рассудка  ослабли,  и  тело  Малко  проснулось.  Гупта
отдавала себе отчет в произведенном эффекте и радостно улыбнулась.
     Но предрассудок был еще слишком силен. Вызывая  в  своем  воображении
всевозможные  эротические   сюжеты,   Малко   все-таки   чувствовал   себя
неспособным лишить девственности это дитя.
     Но Гупта начала извиваться вокруг него с нежностью и легкостью  змеи.
Потом ее тоненькие руки пробежались по его спине,  забрались  под  платье,
спустились до поясницы, ознакомились со всеми формами его тела.
     Посвященная во все тонкости любви служанками, Гупта продолжала  ласку
с уверенностью и точностью искушенной куртизанки.  Ее  темные  губы  нежно
целовали грудь Малко. Хоть лицо у нее  было  совсем  детское,  но,  закрыв
глаза, Малко ощущал себя в руках опытной массажистки из Бангкока.
     Гупта заговорила на своем языке мелодичным и звонким  голосом.  Отняв
руки, она довольно созерцала результат своего труда, будто вылепленный  из
песка пирожок.
     Она сняла пояс с платья Малко, подняла подол до  плеч  и  склонилась,
чтобы поцеловать его живот. Ее длинные черные волосы разметались  по  коже
Малко. Она продолжала на него смотреть, словно ожидая похвалы.
     И Малко внезапно подумал, что невзирая на совершенство жестов,  Гупта
просто хорошо  выучила  урок.  Ее  ласки  не  возникали  спонтанно.  Будто
тщательно запрограммированный компьютер, она выполняла все, что необходимо
для возбуждения мужчины. Сегодня Малко, завтра кто-то другой.  Вот  и  вся
индусская философия. Женщина как аппарат для получения удовольствия,  безо
всякого учета ее личности. Всю свою жизнь Гупта будет рабыней...
     И при этом индусы настаивают,  что  подарили  западному  миру  особую
мораль...
     Гупта ласкала его губами почти безупречно. Маленькие темнокожие ручки
терзали его тело. Малко освободился и притянул  ее  к  себе.  Она  провела
пальцем по шраму на его левом боку и поцеловала оба соска на его груди.  А
потом мягко просунула одну ногу между его ног. И это было  так  бесконечно
дразняще, что тут все сработало:  однообразная  музыка,  мускусный  запах,
заполнявший комнату, тело женщины-ребенка, прижимавшееся к  нему...  Гупта
возбудила в Малко желание.
     Прильнув к нему всем  телом,  она  искала  удобную  для  совокупления
точку, а найдя, опустилась на  него  медленным  долгим  движением.  Слегка
вскрикнув, она закусила губу. Малко постарался помочь ей, и, успокоившись,
она легла на спину и притянула Малко на себя. Он взял  ее,  стараясь  быть
как можно мягче. Но Гупта обвила его своими тонкими руками и с силой стала
прижиматься к нему. Малко боялся раздавить это хрупкое тельце.
     Но его первоначальный стыд прошел, он  больше  не  думал,  что  Гупте
всего одиннадцать лет. Они занимались любовью как взрослые, и Малко уже не
слышал сухой монотонной музыки.
     Когда он открыл глаза, Гупта лежала рядом с кроватью.  Ее  тело  было
покрыто мельчайшими росинками пота. Она улыбнулась. Но в уголках глаз  еще
мерцали две крупных слезы, и огромные зрачки утопали в радужной влаге.
     Снова испытав приступ стыда, Малко ласково вытер  ей  глаза  кончиком
своего платья. Затем привлек Гупту к себе и долго держал в  объятиях.  Она
казалась раскованной  и  довольной.  Только  в  глазах  время  от  времени
мелькало какое-то беспокойство. Он понял ее страхи, когда она шепнула  ему
на ухо:
     - Ты хочешь еще?
     Малко поцеловал ее глаза и сказал:
     - Теперь поспи.
     Гупта снова улыбнулась своей детской улыбкой и пробормотала:
     - Ты сладкий. Ты мне нравишься.
     Через две минуты она уже спала.
     Малко лежал в темноте с  открытыми  глазами.  Как  будет  себя  вести
Харилал Пармешвар теперь, когда он заплатил по счету?  Он  не  намеревался
терять ни минуты, тогда  как  у  индусов  прослеживалась  явная  тенденция
пренебрегать временем.


     В саду больше не было шелкового тента. Музыкантов тоже.
     Харилал Пармешвар с серьезным лицом расхаживал взад и вперед. Он едва
поздоровался с Малко, ожидавшим, когда он  заговорит.  Дэн  Логэн  скромно
остался в комнате, где их  обычно  принимали.  Малко  не  посмел  спросить
индуса,  куда  он  дел  свою  дочь.  Церемония,   состоявшаяся   накануне,
принадлежала к потустороннему миру и казалась просто сном.  Разве  что  на
бедрах остались полоски от острых коготков его маленькой "жены". Его снова
вернули в реальность, с Крисом Джонсом и Мильтоном Брэбеком, ожидавшими  в
автомобиле,  с  телеграммами   из   Вашингтона   и   непроницаемым   лицом
предводителя гуркхов.
     На этот раз он не тратил времени на вступления.
     -  Человека,  который  несет   ответственность   за   смерть   вашего
друга-американца, - сказал Харилал Пармешвар, - зовут  Наби  Кхальсар.  Он
держит часовую мастерскую на Элири-стрит. Это  очень  опасный  и  жестокий
человек, у которого есть могущественные друзья.
     Он умолк.
     Десятки вопросов были готовы сорваться с губ Малко. Словно для  того,
чтобы его опередить, индус склонил к Малко голову и медленно сказал:
     - Теперь вы достаточно знаете обо  всем.  Будьте  осторожны.  Если  я
понадоблюсь вам - приходите. Вы мой друг.
     Малко  поблагодарил,  оставив   предводителя   гуркхов   медитировать
посередине лужайки. В конце концов, это не его дело - работать на ЦРУ.
     Дэн Логэн ожидал его, сгорая от нетерпения. Малко коротко изложил ему
содержание разговора, и тот кивнул:
     - Нам будет нелегко. Но это совсем другое дело. Харилал действительно
хочет вам помочь.
     Малко искренне желал бы, чтобы так  и  было  на  самом  деле.  Он  не
собирался последовать за Томасом Роузом и окончить  свои  дни  в  желудках
тропических рыб. Поэтому поспешил узнать, что представляет  из  себя  Наби
Кхальсар.
     Полчаса спустя это имя в зашифрованном виде неслось  по  телетайпу  в
ЦРУ через весь мир. Механизм уничтожения был приведен в действие.



                                    14

     Номер в "Гэррик-отеле" был  липким  от  сырости.  Громадные  тараканы
стройными рядами прогуливались вдоль плинтусов. Усевшись  каждый  на  свою
кровать с подозрительным покрывалом, Крис Джонс и Мильтон Брэбек  смотрели
на потолок со все возрастающей тревогой. Какие-то насекомые вот-вот должны
были свалиться им на головы.
     Сидя на  стуле,  Малко  разглядывал  сквозь  полузакрытые  деревянные
жалюзи Элири-стрит. Точнее, мастерскую Наби Кхальсара. Он избрал "Гэррик",
потому что в этом индусском квартале белый смотрелся словно муха в миске с
молоком. Теперь они  стоически  переносили  удушье  в  номерах,  где  даже
вентилятор не работал. Но этот старый деревянный отель  как  нельзя  лучше
подошел для наблюдательного пункта.
     Это продолжалось уже три дня. В первый  день  Малко  и  "гориллы"  не
находили  себе  места  от  возбуждения.  Что-то  несомненно  должно   было
произойти. Мильтон старательно, до отупения, фотографировал всех туристов,
входящих и выходящих из лавочки при мастерской. Их выручал "Хассель  блад"
на штативе, предусмотрительно предложенный Дэном Логэном. Будет  работенки
лабораториям ЦРУ...
     Лавочка Наби Кхальсара  ничем  не  отличалась  от  себе  подобных  на
Элири-стрит. Японские "Сейко" грудой лежали на  пыльной  витрине  рядом  с
пузатыми  дешевенькими  будильниками.  Нелегко  поверить,   что   в   этом
невзрачном месте скрывается целый выводок гангстеров. И каких!
     Временами Малко думал, не посмеялся ли над ними Харилал Пармешвар. Он
увидел Наби Кхальсара, когда тот уходил отдохнуть на время сиесты. Это был
высокого  роста  индус,  одетый  по-европейски,  с  неровной   бородой   и
нескладной фигурой. Каждый раз он заботливо закрывал  лавчонку  деревянным
щитом. Примыкавший к холлу домишко не имел другого выхода.
     Малко раздавил таракана. Надо было  что-то  делать.  Из-за  отношения
местной полиции индуса нельзя было задержать и допросить. Лобовая же атака
ни к чему бы  не  привела.  Оставалось  только  одно:  напугать  его,  дав
почувствовать, что его накрыли... Старый добрый метод.  Индус  должен  был
потерять хладнокровие и совершить ошибку. Даже если он не клюнет. Хуже  от
этого не будет. Они уже шесть часов варились  в  собственном  соку,  строя
планы.
     Малко отставил свой стул и заявил:
     - Пойду куплю часы.
     - Можно пойти с вами? - спросил, предвкушая, Крис Джонс.
     Истекая тошнотворно пахнущим потом, он был  готов  на  все,  лишь  бы
выйти из этого номера. Даже попить воды из-под крана.
     Мильтон  разочарованно  клацал  затвором  кольта  тридцать   восьмого
калибра. Он его так начистил, что револьвер сверкал, словно  драгоценность
от Картье. При мысли о  микробах,  которые  могли  обитать  в  покрывалах,
"горилл" била дрожь. Астронавты проходят  карантин  с  неизмеримо  меньшим
количеством заразы. Мильтону уже чудились какие-то странные пятна на теле.
Каждый вечер в ванной "Трэвелдоджа", после "дежурства", он намыливал  себя
по полчаса и смывал пену такой горячей водой, что рисковал свариться.
     - Нет. Ждите меня здесь, - сказал Малко. - Лучше я пойду один,  чтобы
мы не примелькались все вместе.
     Крис со вздохом занялся подсчетом тварей на потолке, а Мильтон сменил
Малко у окна.
     Тот спустился  по  скрипучей  лестнице  отеля,  секунду  помедлил  на
тротуаре. Затем прогулочным шагом направился к лавчонке,  минуя  скопления
народа. Томас Роуз тоже был высоким профессионалом, и  тем  не  менее  его
застали врасплох.
     В первый раз он просто прошелся перед  магазинчиком.  Там  никого  не
было, и он решил еще немного подождать. Дальше улица пересекала  соседнюю,
Грейг-стрит.  Еще  выше  Элири-стрит   заканчивалась   жалкими   лачугами,
образующими тупик.
     Малко прошелся до самой лавочки с сувенирами и  повернул  обратно,  с
трудом прокладывая себе путь среди зевак. Ему оставалось несколько  метров
до мастерской часовщика, как возле нее показалась знакомая фигура.
     Грэйс Логэн.
     На ней было легкое светлое платье.  Никакого  макияжа.  В  руках  она
держала корзинку.
     Когда Малко встретился  с  ней  взглядом,  Грэйс  сделала  неуловимое
движение, словно  хотела  отступить  назад.  Затем  она  бросила  на  него
испытывающий взгляд, улыбнулась своей холодной улыбкой  и  светским  тоном
спросила:
     - Делаете покупки?
     Он не знал, сказал ли ей муж об их общих планах, поэтому  ограничился
ответом:
     - Да, решил немного прогуляться. Это живописный квартал. Здесь должны
уметь вести дела...
     - Вы правы, - согласилась она. - Я всегда ношу сюда  в  починку  часы
моего мужа. Это лучший часовщик Сувы. При такой жаре и сырости часы  часто
выходят из строя.
     Молодая женщина  явно  не  горела  желанием  продолжать  беседу.  Она
попрощалась с Малко и направилась вниз по улице, где ее  ждал  автомобиль.
Лавочка  часовщика  по-прежнему  была  безлюдна.  Встреча  с  Грэйс  Логэн
странным образом обеспокоила Малко. Еще один маленький фактик прибавился к
предыдущим   загадкам.   Пожалуй,   сейчас   не   стоит   наносить   визит
индусу-часовщику. Ему пришла в голову мысль гораздо лучше.
     "Гориллы" почти расплавились от жары, когда Малко появился в  номере.
Нейлоновая рубашка на Крисе была хоть выжимай.
     -  Скажите-ка,  -  спросил  Мильтон,  -   малышка,   с   которой   вы
разговаривали на улице, перед магазином, это жена Логэна?
     Малко улыбнулся.
     - Да. Мы едва не зашли туда вместе.  Идите,  на  сегодня  ваша  вахта
кончилась.


     Маленький вице-консул в рубашке с короткими рукавами был  занят  тем,
что надписывал письма, когда вошел Малко.
     - Итак, - спросил он, есть что-нибудь?
     -  Ничего,  -  сказал  Малко.  -  Надо,  чтобы  Харилал  одолжил  нам
нескольких факиров для наблюдения за этим кварталом.  В  противном  случае
нам останется  только  купить  "Гэррик-отель"  и  назначить  Криса  Джонса
управляющим...
     Ручка Дэна Логэна замерла в воздухе.
     - Я позвоню Харилалу сию же минуту. Не переживайте,  когда  я  с  ним
разговариваю на его языке, он очень чувствителен.
     Малко выслушал его короткий разговор. Довольный  вице-консул  положил
трубку.
     - Нет проблем, - заявил он. - Харилал ждет нас  сегодня  у  себя  как
обычно. Он нам даст все, что надо. Кстати, он обязал меня передать вам его
почтение.
     - Я тронут, - сказал Малко, поднимаясь.
     Пожимая руку американцу, он склонился над  водонепроницаемыми  часами
"Бюлов", выделявшимися на его заросшем запястье.
     - У вас отличные часы.
     Польщенный Дэн Логэн выпрямился.
     - Это точно! Я их  провез  контрабандой.  Это  лучше,  чем  дерьмовые
"Сейко". Они не отстали ни на одну секунду с тех  пор,  как  я  их  купил.
Здорово, да? Все говорят о швейцарских часах, но...
     - Здорово, - эхом отозвался Малко.
     ...Теперь Малко мог найти дорогу к большому дому из красного  кирпича
с закрытыми глазами. Два стража оскалились в добродушной улыбке, когда  он
выходил из "тойоты". Отныне он был членом  семьи.  Оба  гуркха  склонились
перед ним в низком поклоне. Их черные бороды почти касались  земли,  когда
они знаками показывали, что он может войти в дом.
     Харилал Пармешвар как раз пил чай и  указал  ему  на  место  рядом  с
собой. Своим низким голосом он как ни в чем  не  бывало  спрашивал  о  его
здоровье, об отдыхе в Суве. Эти вечные восточные уловки.
     Затем Малко объяснил ему свои трудности, и Харилал тотчас  хлопнул  в
ладоши.
     В  глубине  комнаты  появилась  Гупта,  завернутая  в   сари.   Очень
накрашенная, с волосами, уложенными в огромную сложную прическу, утыканную
цветами гардении. Сложив ладони на уровне лица, она приветствовала  Малко,
затем стала на колени прямо на деревянный пол, опустив глаза и  замерев  в
ожидании. Отец долго с ней о чем-то говорил, а потом повернулся к Малко.
     - Она сделает все, что нужно. Ее никто не заметит.  Каждый  вечер  вы
будете приходить сюда и получать полный отчет о действиях этого человека.
     Малко чувствовал себя крайне неловко, видя, что  эта  опасная  миссия
полностью возложена на маленькую девочку. Особенно если учесть то, что  их
связывало. Но он уже начинал понимать Харилала. Индус делал только то, что
хотел.
     Гупта рисковала жизнью. А жизнь значит для индусов очень мало.  Гупта
слегка приподняла голову, и он восхитился ее накрашенными губами и  широко
раскрытыми черными глазами, подведенными карандашом. Интересно, весь  этот
макияж для него? Может быть, он должен еще  раз  переспать  с  ней,  чтобы
укрепить узы дружбы с индусом?
     Гупта разрешила его сомнения. Сделав еще более глубокий реверанс, она
исчезла.
     Аудиенция окончилась.



                                    15

     Из-за шума воды в ванной Малко  не  сразу  расслышал  стук  в  дверь.
Завернувшись в банное полотенце,  он  пошел  открывать.  На  пороге  стоял
босоногий мальчишка-индус лет десяти.  Улыбаясь,  он  протягивал  конверт.
Малко вскрыл его. На листке была всего  одна  строчка,  коряво  написанная
по-английски: "Следуйте за этим мальчиком. Идите один".
     Вообще-то все письма с  подписью  "Харилал"  были  очень  разборчивы.
Улыбающийся  мальчонка  ждал  в  коридоре.  Малко  впустил  его  и   пошел
одеваться. Затем он вызвал в соседнюю комнату Криса Джонса  и  предупредил
его обо всем. Малко счел нужным выполнить письменное указание.
     Крис не мог успокоиться.
     - Вы доверяете этому замарашке? Разрешите, мы пойдем с вами.
     Малко рассмеялся: "гориллы" были неисправимы. Все,  у  кого  не  было
белой кожи, считались частью темных сил.
     - Смажьте свои большие пистолеты и ждите меня, - приказал он.
     Маленький индус уселся рядом с Малко в  "тойоту"  и  односложно  стал
указывать дорогу. Они проехали по Вайману-роуд, пересекли квартал Турак, а
потом подросток знаком попросил остановиться. Центр Сувы  находился  более
чем в миле отсюда. Они пешком направились вглубь  индусского  тропического
бидонвилля со старыми деревянными домами - эдакими людскими муравейниками.
     Наконец, они остановились перед невзрачным деревянным домиком.  Малко
вошел внутрь. Пахло прокисшим кари и куриным пометом.
     Маленький индус подвинул Малко расшатанный стул.  Затем  он  исчез  в
другой комнате и вернулся оттуда с девочкой лет двенадцати. Ее  кожа  была
очень темного цвета. Черные глаза смотрели загадочно и свирепо.
     - Вы оставайтесь здесь, а я  пошел,  -  сказал  мальчишка,  продолжая
улыбаться.
     Он поклонился и закрыл дверь.
     Малко улыбнулся девочке, которая сосредоточенно его рассматривала. На
ней было только сари из очень тонкого, латаного-перелатаного шелка, сквозь
который просвечивали крохотные груди. То ли упитанная девочка десяти  лет,
то ли недокормыш лет шестнадцати...
     - Как тебя зовут? - спросил Малко.
     Она неподвижно смотрела на него, ни слова не говоря.
     - Ты не говоришь по-английски?
     Опять молчание. Зачем его оставили под охраной этой глухонемой?
     Вдруг произошло нечто  странное.  Не  сводя  с  Малко  глаз,  девочка
попятилась к кровати. Глаза призывно заблестели. Ему внезапно  стало  жаль
ее. Очевидно, чтобы скрасить ожидание, ему хотели угодить,  подсунув  юную
проститутку.
     Он подошел и мягко сказал, надеясь, что она поймет хотя бы интонацию,
если не значение слов:
     - Не бойся.
     С тем же выражением глаз она медленно  потянула  свое  сари,  обнажая
грудь с развитыми сосками: индуска была гораздо старше, чем выглядела.
     - Эй! Что ты делаешь?
     Она старательно продолжала  рвать  на  себе  прогнивший  шелк.  Затем
начала тщательно и глубоко себя царапать. Малко бросился к ней  и  схватил
за руки.
     Тогда она закричала. Он никогда бы не подумал, что  из  такой  слабой
груди может исходить такой мощный звук.
     - Замолчи! - крикнул он. - Ты что, ненормальная?
     Не переставая  вопить,  она  склонилась  к  его  запястью  и  жестоко
укусила. Он тут же отпустил ее, и она воспользовалась моментом, чтобы  еще
больше разорвать на себе края сари.
     В этот момент сзади распахнулась дверь. Звериный вопль заставил Малко
позабыть о девочке. Худой индус в набедренной повязке, с выбритым черепом,
за исключением одной пряди,  смотрел  на  него  выпученными  от  ненависти
глазами.  Он  промямлил  несколько  непонятных  слов,  повернулся  и  тоже
завопил, как муэдзин, модулируя звук  ударяя  по  губам  тыльной  стороной
ладони. Приободренная девчонка принялась голосить с новой силой.
     Малко больше не колебался. Он бросился к двери. Но  бесноватый  индус
вцепился в него, продолжая выть, как сирена в тумане.
     Малко освободился от него одним толчком в грудь и  побежал.  Отовсюду
сбегались индусы: мужчины, женщины, дети. Он  пытался  сориентироваться  в
лабиринте запутанных улочек, заканчивающихся тупиками. Легким  не  хватало
воздуха, кроме того, он был безоружен, но это, может быть, и к лучшему.
     Целая толпа гналась за ним по пятам. Он петлял, желая выиграть время.
Внезапно какой-то дылда преградил ему дорогу. У него был длинный нож, и он
делал выпады, издавая дикие вопли. Этот точно  решил  разрезать  Малко  на
мелкие кусочки.
     Было бы ошибкой спасаться бегством.  Он  остановился  и  стал  ждать.
Толпа навалилась на него, как асфальтовый  каток.  Его  противники  мешали
друг другу. У них всех было одно желание - всадить  ему  в  спину  нож.  К
счастью,  большинство  индусов  было  вооружено  только   палками.   Малко
закричал:
     - Полиция! Позовите полицию!
     Вдруг какой-то высокий индус с седой бородой принялся, щедро рассыпая
удары, расталкивать  своих  соплеменников,  чтобы  высвободить  Малко.  Он
почувствовал, что его поднимают и толкают в спину.
     - Полиция! - снова крикнул он.
     - Никакой полиции, - сказал седобородый индус.
     Малко толкнули  вперед.  Его  окружили  пышущие  ненавистью  скелеты,
обтянутые кожей. Невозможно поверить, что можно быть  таким  худым.  Толпа
следовала за ними, недовольно ворча. Мал