е  "мерседеса"  образовалась  большая  дыра,  окруженная
трещинами. Кризантем выругался, опустил стекло и высунул  в  окно  ствол
"ремингтона", но вертолет был уже далеко впереди.
   Малко и Кризантем переглянулись.
   - У него винтовка с оптическим прицелом, - сказал Малко. - Ему ничего
не стоит перестрелять нас, как зайцев.
   Они в напряжении ждали следующей атаки. Вертолет опять  пролетел  над
ними. Послышался оглушительный  звук,  и  на  этот  раз  такая  же  дыра
появилась в  коврике,  прикрывавшем  кожух  карданного  вала  -  в  двух
сантиметрах от руки Малко.
   Вертолет  обогнал  их  и  отклонился  влево.   Малко   успел   хорошо
рассмотреть человека, сидевшего рядом с пилотом  и  державшего  в  руках
винтовку с длинным стволом. На голове у стрелка был белый  шлем,  как  у
автомобильного гонщика. Для  удобства  он  отодвинул  со  своей  стороны
скользящую дверь.
   Стрелок что-то  сказал  пилоту,  вертолет  продвинулся  чуть  вперед,
опустился и замер в  нескольких  метрах  от  земли,  ожидая  приближения
машины.
   - Тормозите! - крикнул Кризантем.
   "Мерседес" остановился  метрах  в  восьмидесяти  от  аппарата.  Турок
выскочил из машины с винтовкой в руке. Вертолет как раз подлетал  ближе,
немного увеличив высоту. Кризантем лег  на  спину  на  ледяной  асфальт,
подпустил вертолет поближе и начал  стрелять.  Третий  выстрел  проделал
отверстие  в  плексигласе  кабины,  четвертый  прошил  панель  приборов.
Вертолет как-то боком прошел рядом с "мерседесом", покружился на месте и
над самой землей  полетел  через  поле.  Пилот,  казалось,  уже  не  мог
управлять  с  машиной.  Вертолет  исчез  за  лесополосой  и  больше   не
появлялся.
   Турок плюхнулся на сиденье, и Малко дал газ. До аэропорта  оставалось
семь километров.
   Когда "мерседес" свернул на  узкую  асфальтовую  дорожку,  ведущую  к
зданию аэровокзала, преследователи все еще  не  появлялись.  Получив  от
Малко  кое-какие  инструкции,  Кризантем  остался,  чтобы   припарковать
машину. Малко  вошел  в  главный  зал  и  тут  же  направился  к  окошку
австрийской авиакомпании.
   - Когда ближайший  рейс?  -  спросил  он  у  блондинки  в  кокетливом
беретике.
   - В каком направлении, герр?
   - В любом.
   Она скрыла свое удивление за профессиональной улыбкой и углубилась  в
расписание.
   - Через час десять, - объявила она. - Рейс  "Люфтганзы"  на  Кельн  и
Гамбург. Сейчас посмотрю, остались ли места.
   Позвонив в "Люфтганзу", она мгновенно получила ответ и спросила:
   - Первый или туристический?
   - Первый, - сказал Малко,  решив  умереть  в  роскоши.  Пока  девушка
оформляла билет, он смотрел на дверь,  и  каждая  секунда  казалась  ему
выигранной.
   Они появились в тот момент, когда Малко уже  шел  к  правому  сектору
"Б", отведенному для международных рейсов. Сначала на  пороге  показался
бритоголовый, потом двое громил с бычьими шеями; последним вошел  парень
с грустным лошадиным лицом.
   Они медленно обвели глазами холл, заметили Малко, но никто из них  не
шелохнулся. Бритоголовый неспешным шагом направился к сектору "Б" и  сел
на скамейку напротив Малко. Остальные куда-то пропали, но Малко  это  не
слишком успокаивало. Как бы там ни было, он решил улететь во что  бы  то
ни  стало.  У  него  на  руках  был  билет  и  посадочный  талон.   Холл
представлялся наиболее безопасным  местом.  Зная,  что  Малко  вооружен,
убийцы не станут нападать на глазах у толпы: эти люди страшно  не  любят
скандалов.
   Малко прохаживался между окошком компании "Герц" и газетным  киоском.
Присутствие  бритоголового  его  изрядно  тревожило.  Тот   вполне   мог
припрятать где-нибудь -  например,  под  лежащей  на  коленях  шляпой  -
пистолет с глушителем и выстрелить, когда  Малко  будет  проходить  мимо
него...
   Малко дождался последнего объявления о посадке на его рейс и спокойно
подошел к толстому полисмену в белом виниловом плаще.
   - Битте шен, - сказал Малко, - я тут заметил нечто  странное.  Видите
того мужчину на скамейке? У него большой пистолет. Я уж подумал, что  он
ревнивый муж и ждет свою жену, или что-то в этом роде...
   - Вы не шутите? - подозрительно покосился на него полисмен.
   - Предпочитаете, чтобы я рассказал об этом начальнику  аэропорта?  Но
тогда я добавлю, что мое сообщение оставило вас равнодушным.
   - Нет-нет, не надо, - поспешно проговорил толстяк. - Но поймите,  это
все-таки деликатная ситуация. Ведь человек пока  что  не  сделал  ничего
плохого.
   - Хотите дождаться, пока он кого-нибудь убьет? Полицейский  вздохнул,
расстегнул кобуру и тяжелым  шагом  направился  к  убийце,  сидевшему  с
опущенной головой в низко надвинутой шляпе.  Малко  издали  наблюдал  за
этой сценой. Полисмен задал сидящему какой-то вопрос.  Тот  не  ответил.
Тогда полисмен приподнял его шляпу и отскочил назад: под шляпой оказался
огромный пистолет с глушителем.
   Полицейский ухватился за служебный парабеллум и заорал:
   - Ни с места!
   Мгновенно подскочили еще  два  блюстителя  порядка.  Они  отобрали  у
бритоголового пистолет и подняли его со скамейки. Тот не упирался. Малко
решил, что пора идти  к  самолету.  По  пути  он  встретился  с  убийцей
глазами. Тот смотрел на него без всякой ненависти, без  гнева,  лишь  со
снисходительным упреком, как учитель на проказника-ученика.
   Малко прошел таможню и паспортный контроль;  в  зале  отправления,  у
выхода, уже толпились пассажиры.
   - Прошу подойти пассажиров с красными посадочными талонами, - объявил
служащий австрийской компании. К нему приблизилось четверо пассажиров, в
том числе и Малко. Самолет оказался  "Боингом-727".  Малко  отдал  талон
девушке в форме, и она повела  группу  к  самолету,  стоявшему  в  сотне
метров от здания. Автобуса для этой цели не предусмотрели. Малко  поднял
глаза на окна ресторана и не увидел там ни одного из преследователей.
   Слева, за решетчатым забором, стоял их "мерседес"; Кризантем сидел за
рулем.
   Вдруг что-то подсказало Малко: лететь нельзя. Слишком уж спокойно вел
себя бритоголовый при аресте. Отсутствие остальных тоже было не к добру.
Довод Малко было прост: ему не мешают улететь, значит, лететь не нужно.
   Он спокойно отклонился влево и пошел к забору.
   - Вы ошибаетесь, герр! - воскликнула девушка-проводница. - Нам сюда!
   Малко пошел еще быстрее, потом побежал и наконец перелез через  забор
под изумленными взглядами пассажиров и проходившего мимо  уборщика.  Все
явно принимали его за сумасшедшего.
   Кризантем своевременно открыл дверцу машины; Малко  ввалился  внутрь.
Турок сразу же запустил мотор.
   - Они уехали, - сообщил он. - Все три машины. А того лысого в кожаном
плаще увезли полицейские. Куда едем?
   - В Вену, - сказал Малко. - Они думают, что я в  самолете.  Наверняка
сообщат своим, чтобы встретили меня в Гамбурге.
   До Вены они добрались без приключений. Малко велел Кризантему ехать в
район улицы Хенмаркт. Турок удивленно смотрел по  сторонам.  Он  еще  ни
разу не бывал в этом довольно грязном районе, изобиловавшем притонами  и
населенном дешевыми проститутками.
   Малко  приказал  турку  остановиться  недалеко  от  отеля  с   весьма
сомнительной репутацией под  названием  "Золотой  паук".  Они  вышли  из
машины и побрели по улице. Вскоре к ним  подошла  крашеная  блондинка  в
грязноватом белом плаще. На вид ей было лет семнадцать или восемнадцать.
   - Угостите шнапсом, ребята! Холодно...
   - Почему бы нам не пойти в "Золотой паук"? - предложил Малко.
   Девушка усмехнулась:
   - Ну, тогда уж не для выпивки!
   - Ясное дело, - подмигнул Малко.
   - А твой дружок тоже с нами? - спросила она, кивая на стоявшего  чуть
поодаль Кризантема. - Тогда это будет стоить триста шиллингов, а не сто.
Вдвоем - дороже...
   - Годится, - сказал Малко.
   Кризантем удивленно покосился на него.  Он  знал,  что  Малко  питает
слабость к женщинам, однако же...
   Малко положил  на  столик  администратора  пятьсот  шиллингов,  потом
добавил еще сто.
   - Нам нужна комната. И бутылка водки.
   Деньги мгновенно исчезли, а  регистратор  подобострастно  кивнул:  за
такую цену  сюда  можно  было  привести  целую  дюжину  проституток.  Он
протянул им ключ:
   - Седьмой номер, второй этаж.
   Девушка сама открыла дверь, и в нос Малко  ударил  устоявшийся  запах
пота, грязного белья и  копченой  колбасы.  Ванную  заменял  умывальник,
рядом с которым висело два сомнительной свежести полотенца. Потолок  был
настолько низким, что едва позволял выпрямиться в полный рост.
   Девушка, насвистывая, сняла плащ, потом - зеленое шерстяное платье, и
осталась в некогда белых трусиках и  лифчике.  В  этот  момент  в  дверь
постучали: коридорный принес помятый алюминиевый поднос с бутылкой водки
и тремя стаканами. Девушка, не дожидаясь приглашения, откупорила бутылку
и одним махом выпила изрядную  порцию  зелья.  Потом,  дождавшись  ухода
коридорного, растянулась на кровати.
   - Вы как - по очереди или вместе?
   - Нам спешить некуда, - сказал Малко. - Я дам тебе пятьсот шиллингов,
если останешься с нами на весь вечер.
   Девушка широко раскрыла глаза:
   - Представляю, что мне придется вытворять за такие деньги!
   - Да нет! Ничего особенного.
   Малко снял пиджак и улегся  рядом  с  ней  на  кровать.  Она  тут  же
протянула руку и принялась ласкать его. Он мягко отстранился:
   - Погоди, я думаю.
   - Ну ты и извращенец! - фыркнула она.
   Малко лихорадочно перебирал в памяти все возможные варианты  убежища.
В конце концов, отчаявшись что-либо придумать,  он  незаметно  задремал.
Девушка, так ничего и не дождавшись, уснула тоже.
   Малко проснулся около десяти часов. В комнате  стоял  ужасный  холод.
Девушка храпела, лежа на боку.
   - Элько, сходи-ка за бутербродами. В полночь будем убираться.
   Турок надел пальто и вышел. Спустя полчаса он принес сосиски, булочки
и вечерний номер "Курьера". Не  говоря  ни  слова,  Кризантем  расстелил
газету на столе и указал на громадный заголовок:
   "КАТАСТРОФА "ЛЮФТГАНЗЫ": САМОЛЕТ ВЗРЫВАЕТСЯ В ВОЗДУХЕ".
   Малко быстро пробежал глазами статью. Самолет, следовавший рейсом 649
по  маршруту  Вена  -  Кельн  -  Гамбург,  рассыпался  в  воздухе  южнее
Франкфурта. Причина  катастрофы  пока  неизвестна.  Находившиеся  в  тот
момент на шоссе автомобилисты увидели, как в небе появился огненный шар,
который вскоре  исчез  за  лесом.  Наблюдательная  вышка  Франкфуртского
аэропорта  не  получала  от  экипажа  никаких   сообщений   относительно
возможных неполадок. Все шестьдесят восемь пассажиров  и  пятеро  членов
экипажа погибли.
   Малко вспомнил спокойный и слегка ироничный взгляд человека в кожаном
плаще. Тот знал, что самолет не долетит до места назначения...
   Смерть  Малко,  похоже,  имела  для  многих  очень  важное  значение:
подобные катастрофы обычно устраивали только "в честь" президентов.
   Ему чуть не сделалось дурно, когда он подумал, что из-за него погибло
семьдесят  три  человека.  Более  того:   их   смерть   была   абсолютно
бессмысленной.
   - Я знаю, где мы сможем  скрыться,  -  неожиданно  сказал  Кризантем,
тихо, чтобы не разбудить спящую девушку.
   - ?
   - Я знаю место, где нас никто не будет искать.
   - ??
   Турок смущенно заерзал на стуле.
   - Вы слыхали о дервишах?
   - Ну, да, - озадаченно ответил  Малко.  -  Есть  такая  мусульманская
секта. Ну и что?
   Кризантем скромно улыбнулся.
   - Я - дервиш.
   Малко с изумлением посмотрел на него.
   - Ты?!
   Кризантем поднял руки.
   - Не волнуйтесь, это не то, что  вы  думаете.  Наше  общество  вполне
мирное, в отличие, скажем, от  дервишей-"крикунов".  Хотя  правительство
Ататюрка закрыло наши храмы - "теке", нам разрешены ежегодные  собрания.
Нев Турции, конечно. Дервишам пришлось искать  убежища  в  Марокко  и  в
Иране. Но знайте, что сразу после войны один из подобных храмов появился
в Вене.
   - Где?! - подскочил Малко.
   - Во Втором округе, на берегу Дуная. Сейчас вторая неделя декабря,  и
через пару дней мы.., то есть "общество", соберется  на  молитву.  Храм,
конечно, закрыт для посторонних...
   - Вот видишь... - раздраженно сказал  Малко.  -  Я-то  что  буду  там
делать? Я ведь не дервиш, и даже не мусульманин.
   - О, они не такие уж дикари, -  заверил  Кризантем.  -  Во-первых,  я
дервиш, а вы мой друг; во-вторых, на содержание храма требуются  деньги.
Если  вы  им  немного  поможете...  Церемония,  между  прочим,  довольно
интересная.  Особенно  у   дервишей-"крикунов".   А   я   принадлежу   к
дервишам-"волчкам". Увидите: все это очень красиво, романтично... Меня к
этой религии приобщил отец, когда мне было двадцать лет.
   - Но я-то что буду там делать? - опять спросил Малко. -  Кричать  или
вертеться?
   - Не беспокойтесь, - успокаивающе сказал Кризантем.  -  Для  новичков
там есть специальные кабинки... Никто вас не тронет.
   - Сказки какие-то, - не унимался Малко. - В современной Австрии  -  и
вдруг...
   - Сами увидите, - многообещающе сказал Кризантем.
   ...Малко  просидел  в  машине  добрых  полчаса.  Наконец  из-за  угла
показался Кризантем.
   - Все улажено, - объявил он. - Вам достаточно будет  принести  в  дар
обществу десять тысяч шиллингов. При отъезде, не сразу, - добавил он.
   Они находились на окраине Второго округа - самого старого и  грязного
района Вены. Здесь еще сохранились постройки  семнадцатого  века,  чудом
уцелевшие после бомбардировок.  От  наполовину  замерзшего  Дуная  веяло
ледяной сыростью.
   Скользя по щербатой мостовой, Малко  и  Кризантем  пересекли  венский
"блошиный  рынок";   небритые   оборванные   торговцы   с   любопытством
осматривали двух хорошо одетых незнакомцев.
   - Это здесь, - объявил через некоторое время Кризантем.
   Они вошли в низкую черную арку четырехэтажного дома, который каким-то
чудом еще не развалился. Малко вовсю  таращил  глаза,  пытаясь  поскорее
привыкнуть к темноте. Кризантем постучал в низенькую  деревянную  дверь;
оттуда ответили  по-турецки,  и  после  коротких  переговоров  Кризантем
пропустил Малко вперед. Принц осторожно поднялся по скрипучим ступенькам
и оказался лицом к лицу с существом  из  далекого  прошлого.  Перед  ним
стоял тощий, как скелет, бородатый старичок в вышитом халате  до  пят  и
остроконечной шапочке. Старичок  молча  поклонился  и  жестом  пригласил
вошедших следовать за ним. Прошагав по узкому извилистому коридору,  они
увидели приоткрытую дверь, за которой располагалась комната размером два
на три метра; в ней стояли стул  и  кровать.  В  дальней  стене  имелось
маленькое окошко; под потолком висела голая электрическая лампочка.
   Малко приблизился к окошку и увидел за ним круглый зал с колоннами  и
земляным полом.
   - Здесь я и буду жить? - с легким беспокойством спросил Малко.
   - Соседняя комната - моя, - подбодрил  его  Кризантем.  -  Здесь  нас
никто не будет искать.
   На стуле у кровати стояла большая миска с каким-то молочным блюдом, а
рядом - стопка сухих галет.
   - Кефир и овсяное печенье,  -  пояснил  Кризантем.  -  Будем  уважать
древние традиции и довольствоваться национальной кухней.
   Старичок стоял, заложив руки за спину. Малко широко улыбнулся  ему  и
отвесил уважительный поклон. Тот слегка наклонил голову и исчез.
   - Кто это? - шепотом спросил Малко.
   - Это смотритель храма. Он живет здесь круглый год. Переписывается  с
другими  дервишами,  живущими  в   Европе,   рассылает   приглашения   и
распоряжается казной. Самым бедным он оплачивает билет на  поезд,  чтобы
они тоже смогли участвовать в обряде.
   - А когда начало?
   -  Церемония  уже  началась,  -  ответил  Кризантем.  -  Сейчас   они
медитируют, а ритуальные танцы начнутся позже. Танцы  -  последний  этап
приближения к Аллаху.
   - Понятно.
   С удивлением глядя на совершенно  серьезное  лицо  Кризантема,  Малко
подумал: интересно, прячет ли он свой нейлоновый  шнур,  когда  возносит
молитвы  к  небесам?  Слияние  двух  миров,  между  которыми  он  сейчас
находился, носило оттенок безумия. ЦРУ и дервиши, взорванный  самолет  и
эта монашеская келья... Временами Малко хотелось ущипнуть себя за руку и
проснуться.
   Малко сел на кровать и снял пиджак. Эта  неожиданная  отсрочка  могла
спасти ему жизнь. Должна была спасти: по дороге в храм  у  него  созрело
единственно  верное  решение.   Он   собирался   как   можно   подробнее
восстановить в  памяти  материалы  доклада.  На  память  он  никогда  не
жаловался:  она  позволяла  ему  через  много  лет   вспомнить   однажды
прочитанные строки.
   Затем нужно было связаться с Фостером Хилманом - руководителем группы
5/12, человеком, обладавшим почти президентской властью. Малко надеялся,
что Хилман не станет рассуждать так же,  как  его  подчиненные:  он  был
истинным политиком, а не убийцей.
   Спрятав  под  матрац  заряженный  пистолет,  Малко  принялся  писать.
Висевшая под потолком лампочка освещала эту сцену  тусклым,  мрачноватым
светом, и Малко напоминал себе приговоренного к смерти, который пишет  в
камере последнее послание живым.
   Страница  за  страницей  слова  ложились  на  бумагу...  Так   прошло
несколько часов. У Малко уже рябило в глазах.  Проголодавшись,  он  стал
грызть галеты  и  запивать  их  кефиром,  вкус  которого  показался  ему
отвратительным. В тот момент, когда он вновь  принялся  за  работу,  его
внимание привлек легкий шум. Выглянув в окошко, он увидел, что в круглый
зал гуськом входят около  двадцати  мужчин,  похожих  на  того,  который
впустил его и Кризантема в храм.
   Мужчины сели в круг, положили  руки  на  колени  и  принялись  читать
молитву. Малко видел, как шевелятся их губы, но слов  не  разбирал.  "Во
всяком случае, - подумал он,  -  пока  что  они  производят  впечатление
довольно мирных старичков..."

Глава 15

   Стены убежища Малко,  казалось;  вздрогнули  от  сатанинского  вопля.
Мгновенно проснувшись, он нащупал пистолет  и  направил  его  на  дверь.
Однако она оставалась закрытой.  Тут  раздался  второй  крик,  такой  же
дикий, как и первый. И Малко, сообразив, откуда он доносится,  подскочил
к окошку, на ходу натягивая брюки.
   Приблизив лицо к металлической решетке окна, он в ужасе отшатнулся.
   В метре от него покачивалось жуткое  лицо  с  закатившимися  глазами,
розовой пеной, стекавшей изо  рта  на  бороду,  и  с  гвоздем,  торчащим
посреди лба...
   Это лицо с длинным ржавым гвоздем, вбитым прямо в  лоб,  представляло
собой невероятную, сюрреалистическую картину. На лбу не  было  ни  капли
крови. Малко показалось, что ему все это снится.  Но  нет:  человек  был
самым что ни на есть реальным.
   Одетый в длинную черную робу, он  медленно  пошатывался  взад-вперед,
спрятав руки в широких рукавах одежды. Голова его  покачивалась,  как  у
лунатика. Позади Малко заметил группу сидевших на подстилке  музыкантов.
Они дули в диковинные инструменты,  издававшие  пронзительные  протяжные
звуки. Один  из  музыкантов  выжидающе  застыл  перед  двумя  небольшими
барабанами.
   Внезапно  он  ударил  в  барабаны,  исполнив  нечто  вроде  джазового
аккомпанемента, и танцор снова огласил зал жутким  воплем.  Одновременно
он вынул из-под складок одежды небольшой позолоченный  молоточек  и,  ни
секунды не медля, с силой ударил им по гвоздю...
   Малко дернулся так, словно железо входило в  его  собственную  кость.
Гвоздь на сантиметр глубже вошел в  лоб  дервиша.  Танцор  на  мгновение
оцепенел, глаза его закатились еще сильнее. Затем он снова  закачался  с
пятки на носок, словно убаюканный разноголосыми звуками инструментов.
   - Черт возьми, да он же себя убьет! - пробормотал Малко.
   - Не бойтесь, - неожиданно послышался сзади голос Кризантема. Он тоже
был одет в длинную черную робу.
   - Элько, но ты же, надеюсь, не станешь...
   Кризантем с достоинством покачал головой.
   - Нет. Тот  человек  -  дервиш-"крикун".  Сейчас  их  осталось  очень
мало... ("Неудивительно", - подумал Малко.) Мы не разделяем кое-какие из
их взглядов, но очень уважаем этих л