исло в лаборатории. Никто из четверых  мужчин  не
осмеливался прикоснуться к жуткому  обрубку.  Все  с  напряжением  ждали
прихода доктора, который вбежал, запыхавшись, и спросил с волнением:
   - В чем дело?
   Рэдфорд указал на палец.
   - Скажите нам, что это.
   Доктор взял палец, осмотрел его, поднес к носу, затем положил на стол
и сказал:
   -  Это  палец  молодой  белой  женщины,  отрезанный   хирургом   либо
человеком, знающим анатомию. Примерно неделю назад. Откуда он взялся?
   Рэдфорд поднял глаза к небу.
   -  Это  посылка,  пришедшая  сегодня  на  имя  Фостера  Хиллмана.  Да
смилуется Господь над теми, кто сотворил этот грех.
   Спина Рэдфорда покрылась мурашками, хотя он был далеко не  трусливого
десятка.
   - Это все, что вы можете сказать? - спросил он Джеймса Бака.
   Врач покачал головой.
   - Необходимо лабораторное исследование.
   - Возьмите его и исследуйте как можно быстрее.
   Доктор завернул палец в  целлофан  и  положил  в  карман.  Он  вышел,
бесшумно прикрыв за собой дверь.
   Лаборанты удалились вслед за Баком, в то время как Рэдфорд вызывал по
внутреннему переговорному устройству Неда Донована.
   Войдя в кабинет, Донован молча выслушал лаконичный рассказ генерала.
   - Есть девяносто девять шансов из ста, что палец - ответ на  какой-то
шаг Хиллмана, - заключил Рэдфорд. - Палец отправлен из Швейцарии.
   - Интересно, кому он мог принадлежать? - задумчиво спросил Донован.
   Рэдфорд пожал плечами.
   - Жаль, что вы не занимаетесь спиритизмом, чтобы спросить об  этом  у
Фостера Хиллмана.
   - У Хиллмана была женщина? - спросил Донован.
   - Нет, - отрезал генерал, оперевшись о стол. - Единственная  женщина,
которая посещала его за последние  два  года,  это  черная  домработница
Матильда, пятидесяти пяти лет. Мы связаны по рукам тем,  что  официально
Хиллман жив. Вы можете вообразить скандал, если станет известно, что ЦРУ
проводит расследование в отношении своего собственного шефа!
   После самоубийства Хиллмана генерал Рэдфорд потерял сон. Около дюжины
высокопоставленных чиновников, включая  Президента  страны,  тоже  спали
плохо.
   До тех пор пока не будет раскрыта  тайна  Фостера  Хиллмана,  ЦРУ  не
сможет вернуться к нормальному ритму работы.  Из  предосторожности  были
отозваны некоторые резиденты из стран Восточной Европы.
   Но это была капля в море. Фостер Хиллман имел доступ ко  всему.  Если
он предал, то ставились под  угрозу  вся  внешняя  политика  Соединенных
Штатов и некоторые самые современные секторы системы обороны.
   Но генерал Рэдфорд был твердо уверен в том, что Фостер Хиллман не мог
предать. Он повернулся к Малко.
   - Что вы об этом думаете?
   - Очевидно, что Фостера Хиллмана пытаются  шантажировать.  Для  этого
используют женщину, которую он любил.
   - Вы хотите сказать, что из-за нашего обмана сейчас подвергают  таким
чудовищным пыткам какую-то женщину? - тихо спросил Рэдфорд.
   - У вас есть другое объяснение?
   Рэдфорд покрутил потухшей сигарой.
   - Черт побери! Мы должны их найти. Мы не можем этого допустить.
   - В таком  случае  сообщите  прессе  о  смерти  Фостера  Хиллмана,  -
предложил Малко.
   - Тогда мы никогда не узнаем или узнаем слишком  поздно  о  том,  что
произошло, - заметил Донован.
   - Если мы ничего не сможем найти, мы приговорим эту женщину к смерти,
- сказал Малко.
   Донован пожал плечами. Это означало, что другого  выхода  нет,  когда
приходится ставить на чашу весов безопасность страны.
   -  Мы  дали  слово  Президенту,  что  прольем  свет  на  самоубийство
Хиллмана, - сухо сказал он, - и должны сдержать обещание.
   Донован с укором смотрел на Рэдфорда. Генерал опустил глаза,  пожевал
сигару и тихо сказал:
   - Я не хочу ждать, пока они пришлют следующий палец или потребуют  от
меня невозможного. Не будем забывать, что мы  представляем  Хиллмана  и,
следовательно, должны быть  на  высоте.  Тем  более  что  мы  подвергаем
смертельной опасности женщину, ради которой он отдал жизнь.
   - Что вы собираетесь делать? - перебил его Донован.
   - Прежде всего поговорить  с  близким  другом  Фостера  Хиллмана.  Вы
знаете такого?
   Донован ответил, не задумываясь:
   - Это Брайс Пефруа, конгрессмен.
   - Необходимо немедленно  выяснить  у  него,  кто  эта  женщина,  ради
которой Хиллман пожертвовал жизнью.
   Донован придирчиво посмотрел на свои безупречные ногти.
   - Вы что, предлагаете отправиться за ним в Конгресс?
   - Хоть в ад, если он там! - вышел из себя Рэдфорд.
   Малко на цыпочках вышел из лаборатории.
   Военные всегда смотрели на конгрессменов как на скрытых  коммунистов,
в то время как конгрессмены не сомневались в том, что  генералы  мечтают
только о развязывании ядерной войны.

***

   Брайс Пефруа, невысокий худой элегантный человек, разговаривал с ярко
выраженным южным акцентом.
   Он подозрительно взглянул на  стоящий  на  столе  Рэдфорда  поднос  с
рюмками и бутылками. Заместитель  Хиллмана  приветствовал  его  с  самой
обворожительной улыбкой, по крайней мере, так  ему  казалось.  На  самом
деле Рэдфорд был готов проглотить маленького конгрессмена.
   - Господин Пефруа, - начал церемонно Рэдфорд, - мне  необходима  ваша
помощь.
   Пефруа натянуто улыбнулся.
   Час назад двое агентов ФБР приехали за ним  в  "кадиллаке"  в  здание
Сената. Один из агентов протянул написанное  от  руки  письмо  Рэдфорда,
просившего немедленно встретиться с ним в высших  интересах  Соединенных
Штатов.
   Агентам не пришлось долго упрашивать конгрессмена, тем более  что  он
сгорал от любопытства: о каком государственном секрете пойдет речь?
   Мальвин Рэдфорд принял его в  специальном  кабинете,  стены  которого
были напичканы микрофонами, как в американском посольстве в любой стране
Восточной Европы. На  потолке,  в  лепном  орнаменте,  были  скрыты  две
телекамеры. К счастью, отважный Пефруа этого не знал.
   - Я в вашем распоряжении, - сказал он. - Разумеется, в пределах  моей
компетенции.
   Генерал Рэдфорд начал слащавым тоном:
   - Речь пойдет  о  необычном  деле...  Во  всяком  случае,  я  попрошу
сохранить в абсолютной тайне все, что здесь будет сказано.
   - Разумеется.
   - Хорошо.
   Рэдфорд прочистил горло.
   - Я полагаю, вам хорошо известно, что Фостер  Хиллман  -  шеф  нашего
Управления?
   Пефруа выставил вперед грудь.
   - Считаю честью быть его другом. В течение уже двадцати лет. Но в чем
дело?
   Момент был щекотливым. Зажав сигару  между  пальцами,  Рэдфорд  прямо
спросил:
   - Знаете  ли  вы  о  существовании  женщины,  которой  Хиллман  очень
дорожит?
   - Женщины?
   Брайс Пефруа искренне удивился, секунду оставался  задумчивым,  затем
позеленел и вскочил со стула.
   - Что это за  инсинуации?  -  воскликнул  он.  -  Я  хочу  немедленно
поговорить с Фостером.
   Он подошел к столу Рэдфорда и выпрямился во весь свой маленький рост.
   - Вы слышите? Я хочу видеть Фостера. Я скажу ему, что.., что... -  от
возмущения он заикался, - ..что его подчиненные  ведут  расследование  о
его частной жизни... Это подлость! - заключил он проникновенно.
   В разговор вмешался Малко.
   - Господин Пефруа, - сказал он  учтиво,  -  вы  не  правильно  поняли
вопрос  генерала  Рэдфорда.  Генерал  задал  его  в  интересах   Фостера
Хиллмана, к которому мы оба испытываем глубокое уважение...
   Однако это не убедило конгрессмена, продолжавшего настаивать:
   - Я хочу видеть Фостера. Немедленно.
   Неожиданно Рэдфорд поднялся с кресла и встал  перед  Пефруа.  Рэдфорд
был ростом выше конгрессмена сантиметров на двадцать пять. Густые  брови
придавали ему такой устрашающий  вид,  что  Малко  испугался  за  судьбу
конгрессмена. Но генерал только склонился к Пефруа и прорычал:
   - Значит, вы хотите видеть Фостера Хиллмана?
   - Да, - твердо сказал Пефруа.
   - Ну что же, вы увидите его. И безотлагательно. Следуйте за мной.
   Он схватил Пефруа за руку и буквально потащил его за собой. Маленький
конгрессмен робко посмотрел на Малко, прося взглядом о помощи.
   Кабинет находился на седьмом  этаже.  Заместитель  главы  ЦРУ  втащил
бедного Пефруа в лифт и нажал на кнопку четвертого подземного этажа.
   Они остановились перед запертой дверью. Рэдфорд нажал  на  кнопку,  и
посредине   щита   раздвинулось   окошко.   Узнав   Рэдфорда,   человек,
находившийся по другую сторону двери, открыл  ее,  впустив  посетителей.
Пефруа обдало холодом. Стены комнаты были выкрашены в  белый  цвет.  Она
была пустой,  если  не  считать  металлических  носилок.  Дальняя  стена
состояла из шестнадцати  гнезд,  напоминающих  двери  сейфа.  У  каждого
отсека была ручка.
   Человек, открывший дверь, почтительно вытянулся перед Рэдфордом.
   - Мак, открой № 16, - приказал генерал.
   - Но он пуст.
   Оттолкнув Мака и продолжая держать Пефруа  за  руку,  Рэдфорд  дернул
левой рукой за ручку гнезда.
   Металлический  ящик  бесшумно  заскользил  к  ним,   обнаружив   тело
человека, покрытое прозрачным саваном. Брайс Пефруа с ужасом смотрел  на
застывшее восковое лицо Фостера Хиллмана. Он сдавленно вскрикнул, ноги у
него подкосились, и, если бы не железная хватка Рэдфорда, он упал бы  на
пол.
   - Вы хотели видеть Фостера Хиллмана? -  спросил  Рэдфорд  замогильным
голосом. - Смотрите.
   Брайс Пефруа был бледен.
   - Я ничего не понимаю, - пробормотал он. - Что произошло?  Почему  не
было сообщения о смерти? Это ужасно...
   Глядя на застывшее лицо Фостера Хиллмана, он прошептал, словно  хотел
разбудить приятеля:
   - Фостер, старина, как же это?
   Рэдфорд подтолкнул его:
   - Теперь вы понимаете, господин Пефруа, почему мне нужна ваша помощь.
Наш друг мертв, но мы должны оказать ему последнюю услугу: отомстить...
   Он медленно задвинул на место ящик и направился к двери,  не  обращая
внимания на остолбеневшего Мака. На этот  раз  Брайс  Пефруа  безропотно
последовал за генералом. Спесь слетела с него,  губы  подергивались,  он
никак не мог прийти в себя.
   Они  поднялись  в  кабинет.  Пефруа   залпом   выпил   рюмку   виски,
предложенную  ему  Рэдфордом.  Воспользовавшись  преимуществом,  Рэдфорд
нацелил на Пефруа указательный палец, словно автомат.
   - Господин Пефруа, - сказал он. -  Я  должен  вас  предупредить,  что
смерть Хиллмана остается пока  государственной  тайной.  Ее  разглашение
карается  двадцатилетним  заключением  в  тюрьму,  если  не  хуже...  Вы
поняли?
   Еще немного, и он пригрозил бы ему газовой камерой...  Пефруа  кивнул
головой, готовый ко всему.
   - Что вы хотите знать? - спросил он.
   Рэдфорд отчетливо повторил свой вопрос:
   - Была ли в жизни Фостера Хиллмана женщина, ради которой он пошел  бы
на все?
   В наступившей тишине был слышен треск кусочков льда в рюмках.  Пефруа
повторил вполголоса:
   - Женщина...
   Затем покачал головой.
   - Я не знаю такой женщины, генерал. Фостер был человеком  открытым  и
довольно цельной личностью. После смерти жены десять лет назад у него не
было других женщин. У него была только работа...
   Маленькие черные глаза Рэдфорда сверлили Пефруа.
   - Вы часто встречались с ним? Он не мог что-то скрыть от вас?
   К Пефруа постепенно возвращалась уверенность.
   - Это исключено, - сказал он. - Вашингтон  -  небольшой  город,  а  у
людей длинные языки. У Фостера не было другой женщины. Никого.
   Рэдфорд стукнул ладонью по столу.
   - Нет, черт побери! Мы точно  знаем,  что  в  этой  истории  замешана
девушка!
   Пефруа неожиданно вскочил с кресла, пролив половину виски.
   - Не девушка, а его дочь, генерал Рэдфорд.
   У Рэдфорда отвисла челюсть.
   - Его дочь? Но он никогда  не  говорил,  что  у  него  есть  дочь.  В
светской хронике когда-то упоминалось о дочери, но она умерла восемь лет
назад в результате несчастного случая.
   Брайс Пефруа грустно покачал головой.
   - Она не умерла. Только самые близкие люди знали правду. Сейчас вы ее
услышите.
   - Подождите!
   Рэдфорд подошел к внутреннему переговорному устройству и прорычал:
   - Немедленно пригласите ко мне Донована.
   Он сел в кресло и объяснил:
   -  Это  очень  важно,  поэтому  при  нашем  с  вами  разговоре  будет
присутствовать заведующий Отдела безопасности нашего Управления...
   Он не сказал  ему,  конгрессмену,  что  разговор  будет  записываться
дюжиной микрофонов, и что на  Пефруа  направлены  две  камеры,  одна  из
которых цветная.
   Пять минут спустя в кабинет вошел  мрачный  Нед  Донован.  Он  кивнул
мужчинам и сел. Рэдфорд представил ему Пефруа.
   - Господин Пефруа, -  сказал  он  торжественно,  -  мы  вас  слушаем.
Постарайтесь ничего не упустить.
   Пефруа заерзал в кресле.
   - Восемь лет  назад,  вскоре  после  смерти  жены,  Хиллман  попал  в
автомобильную катастрофу. Он сделал слишком резкий поворот...
   - Ближе к делу, - хрюкнул Рэдфорд, нетерпеливо постукивая пальцами по
столу.
   На этот раз овладевший собой Пефруа испепелил его взглядом.
   - Я именно о деле, генерал. Дочь Фостера, Китти, находилась с ним. Ее
выбросило из машины, и она ударилась о ствол  дерева.  Фостер  отделался
царапинами...
   - Дальше.
   - У Китти было несколько переломов  черепа,  но  ее  удалось  спасти.
Однако она стала после этого умственно неполноценной.
   - Что? Она сумасшедшая?
   Пефруа покачал головой.
   - Нет,  еще  хуже.  Ее  умственное  развитие  опустилось  на  уровень
четырехлетнего ребенка, в то время как физически она развита  нормально.
У нее абсолютно нарушена память, она не запоминает людей и живет в своем
обособленном мире.
   - Сколько ей сейчас лет? - спросил Донован.
   - Лет восемнадцать-девятнадцать, - сказал Пефруа.
   Донован и Рэдфорд переглянулись.
   - Где она сейчас находится? - спросил генерал.
   - В  Швейцарии,  в  одном  специализированном  заведении,  -  ответил
Пефруа. - Все врачи единодушны в том, что ее состояние не улучшится, так
как погибли жизненно важные нервные центры. Она - как живой труп.
   - В Швейцарии! - в один голос воскликнули Малко и Рэдфорд.
   Круг сужался. Донован задал следующий вопрос:
   - Фостер Хиллман любил свою дочь?
   Пефруа с возмущением посмотрел на него.
   - Китти? Да он отдал бы жизнь за нее. Его никогда не покидало чувство
вины. Он знал, что она стала  такой  по  его  вине.  Это  ужасно.  После
каждого посещения дочери он неделю болел. Последнее время он посещал  ее
значительно реже, так как она все равно не узнавала его. Но он постоянно
заботился, чтобы у нее было все необходимое.  Он  пристально  следил  за
успехами медицины в этой области, продолжая надеяться на чудо.
   Рэдфорд покраснел, как отварной рак.
   - Вы не знаете ее адреса? - спросил он.
   Пефруа покачал головой.
   - Нет, но это нетрудно узнать. Фостер регулярно посылал туда деньги.
   Не успел он закончить фразу, как  Рэдфорд  бросился  к  переговорному
устройству.
   - Пригласите ко мне директора банка Фостера Хиллмана. Через два  часа
он должен быть здесь. Доставьте его вертолетом.
   Пефруа с удивлением смотрел на генерала.
   - Однако вы можете мне сказать, что произошло? - спросил он.
   - Ничего, - ответил Рэдфорд. - Это все,  что  вы  можете  сообщить  в
отношении дочери Фостера Хиллмана?
   - Все.
   Рэдфорд выдвинул ящик и достал из него потрепанную Библию.
   - Господин Пефруа, - сказал он.  -  Поклянитесь  на  Библии,  что  вы
никогда и никому не расскажете об этом разговоре. И никому не скажете  о
смерти Хиллмана.
   Пефруа поклялся, положив правую руку на Священную  книгу.  Его  голос
был спокоен.
   - Я провожу вас, - сказал Рэдфорд. - Мы очень вам признательны.
   Он открыл дверь. Конгрессмен  пожал  руки  Малко  и  Доновану,  затем
Рэдфорду и робко спросил его:
   - Вы можете мне сказать, как умер Фостер?
   Рэдфорд медленно покачал головой.
   - Нет.
   Пефруа удалился, так и не поняв, почему в  глазах  генерала  Мальвина
Рэдфорда, заместителя директора ЦРУ, блеснули слезы. Он представил нечто
ужасное, но был далек в своих мыслях от реальности.

***

   Когда за Пефруа закрылась дверь, Рэдфорд  обхватил  голову  руками  и
тихо выругался. Донован прервал его.
   - Генерал, что вы собираетесь делать?
   - Как что? Необходимо разыскать эту несчастную девушку, спрятать ее в
надежном месте и заняться мерзавцами, которые устроили гнусный шантаж.
   Донован задумчиво посмотрел на него.
   - Похоже, какая-то враждебная нам разведка узнала о  личной  трагедии
Фостера Хиллмана и решила использовать его дочь, чтобы получить от  него
какие-нибудь документы или сведения.
   Рэдфорд резко оборвал его.
   - И, поскольку Фостер был неподкупным, он  предпочел  выброситься  из
окна Он хотел таким образом прекратить шантаж. Теперь понятно, почему он
не оставил никакой записки? Те, что предлагали ему эту  гнусную  сделку,
знали, что, если Фостер даже и умрет, они ничем не рискуют.
   - Если мы сообщим о смерти Хиллмана, что они сделают с  его  дочерью,
как вы думаете? - спросил Малко. Донован почесал затылок.
   - Если они настоящие профессионалы, то не станут ее убивать, а просто
освободят. Зачем им пачкать себя бесполезным  убийством,  если  она  все
равно ничего не соображает...
   Малко смотрел в окно.  Фостер  Хиллман  был  действительно  необычным
человеком. Он заплатил своей жизнью за жизнь дочери.
   Немного помедлив, он спросил:
   - Что вы намереваетесь предпринять?
   Рэдфорд и Донован переглянулись. Донован сказал:
   - Одно из двух: либо завтра мы сообщаем  журналистам  о  самоубийстве
Фостера Хиллмана и  ждем...  Теперь  мы  ничем  не  рискуем:  совершенно
очевидно, что Хиллман не предал. Второе решение заключается в том, чтобы
найти девушку. Это опасно и для нее,  и  для  тех  агентов,  которым  мы
поручим эту миссию. Я не знаю, насколько это оправдано...
   Рэдфорд надулся, как шар.
   - Фостер Хиллман был нашим шефом, - сказал он. -  Я  любил  и  уважал
его. Мы должны попытаться спасти его дочь, отомстить за  него  и,  кроме
того, распутать это дело...
   Донован неодобрительно покачал головой.
   - Фостер Хиллман решил унести в могилу тайну. Мы должны  считаться  с
его желанием.
   Рэдфорд взглянул на него с грустной улыбкой.
   - Нет, Донован Фостер Хиллман умер, потому что он  не  видел  другого
выхода. Он не мог ни  предать,  ни  перенести  пытку  или  смерть  своей
дочери. Но он был слишком умен и прекрасно понимал, что даже его  смерть
не сможет гарантировать жизнь Китти... Спасти ее должны мы, если еще  не
поздно...
   Малко кашлянул.
   - Донован, я по чистой случайности оказался свидетелем этой  драмы  и
не прочь был бы вернуть свой долг Фостеру Хиллману.
   После короткого замешательства Рэдфорд вскочил на ноги и обнял Малко.
   - Спасибо, - сказал он растроганно. - Если бы было возможно, я бы сам
отправился туда. Я обещаю вам всевозможную помощь.
   - Не будем терять времени, - сказал Малко.
   Зазвонил телефон, и Рэдфорд снял трубку.
   - Говорит Куртисс Райт, - послышался сухой голос. - Я банкир  Фостера
Хиллмана. Двое ваших людей пытаются убедить меня отправиться  к  вам  на
вертолете. Что все это значит?
   Рэдфорд вздохнул.
   - Мне срочно нужны сведения. Где сейчас находится Китти, дочь Фостера
Хиллмана?
   Куртисс Райт колебался.
   - В принципе эту тему я могу обсуждать только с Хиллманом.
   Рэдфорд нетерпеливо настаивал.
   - Послушайте, мистер Райт. Я заместитель директора ЦРУ и нахожусь под
непосредственным началом Хиллмана. В  данный  момент  он  не  может  сам
поговорить с вами, но, уверяю вас, что это в интересах его дочери.
   - Хорошо. Я доверяю вам. Какие вам нужны сведения?
   - Где сейчас Китти?
   - В Швейцарии, в заведении  для  умственно  неполноценных  профессора
Суссана, в Пюлли, возле Лозанны.
   - Когда вы связывались с профессором в последний раз?
   - Мои отношения с ним сводятся к ежемесячной отправке чека  на  сумму
тысяча двести долларов.
   - Когда был отправлен последний чек?
   - Минутку, двенадцать дней назад...
   Рэдфорд покачал головой.
   - Благодарю вас. Разумеется,  этот  разговор  дол