кровенный  разговор. И  он на голубом глазу уверил меня, что на
днях  я  могу  поехать в  Казахстан,  чтобы определиться с местом, где будет
строиться основной комплекс для съемок.
   Чтобы  облегчить работу  в  "чужом монастыре",  Володя взял  в партнеры
коммерческое кинообъединение  с "Казахфильма"  под  претенциозным  названием
"Катарсис". Володя  заверил,  что  сценарий  им очень  понравился и  они уже
спроектировали  на  бумаге  наш  комплекс декораций,  который  нужно  только
утвердить,  чтобы  они  приступили к  строительству.  Летим в  Алма-Ату. Нас
встречают  с  восточной  помпезностью, несколько  дней возят  по ресторанам,
между делом  показывая чертежи и рисунки будущего комплекса. Я не выдержал и
заставил   дать  мне  машину  поездить  по   области  и  выбрать  место  для
строительства.  Какой же я  был наивный!  Похоже, только мне одному хотелось
снимать этот фильм.
   Воодушевленный  увиденным  проектом  и  уверенный,  что  все  сроки  по
строительству будут выполнены, я  вернулся в Москву  и  занялся утверждением
актеров. По плану строительство под Алма-Атой подходило к концу: пришла пора
составлять  график съемок,  а  представители  "Катарсиса" никак не  называли
конкретной даты. Почуяв  неладное и никого  не предупредив, лечу в Алма-Ату,
беру такси и еду на будущую съемочную площадку.  Я ждал недоделок, был готов
к  тому, что придется что-то срочно перекрашивать, перестраивать, но то, что
я увидел, превратило  меня в  "соляной"  столб, и  так я простоял полчаса  с
открытым ртом. Как  воткнул я небольшой  шест  в том месте,  где должны были
построить "дорожку смерти",  так этот  шест  одиноко и торчал среди песков в
качестве единственного примера человеческого "труда".
   Незадолго до моей поездки в Алма-Ату у нас  с Володей состоялся крупный
и  нелицеприятный  разговор:  ему  тоже  захотелось  стать  сосценаристом  и
сорежиссером.  Причем  разговор  происходил  в  присутствии   Олега  Быкова,
"приятеля моего детства", и  Милы Черкасской, моей "правой руки", которые ни
слова  не  возразили Володе. Существует устойчивое обывательское мнение, что
быть режиссером способен любой, мало-мальски знакомый с кинопроизводством, а
уж сценарий написать...
   Тогда я  просто взорвался и высказал  им все, что  накопилось  в  душе.
Расстались, договорившись, что каждый подумает неделю и предложит свой выход
из возникшего конфликта.
   И  вот  я  гляжу  на  пустое  место там,  где  должен  стоять  комплекс
декораций. Это было последней каплей. Возвращаюсь в  Москву и пишу заявление
о  расторжении своего договора.  Олег Быков, как  продюсер, выплативший  мне
авторский  гонорар,  требует  его  возврата,  а  это  шестьдесят  пять тысяч
рублей!!!  Представляете   в   ценах  девяностого  года?   Огромные  деньги,
полученные мною  месяца четыре  назад. Не споря, я просто очень  внимательно
посмотрел  в  глаза  "своему  приятелю",  потом  молча вышел,  пробежался по
знакомым, добрал недостающую сумму и все до копейки вернул им. Но потребовал
письменного обязательства: "ни в целом, ни в частях его" они не имеют  права
использовать мой  сценарий. Посопротивлявшись, они были вынуждены дать такую
бумагу.
   Забегая вперед, замечу, что Володя Ильин, взяв за основу некоторые идеи
моего сценария, все-таки начал снимать фильм под названием "Стингер", причем
ему действительно удалось снять каких-то голливудских  актеров и запустить в
прессе  мощную рекламную  кампанию будущего фильма.  Оператором у него  стал
Володя  Кононенко, которого Ильин просто  купил, выплатив  ему гонорар  даже
больший, чем мой. С  тех пор прошло почти десять лет, а фильм "Стингер" пока
так и не вышел на экраны. Да и выйдет ли...
   Но  мои столкновения с  партнерами Ильина продолжились. Через год после
нашего  разрыва  меня  вдруг вызывают  повесткой к  следователю  прокуратуры
города.   Оказывается,  объединение  "Катарсис"   "обуло"   не  только  моих
продюсеров, но и многих других. Против них было возбуждено уголовное дело, и
некоторые были уже арестованы.
   Внимательно  изучив  мои  договора  и документы по  их расторжению и  с
"ТАМПОМ",  и  со "СКИФАМИ", и с "Катарсисом", следователь  с улыбкой покачал
головой:
   - А вы молодец, Виктор Николаевич: на любой чих у вас бумажка есть!
   Трудно сказать, чего следователю хотелось больше: порадоваться за  меня
или пожалеть,  что не  удалось прищучить,  но меня по  этому  делу больше не
беспокоили, в отличие от моих бывших продюсеров и тех, кто с ними остался...
Но злорадствовать по этому поводу мне почему-то не хочется.
   Сегодня много  пишут  о  фирме "ТАМП",  возглавляемой теперь Владимиром
Скорым. После того как я  расторг с  ними договор,  они стали  финансировать
Юрия Кара, который посягнул на  "Мастера  и Маргариту" М. Булгакова. Не знаю
подробностей, но режиссер Кара уже пять лет добивается выпуска своего фильма
на  экраны, а фирма  держит  фильм  "в столе"...  Нечто  подобное  наверняка
ожидало и меня. Как  хорошо,  что  я вовремя  расстался с ними. Надеюсь, сам
Господь  оберегает  меня  от  серьезных  ошибок  и  вовремя  указывает,  как
поступить...

   Не так давно случайно встретил  Кононенко, который с  горечью  признал,
что был не прав, польстившись на большие деньги...
   Но  тогда  только я  верил, а Мила Черкасская предчувствовала,  что мой
фильм будет  снят во что  бы  то  ни стало.  Снова  начались  нудные  поиски
денег... Не мудрствуя  лукаво я  брал в руки какое-нибудь рекламное издание,
выписывал  названия  коммерческих  фирм  и  по очереди  обзванивал, стараясь
говорить  только с  руководителями.  Это  было  довольно  муторное дело,  но
почему-то мне казалось, что счастье улыбнется.
   Единственной отдушиной для меня было участие в съемках фильма о морских
пехотинцах.  Знакомый  писатель,  Стани-слав  Гагарин,  захотел  в  качестве
режиссера сам снять фильм по  своей  повести  "Парни из  морской пехоты". Он
добыл небольшие  деньги и приступил к работе. Прошло совсем немного времени,
как  он  понял,  что  режиссером  не  может  быть  любой, даже исключительно
талантливый художник, писатель  или оператор. Слава  обратился за помощью ко
мне. Денег на свою картину я пока не нашел, других занятий у меня не было, и
я  согласился  с  условием,  что в любой момент,  если появится  возможность
снимать свою картину, без всяких обид уйду.
   Поработав с Гагариным некоторое время  и  помогая снять  самые трудные,
насыщенные трюками сцены, я все же заинтересовал  Юлия Любимова - президента
советско-герман-ского СП "Аско-моден". Юлий  был из тех новоявленных молодых
бизнесменов первой волны, получивших  свой стартовый  капитал либо у партии,
либо  у комсомола и занимавшихся  любым бизнесом, который приносил быстрые и
большие  деньги.  Я   сразу  уловил  определенный   интерес   к  предложению
поучаствовать в создании  моего  фильма.  Тем не менее конкретные переговоры
шли долго и нудно, но я был терпелив.
   К  тому времени я набил на лбу  достаточно шишек,  приобретя  некоторые
знания  юридических  тонкостей в составлении  договора.  Провести  меня, как
случалось раньше, было довольно трудным делом, тем  более  что я все чаще  и
чаще стал прибегать к услугам юристов. Я  чувствовал, что Юлий Любимов кроме
желания вернуть  вложенные в фильм деньги, и, естественно, с прибылью, имеет
и  какие-то  другие интересы, но  не  очень  придавал этому  значения.  Ведь
параллельно   мне  приходилось   отбиваться   от  пиявок,  которые  пытались
присосаться ко мне и в Центре Ролана Быкова, и в "ТАМПЕ", и в других фирмах,
с которыми я общался.
   Мне хочется обратиться ко всем  талантливым  людям, отдающим все  силы,
знания  и  энергию  созданию  своих  произведений.  Присматривайтесь  к  тем
льстивым  пиявкам,  которые  любыми   путями  жаждут  присосаться  к  вашему
творчеству, чтобы,  выбрав удобный  момент, задвинуть  вас  в дальний угол и
выдать  вами  рожденное  за  свое.  Гоните  от  себя прочь этих кровососущих
тварей!..
   Юлий Любимов не планировал присвоить мой труд: согласившись участвовать
своими капиталами  в создании  фильма, он  и  не  думал всерьез снимать его.
Просто бизнесмену, занимающемуся не вполне легальным бизнесом, гораздо легче
отмывать деньги через кинопроизводство. Скорее  всего Юлий так и  рассуждал.
Будучи  неглупым человеком, он знал,  что деньги,  вложенные в  производство
фильма в нашей стране, вернуть очень трудно или вовсе невозможно.
   Но Юлий Любимов  не учел  определенные свойства моего характера. К тому
времени  я стал  не только подкованным юридически, но и приобрел терпение, а
также научился просить. Я был так настойчив, столько раз  надоедал звонками,
встречами,  что   в  конце  концов  Юлий  сдавался  и  подписывал  очередное
финансовое вливание в производство фильма. В какой-то момент, просчитав, что
в фильм уже вложено  достаточно много денег, чтобы  забыть о них,  но одному
производство  не вытянуть, Любимов  приглашает  к себе в партнеры московский
филиал СВАК-банка (сам банк находился в Магадане). Дела пошли чуть успешнее,
но не так, как хотелось бы...
   Кто  не знает,  что  порой  начать  большое дело гораздо  труднее,  чем
продолжить  его. Сложности начались  еще до съемок. Долго я не мог утвердить
актера на главную роль. Наконец остановился на двух претендентах: Александре
Илюшко и  Игоре Талькове. Сначала Игорь прочитал сценарий, который ему очень
понравился,  потом  мы  встретились,  поговорили.  Эта  встреча  придала мне
оптимизм:  Игорь   занимался   боевыми  искусствами,  хорошо  двигался,  был
контактен. После кинопроб я еще более убедился, что  он ближе к образу моего
героя.  Я встретился с  Илюшко и объяснился с  ним.  Саша очень  талантливый
актер, прекрасно сложен, отлично владеет телом, но он относится  к категории
актеров типа Сталоне, Шварценегера, а мне нужен был актер с  более скромными
внешними  данными. Я рад, что  Саша  меня  понял и  даже  согласился сыграть
яркую, но менее объемную роль Икс-2. Я ему искренне благодарен.
   С Тальковым подписали  договор,  назначили  дату  съемок, как  вдруг за
несколько дней до первого съемочного  дня  он звонит и сообщает, что уезжает
на гастроли. Мы  в шоке: летит  весь график  съемок,  картина  подвисла. Что
делать?  Тут  Аристарх  Ливанов,  утвержденный  на  одну  из главных  ролей,
предлагает  взглянуть на своего  младшего брата,  актера  из театра  Василия
Ливанова, их  однофамильца. Встречаюсь с  Игорем. Он мне сразу  пришелся  по
душе: именно таким виделся  мне  Савелий Говорков.  Неприметный,  невысокий,
особо не накачанный.  Да еще серьезно увлекается восточными  единоборствами.
Короче говоря, я утвердил его даже без кинопроб и никогда не пожалел о своем
решении.
   А Игорь  Тальков...  В тот злополучный день мы снимали в Казахстане, на
Капчагае, и вдруг получаем сообщение:  Игорь Тальков убит во время концерта.
Страшная судьба! Невосполнимая  утрата для российского  искусства! Мелькнула
мысль: не откажись  он от съемок,  остался  бы  жив...  Вновь сослагательное
наклонение, которого, увы, не имеет история...

   Трудно  сказать,  сколько   времени  ушло  бы   на  производство  этого
сложнопостановочного  фильма,  но однажды в  бане я познакомился с Анатолием
Тихоновичем  Васьковым, в  то  время  он был помощником члена  Политбюро  А.
Дзасохова.  Именно  Васьков и  дал толчок, приведший  весь  механизм к более
ритмичной работе. Узнав, что он трудится на  Старой площади, я предложил ему
стать одним  из консультантов  фильма. Дело в том,  что действие  одного  из
эпизодов происходит в кабинете высокого чиновника на Старой площади. Большой
любитель  правды  деталей  в кино, я загорелся желанием снять этот эпизод  в
реальном  месте.  Задача была  из  самых сложных: снимать  в  здании ЦК было
запрещено  -  снимать даже у  ворот  не  пустили  Евгения  Матвеева,  такого
заслуженного режиссера, а что говорить обо мне...
   Тем не  менее я обратился за  помощью  к Анатолию  Тихоновичу, объяснив
важность съемок. Ничего не  гарантировав,  он пообещал что-нибудь придумать.
Через  несколько дней звонит: получил разрешение только  для  двух человек -
режиссера  и  оператора. И без  какой-либо  осветительной  аппаратуры,  да и
съемочная должна уместиться в небольших кейсах.
   Первым   делом   разговариваю   с   оператором-постановщиком   Николаем
Олоновским, одним из старейших и опытных операторов "Мосфильма".
   -  Другой  же альтернативы  нет...  -  поморщившись, проговорил  он,  -
Что-нибудь придумаем... А снимать кого будем?
   - Сложный вопрос, - вздохнул я. - Но над ним буду думать сам.
   Это  действительно  был  сложный  вопрос: актера в  кофр  не  упакуешь.
Оставался только один шанс, но о нем я пока не стал никому говорить...
   Анатолий Тихонович сам встречал нас у  поста, и все прошло без запинки,
труднее проходили  у последнего поста, ведущего к  кабинету Дзасохова,  но и
там справились. Хозяина кабинета не было:  Васьков специально  выбрал время,
когда  тот  был в  Кремле. Наметили точку съемок,  Олоновский молча и быстро
поставил камеру, портативный свет:
   - Можем снимать, Виктор Николаевич...
   И только тогда я взглянул на Васькова:
   - Выручайте, Анатолий Тихонович...
   - Что?
   -  Вы же сами сказали, что пропуск только для двух людей: без режиссера
нельзя, без оператора  -  тоже, но снимать-то  нужно  актера... Вы же читали
сцену...
   - Ну и загнали вы меня в угол... - Он хмыкнул. - Какой из меня актер?
   - Доверьтесь мне, Анатолий Тихонович!..
   Он решительно махнул рукой:
   - Что я должен делать?
   На мой взгляд, он вполне органично выглядел в роли мафиози. А дотошному
зрителю,  пожелавшему  убедиться,  когда снимался  этот эпизод, даю  главную
"улику". Обратите внимание на красные флаги за окном кабинета и поймете, что
снимался этот эпизод в советское время...
   Мне  кажется, главная черта  характера Васькова - быть нужным людям,  а
еще  про  Анатолия  Тихоновича можно сказать, что  он  верный  друг. Когда я
подарил ему свой первый роман, он вдруг улыбнулся:
   - А у меня тоже  есть книга! - вытащил ее  из  стола, подписал и вручил
мне.
   Книга называется "На пути к территориальному  хозрасчету" и написана на
основе его докторской диссертации.
   "Мужественному, с твердым характером, человеку  -  Виктору с наилучшими
пожеланиями благополучия, счастья и везения в жизни.
   С уважением Ан. Васьков. 16.03.90".

   Мы  оба обожаем баню:  именно  там человек более всего расслабляется  и
открывается.  С первого же  дня знакомства я почувствовал к  нему  не только
симпатию, но и доверие. Как-то Анатолий предложил познакомить меня  со своим
приятелем,   который    был   в    то    время   заместителем   командующего
Воздушно-десантными  войсками России. Этим приятелем оказался генерал  Павел
Грачев.
   Мы прониклись друг к другу взаимной симпатией: он  трепетно относится к
бывшим  афганцам,  а обо мне и говорить нечего. Я подарил ему свой сценарий,
прочитав  который  он  охотно  согласился  на мое предложение стать  главным
консультантом фильма. С  этого времени у нас возникли доверительные и теплые
отношения, которые продолжаются до сих пор.
   На Павла  Сергеевича было вылито  много  грязи,  особенно моей  любимой
газетой, которую я читаю несколько десятков лет, - "МК". Более того, однажды
пострадал от "МК" и я как  человек, считающийся другом Павла Сергеевича. Это
произошло в  девяносто пятом году, когда впервые в нашей стране праздновался
день  рождения вымышленного героя - Савелия Говоркова,  его тридцатилетие. В
мире такое было единожды:  когда  отмечался день  рождения Шерлока Холмса. К
этому   событию   приурочили  важные   даты   моей   творческой   биографии:
тридцатилетие  работы  в кино  и  тридцатилетие  литературной  деятельности.
Прекрасный певец Никита Джигурда, ведущий вечер, открывая его сказал:
   -  Дорогие  друзья,  сегодня  отмечается  "девяностолетие"  писателя  и
режиссера Виктора Доценко...
   Издательство "ВАГРИУС"  взялось провести это уникальное  мероприятие  в
содружестве с журналистами "Московского комсомольца", на которых возлагалось
информационное   обеспечение  этого   действа  и  распространение   гостевых
приглашений. Каким-то образом  узнав, что  я пригласил  Павла  Грачева, "МК"
задумал сорвать мероприятие,  не  разослав  приглашения (их замысел оказался
бессмысленным: Павел Грачев не смог прийти на это торжество). Таким образом,
в зале  на тысячу мест оказалось не более трехсот человек: приглашенные мною
и издательством и те, кто, прочитав крохотную заметочку в "МК" и несмотря на
предупреждение, что  вход только по пригласительным билетам, на свой страх и
риск  приехали  и  получили  удовольствие от  выступлений  ведущих  артистов
эстрады и кино.
   Популярная тогда телепрограмма "Намедни", нередко эксплуатировавшая мое
имя  в своих  передачах, не зная о  кознях "МК", не  преминула  уколоть  мое
самолюбие,  заметив,  что  поклонников  моего  Савелия  Говоркова  на  столь
знаменательном событии оказалось не так уж много...
   Вы не представляете, сколько звонков  раздавалось  после этой передачи:
люди были обижены,  что их не  пригласили. А некоторые, узнав,  кто виноват,
хотели  принять  активные  меры по  отношению  к "МК",  но  я  остановил их,
заметив, что  в  "МК"  много талантливых и честных  журналистов, которые  не
несут ответственности за некоторых своих злобных коллег...

   Когда  Павел  Грачев  стал  консультантом  фильма,  оказывая  всяческое
содействие в  его создании,  мои  продюсеры  воодушевились. Они  поняли, что
наличие  заместителя  командующего  ВДВ  в  качестве  главного  консультанта
существенно удешевит производство, что - правда.
   Много  разного  писали  и  говорили о  Павле  Грачеве. Но я вижу  этого
человека  по-своему,  и признаюсь, что так, как  помогал  мне он, не  всегда
поможет даже  близкий  родственник. Доброта  и  отзывчивость этого  человека
спасали меня и мое кровное дело не раз, за что я храню в своем сердце вечную
ему благодарность.
   Судите сами...
   Съемки   завершились,  и   вдруг  при   проявке  пленки  обнаруживается
технический  брак!  А   этот  эпизод  принципиально  важный   и  снимался  в
Афганистане. Что делать? Без  этого  эпизода я  не  мог  обойтись: он  точно
раскрывал психологию двух главных героев. Обращаюсь к Павлу Сергеевичу,  уже
командующему  ВДВ. Честно рассказываю - и о браке, и почему  этот эпизод так
важен. Несколько секунд размышлений, и неожиданное предложение:
   - Послезавтра лечу  в одну  часть  в горах Казахстана, если устраивает,
могу вас взять с собой...
   - А когда вы возвращаетесь? - машинально спрашиваю,  все  еще  не веря,
что появилась надежда.
   - На съемки будет не более четырех...
   - Дней? - радостно восклицаю я.
   - Часов! - охлаждает он мой пыл, добавляя: - Ну пять часов! Согласен?
   - Конечно! - кивнул я, скрывая неуверенность.
   Объявляю киногруппе  срочный вылет через  день на досъемки.  К счастью,
люди,  окружавшие меня, вникли в ситуацию и  собрались к назначенному  часу.
Летели  долго  и  трудно:  в  то  время уже начались  волнения  в  азиатских
республиках  и над Таджикистаном наш  самолет  даже был  обстрелян.  Правда,
отделались мы одним пулевым  отверстием в крыле и  благополучно приземлились
около двенадцати часов ночи.
   Нас отвели в гостиницу, а потом кто захотел пошел в сауну. Там уже  был
накрыт стол  с  нехитрой, но  сытной едой и красовалась  трехлитровая  банка
чачи. Поначалу  меня это  не насторожило, но  когда  содержимое банки  стало
быстро убывать,  я забеспокоился: на восемь утра была назначена съемка, а до
того актеров нужно было одеть, загримировать -  еще час. Да  и позавтракать.
Выходило,  как  ни крути, а  в  шесть вставать. Более всего  меня  волновало
самочувствие основных героев завтрашней съемки: Аристарха и Игоря Ливановых.
На  них  падала  основная нагрузка: эпизод боя  с  моджахедами  или,  как их
называли  в Афгане, "духами",  ранени