тив дрожал всем телом. Его смазливое лицо стало  неузнаваемым.  Берт
Мински избивал его всем, что попадалось под руку. Он уже успел  перебить
Стиву переносицу тяжелой хрустальной пепельницей, которую  секретарша  в
свое время подобрала на пляже. Стив рыдал и просил пощады, но  ничто  не
могло обуздать слепую ярость Берта Мински. Чем больше он истязал  Стива,
тем сильнее становилась его ненависть. Когда  парень  потерял  сознание,
Папаша привел его в чувство, погасив сигару о его обнаженную грудь.
   Двое охранников, державших Стива, были бледны.  Они  еще  никогда  не
видели Мински в таком состоянии. Папаша кружил около  Стива,  придумывая
для него новые и новые мучения.
   - Не убивайте меня, мистер Мински! - молил Стив.
   Вместо ответа Мински с размаху  обрушил  пепельницу  на  лицо  негра,
выбив ему сразу несколько передних зубов. Стив выплюнул кровь и  обломки
зубов.
   - Отпустите его! - неожиданно приказал Мински.
   Стив рухнул лицом вниз. Берт принялся  пинать  его  ногами,  стараясь
попадать в самые чувствительные места. Вскоре Стив перестал дергаться  и
затих.
   Мински разочарованно выпрямился, все еще сжигаемый  ненавистью.  Этот
несчастный был единственным, на ком он  мог  выместить  свою  злость,  и
Папаша отыгрывался на нем за потерянный миллион. Берт посмотрел  в  окно
на рощу, отделявшую дом от пляжа. Под этими деревьями никто  никогда  не
ходил. И не случайно: это были редкие растения - манцениллы.
   - Ну-ка, уберите это дерьмо из моего кабинета, - распорядился Мински.
- И привяжите вон там,  под  самым  большим  деревом.  Если  он  убежит,
займете его место, ясно?
   Негры молча схватили бесчувственное тело за ноги и поволокли  его  за
дверь, оставляя на полу кровавый след. Берт увидел, как  они  прошли  по
песку, шатаясь от сильного ветра,  и  бросили  Стива  под  самым  старым
деревом.
   На вид дерево было довольно красивым. На нем росли небольшие  зеленые
плоды, напоминающие яблоки. Однако сок манцениллы содержал один из самых
сильных  ядов,  существующих  в  природе:  нечто  вроде  белой  кислоты,
скапливающейся на листьях.
   Негры толстыми веревками привязали Стива к дереву. Капля  сока  упала
ему на лоб. Он отчаянно закричал, безуспешно пытаясь разорвать веревки и
умоляя охранников отпустить его. Но они  были  слишком  напуганы,  чтобы
отважиться помочь ему.
   Мински открыл дверь и закричал:
   - Разденьте его!
   Один из негров широким ножом  разрезал  шорты  Стива  и  отбросил  их
далеко  в  сторону.  Ветер  все   сильнее   трепал   дерево.   Одна   из
многочисленных капель сока угодила Стиву в глаз. От нечеловеческой  боли
он изогнулся, и веревки глубоко врезались в тело несчастного. Его  левый
глаз мгновенно ослеп, будто его выжгли раскаленным железом.
   На бедре Стива  появился  крупный  волдырь.  Ему  казалось,  что  его
опустили в бассейн с кислотой.
   Берт с довольным видом закрыл окно. Через стекло он мог наблюдать  за
агонией Стива. Крики  парня  уносились  ветром,  смешиваясь  с  голосами
черно-белых птиц-фрегатов, пытавшихся спрятаться от бури.  Криков  Стива
никто не слышал: в эту часть острова посторонних не допускали.
   Глядя на огромные черные тучи, налетавшие с юга, Берт  перекрестился.
Он боялся разгула стихии, против которой были бессильны и его власть,  и
его деньги... Он нажал на кнопку звонка и потребовал, чтобы ему принесли
виски.

***

   С рассыпавшимися  по  плечам  волосами  Ирена  сидела  на  кровати  и
смотрела на Малко, державшего в руке  бокал  шампанского.  Они  оставили
окно открытым, и гардины в комнате развевались от  порывов  ветра  -  то
прохладного, то обжигающего.
   Темная полоса на горизонте увеличилась  в  размерах,  но  тропическое
небо по-прежнему светилось тысячами звезд. Чтобы заглушить мысли,  Малко
уже выпил целую бутылку шампанского.
   Австриец с восхищением смотрел на полуобнаженное тело Ирены. Она была
красива и прекрасно это сознавала. В ее взгляде таилось что-то неуловимо
печальное.
   Циклон неумолимо приближался. Город казался парализованным.  Несмотря
на поздний час, термометр на балконе показывал тридцать  семь  градусов.
Не выходя из дома, Малко и  Ирена  поужинали  холодным  мясом  и  сырыми
овощами.
   Ирена покосилась на перстень Малко и спросила:
   - Скажите, вы действительно принц? Я думала,  что  это  всего-навсего
прозвище.
   Харви уже успел объяснить ей, что означает "SAS".
   Допив шампанское, Ирена взяла Малко за руку, увлекла его за собой  на
широкий балкон  и  принялась  молча  снимать  с  него  пиджак,  галстук,
рубашку... Ее взгляд то и дело  скользил  по  бурному  фосфоресцирующему
морю.
   Их могут увидеть с других балконов, но Ирена ни на  что  не  обращает
внимания. Она медленно раздевается и  замирает,  изредка  вздрагивая  от
порывов прохладного ветра.
   Они молча обнимаются. Ирена смотрит на Малко широко открытыми глазами
и шепчет:
   - Знаешь, я  счастлива.  Настолько,  насколько  я  вообще  могу  быть
счастлива...

Глава 19

   Над причалом пронесся бешеный порыв ветра, и мачты стоявших  в  порту
парусников жалобно заскрипели. Сидя на камнях, несколько старых негров с
видом знатоков смотрели в небо.
   Волны становились все выше. "Эрна" трещала по всем швам.  Иисус-Мария
обеспокоенно проверил швартовы. "Эрна" стояла в неудачном положении и  в
неудачном месте. Лучше было бросить якорь с другой  стороны  острова,  в
бухте Корал-Харбор. Но русский об этом и слышать не хотел...
   Василий Сарков сидел в своей тесной каюте и угрюмо смотрел на  волны.
Он не любил  море.  Он  не  любил  тропики.  Он  ненавидел  эту  вонючую
посудину.  Он  не  доверял  экипажу  -   этим   кубинским   полушпионам,
полуконтрабандистам. Но главное - он не понимал, что происходит.
   Вот уже целую неделю от Ирены не было никаких новостей. Но Сарков все
ждал, скрупулезно следуя инструкциям. Василий знал, что в Литтон-Кей она
может лишиться всех средств связи. Он знал также, что,  обнаружив  себя,
сведет к нулю все шансы на успех.
   Василий был терпелив. Специфика его работы  иногда  требовала  многих
недель,  а  то  и  месяцев  ожидания,  чтобы  в  нужный  момент  нанести
решительный удар.  Ему  давно  надоело  сидеть  в  этом  порту,  питаясь
перезрелыми авокадо и несвежим мясом, но он был выше  подобных  мелочей.
Главное - увезти Вернона Митчелла на Кубу.
   Сарков вздрогнул: на берегу раздался голос Ирены.
   - Василий!
   Рассвирепев от такой неосмотрительности,  Сарков  ринулся  к  выходу,
ударившись головой о низкую притолоку.
   На причале стояла Ирена, одетая в брюки и свитер, с развевающимися от
ветра волосами. Прежде чем  Иисус-Мария  успел  опустить  трап,  Василий
спрыгнул на берег и пошел прочь от шхуны, увлекая женщину за собой.
   - В чем дело? Ты же знаешь, что сюда приходить опасно. Почему  ты  не
воспользовалась обычным способом связи?
   Она покачала головой:
   - Некогда. Идемте  со  мной,  скорее.  Забрать  Вернона  нужно  прямо
сейчас.
   Он недоверчиво посмотрел на нее.
   - Где ты пропадала все это время?
   - Потом объясню. А сейчас идемте. В Литтон-Кей Митчелла уже нет.  Его
выкрали американцы. Он находится в районе под названием "Эдем".
   - Американцы?!
   - Да! Они  выманили  его  оттуда.  Но  это  долгая  история.  Митчелл
оказался гомосексуалистом. Парень, который  вывез  меня  из  Литтон-Кей,
предал ЦРУ и обо всем мне рассказал. Но у нас с вами осталось не  больше
двух часов. Возьмите ножовку: Митчелл прикован к кровати...
   Задыхаясь, Ирена умолкла.
   Сарков бесстрастными серыми глазами пытливо вглядывался в ее лицо. Он
был опытным профессионалом и понимал, что все это вполне может оказаться
ловушкой, однако знал он и то, что в его профессии бывает всякое.  Ирена
- надежный агент. Иначе ее бы не отправили на это задание.
   - Скорее! - торопила женщина. - Иначе американцы  сами  придут  сюда.
Тогда - конец.
   Эта последняя фраза одержала верх над колебаниями русского: возможный
риск лучше  бесспорного  провала...  Он  подбежал  к  шхуне  и  окликнул
Иисус-Марию. Через минуту тот принес его сумку.
   - Идите за мной. У нас есть машина, - сказал Василий Ирене.
   Это был старый черный "де сото", позаимствованный капитаном у  одного
из местных кубинцев. Через полминуты Иисус-Мария, Василий  и  Ирена  уже
мчались  по  Вестерн-роуд  в  направлении  "Эдема".  По  дороге  женщина
рассказала   Саркову   о   своих   безуспешных    попытках    соблазнить
гомосексуалиста Митчелла и об успехе американцев.
   - Кто такой этот Стив? - спросил Василий.
   - Дружок Вернона Митчелла.
   Русский  поморщился  от  отвращения.  Однако  все  выглядело   вполне
логично.
   - Хорошо еще, что все заканчивается именно так, - вздохнула Ирена.  -
Я больше не могла удерживать Мински: он требовал свой миллион.
   Впереди замаячил голубой прямоугольник: рекламное панно "Эдема".
   - Подъезжаем, - объявила Ирена.
   Коттеджи стояли ниже,  в  отдалении  от  шоссе.  Все,  кроме  одного,
выглядели нежилыми. Автомобилей поблизости  не  было.  Немного  подумав,
Сарков быстро спросил:
   - На чем ты приехала в порт?
   - Взяла такси у Литтон-Кей, - ответила женщина, не моргнув глазом.
   Ответ, похоже,  удовлетворил  Саркова.  Старый  "де  сото"  осторожно
спустился по посыпанной гравием аллее. Ирена вышла первой  и  решительно
направилась к крайнему левому дому.
   Вернон  Митчелл,  закрыв  глаза,  лежал  одетый  на  кровати.  Сарков
приблизился,  приподнял  его  веко  и  увидел  только  белок:   Митчелла
напичкали наркотиками. Его руки были подняты  над  головой  и  прикованы
наручниками к перекладине кровати.
   Лицо Василия Саркова осветила бледная улыбка.
   - Браво, Ирена!
   Иисус-Мария уже заработал ножовкой. Через две минуты перекладина была
распилена. Василий с пистолетом в  руке  обошел  весь  дом.  Везде  было
пусто.
   Кубинец вышел из коттеджа, неся  Митчелла  на  руках.  Когда  он  уже
усаживал  ученого  в  машину,  на   аллее   резко   затормозил   большой
"кадиллак-флитвуд".  Иисус-Мария,  выхватывая  пистолет,   отскочил   за
автомобиль.
   Из "кадиллака" показалась  приземистая  фигура  Берта  Мински.  Злоба
явилась причиной двух  самых  непростительных  ошибок  в  жизни  Папаши.
Во-первых, он не проверил, откуда исходил телефонный звонок,  сообщавший
о местонахождении Митчелла. А во-вторых, он приехал  сюда  один.  Мински
вообразил себя все таким же сильным и  энергичным,  как  в  те  времена,
когда он еще состоял на службе у Большого Билла.
   Берт выстрелил первым, целясь в  Иисус-Марию.  Кубинец  пригнулся,  и
пуля застряла в дверце "де сото".
   Василий сделал с порога ответный выстрел. Берт Мински  повернулся  на
месте и схватился рукой за  шею.  Русский  выстрелил  еще  раз  и  попал
гангстеру в грудь. Мински зашатался и несколько раз машинально нажал  на
спусковой крючок.
   - Скорее!
   Иисус-Мария  уже  сидел  за  рулем.  Сарков  подскочил  к  машине   и
оглянулся, ища глазами Ирену. Женщина лежала ничком  у  двери  дома.  Ее
длинные светлые волосы рассыпались по плечам, закрывая лицо.
   Русский секунду помедлил, затем распахнул дверцу  и  ввалился  в  "де
сото". Машина понеслась по шоссе.
   - Осторожнее,  -  приказал  Василий  кубинцу.  -  Не  хватает  сейчас
разбиться...
   Он чувствовал себя  совершенно  спокойным.  Остальная  часть  задания
представлялась ему парой пустяков. Ирена его уже  не  интересовала,  тем
более что она работала в другом отделе.  Достаточно  будет  упомянуть  в
отчете, что Ирена Малсен погибла при исполнении служебных  обязанностей.
Не более чем досадное недоразумение...

***

   Когда шум мотора затих, Ирена медленно встала. Крис Джонс вышел из-за
угла  соседнего  дома,  держа  в  руках  винтовку  "М-16"  с  оптическим
прицелом. Он ни на секунду не выпускал из виду Василия Саркова. С  крыши
дома спускался Джек Харви.  У  него  тоже  была  винтовка:  он  "опекал"
Иисус-Марию.
   Благодаря этим мерам предосторожности Ирене не угрожала  ни  малейшая
опасность. Если бы не  приехал  Мински,  она  попросту  скрылась  бы  за
домами. Малко был уверен, что, заполучив Митчелла,  Сарков  не  стал  бы
терять времени на ее поиски.
   Австриец тоже вышел из своего укрытия, и все собрались  вокруг  Берта
Мински. Американец был при смерти и  едва  дышал.  Он  попытался  что-то
сказать, но закашлялся, и его голова бессильно откинулась на песок.
   - Теперь вы свободны, Ирена, - сказал Малко. - Желаю удачи!
   Она молча крепко сжала его руку и пошла в дом.
   - Поехали, - приказал Малко Джонсу и Харви.
   "Триумф" был спрятан на другой стороне шоссе, за одной из заброшенных
лачуг. По дороге в Нассау Малко охватила тревога:  что  если  у  Саркова
тоже  имеется  запасной  вариант?  Ведь  их  план  строился  только   на
утверждениях Ирены. Малко посмотрел на часы: четверть десятого. Он начал
действовать  точно  по  времени,  назначенному  Вашингтоном.  Все   было
рассчитано по минутам, и в случае непредвиденных  изменений  у  них  еще
оставалось время исправить ситуацию.
   Малко был удивлен, что Берт Мински все же приехал, поверив анонимному
телефонному звонку одного из помощников Лестера Янга. Удивляло австрийца
и то, что Ирена решила остаться в доме наедине с трупом Папаши. Она  так
и не сообщила ему свои планы на будущее.

***

   Иисус-Мария внес Митчелла на  руках  на  борт  "Эрны".  Тем  временем
Сарков аккуратно поставил "де сото" на  прежнее  место  и  проверил,  не
забыли ли они  чего-нибудь  в  салоне.  Когда  он  поднялся  на  палубу,
Иисус-Мария встретил его широкой улыбкой:
   - Порядок. Я разместил его с коровами.
   В трюме "Эрны" находилось  десять  коров,  купленных  по  дешевке  на
Большой Багаме. Мясо стоило на Кубе немалые деньги, и коровы должны были
окупить всю поездку. Несчастные животные, измученные постоянной качкой и
духотой вонючего трюма, оглашали шхуну душераздирающим мычанием.
   - Отлично, - ответил Василий. - Когда отплываем?
   Иисус-Мария посмотрел на него так, словно тот глубоко оскорбил Фиделя
Кастро.
   - Отплываем? Куда?!
   Русский нахмурился.
   -  Как  куда?  На  Кубу!  Надо  спешить,  пока  сюда   не   нагрянули
американские агенты или друзья Берта Мински.
   Иисус-Мария хлопнул себя по лбу.
   - Сеньор Василий, это невозможно! Надвигается циклон. Кто же  выходит
в море в такую погоду?!
   Сарков заговорил таким тоном, словно урезонивал упрямого ребенка:
   - Но ведь у тебя же хороший корабль. Ты сам говорил.  И  радиостанция
есть. Она поможет нам обойти циклон. Ну поехали, поехали.
   Кубинец чуть не плакал.
   - Да вы с ума сошли! Включите радио и послушайте сами!
   Он потащил Василия в каюту, где  стоял  громоздкий  черный  приемник.
Иисус-Мария сел на табурет, завертел ручки, хлопнул по крышке, наткнулся
на кубинскую музыку, выругался и наконец настроился на серьезный мужской
голос, с сильным испанским акцентом называющий какие-то буквы  и  цифры.
Иисус  схватил  карандаш  и   стал   лихорадочно   записывать.   Василий
хладнокровно наблюдал за ним.
   Кубинец убавил громкость и потряс записями перед носом русского:
   - Смотрите! Ураган "Флора"  приближается.  Вот  координаты:  он  идет
прямо на нас. Ветер до двухсот семидесяти километров в час...
   Василий нахмурился. Анонимный голос в  динамике  продолжал  монотонно
предупреждать  жителей  Багамских   островов   об   опасности,   носящей
романтическое имя "Флора".
   Но Василию Саркову было наплевать на циклон. Ему приказано  доставить
Вернона Митчелла на Кубу, и он не собирается ждать. Тем более  что  этим
дикарям свойственно всегда преувеличивать масштабы бедствий...
   - Слушай, ты, Иисус! - резко произнес он. - Я приказываю тебе поднять
якорь через десять минут. Ясно?!
   - Нет, нет и еще раз нет! - закричал кубинец. - Я не хочу умирать!  У
нас нет ни единого шанса уцелеть! Циклон пройдет как раз  между  нами  и
Кубой!
   - Так ты отказываешься подчиняться? - угрожающе спросил русский.
   Иисус-Мария оттолкнул его и прыгнул к лестнице,  ведущей  на  палубу.
Василий бросился за ним и поймал его за  ногу.  Капитан  уже  наполовину
выбрался наружу. Русский силился втащить его обратно, но в  этот  момент
случайно взглянул в иллюминатор и крикнул:
   - Смотри!
   Вдали, на шоссе, показалась машина.
   - Американцы!
   Кубинец мгновенно спустился обратно в каюту. Несколько  секунд  он  и
Сарков молча смотрели друг на друга.
   - Заводи мотор, - сказал русский. - Они ищут  нас.  Капитан  медленно
покачал головой.
   - Нет. Лучше уж американцы, чем циклон.
   В следующее мгновение Сарков направил ему в живот пистолет "ТТ".
   - Если через десять секунд ты не дашь команде сигнал  к  отплытию,  я
убью тебя и возьму командование шхуной на себя, даже если  мне  придется
управлять "Эрной" в одиночку.
   Корабль раскачивался и скрипел. Иисус-Мария несколько раз открывал  и
закрывал рот, пытаясь возражать, и наконец выдавил из себя:
   - Вы безумец! Настоящий безумец! Ладно, раз дам  так  этого  хочется,
умрем вместе. Но вы окажетесь в аду раньше меня. С Богом!
   Василий хотел было заметить, что коммунисту не к лицу  упоминать  имя
Господа, но сейчас было не время делать подобные замечания.
   Иисус-Мария уже отдавал распоряжения троим матросам.  Они  ошарашенно
смотрели на него. Им еще ни разу не  приходилось  сниматься  с  якоря  в
такую погоду.
   Сунув  пистолет  за  пояс  и  тайком  проглотив  две   противорвотные
таблетки, Василий спокойно наблюдал за действиями команды. Он был  полон
решимости застрелить кубинца при первых же признаках  неповиновения,  но
ему не пришлось этого делать: Иисус-Мария с каменным лицом готовил шхуну
к отплытию.
   "Эрна" стала удаляться  от  пристани  на  вспомогательном  двигателе.
Вскоре они уже следовали мимо Райского острова  под  защитой  прибрежных
скал, приближаясь  к  восточному  маяку.  На  маяке  прерывисто  замигал
прожектор.
   - Что это они? - спросил Сарков.
   - Сигналят, чтобы мы поворачивали обратно.
   Русский молча пожал плечами.
   Но едва  лишь  на  шхуне  подняли  паруса,  как  она  превратилась  в
беспомощную щепку. Судно уже вышло из-под прикрытия острова и попало под
яростный боковой ветер. Море бесновалось.
   Шхуна то поднималась на гребень волны, то проваливалась вниз,  скрипя
всеми досками и тросами. Водяной шквал то и дело обрушивался на  палубу,
смывая все, что не успели как следует закрепить.  Сарков  и  Иисус-Мария
уже промокли насквозь. Из трюма доносилось отчаянное мычание коров.
   Кубинец стоял у штурвала, вцепившись в него мертвой хваткой.
   - Сколько нам плыть? - заорал Сарков, стараясь перекричать бурю.
   Капитан криво усмехнулся.
   - Сеньор Василий! - крикнул он в ответ. -  Мы  не  доплывем  никогда!
Никогда!!!
   Русский махнул рукой: мол, все не так уж страшно.
   Однако волны ударялись о палубу все сильнее  и  сильнее.  По  небу  с
невероятной быстротой  проносились  свинцовые  облака.  Куда  подевалась
привычная голубизна тропического небосклона... Свист  ветра  сливался  с
протяжными жалобами перепуганных коров.
   Василий Сарков почти равнодушно  смотрел  на  бушующее  море.  Он  не
отличался слишком развитым воображением, и Карибское море не  могло  его
по-настоящему испугать: в двадцатом веке кораблекрушений  не  бывает.  В
крайнем случае можно будет выбросить за борт коров.
   Над мачтой изредка пролетали птицы-фрегаты, спеша укрыться на берегу.
Некоторые из них, измученные борьбой с  ветром,  садились  отдохнуть  на
гребень волны и через секунду снова взмывали вверх...  Сарков  с  трудом
спустился в каюту и склонился над грязной картой, расстеленной на столе.
Самый  короткий  путь  проходил  мимо  острова  Андрос,  вдоль   Большой
Багамской отмели.  Они  должны  были  пристать  к  берегу  где-то  около
Нуэвитаса - у черта на куличках. Однако добираться  до  Гаваны  было  бы
намного дольше. Если, конечно, они вообще куда-нибудь доберутся...
   Временами маленькое судно оказыва