки  расширились,  и  ее  тело  еще  сильнее
прижалось к Малко.
     - Прошу вас, - взмолилась она. - Не заставляйте меня выходить в таком
виде.
     Большой палец Малко нажал на кнопку "закрытие дверей", чтобы не  дать
им открыться. Несколько  секунд  прошло  в  молчании,  которое  нарушалось
только прерывистым дыханием Фускии. Вдруг она скользнула вдоль тела Малко,
стала перед ним на колени с очевидным намерением. Он сухо остановил ее:
     - Я открываю, Фуския.
     Она подняла на него безумный и растерянный взгляд.
     - Но чего же вы хотите?
     Мулатка дрожала. Малко схватил ее за волосы и откинул  голову  назад,
заставив Фускию смотреть ему в глаза.
     - Чтобы вы мне помогли.  Вы  работаете  на  СНБ.  Я  хочу,  чтобы  вы
поработали и на меня.
     - Я не знаю, о чем вы говорите, - возразила она.
     - Считаю до трех, - объявил Малко. - Хватит врать.
     Двери лифта затряслись от ударов,  снаружи  послышался  шум  голосов.
Люди теряли терпение. Фуския застонала, поднялась, прижимая Малко к себе.
     - Умоляю вас!
     - Как хотите, - сказал он.
     Его  палец  отпустил   кнопку.   Раздвижные   двери   кабины   начали
открываться. Фуския взвыла:
     - Я сделаю все!
     Малко  успел  заметить  возле  лифта  фигуру  Хельмута  Ламбрехта   в
сопровождении еще двоих мужчин. Они,  без  сомнения,  видели  великолепное
тело мулатки до того, как Малко снова нажал на кнопку  "закрытие  дверей".
Тяжелая грудь Фускии судорожно вздымалась, как будто  женщина  задыхалась.
Малко все так же холодно взглянул на нее. Касаясь пальцем кнопки "открытие
дверей".
     - Так вы поможете мне? - повторил он.
     Она покорно кивнула. Теперь она боится его, зная, что он  опасен.  Он
решил сыграть на  этом.  Чтобы  иметь  власть  над  подобными  созданиями,
главное - подольше держать их в страхе.
     - Вы дьявол, - тихо сказала она.
     Лифт двинулся вверх. Малко  убрал  ногу,  и  Фуския  смогла  получить
обратно свое платье. Она торопливо закуталась в  него.  Узкая  полоска  из
капелек пота подчеркивала ее верхнюю губу. На шее билась голубая жилка. Ее
движения были неуклюжи. Она  действительно  испугалась.  У  самых  сильных
людей есть свои слабости. Фуския была шлюхой, но при этом не  была  лишена
женской стыдливости. Лифт остановился на пятом. Малко  незаметно  взглянул
на часы. Половина первого. Он вытолкнул женщину из кабины.
     - Куда мы идем? - спросила она окрепшим голосом.
     - В мой номер.
     Малко был холоден, как мертвая рыба. Бурные объятия в лифте притупили
его влечение к этой великолепной самке, и теперь он думал  только  о  том,
что он должен сделать. Симпатичная старушка, сидевшая в кресле на площадке
пятого  этажа,  несомненно,  стукачка  СНБ.  Она  бросила  в  их   сторону
инквизиторский взгляд. Опустев наконец, лифт уехал. Малко сказал себе, что
заработал дополнительное  очко  кроме  того,  что  остался  в  живых.  Его
отношения с Фускией должны быть вполне очевидны для сомалийской  секретной
полиции: он попал в ее сети, будучи счастлив от того, что заполучил  такую
великолепную женщину в пропащей стране. Он впустил мулатку в  свой  номер.
До них через открытое окно доносилась музыка из дансинга. Фуския  села  на
край кровати, нервно закурила сигарету. Малко жестом приказал ей встать  и
увел на балкон, после чего закрыл дверь в комнату.
     - Здесь есть микрофоны, да? - спросил он.
     Она опустила голову. Ее молчание было красноречивее громкого  "да"...
Он поставил ее спиной к перилам и пристально взглянул в  лицо.  Ночь  была
теплая и светлая. Малко легко различал ее черты.
     - Почему вы работаете на СНБ? - тихо спросил он.
     Фуския не ответила. Малко запоздало подумал,  что,  в  сущности,  это
неважно, к тому же на подобный  вопрос  слишком  сложно  ответить  в  двух
словах.
     - Вас попросили познакомиться со мной? - продолжал он.  -  Вы  знали,
что я не Хельмут Ламбрехт...
     Она наклонила голову.
     - Вы знали, что меня попытаются убить в "Террасе", -  резким  голосом
проговорил он.
     На этот раз она энергично замотала головой.
     - Нет, нет, клянусь вам!
     - Вы не случайно привели  меня  туда.  -  Он  словно  не  услышал  ее
возгласа. - Вы сами выбрали место. Вы говорили со мной о Ламбрехте,  зная,
что я с ним знаком, что я разоблачу вашу ложь,  если  поговорю  с  немцем.
Значит, вы были уверены, что я не вернусь.
     - Я не знала, что вы знакомы с Ламбрехтом, - запротестовала Фуския. -
Клянусь вам. Мне сказали, что вас просто припугнут. И все.
     - Кто сказал?
     Она молча опустила голову. Малко подождал несколько секунд перед тем,
как продолжить, стараясь определить границы ее покорности. Это - как сеанс
гипноза. Есть барьеры, которые не уберешь. Во  всяком  случае,  не  сразу.
Перевербовка  агентов  -  целое  искусство.  Даже  если  имеешь   дело   с
тропическим агентом.
     - Почему меня хотели припугнуть? - настаивал он.
     - Не знаю.
     Тут она, конечно, говорит правду. Она ответила быстро, не раздумывая.
Итак, даже не зная,  что  он  собирается  делать,  СНБ  и,  возможно,  КГБ
стремятся лишить его уверенности в себе. Вывод  только  один:  они  хорошо
знают, кто он...
     - Вы знаете, кто я, Фуския? - поинтересовался он умышленно мягко.
     Ужас мелькнул в больших карих глазах.
     - Мне сказали, что вы  американский  шпион,  -  очень  тихо  ответила
молодая женщина. - Агент ЦРУ.
     По крайней мере, ситуация ясна. Малко холодно улыбнулся.
     - Точно, Фуския. Я агент ЦРУ. И я опасен. Я могу стать очень  опасным
и для вас, если вы не будете делать то, что я скажу.
     - Но я не могу ничего сделать! - простонала Фуския. - Вы  не  знаете,
что такое - жить в Сомали. Я не могу даже покинуть страну.  Иначе  потеряю
все, что имею.
     Обычная история.
     - Фуския, - сказал Малко, - вы можете мне помочь. Террористы, которые
похитили семью американского посла, прячутся где-то  в  Могадишо.  Я  хочу
знать, где.
     - Я не знаю, - прошептала мулатка. Явно  перепуганная.  Шум  дансинга
долетал до них из сада. Прямо под окном какая-то парочка бурно  обнималась
под манговым деревом.
     - Вы должны узнать, - повелительно произнес Малко.
     - Как, по-вашему, я могу узнать такое? -  вздрогнула  Фуския.  -  Это
тайна.
     Малко внимательно наблюдал за ней. Он боялся слишком сильно давить на
женщину.  Впрочем,  она,  наверно,  действительно  не  могла  ответить  на
заданный вопрос. Но, надо думать, благодаря ей у  него  будет  возможность
кое-что проверить.
     - Есть кто-нибудь внизу, в отеле, кто следит за мной? - спросил он.
     - Не в это время, - сказала она неуверенно. - Не думаю.
     Конечно, раз она с ним. "Товарищ" Муса должен немного передохнуть.
     - Отлично, - решил он, - мы с вами отправимся в город, как будто едем
к вам.
     - Но я не могу, я не...
     - Мы к вам не поедем, - уточнил Малко. - Вы  меня  оставите  в  одном
месте.
     - Как хотите, - покорно согласилась Фуския.
     Она выглядела выбитой из колеи  и  смирившейся.  Малко  понимал,  что
необходимо ее перевербовать полностью. Что для этого все средства хороши.
     - А перед уходом,  -  он  ухмыльнулся,  -  я  успокою  тех,  кто  нас
подслушивает.
     Он открыл балконную дверь и толкнул Фускию прямо на кровать.
     - Снимай платье, - громко приказал он.
     Фуския отколола брошку, на которой  держались  голубые  шелка,  сняла
платье, аккуратно сложила его на стуле и осталась в  одних  туфлях.  Затем
она во весь рост растянулась на постели. Как только  Малко  разделся,  она
нежно прижалась к нему, умело лаская пальцами член. Сначала еле  касалась,
поглаживала пальцами, дразнила и в конце концов  обхватила  древко  обеими
руками, страстно заворковав. Затем она приблизилась и взяла его в рот.  Не
стремясь доводить Малко до экстаза. Один из ее сосков ритмично терся о его
бок. Она заколыхалась взад и вперед. Он погладил  ее  по  спине.  На  коже
цвета  кофе  с  молоком  выделялась  чрезвычайно  изящная  родинка.  Малко
наслаждался зрелищем этого цветущего тела. Как  и  каждый  раз,  когда  он
подвергался опасности, ему бешено хотелось заниматься любовью.  Он  бросил
Фускию на спину, навалился на нее и проник в нее до такой степени, что  их
кости застучали друг о друга.
     Тотчас же ноги мулатки обвились вокруг его  спины.  Он  почувствовал,
как острые каблуки лодочек вдавились в кожу, но, что  любопытно,  боли  не
ощутил. Таз Фускии мягко двигался под  ним.  Она  закинула  голову  назад,
прерывисто, с присвистом дыша, в приоткрытом рту виднелось розовое небо.
     - Да, да, иди в меня, - прорычала она. - Насилуй! Глубже!
     Он подчинился,  теряя  мало-помалу  ясность  ума.  Вдруг  он  испытал
какое-то дополнительное ощущение.  Внутренние  мышцы  Фускии  напрягались,
прижимаясь к нему, во все убыстряющемся ритме.  Весь  ее  живот  сотрясало
яростное желание. Она молчала. Ощущение было таким острым,  что  он  излил
сперму, даже не осознав этого. Как будто невидимая  рука  грубо  раздавила
грушу на животе.
     Фуския  на  долю  секунды  застыла,  обхватив   внутренними   мышцами
максимально глубоко сидящее в ней его мужское  начало.  Она  благодарно  и
томно посмотрела на Малко.
     - Ты хорошо трахаешься.
     Малко откинулся на бок, все еще  оставаясь  в  ней.  Фуския  еще  раз
дернулась, поморщившись, отодвинулась и, не теряя времени,  схватила  член
губами.  Лежа  с  закрытыми  глазами,  она  дала  ему  войти  в  горло.  С
благоговением, не спеша, все еще вздрагивая тазом. Спустя довольно  долгое
время, видя, что он не в  состоянии  воздать  ей  должное,  она  перестала
ласкать  его  и  легла  на  спину.  Не  удивительно,  что   она   пережила
деколонизацию. Ее браслеты оставили следы на спине Малко. Она улыбнулась:
     - Мне надо возвращаться.


     - Красиво, правда? - спросила Фуския, стараясь говорить потише.
     - Великолепно, - заверил Малко.
     Четверть часа назад они вышли из "Джаббы", никого не  заметив,  кроме
спящего ночного сторожа.
     Малко попросил Фускию отвезти его в  верхнюю  часть  города,  на  виа
Ихран. Им не встретилось ни одной машины. По знаку Малко Фуския остановила
"фиат".
     С того места, где они находились, виден был весь  Могадишо  с  темной
полосой моря внизу. Город был выстроен на пологом склоне,  спускавшемся  к
Индийскому океану. Внизу раскинулся старый город с  живописными  улочками,
портом, оштукатуренными домами. Фуския обернулась к Малко.
     - Что вы будете делать? - спросила она.
     - Это моя проблема, - сказал Малко. - Как вы  думаете,  вам  прикажут
продолжать видеться со мной?
     - Но я в любом случае хотела бы еще увидеться с вами, -  двусмысленно
улыбнулась Фуския. - Вы можете прийти завтра в мой  ресторан  "Кроче  дель
Суль". Прошу прощения за сегодняшний вечер, клянусь, я не виновата.
     - Ладно уж, - сказал Малко. - Следите только за тем, чтобы не сказать
лишнего.
     Его рука пробежала по голубой ткани вдоль твердых, как черное дерево,
ляжек,  затем  поднялась  вверх,  повторив  линию  груди.   Фуския   резко
вздрогнула, и ее губы потянулись к губам Малко.  Твердый  горячий  язык  с
силой уперся в его зубы.
     От долгого, затяжного поцелуя они едва не задохнулись.
     - До  завтра,  -  наконец  сказал  Малко.  Он  выпрыгнул  из  машины,
захлопнул дверцу и не спеша направился прочь. Он был почти уверен, что  за
ними никто не следил. Малко остановился у  стены,  подождав,  пока  "фиат"
тронулся и покатился по длинному проспекту, спускающемуся к морю.
     Любопытная женщина, эта Фуския. Будущее покажет, насколько прочно  он
ее перевербовал.
     Он попытался  сориентироваться,  поискал  точку  отсчета  на  большом
проспекте,  вдоль  которого  располагались  вперемежку  виллы  и   ужасные
современные постройки. Как сказал Ирвинг  Ньютон,  ему  надо  найти  отель
"Таалех",  который  можно  узнать  по  огромной   ротонде.   Штаб-квартира
террористов из ФОПС находилась прямо  напротив.  Продолжая  спускаться  по
проспекту, он наконец увидел метрах в  трехстах  впереди  возвышающуюся  в
полутьме ротонду. Все было спокойно, проспект абсолютно пуст. Он дошел  до
отеля и взглянул налево. Сразу за пустырем,  посреди  сада  одиноко  стоял
современный двухэтажный дом со светлой  штукатуркой.  Деревянный  забор  и
железная решетка отгораживали его от улицы. Свет нигде  не  горел.  Позади
были еще дома, без садов, затем сворачивающая направо дорога,  по  которой
он пошел. Немощеная и пустынная.
     Ему понадобилось  несколько  минут,  чтобы  сориентироваться.  Дорога
оказалась длиннее, чем он предполагал. В конце концов  он  очутился  возле
здания ФОПС, от которого его отделяла деревянная ограда. Он перелез  через
нее и снова попал на пустырь. В глубине была еще  одна  стена,  окружавшая
виллу террористов. Бегом он пересек пустое пространство между оградами. Он
дорого дал бы за то,  чтобы  здесь  присутствовали  Крис  Джонс  и  Милтон
Брейбек со своей артиллерией. Сейчас он чувствовал себя совершенно голым и
безоружным.
     Запыхавшись, Малко добежал до стены  и  прислушался.  Тишину  нарушал
только лай бродячих собак, как в любой арабской деревне.
     Очень медленно он  полез  вверх  по  деревянной  стене,  цепляясь  за
неровности. Добравшись до верха, он застыл в неудобной  позе,  внимательно
рассматривая внутренний двор резиденции ФОПС. Вокруг было  темно  и  тихо.
Дом находился в полусотне метров от него. Посреди сада возвышалась мачта с
флагом джибутийских автономистов.
     Собаки продолжали лаять. Сгруппировавшись, Малко  спрыгнул  вниз,  на
землю, упал на руки и быстро поднялся. На этот раз он предпочел  бы  иметь
при себе оружие. От дома его отделяло абсолютно открытое пространство.  Он
осторожно двинулся вперед. Наконец он коснулся стены дома и, прижавшись  к
ней, постарался слиться с серым камнем.
     Все-таки он был доволен. Всего  несколько  часов,  как  он  прибыл  в
Могадишо, а уже за  работой.  При  небольшом  везении  дело  пойдет  очень
быстро.  Если  бы  он  установил  место,  где  содержатся  заложники,  то,
наверное, было бы достаточно прийти прямо днем с несколькими дипломатами и
устроить осаду. Власти не смогут противостоять дипломатическому корпусу  и
будут вынуждены отпустить заложников.
     Дом довольно большой, двухэтажный. Заложников вполне  могли  спрятать
именно здесь. Он медленно пошел вокруг здания, изучая каждое окно и  льстя
себя  безумной  надеждой  организовать  побег...  Он  не   знал,   сколько
террористов ФОПС находится  в  штаб-квартире.  Но  если  бы  удалось  туда
проникнуть, появился бы маленький шанс добраться до заложников.  Обитатели
дома явно не ожидают внезапного нападения.
     Проблема  состоит  в  том,  что  у  него  нет  даже  палки.  Придется
пользоваться всем, что попадется под руку. Эх, ему  бы  сейчас  автомат...
Люди из ФОПС, по-видимому, очень уверены в себе, раз с тыла  дом  даже  не
охраняется.
     Когда Малко  был  буквально  в  метре  от  угла  фасада,  со  стороны
проспекта  послышался  шум   машины.   Она   остановилась   перед   домом,
пронзительно взвизгнув тормозами. Почти тотчас же последовал сильный  стук
в ворота и чей-то голос стал кого-то звать по-сомалийски.
     Малко показалось, что у него останавливается сердце.  Этот  грохот  в
такой поздний час не предвещал ничего хорошего... Стук продолжался.  Вдруг
перед  домом  зажегся  фонарь,  осветив  пространство  между  решеткой   и
крыльцом.  Дверь  открылась,  из   нее   вышли   два   негра,   размахивая
чехословацкими автоматами "скорпион", и стали через решетку  с  угрожающим
видом вглядываться в  ночных  визитеров.  Между  ними  состоялся  короткий
диалог, после чего один из двух негров подошел к воротам и под  прикрытием
автомата своего товарища открыл их. Перед тем, как спрятаться, Малко успел
увидеть мундир цвета хаки.
     Интуиция никогда не обманывала Малко. Его попытка использовать Фускию
не увенчалась успехом. У  входа  происходила  оживленная  дискуссия  между
пришедшими и хозяевами виллы. Он чувствовал, что говорят о нем.  Счет  шел
на секунды.
     Малко рванулся назад. Не успев пробежать десяти метров, он услышал за
спиной топот бегущих ног и крики.
     Он обернулся и увидел две  фигуры.  Инстинктивно  Малко  бросился  на
газон и покатился.
     Раздалось  стаккато  "скорпиона",  вокруг   него   засвистели   пули,
застревая в ограде, отчего у  Малко  задрожали  барабанные  перепонки.  Он
резко выпрямился, услышав, что  стрелок  перезаряжает  автомат.  Отчаянным
прыжком достиг ограды и перелез через  нее,  судорожно  напрягая  мышцы  и
ожидая, что его вот-вот разнесут пули.
     На самом деле  следующая  автоматная  очередь  угодила  в  деревянную
ограду, а он свалился на