ое
здание рядом с министерством, ощетинившееся антеннами,  как  насекомое  из
научно-фантастического фильма.
     Они вышли из машины.
     Ирвинг Ньютон нагнулся к Малко.
     - Это штаб-квартира СНБ. Центр подслушивания телефонов... Еще один их
центр  расположен  напротив  "Джаббы".  Следующий  -   рядом   с   русским
консульством, на виа Ленин. И мне  известно,  что  четырнадцать  советских
офицеров работают в одном здании рядом с Радио-Могадишо.
     Поднимаясь  на  крыльцо  министерства,  Ирвинг  Ньютон  оглянулся  на
"бьюик".
     - Можете быть уверены, шофер тоже за нами шпионит...


     Стену  украшали  висящие  рядом  советский  и  китайский   календари.
Наверное, чтобы  показать  русским,  что  они  не  единственные  хранители
Истинной веры...
     Чай перед Малко давно  остыл,  а  он  даже  не  смочил  губы.  Ярость
туманила  голову.  Чиновник,  сидевший  с  другой  стороны  стола,   очень
темнокожий, так изощренно издевался над ними, что Малко  хотелось  влепить
ему пощечину. Время от времени сомалийцы с  бандитскими  рожами  открывали
дверь и засовывали в кабинет головы, с любопытством рассматривая  Малко  и
Ньютона, как будто это были диковинные звери. Шпики учились...
     - Если я правильно понял, господин министр, - подытожил Малко,  -  вы
утверждаете, что якобы не знаете, где находятся террористы,  ответственные
за похищение семьи Рейнольдс, и где сами заложники. И это в то время,  как
в американское посольство уже поступило несколько письменных заявлений  от
них. Почему же вы не задержали посланцев или хотя бы не установили слежку?
     Сомалиец покачал головой, спокойно выдержав взгляд Малко.
     - Мы не хотели подвергать риску жизнь заложников, -  объяснил  он.  -
Террористы предупредили, что  если  за  ними  будут  следить,  они  казнят
американцев. У нас руки связаны. Возможно даже, что в  Могадишо  пленников
уже нет.
     - Мне показалось, что заграждения на дорогах контролируют все  въезды
в город, - ответил ударом на удар Малко. - Вы не приняли  после  похищения
никаких экстренных мер безопасности?
     -  Конечно,  приняли,  -  запротестовал  сомалиец,  сделав  вид,  что
возмущен. - Но город можно покинуть не только по дорогам.
     Ирвинг Ньютон молчал,  плотно  сжав  губы  и  вцепившись  пальцами  в
колени, чтобы не выдать своего гнева. Ему казалось, что он играет дурацкую
роль в плохом спектакле. Но на карту было  поставлено  шесть  человеческих
жизней. Дипломата восхищало внешнее спокойствие Малко...  Последний  после
некоторого молчания спросил:
     - Что же вы мне посоветуете предпринять, господин министр?
     Сомалиец сокрушенно развел руками.
     - Вступить в переговоры с этими террористами. Попытайтесь убедить  их
отказаться от части своих требований. Они наверняка согласятся на отсрочку
закрытия посольства. Мы были  бы  счастливы  служить  в  этих  переговорах
посредниками, чтобы все прошло хорошо, чтобы заложники уцелели.
     Малко задумался. Это был скрытый ультиматум. Все происходило так  же,
как в Энтеббе.  Только  здесь  они  не  знают,  где  находятся  заложники.
Сомалийцы хитрее, чем президент Амин Дада, а американцы - не  израильтяне.
Здесь не будет спасательной экспедиции морской пехоты.
     Он поднялся:
     - Благодарю вас, господин министр, я  передам  эту  информацию  моему
правительству.
     После обычных рукопожатий американцы вышли  из  кабинета  и,  миновав
лифт, спустились пешком. Ирвинг Ньютон был бледен от ярости. Светлые глаза
Малко покрылись зелеными прожилками, что тоже свидетельствовало о с трудом
сдерживаемом бешенстве. Американец взорвался на крыльце.
     - Сволочи! Они нам в морду плюют! Надо было... - Малко взял  его  под
руку.
     - Мы рассмотрим ситуацию. В посольстве.
     Они сели в "бьюик", избегая при шофере говорить о  деле.  Перед  ними
проплыл огромный плакат, изображающий зловещую сионистскую гидру,  которая
душит несчастных арабов. Чуть дальше стояла великолепная новенькая мечеть,
напротив размещалось руководство Сомалийской народно-революционной партии.
Мечеть привлекла внимание Малко. Американец объяснил, криво улыбаясь:
     - Это подарок саудовцев. Сомалийцы - в бешенстве. Они попросили у них
денег на покупку оружия. А те вместо денег кинули  эту  мечеть.  Сомалийцы
приняли ее с брюзжанием. Потому что правительство делает  все  что  может,
чтобы помешать соблюдению религиозных правил и обрядов в стране.
     - Но мне казалось, они заявляют, что принадлежат к арабскому миру?  -
удивился Малко.
     Дипломат пояснил:
     - Да, но под советским давлением правительство  стремится  искоренить
любые формы религии.  Поэтому  консервативные  арабские  страны  не  любят
Сомали.
     "Бьюик" был уже в центре города. Малко не давал  покоя  один  вопрос.
Почему сомалийцы хотят выгнать американцев и делают это так категорично?
     В шестистах  пятидесяти  километрах  севернее  Могадишо,  в  Бербере,
советские владели одной  из  современнейших  в  мире  военно-морских  баз,
контролируя Индийский океан и Красное море. Между Берберой  и  Аденом  они
закрыли дорогу даже танкерам.
     Американцы прекрасно знали это, их спутники-шпионы  ежедневно  летали
над базой... Если в Сомали не останется даже  ни  одного  американца,  это
ничего не изменит. В любом  случае,  Бербера  -  место,  посещать  которое
запрещено всем, нет, тут что-то другое.
     Когда Малко и первый секретарь вошли  в  посольство,  там  находилась
дюжина  терпеливо  ожидавших  начальство  сомалийцев.  В  лохмотьях,  явно
несчастных.
     - Странные у вас посетители, - заметил Малко.
     - О, это сомало-американцы, - объяснил  первый  секретарь.  -  У  них
двойное гражданство, потому что они  жили  какое-то  время  в  Соединенных
Штатах и вернулись, чтобы получить пенсию здесь.


     - У вас  есть  какое-то  объяснение  случившемуся?  -  спросил  Малко
дипломата, когда они расположились у того в кабинете. - Но почему они  так
упорствуют? Сомалийцы - не одни, за ними, вероятно, стоят русские... Вы не
догадываетесь, в чем тут дело?
     Ирвинг Ньютон удрученно покачал головой.
     - Увы... Правда, три недели назад произошел трагический  инцидент.  Я
попросил одного своего друга итальянца, который  собирался  путешествовать
по  югу  страны,  привезти  мне  кое-какие  сведения.  Я  слышал  странные
разговоры насчет группы островов на юге,  островов  Барджуни.  Сомалийское
правительство только что эвакуировало оттуда население. Под тем предлогом,
что вода там вредна для здоровья. Как будто местные жители ее до  сих  пор
не пили...
     - Ну, и... - нетерпеливо спросил Малко.
     - Больше никогда своего друга я не видел, - признался Ирвинг  Ньютон.
- По крайней мере, живого. Несколько  дней  спустя  на  пляже  в  Могадишо
обнаружили его труп. Он утонул. Во всяком случае так  утверждала  полиция.
Но якобы мальчишки, которые нашли труп, говорили, что у него на  шее  была
проволока... Проверить это невозможно. Вскрытия не было...
     - А что там на юге?
     - Ничего. Русские на севере и в сторону Огадена. Их очень много.  Как
только включаешь УКВ-приемник, на всех частотах слышна русская речь. Это -
советские летчики, которые, в основном, летают на сомалийских "мигах".
     Для разгадки тайны похищения в этой  информации  Малко  не  нашел  ни
одной зацепки.
     - У нас только один выход, - сказал  он.  -  Разыскать  заложников  и
освободить их. Иначе... На кого я могу рассчитывать в  Могадишо,  планируя
операцию?
     Ирвинг Ньютон вздохнул и отрицательно покачал головой:
     - Насколько я знаю, ни  на  кого.  Я  единственный  агент  "компании"
здесь.  Советские  знают,  что  я  имею  отношение  к  ЦРУ.  Кроме   того,
практически все мои агенты здесь в течение последних  месяцев  были  не  в
состоянии выйти на  контакт.  Другие  боятся.  А  мне  никогда  не  давали
кредитов, чтобы завербовать  новых.  Пентагон  так  активно  использует  в
Сомали электронную разведку, что почти забросил  агентуру.  Все,  что  его
интересует, - это Бербера.
     Консул иногда давал мне информацию, но он сдрейфит, когда речь зайдет
о серьезных делах. Конечно, в Найроби у  нас  есть  люди,  готовые  начать
действовать, но их просто не впустят в Сомали.
     Малко слушал Ньютона почти с отчаянием.
     Еще раз ЦРУ с радостью направило его на бойню. Без контактов на месте
у него нет никаких шансов.
     Небольшой кабинет первого секретаря на втором  этаже  посольства  был
настоящей тихой гаванью, с его зарешеченным окном и бронированной  дверью.
Месяц назад его "проинспектировали" разъездные специалисты из технического
отдела... Чтобы расслабиться, Малко указал на кусок  картона,  вставленный
вместо стекла.
     - У вас действительно мало кредитов...
     Ирвинг Ньютон выдавил невеселую улыбку.
     - Дело не в деньгах. Ни  один  сомалийский  рабочий  не  имеет  права
работать  в  иностранном  посольстве  по  собственной  инициативе.   Чтобы
вставить  это  стекло,  я  должен  написать   заявление   в   Министерство
иностранных дел Сомали, которое передаст  его  в  Министерство  внутренних
дел,  а  там  уже  назначат  устраивающего  их  мастера.  Который   будет,
разумеется, агентом СНБ и воспользуется ремонтом, чтобы  начинить  комнату
микрофонами. Как это было в  резиденции  итальянского  посла.  Однажды  во
время грозы у них произошло короткое замыкание, и вдруг он услышал  голос,
звучавший прямо из стены его комнаты. Это были парни, которые шпионили  за
ним из штаб-квартиры СНБ.
     Вот уж действительно гостеприимная страна. Правда, у  русских  всегда
была страсть к подслушивающим устройствам. Малко размышлял. Как ему теперь
вырваться из этой удушающей атмосферы?
     - Не могли бы вы достать мне машину? - спросил он.
     Американец отрицательно покачал головой.
     - Нет. Необходимо специальное разрешение для постоянно не проживающих
в  стране  иностранцев,  даже  если  у   них   дипломатические   паспорта.
Практически они никогда не дают этого разрешения. Если я попрошу  его  для
вас, они предоставят в ваше распоряжение  машину  с  шофером  из  СНБ.  Не
думаю, что вас это устроит.
     - Тысяча чертей, - выругался Малко, - должны же быть  в  этом  городе
люди, которые хотели бы нам помочь. Кстати, а эти сомало-американцы?
     - Может быть, - согласился Ирвинг Ньютон. -  Я  никогда  об  этом  не
думал, уж больно они тупы.
     - Позовите консула, - попросил Малко.



                                    6

     Джонатан Грейс был красивый негр с низким голосом, с очень  короткими
курчавыми  волосами,  безупречно  одетый.  Он  принес  в  кабинет  первого
секретаря список сомало-американцев и просматривал его вместе  с  Малко  и
Ирвингом Ньютоном, комментируя каждую фамилию.
     - У этого маразм, - сказал он, - ему уже семьдесят шесть, этот  живет
под Берберой и никуда  не  выезжает.  Эту  семью  забирала  СНБ.  Они  нас
заложат. - Он вычеркнул одну фамилию. - Этот умер месяц  назад.  Этих  уже
полгода не видно, они кочевники... А вот этот может вас заинтересовать. Он
живет в Могадишо и, мне кажется, уже  оказывал  нам  некоторые  услуги.  Я
принесу досье.
     Он вышел. Малко и Ньютон переглянулись. Американец заметил:
     - Нам надо быть очень осторожными, мы  подвергаем  консула  огромному
риску. Если СНБ его сцапает, он погиб.
     - Знаю, - сказал Малко, - но у нас нет выбора. Пан или пропал.
     Ирвинг Ньютон не ответил. Если бы все кончилось благополучно, он  мог
бы рассчитывать на дипломатический пост в  цивилизованной  стране.  Консул
вернулся с серой папкой под мышкой.
     - Я был прав, - сказал он. - Абди уже соглашался нам помогать.  После
США он жил в Кении, был шофером на сафари в джунглях. Женат.  Трое  детей,
две дочери и сын. Живет около порта в старом квартале. По-моему, сейчас он
на государственной службе.
     Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.
     - Как можно с ним связаться? - спросил Малко.
     Консул сделал непроницаемое лицо.
     - Это трудно, - пробормотал он нерешительно. - Если пойти  с  ним  на
встречу,  СНБ  сразу  же  об  этом  узнает  и  установит  слежку.   Письма
практически все перлюстрируются, да и пока  оно  попадет  к  адресату,  мы
потеряем несколько дней. Телефона у него нет...
     Снова тупик. Какая польза от такого потенциального союзника, если  до
него невозможно добраться.
     Вдруг глаза Малко загорелись. Его осенила идея.
     - Эти сомало-американцы все получают пенсии? - быстро спросил он.
     - Да, - ответил консул. - Ну и что?
     - Вы всем сообщите, что им увеличили  пенсию.  Скажем,  на  пятьдесят
долларов. Тем, кто живет в  Могадишо,  отправьте  уведомления.  Пусть  они
зайдут в посольство подписать бумаги.
     Консул испуганно уставился на него.
     - Но я же не могу сделать этого. Мне придется действительно  платить.
Где я возьму деньги?..
     Малко снисходительно посмотрел на него.
     - Сколько сомало-американцев в Сомали?
     - Двадцать семь.
     - Ну что ж, - сказал Малко. - Предположим, что вы им увеличите пенсию
на пятьдесят долларов в год. Это будет немногим больше тысячи долларов.
     - Да, но эту тысячу придется платить каждый год, - возразил консул. -
Никогда пенсионный фонд на это не пойдет. Им не позволит бюджет.
     - А "компания" позволит,  -  весело  заявил  Малко.  -  Мне  поручено
вернуть заложников любой ценой. Если операция сорвется, нам это  обойдется
гораздо дороже, чем тысяча долларов в год. Поэтому, даже если нам придется
платить этим людям до конца их жизни, сделайте это. Сегодня  же  разошлите
всем сомало-американцам письма с этой  хорошей  новостью  и  попросите  их
явиться в консульство, чтобы расписаться в ведомости.
     Ирвинг Ньютон с воодушевлением поддержал Малко:
     - Это фантастическая идея.
     Однако консул продолжал колебаться:
     - Надо об этом сообщить также в сомалийское министерство  иностранных
дел, - возразил он. - Деньги идут через  этот  департамент.  Сомалийцы  не
имеют права получать валюту.
     - Отлично! - пришел  в  восторг  Малко.  -  Так  они  ни  за  что  не
заподозрят, что это ловушка. Действуйте. А там  останется  только  убедить
этого Абди. Пообещаем ему все, что он захочет.
     - Не будем терять голову, - осторожно заметил первый секретарь. -  Мы
еще не знаем, чем он может быть  нам  полезен.  Вряд  ли  у  него  высокий
коэффициент умственного развития.
     - Это лучше, чем вообще без коэффициента, - рассмеялся Малко.
     Джонатан Грейс поднялся.
     - О'кей. Я займусь этим. Надеюсь, что дело выгорит. Думаю, что у  нас
есть шанс связаться с ним в ближайшие двое суток. Нужно только,  чтобы  вы
оставались в пределах досягаемости, чтобы  в  нужное  время  оказались  на
месте. Потому что мы не сможем вызывать его дважды.
     Консул покинул кабинет, унося свои папки. Ирвинг  Ньютон  с  тревогой
взглянул на Малко.
     - Мы играем с огнем, -  сказал  он.  -  СНБ  установило  здесь  такой
террор, что я не уверен, согласится ли этот  парень  хотя  бы  говорить  с
нами.
     - Посмотрим, - рассеянно произнес Малко. - В любом случае без связи с
местными жителями мы бессильны.
     Первый секретарь машинально пригладил волосы.
     - А ультиматум? Нужно как-то ответить на него.
     - Мы схитрим, - заявил Малко.  -  Опубликуйте  в  сомалийской  прессе
сообщение, что госдепартамент внимательно изучает требования  террористов.
Попросите отсрочки.
     Американец вскинулся.
     - Но я только вчера заявил обратное.
     Малко пожал плечами.
     - Велика важность!  Нужно  их  убедить,  что  мы  понемногу  уступаем
шантажу. Выиграть время.
     - Но я полностью завишу от госдепартамента,  -  запротестовал  первый
секретарь. - Я не могу нарушать приказы Белого дома.
     Малко едва заметно иронически улыбнулся.
     - Им вы тоже соврете. Скажете, что сомалийцы  исказили  в  публикации
ваши слова. Каждый получит удовлетворительное объяснение,  а  нам  это  на
руку. Мы имеем дело с бандитами, и надо вести себя  соответственно.  Иначе
вы никогда не увидите заложников.
     Ему было неприятно, что он лукавит с американцем, но необходимо  было
расшевелить Ирвинга Ньютона. Первый секретарь покачал головой.
     - Вы правы. Я сейчас же свяжусь с "Ксиддигта Октобаар".
     Малко поднялся.
     - Я возвращаюсь в "Джаббу", - сказал он. - Кстати,  покажите  мне  на
плане Могадишо, где находится резиденция ФОПС.
     Ирвинг Ньютон вздрогнул.
     - Вы хотите туда проникнуть?
     - Если найду способ, - уклончиво ответил Малко.  -  Кабы  знать,  где
находятся заложники, можно было бы что-то предпринять...
     - Я вас отвезу в отель, - предложил американец.
     - Не стоит. Пройдусь немного. Посмотрю город. Идти всего-то  полмили.
Не умру. Если будут новости, вы найдете меня в отеле.
     Выйдя из посольства, Малко оказался на  неширокой  улице  с  убогими,
полуразвалившимися домами, изнемогающей от жары. Как только он спустился с
крыльца, сомалиец в зеленой тенниске, сидевший на корточках  у  ободранной
стены, не торопясь поднялся и пошел вслед за ним. Метров через сто,  когда
Малко повернул налево, чтобы выйти на Ваддада Сомалиа, и незаметно  глянул
назад, он все еще следовал за ним. Шпик из СНБ был тоже на работе.
     Малко не спеша направился к "Джаббе", рассматривая прохожих.
     Цветущие женщины  отличались  невероятными  грудями  и  задами,  едва
скрытыми под складками почти прозрачных одежд.
     По контрасту мужчины были странно  тощими  и  хилыми,  как  будто  их
пожирали эти великолепные черные самки. Женщины, ничуть не смущаясь, нагло
разглядывали мужчин. Никогда не скажешь, что ты  в  мусульманской  стране.
Странная страна.
     Дойдя  до  почты,  Малко   обернулся.   Зеленая   тенниска   мелькала
неподалеку.


     Холл "Джаббы" показался ему восхитительно прохладным после того,  как
он прошелся по солнцу. Он поспешил в бар и заказал  маленькой  барменше  с
острыми грудями ананасовый сок. Не успел он  получить  заказ,  как  в  бар
вошла молодая женщина, чье появление заставило его забыть о жажде.
     Это была ослепительная мулатка, одетая в  облегающую  длинную  тунику
цвета электрик. Она двигалась под бряцание золотых и серебряных браслетов.
Браслеты были повсюду. На полных коричневых руках выше локтя, ниже  локтя,
на запястьях. На щиколотках. Последние задевали  друг  друга  при  ходьбе.
Колье,  украшенное  большими   кабаньими   клыками   в   золотой   оправе,
подчеркивало длинную шею. Ее черные волосы, собранные на затылке в конский
хвост и сколотые тяжелой  золотой  брошью,  падали  до  талии,  невероятно
тонкой, как у большинства сомалиек. Она прошла до конца зала и направилась
к столу  Малко  все  той  же  гордой  походкой.  Он  в  упор  взглянул  на
незнакомку.   Ее   круглое   привлекательное   лицо   носило    совершенно
отсутствующее выражение. Обведенные черным и подчеркнутые зелеными  тенями
глаза были светло-карие и слегка навыкате.  Довольно  светлая  кожа  цвета
кофе с молоком свидетельствовала о том,  что  красавица  была  с  примесью
негритянской крови.
     Походка ее была  грациозна  и  чувственна,  а  королевская  осанка  и
достоинство, с которым  она  несла  себя,  говорили  о  ее  уверенности  в
собственной красоте и притягательности.
     Сердце Малко забилось чаще. Незнакомка двигалась прямо на  него.  Она
остановилась возле стола. В ее больших  карих  глазах  появился  нахальный
блеск. Острые тяжелые груди, едва скрытые легким шелком, казалось, бросали
ему вызов. У него возникло ощущение, что при появлении незнакомки  в  баре
воцарилась тишина. Кроме  него  в  зале  еще  за  двумя  столиками  сидели
сомалийцы и играли в домино.
     Незнакомка улыбнулась ему.
     - Вы Хельмут Ламбрехт? - спросила она по-немецки.
     Невольно Малко почувствовал легкое разочарование. Это оказалось всего
лишь недоразумение. Поскольку он был единственным белым в баре, у  нее  не
оставалось выбора.
     - Увы, - он развел ру