чалу "мужиком", но "стремящимся";  после  предпоследней
отсидки купил себе коронацию у известных кавказских  "воров  в  законе",
причем очень уважаемых в уголовной среде. Последний раз сидел за разбой,
был уже "шерстяным",  "смотрящим"  своей  хаты...  Москвич...  -  Максим
всмотрелся в графическое изображение Лебедя.  -  Да,  с  таким  придется
повозиться! Мощная бычья шея, низкий лоб, глубоко посаженные глаза..."
   Нечаев вылетел  в  Симферополь  первым  же  рейсом.  Необходимо  было
прибыть   на   место   раньше   жертвы:   оценить   ситуацию,   провести
рекогносцировку, прикинуть возможные пути для отхода.
   Ялта встретила Лютого затяжным осенним ненастьем. По небу  проплывали
тяжелые низкие облака, волновалось море, разбрызгивая  водяную  пыль  на
асфальт набережной, ветер рвал из рук прохожих зонтики.  Похоже,  погода
испортилась окончательно.
   Иногда между фиолетово-свинцовыми тучами пробивались белесые, режущие
глаз солнечные лучи, и тогда на какое-то время создавалось  впечатление,
что дождь, непогода, слякотный асфальт - явление временное,  проходящее,
как и все неприятное в жизни. Казалось, сейчас  налетит  с  моря  ветер,
вмиг разметает тучи и солнце к радости горожан воссияет над городом...
   Но впечатление было обманчивым: в октябре дождливых дней в Крыму куда
больше, чем солнечных.
   Первым делом Нечаев снял на неделю квартиру:  селиться  в  гостинице,
где  обязательно  заполнение  анкеты  (пусть  даже   данных   подложного
паспорта), - шаг слишком рискованный  и  неосмотрительный.  Главное,  не
оставить следов.
   Приняв с дороги душ и переодевшись, Максим  отправился  на  прогулку:
неторопливо  прошелся   по   набережной,   покормил   хлебом   чаек,   с
удовольствием пообедал в уличном кафе и,  вернувшись  домой,  уселся  за
кухонным столом с чашечкой кофе, размышляя, с чего начать.
   Первым делом надлежало установить место сбора. Без  сомнения,  сходка
должна была проходить в каком-нибудь ресторане или  кафе.  Для  подобных
сборищ кабаки,  как  правило,  арендуют  под  благопристойным  предлогом
какого-нибудь  торжества  вроде  дня  рождения.  Сходка   назначена   на
четырнадцатое,  но  ведь  одного  или  даже  двух  дней  для   подобного
мероприятия явно недостаточно!
   Вооружившись  телефонной  книгой,  Лютый  принялся  обзванивать   все
ялтинские рестораны. Легенда выглядела  вполне  правдоподобно:  мол,  он
бизнесмен из Симферополя, хочет арендовать для банкета на три или четыре
дня хорошее заведение, вроде вашего, зал нужен минимум  на  три  дня:  с
четырнадцатого по шестнадцатое октября.
   То ли интонации звонившего "коммерсанта" звучали убедительно,  то  ли
ялтинские рестораторы все, как один, оказались на  грани  разорения,  но
Максиму  пришлось  приложить  немало  дипломатии,  чтобы  мягко   отшить
кабацких  администраторов,   распинавшихся   об   изысканной   кухне   и
замечательной культуре обслуживания в своих заведениях.
   Первые  результаты  обескуражили:  абсолютно  все   кабаки   Ялты   с
четырнадцатого до шестнадцатого  октября  оставались  свободными.  Ни  в
одном из них не планировалось никаких торжеств.
   Подобная информация  могла  бы  смутить  любого,  только  не  Лютого.
Никогда не забывая о том, что "отсутствие результата - тоже  результат",
Максим расширил сферу поисков до масштабов  Большой  Ялты  и  уже  через
пятнадцать минут знал: на период с четырнадцатого по семнадцатое октября
некими лицами  арендованы  два  ресторана:  "Центральный"  в  Гурзуфе  и
"Тифлис" в Ливадии.
   Незадолго до наступления темноты, загримировавшись с помощью  ставших
привычными накладных усов и  бородки  и  захватив  привезенный  с  собой
небольшой атташе-кейс с подслушивающей аппаратурой, Максим отправился  в
поселок Гурзуф.
   Отыскать в маленьком городке ресторан с названием "Центральный" труда
не составляло. Но, едва взглянув на обшарпанные стены, немытые стекла  и
липкие столики. Лютый понял: в этой забегаловке не стали  бы  собираться
даже местные хулиганы. И действительно: как объяснил визитеру  скучающий
бармен, "Центральный" еще неделю назад был  арендован  на  четырнадцатое
местным мелким торговцем, выдававшим замуж дочку.
   Стало быть, оставался "Тифлис" в Ливадии...
   Надеждам Лютого суждено было сбыться: на  просьбу  сдать  ресторан  в
аренду под "долгоиграющий"  банкет  с  четырнадцатого  октября  и  далее
администратор  "Тифлиса",  жуликоватого  вида  грузин  с  пронзительными
черными глазами, лишь руками развел:
   - Нэ могу, дарагой! Ужэ заказан! Из Масквы балшиэ луды прыэжают!
   - Неужели так много?
   - Вах, чэловэк двадцать... или,  можэт,  трыдцать  дажэ!..  Тожэ  всэ
бызнэсмэны! Из Москвы, из Пытэра, Одэссы, Мынска... Дажэ моы землякы  из
Тбылысы будут! Сказалы - на пять днэй мынымум! Дажэ дэнэг впэрод далы...
   - А поужинать хоть у вас можно? - весело спросил Лютый, понимая,  что
"бызнэсмэны" и есть те самые люди, место сбора которых он разыскивал.
   - Ы паужынат, и  пазавтракат!  Дарагой,  есть  харошы  сацывы,  точно
такой, как в Тбылысы гатовят!..
   Зал ресторана был пуст и полутемен  -  в  этот  будний  вечер  Максим
оказался единственным посетителем. Пока официант ходил за сациви, лобио,
долмой, "Аджалеши" и прочими изысками  кавказской  кухни  и  кавказского
виноделия, Нечаев проворно извлек из кейса высокочувствительный микрофон
и надежно примостил его в кадке с декоративной пальмой. Элемента питания
хватало  минимум  на  неделю,  а  следовательно,  все,  происходящее   в
"Тифлисе", попадало под контроль. Микрофону в  дальнейшем  было  суждено
так и прорастать в кадке - не  возвращаться  же  специально  в  Ливадию,
чтобы извлечь его.
   Поужинав и расплатившись,  Максим  вышел  из  ресторана.  Неторопливо
прошелся по осенним улочкам, свернул к Ливадийскому дворцу  и,  усевшись
на влажной от недавнего дождя скамеечке, поставил на колени  атташе-кейс
с приемным устройством. Осмотрелся, щелкнул золочеными замочками,  надел
наушники, подкрутил колесико настройки...
   - ...заказал на пятьдесят гривен, а на чай только две дал! -  донесся
из наушников негодующий голос официанта.
   - ...нэт дэнэг - пуст в сталовой кушаэт!  -  резюмировал  жуликоватый
администратор.
   Слышимость была превосходной: казалось, диалог ведется в  двух  шагах
от Лютого.
   Таким образом, место предстоящей встречи  было  определено,  микрофон
установлен, а это  означало,  что  отследить  Лебедя  не  самая  сложная
задача.
   Теперь  предстояло  выбрать  наиболее  подходящий  способ  ликвидации
приговоренного.
   Любое  убийство  можно  представить  в  шести  вариантах.  Первый   -
убийство, представленное  как  несчастный  случай,  второй  -  убийство,
представленное как самоубийство, третий - убийство,  представленное  как
исчезновение, четвертый  -  убийство,  представленное  как  естественная
смерть, пятый - убийство якобы по неосторожности и,  наконец,  шестой  -
убийство, представленное как собственно убийство.
   Максиму Нечаеву подходили лишь первый и четвертый варианты.
   Однако решить, каким  именно  способом  удобнее  всего  ликвидировать
Лебедевского, можно было, лишь  выяснив,  где  он  остановится,  сколько
людей и в каком режиме будут его охранять,  каким  образом  и  по  каким
маршрутам он собирается передвигаться по городу, наконец, каким  образом
он намерен проводить в Ялте досуг. Ведь не все же время Лебедь  будет  о
делах говорить! Высокий статус  бывшей  всесоюзной  здравницы  обязывает
"оторваться" хоть на несколько дней!
   А потому оставалось ждать наступления четырнадцатого октября.
   Как обычно, Максим не терял времени даром: оставшиеся двое суток ушли
на изучение Ялты и особенно Ливадии.
   Какие номера троллейбусов и маршрутных такси идут с улицы  Кирова  на
улицу Московскую? Сколько магазинов,  ресторанов  и  кафе  на  ялтинской
набережной работают круглосуточно? Госномера частных  автоизвозчиков  на
единственной в Ливадии стоянке такси? Какой дорогой ехать  от  "Тифлиса"
до Ялты удобнее и быстрее всего?
   Может  быть,  большая  часть  этой  информации  в  будущем   окажется
бесполезной, может быть, пригодится лишь один процент,  но  ведь  именно
этот процент может и оказаться решающим!
   Откуда "Тифлис" получает продукты? Какие увеселительные  заведения  в
городе могут привлечь внимание склонного  к  кутежам  Лебедевского?  Где
собираются ялтинские  проститутки?  Какова  такса?  Какие  дома  отдыха,
пансионаты и санатории в городе еще не закрыты?
   Утром пятнадцатого октября Нечаева  осенило:  санаторий!  И  как  это
раньше не пришло ему в голову?
   В городе всего лишь три приличных  гостиницы:  "Ореанда",  "Палас"  и
"Ялта". Все три -  в  системе  "Интуриста".  Стало  быть,  все  они  под
негласным контролем милиции и, более чем вероятно, СБУ, то есть  местной
"конторы".
   Поставив  себя  на  место  приезжих   мафиози,   нетрудно   осознать:
останавливаться в многолюдном отеле (а в Ялте они многолюдны  всегда)  с
постоянной  ротацией  постояльцев,   с   целой   армией   обслуживающего
персонала, с ресторанами и барами, сплошь набитыми пришлым людом,  может
или очень беспечный человек, или полный дебил.  Ни  на  первого,  ни  на
второго ни Лебедь, ни тем более Немец похожи не были.
   Максим слишком хорошо понимал: успех  или  неуспех  акции  во  многом
зависит от того, удастся ли ему. Лютому, влезть в шкуру  противника,  от
того, насколько глубоко проникнет он в логику возможных  действий  своих
противников.
   Поиски необходимой информации заняли всего лишь два с половиной часа.
   Уже к шести вечера Нечаев знал: в санатории имени Кирова в один  день
куплено  сразу  тридцать  четыре  путевки.  Администрация  лишь   руками
разводила: сезон давно закончен,  а  тут  такой  неожиданный,  ничем  не
объяснимый наплыв курортников из Москвы, Питера, Екатеринбурга,  Одессы,
Тбилиси, Минска...
   Еще позавчера днем какой-то москвич, Вадим Алексеевич,  не  торгуясь,
заплатил за все путевки наличными долларами.  Правда,  отдыхающие,  все,
как один, несемейные мужчины, и все купили один и тот  же  срок,  десять
дней. Опять в номера будут водить девок из  "Черного  моря",  бросать  с
балконов бутылки да песни срамные орать! Ничего, лишь бы платили...
   Безукоризненного удостоверения сотрудника Прокуратуры  города  Киева,
как    бы    невзначай    продемонстрированного     Лютым     санаторной
делопроизводительнице,  глупой  рыхлой  бабе   с   жестяной   прической,
оказалось достаточно, чтобы  выяснить,  какие  именно  номера  достались
новым постояльцам.
   Московского  бизнесмена  Александра  Миллера  ожидал  номер  пятьсот,
тринадцать, другой бизнесмен,  Вадим  Шацкий,  арендовал  номер  пятьсот
пятнадцатый. Коммерсанту Виктору  Лебедевскому  достался  номер  пятьсот
девятнадцатый.
   Спустя полчаса Максим Нечаев уже знал, каким образом можно проникнуть
в санаторий незамеченным.
   Ночной клуб "Черное море" находился в  том  же  здании  и  от  жилого
корпуса отделялся лишь  пищеблоком.  В  восемь  вечера  двери  пищеблока
закрывались  на  единственный  замок.   Подобрать   отмычку   труда   не
составляло, так же как  и  отключить  примитивную  сигнализацию.  Пройти
пустынным пищеблоком  наверх,  подняться  на  шестой  этаж,  при  помощи
отмычки же  отпереть  дверь  в  шестьсот  девятнадцатый  номер,  где,  к
счастью,  никто  не  жил,  спуститься  по  веревке  на  этаж  ниже...  А
остальное, как говорится, дело техники...
   Заснеженные горы Большой Ялты возвышались над побережьем,  и  вершины
их расплывались в белесых облаках. Величественные контуры горных хребтов
спорили со вздорной пестротой двухэтажных домиков, газетных  киосков,  и
даже дворцовая церковь казалась легкомысленной на их  фоне.  Воздух  был
светел, прозрачен и  неподвижен.  На  аккуратных  дорожках  Ливадийского
парка шуршали опавшие листья - желтые, с  красноватыми  прожилками,  они
покрывали влажную после ночного тумана землю. Привычного ветра с моря не
было, полуоблетевшие кроны деревьев высились спокойно, как застывшая без
движения дворцовая стража.
   Из уличного кафе доносилась негромкая музыка, и это,  наверное,  было
единственным звуком, нарушавшим спокойствие и умиротворение природы.
   Сидя на  гнутой  парковой  скамеечке,  Нечаев  аккуратно  подкручивал
колесико  настройки  приемника  подслушивающего  аппарата,  лежащего   в
атта-шекейсе.
   Плавно дернулись стрелки приборов,  мигнула  лампочка  индикатора,  и
спустя несколько секунд из наушников послышалось:
   "Года три назад журналисты о какой-то тайной организации  писали.  То
ли "Белая стрела", то ли "13-й отдел", то ли еще что-то... Говорят,  был
когда-то этот самый "13-й  отдел"  в  Москве,  а  потом  исчез  куда-то.
Значит, все-таки "Черный  трибунал"...  Беспредел  против  преступности.
Верится с трудом", - отозвался некто, явно не веривший  в  существование
"Черного трибунала".
   Услышав  этот  голос,  Максим  внутренне  напрягся:   уверенный   бас
принадлежал Лебедевскому.
   "Почему?" - возразил кто-то.
   "Времена уже не те!"
   "Наверное, ментовская провокация, - резюмировал Лебедевский. -  А  то
зачем эти приговоры рассылать? Все очень просто: перепились твои  пацаны
в номере, сигарету не потушили - вот и  пожар.  А  этим  проходимцам  из
долбаного "Черного трибунала" их смерти легче всего приписать себе. Мол,
видите, какие мы крутые? И потом, как ни крути,  а  это  нарушение  всех
законов. А если  на  поверхность  всплывет,  прикидываете,  какой  кипиш
начнется? Да элементарный депутатский запрос из Думы - головы  и  погоны
на хрен полетят!"
   "Значит, не веришь?" - послышался вопрос.
   "Да байки все это! - уверенно продолжал говоривший. - Придумали,  чем
народ пугать. Ладно, братва, у меня на сегодня сауна в "Ореанде" на всех
заказана. Правда, бассейн там для всех номеров общий, да  ничего,  телок
голых напустим, будут, как русалки, плескаться! Немец, ты идешь?"
   Из наушников  донесся  характерный  звук  отодвигаемого  стула,  звон
посуды, негромкий говор, меньше  чем  через  минуту  хлопнула  дверь,  и
Максим, сняв наушники, выключил подслушивающее устройство.
   - Значит, в "Ореанду", в сауну, - с хитрой улыбкой  проговорил  Лютый
вполголоса.
   И с приятностью подумал: какой все-таки славный город  Ялта!  Славный
потому, что быстро притупляет бдительность, располагая  к  праздности  и
беспечности.
   Такси  довезло  Нечаева  до  "Ореанды"  раньше,   чем   туда   прибыл
Лебедевский, что дало Лютому возможность осмотреться. Достав из портмоне
телефонную карточку и вставив в  таксофон,  висевший  справа  от  входа,
Максим с сосредоточенным видом принялся набирать  несуществующий  номер,
то и дело поглядывая в сторону входной двери.
   Лебедевский появился не один: его сопровождали двое телохранителей  и
трое кавказцев, вида надменного  и  гордого;  судя  по  всему,  для  них
главным предметом вояжа были  не  столько  переговоры  о  послекризисных
реалиях,  сколько  непритязательные  развлечения,  которые  Ялта   могла
предоставить даже в послекризисную эпоху.
   План дальнейших действий был прост.
   Сперва следовало дождаться,  пока  Лебедевский  со  товарищи  вдоволь
насладятся в сауне банным развратом и выйдут из "Ореанды". Не  будут  же
они  там  ночевать!..  Затем  проследить,  когда  жертва  отправится   в
санаторий имени Кирова.
   Посмотреть, когда  зажжется  в  пятьсот  девятнадцатом  номере  свет.
Обождать, пока свет погаснет, и, стараясь никому не попадаться на глаза,
пройти в "Черное море". Ночной клуб работает до четырех утра, что  очень
кстати. Окна и лоджии нечетных номеров санатория отлично просматриваются
со стороны клуба, что еще более кстати.
   Дальше  Максима,  по  его  замыслу,  ожидала   приятная   расслабуха:
посидеть,  послушать  музыку,  каким-нибудь  образом  обратить  на  себя
внимание - то есть  создать  алиби:  все  время  сидел  тут,  никуда  не
выходил...  Достаточно  отлучиться  всего  на  десять  минут,  где-то  в
половине третьего ночи, когда пьяный Лебедевский заснет  сном  младенца,
проникнуть  в  санаторий  через  пищеблок,  где-нибудь   переодеться   в
спортивный костюм, подняться в шестьсот девятнадцатый номер и  незаметно
спуститься с балкона на один этаж.
   Номер Лебедевского одноместный, стало  быть,  охрана  вряд  ли  будет
пасти  его  ночью.  Шпингалет,  запирающий  балконную   дверь   изнутри,
предусмотрительно  расшатан  еще  вчера:  минувшей  ночью   Максим   уже
отрепетировал  свои  действия   с   секундомером:   сделал   необходимые
приготовления, осмотрел и шестьсот девятнадцатый и пятьсот девятнадцатый
номера...
   Спуститься на  балкон  пятьсот  девятнадцатого,  быстро  и,  главное,
бесшумно открыть дверь, нанести Лебедевскому оглушающий удар по  голове,
подтащить тело к балкону и сбросить вниз головой, на бетонные плиты  под
санаторием.
   Летальный исход гарантирован...
   А дальше - те же самые действия, но в обратном порядке: оставив дверь
номера  Лебедевского  открытой,  подняться  в  шестьсот   девятнадцатый,
захлопнуть дверь, спуститься в пищеблок,  надеть  на  спортивный  костюм
пиджак, сорочку и брюки, вернуться в "Черное море". Досидеть до закрытия
и по возможности снять какую-нибудь телку: мол, надоело нам  тут,  пошли
дальше  гудеть!  Завести  эту  девицу  в   какое-нибудь   заведение   на
набережной,  угостить  дорогим  спиртным,  пожать  под  столиком  ляжку,
потрогать за сиську, телефончик обязательно взять...
   Как-никак, а в случае чего телка  всегда  сможет  подтвердить:  целую
ночь с этим мужчинкой гуляла и бухала, все время при мне был, никуда  не
отлучался.
   Естественно,  смертью  Лебедевского  займутся  ялтинские  милиция   и
прокуратура.  Главное  -  не  оставить  в  санатории  никаких   зацепок:
отпечатков пальцев, микрочастиц ткани спортивного костюма...
   Впрочем, ялтинским ментам вряд ли с руки раскручивать эту  смерть  по
полной программе:
   Крым все-таки Украина, а Лебедевский, кем бы он там ни был, гражданин
России...  Вскрытие  непременно  покажет  наличие  алкоголя   в   крови.
Банальная по пьянке травма: приехал москаль в Ялту,  в  первый  же  день
нажрался в "Ореанде" с блядями, решил, то же мне каскадер, в санатории с
балкона на балкон перелезть, и на тебе, упал!
   Не он первый, не он последний. Вон в  шестнадцатиэтажном  "Интуристе"
каждый сезон пять-шесть падений с высоты.  Как  нажрутся,  сволочи,  так
суперменами себя  и  воображают!  Так  что  делаем,  друзья  безвременно
ушедшего, тут хороним или в Москву с собой заберете?!
   Таков был  план  Нечаева,  и  плану  этому  трудно  было  отказать  в
логической завершенности.
   В распоряжении Лютого  было  около  пяти  часов:  сауна  в  "Ореанде"
работала до полуночи, и можно было не сомневаться, что  жертва  пробудет
там до закрытия.
   А потому, дождавшись, пока Лебедевский в сопровождении своей охраны и
многочисленных  друзей  спустился  вниз,  Максим  извлек  из   таксофона
карточку и направился на улицу.
   В дверях он столкнулся с высоким,  кареглазым,  горбоносым  мужчиной,
одетым в архаического вида кожаный плащ с  меховым  воротником.  Мужчина
этот шел прямо на Лютого,  и  Нечаев,  не  желая  вступать  в  конфликт,
уступил ему дорогу.
   Что-то  в  облике  этого  человека  не  понравилось  Максиму:  то  ли
нагловатая манера держаться, то ли вызывающе резкие движения...
   Выйдя из "Ореанды",  Лютый  обернулся:  сквозь  стеклянную  дверь  он
заметил, что кареглазый и горбоносый спускался вниз  по  лестнице,  -  в
цокольном  этаже  гостиницы  и  находилась  сауна,  куда  минуту   назад
проследовали Лебедь и его окружение. Впрочем, слева от сауны был  ночной
бар "Коралл", работавший до трех ночи.
   Правильно говорят: интуиция - сокращенный прыжок  познания.  Проводив
незнакомца долгим взглядом, Максим почему-то подумал, что  этот  человек
наверняка имеет какое-то отношение к Лебедевскому.
   Но какое?
   Постояв  несколько  минут  у  двери,