жила красавица Лена Мар...
     Керосиновая лампа в соседней халупе едва  освещала  окрестности.  Все
казалось заброшенным и безлюдным. Логэн  догнал  Малко,  следом  подбежала
маленькая индуска. Танцовщица осталась ждать внизу, на перекрестке, слегка
обеспокоенная всеми этими событиями.
     Прежде чем постучаться в расшатанную дверь, Малко вытащил пистолет  и
взвел курок. Вместо стекол окна были затянуты черной бумагой.
     - Только бы не ошибиться, - шепнул Дэн  Логэн,  -  а  то  нас  забьют
камнями.
     Оставив его без ответа, Малко постучал, держа пистолет в левой  руке.
Девчушка наблюдала за происходящим без малейшей тени испуга.
     Потеряв терпение, Малко резко распахнул дверь. Изнутри повеяло чем-то
горьким. Малко вошел с вытянутыми руками. Было темно,  хоть  глаз  выколи.
Логэн остановился в проеме и посветил фонариком.
     - Лена Мар!
     Голос Малко  странно,  без  всякого  эха,  заглох.  Дэн  Логэн  шарил
фонариком перед  собой.  Свет  выхватывал  всякую  рухлядь,  которой  была
обставлена комната. В углу стояли сундуки, служившие, очевидно,  постелью.
Здесь не могла бы спрятаться даже мышь.  Малко  перевел  курок  обратно  и
вышел.
     - Ее здесь не было, - сказал он. - Я ошибся.
     В полном  молчании  они  опускались  назад  по  тропинке.  Танцовщица
вздохнула  с  облегчением,  завидев,  что  они   возвращаются   целыми   и
невредимыми.
     - Ничего? - с беспокойством спросила она.
     - Ничего, - ответил Малко.
     Вдруг чья-то рука потянула его за рубашку. Девчушка,  следовавшая  за
ними,  с  требовательным  видом  протянула  руку.   Сквозь   ее   лохмотья
просвечивало  маленькое  худое  тельце,  покрытое  чешуйками  грязи.   Она
медленно жевала картофельную шелуху. Малко поискал и дал ей один луидор  -
ей хватит на целый месяц. Взамен этот ребенок пробормотал нечто,  от  чего
Дэн Логэн встрепенулся.
     - Она  говорит,  что  видела  Лена  Мар,  шедшую  в  хижину.  Она  не
возвращалась, и ее мать была бы там, если...
     Малко, не дослушав, помчался обратно по  тропинке,  как  сумасшедший.
Обходя халупы, он устремился в лабиринт двориков.
     Ему не пришлось далеко бежать.
     Прямо за хижиной матери Лена Мар он  споткнулся  обо  что-то  мягкое.
Фонарик Дэна Логэна осветил лежащее  навзничь  тело  в  брюках  и  зеленой
блузке. Лицом в землю, в тропический гумус.
     Малко присел на корточки и перевернул тело,  заранее  зная,  что  ему
предстоит увидеть.
     - Боже мой!
     Она была еще теплой и податливой. Смерть наступила меньше часа назад.
Глаза девушки были закрыты. Зияющая рана шла по горлу от уха до  уха.  Рот
был набит землей. Из страшной раны еще  вытекала  кровь,  ее  сырой  запах
смешивался с тошнотворным запахом  перегноя.  Малко  вздрогнул.  Она  была
убита почти у них на глазах, пока они выспрашивали дорогу.
     Вдруг луч фонаря осветил какой-то  маленький  предмет,  валявшийся  у
изголовья убитой. Дэн Логэн инстинктивно схватил его и тут же отбросил. От
его вопля Малко подскочил. Понадобилась целая минута, прежде чем Дэн Логэн
снова обрел дар речи.
     - Это ее язык, - прошептал он. - Они отрезали ей язык.



                                    7

     Мужчины стояли неподвижно, лицом к лицу. Эти секунды показались  Дэну
Логэну вечностью. Слова, которые Малко только что бросил в  лицо  Харилалу
Пармешвару, еще звенели в ушах американцев.
     - Вы предатель и лжец!
     Дэн Логэн судорожно сглотнул. Звук показался слишком громким в тишине
комнаты. Он испуганно бросил взгляд через плечо:  два  гвардейца-индуса  с
кинжалами за поясом стояли у входа неподвижно, как истуканы.
     На шее предводителя гуркхов пульсировала крупная артерия. Его  черные
глаза стали еще глубже. Дэн, давно с ним знакомый, знал, что никто никогда
не разговаривал здесь подобным тоном, и что они в  смертельной  опасности.
Малко был слишком  зол,  чтобы  испугаться.  Сразу  после  того,  как  они
обнаружили тело Лена Мар,  он  потребовал,  чтобы  Логэн  проводил  его  к
Харилалу. Вице-консул провел  долгие  переговоры  с  сонными  гвардейцами,
чтобы они согласились  потревожить  господина.  Малко  и  Логэн  ждали  на
лужайке.  Через  десять  минут  их  провели  в  дом,  и  появился  Харилал
Пармешвар.
     Дрожа от ярости, Малко не дал ему открыть рта. Его  последние  слова,
произнесенные с нажимом, заставили индуса вздрогнуть.
     В маленькой тесной комнате воздух, казалось, сгустился от напряжения.
Свет двух ламп, заправленных маслом, падал на гвардейцев  зверского  вида.
Выплеснув свою злость, Малко не находил больше, что сказать. Убийство Лена
Мар сразу после визита  к  предводителю  гуркхов  не  могло  быть  простым
совпадением.
     Послышался  легкий  свист  -  гуркх  выпускал   через   нос   воздух,
скопившийся в легких. Артерия на его шее стала биться реже. Он обратился к
Малко почти нормальным голосом:
     - Я понимаю ваши претензии. Совпадение действительно странное, но я к
этому преступлению не имею никакого отношения.
     Дэн Логэн вздохнул так глубоко,  что  втянул  комара  и  поперхнулся.
Вынимая платок, он  искоса  поглядывал  на  Малко.  Он  лично  никогда  не
рисковал так говорить с индусом.
     Золотистые глаза Малко стали понемногу зеленеть.  Он  сверлил  индуса
взглядом, словно  хотел  вывернуть  его  душу  наизнанку.  Давление  снова
поднялось. Никто  из  мужчин  не  хотел  опускать  глаза.  Наконец,  Малко
прорычал:
     - Если не вы, то тогда кто же?
     Предводитель гуркхов неуловимо улыбнулся.
     - Я не могу знать обо всем, что делают мои братья по крови, - заметил
он.
     Малко почувствовал, что он  ничего  не  добьется.  Его  вспышка  была
напрасной. Он, в свою очередь, улыбнулся с легким презрением:
     - Как говорил Вильгельм Оранский, я сам займусь  своими  врагами,  да
хранят меня боги от моих друзей.
     Он повернулся и  пошел,  увлекая  за  собой  Дэна  Логэна.  Гуркх  не
пошевелился. Малко уже отстранял одного из гвардейцев от выхода, когда  их
остановил голос индуса:
     - Стойте.
     Малко  и  Дэн  Логэн  медленно  повернулись.  Американец  лихорадочно
вспоминал детские молитвы. На этот раз Малко зашел слишком далеко.
     - Я мог бы приказать моим людям убить вас, -  с  расстановкой  сказал
Харилал Пармешвар. - Но я люблю храбрых.
     Выражение его глаз было таким, что, казалось, из них сыплются искры.
     - Приходите через два дня. Я думаю, что смогу вам помочь.
     Дэн Логэн пулей вылетел из  двери.  Только  усевшись  в  "дацун",  он
закурил дрожащими руками.
     - Вы любитель русской рулетки, -  заметил  он,  когда  Малко  заводил
мотор. - Он бы мог нас убить. Вы его оскорбили как  никто  другой.  Вы  не
знаете гуркхов.
     - Думаю, что я задел его за живое, - согласился Малко.  -  И  что  он
говорил искренне. Он нам поможет. Он слишком горд и не допустит, чтобы его
подозревали. Оставив нас в живых, он доказал свою непричастность...
     Дэн заворочался в тесном автомобиле.
     - Вы хотите сказать, что нарочно вызвали его гнев?
     - Что-то в  этом  роде,  -  признался  Малко.  -  Иногда  надо  уметь
рисковать. Теперь Харилал единственный, кто может нам помочь.  Это  стоило
определенных трудов, не так ли?
     - Конечно, - промямлил американец.
     Он торопился в яхт-клуб, чтобы наброситься на двойной "Джи  энд  Би".
Решительно, он ничего не добьется на службе в разведке.
     - Я поеду на Западный Самоа, - сказал Малко. - Это даст нашему гуркху
время провести расследование. И Ким Маклин кое-что узнает о Лена Мар.
     Дэн Логэн облегченно кивнул.
     - Хорошая мысль. Садитесь завтра утром на "DC-3" фиджийских воздушных
линий рейсом в Нанди. Оттуда есть вылеты на Апиа.
     Малко остановился перед "Грэнд-Пэсифик отелем".


     В кровати Малко спала  Аи-Ко,  сжав  кулачки  и  уткнувшись  носом  в
подушку. Ее парео было спущено до самых грудей. Придя в себя от удивления,
Малко погладил ложбинку между ними. Она вздрогнула и проснулась.
     Узнав его, она бросилась  ему  на  шею  и  прижалась  животом.  Малко
вывернулся из ее объятий.
     - Как ты сюда попала? - спросил он. - И как ты меня нашла?
     Аи-Ко лукаво прищурилась и снова потерлась об него.
     - Я спрашивала во всех отелях, не видели ли они белого с  золотистыми
глазами. А потом горничная позволила мне зайти и заперла меня, чтобы я  не
вздумала сбежать...
     - Знаешь, - добавила она гордо, - Джордж  трахнул  меня  в  одном  из
твоих платьев.
     - Я в восторге, - сказал Малко.
     Ближе  к  старости  он  становится  альтруистом.  И  признание  Аи-Ко
оставило его в этот вечер равнодушным.
     - Я знаю, где "Принцесса Фиджи", - торжествующе сказала Аи-Ко.
     Малко издал радостный возглас:
     - Правда?
     Метиска улыбнулась.
     - Конечно. Мне сказал один индус в порту. Грязнуля Джо должен быть  в
Ниуе уже два или три месяца.
     - Что еще за Ниуе?
     Лицо Аи-Ко вытянулось. Эта тема ее больше не интересовала.
     - Это маленький островок между Тонга и Самоа, коралловый  риф.  Время
от времени мы заходим туда купить копры. Это пять дней ходу на нашей яхте.
Если ты дашь несколько ливров, Джордж тебя отвезет.
     В Тихом океане в самом деле никто  не  считает  часы.  Почему  бы  не
отправиться туда вплавь?
     Малко решил позвонить Дэну Логэну. У того  было  достаточно  времени,
чтобы вернуться. Но он не отвечал. К счастью, Малко пришла в голову  мысль
о яхт-клубе. Его немедленно соединили с вице-консулом.
     - Я еду в Ниуе, - объявил он, объяснив сначала почему. -  Когда  туда
самолет?
     - Никогда, - мрачно сказал американец.
     - Остается только какой-нибудь нанять.
     Разгоряченный тремя порциями "Джи энд Би", проглоченными залпом,  Дэн
Логэн позволил себе позубоскалить.
     - И вы приземлитесь прямо  на  кокосовые  рощи.  Там  нет  посадочной
полосы.
     Малко был слишком возбужден, чтобы обращать внимание на иронию.
     - Надо же как-то добраться до островка.
     -  Только  на  корабле.  И  то  они  ходят  не  часто.  Ниуе  -   это
новозеландское  владение,  населенное  десятком  белых;  все  остальные  -
дикари, которые еще добывают огонь трением. Год назад они замучили и убили
новозеландского губернатора и его жену. Просто так, для смеха.
     - Послушайте, - сказал Малко. - "Принцесса Фиджи"  там.  Найдите  мне
хоть Ноев ковчег, я должен на чем-то добраться.
     Положив трубку, он обхватил бедра Аи-Ко.
     - Если "Принцесса Фиджи" действительно там, я  отвезу  тебя  в  самый
большой магазин Сувы и ты купишь все платья, какие захочешь.
     Аи-Ко еще хлопала в ладоши, когда позвонил Дэн Логэн.
     - Собирайте чемоданы, - взволнованно сказал он. -  Вы  немножко  тоже
колдун. "Тофуа" из Окленда завтра утром отправляется на Ниуе и  Паго-Паго.
В Ниуе он пробудет день. Это даст  вам  возможность  порасспросить  вашего
парня. Я заказал вам каюту на "Тофуа". Там вы сможете поспать.
     - Я согласен на "Тофуа", - сказал Малко. - Если я останусь  с  носом,
отправляйтесь искать меня на веслах...
     Надутая Аи-Ко слышала весь разговор.
     - Ты что, уходишь? - спросила она.
     - Так надо, - сказал Малко. - Но я вернусь.
     - А я как раз хотела... - проговорила она.
     Она уже сняла свое парео. Стоя на коленях на кровати, она  скользнула
руками под рубашку Малко. Он провел ладонью по ее упругой коже. "Тофуа", в
конце-концов, уходит только на рассвете.


     Атлетического вида негр в шортах цвета хаки и белой рубашке наигрывал
на рояле какую-то мелодию под умиленными взглядами англичанок.
     Кают-компания "Тофуа"  была  точь-в-точь,  как  в  романах  Сомерсета
Моэма. Все пассажиры, казалось, лично были знакомы с королевой  Викторией.
Целая вереница призраков. Да и сам "Тофуа" выглядел в  море  чем-то  вроде
последнего  динозавра.  Имея  на  борту  разный  новозеландский  груз,  он
прогуливал  на  островки  Тихого  океана  горстку   пожилых   англосаксов,
полагавших, что нет более дьявольского способа передвижения, чем  самолет.
Средний возраст - семьдесят лет.
     К Малко склонился бармен, безукоризненно одетый во все белое.
     - Еще водки, сэр?
     - Да, - сказал Малко.
     Все прочие пили коньяк или брэнди.  Малко  одиноко  сидел  на  мягкой
банкетке, прислонившись спиной к деревянной обшивке переборки, и  наблюдал
заход солнца через иллюминатор правого борта.
     Вечера в кают-компании "Тофуа" были единственным развлечением,  в  то
время  как   жизнь   на   борту   шла   в   соответствии   с   дисциплиной
концентрационного лагеря. В семь часов утра,  при  первом  ударе  склянок,
остатки Индийской армии шли на штурм завтрака. Официантки меняли  блюда  с
непостижимой быстротой. Надо  было  держать  тарелку  одной  рукой,  чтобы
успеть поесть.
     Кухня... Кухня была  типично  новозеландской,  чьи  блюда  совершенно
несъедобны. Задобренный большими чаевыми, официант  Малко  признался,  что
весь штат поваров  счел  его  больным,  когда  он  попросил  поджарить  на
спиртовке свои бифштексы...
     Малко убаюкивало тихое урчание  моторов.  Фиджи  уже  далеко.  Завтра
утром "Тофуа" пройдет к северу от крутых скал островов Тонга,  а  потом  к
Ниуе, затерянному в Тихом океане.
     Малко изучал своих спутников. Трудно  было  бы  отыскать  кого-нибудь
более безобидного. Он чувствовал себя здесь неуместным, но в то же время в
безопасности. Это была маленькая пауза, оазис покоя в его бурной жизни.
     Негр покинул рояль и несколько пожилых  дам  искренне  поаплодировали
этому прекрасному образцу расовой эмансипации.
     Спать на "Тофуа"  ложились  рано.  Малко  с  умилением  смотрел,  как
пожилые супружеские пары взбираются по трапу на  верхнюю  палубу,  в  свои
каюты.
     Он залпом прикончил свою водку и вышел на прогулочную  палубу.  Тихий
океан слабо плескался у бортов судна. Свежий бриз приятно обдувал лицо. Не
видно ни огонька: "Тофуа" в море был один. Огромные  лайнеры  не  заходили
так далеко к югу. Единственное, на  что  они  рисковали  наткнуться,  были
старые развалюхи типа "Принцессы Фиджи", слоняющиеся от острова к острову.
     Облокотившись на релинги, Малко приводил свои мысли в порядок. Он все
еще не имел ни малейшего понятия о причинах гибели Томаса Роуза. В этом-то
и была вся загвоздка. Что-то затевалось в  этом  пустынном  малонаселенном
уголке Тихого океана, не имеющем никакого стратегического значения.



                                    8

     Грязнуля Джо ощутил легкое предупредительное покалывание в левом веке
и выругался. Насекомые, которые поедали его  глаза,  просыпались  в  конце
дня.  Он  осторожно  провел  по  векам  грязными  пальцами,  с  ужасом   и
любопытством нащупывая сквозь тонкую кожицу мерзкое шевеление.
     Это были крохотные паразиты, уже много месяцев  поедавшие  белок  его
глаз. Иногда боль  становилась  совершенно  невыносимой,  и  тогда  старый
австралиец пытался размозжить себе голову о стальную обшивку каюты.
     Следовало бы пойти в больницу,  но  что  тогда  будет  с  "Принцессой
Фиджи"? Грязнуля Джо пытался время от времени забыть, что теряет глаза,  и
наливался пивом.
     Шевеление утихло - маленькие червячки не совсем проснулись. Небольшая
отсрочка.  Грязнуля  Джо  усердно  поскреб   курчавую   пыльную   поросль,
скрывавшую его грудь. Под  один  из  его  длинных  грязных  ногтей  попало
какое-то насекомое.  Он  раздавил  его,  даже  не  интересуясь,  что  это.
"Принцесса  Фиджи"  носила  в  своих  гнилых  досках  больше  паразитов  и
насекомых, чем любое другое такое же корыто,  бороздящее  просторы  Тихого
океана.
     Свалившись на скамью из железного дерева в темной каморке на площадке
под трапом "Принцессы Фиджи", Грязнуля Джо с облегчением расстегнул  штаны
и рубашку. Команда канаков была на  берегу,  что  позволило  Грязнуле  Джо
спокойно опустошить ящик пива, не делясь  с  первым  помощником,  курчавым
фиджийцем, большим любителем крепких напитков, включая одеколон.
     Кондиционеры  были  неизвестны  на   борту   "Принцессы   Фиджи",   и
температура  на  площадке  под  трапом  достигала  45   градусов.   Смола,
пропитавшая доски, начинала  плавиться.  В  такую  жару  капитан  свободно
потреблял по ящику пива в день. Он выпил содержимое одним длинным глотком,
расплющил пустую банку и кинул за спину. Там взвизгнула и побежала  крыса.
Воняло гораздо больше обычного. Перед  тем,  как  бросить  якорь  в  Ниуе,
канаки выловили большую черепаху, и ее  распотрошенное  тело  валялось  на
палубе, прямо под носом у капитана. Ничего, потом послужит  приманкой  для
рыб.
     Грязнуля Джо регулярно продавал черепашьи зубы на Таити. Слава  богу,
после второй банки он уже никакого запаха не ощущал.
     Волна, более сильная, чем  прочие,  сотрясла  "Принцессу  Фиджи".  На
сотую долю секунды Грязнулю Джо охватил позорный страх. Ахнуть не успеешь,
как его корыто развалится. Просто чудо, что этого до сих пор не произошло,
учитывая работу термитов и морской воды. Бросив якорь в четверти  мили  от
прибрежных отвесных  скал  Ниуе,  он  сомневался  в  прочности  прогнивших
якорных канатов.
     К счастью, капитан не  умел  плавать,  и  дальнейшая  его  судьба  не
представляла проблемы.
     Запасы пива подходили к концу, а  возможность  заработать  50  ливров
представится еще не скоро...
     Как месяц назад, в Суве.
     Он впервые вляпался в убийство. Тот неизвестный пришел на  "Принцессу
Фиджи" умирать. Грязнуля Джо видел, как он карабкался  по  трапу,  истекая
кровью из многочисленных ран. Человек рухнул на палубу,  и  капитану  едва
хватило времени снять с его руки золотой браслет и забрать  бумажник,  как
появились те двое. Должно быть, смертельно раненный, он прыгнул в  воду  в
порту, чтобы спастись от них.
     Если бы термометр не показывал тогда 44 градуса, если бы  у  него  не
оставалось всего полбанки теплого пива, он скорее всего послал  бы  их  ко
всем чертям с этим трупом.  Но  пять  банкнот  по  десять  ливров  обещали
невообразимое количество банок пива.
     Он согласился сбросить труп в открытое море,  где-то  между  Фиджи  и
Новой Каледонией. Те двое даже проявили заботу, завернув труп  в  джутовое
полотно и запечатав четырьмя свинцовыми пломбами.  Грязнуля  Джо  поместил
его у себя за кушеткой, где хранил ящики с пивом и куда никто  никогда  не
полезет.
     Только в открытом море до  него  дошло,  что  убийцы  таким  способом
купили его молчание, сделав фактически соучастником преступления.
     Конечно, он никогда не скажет тем, кто ему заплатил, что  дело  пошло
не совсем так, как должно было. В тот вечер он находился на  судне  совсем
один, и легко мог спрятать труп. Но потом,  уже  во  время  перехода,  ему
никак не удавалось сбросить труп  потихоньку,  тайком  от  экипажа.  Брать
канаков в союзники было слишком  опасно,  и  Грязнуля  Джо  уже  собирался
принять героическое решение - пожертвовать ящиком пива, чтобы они  упились
в стельку... Но потом отступил перед огромностью жертвы и, подождав, когда
команда сойдет на острове Пэн на берег, сбросил труп в лагуну.
     Было давно пора. Даже канаки уже задумывались, что может так смердеть
на площадке под трапом. К счастью для себя, они спали на палубе.
     Теперь все было  позади.  Пиво  отработано,  а  труп  съеден  хищными
рыбами.
     Грязнуля Джо машинально пощупал узкий карман на  штанах,  где  лежали
бумажник и золотой браслет. Браслет стоил примерно ливров  десять.  Но  на
его обратной стороне было  выгравировано  имя,  поэтому  Грязнуля  Джо  не
осмеливался его продать. А бумажник из крокодиловой кожи  был  так  хорош,
что капитану не хватало духу его выбросить...
     В редкие минуты просветления он думал иногда о том, кем был  погибший
и за что с ним расправились.
     Он наощупь схватил новую  банку  пива.  Вдруг  на  палубе  послышался
глухой шум. Словно упал какой-то тяжелый предмет. Банка с пивом зависла  в
воздухе. Грязнуля  Джо  никого  не  ждал.  Канаки  сошли  на  берег,