на
почтительном расстоянии от этого места.
     - Это мои любимицы, -  пояснил  Таката.  -  Все  эти  крысы  являются
носителями  бацилл  бубонной  чумы  в  предельно  вирулентном   состоянии.
Конечно, от этого тоже есть вакцины, но крысы размножаются  так  быстро!..
Это храбрые маленькие твари.
     Свет погасили, и все вышли наружу неподалеку от  сооружения,  на  три
четверти погруженного в землю с крышей из цемента. Таката остановился.
     - Здесь я приготавливаю СХ-3 благодаря  образчикам,  которые  вы  так
любезно  мне  предоставили.  Постройка  углублена   в   землю,   поскольку
производство требует прохлады. Вы знаете принцип действия СХ-3, не так ли?
Вещество действует даже через поры кожи. Вы принимаете ванну, а через пять
минут - хоп! - вы уже мертвы и весь красного цвета.
     Малко старался сохранять спокойствие. Эту деталь генерал  Хиггинс  от
него утаил. Если бы он был уверен, что успеет  задушить  этого  япошку  до
того, как его убьют, он бы не колебался ни одного мгновения. Но, увы, пуля
из "Томсона" настигла бы его раньше. Надо было попытаться выиграть время и
уповать на чудо.
     - Как вы собираетесь со всем этим справиться  в  Америке?  -  спросил
Малко. - Вы же не можете сделать все совершенно один.
     - Я не один. Там есть люди, которые мне  помогут.  Это  очень  легко,
если  только  с  большой  скоростью   передвигаться.   Там   около   сотни
водохранилищ и рек. Если их отравить,  то  можно  нанести  большой  ущерб.
Станции водоочистки находятся под  наблюдением,  но  это  не  относится  к
речушкам или источникам. К тому  же  СХ-3  не  реагирует  ни  на  один  из
применяемых там реактивов.
     Они вернулись в головное здание. Белый "линкольн" все  еще  стоял  на
месте. Малко передернуло от  ярости  и  горечи  при  мысли,  что  Кристина
замешана в этом ужасе. Но  сожалеть  было  слишком  поздно.  Он  задавался
вопросом - каким образом японец намерен от них избавиться. Определенно, их
конец не будет приятным...
     Было около одиннадцати часов, и  солнце  палило  со  страшной  силой.
Джунгли подступали к ферме зелеными стенами. Там и  сям  дикие  орхидеи  и
фламбуайаны  добавляли  по  всеобщему  великолепию  свои  оттенки  цветов.
Замечательная декорация для завода по производству смерти!
     - Господа, - сказал Таката,  -  я  вам  предлагаю  до  того,  как  вы
отправитесь в последний  путь,  чашечку  кофе  в  компании  очаровательной
женщины, нашей союзницы.
     Фелипе и Малко переглянулись. Какую  роль  сыграла  Кристина  в  этой
истории? К чему этот светский чай? Таката улыбался ангельской  улыбкой  и,
очевидно, задумал какую-то мерзость.
     Караван тронулся в путь. На этот раз пленников провели через головное
здание на террасу, расположенную за домом. Там был  бассейн  длиной  около
двадцати метров, окруженный стульями и креслами. В  одном  из  них  сидела
Кристина Ариман. Когда вошел Малко, она отвернулась.  Таката  засеменил  к
ней и склонился в глубоком поклоне.
     - Освободите их, - приказал он Чамало.
     Мексиканец отдал распоряжение, и один из охранников перерезал веревки
своим мачете. Малко и Фелипе неторопливо  растирали  запястья.  Эухенио  в
крайней растерянности смотрел на Кристину.
     Бассейн образовывал четвертую сторону прямоугольника, составленного с
одной стороны домом и с двух других сторон густой изгородью из тропической
растительности. Затем площадка резко обрывалась, и через  двадцать  метров
начинались джунгли. Малко подумал, что это единственный шанс  для  побега:
нырнуть и добраться до другого края, при условии, что не получишь пулю.
     - Сядьте, - приказал Таката. - Сейчас вам подадут чай.
     Трое пленников направились к стульям. От Такаты их отделяли автомат и
три винтовки. Японец откровенно наслаждался своим триумфом.  Он  обращался
исключительно к Малко, нарочно игнорируя Фелипе и Эухенио.
     - Американцы глупы, - сказал он. - Они знали, что  я  сражался  с  их
страной на протяжении шести лет. И  открыли  мне  свои  лаборатории!  Они,
может быть, думали, что я человек без чести, как доктор фон Браун, который
предал своего фюрера!.. Теперь они  оплакивают  свои  ошибки  и  подсылают
своих подручных, чтобы избавиться от меня!
     Мексиканец принес поднос с  прохладительными  напитками.  Кристина  с
отсутствующим видом взяла на  ходу  один.  В  этот  момент  Малко  заметил
краешком глаза, что Эухенио собирается прыгнуть в бассейн. Он не успел его
остановить. В  отчаянном  порыве  юноша  рванулся  со  стула  и  нырнул  в
прозрачную воду. Было видно мозаичное дно. Малко успел лишь  дернуться  на
стуле, когда Эухенио уже коснулся воды.  Но  даже  Чамало,  представлявший
наибольшую опасность из всех со своим автоматом, не стал  стрелять.  Он  и
бровью не повел. Вместо того,  чтобы  стрелять,  все  мужчины  разразились
хохотом.
     Япошка даже хлопал себя по ляжкам.
     Малко и Фелипе  недолго  мучились  вопросами.  Эухенио  показался  на
поверхности с искаженным от страшной боли лицом. Казалось, что вода вокруг
его тела кипит. Вместо  того,  чтобы  плыть  к  другому  краю,  он  сделал
несколько движений, чтобы приблизиться к той стороне,  откуда  он  нырнул.
Все его лицо было покрыто чудовищными волдырями ожогов. Плоть, разъедаемая
до костей, отваливалась кусками.
     Сверхчеловеческим усилием он вцепился в край бассейна  и  застыл,  не
имея сил выбраться. Клочья кожи исчезали в  кипении  пузырьков.  Фелипе  и
Малко вскочили. Охрана грубо отбросила их на место.
     Малко успел увидеть руки Эухенио. От них остались  только  кости,  на
которых висело немного розоватого мяса. Чамало подошел  ближе  и  спокойно
поставил свой толстый башмак на обе его руки, затем раздавил их  и  бросил
назад в бассейн. Тело Эухенио отклонилось, и мальчишка скатился в бассейн,
издав последний сдавленный крик.
     Настала гробовая  тишина.  Охранники  направили  оружие  на  Малко  и
Фелипе. Кристина отвернулась. Таката поскреб свое горло и сказал:
     - Этот идиот раскрыл мой сюрприз.  Господа,  я  приготовил  этот  вид
смерти для вас. Ваш сообщник уже принял ванну в  моем  бассейне.  Это  еще
одно из моих изобретений: соединение кислот,  которые  внешне  в  точности
напоминают чистую воду. Но эта жидкость растворяет  человеческое  тело  за
два часа. Замечательно, не так ли?.. Мы пользовались  этим  в  Маньчжурии,
чтобы убирать тела неудобных политических заключенных.
     - Вы гнусный негодяй, - сказал Малко. - Тот, кто сдерет с вас  шкуру,
окажет неоценимую услугу человечеству.
     - Во всяком случае это будете не  вы,  -  прошипел  Таката.  -  Чико,
Хорхе, бросьте его в бассейн.
     Подбежали двое мексиканцев. Малко получил удар  по  печени  рукояткой
пистолета и сложился пополам от боли. У него закружилась  голова,  он  был
бессилен  что-либо  предпринять.  Сантиметр  за   сантиметром   оба   типа
подталкивали его к смертоносной жидкости. Фелипе тоже  получил  свою  долю
ударов и беспомощно наблюдал всю сцену.
     Голова Малко нависла над жидкостью. Он увидел в ней  свое  отражение.
Двое палачей, стоя по бокам, держали его за руки.  Им  оставалось  сделать
один толчок. Все его тело восставало при мысли о  страшнейших  ожогах.  Он
подумал: "Надо наглотаться этого  как  можно  больше,  чтобы  все  быстрее
кончилось".
     Послышался дикий крик.
     Кристина вскочила со своего кресла и вцепилась в  палачей.  Поскольку
они не отпускали Малко, она скользнула вдоль края  бассейна  и  повисла  у
него на шее: если бы Малко упал, она упала бы тоже.
     На этот раз завопил Чамало.  Оба  мексиканца  поспешно  отвели  назад
Малко и Кристину. Малко отряхнулся и перевел дух.
     Чамало и Кристина о чем-то страшно заспорили на  индейском  диалекте.
Разъяренный Таката ловил  их  реплики.  Тон  разговора  все  повышался,  и
Кристина закончила дискуссию долгой тирадой. Чамало повернулся к Такате:
     - Она не хочет, чтобы их убивали таким образом, - сказал он.
     Таката подскочил:
     - Как это она не хочет! Заставьте ее! Свяжите ее! Командую здесь я!
     Чамало злобно рассмеялся.
     - Может быть, но Кристина слишком много сделала для нас.  Я  не  хочу
перечить ей по столь ничтожному поводу.
     - Как это по столь ничтожному!.. Их надо убить, убить  их!  Это  наши
враги.
     Таката кипел от гнева.  Кристина  смотрела  на  него  с  нескрываемым
отвращением. Чамало предложил компромисс:
     - Закройте их с крысами. Это будет не так забавно для вас,  но  столь
же эффективно. Она не говорила, что их не  надо  убивать,  просто  она  не
хочет, чтобы это произошло таким образом.
     Он уговаривал его, как избалованного ребенка.
     Японец подумал несколько секунд, затем буркнул:
     - Тем хуже. Пусть их отведут в клетки. Я скоро приду.
     Охранники утащили  Малко  с  Фелипе.  Малко  ни  разу  не  встретился
взглядом с Кристиной. Три минуты спустя оба охранника,  одетые  в  кожаные
высокие сапоги, открыли  дверь  одной  из  клеток  с  крысами  и  толкнули
пленников внутрь. Испуганные грызуны оттеснились в глубину клетки.
     Фелипе и Малко прижались спинами к  двойному  ряду  толстых  прутьев,
стараясь что-то разглядеть в темноте. В трех метрах от  себя  они  слышали
цоканье коготков этих  тварей,  бегавших  вокруг.  Сотня  красных,  словно
тлеющие окурки, огоньков, мигали во тьме.  Это  были  глаза  крыс.  Что-то
задело ногу Фелипе, он завопил и вцепился в прутья.
     - Простите, сеньор SAS! - прошептал он. - Но эти крысы... Я всегда их
боялся. Тем более таких!..
     - Старина, - сказал Малко, - мне самому страшно.
     Зажегся свет. Это был  Таката.  Коротенькими  шажками  он  подошел  к
клетке, где помещались пленники. Их разделяли только прутья...
     - Вы променяли быструю смерть на долгий и мучительный конец, господа,
- сказал он вкрадчиво.
     Фелипе примерился и с большой точностью  плюнул  ему  прямо  в  лицо.
Таката вытерся подолом блузы. Он дрожал от гнева.
     - Сожалею, что не смогу присутствовать при вашей агонии, - сказал он.
- Я должен буду уехать, как только закончу  работу.  Очень  жаль.  С  вами
произойдет следующее. На данный момент мои маленькие твари  сыты,  они  не
будут часто на вас набрасываться.  Но,  начиная  с  завтрашнего  дня,  они
начнут ощущать сильный голод. Я приказал их больше не кормить. Они  начнут
описывать вокруг вас круги,  все  ближе  и  ближе...  Затем  самые  наглые
попытаются вас укусить. Несколько из них вы убьете. Но в темноте  вы  всех
не увидите, не так ли? Они войдут в азарт. Затем, когда  чумной  яд  будет
струиться в ваших жилах, вам понадобится около  недели,  чтобы  подохнуть,
как звери. Знаете, это так мучительно - чума. Вас целиком покроют огромные
язвы, которые начнут вскрываться. Вы будете гнить  заживо.  Но  крысы  вам
помогут умереть быстрее. До свидания, господа. -  Не  садитесь  на  землю.
Крысы без ума от нежных частей мужского тела. Оставьте их на десерт, когда
вы не будете больше ничего чувствовать.
     У Малко не  было  сил  отвечать.  Японец  удалился.  Секретный  агент
содрогнулся от отвращения и ужаса. Только  один  шорох  мерзкой  возни  на
расстоянии вытянутой руки вызывал у него позывы к рвоте.
     - У вас нет зажигалки или спичек? - спросил он у Фелипе. - Они боятся
огня.
     - У меня нет ничего, - вздохнул мексиканец. - Ничего кроме рук, чтобы
молиться.
     Прижавшись спинами к решетке, они остались лицом к  лицу  с  крысами.
Через сколько времени грызуны перейдут в атаку?  Малко  пытался  вспомнить
все, что он когда-либо читал о крысах и способах борьбы с ними.  Следовало
бы зажечь огонь... Прутья решетки были очень прочными.
     Снаружи не доносилось никакого  шума.  Словно  пленники  были  уже  в
гробу.
     Долгое время они вслушивались.  Моментами  кто-нибудь  из  них  топал
ногой, чтобы отогнать самых наглых  крыс.  Тянувшееся  время  казалось  им
вечностью. Малко посмотрел на часы: прошло меньше часа.
     - Мы сойдем здесь с ума, - прошептал он. - Какая жуткая смерть!
     - Одна мексиканская пословица гласит: "Смерть не бывает  сладкой",  -
вздохнул Фелипе. - Все в руках Божьих.
     - Бог нас коварно забыл  в  такой  момент!  -  сказал  Малко.  -  Как
подумаю, что собирался реставрировать часовню в моем замке!
     - У вас есть замок, сеньор SAS?
     Малко принялся ему рассказывать о свей жизни. Он говорил ему о  своем
замке, о своих планах. Они почти забыли о крысах и чуме. Они  окунулись  в
воспоминания  о  счастливой  жизни,   о   женщинах,   как   изголодавшиеся
набрасываются на бифштекс.  Так  шло  время.  Затем  они  умолкли.  Долгий
отрезок   времени   они   обменивались   только   междометиями,   наблюдая
исключительно за своими ногами. Обоих преследовала одна мысль: кого укусят
первым. Судьба оставшегося будет наихудшей.
     "В конце концов, - говорил себе Малко, - когда наступит момент, я сам
пойду на крыс. Я  не  хочу  оставаться  здесь  совершенно  один  с  трупом
Фелипе".
     Фелипе думал о том же.
     Но им не удалось сделать вперед и трех шагов в  сторону  крыс.  Между
проблесками разума  и  ужасом  от  физического  прикосновения  была  целая
пропасть, которая заставляла  их  держать  открытыми  глаза  и  напряженно
всматриваться во мрак, побуждая цепляться неизвестно за что.
     Шатаясь от усталости, Малко и Фелипе старались не закрывать  глаза  и
вглядывались в темноту. В темноте казалось, что твари приближаются и тогда
пленники клацали зубами. Но тревога  оказывалась  ложной.  Малко  еще  раз
посмотрел на свои часы: полночь. Он больше не мог.
     - Фелипе, - предложил он. - Может, уйдем?
     Бесполезно было спрашивать куда. Мысли обоих работали на одной волне.
Избирая час своей кончины, они оставались мужчинами.
     - Vamos, - сказал Фелипе, переходя на свой родной  язык.  -  Esta  un
Hombre, muy caballo, senjor SAS [это по-мужски, как у настоящих кабальеро,
сеньор SAS (исп.)].
     Они сделали шаг в глубину клетки. В этот момент зажегся свет.
     Кристина Ариман молча скользнула по узкому коридору между клетками. В
руке у нее был какой-то длинный темный предмет. Малко  посмотрел  на  нее.
Она слегка улыбнулась с грустью. Их отделяли только  прутья  решетки.  Она
протянула Малко то, что держала в руке. Он машинально взял этот предмет.
     - Это напильник, - сказала она. - Все, что я смогла найти, чтобы  вам
помочь. Ключи только у японца. Я не могу их взять у него.
     Напильник, завернутый в кусок  бумаги,  был  слесарным  инструментом.
Сердце Малко запело. Может быть, он не умрет на этот раз!
     - Кристина, - сказал  он.  -  Не  оставайтесь  с  этими  людьми.  Они
сумасшедшие, вы сами в этом убедились.
     Она покачала головой.
     - Нет, Малко, они не сумасшедшие. Они много страдали, и я их понимаю.
Я освобождаю вас не для того, помешать исполнению их планов, а потому  что
не хочу, чтобы вы умерли, вы... На американцев мне наплевать.  Каждый  год
здесь, на этом  континенте,  миллионы  людей  умирают  от  голода,  вы  же
понимаете!
     - Вы играете в опасную игру, Кристина, - сказал Малко.
     - Нет. Чтобы добраться до жилья, вам понадобится дней  пять  идти  по
джунглям. Отсюда есть только одна дорога, и японец расставит на ней  своих
людей. Если хотите остаться в живых, не покидайте джунглей.  Туда  они  не
пойдут вас искать. Когда  вы  доберетесь  до  Гвадалахары,  мы  будем  уже
далеко.
     - А что будет с вами?
     - Обо мне не беспокойтесь. И не  пытайтесь  угнать  мою  машину.  Она
стоит напротив сторожевого поста. Adios. Удачи. Берегитесь крыс.
     Она улыбнулась и удалилась по коридору. Пленники принялись  за  дело.
Фелипе молча взял напильник и набросился  на  один  из  прутьев.  Кристина
оставила  свет  включенным.  Крысы  сгрудились  в  другом   конце   клетки
шевелящейся серой массой. Они повизгивали, и некоторые  из  них  временами
приближались к пленникам, поблескивая глазками и таща  за  собой  по  полу
длинные хвосты.
     Фелипе пилил как сумасшедший. По лбу стекали крупные капли пота, руки
покрылись сероватой пылью. Напильник продвинулся больше, чем на сантиметр.
Им предстояло  перепилить  два  прута,  каждый  с  двух  сторон.  Малко  с
беспокойством посмотрел на часы. Их единственным шансом  было  убежать  до
наступления дня. Часы показывали час ночи.
     - Моя очередь, - сказал он Фелипе.
     Обессилевший мексиканец молча протянул ему напильник. Малко с яростью
набросился на прут. Фелипе следил за крысами.  Работа  оказалась  труднее,
чем думал Малко. Фелипе был дьявольски силен. Стиснув зубы, он вцепился  в
деревянную рукоятку. У него уже болели руки.
     Они сменяли друг друга без конца. В три часа поддался первый прут.  В
тот же миг, повизгивая, подскочило два десятка крыс. Фелипе схватил  кусок
прута и бросил его. Крысы не отступили. Если они набросятся все разом, это
конец. Они видели, как открывались  и  закрывались  их  маленькие  розовые
пасти.
     - Они проголодались, - сказал Фелипе. - Надо торопиться.
     Они снова принялись за свой муравьиный труд. В пять часов второй прут
держался  только  на  одной  ниточке.  Фелипе  вырвал  его.  Теперь  крысы
образовали полукруг всего лишь в метре от них.
     - Бежим, - сказал Малко.
     Сверхчеловеческая радость охватила его, когда он протискивался  между
прутьями. Фелипе последовал за ним, держа обрезки прутьев, которые служили
превосходными дубинами. Они побежали по коридору. Обе половинки двери  без
труда  распахнулись.  Фелипе  притаился.  Почти  наступило  утро.  Они   с
предосторожностями  вышли  наружу.  Фелипе  показал  пальцем   в   сторону
коридора.
     - Смотрите!
     Крысы медленно шли вперед по коридору.
     - Прекрасный сюрприз для этих мерзавцев, - сказал Малко.
     К счастью, крысиное  заведение  находилось  немного  в  стороне.  Они
пробежали двадцать метров и нырнули в густые зеленые джунгли. Запыхавшись,
они остановились. До сих пор они думали только о крысах.
     - Что мы делаем?  -  спросил  Фелипе.  -  Если  крысы  разбегутся  по
территории, эти негодяи тут же бросятся нас искать, нужно идти  на  юг,  в
джунгли.
     - У нас есть лучший шанс, - ответил Малко, - вы помните,  что  сказал
японец насчет Ленца?
     Мексиканец покачал головой.
     - Ленц приехал сюда на машине. Может быть, она еще  в  деревне,  ведь
они преследовали его пешком. Один шанс из тысячи,  что  она  на  ходу,  но
стоит попробовать. Они подумают, будто мы затерялись в джунглях.
     - Хорошая мысль, - подтвердил Фелипе. - Деревушка наверняка стоит  на
краю дороги. Давайте свернем на запад, а как только наткнемся  на  дорогу,
отправимся на север.
     Они двинулись в путь. Джунгли, к счастью, были не очень густыми.  Они
молча пробирались сквозь высокие травы и лианы. Фелипе  шел  впереди.  Они
вышли на дорогу. Никого не было видно; однако они проторчали  минут  пять,
распластавшись в какой-то канаве, опасаясь ловушки.
     - Вперед, - наконец сказал Малко.
     Утопая в густой траве, они взяли курс на север.
     Дорога поднималась вверх и змеилась по  холму.  Малко,  задыхаясь,  с
трудом следовал за Фелипе. Внезапно тот остановился  и  схватил  Малко  за
руку:
     - Смотрите!
     Примерно в километре от них на маленьком плато виднелась деревушка.
     Прижав локти к телу, они принялись  взбираться  по  склону,  даже  не
пытаясь   прятаться.   Показались   развалины   первых   домов,   поросших
растительностью. Из всех дыр уже рвались наружу  лианы  и  прочая  зелень.
Фелипе свернул  налево,  Малко  -  направо.  От  главной  улицы  деревушки
осталось только пространство, поросшее густым кустарником, и тропка.
     Фелипе первым увидел автомобиль.
     Он стоял под деревом, как зеленый холм. Нужно было  обладать  орлиным
взором, чтобы распознать его контуры. Из ветрового стекла торчало какое-то
растение в форме банана. Все четыре дверцы  были  закрыты.  Фелипе  обошел
автомобиль кругом. Чудо: шины были  только  слегка  спущены!  Он  проверил
левую дверцу